Текст книги "Дитя ангела"

Автор книги: Грейс Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Лейси засмеялась.

– Да, – ответила она. – Подействует.

И, когда они приехали на ранчо, позвонила в клинику и договорилась на другое число.

– Ну вот, – сказала она, повесив трубку. – Теперь ты получишь удовольствие от юбилея?

– Насколько это возможно в таких обстоятельствах.

– Что ты имеешь в виду?

– Мне не хочется уезжать, когда ребенок должен вот-вот родиться.

– Еще не вот-вот! Ребенок родится в конце марта. А ты уезжаешь только на несколько дней.

Лейси сказала «только». Но она знала – ей будет безумно не хватать его. Пожить в Дирхевене – это хорошо, но без Дэрмида, а это плохо: она не хотела разлучаться с ним даже на миг.

А время мчалось вперед пугающе быстро. Не успеешь оглянуться, как месяцы, проведенные на ранчо, станут воспоминанием. Горьким и сладким одновременно. На всю жизнь.

– Ты так тяжко вздохнула, – сказал Дэрмид. – Ты устала? Пойди приляг, а я сделаю тебе горячего чая. Выпьешь чашечку, потом вздремнешь.

– Спасибо. Приятно будет вытянуть ноги. Но можно мне вместо чая получить горячее молоко?

По дороге к себе Лейси заглянула в детскую. Прислонившись к дверному косяку, она смотрела на розовые стены. Ей вспомнилось, как смеялись Фелисити и Джордан, когда она сказала, что сама их покрасила. Да, она сделала это сама и теперь, осматривая плоды своих трудов, нашла, что получилось отлично.

Но зато Дэрмид достал с чердака и привел в порядок колыбельку. И он повесил бело-розовые шторы, которые им дала Фелисити, и постелил розовый ковер.

А Джек благородно пожертвовал свои лучшие мягкие игрушки, и настенную лампу с абажуром с детскими картинками и стишками, и коврик для колыбельки, который Фелисити простегала, когда он только родился. Джек заявил, что из всего этого вырос.

Лейси стояла и думала – скоро дочка Элис будет лежать в этой колыбельке и радоваться этой уютной комнате. Она погладила свой живот. Дочка Элис. Странно! Лейси никогда не думает о ней, как о своем ребенке. Но, с другой стороны, вовсе не странно, если учесть, что ей никогда не хотелось завести собственных детей. К этому ребенку она чувствовала нежность, чувствовала семейную связь с ним, родственную привязанность – то, что естественно было чувствовать к ребенку Элис…

– Вот, значит, как мы ложимся спать.

Лейси обернулась и увидела Дэрмида. Он стоял па лестничной площадке с чашкой горячего молока в руках.

– Я думала, – сказала она, – как это грустно, что, когда ты привезешь девочку домой, Элис не будет ждать ее тут, не увидит ее.

– Ты не сказала «когда мы привезем». Ты все еще собираешься сразу же отдать новорожденную мне? Не останешься хотя бы на несколько дней, пока будешь восстанавливать силы?

Лейси покачала головой и, оторвавшись от косяка, сказала:

– Нет. Моя работа будет сделана, моя роль сыграна. Дальше растить девочку тебе. Я знаю, у тебя получится хорошо. Как с Джеком.

– А ты вернешься к своей работе и станешь лицом «ГлориБи». Мы оба получим то, чего хотели.

Они вошли в ее комнату, и Дэрмид поставил молоко на столик у кровати. Она больше не стеснялась снимать при нем туфли и брюки. Потом она забралась под одеяло, а он взбил и поправил ей подушки. Ей стало тепло и уютно.

Дэрмид протянул Лейси чашку, она взяла ее обеими руками.

– Спасибо, – сказала она. И добавила мягко: – Ты так заботишься обо мне, Дэрмид.

Он наклонился и поцеловал ее в лоб с нежностью, от которой у нее заныло сердце.

– Как я могу не заботиться о тебе? Ты подносишь мне дар, которым я буду дорожить всю жизнь.

Она увидела в его глазах слезы, и ее сердце заныло еще сильнее. А когда он вышел и закрыл дверь, ее собственные глаза наполнились слезами, и она не пыталась остановить их.

Дэрмид попросил Артура перебраться на время их отсутствия в большой дом.

– У тебя в домике нет телефона, а я буду позванивать время от времени. У меня больше шансов застать тебя, если ты поживешь тут.

