Текст книги "Конкурс красоты"

Автор книги: Григорий Кроних

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

18

Галина Викторовна больше всего не хотела, чтобы ее дочь повторила судьбу матери. Ей пришлось несладко, но пусть ее страдания станут искуплением хотя бы для Ларисы.

Несчастья Галины начались с самого детства. В школе она считалась серой дурнушкой, мальчики с ней не дружили, а девчонки использовали для того, чтобы эффектней выглядеть на ее фоне. Она старалась брать прилежной учебой, но зубрил в школе тоже не любили. С шиком полученная кем-то «двойка» часто была большей доблестью, чем ее добросовестная «пятерка». Но гораздо больше, чем хороший аттестат, Галя хотела иметь привлекательную внешность и внимание дураков мальчишек.

Она и замуж первый раз вышла только потому, что боялась: второй возможности не будет. Иначе ни за что она не связалась бы с человеком, в котором хорошего было только то, что он ее заметил. Чуть позже она поняла, что на ее месте могла оказаться любая. Михаил пил сильно, рождение дочери его не остановило, а лишь послужило поводом к месячному запою. Галина прожила два безумных года и, когда кончились силы, муж ушел. После она заметила, что кончились и деньги, и все вещи, которые можно было бы продать и пропить.

Галине пришлось оставлять дочь с матерью, а самой пойти на работу. Хорошей профессии у нее не было, и каторжный труд едва кормил. Она поняла, что без мужчины вырастить дочь не сможет. Тогда Галина впервые занялась собой и вдруг узнала, что никакая она не дурнушка, а нормальная женщина с очень даже приличной фигурой. И мужчинам это нравится. Галина научилась краситься, одеваться так, чтобы сразу попадать в центр мужского внимания. Второго мужа она выбирала осмотрительнее, ведь он должен был стать настоящим отцом ее девочке.

Юра оказался человек положительный, спиртного в рот не брал, и даже не курил. По службе был на хорошем счету, к Галине и Ларисочке относился хорошо. Второй муж приносил зарплату домой, даже в воскресенье сидел дома и читал газеты. Сначала это ей нравилось. Она занялась благоустройством квартиры, много времени проводила с дочерью, устроила ее в лучшую в округе школу. Но когда началась перестройка, люди засуетились, стали зарабатывать деньги, ее Юра продолжал просиживать кресло. Зарплату давали уже не регулярно, цены менялись с калейдоскопической быстротой, и Галина Викторовна поняла, что уютное гнездышко, свитое ею в двухкомнатной «хущевке», скоро развалится.

Галина не стала дожидаться конца, бросила второго мужа и занялась поисками нового. Теперь она точно знала, какой мужчина ей нужен, и бросила все силы на достижение цели. Она своего добилась и в третий раз вышла замуж. Для этого ей, можно сказать, пришлось совершить настоящий подвиг, ведь она заполучила «нового русского». Сколько молодых и длинноногих мечтают о богатом мужике! Галина Викторовна готова была ради дочери на все. Они поселились в том же доме и подъезде, где жила лучшая подруга дочери – Ксения Мещерякова. Это было непросто, но Галина настаивала, и Валера сдался. В устройство дома – уютного и красивого – муж не вмешивался. Он вообще не очень мешал Галине, поскольку большую часть времени проводил в офисе.

Поселиться рядом с Мещеряковыми было не просто капризом. Галина Викторовна точно знала, что, несмотря на показную демократичность, эта номенклатурная семья обладает большими связями. Она ни с кем, даже с Ларисой (мала еще), не делилась своими планами, но в мечтах представляла, что лучшая подруга замолвит словечко перед своими родными, и тогда перед Ларисой откроются все двери. Жаль, конечно, что Ксения не была мальчиком, тогда можно было бы рассчитывать на более прочный союз с кланом Мещеряковых-Ларионовых, но и нынешний расклад Галину Викторовну устраивал. До поры, до времени.

Девочки неплохо ладили между собой, со стороны казалось, что даже дружили, но по мере взросления Галина Викторовна заметила, что Ксения постоянно оттесняет Ларису на второй план. Видимо, номенклатурное барство стало уже генетическим, инстинктивно не допускало на одну доску людей другого круга, хоть они, может, были даже способнее, а скорее – именно поэтому.

