Текст книги "Дитя ангела"

Автор книги: Грейс Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Он вошел в свой кабинет. Красный огонек на автоответчике не горел. В нем поднялись разочарование и злоба одновременно. Она знает, как важен для него ее звонок, как он нервничал все это время. Собственно говоря, он ушел из дома именно потому, что просто не мог больше сидеть и ждать. С раннего утра он был на ногах и кружил вокруг телефона, но когда пробило десять, понял, что больше не может. И он ушел и принялся за работу, но и за работой все время думал о том, что на автоответчике его ждет сообщение от нее.

И вот – ничего. Ноль. Пустота.

Что ж, раз она не звонит, значит, больше не хочет ввязываться в это дело. Она давно бы позвонила, если бы правда хотела помочь этому ребенку.

Значит, она и в самом деле просто себялюбивая, глупая…

Телефон зазвонил. Дэрмид похолодел. Несколько секунд он смотрел на маленький аппарат так, словно видел его впервые. Потом вдруг испугался, что звонки прекратятся, глубоко вздохнул и схватил трубку.

– Слушаю, МакТаггарт.

– Дэрмид, это я, Лейси…

– Куда ты пропала? Я ждал твоего звонка все проклятое утро…

– Я знаю. Мне очень жаль. Дело в том… тут у нас что-то вроде шторма, электричество отключалось, телефон не работал…

– Ясно. Я понял. – Дэрмид закрыл глаза. Мысленно он молился, чтобы Бог дал ему терпение и чтобы она позвонила за тем, чтобы сказать «да». – Лейси, переходи к делу. Сделаешь ты или нет то, что ты предлагала?

ГЛАВА ПЯТАЯ

Это решение далось ей нелегко. Она взвешивала все «за» и «против» целую субботу. За ночь ей так и не удалось заснуть хотя бы на пару часов. Когда начало заниматься утро воскресного дня, она встала, закуталась в теплую шаль, надела толстые шерстяные носки и вышла на балкон. Контракт с «ГлориБи» лежал на столике возле нее, голова кружилась от множества мыслей. А когда солнце взошло и зажгло утренним пламенем землю и небо, она вдруг поняла, что плачет. Она плакала об Элис и о том маленьком ребенке, которого ее сестра никогда не увидит; и о себе, и о контракте, который она никогда не подпишет. А еще она плакала от того, что ей стало легче: она приняла решение.

Сейчас, стоя у стола и прижимая к уху телефонную трубку, она представляла себе Дэрмида – как он стоит у своего стола и прижимает к уху трубку своего телефона. Нехорошо держать его в неведении. Она знала, с каким страхом он ждет ответа. Ей тоже было страшно, ведь слова, сказанные вслух, отрезали бы ей путь к отступлению. И она сказала:

– Да, Дэрмид, мое предложение остается в силе.

Последовало долгое молчание. Потом он прошептал:

– Благодарю тебя, Боже. – Когда он снова обратился к ней, голос его звучал спокойно. – Что ж, – сказал он. – Да будет так.

У нее задрожали ноги. Она опустилась в кресло.

– Что теперь?

– Вчера я позвонил в клинику и объяснил заведующей хранилищем, как обстоит дело. Она сказала, если ты согласишься выносить ребенка, эмбрион будет перевезен в другую клинику, здесь, в Ванкувере.

– А потом?

– Потом ты должна проконсультироваться у своего юриста, я – у своего. Мы соберемся вместе и решим все юридические вопросы.

– А дальше?

– Ты должна будешь поехать в клинику и пройти обследование. Если тебя признают здоровой, ты в течение месяца должна будешь принимать гормоны…

– Гормоны? Зачем?

– Чтобы подготовить твой организм.

– А после этого?

– Эмбрион внедрят в твою матку. Это очень простая процедура.

У Лейси перехватило дыхание.

– Да-да…

– Потом надо будет подождать две-три недели. После этого ты пройдешь тест на беременность. Есть еще вопросы?

– Нет. – В ее голосе царила такая же отрешенность, как и в душе. – Все просто и ясно. То есть завтра ты позвонишь в Торонто и запустишь процесс?

– Да. Прямо с утра. А ты завтра позвони своему юристу и объясни ему обстоятельства дела. А я позвоню своему.