И они решили, что Артур поселится в большом доме в день их отъезда.

Вечером накануне Лейси зашла в комнату Джека, чтобы уложить его вещи. Мальчик сидел по-турецки на кровати и выбирал книжки и игрушки, которые хотел взять с собой. Увидев, что Лейси укладывает в сумку новый голубой костюмчик, Джек возмутился:

– И это тоже надо брать?

– Конечно. Ты должен быть красивым на торжестве.

– Мы с папой не выставочные животные, – сказал Джек, явно смакуя эту фразу.

И тут в дверях появился Дэрмид.

– Нет, не выставочные. Но я уже говорил тебе: когда речь идет о семье, приходится терпеть.

– А как твои приготовления? – спросила Лейси.

– Я бросил кое-что в дорожную сумку. И готов ехать.

– И килт?

– И килт, – усмехнулся Дэрмид. – Я не надевал его со дня своей свадьбы, но хочется доставить удовольствие старикам.

– Пап, во сколько мы завтра едем? – спросил Джек.

– Вылет в четыре дня. Мы сядем на паром рано утром и еще успеем пообедать в Дирхевене. А потом дядя Джордан отвезет нас в аэропорт.

– Ты поедешь нас провожать, тетя Лейси?

– Конечно, если ты хочешь.

– Хочу. Но это хорошо, что ты не летишь с нами. Ты бы не поместилась в кресле.

Лейси засмеялась.

– Ты прав. Твоя маленькая сестренка уже не такая маленькая.

– Это хорошо, – сказал Джек. – Когда она будет здесь, я смогу с ней играть. Скорее бы! – Он посмотрел на отца. – А как мы ее назовем, а, пап?

– Я об этом как-то еще не думал, – ответил Дэрмид. – Что, если каждый из нас выберет по имени, и мы дадим ей тройное имя?

– Идет, – обрадовался Джек. – Тетя Лейси! Какое имя ты выбираешь?

Лейси колебалась, но Дэрмид подбодрил ее:

– Говори, не стесняйся.

– Ну что ж, – сказала тогда Лейси. – Я хочу дать ей имя Элис.

Глаза Дэрмида потеплели.

– Это хорошо, – сказал он. – А я хочу дать ей имя Лейси. Ведь без Лейси не было бы и ее.

Лейси вдруг стало так тепло, словно он обнял ее крепко-крепко. Если раньше она могла сомневаться, что Дэрмид искренне привязан к ней, теперь все сомнения развеялись. Она улыбнулась, и ее улыбка выразила ее благодарность.

– Теперь моя очередь, – крикнул Джек, подпрыгивая на кровати. – Я хочу назвать ее Джилл. Джек и Джилл, как в той песенке, это будет вправду здорово!

Дэрмид усмехнулся.

– Действительно, здорово. – И подытожил: – Итак, ее станут звать Элис Лейси Джиллиан МакТаггарт.

– Но, – крикнул Джек, подпрыгнув особенно высоко, – мы будем звать ее Джилл.

– Да, – подтвердил Дэрмид, подхватывая сынишку на руки. – Мы будем звать ее Джилл.

Так дочь Элис получила имя.

Когда на следующий день они садились на паром, ярко светило солнце. Плавание прошло спокойно. В Дирхевене Джордан и Фелисити угостили их замечательным ленчем. Джордан повез их в аэропорт сразу после ленча, но дорога была забита автомобилями, так что Дэрмид и Джек едва успели зарегистрироваться. Когда объявили посадку на их рейс, Джордан, достав бумажник, обратился к Джеку:

– Тут кое-что для тебя. Можешь потратить это во время поездки.

Дэрмид тем временем обернулся к Лейси.

– Ну вот, – сказал он ей, – очень не хочется оставлять тебя одну.

– Я буду не одна, – ответила Лейси.

– Ты знаешь, что я имею в виду.

Глаза у него сегодня темные, как его кожаная куртка.

Вдруг он поставил на пол свою дорожную сумку, сделал шаг к Лейси и положил руки ей на плечи. Ее сердце забилось сильнее. Глядя ей прямо в глаза, он сказал:

– Береги себя.

Она сглотнула комок в горле и ответила:

– Ты тоже.

Он глубоко вздохнул и, прежде чем отойти, нежно поцеловал ее в щеку. И улыбнулся – точнее, растянул губы в улыбке. Она никогда не видела, чтобы глаза его смотрели так серьезно.

