Текст книги "Дитя ангела"

Автор книги: Грейс Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Грейс Грин
Дитя ангела

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Она снова пришла к нему в сад серым туманным утром.

– Решать тебе. – В ее глазах стояли слезы. – Но решай скорее. – Ее голос дрогнул. – Я все время жду… И у меня разрывается сердце…

Дэрмид хотел обнять ее, успокоить. Он протянул к ней руки, но она уже отступала прочь.

– Подожди! – отчаянно закричал он. – Подожди, Элис!

Но она уже растворялась в тумане, и широкие рукава ее белого одеяния трепетали у нее за спиной, словно крылья ангелов, которые несли ее в небо…

– Элис! – крикнул он и хотел броситься за ней, но кольца тумана опутывали его как змеи, не давали пошевелиться…

– Папа! – Кто-то тряс его за плечо. Испуганный детский голосок повторил: – Папа!

Он коротко простонал и проснулся.

Джек в неглаженой фланелевой пижаме стоял у его кровати. Волосы растрепаны, карие глаза смотрят тревожно. Дэрмид почувствовал укол совести: не должно быть такой тревоги в глазах ребенка, который еще не отпраздновал свой пятый день рожденья. Он приподнялся на локте, откашлялся и сказал:

– Я разбудил тебя? Извини, сынок.

– Ты так громко кричал! Ты опять видел тот страшный сон?

– Да, опять, тот самый. Но не спрашивай меня, что это за сон, я тебе все равно не скажу. Может, когда-нибудь потом, когда ты сумеешь понять… – Дэрмид спустил ноги с кровати. – А сейчас…

– А сейчас мне самому из-за этого будет сниться что-нибудь страшное?

– Вот именно. – Дэрмид встал и, положив руку на плечо сына, подвел его к окну. – Хватит про страшные сны. Смотри, какое утро!

Солнце сверкало над заснеженными вершинами Маунтин-Рендж, обещая жаркий день, какие редко выдаются в конце мая.

– А нам придется полдня просидеть на пароме!

– Разве ты не хочешь поехать на крестины твоей новой двоюродной сестренки?

– Я бы лучше остался тут и помог Артуру присматривать за животными.

– Я тоже не большой любитель торжеств, сынок, но на сей раз надо сделать над собой усилие: речь идет о нашей семье.

На самом деле это не его семья. Это семья Элис. Но он любил их всех – естественно, за исключением Лейси. Он не питал к ней теплых чувств потому, что в ней самой не было ни капли тепла. Никчемная пустышка. Декоративная кукла, и только. Сестра Элис, но настолько не похожая на Элис, насколько одна женщина может быть не похожа на другую.

Элис. Когда она умерла, он хотел скрыться, замкнуться от мира. Но не мог – из-за Джека. И ради Джека он все эти три года поддерживал близкие отношения с ее семьей, хотя общество ее родных только обостряло его горе, не давая оставить прошлое позади. Но он и не надеялся оставить прошлое позади – по крайней мере до тех пор, пока не найдет в себе силы покончить с тем, что так его мучает.

* * *

– Пап, значит, мы точно должны поехать?

– Да, – Дэрмид перевел взгляд на сад возле дома. Сад Элис, за которым она когда-то так нежно ухаживала, теперь пребывал в плачевном запустении. Как и сам Дэрмид. – Мне надо кое о чем поговорить с дядей Джорданом.

– А ты не можешь поговорить с ним по телефону?

Дэрмид посмотрел на пастбища за садом – семьдесят с лишним акров земли, – дом его лам альпак.

– Нет, это слишком важно. Тут надо смотреть друг другу в глаза.

– Ты так говоришь, точно это вопрос жизни и смерти.

Но тут же Джек потерял интерес к разговору: в дверях большого хлева он увидел высокого худого человека.

– Это Артур! Я оденусь и помогу ему убирать стойла.

Джек убежал. Но слова мальчика звучали в голове Дэрмида, словно аккомпанемент охватившему его отчаянию. Мог ли знать его маленький сынишка, как точно он описал эту ситуацию. Речь действительно идет о жизни и смерти.

И решение, которое ему предстояло теперь принять – причина мучивших его долгие месяцы ночных кошмаров, – было самым жестоким из тех, на которые только могла судьба толкнуть человека.

– Лейси, слава богу, ты здесь!