– Я думаю, юридических препятствий нет?

– Мы должны будем подписать контракт. Есть вещи, которые следует четко оговорить с самого начала. Например, я хочу, чтобы черным по белому было записано, что после рождения ребенка – если ребенок вообще родится, – ты отказываешься от всех прав на него.

Лейси сухо рассмеялась.

– Тут ты можешь быть абсолютно спокоен. Ты знаешь, что меня не интересуют дети, которые еще не вылезли из пеленок и не научились связывать несколько фраз в осмысленное целое. Как только этот ребенок появится на свет, я с радостью передам его в твои руки. Младенцы – не моя стихия!

– Да. Это была стихия Элис. – Его тон снова стал деловым. – Хорошо. Ты высказала свою позицию по этому вопросу. Я согласен, тут я могу быть спокоен, но надо обсудить еще ряд моментов. Финансовый, например…

– Дэрмид, пожалуйста, ну при чем тут деньги! Для меня дать жизнь ребенку Элис – это в буквальном смысле слова акт любви.

– Добро. – Лейси ощутила, как им овладевает волнение. И не удивительно. Элис и он так хотели этого ребенка. И вот теперь появился шанс, что меньше чем через год он будет держать на руках их новорожденную дочку.

– Кажется, на сегодня все? – спросила Лейси. – Мне надо сейчас же позвонить моему агенту и просветить его относительно того, как обстоят дела.

– Да, пока все. И, Лейси…

– Да?

– Спасибо.

Спасибо.

Такое короткое слово, но как много оно значило в устах Дэрмида МакТаггарта. Человеку, который так не любил быть кому-либо чем-либо обязанным, вероятно, нелегко произнести слово благодарности. Но он его произнес. И Лейси это оценила.

– Всегда пожалуйста, – ответила она.

– Я буду звонить.

Повесив трубку, Лейси встала с кресла и прошла на балкон. Глядя на океан, она чувствовала головокружение от величия свершившегося. Если все сложится хорошо, через несколько недель она будет беременна.

– Неужели я действительно так поступила? – спрашивала она себя. – Неужели я действительно согласилась выносить ребенка этого человека?

Невероятно, но ответ на ее вопросы был:

– Да.

Лейси отстранила трубку от уха: восклицания ее потрясенного агента могли пагубно сказаться на ее барабанных перепонках.

– Ты в своем уме?!

Второй раз за одну недели ей задали этот вопрос. И, может, ответ на него все же был отрицательным?..

Она снова поднесла трубку к уху.

– Отто, я знаю, ты думаешь, что надо быть сумасшедшей, чтобы отказаться от контракта с «ГлориБи», но…

– Ты даже не скажешь мне, в чем дело?

– Я не могу, по крайней мере, пока. Мне предстоит кое-что сделать, но я еще пару месяцев не буду знать, получится у меня или нет. А пока, пожалуйста, не ищи для меня новые контракты. Мне неловко, что все это звучит так таинственно. Но сейчас я могу только сказать – это семейное дело, и если все пойдет по плану, я не смогу работать почти год.

– Год?!

Лейси судорожно глотнула.

– Боюсь, что так.

– За год, дорогая моя, тебя все забудут.

От этих простых, ясных слов у нее по спине пробежала холодная дрожь. И она еще долго содрогалась, вспоминая слова агента. Работа модели была ее жизнью, она любила эту жизнь. Так неужели, когда ребенок родится, она не сможет продолжить свою карьеру? Но она обязана пойти и на это ради семьи. А значит, надо гнать от себя подобные мысли.

Лейси встретилась со своим юристом. Они долго беседовали вдвоем, потом связались с Дэрмидом и его юристом. И после двухдневных обсуждений Лейси получила по почте готовый контракт. Она подписала его и отослала обратно.

На следующий день позвонил Дэрмид и сообщил, что записал ее на прием в клинику семьи и материнства. Она пришла на прием, доктор нашел, что она совершенно здорова, и выписал гормоны, которые она должна была принимать в течение ближайшего месяца.

Месяц пролетел быстро. Лейси работала в Нью-Йорке, потом в Европе, но хотя ее расписание было чрезвычайно плотным, мысли о ребенке никогда надолго не покидали ее. И она спрашивала себя, чувствует ли то же самое Дэрмид.

