Текст книги "Дитя ангела"

Автор книги: Грейс Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

– Джек ошибается, – сказал Дэрмид. – Я не собираюсь жениться на Эбби О'Доннелл.

– Ну… не обязательно жениться… В наши дни люди часто живут вместе просто так…

– Лейси, эта женщина помолвлена с одним из местных фермеров. Не знаю, какого черта Джек…

– Он услышал, как Артур говорил, что из нее выйдет отличная жена фермера, и, видимо, решил – речь идет о тебе.

– Еще раз повторяю: он ошибся. Я не собираюсь жениться во второй раз.

– Значит, ты в самом деле собираешься один воспитывать свою дочку?

– Мы уже говорили на эту тему, правда? Ты знаешь, что я собираюсь делать. – Дэрмид повернулся к ней. – Я остался один с Джеком, когда Элис не стало. И справился. Справлюсь и теперь. Я – не первый папа, который растит ребенка один.

– А справедливо ли, что ребенок, особенно девочка, будет расти без матери?

Дэрмид швырнул в раковину бумажное полотенце, которым вытирал руки.

– А справедливо ли, что Элис не увидит, как растут ее дети? Что она не дожила…

– Это, конечно, так, но…

– Послушай, Лейси, труднее всего было решить, что ребенок все-таки должен родиться. – Он подошел к холодильнику. – Я знаю, проблемы будут. Знаю. Но я не хочу волноваться заранее. Я хочу жить сегодняшним днем, понимаешь? И я был бы тебе благодарен, если бы ты перестала рисовать мне мрачные перспективы.

– Извини, – сказала Лейси. – Давай жить сегодняшним днем.

– Хорошая девочка. – Дэрмид открыл холодильник и присвистнул: – Ты здорово поработала.

Если бы здесь была Элис, она, как бы ни устала, сделала бы что-нибудь на ужин своему мужу. Лейси, однако, решила, что Дэрмид не муж ей, а потому она не станет делать ему ужин в этот или другой поздний час. Подавив зевок, она сказала:

– Я иду спать.

Дэрмид оглянулся и посмотрел на нее отсутствующим взглядом.

– Добро. Увидимся утром. – И опять углубился в исследование содержимого холодильника. Совершенно очевидно, он и не рассчитывал, что она приготовит ему поесть.

– Спокойной ночи, – сказала она и вышла из кухни, чувствуя непонятное раздражение.

Меньше всего она хотела стать служанкой своего деверя. Так почему же она теперь жалеет, что она – не шеф-повар лучшего парижского ресторана и не может в мгновение ока приготовить ему вкуснейший и сытнейший ужин?

На следующий день утром Артур вернулся на ранчо. Он вошел в кухню, когда Лейси и Джек сидели за завтраком. Увидев Лейси, он вдруг остановился, сорвал с головы линялую широкополую шляпу и жалобно улыбнулся.

– Здравствуйте, мисс Максвелл. Извините, что так вот ввалился. Я думал, хозяин тут.

– Он кормит животных, – сообщил Джек. – А Бархотка вчера отелилась, и тетя Лейси назвала теленка Топаз. Пойдем, посмотришь. – Он засунул в рот последнюю ложку каши и вылез из-за стола.

Артур перевел серьезные глаза на Лейси.

– Вы нас извините, мисс Максвелл?

– Зовите меня Лейси. – Она тоже встала из-за стола. – Эти несколько месяцев мы будем часто встречаться, так что лучше сразу начать называть друг друга по имени. Вы не против?

– Как скажете, мисс Ma…

– Лейси.

Артур покрутил в руках шляпу.

– Как скажете, Лейси.

– Иди же, Артур! – Джек уже был у двери.

Когда они ушли, Лейси сложила тарелки в посудомоечную машину и прибрала кухню. Потом, не зная, чем бы заняться, прошла в гостиную. Камин полон золы. Мебель покрыта пылью. На каминной полке грязные чашки и пивные стаканы. На диване – куча старых газет и журналов. И Бегун дремлет на пыльном ковре у окна, там, куда сумели пробраться сквозь грязные стекла лучи бледного зимнего солнца.

Лейси, хмурясь, обошла дом. Всюду та же картина запустения – кроме уголка ванной, которую она должна была делить с Джеком. Еще утром Лейси привела в порядок душ и раковину и заявила Джеку, что это – ее территория. Он волен, если хочет, оставлять в раковине грязь и бросать мокрые полотенца на пол, но только в своем углу.

– Пусть твой отец за тобой убирает, – сказала она мальчику, который внимательно следил за тем, что она делает. – Не я должна это делать.

Когда Лейси достала и расставила в ванной свою косметику, Джек был страшно заинтригован.

– Ой! Зачем все это? – удивленно спросил мальчик.

– Чтобы сделать меня красивой, – ответила его тетя.

– Все это, наверно, стоило тебе кучу денег, – заметил он. – И тебе очень повезло, что оно сработало.

Это был не самый изысканный комплимент, который ей когда-либо делали, но зато самый оригинальный. Лейси стало очень смешно.