Лейси Максвелл, уже успевшая выключить мотор своей серебристой машины с откидным верхом и вынуть ключ из зажигания, вопросительно смотрела на Фелисити, жену своего брата, которая бежала к ней от парадного крыльца Дирхевена.

Фелисити, задыхаясь, остановилась в тот момент, когда Лейси готовилась убрать ключи в серую кожаную сумку.

– Не прячь ключи, Лейси!

– Почему? – Тонкие пальцы Лейси с ярко-красными ногтями сжимали сумку.

– Хочу попросить тебя об одолжении. Дэрмид позвонил. Паром оказался перегружен, и им пришлось оставить машину на стоянке в порту. Джордан хотел их встретить у гавани в Хорсшу-Бей, но ему пришлось задержаться в офисе, в его агентстве недвижимости сейчас самая горячая пора, и…

– И ты хочешь предложить эту честь мне?

– Ты их встретишь, Лейси? Я бы сама поехала, но мне нужно кормить малышку…

– Не оправдывайся. С удовольствием приму на себя этот труд.

– Ты ангел! – Фелисити отбросила со лба прядь золотистых волос и посмотрела на часы. – Если ты поедешь прямо сейчас, окажешься у гавани как раз к приходу парома.

Лейси снова вставила ключ в зажигание.

– Даже забавно. Его милость будет мне обязан, и ему это наверняка не понравится!

– Лейси…

– Да? – Девушка лукаво улыбнулась.

– Не будь с ним слишком сурова, ладно?

– Приложу максимум усилий. Но он в самом деле будит во мне все самые зверские чувства. Я всегда так реагирую на мужской шовинизм, а Дэрмид – самый злостный протагонист мужского шовинизма, какого я когда-либо встречала.

Фелисити ответила таким веселым, заразительным смешком, что Лейси невольно тоже улыбнулась.

Сидя за рулем, она, как это с ней часто бывало, думала о том, что ее брату Джордану очень повезло найти такую идеальную супругу. Его первый брак был крайне неудачен. Марла оказалась черствой эгоисткой и многие годы изменяла ему. Но после смерти Марлы Джордан встретил Фелисити и безумно влюбился в нее. Фелисити с самого начала не просто нежно заботилась о его маленькой дочке Мэнди – она стала для нее матерью, лучшей, чем когда-либо была Марла. А после свадьбы подарила ему двух замечательных сыновей, Тодда и Эндрю. И вот теперь на свет появилась малышка Верити, виновница сегодняшнего торжества. По дороге к Хорсшу-Бей Лейси размышляла о том, какой это будет милый семейный праздник и что единственной ложкой дегтя в бочке меда станет Дэрмид Эндрю МакТаггарт.

Вообще-то он не член семьи. Он – муж Элис. Его собственная семья – родители, два брата и куча других родственников – живет в Шотландии.

– Оставался бы он там, вместе со своим кланом, – думала Лейси. Дэрмид всегда относился к ней с неприязнью. Она готова была принять его просто потому, что его полюбила Элис, а она обожала сестру. Но проклятый шотландец сразу оттолкнул ее от себя. Он считал фотомоделей тщеславными, пустоголовыми существами, на которых не стоит тратить время.

Но она, естественно, не станет из-за этого плакать. Она не тщеславна, не пустоголова, у нее есть гордость. Так что если этой холодной войне между ними суждено когда-нибудь кончиться, именно он должен первым предложить перемирие. «Но скорее мир перевернется!» – подумала Лейси с улыбкой.

– Я думал, дядя Джордан нас встретит. – Джек удивленно озирался по сторонам. – А его нет. Где же он?

В такие вот жаркие солнечные дни поселок Хорсшу-Бей наполнялся отдыхающими, автобусами, такси, автомобилями самого разного рода. Отдыхающие бродили по улицам, заглядывали в витрины магазинов, рассматривали сувениры, покупали сладости, ели мороженое, пили чай или соки со льдом, наслаждались свежим ветром и прекрасным видом на океан.

– Твой дядя, наверное, ищет место для парковки. Так что нам лучше стоять на месте. Он…

В этот момент позади него раздался голос:

– Привет, Дэрмид!

Он узнал бы этот голос из тысячи – певучий, насмешливый, вызывающий.

Дэрмид обернулся. Лейси. Как всегда элегантная, в белой кофточке и голубых джинсах. Среди размякших от жары отдыхающих она оставалась такой же холодной, как их мороженое и напитки со льдом.