– Лейси…

– Папа! – Джек дернул его за рукав. – Мы идем или не идем?

Лейси увидела, как в глазах Дэрмида мелькнула досада, и спросила себя, подумал ли он, как и она, о том, сколько раз Джек вмешивался в самые неподходящие моменты. Дэрмид криво улыбнулся ей и потрепал сына по волосам.

– Да, – сказал он. – Пора.

Джордан взял Лейси за руку, и они смотрели вслед Дэрмиду и Джеку, пока те не скрылись в зале паспортного контроля.

Если Дэрмид и помахал им рукой, Лейси этого не увидела: в глазах ее стояли слезы.

Джордан молчал всю дорогу до дома, и Лейси была ему за это благодарна. У нее не осталось сил поддерживать беседу. Только остановив машину у дверей Дирхевена, Джордан повернулся к сестре. Он внимательно посмотрел на нее и вдруг сказал:

– Ты его любишь.

– Нет, – почти выдохнула Лейси. – Конечно, нет.

– Да, – ответил ей брат. – Ты его любишь.

Она провела рукой по глазам.

– Джордан, не надо…

– Что произошло между вами, Лейс? Вы всегда пререкались и подкалывали друг друга. Но сегодня я наблюдал нечто совершенно иное.

– Мы стали друзьями. – Лейси показалось, она задыхается. – Теперь мы добрые друзья.

– И ты его любишь.

Лейси глотала слезы:

– Это безнадежно, Джордан. Он никогда не забудет Элис. А я… Ты знаешь, как я ценю свою заботу. А дети – мне это не интересно. Когда девочка родится, я спокойно отдам ее…

– Ты уверена?

– Совершенно уверена.

Он вздохнул.

– Тогда, я думаю, ты права. Это безнадежно. Но по крайней мере вы стали друзьями. Уже хорошо.

Да, хорошо, но в глубине души Лейси знала, что этого никогда не будет достаточно.

– Четыре дня пролетели так незаметно, – сказала Фелисити вечером в четверг, поставив чашку какао на столик и садясь на край кровати Лейси. – Завтра утром Дэрмид и Джек вернутся, и в это время ты уже опять будешь на ранчо.

Лейси не показалось, что эти четыре дня пролетели незаметно. Для нее они тянулись целую вечность. Она чувствовала себя не в своей тарелке. У нее постоянно болела спина, но дело было не только в этом. Ей нравилось проводить время с Фелисити и остальными членами семьи, но… как же ей не хватало Дэрмида!

Эта краткая разлука обострила ужас перед другой, постоянной разлукой, которая наступит, когда дочка Элис появится на свет.

Словно прочитав ее мысли, Фелисити вдруг сказала:

– Если девочка родится хоть немного похожей на Элис, это будет прелестная малютка.

– Да, – согласилась Лейси, отпивая какао из чашки. – Но если она унаследует цвет глаз и волос Дэрмида, тоже будет неплохо.

Они поговорили еще немного. Когда Лейси допила какао, Фелисити взяла чашку и встала.

– Ты поедешь завтра с Джорданом встречать их в аэропорт?

– Нет. Я лучше останусь и посплю. Дэрмид захочет сразу же ехать на ранчо, поэтому мне лучше отдохнуть после ленча. Путешествие на пароме может быть утомительно.

– Тогда спокойной ночи. Увидимся завтра.

Лейси завернулась в одеяло.

– Спокойной ночи, Флисс. И спасибо.

– Спасибо тебе, Лейси. Мне так понравился обед, который ты сделала сегодня. Мясо просто сказочное. Даже маленький привереда Тодд все съел. Подумать только! А мы с Джорданом смеялись, когда ты говорила о готовке и уборке… Лейси, мы тобой гордимся.

– Не стоит. Я не такая, как ты. Мне не всегда нравится заниматься хозяйством.

– Мыть полы, например? Отскребать сковородки? – Фелисити лукаво улыбнулась. – Что же тут может нравиться?

Лейси усмехнулась. И Фелисити ушла, погасив свет и нежно пожелав невестке спокойной ночи.

И ночь действительно была спокойной – до трех утра, когда Лейси вдруг проснулась от боли в спине, такой острой, что у нее сжалось горло. Подобной боли она никогда не знала.

Неужели начинаются роды?

Испуганная, растерянная, она села в кровати и включила свет.