Ее добрая дочь этого не видела и вполне искренне уступала первенство, считая Мещерякову чуть ли не идеалом. Галине Викторовне было очень трудно заставить Ларисочку взглянуть на подругу критическим взглядом. Правда открылась совсем недавно, когда в очередной раз Ксанка обошла Ларису, причем сделано это было совершенно нечестным способом.

Одним из поветрий, принесенных с Запада, явились выборы первых красавиц класса. Эти мероприятия стали проводиться во всех классах вплоть до младших, началась подготовка и в ларисином классе. По словам дочери, Ксения сначала вроде бы вообще отказывалась принимать участие в конкурсе, очевидно, она не чувствовала в себе уверенности, чтобы захватить первое место, а второе эту жадину никак не могло устроить. Потом она все-таки согласилась. Уже в тот момент Галина Викторовна почувствовала, что дело нечисто. Она постаралась поддержать Ларисочку, нарисовала плакат в ее поддержку, разбросала в классе и учительской листовки, поговорила с преподавателями и несколькими учениками, которые, как считала Галина Викторовна, еще не попали под влияние Мещеряковой.

Ларисочка выступила на конкурсе блестяще, и мать нисколько не преувеличивала ее достижений, она, как взрослая женщина, вполне способна быть объективной… или почти объективной. Перед оглашением результата сердце Галины Викторовны ёкнуло не случайно: красавицей, будто бы большинством голосов, была названа Ксения и ей вручили картонную корону, обернутую в фольгу. Такую наглость оставлять без внимания было уже невозможно. Пока дети резвились на дискотеке, прелюдией к которой и был конкурс, Галина Викторовна пошла в учительскую и потребовала объяснений от завуча по воспитательной работе. Со скандалом ей все же показали протоколы выборов, но они оказались самой настоящей подделкой! Это даже доказывать было не нужно, настолько все очевидно: по этим записям выходило, что Мещерякова заняла первое место, а Лариса даже не второе, а третье! И как только этой маленькой сучке удалось подкупить или запугать преподавателей, которые занимались подсчетом баллов? Наверняка к этому безобразию приложил руку кто-нибудь из ее семьи. Вот поэтому она и согласилась принимать участие в конкурсе – первое место было забронировано заранее.

После этого случая Галина Викторовна поняла, что ставка на детскую дружбу себя исчерпала. Кажется, и Ларисочка кое в чем стала разбираться. К счастью, прошло время, когда все вопросы решали блат и телефонное право. И Галина стала мудрее за прожитые годы. Она не позволит сломать жизнь ее дочери, как такие же маленькие гадины сломали ее собственную. Она сумеет защитить свою дочь! Не может быть, чтобы предстоящий конкурс красоты не открыл всем глаза, не восстановил справедливость. Реванш неизбежен, пусть Мещерякова это знает! Вернее, она это еще узнает, потому что теперь Галина Викторовна решила, как поступить с нечестной соперницей дочери, как поступить с той, которая несколько лет подряд занимала чужое место. Гадина уступит, ей придется это сделать. И этот выбор сделала не Галина Викторовна, она сделала его сама, это Ксения добилась того, чтобы с ней поступили по заслугам, ее грехи должны пасть ей же на голову. Их так много, что искупить их нельзя, и нет в том ничьей вины…

19

Никогда еще уроки не казались такими длинными и скучными. Ксанке не сиделось за партой, хотелось скорее бежать домой. Она бы даже рискнула пропустить пару уроков, но, к сожалению, время сбора было назначено после их окончания. Когда вчера оказалось, что дело крутится вокруг таблеток, у них возникло больше вопросов, чем ответов. И главный вопрос: как связано убийство Инны с препаратом для похудения? Они проговорили вчера час, но так и не пришли ни к какому решению. Вернее, решили, что следует еще кое-что разузнать. Не стоило назначать сегодня раннего свидания, потому что Степка с утра отправился следить за частным детективом.

Расследование, которое начало наконец как-то двигаться, захватило ребят. Поэтому, как только прозвучал звонок с последнего шестого урока, Андрей и Ксанка встретились в вестибюле, взялись за руки и понеслись домой, словно за ними опять гнался маньяк в черной маске.

Степа с задания еще не явился. Чтобы скоротать время, Ксанка с Андреем отправилась на кухню и занялись обедом. Тем более что четверых подростков, занятых сыщицким делом, простыми бутербродами накормить нелегко. Андрюшка стал выполнять приказ по чистке картофеля, а Ксения достала из холодильника «ножки Буша».