– А-а, – протянул он насмешливо. – Так это ты станешь нашим шофером?

– Джордан просит извинить его, он не смог сбежать с работы. – Она перевела взгляд на Джека, который смотрел на нее с преданным обожанием. – Джек, как я рада тебя видеть!

– И я рад, тетя Лейси!

– У меня для тебя кое-что есть, дорогой. Маленький подарок. Я купила это на прошлой неделе во Франции.

Глядя на них, Дэрмид почувствовал раздражение. Она умеет обращаться с мужчинами. И с мальчиками. Она никогда не говорит с Джеком как с ребенком – только как с равным. А он, глупыш, смотрит ей в рот с тех пор, как научился смотреть и увидел эти черные волосы, зеленые, как у кошки, глаза, матово-белую кожу… А скоро он станет достаточно взрослым, чтобы заметить ее длинные ноги, игривую походку, соблазнительные формы…

– Ну что, Дэрмид, пошли? – Она направилась к выходу на улицу, оставляя после себя запах своих духов.

Чтобы догнать их с Джеком, он должен был пройти сквозь облако этого аромата гардений, от которого всякий нормальный мужчина забывал обо всем на свете.

– Моя машина там. – Она повела их туда, где на парковочной площадке стоял ее серебристый автомобиль с откинутым верхом.

– Тетя Лейси! Какая у тебя машина! – Глаза Джека горели от возбуждения. – Можно, я поеду рядом с тобой на переднем сиденье?

– Почему бы нет? – весело ответила Лейси. – Если, конечно, твой папа не возражает.

– Можно, папа?

– Да, – буркнул Дэрмид.

И через секунду они уже мчались от парковочной площадки к шоссе, и волосы Лейси летели за ней вместе с ветром и, казалось, жили собственной жизнью.

Лейси и Джек болтали не переставая. Иногда она бросала через плечо:

– Эй, на заднем сиденье, ты в порядке?

И Дэрмид коротко отвечал:

– Да.

Один раз он поймал в зеркале заднего вида ее взгляд, обращенный к нему. На какую-то секунду их глаза встретились, но она тут же отвернулась и стала смотреть на дорогу. И ему показалось, что в тот момент он увидел в ее глазах не только уязвимость, но и пытливый ум. Однако он знал – это ему лишь показалось. Лейси не была ни уязвима, ни пытлива, ни умна. Она – всего лишь красивая безделушка.

Приехав за ними на пристань, она оказала ему услугу, хотя, будь на то его воля, он предпочел бы добираться пешком. Тем не менее он у нее в долгу, и чем скорей он расплатится с ней, тем лучше. И он спросил:

– Можешь остановиться около супермаркета?

Она кивнула и свернула на боковую дорожку.

– Я сейчас вернусь, – сказал Дэрмид.

Он хотел купить ей цветы, но передумал и приобрел коробку бельгийского шоколада. Ничего, несколько лишних граммов ей не повредят!

…Лейси и Джек оживленно беседовали. Они не замечали его, а он уже за двадцать шагов услышал возбужденный голос Джека:

– …а ни папа, ни я не особенные любители семейных собраний, и я сказал, я лучше останусь дома и буду помогать па ранчо, чем поеду с ним и стану с глупым видом пялиться на какую-то там девчонку… – Тут Джек увидел отца и осекся. – Ой, папа, привет! Я как раз рассказывал тете Лейси…

– Да, я слышал.

Лейси лукаво посмотрела на Дэрмида.

– Твой сын и я единодушны в том, что касается младенцев. Мы оба думаем – с детьми становится интересно только тогда, когда они уже способны пользоваться туалетом и осмысленно разговаривать.

– Тетя Лейси считает, от них только шум и беспорядок, и еще за ними надо ухаживать двадцать четыре – семь… двадцать четыре – семь, папа! Тетя Лейси говорит, это значит – двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю.

– То есть полная занятость. – Дэрмид сел в машину. И, когда Лейси повернулась к нему, добавил: – Я бы сказал, несколько утомительно, и уж конечно более хлопотно, чем провести там или тут час или два, прислоняясь к какой-нибудь кокосовой пальме, и ждать, пока тебя сфотографируют для какого-нибудь глянцевого журнала! Как ты охарактеризуешь свою работу, Лейси? Может, три-два?