А для Дэрмида время тянулось как липкая жижа. Он очень старался сосредоточиться на каждодневных делах своего ранчо, но мысли о будущем вспыхивали в его мозгу вновь и вновь. Неужели меньше чем через год он возьмет на руки свое дитя?!

Но он знал: что бы ни ждало его впереди, его больше не будут мучить ночные кошмары. Ему стало спокойнее, ведь он сделал то, чего хотела бы Элис. Остальное зависит от Лейси.

Лейси сказала, что большую часть месяца будет в разъездах и вернется в понедельник перед средой, на которую назначен повторный прием у врача.

Когда он позвонил в понедельник вечером, она зло сказала:

– Ты что, проверяешь меня?

– Нет. Просто хочу узнать, как дела. Как твое настроение… я насчет среды.

– Дергаюсь.

– Я хочу быть рядом с тобой.

– Вряд ли это возможно. – Она нервно рассмеялась. – Они уводят женщин в отдельный кабинет, где и совершается процедура.

– Я имел в виду, что хочу поехать с тобой в клинику, а не врываться за тобой в кабинет.

– Все равно. В этом нет необходимости.

– Для тебя, может, и нет, а для меня есть. Я хочу участвовать в процессе с самого начала. – Его тон не допускал возражений. – Скажи, во сколько ты собираешься выйти из дома, и я подъеду и заберу тебя.

– Ничего не получится, – ответила Лейси. – Мне надо выехать около восьми утра. Ты не успеешь, даже если сядешь на первый паром.

– Я приеду завтра вечером и проведу ночь в Дирхевене.

– Ты полон решимости.

– Да, Лейси. Это же мой ребенок. Как я могу в столь важный момент держаться в стороне?

Потом он позвонил в Дирхевен, и Фелисити сообщила, что они будут ему очень рады.

– А после клиники привези Лейси сюда. Я знаю, Джордан непременно захочет похлопать ее по плечу и сказать, что она – молодец. Она поступает так благородно!

– Да, – задумчиво сказал Дэрмид. – Больше, чем благородно.

– Лейси – замечательный человек, Дэрмид. Раньше вы не очень ладили, я знаю, но теперь непременно должны стать друзьями.

Он и Лейси Максвелл – друзья? Вряд ли подобное возможно. Но ввиду того, что Лейси собиралась сделать, он вряд ли мог обращаться с ней так же, как раньше. У него вошло в привычку смеяться над ней, указывать ей ее место. Надо постараться избавиться от этой привычки. Суррогатная мать его ребенка заслуживала доброго к себе отношения.

Выходя в то утро из дома, Лейси чувствовала холодок в животе. И не удивительно: начинался самый необыкновенный день в ее жизни.

Дэрмид позвонил из Дирхевена несколько минут назад и сказал, что выезжает. И действительно, вот он, стоит у своей машины. Крепкая, надежная машина – такая же, как ее владелец.

Он подошел к ней уверенной походкой спортсмена. На нем был новый костюм, белоснежная рубашка. Он явно позаботился о том, чтобы выглядеть в это утро как надо. И Лейси порадовалась в душе, что тоже выглядит не худшим образом в сером облегающем платье, купленном неделю назад в Париже.

Посторонний человек мог бы подумать, что у них свидание – если бы, конечно, не заметил, как серьезно смотрит Дэрмид, как сжаты губы Лейси и что он коротко поклонился ей вместо того, чтобы дружески поцеловать.

– Привет, – сказал он. – Ты готова?

– Как нельзя более.

– Тогда начнем.

Подталкивая ее к машине, Дэрмид положил руку ей на спину, и она ощутила тепло его ладони, силу его пальцев и, к своему ужасу, прилив физического влечения к этому человеку.

Она хотела отскочить от него, но удержалась. Он, конечно, истолковал бы это как проявление отвращения, и все надежды на то, что между ними установятся более или менее дружеские отношения, рухнули бы. Поэтому она просто улыбнулась и поблагодарила, когда он открыл для нее дверцу машины. Она на самом деле была благодарна ему – за то, что всю дорогу до клиники он не проронил ни слова: ей требовалось время, чтобы привести в порядок свои мысли. И чувства.