Это не могут быть роды. Слишком рано. До срока еще несколько недель.

Но боль не уходила. Она снова напала минут пятнадцать спустя, потом снова и снова. И каждый раз ей казалось – горячая, как огонь, рука сжимает ей внутренности так, что хочется кричать.

Стараясь подавить нарастающую панику, она встала, надела халат и пошла к спальне брата. На ее стук голос Джордана ответил:

– Войдите.

Лейси открыла дверь.

– Это я, – прошептала она в темноту. – Со мной что-то не так. Боюсь, у меня начинается… – Ее голос дрожал. Колени тоже.

Вспыхнул свет, и Лейси, моргая, увидела наклонившуюся к ночнику Фелисити и торопливо выбирающегося из постели Джордана.

Они отвели ее обратно в ее комнату и усадили на кровать.

– Я помогу тебе одеться, – деловито говорила Фелисити. – Как зовут твоего врача в клинике?

Лейси сказала.

– Джордан, разыщи его, объясни ситуацию и спроси, в какой госпиталь нужно отвести Лейси.

Джордан вышел.

– Все будет в порядке, схватки у тебя регулярные и довольно редкие, – говорила Фелисити. Она помогла Лейси одеться и сложила в сумку кое-какие вещи. – Но лучше отвезти тебя в родильный дом как можно скорее. Там тебе будет спокойней.

Фелисити продолжала говорить что-то успокаивающее, но Лейси не понимала ни слова, словно ее невестка болтала по-китайски. Она не могла думать ни о чем, кроме девочки.

Слишком рано. Выживет ли малютка?

– Папа, ты говорил, дядя Джордан встретит нас, когда мы вернемся. Где он?

Дэрмид снял свою дорожную сумку с багажной карусели и огляделся. Джордана нигде не было видно.

– Может, ему не удалось уехать с работы.

– А ты не позвонишь ему?

– Да. Я позвоню в Дирхевен.

Ему ответил незнакомый голос. Он спросил:

– Кто у телефона?

– Это мистер МакТаггарт?

– Да…

– Я Шона, няня. Мистрис Максвелл просила передать вам, если вы будете звонить, что она и мистер Максвелл в госпитале «Лайонз гейт». У Лейси – у мисс Максвелл – начались роды.

Дэрмиду казалось, его сердце сейчас взорвется.

– «Лайонс гейт»? Роды?

– Она сказала, чтобы вы взяли такси. Они будут там.

– Спасибо. Я сейчас же еду, – крикнул Дэрмид и, схватив Джека за руку, бегом бросился к стоянке такси.

– Папа, что случилось? – крикнул испуганный мальчик.

– Твоя сестренка в эту минуту появляется на свет.

Дэрмид почти не слышал собственного голоса, так у него шумело в ушах. Он вдруг вспомнил, как под Новый год Лейси пришла в отчаяние из-за того, что забыла купить клюквенный соус. Для большинства женщин это была бы мелкая неприятность. Она восприняла случившееся как трагедию. Она очень старалась, но, совершенно очевидно, справляться с кризисными ситуациями она не в силах. А какая ситуация может быть более кризисной, чем первые роды на пять недель раньше срока? И отца ребенка, который должен был бы поддерживать ее сейчас, нет рядом. Он никогда себе этого не простит.

И она никогда мне этого не простит.

– Ну, Лейси, давай! Еще чуть-чуть, еще одно усилие.

Измученная, вся в поту, Лейси старалась сделать это усилие. Она тужилась так, что, казалось, вены вот-вот лопнут… И вдруг ребенок выскочил из нее, как желе из тюбика. В какой-то миг было неимоверное, гигантское напряжение, а в следующий, в замечательный, сказочный следующий миг все уже оказалось позади. Ребенок родился. И она услышала тоненький нарастающий писк. Первый крик новорожденного младенца.

Что-то в самой глубине ее существа откликнулось, отозвалось на этот звук. Ее глаза наполнились слезами. Она подумала, что пролила за последние месяцы своей беременности больше слез, чем за всю остальную жизнь.

Потом все было как в тумане. Она слышала голоса, поняла – ребенка унесли, но чувствовала себя слишком слабой, чтобы думать. Кто-то умыл ее, надел на нее чистую рубашку. Потом ее провезли по длинному коридору и перенесли на кровать. А потом появились Фелисити и Джордан.