Как только окорочка в компании с картошкой и майонезом отправились в духовку, в дверь позвонил Степа. Ксанка поставила плиту на слабый огонь, чтобы ничто не отвлекало стратегов от совещания.

– Это черт знает что! – начал доклад уставший от непрерывной езды Степан. – Если бы я мог допустить мысль, что Вихров знает о слежке, то решил бы, что он специально водит нас за нос. – Брат демонстративно достал из кармана блокнот и стал зачитывать, – школы: 18-я, 146-я, 593-я и 813-я. Детский клуб «Луч», Военно-патриотические подростковые клубы «Факел» и «Богатырь», балетный кружок. Вот те адреса, по которым я мотался за ним все утро.

Степка бросил блокнот на стол, а сам плюхнулся на тахту.

– А вдруг он действительно тебя заметил? – осторожно спросила Ксения.

– Ни-ког-да! – раздельно сказал брат.

– Если бы и заметил, то зачем сыщику водить за нос подростка? – подумал вслух Андрей. – В крайнем случае он постарался бы его поймать и уши оборвать.

– Ты уже стихами заговариваешься, – сердито заметил Степа. – Да он меня ни разу не засек, иначе бы прибавил газу и – тю-тю!

– Что за шум без драки? – на пороге комнаты возник Витя Шварц. – Так воюете, что звонка не слышите?

– Мнениями обмениваемся, – проворчал Степа. – Считаю, что детектив параллельно с делом Инны занимается чем-то еще и поэтому невольно сбивает нас с толку. В таком случае следить за ним дальше бессмысленно и даже вредно. Только время зря потеряем.

– А я считаю, что нужно следить до того момента, пока все не прояснится, – сказал Андрей.

– Кажется, я много пропустил, – сказал Витя, поочередно поглядывая на приятелей. – Выкладывайте.

– Я все утро следил за тем самым частным детективом, а он, словно безработный учитель, объезжает школы и детские клубы, вот! – Степа сунул Шварцу свой блокнот.

Витя уставился на страничку, словно это был текст Жванецкого. Только на его лице не возникло и тени улыбки. Он еще раз пробежал записи друга.

– Не может быть!

– Что?

– С кем разговаривал сыщик во всех этих местах? – спросил Витя.

– Обычно ни с кем. Осмотрится и едет дальше. И пару раз заходил в школьные медкабинеты, а что?

– А то, что эти адреса мне знакомы, именно по ним я развожу посылки от Гвоздя. Это все мои клиенты, правда, пока не знаю, в каком б изнесе.

– Теперь мы можем тебе в этом помочь, – сказала Ксения и выставила на столешницу бутылек с таблетками.

– Знакомая вещь! – воскликнул Шварц. – Я раньше такие упаковками лопал.

– Ты худел? – удивился Андрей.

– Наоборот, мышечную массу наращивал. Когда в атлетическом клубе занимался.

– Вот те раз! – почесал Степка затылок. – Ксанка от них худеет, а ты, выходит, толстеешь?

– Постой, постой… нет, я ошибся. Это какой-то «Идеал», а я принимал «Атлета». Но внешне флакон очень похож и наклейка такая же. Просто близнецы. Только названия разные.

– И содержимое? – подсказала Ксения.

– Кто его знает, – философски отозвался Андрюшка, – тут ни в чем уверенным быть уже нельзя. Химанализ нужен.

– Ты его сможешь сделать? Ты же в химии рубишь? – спросил Степан. – Больше все равно некому, – предводитель бросил беглый взгляд на остальное войско.

– Не знаю, оборудование нужно.

– В школьной лаборатории полно реактивов, – напомнила Ксанка.

– Попробовать можно, – решился Андрей.

– Раз детектив интересуется таблетками и их, вероятно, распространителями, то и нам следует такую версию проработать. Возможно, Инна была мелким продавцом и нарушила какие-то правила. Разболтала кому-то или продала без спросу.

– Деньги не вернула, – предположил Витя. – Гвоздь человек крутой, помните я про Гуню рассказывал?

– Ну?

– Он теперь в одной больнице с Зырей лечится, а я его только чуть оглушил. Валька с ним поработал.

– Не убил же. К тому же он – пацан.

– У Инки деньги водились, – сказала Ксанка, – вспомните, что ее отец богат.