Она всегда считала внешность Дэрмида очень привлекательной, но раньше ее никогда не тянуло к нему ни физически, ни как-либо иначе. Скорее наоборот. А сейчас, в самый неподходящий момент, она вдруг ощутила то, чего раньше никогда не замечала: его физический магнетизм. Боже, помоги! Однако этот человек не питает к ней никаких теплых чувств. Похоже, он просто презирает ее. Следовательно, никакая опасность ей не грозит. Если на свете есть мужчина, который ни при каких обстоятельствах не потянет ее к себе в постель, так это Дэрмид МакТаггарт.

Дэрмид нервно мерил шагами пустую приемную. Смотрел на часы, хмурился, опять смотрел на часы. И опять принимался шагать по приемной.

Доктор сказал, процедура займет примерно час.

Почему же Лейси не выходит? Неужели…

Дверь кабинета отворилась, и его невестка, заговорщически улыбаясь, вышла в приемную.

– Что? – рявкнул он. – Почему так долго?

Она рассмеялась.

– Ох, Дэрмид, если бы ты мог видеть выражение своего лица! Мне жаль, если тебе показалось, что я была там слишком долго. Я провела в кабинете врача чуть больше часа. И все прошло хорошо.

– Как ты себя чувствуешь?

– Прекрасно. – И добавила, как ему показалось, в порыве чувств: – Странно, на самом деле. Головокружительно странно.

Ее щеки разрумянились, глаза как-то чудно блестели.

Она слишком возбуждена, подумал Дэрмид, ей надо расслабиться.

Вслух он произнес:

– Поехали в Дирхевен. Ты там отдохнешь немного.

– Надеюсь, – сказала Лейси, – ты не начнешь сразу же обращаться со мной, как с инвалидом.

– Нет, но я собираюсь проследить за тем, чтобы ты заботилась о себе должным образом, и вот как я собираюсь это сделать. Я всегда говорил, что хочу участвовать в процессе с самого начала…

– Если будет начало.

– Ну ладно. Если ты окажешься беременна, то я хочу, чтобы ты переехала ко мне на ранчо на время…

– Ни в коем случае! Я с ума сойду – столько времени в таком захолустье. Кроме того, у меня есть контракты, и я должна их выполнять. Я хочу продолжать работать, пока моя беременность не станет заметна.

В приемную вошла молодая пара. Дэрмид взял Лейси под руку и повел к двери.

– Нам непременно надо обговорить все это, но мы можем пообщаться и позже, после ленча.

Когда они приехали в Дирхевен, ленч был уже готов. Как и предсказывала Фелисити, Джордан дружески похлопал Лейси по плечу и сказал:

– Молодчина!

После ленча Джордан вернулся на работу. Малышка спала, Мэнди и ее братья отправились в детскую на тихий час, Фелисити отказалась от предложения Лейси помочь вымыть посуду.

– Попейте с Дэрмидом кофе на террасе. Я тоже приду, когда все сделаю.

И они отправились на террасу. Лейси тут же упала в мягкий шезлонг, сбросила туфли и закрыла глаза. Дэрмид подошел к перилам и стал смотреть на океан. Он не думал, что утренние события настолько выбьют его из колеи. Даже если внедрение эмбриона окажется удачным, Лейси не будет матерью его ребенка. Она даже не суррогатная мать – просто инкубатор. Почему же тогда он чувствует какую-то внутреннюю связь с ней? Он никак не рассчитывал, что в нем проснутся какие-то чувства к ней, он не хотел этого. Их отношения должны оставаться чисто деловыми.

Он никогда не видел в ней достойного уважения человека, ибо можно ли уважать женщину, которая живет тем, что мотается по белу свету и фотографируется в самых дорогих модных нарядах? Но то, что она сделала из любви к Элис, потрясло его до глубины души.

Он услышал шелест ее платья и почувствовал аромат ее духов еще до того, как она подошла. Она прислонилась спиной к перилам и слегка улыбалась, глядя на него. От ее красоты у него перехватило дыхание. Солнечные лучи играли в ее черных волосах, золотили матовую кожу, отражались в зеленых, как у кошки, глазах. И когда он взглянул в эту зеленую глубину, пол террасы закачался у него под ногами, словно палуба корабля во время шторма. Он хотел отвести глаза и не смог.