Она едва могла держать глаза открытыми. Их поздравления проходили мимо ее сознания. Она старалась улыбаться. Но она слишком устала.

– Надо дать ей поспать, – прошептал голос Фелисити. – И позвони домой, узнай…

Больше Лейси ничего не слышала. Веки ее опустились, и она провалилась в сон.

Когда она проснулась, у ее постели стояла санитарка.

– Извините, мисс Максвелл. Это заняло много времени, но мы хотели как следует осмотреть вашу девочку. Вам будет приятно узнать, что она совершенно здорова. Но мы подержим ее в особой палате, пока она немного не наберет вес.

Лейси мысленно вознесла небу горячую благодарственную молитву.

– Это очень радостная новость, – сказала она. – Большое вам спасибо.

– Как я поняла, вы не собираетесь кормить девочку грудью. Я принесу вам специальный гель. Он охладит кожу и снимет неприятные ощущения. И вам, наверное, очень хочется чаю. – Санитарка помогла Лейси принять сидячее положение и опереться спиной о подушки. – А пока…

Когда санитарка показала ей ребенка, Лейси вдруг стало ужасно грустно. Ребенок Элис. Но ее сестра не дожила до того, чтобы увидеть свою новорожденную дочку.

Она взяла ребенка из рук санитарки.

– Спасибо. Пусть она немного побудет со мной.

Санитарка убежала, оставив спящего ребенка на руках Лейси. Малюсенькое существо, завернутое в розовое одеяльце.

Она почти ничего не весит.

Лейси не держала на руках младенцев с тех пор, как родился младший ребенок Фелисити. Хотя тогда, несмотря на красное морщинистое личико и лысую макушку она нашла свою племянницу довольно симпатичной, прилива любви к ней Лейси не почувствовала. Надеялась, все придет позже, когда с ней станет возможно общаться.

Личико этой малышки не было ни морщинистым, ни красным. И никакой лысой макушки. У Элис Лейси Джиллиан МакТаггарт были шелковистые черные волосы, красивый маленький носик и ротик, словно специально созданный для того, чтобы пускать пузыри. Лейси жадно искала в ней сходства с Элис, но не находила.

На Дэрмида она тоже не похожа.

Дэрмид.

При мысли о нем сердце Лейси забилось быстрее. Он будет на седьмом небе, когда узнает, что его девочка благополучно появилась на свет. А когда он увидит это сладкое создание, то просто сойдет с ума…

Девочка зашевелилась, потом закричала.

– Тише, – прошептала Лейси и покачала ее.

Но девочка кричала все громче, требовательнее.

Растерянная Лейси сказала:

– Родная моя, не…

Но, еще произнося эти слова, Лейси уже чувствовала настоятельную потребность, первобытное желание накормить это теперь уже отчаянно вопящее существо. Ее грудь раздулась, соски набухли, и она вдруг заметила, что ее рубашка спереди стала влажной. А ребенок присосался к мокрой ткани и прилагал все усилия к тому, чтобы получить ему причитающееся.

Лейси боролась с собой. Она знала, что не должна кормить эту девочку. Какой-то глубинный инстинкт подсказывал ей – если она это сделает, они будут связаны навсегда. Но как она могла не накормить малышку?

Это было слишком, слишком тяжкое решение. Но все решилось помимо нее.

Или нет?

Потом она никогда не могла точно сказать, нашла ли девочка каким-то чудом открытую часть ее рубашки, или Лейси сама бессознательно освободила грудь, но девочка вцепилась в сосок и жадно втягивала молоко – словно ее жизнь зависела от этого акта.

Лейси нежно поддерживала ребенка и чувствовала, как ее охватывает сладостное успокоение. Это было естественно. Если она совершила ошибку, она примет последствия на себя. Потом. Сейчас она не может об этом думать.

Через несколько минут малышка сосала уже не так жадно – скорее для удовольствия, чем от голода.

– Ну, как? – прошептала Лейси и, целуя девочку в лобик, вдохнула ее сладкий молочный запах. – Тебе понравилось?

Услышав ее голос, девочка открыла глаза. Круглые, серьезные, темно-синие, исполненные мудрости глаза взглянули прямо в глаза Лейси. И, глядя в эту темно-синюю бездну, Лейси поняла – девочка признает в ней свою мать.

А еще она поняла, что с детьми можно общаться без слов.

– Моя дорогая, бесценная моя малышка. Я люблю тебя, я никогда с тобой не расстанусь.