– Скорее обеспечен, – поправил Андрей, – ей могло не хватать карманных денег, хотя я такого тоже не замечал.

– Не важно, – сказал Степа. – Мотив пусть милиция устанавливает. Нам, главное, проверить версию с линией распространения таблеток.

– А зачем тогда напал на меня парень в маске? – спросила Ксанка. – Я с таблетками дела практически не имела, ничего о них не знаю.

– И знать не надо! – на пороге комнаты возник Даниил Иванович. – Что за буржуйское «экстези» вы тут изучаете? Ну-ка отставить!

– Деда, это простое лекарство, – успокаивающе сказала Ксанка и потянула бутылек к себе.

– Дай-ка! – дед Даня перехватил руку девчонки и забрал флакон. – Посмотрим.

Пока хлопцы переглядывались, не зная, под каким предлогом забрать у вредного старика улику, Даниил Иванович нацепил на нос очки и погрузился в изучение этикетки.

– Я что заглянул-то, – между делом вспомнил он, – там американские окорочка уже всю кухню зачадили.

– Ой! – воскликнула Ксанка и метнулась к плите.

– Я духовку выключил, – вдогонку сообщил прадед. – А это что за хреновина?! Я же того гада знаю! Откуда у вас эта дрянь?

– Почему дрянь, дед Даня? – спросил Степан на правах любимчика. – И кого ты знаешь?

– Да вот его – «Корф инкорпорейтед»… Неужели опять враги к нам подбираются?!

«Похоже окорочка точно дымят, дед-то совсем угорел!» – без слов поняли друг друга приятели. Хотя… Степка вспомнил вдруг одну из семейных легенд, там эта фамилия была. Как же он сам не догадался внимательно прочесть этикетку?

– Степка, говори как на духу! – потребовал дед Даня.

– Давайте сначала пообедаем, – предложила вернувшаяся Ксанка, – а то цыплята окончательно высохнут.

Даниил Иванович закусить был не против, но сомнительный флакон опустил к себе в карман. Без серьезного разговора сегодня не обойтись…

20

В связи с отсутствием мобильника, Вихрову приходилось по дороге высматривать будку таксофона и выскакивать из машины.

– Алло, Толик? Привет.

– Привет, это кто?

– Пятьдесят баксов. Сделал анализ?

– Нет еще, некогда.

– Будь человеком, я же не на молекулярном уровне заставляю тебя изучать эти таблетки!

– Ладно, позвони после шести.

Александр бросил трубку и вернулся в машину. Все-таки следовало этому черту вперед заплатить, не тянул бы так резину.

Раз Инна пользовалась таблетками, то должен быть и человек, который ей их поставлял. Вихров без особого труда расшифровал записи Митрохина. Там были не только адреса, но и цифры, обозначающие объемы поставок. Коробки, упаковки или десятки Александр не понял, да это для него и не вопрос. Такую информацию можно слить ментам, если захотят, то выяснят все, что угодно. Ему важно найти связь с убийством девочки. Среди адресатов было указано около десятка школ и несколько клубов, кружков. Последние Инна не посещала, да и номера ее родной школы в списке не было. Либо на тот момент она была не охвачена дилерами «Идеала», либо распространением занимался другой человек.

«Москвич» остановился перед очередной школой. Вихров прошел прямо в медицинский кабинет, они, кстати, обычно расположены на первом этаже.

– Здравствуйте, я узнал, что вашей школе требуется квалифицированный врач. А вы, видимо, сестра?

Очкастое существо, пол которого угадывался только со второй попытки, оторвалось от бумажек.

– Я – врач! И никаких вакансий у нас нет. Откуда у вас эта информация?

– Из районо, конечно. Видно, произошла какая-то путаница.

В другой школе он применил следующую тактику.

– Что это такое?! – потрясал он зажатым в кулаке флаконом. – Это лекарство подсунула моей дочери девочка из вашей школы!

– Не может быть, – довольно спокойно сказала врачиха. – Как ваша фамилия?

– Моя – Горюнов, а ваша?

– Осипова Наталья Олеговна. Покажите, чем вы там размахиваете?

– Я буду жаловаться! Вам знакомо это лекарство?

– Это аналог аспирина, господин Горюнов, так что ничего страшного.

– Вы его выписывали Ивановой Лене, которая моей Танечке… – фамилию ученицы Александр не придумал (его фантазия богаче), а заранее присмотрел в стенгазете. Судя по заметке Иванова так же, как Инна, собирается принять участие в районном конкурсе красоты.