Ее прежде веселые зеленые глаза помрачнели. И Дэрмид почувствовал, что испортил ей сегодняшний день. Сжав губы, она отвернулась от него и включила зажигание. Машина тронулась.

Джек, видимо, почувствовал эту напряженность между ними: он как-то вдруг присмирел и откинулся на спинку сиденья. И ни он, ни его тетя не сказали больше ни слова до самого дома.

Дирхевен, просторный особняк семьи Максвелл, стоял высоко на склоне холма, откуда открывался великолепный вид на океан. Дом высился посреди сада с бассейном, между выкрашенным белой краской павильоном для отдыха и просторной детской площадкой.

Хотя у Лейси имелась своя квартира в нескольких минутах езды от Дирхевена, она пользовалась любой возможностью побыть в семейном гнезде. Но, хотя за эти годы она и Фелисити очень сблизились, был один секрет, который Лейси так и не открыла жене своего брата. И секрет этот касался Дэрмида.

Фелисити была самого высокого мнения о своем свояке и, как и Джордан, считала перепалки между ним и Лейси просто игрой. И ни она, ни ее муж не подозревали, что последнее время выпады Дэрмида становились все резче и обиднее. Лейси начинала опасаться, что, если не будет постоянно следить за собой, не сумеет скрыть от него, как ей больно. А сегодняшняя его реплика звучала особенно жестоко.

«Как ты охарактеризуешь свою работу, Лейси?»

Его сарказм совершенно выбил ее из колеи. Дэрмид считает жизнь фотомоделей гламурной и беззаботной. Он не знает – иногда она устает так, что буквально валится с ног. И дело не только в постоянных разъездах. Страшного напряжения требуют и сами фотосессии, и демонстрации мод в Милане, Париже, Лондоне…

Подъезжая к парадному входу Дирхевена, Лейси сумела-таки отогнать прочь грустные мысли. Она не даст этому змею Дэрмиду отравить ей весь день. Она рассчитывала сегодня получать удовольствие и не собирается менять свои планы.

Джек расстегнул пряжку ремня безопасности.

– Папа, можно, я пойду за дом и поищу своих кузенов?

– Конечно, беги.

Дэрмид и Лейси вместе пошли к дому. Когда они поднялись на крыльцо, он обернулся, посмотрел на океан и тихо сказал:

– Ну и ну!

Проследив его взгляд, Лейси увидела стоявшие под погрузкой баржи, с десяток качавшихся на волнах яхт и несколько быстроходных катеров, за которыми по глади океана тянулся пенный след.

– Да, замечательно. – Лейси посмотрела на Дэрмида и очередной раз поняла, почему ее сестра влюбилась в этого человека. Темно-русые волосы, резкие черты лица… Да, Дэрмид Таггарт – очень привлекательный мужчина. Внешне. Жаль, его характер не столь же хорош.

Лейси открыла дверь своим ключом и вместе с Дэрмидом вошла в прихожую. Сверху до них донесся пронзительный плач младенца. Лейси подошла к нижней ступеньке лестницы и крикнула:

– Флисс, мы здесь!

Через несколько секунд на верхней площадке лестницы появилась улыбающаяся Фелисити.

– Здравствуй, Дэрмид! Как хорошо, что ты смог приехать. А где Джек?

– Побежал за дом, искать своих кузенов.

– Это хорошо. Они там играют с Шоной, нашей няней. Она живет тут рядом и приходит присматривать за детьми. Джордан позвонил сказать, что уже едет домой. Я сейчас уложу Верити спать, и мы сможем выпить что-нибудь перед ленчем. У нас уйма времени. Крестины назначены только на половину третьего.

– Могу я чем-нибудь помочь? – спросила Лейси.

– Ты умеешь так красиво накрывать на стол. Если бы ты…

– С удовольствием.

– Дэрмид, ты можешь принести высокий стульчик Эндрю из кухни в столовую?

– Конечно.

Фелисити пошла обратно в детскую, Дэрмид – в сторону кухни, а Лейси – в гостиную, готовить стол.

Она взяла парадную скатерть Фелисити, расставила лучший фарфор, серебро, хрусталь. Потом достала из ящика белые льняные салфетки, сложила из каждой подобие белого лебедя и расставила в стаканчики возле каждого прибора. Оглядев результат своих трудов, Лейси улыбнулась. Она терпеть не могла заниматься уборкой, не умела готовить, но у нее, безусловно, был талант красиво убирать праздничный стол.