– Полагаю, – сказал он, – мне не надо говорить тебе, о чем я думаю. Ты, вероятно, думаешь о том же самом.

Но она не могла думать о том же самом! Она спокойно стояла рядом, а он боролся со страстным желанием гладить эти шелковистые волосы, целовать эти нежные губы… Он страстно желал ее!

Все в нем перевернулось, когда он осознал этот факт. Из всех женщин в мире он меньше всего хотел бы видеть в своей постели Лейси Максвелл. Проклятье, надо подумать, так ли хорошо, если она будет жить на его ранчо.

Он знал, она будет стараться сохранить свою независимость. Но он был уверен, что заставит ее сдаться с помощью эмоционального шантажа. Он скажет: «Этого хотела бы Элис», и она не решится возразить.

– Я обдумывала то, что произошло там, в клинике, – сказала Лейси. – Извини, я возражала так резко… Во мне говорил эгоизм. Ты имеешь полное право сразу начать заботиться о своем ребенке. Мне очень жаль, у меня действительно есть обязательства и я должна их выполнять. Но когда я буду на пятом, максимум на шестом месяце, все это кончится, и я приеду к тебе на ранчо, и останусь там, пока малыш не родится.

– Лейси, я…

– Дэрмид, не благодари меня. Не надо. Я поступаю так не только для тебя и для Джека. – Ее глаза повлажнели. – Этого хотела бы Элис.

Была какая-то странная ирония в том, что она употребила против него его же оружие. А чем он мог ответить? Ничем!

В этот момент на террасу вышла Фелисити. Вскоре Лейси стала прощаться, и Дэрмид повез ее домой.

Выходя из машины, Лейси сообщила:

– Медсестра из клиники позвонит и скажет, когда я должна буду пройти тест на беременность.

– Дай мне знать заранее. Я поеду с тобой.

Она колебалась.

– Дэрмид, ты очень обидишься, если я поеду туда одна? Я знаю, ты хочешь участвовать во всем этом, но, видишь ли, если результат будет отрицательным, это будет довольно трудно пережить, и, мне кажется, каждый из нас должен справляться с этим наедине с собой.

Он подумал минуту, потом кивнул.

– Ты права. Хорошо, поезжай в клинику одна. Но ты позвонишь мне сразу, как только узнаешь результат?

– Да, – выговорила она с явным облегчением. – Да, непременно.

Дэрмид убирал последнюю охапку сена и прислонился к забору.

Полдень. Солнце жжет немилосердно.

Надо немного отдохнуть.

Дэрмид смотрел на расстилавшиеся вокруг поля, но мысли его были далеко, на континенте. Прошло три недели с тех пор, как они с Лейси посетили клинику. И в эти три недели он ничего не слышал о ней. Он звонил несколько раз, но лишь слушал автоответчик. Он постарался запастись терпением, но запас был почти на исходе.

– Папа!

Джек со всех ног мчался к нему, а за Джеком мчался их пес Бегун.

Дэрмид вопросительно взглянул на сынишку и за его спиной увидел что-то яркое там, возле дома. И сердце его бешено забилось. Лейси Максвелл в белых брюках и ярко-красной блузке стояла у него во дворе рядом со своей серебристой машиной.

– Папа, тетя Лейси приехала! – крикнул Джек набегу и бросился дальше, за псом, гнавшимся за бабочкой.

Молоденькая лама, которую Дэрмид купил совсем недавно, подошла к забору с другой стороны и ткнула хозяина носом. Он рассеянно погладил ее шелковистую шерсть, а потом отнял руку и пошел туда, где стояла Лейси. Казалось, потребовалась целая вечность, чтобы преодолеть разделявшее их расстояние.

Она ждала его у машины, и, только подойдя совсем близко, он увидел улыбку в ее глазах. И страшное напряжение последних недель вдруг сменилось в его сердце бьющей через край радостью.

– Значит ли это, что у тебя хорошие новости?

– Самые, самые лучшие. – Лейси весело рассмеялась. – Позволь мне поздравить тебя, Дэрмид. У тебя будет ребенок!

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Лейси и Дэрмид решили, что сообщат эту новость Артуру, но Джеку пока ничего не скажут.

– У нас будет достаточно времени, когда я перееду сюда на вторую половину беременности, – сказала Лейси. – Тогда мы сможем спокойно все ему объяснить.