– Нет, нет, просто я знаю эту новинку. Она не очень распространена на рынке… Если вы оставите мне этот бутылек, я обязательно узнаю у Лены, как он к ней попал и с какой целью она его отдала вашей дочери.

– Я этого не оставлю, я до департамента здравоохранения дойду! – Вихров ретировался, сохранив пузырек с лекарством.

Чем больше болтался Саша по адресам Митрохина, тем больше убеждался, что таблетки вполне безвредны. А представить, что в районе столько точек, где школьные врачи собственноручно торгуют наркотиками, просто невозможно, их бы давно накрыли. Между тем пресловутый «Богатырь» существует и хорошо себя чувствует. Если это действительно аналог аспирина, почему его не продают в аптеках?

Александр отправился в городское аптечное управление и убедился в том, что такое болеутоляющее средство зарегистрировано, оно не имеет ограничений в применении, не вызывает побочных эффектов и аллергических реакций. Такие таблетки обычно рекламируют и сверх всякой меры. А что, если распространители пошли новым путем? Ведь шутили (в каждой шутке есть доля шутки), что «Герболайф» скопировал систему распространения наркотиков: от человека к человеку, минуя практически все официальные и информационные каналы. Правда, дилеры могут носить значки с фирменной надписью. Распространители наркотиков не рискнут повесить у себя на груди объявление: «Спроси меня, где взять гашиш?» или «Я знаю, как можно уколоться». Тем не менее это вариант… «Идеал» разрешенное, легальное средство, тогда в чем дело? Откуда эта конспирация в деле продажи аспирина? И каков объем рынка? Неужели у подростков так часто болит голова?

Он ничуть не сомневался, что мода среди подростков способна приобретать самые причудливые формы, но все это должно было стать настоящей манией, иначе покойный Митрохин не сумел бы приобрести «мицубиси», на которой он и въехал в ад. Вера в подростковое сумасшествие не выдерживала предположение, что качки из «Богатыря» принимают аспирин горстями. Кстати, Митрохин-то занимался не «Идеалом», а «Атлетом», его близнецом-аналогом. Это Вихров также разузнал в аптечном управлении. Зачем делать два лекарства с практически одинаковой формулой? Ответ был рядом, но пока ускользал.

«Москвич» остановился у телефонной будки. Вихров вышел, снял трубку таксофона и набрал зазубренный номер.

– Толик?

– Да.

– Привет, это Вихров.

– Ну ты и сволочь, Саня! – отозвался эксперт.

– Что случилось? Начальство наехало?

– Я ж тебе говорил, что мне некогда?

– Ну, говорил.

– А ты лезешь!.. Короче, твои таблетки состоят из муки, сахара и капельки лимонной кислоты. На мой вкус чуть пресноваты, я бы кислоты добавил.

– Это точно?

– Да я несколько часов пытался выделить из этой дряни хоть что-то еще… По-твоему, сегодня первое апреля? Знаешь, за такую фигню положен двойной гонорар!

– Согласен, Толя, согласен, спасибо. Я прямо сейчас к тебе подъеду.

Александр повесил трубку и замер. Ему показалось, что все детали встали на свое место. В том числе и те, на которые он не обратил внимания в первый день, когда был в квартире Сурикова. Смерть Митрохина точно не была случайной, а по поводу Инны он, конечно, отклонился в сторону, но зато знает теперь, где искать убийцу.

В стеклянную дверь за спиной кто-то настойчиво стучал. Вихров шагнул из будки и вдруг почувствовал, как кольнуло сердце. Перед ним мелькнула коренастая фигура, увенчанная красной лысиной в обрамлении соломенных волос. Затем неожиданно потяжелевшая голова упала, и Александр увидел, что из его груди торчит круг лая ручка заточки. Было почти не больно. Как же распсихуется Толик, когда так и не получит гонорар…

21

Окорочка действительно не сгорели, а только высохли, но ребята на это не обращали внимания и хрустели с удовольствием. Труднее всех пришлось Даниилу Ивановичу. Зато, пока он доедал свою «ножку Буша», правнуки изложили ему вкратце историю таблеток «Идеал».

– У того, кто таким самолечением занимается, только голова похудеть может, – подвел резюме дед Даня. – Влезли вы в это дело, хлопцы, по уши, обратный ход давать поздно. Что делать собираетесь?