Она наклонилась и поцеловала ребенка в щеку. А подняв голову, увидела, что глаза девочки закрылись. Малышка заснула у ее груди.

И тут Лейси почувствовала, как на нее кто-то смотрит. Когда она увидела, что в дверях стоит Дэрмид, ее сердце замерло.

Как много он видел, подумала она.

И, еще важнее, как много он слышал?

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Дэрмид знал – ОН никогда не забудет этот момент. Он не ожидал увидеть Лейси с младенцем. И уж тем более не ожидал увидеть, как она кормит девочку грудью. А когда он это увидел, на глазах его выступили слезы. Она была так абсолютно уверена, что у нее не возникнет эмоциональной связи с ребенком. А сейчас…

Что это может значить?

– Ты выглядишь фантастически здорово, – прошептал он. Он почти не дышал, когда очень осторожно шел к ее кровати. – Внизу я встретил Джордана и Флисс. Они сказали, роды были очень тяжелые, а ты молодец. Я так горжусь тобой, Лейси. И мне очень стыдно, что в самый решительный момент я не был рядом, чтобы тебя поддержать.

– Твоя дочка нетерпелива! – Лейси откинула назад упавшую на лоб прядь волос и улыбнулась ему. – Разве мы могли знать, что она не захочет подождать до назначенного срока?

На ней был неприглядный больничный халат не ее цвета, но ему казалось, она никогда не была так прекрасна. И никогда Дэрмид не любил ее так сильно, как сейчас. Он наклонился и поцеловал ее в щеку. Ему хотелось поцеловать ее в губы, но он не знал, как она это воспримет.

Джордан сказал ему, что Лейси его любит.

– Она еще никогда никого не любила, Дэрмид. А сейчас она фактически призналась в любви к тебе. Но она считает свое положение безнадежным… из-за Элис.

– Зачем ты мне это говоришь? – спросил Дэрмид. Его голова гудела, в нем боролись недоверие и надежда, он никак не мог вникнуть в слова Джордана.

– Она моя сестра. Я не хочу, чтобы ей было больно.

– Я не причиню ей боли, Джордан. Даю тебе слово.

Дэрмид твердо намеревался сдержать свое слово – и будь что будет.

Он пододвинул стул к кровати, сел и стал смотреть на свою дочь. И почувствовал, что сердце его исполнено нежности. Маленькая, темные волосы, темные ресницы, нежные щечки… Само совершенство. Она спала и во сне посапывала маленьким, чуть вздернутым носиком. И пока он смотрел, сосок Лейси выскользнул из ее ротика. Лейси запахнула халат, но продолжала держать девочку у груди.

– Тебе, наверное, грустно от того, что ее держит не Элис? – спросила она.

Дэрмид нежно провел пальцем по лобику девочки.

– Когда я думаю об Элис, мне грустно, – ответил он, – но не так больно, как раньше. Конечно, было бы замечательно, если бы она сама могла родить этого ребенка, но судьба решила по-иному, и я давно смирился. Как и с тем, что мне придется одному растить эту девочку.

– Дэрмид, я должна тебе кое-что сказать, – голос Лейси дрогнул. – Мне очень трудно говорить, но…

– Тебе не надо ничего говорить. – Он посмотрел на нее. – Я слышал твои слова, подходя к двери. Слышал, как ты говорила девочке, что никогда не расстанешься с ней.

– Но мы договаривались, Дэрмид, – в глазах Лейси читалось отчаяние. – Я не думала, что так может случиться. Я знаю, я обещала передать тебе ребенка, как только он родится, велела тебе ни о чем не беспокоиться, уверяла – мне не составит труда просто повернуться и уйти, но… – голос ее прервался. – Я не могу, не могу это сделать. Я знаю, она – дочь Элис. Но она и моя дочь. Я люблю ее, я не смогу с ней расстаться. А теперь, когда я покормила ее грудью…

– Тебе не надо с ней расставаться.

Лейси заморгала. Его слова потрясли ее.

– Не надо… Что ты хочешь сказать?

– У меня есть предложение…

Он не успел договорить: санитарка с подносом в руках влетела в палату.

– Вот ваш чай, мисс Максвелл. И вот гель, который я обещала. – Она поставила поднос на столик у кровати, приветливо улыбнулась Дэрмиду, потом сказала: – Я заберу малышку. – Она взяла девочку, посмотрела на нее, потом на Лейси, потом опять на девочку. – Она очень похожа на вас, мисс Максвелл. Она вырастет красавицей, эта малютка.