Вернувшись в гостиную, она вспомнила слова Джека и улыбнулась.

Бегун проснулся, потянулся, подошел к ней, лизнул ее руку и издал резкое:

– Ваф!

– Ты что, хочешь гулять? – спросила Лейси.

Пес завилял хвостом.

– Ну, ладно. Пошли, – согласилась Лейси.

Дэрмид сразу увидел приближающуюся Лейси. Солнце проглянуло сквозь облака и осветило ее блестящие черные волосы, ее спокойное милое лицо. Она шла по траве с легкостью и грацией кошки. Одетая в темно-синюю куртку, светло-голубую кофточку и синие джинсы, она выглядела так, словно сошла с обложки модного журнала.

Слишком хороша для этой глуши.

Дэрмид провел рукой по лбу и почувствовал, что рука стала влажной. День был теплый, но пот у него на лбу выступил не потому. Эта женщина слишком красива для него. Она заставляет его чувствовать то, чего он чувствовать не хочет. Вчера вечером, обследуя холодильник в поисках съестного, он ощущал ее присутствие всем своим существом. Ему хотелось повернуться к ней, обнять ее, поцеловать. Растопить поцелуем эту ледяную элегантность, узнать, что скрывается там, под ней (если вообще скрывается). Но вместо этого он одарил ее демонстративно холодным взглядом, и она тут же пошла спать, явно довольная. Она узнала то, что хотела, – он не собирается жениться на Эбби, и ей незачем больше терпеть его общество.

Он вышел из тени дуба и увидел, каким настороженным стал взгляд Лейси, как только она заметила его.

– Привет, – сказала она. – Чем ты занят?

– Чиню забор. А ты куда идешь?

– Бегун попросил, чтобы я вывела его погулять, но потом увидел Джека и Артура и предпочел их общество моему.

– Артур уже здесь?

– Да.

– Он обещал приехать сегодня, когда я звонил ему вчера вечером. Еще он говорил, что предпочел бы жить в своем маленьком домишке. Это недалеко, вон за теми деревьями. Домик довольно долго стоял пустой, и я как раз собирался сходить туда, посмотреть, все ли в порядке. Пойдем со мной, если хочешь.

– С удовольствием.

Вместе они пошли через пастбища.

– Ну, как ты себя чувствуешь? – спросил Дэрмид.

– Прекрасно.

Ты прекрасно выглядишь, подумал Дэрмид, ты просто неотразима.

А эти твои духи… От них голова идет кругом.

Но вслух он сказал:

– Элис тоже чувствовала себя прекрасно, когда ждала Джека.

– Да.

– Знаешь, я не помню, чтобы она еще когда-нибудь делала так много. Мыла, убирала, наводила порядок. А сад… Тогда он был великолепен. Я говорил ей, что ее дом и сад вполне бы смотрелись на обложке какого-нибудь глянцевого журнала. Но подобные вещи ее не привлекали.

Он упомянул в разговоре имя Элис, потому что хотел думать о ней, а не о женщине, идущей сейчас рядом с ним. Но это не помогало.

– Нам сюда? – спросила Лейси, когда они подошли к жилищу Артура. – Какой милый домик!

Это была просто хижина с запущенным огородом и старым розовым кустом у двери. И какой бы живописной ни казалась она этой городской женщине, вряд ли эта женщина согласилась бы жить тут. Слишком спартанская обстановка для того, кто привык к роскоши и удобствам.

Они прошли по грязной дорожке к домику. Дэрмид открыл дверь и пропустил Лейси вперед.

– Это не дворец, – сказал он, – но тут есть все необходимое. Электричество, вода, отопление. Артур всегда тут жил. В большой дом он перебрался, когда не стало Элис. Чтобы мне было не так одиноко. Ты заходи в комнату, а я пойду посмотрю, нет ли тут незваных гостей.

– Кого?

– Грызунов.

Дэрмид прошел в кухню, не нашел там никаких признаков присутствия мышей, заглянул в умывальную, потом в спальню. Лейси стояла у окна и не обернулась, когда он вошел.

– Все в порядке. Давай…

– Дэрмид, – сказала она почти шепотом, – подойди сюда. Посмотри.

Он подошел к ней, взглянул в окно и увидел в огороде лань. Стройная как балерина, настороженная, готовая в любой момент броситься бежать, она лакомилась какой-то зеленью. Дэрмид наблюдал подобные сцены чуть не каждый день, но для Лейси это было внове. Они вместе смотрели на лань, пока она вдруг не повернулась и одним прыжком не исчезла за деревьями.

Глаза Лейси блестели, когда она сказала:

– Замечательно, правда?

Он только кивнула. Оназамечательная. Ему казалась, чем дольше он смотрит на нее, тем прекрасней она становится. Подойдя к окну, Дэрмид оперся рукой о стену. Теперь его рука отрезала ей путь к отступлению. И он был рад этому.

Ему страстно хотелось поцеловать ее. Он знал – этого делать не надо… и знал, что не сможет удержаться. Но еще он хотел смотреть, смотреть на нее, хотел продлить этот момент. Сейчас, как и вчера на кухне, он жаждал прижать ее к себе, ощутить возле себя ее тело…

– У тебя такие глаза… а губы…

Ее веки вздрогнули, длинные ресницы коснулись щек.