– Поговорить кое с кем, – туманно сказал Степка.

– Вы мне этого Корфа сыщите, я к нему разговор имею.

– Так он же в Германии, Даниил Иванович, – возразил Андрей.

– Плохо вы его знаете, – заявил вредный старик, – и все новости чтоб немедленно докладывать!

Степа понял, что руководство расследованием практически сменилось. Дед безусловно человек опытный, но ведь они могут от такого нажима и в подполье уйти.

Ксанка зашла к Ларисе прояснить один вопрос.

– Помнишь ты говорила, что принимаешь таблетки «Идеал»?

– Ну и что? Я их больше не пью.

– Почему, Лара?

– Кончились.

– Ты их у Инны брала?

– Нет, у парня одного. Ксанка, мне некогда, я тороплюсь в Дом культуры.

– Зачем, занятия же закончились, завтра уже конкурс.

– Мы с мамой хотим посмотреть нашу гримерную и все такое.

– Чего ради, ты там и так не заблудишься.

– Просто мама обо мне заботится, – ответила Лариса. – Если твоя была бы в городе, а не уехала отдыхать…

– А, Ксаночка? – в коридоре появилась Галина Викторовна. – Что же ты не проходишь?

– Некогда, Галина Викторовна.

– К завтрашнему дню готовишься? Мы вот тоже еще украшения Ларисочке не подобрали, не у всех же есть такие красивые серьги, как у тебя!

– Это же бабушкины.

– Обязательно их надень, и ты всех покоришь.

– У меня все равно ничего другого нет, Галина Викторовна.

– Конечно, – криво улыбнулась мамаша. – Ларисочка, заканчивайте, нам пора.

– Да, мама.

– Ларка, что за парень тебе таблетки продавал?

– Парень как парень, он и Инку снабжал, а что?

– Как его зовут?

– Без понятия. Я его в лицо только знаю. Послушай, Ксанка, мне действительно пора, завтра увидимся.

– Ладно, пока.

Ксения поднялась к себе.

– Я, кажется, знаю, о ком идет речь, – сказал Витя. – Поехали, навестим больного.

– Я не могу, мне химанализ делать надо, – вздохнул Андрей.

– Хочешь, я с тобой пойду? – самоотверженно предложила Ксанка.

– Хочу, – немедленно согласился кавалер.

– Тогда я с Витей, – сказал Степка.

– А про меня опять забыли? – почти с обидой спросил дед Даня.

– Ты же красный командир, дед, поэтому должен оставаться в штабе, – Ксанка чмокнула Даниила Ивановича в щеку.

– Подлиза, и в кого ты такая уродилась? – сразу сдался тот.

* * *

Водки вокруг действительно много, Фридрих специально проверял. В каждой бакалеи – прилавок, да еще и на разлив подают, в гастрономах обязательным атрибутом является мини-кафе. Зашел как-то в булочную, рядом с хлебом в закутке торгуют спиртным. И спрос на товар в обоих отделах одинаковый. По милицейским отчетам половина продаваемой водки является поддельной, а, по словам русских знакомых, органы правопорядка статистику сильно занижают в свою пользу. В таких условиях, все больше убеждался Корф, ему с его фирменной водкой действительно на этом рынке делать нечего. Зато новое дело процветает само собой.

Антон Петрович оказался по-настоящему деловым человеком, он мгновенно свел Фридриха с местными коммерсантами, добился лицензий, сертификатов и всего, что полагается в аптечном бизнесе. Сомнения по поводу предложенного товара рассеялись быстро, первая партия была закуплена у него на корню, и сразу поступил заказ на вторую. Маленькая фабрика, купленная на паях с русскими партнерами, работала с полной загрузкой. Правда, до расширения дела пока не дошло, но объем продаж сохранялся на постоянном стабильном уровне. Какое-то время это Фридриха устраивало, потом стало беспокоить. Он решил помочь русским коллегам и занялся маркетингом. Каково же было его удивление, когда обнаружилось, что ни в одной аптеке Москвы нет в продаже его продукции. Партнеры, от которых немец потребовал объяснений, успокоили Фридриха, объяснив, что у них налажена собственная дилерская сеть, что позволяет уменьшить количество посредников и снизить торговые скидки. Таким образом, при более низкой цене они получают более высокую прибыль.