Санитарка ушла, и они остались вдвоем.

– Она права, – заметил Дэрмид. – Конечно, девочка похожа на тебя. Не знаю, почему я не заметил этого раньше. Тут нет ничего необычного. Дети часто бывают похожи не на родителей, а на какого-то другого члена семьи. И она верно заметила – Джиллиан МакТаггарт вырастет красавицей.

Лейси откинулась на подушки и, как показалось Дэрмиду, побледнела.

– Дэрмид, какое еще предложение? Что ты имеешь в виду?

Она не давала увести себя в сторону. Она явно хотела вернуться к прерванному разговору. Он тоже этого хотел.

Дэрмид кашлянул.

– Я… видишь ли, я подумал… может, мы могли бы пожениться…

Последовало гробовое молчание. Потом она выдохнула:

– Пожениться?

А если Джордан ошибся? А если она вовсе не любит меня?

Он снова откашлялся.

– Я предлагаю тебе стать моей женой. – Ему трудно было подбирать слова. Он выпалил: – Я хотел бы сделать из тебя порядочную женщину…

– Но я никогда не была непорядочной, Дэрмид!

– …и я хотел бы, чтобы у этой девочки была мама, а не только папа, и, раз ты говоришь, что успела ее полюбить…

– Я люблю ее!

– …ты, наверное, захочешь принимать участие в ее воспитании, захочешь помогать растить ее…

– Да, я хочу помогать растить ее, но ты не обязан на мне жениться.

– Черт подери! – воскликнул Дэрмид. – Я знаю, что не обязан. Я хочу на тебе жениться.

Лейси сильно-сильно прикусила нижнюю губу. Губа стала такой же белой, как ее щеки. Потом опустила глаза и сказала так тихо, что Дэрмиду пришлось напрячь слух:

– Чтобы у девочки была мать.

– Ведь ты этого хотела, правда?

– Да, но…

– Джордан сказал мне, что ты меня любишь. – Он не хотел этого говорить, но слова вырвались как бы сами собой.

Она отшатнулась, словно он замахнулся на нее ножом, и прикрыла глаза рукой.

– Он не должен был этого говорить.

– Значит, он все не так понял? – разочарование сделало голос Дэрмида глухим. Она могла его не услышать. Но это не важно. Он с отчаянием думал – неужели Джордан ошибся? А он еще просил не причинять боль Лейси.

Скорее наоборот.

– Дэрмид, – она робко смотрела на него из-под руки. – Ты бы хотел, чтобы это было так?

В ее глазах блеснуло что-то, чего он там раньше не видел. И в нем затеплилась надежда. Но он все еще был настороже.

– А ты хотела бы, чтобы я хотел, чтобы это было так? – спросил он, почти не дыша.

Теперь Лейси смотрела лукаво.

– Только если ты хочешь, чтобы я хотела, чтобы ты хотел, чтобы это было так!

Оно вернулось. Понимание, которое появилось между ними перед его отъездом, вернулось. Теперь он знал – все будет хорошо.

– Да, – ответил он. – Я хочу, чтобы это было так, ведь я люблю тебя. Я схожу по тебе с ума, я не могу жить без тебя, и если ты не скажешь, что выйдешь за меня замуж…

– Я выйду за тебя, Дэрмид. – Она села в постели и протянула к нему руки. – Я тоже страшно люблю тебя, я тоже схожу с ума, и…

Но она не смогла продолжать, потому что Дэрмид начал ее целовать. Он целовал ее, пока мог дышать, пока ему не стало казаться, что он летит прямо в рай. Это был рай – любить ее, быть любимым ею – это рай.

Оставалось сказать еще только одну вещь. Он взял ее за плечи и слегка отстранил от себя.

– Лейси, твоя работа, твоя мечта стать лицом «ГлориБи». Я знаю, как тебе это важно…

– Не надо, Дэрмид. – Она положила палец на его губы. – Я знаю, ты захочешь, чтобы я жила на ранчо, стала мамой с полной занятостью, как Элис.

Мужчина осторожно опустил ее руку.