Она не осталась надолго – выпила стакан чая со льдом и тут же встала, чтобы отправиться домой.

– И ты проделала весь этот путь только для того, чтобы тут же уехать? – удивленно спросил ее Дэрмид.

– Я не хотела сообщать тебе свою новость по телефону. Это слишком важно, слишком замечательно. Я просто должна была сказать тебе обо всем лично. – Она усмехнулась. – Знаешь, стоило проделать этот путь хотя бы для того, чтобы увидеть выражение твоего лица.

– Твое лицо тоже сияет.

– Я на самом деле счастлива. – Она перебросила ремень сумки через плечо и пошла к машине. – А вот мой агент наверняка не будет счастлив, хотя тот факт, что я собираюсь работать еще четыре-пять месяцев, несколько утешит его.

– Значит, ты вернешься сюда до первого снега?

– Первый снег обычно выпадает в ноябре. Когда Дэрмид открывал для нее дверцу ее машины, она вдруг спросила:

– Как ты думаешь, мы действительно поступаем правильно?

– Теперь уже поздно сомневаться, Лейси.

– Я знаю… Но дать жизнь ребенку, заранее зная, что у него не будет матери…

– Тебя это тревожит?

– А тебя нет?

– Элис хотела бы, чтобы ее ребенок появился на свет. Я твердо убежден в этом, а также в том, что родится именно девочка, и все остальное кажется мне не столь значительным. Да, у этой малышки не будет мамы, но у нее будет любящая, заботливая семья. Джек и я станем ее любить, и Артур тоже, и ее родные в Дирхевене. – И, хитро улыбаясь, добавил: – И ты тоже займешься ею, когда она вылезет из пеленок и научится связывать несколько слов в осмысленное целое.

Он принимал вещи сразу и без оглядки. И ей стало неловко за свои колебания. Дэрмид МакТаггарт – хороший семьянин, всегда им был. Стоило бы больше доверять ему.

Он подбадривающе пожал ей руку.

– Все будет хорошо, Лейси. Ты только как следует заботься о себе. И если я могу чем-то, хоть чем-то пригодиться до ноября, немедленно дай мне знать.

– Непременно. Может, мы еще увидимся до тех пор, если я загляну в Дирхевен, когда ты будешь там.

Но получилось так, что Лейси и Дэрмид не увиделись до самого ноября.

По просьбе Лейси Отто держал в секрете ее беременность, но, пока она еще была способна работать, безжалостно выжимал из нее все, что мог, и ей казалось, ее жизнь превратилась в какой-то стремительный водоворот. К счастью, она легко переносила беременность, и если бы не набухшие груди, она могла бы усомниться в том, что действительно ждет ребенка.

А время летело быстро. Сентябрь как-то вдруг сменился октябрем, а затем, совершенно неожиданно, наступил ноябрь.

Последним местом работы Лейси был Нью-Йорк, и по дороге в аэропорт она заглянула в контору Отто.

– Ты выглядишь обессиленной, – сказал он ей, – но я надеюсь, к тому времени, когда все это, – он показал на ее живот, – будет позади, ты и твоя карьера обретете новый импульс.

– Ты прелесть, Отто. Спасибо за все. – Робко улыбаясь, Лейси погладила свой живот. – Когда все это будет позади, я тебе позвоню. Кто знает, иногда материнство придает женщинам новое очарование.

Отто фыркнул.

– Скорее, новые формы. – Но когда она стала прощаться, он обнял ее за все еще стройную талию и ласково сказал: – Удачи, малышка. Звони мне весной. Посмотрим, что можно будет сделать.

Отто был человек не злопамятный.

Лейси была рада снова оказаться дома. Она так устала, что, сообщив Фелисити по телефону о своем возвращении и пригласив ее на следующий день на ленч, немедленно легла в постель и тут же заснула.

Когда она проснулась, было одиннадцать часов следующего утра. Она чувствовала себя отдохнувшей, готовой вернуться к активной жизни. Но не готовой ехать на ранчо.

– Мне страшно, – сообщила она Фелисти, когда они сидели за столиком одного из лучших ресторанов в округе. – Ты можешь вообразить меня в какой-то глуши, без театров, музеев, концертных залов; без мальчиков, которым можно строить глазки в тренажерном зале… – Она тяжело вздохнула. – Боже милосердный! Тренажерного зала там тоже нет!