А Дэрмид так и не собрался принести высокий стульчик! Лейси отправилась на кухню поторопить его, но вдруг услышала голос Джордана:

– …конечно, мы можем поговорить.

– Позже, – ответил Дэрмид, – после торжественной процедуры. Это очень личное, Джордан. И семейное.

– Но если, как ты говоришь, дело касается Элис, почему не позвать и Лейси?

– Нет, – резко отрезал Дэрмид. – Кто угодно, только не она. Я слишком долго мучился, Джордан, и я должен принять решение. То есть я принял решение, и теперь мне нужна поддержка…

Лейси услышала чьи-то торопливые шаги на лестнице и, сообразив, что она, по сути дела, подслушивает чужой разговор, поспешила ретироваться в прихожую, куда вошла одновременно со спустившейся вниз Фелисити.

– Ты накрыла на стол? – спросила жена ее брата.

– Ага. Пойдем, посмотришь на моих лебедей.

Хотя Лейси весело улыбалась, в душе у нее застыла тревога. Что происходит с ее деверем? Зачем ему понадобилась поддержка Джордана? Он не хочет, чтобы она что-либо знала. Но именно это обстоятельство страшно разозлило ее. Она – член семьи Максвелл, и если дело семейное, да к тому же касается Элис, Дэрмид МакТаггарт не имеет права оставлять ее в стороне!

И Лейси поклялась себе, что так или иначе, но она непременно узнает, в чем дело.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Крещение состоялось на свежем воздухе, в розарии сада Дирхевена: это место больше всего подходило для столь торжественного обряда. Потом взрослые отметили радостное событие во внутреннем дворике шампанским и замечательным шоколадным тортом, который Фелисити собственноручно испекла, а дети устроили пикник за домом, на детской площадке. Джордан и Фелисити были абсолютно счастливы.

– Мне кажется, все прошло просто великолепно, – сказал священник, прощаясь. И, лукаво подмигнув, добавил; – Господь одарил малютку Верити могучими легкими.

Джордан засмеялся:

– Возможно, она станет великой оперной певицей.

Джордан пошел провожать священника, Фелисити – укладывать малышку спать, и Дэрмид и Лейси остались вдвоем. Дэрмид заметил, что Лейси, принимавшая активное участие в разговоре, пока в доме был священник, теперь откинулась на спинку мягкого шезлонга и прикрыла глаза, словно демонстрируя свое нежелание видеть него.

И он вряд ли мог осуждать ее за это. С того самого момента, как она подобрала их на пристани, он, словно какой-то каверзный бес подзуживал его, постоянно говорил ей колкости. И зачем он сказал, что ее работа – это «три-два»? Что из того, что она ведет беззаботную жизнь? В конце концов, это не причина над ней издеваться. И какой смысл подкалывать человека, который не чувствует уколов? Вот и сейчас она, кажется, полностью его игнорирует. У нее такой вид, словно она ждет, когда ее начнут фотографировать.

Сама элегантность.

Платье, которое она надела на церемонию – черное, шелковое, затканное белыми цветами, пожалуй, стоит дороже, чем его лучшая лама.

– Твоя ироничная усмешка выдает тебя, Дэрмид: ты думаешь про меня какую-то гадость, – лениво протянула Лейси.

Она только чуть-чуть приподняла веки, но он увидел, как вызывающе блестят ее зеленые глаза из-под черных как уголь ресниц.

– Ну, давай, выплесни это наружу. Иначе можешь отравиться собственным ядом.

Дэрмид решил принять вызов.

– Я думал, – сказал он медленно, – что твое платье, вероятно, стоит больше, чем моя лучшая альпака.

– Да, – ответила Лейси. – Не удивлюсь, если ты прав. А еще ты, наверное, думал, насколько я глупее и бесполезнее твоих обожаемых альпак.

Дэрмид посмотрел на стол.

– Знаешь, что мне пришло в голову? Если бы Элис сейчас была здесь, она убрала бы и вымыла всю эту посуду, чтобы немного помочь Фелисити.

А вот это был запрещенный прием, и Дэрмид тут же раскаялся в своих словах. Он увидел, как она вся напряглась. Но ответила она сдержанно, без видимого гнева.