– Лейси, ты не Элис, и я не жду, что ты будешь как Элис, да и не хочу этого. Ты – Лейси. Лейси, которую я полюбил, – не просто сильная, отважная женщина, которая будет великолепной матерью нашим маленьким Джеку и Джилл. Она еще и первоклассная модель. Дорогая, ты станешь современной мамочкой, способной совмещать семью и карьеру, ведь у нее есть муж, который ее обожает, и хочет и станет ей помогать, и будет очень сильно гордиться ею. Ты получишь и то, и другое. А я, держась где-то поблизости, буду аплодировать тебе.

Лейси казалось, ее сердце вот-вот разорвется. Как могло случиться, что ей так повезло и этот человек полюбил ее?

– Ты так добр ко мне, Дэрмид, милый. – Она поцеловала его, обняла и прижалась к его груди. – Ты предлагаешь мне продолжать работу. Это так благородно. Больше, чем благородно. Но семья всегда будет для меня на первом месте. Стать лицом «ГлориБи» – здорово, но это будет моя последняя серьезная работа. Я не знаю в мире другого места, где я чувствовала себя так комфортно, как на ранчо.

Дэрмид обнял ее.

– Дорогая, ты даришь мне невозможное счастье. Я рад слышать, что ты не будешь работать так много, ведь я понял, насколько тяжела на самом деле твоя работа.

Она отстранилась от него и лукаво подняла бровь.

– Что случилось с этим человеком? Он ведь всегда считал, что модели просто порхают с цветка на цветок!

– Когда я увидел, сколько сил ты потратила на то, чтобы вести мое хозяйство, как решительно ты училась готовить, я понял – для того, чтобы стать тем, чем ты стала в мире моды, ты должна была отдавать себя своему делу целиком и полностью. С цветка на цветок… – Он усмехнулся. – Я действительно так тебе говорил?

Лейси засмеялась.

– Именно так. И много раз. – Она вдруг стала серьезной. – Дэрмид, я хочу спросить у тебя одну вещь. Почему ты никогда не упускал случая подколоть меня? Я знаю, сначала ты просто меня поддразнивал, но потом, после того, как не стало Элис, твои замечания стали жестокими. И болезненными. Мне действительно было очень горько.

– Дорогая, прости. Мне ужасно жаль. – Дэрмид притянул ее к себе и погладил по волосам. – Я сам очень долго этого не понимал. Но с недавних пор я много думаю о том же самом. Мне кажется, теперь я знаю. Сначала поддразнивание стало единственным для меня способом общения с тобой. Ты была моделью, ты жила в блестящем, глянцевом мире. У нас не было ничего общего. А потом – ты права. Я раскаиваюсь теперь. Я стал скверно обращаться с тобой. Думаю, я ревновал. Ревновал, потому что Элис не стало, а ты продолжала порхать, бесполезная, как бабочка. Я не знаю, когда меня начало тянуть к тебе, но мой сарказм был формой самозащиты. Так я держал тебя на расстоянии. И мы не могли узнать друг друга, пока…

Он наклонил голову, потому что в коридоре послышались сначала быстрые, легкие, потом более тяжелые шаги. И в ту же секунду Джек, встрепанный, с горящими глазами, появился в дверях.

– Привет, тетя Лейси! Я хочу посмотреть на малышку. Папа, когда мы с тобой возьмем ее домой?

Пока он говорил, сзади него возникли Фелисити и Джордан. Дэрмид улыбнулся и, обняв Лейси за плечи, ответил:

– Не только мы с тобой повезем домой твою маленькую сестренку, Джек, но ты, и я, и тетя Лейси. И она уже не будет только «тетей Лейси». Как только я смогу надеть ей на палец обручальное кольцо, она станет…

– Она станет моей новой мамой? – Джек посмотрел на Лейси. Лейси улыбнулась ему.

– Да, дорогой.

Глаза Фелисити расширились от удивления, потом заблестели радостью, а лицо Джордана расплылось в довольной улыбке.

– Что ты об этом думаешь, сынок? – спросил Дэрмид.

Джек подбежал к кровати.

– Я думаю, – сказал он, бросаясь в объятия Лейси, – что очень хочу, чтобы вы поскорей поженились и мы стали настоящей семьей.

А Элис теперь могла спокойно улетать прочь. Невидима для них, она наблюдала за ними с самого начала. Это была ее первая работа в должности ангела, она нервничала и наделала много ошибок, но, в конце концов, все вышло удачно, и никто более нее не мог быть доволен результатом.

Она благословила их нежным вздохом и легко поклонилась им. Этот брак поистине совершился на небесах.