Фелисити усмехнулась.

– Тебе придется найти себе занятие. Ты можешь, например, научиться вязать, или вышивать, или вступить в местный женский комитет и развить там бурную деятельность.

Лейси рассмеялась так громко, что люди за соседним столиком обернулись.

– Ты можешь себе представить меня, скажем, в качестве судьи на конкурсе домашней выпечки? Я даже не знаю, как делается тесто! Будь реалисткой, Флисс!

– А Дэрмид знает, что ты не умеешь готовить?

– Конечно. Но даже если бы не знал, наверное, догадался бы. Похоже, – добавила Лейси, – мысленно он постоянно сравнивает меня с Элис и находит, что я не гожусь ей в подметки. И это действительно так, когда речь идет об умении вести хозяйство.

– Но ведь он и не ждет, что ты будешь вести его хозяйство?

– Боже упаси! – Лейси содрогнулась. – И поэтому он будет блажен.

– Блажен?

Лейси лукаво подмигнула.

– Блаженны ничего не ждущие, ибо их не постигнет разочарование.

– Ты думаешь, Дэрмид ничего от тебя не ждет?

– Он ждет только, что следующие несколько месяцев я буду паинькой и, когда придет время, одарю его славным здоровым младенцем. – Лейси откинулась на спинку стула и насмешливо посмотрела на свою невестку. – Для Дэрмида МакТаггарта, Флисс, я – инкубатор. Не больше и не меньше.

– Он знает, что ты приехала?

– Я звонила ему сегодня утром. Сообщила, что вернулась домой и должна немного отдохнуть. И сказала, чтобы он ждал меня к выходным.

– Значит, ты поедешь в пятницу?

– Так было задумано. Но… – Она перебирала пальцами свои браслеты. – Чем дольше я буду откладывать, тем больше буду нервничать. – Она вздохнула. – Так что я, вероятно, отправлюсь туда прямо завтра.

– Ты предупредишь его?

– Нет. Хочу сделать сюрприз.

Лейси приехала на ранчо на следующий день вскоре после полудня. День выдался солнечный, но прохладный. Воздух был по-деревенски свеж, хотя с соседней фермы тянуло дымком: там жгли опавшие листья.

Лейси остановила машину у задней двери дома и некоторое время сидела неподвижно, слушая тишину. Абсолютная тишина немного раздражала ее.

– Привет!

Она буквально подскочила, услышав голос Дэрмида. Обернувшись, Лейси увидела его у двери сарая, метрах в шести от себя. На нем была видавшая виды рубашка, в волосах застряли сухие травинки.

Мужчина на сто процентов.

Лейси рассердилась на себя за то, что его обветренное лицо показалось ей таким красивым. И сорвала злость на Дэрмиде.

– Слушай, больше не делай этого!

– Не делать – чего?

– Не наскакивай на людей. Ты так доведешь кого-нибудь до инфаркта.

Он протянул руку, как бы указывая на расстояние между ними.

– Я бы не сказал, что я в буквальном смысле слова наскакиваю.

– Брось. Ты знаешь, что я имела в виду. – Лейси вышла из машины и хлопнула дверцей.

– Ты рано приехала. – Он сказал это спокойно, но Лейси ответила вызывающе:

– Я тебе помешала?

Дэрмид пожал плечами.

– Да нет. Просто если бы я знал, что ты сегодня приедешь, я приготовил бы тебе комнату.

Лейси открыла багажник и хотела достать чемодан, но Дэрмид опередил ее.

– Позволь я, – сказал он и взял чемодан.

– Я вполне способна…

– Не сомневаюсь. – Он закрыл багажник. – Но, пожалуйста, пока ты беременна моим ребенком, не поднимай тяжести. Идет?

Всем своим видом Дэрмид выражал дружелюбие. Лейси стало неловко за то, что она фыркнула на него. Не очень хорошее начало.

– Лейси, я знаю, все это дается тебе не легко. Мне тоже не легко. Но нам обоим будет проще, если мы постараемся лучше относиться друг к другу. – Он нахмурился. – У тебя усталый вид. Черт, хотел бы я, чтобы ты прожила эти несколько месяцев здесь вместо того, чтобы ездить с места на место и работать без отдыха… Я несколько раз звонил тебе, но заставал только автоответчик. Ты совсем не бывала дома?