– Я знаю, ты тоскуешь по Элис. Но ты не уязвишь меня, ставя ее мне в пример. Я совершенно согласна с тем, что таких как она, наверное, одна на миллион. Я знаю, она была для тебя всем, знаю, в каком отчаянии ты пребывал, когда ее не стало. Понимаешь, мне кажется, ты сейчас переживаешь «агрессивный» этап своего горя. И если тебе становится легче, когда ты срываешься на мне, – что ж, я не возражаю.

Дверь во внутренний дворик отворилась. Фелисити и Джордан вышли из дома. Лейси спросила спокойно, как если бы не было никакой перепалки с Дэрмидом:

– Ты уложила малышку?

– Да. И она тут же заснула. Она была как ангелочек в наряде для крещения, правда?

– Она просто прелесть! – Лейси грациозно поднялась из шезлонга. – А теперь я собираюсь достать из машины маленькие сюрпризы для ребятишек. Ты мне поможешь?

– Конечно, помогу, хотя не стоило…

– Я знаю, что балую их. Но ведь у меня нет своих детей, так уж позволь мне доставлять удовольствие этим!

– Кстати, – вмешался Джордан, – Что случилось с англичанином, который бегал за тобой по всей Европе? Тот, с замком в Вилтшире.

– Сэр Гарри? Я прогнала его, когда он сказал, что хочет, чтобы я сразу после свадьбы бросила работу и занялась продолжением его рода. Иными словами, нарожала ему побольше детишек. Мужской шовинизм в чистом виде! И вообще, ты можешь себе представить, чтобы ваша покорная слуга возилась с грязными пеленками и бутылочками с детским питанием, и к тому же не спала по ночам? И добрую часть каждых девяти месяцев двигалась со слоновьей грацией?! – Лейси кокетливо передернула плечами. – Я думаю, не можешь.

– Беременность – это прекрасно, – негодующе воскликнула Фелисити. – Мне так нравилось… Я с удовольствием продолжила бы этот процесс и рожала бы по ребенку каждые пару лет, пока не состарилась бы!

– Именно поэтому, – ласково напомнил ей ее муж, – после рождения Верити мы с тобой договорились, что четверо детей – вполне достаточно.

Дэрмид не проронил ни слова, пока они рассуждали о детях, но как только Лейси и Фелисити ушли, обратился к Джордану:

– Можем мы сейчас подробно обсудить то дело, о котором я говорил тебе раньше?

– Конечно, – ответил тот. – Пойдем ко мне в кабинет. Там никто нам не помешает.

Лейси привезла детям новые купальные костюмы и разноцветные надувные мячи.

– Мам, можно нам в бассейн прямо сейчас? – спросила восьмилетняя Мэнди, размахивая новым лимонно-желтым купальником.

– Можно, мам? – подхватили двухлетний Тодд и четырехлетний Эндрю. Они катали по ковру свои новые желто-зеленые мячи, что приводило в ужас рыжую кошку.

– Можно, тетя Фелисити? – Джек любил плавать на ранчо, в пруду, вместе со своим отцом, но купание в бассейне Дирхевена было для него совершенно особенным удовольствием.

– Пошли купаться все вместе! – предложила Лейси. – Сегодня так жарко. Просто необходимо охладиться немного. Пойдем, – обернулась она к Фелисити. – Ты можешь взять с собой бэби-монитор.

– Сначала надо вымыть посуду, – ответила та.

– Давай помогу, – предложила Лейси, но Фелисити отрицательно покачала головой:

– Веди детей купаться. Я вымою посуду и приду.

Через минуту Лейси уже шла со всей компанией купаться. Оказавшись в бассейне, Джек и Эндрю, опытные пловцы, сразу направились, толкая перед собой мячи, к глубокой части бассейна. Мэнди и Лейси остались в лягушатнике играть с Тоддом.

Фелисити пришла минут через двадцать и принесла на подносе графин с лимонадом, несколько пластмассовых стаканов и бэби-монитор.

– Выглядишь ты прекрасно, – заметила Лейси. – Чуть-чуть пополнела, но это тебе даже идет.

– Спасибо, Лейси. А куда девались Джордан и Дэрмид?

– Не знаю. Не видела их с тех пор, как мы с тобой пошли к машине за подарками.

Фелисити как раз собиралась прыгнуть в воду, когда Тодд вдруг захныкал:

– Хочу пить! Хочу на берег!

Мэнди поднесла мальчика к лесенке. Фелисити нагнулась, подхватила сынишку на руки и, смеясь, посетовала:

– Женскую работу никогда всю не переделаешь.