Корф действительно получал свою долю регулярно, жаловаться было не на что, тем более в перспективе предполагалось, что сеть дилеров будет расти. Антон Петрович и его друзья-коммерсанты так быстро наладили выпуск и сбыт товара, что Корф, как глава фирмы, почувствовал себя ненужным. Система работала сама по себе, без сбоев, кризисов и проволочек. Наверное, Волков тоже получал долю от реализации, что при его кресле вице-префекта было нарушением законов, но в этой загадочной стране так уж было принято.

Единственной неудовлетворенной претензией Корфа осталось легкое ощущение скуки, но это по-русски называется «с жиру беситься». Все его знакомые немецкие бизнесмены, которые старались вести дела без русских партнеров, тратили массу усилий и денег и чаще всего оставались с носом. На их примерах Фридрих каждый раз убеждался, что ему крупно повезло. Хотя, наверное, в его пользу сыграло знание русского языка. Он заметил, что российские бизнесмены иностранных языков не знают и испытывают по этому поводу определенный комплекс. И общаться через переводчика они не любят, словно боятся, что тот их обманет или ошибется. Российские предприниматели привыкли рассчитывать на собственные силы и предпочитают ни на кого не полагаться.

Зато регулярным развлечением для Фридриха стали командировки в Москву. Его партнеры почему-то очень настаивали, чтобы он лично сопровождал каждую партию товара. Корф приезжал, оформлял бумаги и селился в гостинице «Ленинградская». Ее интерьеры середины века напоминали ему о молодых годах, о том, что сложись его судьба иначе, и он мог бы жить в этой стране и даже не знал бы как следует немецкого, как это случилось с другими российскими немцами. Его отец покинул Российскую империю в Гражданскую навсегда, а погиб в советской Украине, сам Корф начал жизнь немецким офицером, а теперь чуть не каждый месяц приезжает в Москву. Обе страны не отпускают его семью, оставляя на линии судьбы странные узоры…

В дверь постучали, и мысль оборвалась. Он сегодня задержался в номере, а горничной уже пора убирать.

– Да, да, фходите, открыто. Я сейчас ухожу и не стану фам мешать.

– Лучше останься.

Корф повернулся к двери, на пороге комнаты стоял какой-то сумасшедший старик. Он улыбался.

– Ну здравствуй, Фридрих.

– Здрафстфуйте. Разфе мы знакомы?

– Еще как!

– Фы меня с кем-то путать. Я фас не знаю. Прошу фас фыйти фон!

– Знаешь, знаешь, я вот с тобой вообще дважды знаком: как с Корфом и как с… Вернером, офицером гестапо.

– Это профокация! Я буду жалофаться ф посольстфо!

– Пригласил бы лучше сесть, невежливо дорогого гостя в дверях держать.

Фридрих внимательнее присмотрелся к старику.

– Даниил? Мститель? Не может быть…

– Он самый. Поговорим?

– Да я тебя!.. – Корф взорвался, в одну секунду его респектабельная жизнь перестала казаться скучной. Военные преступления не имеют срока давности, и если Ларионов его разоблачит, то кончиться все может очень плохо. Такой гость действительно дорого Фридриху обойдется. Он бросился вперед и замахнулся на Даньку.

– Раньше можно было и подраться, а теперь не рискну, – заявил призрак из прошлого и вытащил из кармана именной маузер. Реальность дула, упершегося в грудь, помогла осознать, что все это не сон или бред наяву.

– Теперь я тебя приглашу сесть, – Ларионов указал на кресло.

Корф плюхнулся на указанное место.

– Слишком много фремени прошло, сфидетелей нет, ты ничего не докажешь, старик! И потом, фспомни, я фам помогал, я никого не расстреливал!

– Значит, все еще трибунала боишься? Это неплохо, совести у тебя никогда не было, так хоть страх есть.

– Я тебя не боюсь, Ларионоф. Мои адфокаты…

– Конечно, – согласился Даниил Иванович, держа собеседника на мушке. – Только до них ведь еще добраться надо.

– Ты не посмеешь, я федь и Фалеру, и сестру тфою помог спасти.

– Ладно, считай, Альберт, тебе опять повезло, – сказал дед Даня, пряча маузер, – потому что разговор у нас пойдет совсем о другом. Знакома тебе эта штука? – и он извлек из кармана пузырек с лекарством из подсахаренной муки.