– Надеюсь, Фелисити сообщала тебе, где я и чем занимаюсь?

– Конечно. Так я, по крайней мере, знал, что ты не исчезла с лица земли. – Он указал чемоданом на дверь дома. – Заходи внутрь.

Они вошли, он повел ее вверх по лестнице.

– Пока ты будешь распаковывать вещи, я поищу постельное белье. Артур и я можем вместе пользоваться моей маленькой умывальной, а ты и Джек – большой ванной. Не возражаешь?

– Конечно, нет.

– Если хочешь, Джек тоже может пользоваться моей умывальной…

– Дэрмид, я пробуду здесь несколько месяцев и не хочу нарушать ваш привычный уклад. Я действительно ничего не имею против того, чтобы делить ванную с Джеком. Кстати, где он? Где-нибудь с Артуром?

– Гуляет с Бегуном. А Артура нет. Его дедушка скончался, и он поехал на похороны. Но должен вот-вот вернуться.

Спальня Дэрмида, маленькая детская и комната Артура находились слева от лестничной площадки, комната Джека, ванная и гостевая комната – справа. Дэрмид провел Лейси в гостевую комнату, поставил ее чемодан у кровати – и тут внизу зазвонил телефон.

– Извини, – сказал Дэрмид и вышел. Лейси осталась одна.

В прежние времена она несколько раз спала в этой комнате, и Элис всегда стелила ей чистое белье, ставила на столик у кровати вазу с душистыми цветами, клала несколько журналов, книжки, коробку шоколадных конфет. Элис была прекрасной хозяйкой.

Теперь комната стала другой. Воздух спертый, мебель покрыта толстым слоем пыли, кове р не знал пылесоса минимум несколько месяцев, а кровать без постельного белья и одеяла выглядела настолько непривлекательно, что Лейси почувствовала острейшее желание немедленно отправиться в ближайшую гостиницу. Но договор есть договор. Она обещала Дэрмиду жить в его доме, пока ребенок не родится, и должна сдержать слово. Лейси открыла окно и впустила в комнату свежий холодный ноябрьский воздух.

– Ну как, устраиваешься?

Она обернулась и увидела Дэрмида с простынями и наволочками в руках. Он положил свою ношу на туалетный столик, открыл шкаф, достал с полки цветастое одеяло и бросил его на кровать.

– Ты можешь постелить и потом. Пойдем на кухню, я сварю тебе кофе.

– Я больше не пью кофе. Но чашка чая мне не помешала бы.

– Значит, я приготовлю тебе чай.

И он снова вышел, словно ему было трудно выносить ее присутствие. Да, все это время он держался очень мило и дружелюбно, но, может, это только фасад, за которым скрывается прежняя неприязнь?

С этими мыслями Лейси пошла в ванную вымыть руки. И остановилась на пороге. На полу валялись мокрые полотенца, в раковине лежал стержень от рулона туалетной бумаги. Пересохшее до трещин мыло ясно давало понять, сколь мало ее племянник и его папа думают о чистоте. Лейси перешагнула через полотенца и задрожала, увидев, что по ее ботинку ползет огромный паук. Она в ужасе выбежала из ванной и вернулась обратно в спальню. Она не надеялась, что найдет этот дом таким же, каким он был при Элис, но думала, Дэрмид хоть приберется к ее приезду.

Так жить невозможно. Надо что-то делать.

Лейси снова вышла из спальни и проследовала на кухню. Чайник уже начинал петь. В кухне никого не было. Она пошла к задней двери.

Дверь была открыта, и Лейси увидела, что Дэрмид стоит в нескольких метрах от дома, у сада Элис. Она хотела окликнуть его, но вдруг услышала, как тяжело он вздохнул, увидела, как провел рукой по волосам… И поняла, насколько он беспомощен, одинок и растерян. И ее сердце наполнилось состраданием к этому человеку. Ей нетрудно было представить себе, о чем он думал сейчас, отчего приходил в такое отчаяние:

«Если бы сейчас здесь была Элис! Если бы Элис носила этого ребенка! Если бы!.. Если бы!..»