Мэнди догнала свой уплывший мяч и крикнула:

– Лови, тетя Лейси!

Лейси весело играла с Мэнди, когда вдруг раздался голос Фелисити:

– Ты можешь выйти из воды, Лейси? Мне надо с тобой поговорить.

Девушку удивила серьезность тона Фелисити. Когда же она увидела выражение лица своей невестки, удивление сменилось тревогой.

– Мэнди! – сказала Фелисити. – Пожалуйста, отведи Тодда в павильон и переодень, а мне надо поговорить с вашей тетей.

На ходу отжимая мокрые волосы, Лейси поднялась по ступенькам бассейна, дождалась, пока Мэнди и Тодд скрылись в павильоне, и взволнованно спросила:

– Что случилось, Флисс?

– Ох, Лейси, это так печально. Я знаю, ты тоже огорчишься… – Она вдруг замолчала: из дома выходил Джордан. – Тсс, – прошептала молодая женщина. – Я не могу сказать тебе, пока тут Дэрмид. Пожалуйста, ничего не говори Джордану. По крайней мере, сейчас.

Подойдя к бассейну, Джордан крикнул:

– Эй, Джек, вылезай! Вам с папой уже пора ехать.

– Ты отвезешь их в порт? – спросила Фелисити.

– Нет. Я должен вернуться в офис. Но я сказал Дэрмиду, Лесс, что ты отвезешь их. Не возражаешь?

Лейси прикусила язык.

– Конечно, нет проблем.

Джордан посмотрел в сторону дома.

– А вот и он.

Джек выбрался из бассейна и подбежал к отцу.

– Нам правда надо ехать прямо сейчас? Может, останемся еще на немного, а?

– Нет, – покачал головой Дэрмид. – Нельзя. Нам в самом деле уже пора.

– П-а-ап! – Джек состроил кислую гримасу. – Мне было так весело…

– Позволь ему остаться с нами на пару дней, – предложила Фелисити. – А потом приедешь и заберешь его.

Дэрмид повернулся к Джеку.

– Хочешь побыть тут? – Мальчик никогда раньше не оставался без отца вне дома.

– Конечно! Спасибо, папа! Спасибо, тетя Фелисити! – Джек помчался обратно с криком: – Ура! Я остаюсь! – И радостно бросился в воду.

Джордан, улыбаясь, обернулся к своему свояку:

– Лейси отвезет тебя на пристань, как только ты будешь готов.

Дэрмид и Лейси посмотрели друг на друга. В глазах Дэрмида застыл лед.

– Благодарю, – сказал он, – но я уже вызвал такси.

Лейси кокетливо шевельнула плечиком.

– Отлично.

Какой же он все-таки зануда!

– Ну, друзья, мне пора, – сказал Джордан. – Спасибо, что приехал, Дэрмид. Я знаю, тебе это не просто, но и Фелисити, и я очень ценим, что ты делаешь все для того, чтобы Джек дружил со своими двоюродными братьями и сестрами.

– Мы знаем, как тебе тяжело было вначале приезжать сюда без Элис. – Фелисити погладила его руку. – Но прошло уже столько времени… Может, теперь тебе легче…

– Элис хотела бы этого, – ответил Дэрмид.

– Да, ты прав, – сказал Джордан. Он ласково поцеловал жену. – Ну, мне действительно пора. Пока, ребята.

После ухода Джордана Дэрмид разговаривал с Фелиси, пока их не прервал гудок автомобиля.

– Это, наверное, твое такси. – Фелисити обернулась к Лейси: – Ты проводишь Дэрмида до ворот, Лесс? Я не хочу оставлять детишек одних в воде.

– Не надо меня провожать, – быстро ответил Дэрмид. – Я как-нибудь сам найду дорогу.

– Нет, я настаиваю, – отозвалась Лейси с гротескной учтивостью. – Список моих недостатков и так слишком велик. Не хочу добавлять туда еще и плохие манеры! – И, вздернув нос, она повела Дэрмида через дом к парадному входу.

На столике в прихожей Лейси заметила сумку, которую Дэрмид оставил там еще утром. В сумке было то, что он купил в супермаркете по дороге из порта. Кивнув на сумку, Лейси спросила:

– Это для Фелисити? Ты что, забыл отдать ей свой подарок?

– Нет. Это для тебя, – сказал Дэрмид, останавливаясь в дверях.

– Для меня?! – Хмуря брови, она сунула руку в сумку и извлекла коробку очень дорогого бельгийского шоколада. Ее удивление было так сильно, что она, не удержавшись, воскликнула: – Спасибо, Дэрмид! Я просто обожаю шоколад! А бельгийский – мой самый любимый! – Все-таки в этом человеке есть что-то хорошее, подумала Лейси, но вслух, лукаво улыбнувшись, проговорила: – Как это понимать? Как знак примирения?

У Дэрмида были красивые, необычного цвета глаза – светло-карие, цвета шотландского виски, и, как часто говорила Элис, прозрачные, словно ручей, бегущий по камням среди холмов Шотландии. Но эти глаза, которые светились такой любовью, когда Дэрмид смотрел на жену, казались двумя кусочками льда, когда он глядел на невестку.

– Как благодарность за то, что, подобрала меня в Хорсшу-Бей, – сказал он резко.

Даже плюнув ей в лицо, он не мог бы сильнее обидеть ее. Но она, стиснув зубы, парировала:

– Конечно! Я должна была бы догадаться. Мне жаль тебя, Дэрмид МакТаггарт: ты такой мелочный! Это была просто маленькая, очень маленькая услуга. Но разве ты можешь ее принять? Разве может сиятельный Дэрмид МакТаггарт оказаться хоть в мизерном долгу у кого-нибудь, тем более у меня? Да ни за что на свете! Короче, я бы сказала, куда тебе следует засунуть эти конфеты, но я не стану. В отличие от тебя, я знаю кое-что о хороших манерах и умею принимать подарки. – И, прежде чем он смог ей помещать, она встала на цыпочки и поцеловала его в щеку. А потом, отступив на шаг, произнесла: – Может, там, откуда ты родом, Дэрмид МакТаггарт, так делать не принято, но здесь поступают именно так – улыбка, доброе слово, дружеский поцелуй. Знаешь такую пословицу – «Приехал в Рим, поступай, как римляне»? Очень советую тебе запомнить ее на будущее! – И, резко повернувшись, она торопливо покинула дом, предоставив Дэрмида самому себе.

И к черту хорошие манеры!

С запада набежали облака. Когда Лейси вышла в сад, ей на руку упала капля дождя.

– Сейчас начнется ливень, – заметила Фелисити. – Я пойду уложу Тодда спать, а остальные дети могут, пока мы с тобой будем беседовать, посмотреть телевизор.

Пока Фелисити устраивала детей, дождь зарядил вовсю.

– Давай пойдем во внутренний дворик, – предложила молодая женщина. – Там можно растянуть навес.

Пока они натягивали навес, Фелисити сетовала:

– Плохо, что обе мои сестры заболели гриппом и не смогли приехать. Они так хотели быть на крестинах.

– Счастливая ты! – вздохнула Лейси. – У тебя есть сестры. Мне так не хватает Элис! Она была мне не просто заботливой старшей сестрой, она была мне как мать. Собственно, это она растила меня после того, как мамы не стало. И она была мне лучшим другом.

– И Дэрмиду тоже. Я не знаю другого случая, чтобы два человека так глубоко любили друг друга. – Молодая женщина вздохнула. – И это подводит нас к тому, о чем я хотела тебе рассказать. – Фелисити опустилась на один из плетеных стульев, жестом приглашая Лейси последовать ее примеру. Но та была слишком взволнована, чтобы сидеть.

– Прежде чем ты начнешь, Флисс, признаюсь тебе – я, возможно, догадываюсь, о чем ты хочешь поговорить. Сегодня утром я невольно подслушала обрывок разговора Дэрмида с Джорданом. Дэрмид сказал, это дело семейное, и он, Дэрмид, должен принять какое-то решение, и просит Джордана поддержать его.

– Бедный Дэрмид! С его-то шотландской гордостью, с его агрессивной независимостью! Ему, наверное, нелегко просить Джордана о чем бы то ни было. А что до подслушивания – боюсь, я тоже повинна в этом грехе. Видишь ли, у меня ведь был бэби-монитор. И вот когда я наливала Тодду лимонад, то вдруг услышала голоса Дэрмида и Джордана. Они находились в детской – Джордан, кажется, хотел посмотреть на Верити. Они говорили свободно, не опасаясь, что кто-нибудь их услышит.