Этот поцелуй был словно сказка, словно рай. Она была так нежна, так податлива. После неуловимо краткого колебания она ответила ему, и Дэрмид почувствовал, что совершенно теряет контроль над собой. Он уложил Лейси на кровать и сам лег рядом с нею. Он узнавал ее тело изгиб за изгибом. Она не сопротивлялась. Закинув одну руку за голову, она положила вторую руку ему на пояс, и он чувствовал тепло ее ладони. Он расстегнул ее кофточку, раздвинул легкий шелк и увидел тоненькие синие жилки на ее груди и на шее.

– Смотри, милый, видишь эти тоненькие синие жилки? Раньше я никогда их не замечала, но я читала, они могут появляться на ранних стадиях беременности. Это же просто замечательно!

Так говорила Элис. Он услышал голос Элис через все эти годы. И прошлое вернулось. Он вспомнил тот день, тот момент. Вспомнил удивление и любовь в ее глазах. И вспомнил свою любовь, светившуюся тогда в его глазах.

И вот сейчас здесь он собирается предать эти воспоминания.

С сердитым ворчанием, злясь на самого себя, он соединил борта ее кофточки и, прежде чем она смогла понять, что происходит, сел спиной к ней на дальний край кровати и обхватил голову руками.

В комнате не было слышно ни звука – только его тяжелое, прерывистое дыхание. Он услышал, что она встала и идет вдоль кровати. Она остановилась около него. Он видел ее элегантные итальянские туфли и низ ее шерстяных брюк. И понял – она смотрит на него. Он встал и посмотрел ей в лицо.

Он думал увидеть в ее глазах возбуждение или гнев, но не увидел ни того, ни другого. Лейси была бледна и печальна.

– Прости меня. – Он протянул к ней руку. – Я не должен был. Это…

– Это была ошибка. Я понимаю. В твоей душе есть место только для Элис. Ты чувствуешь, что, занявшись сексом с другой, предашь ее. Предашь память о том, что вы переживали вместе. Но сейчас я была так близко… А ты, возможно, очень одинок в глубине души. Не кори себя. Ведь ты просто человек, как все мы.

– Лейси, не придумывай мне оправданий. Мне очень стыдно. Мне действительно стыдно.

– Тебе может быть стыдно перед собой, ты можешь чувствовать, что виноват перед Элис, но, Дэрмид, пожалуйста, пусть тебе не будет стыдно передо мной. – Она провела рукой по своим волосам. – Я взрослая женщина, Дэрмид. Я могу позаботиться о себе. – Она повернулась и вышла из домика.

Лейси дошла до самой вершины холма. Там она остановилась и грустно смотрела на пастбища внизу, на луга, на забор, который огораживал владения Дэрмида. Да, она взрослая женщина. Да, она может позаботиться о себе. Но никто никогда не был ей так желанен, как Дэрмид – несколько минут назад. Когда он от нее отстранился, слезы разочарования готовы были брызнуть у нее из глаз, потому что его нежность и страстность таили в себе нечто, чего она до сих пор никогда не знала.

Для него это, возможно, был только секс. Для нее это была любовь.

Она оставила его в хижине одного, и он, вероятно, предается теперь воспоминаниям, презирая свою слабость.

Если, что маловероятно, в его жизни когда-нибудь появится женщина, это будет кто-то, похожий на Элис. А она – прямая противоположность Элис, и не только внешне. Она терпеть не может домашнюю работу, ничего не понимает в садоводстве, а уж готовить такую великолепную еду, какую Элис готовила каждый день, – об этом и речи нет!

Хотя, конечно, всему можно научиться. Готовить, например. Это не трудно, если есть кулинарная книга. А она всегда все быстро схватывала. Просто она никогда даже не думала…

– Лейси!

Она обернулась и увидела Дэрмида.

– На что ты смотришь?

– Смотрю?

– Ты уже несколько минут тут стоишь.

– Я не смотрю ни на что конкретно. Просто задумалась.

– У тебя будет еще много времени, чтобы бродить тут и думать, – сказал он ласково. – Я знаю, ты не такая хозяйка, как Элис, и я ничего от тебя не жду в этом плане. Я жду только, что в течение ближайших месяцев ты как следует отдохнешь и, когда ребенок родится, вернешься к своей работе свежей и полной сил.

Он вел себя так, словно между ними ничего не произошло. Наоборот, он старался вновь придать их отношениям чисто деловой характер.

Лейси чувствовала, что закипает, когда Дэрмид сравнивает ее с Элис, и сравнение оказывается не в ее пользу. Но зачем показывать ему свое раздражение?

– Да, – сказала она лениво. – Думаю, я вернусь отдохнувшей и полной сил.

Но на самом деле она не собиралась просто отдыхать и гулять. Никудышная домохозяйка! Ладно, еще посмотрим!

Она приняла это его пустяковое замечание как вызов и улыбнулась ему. Она подняла перчатку, которую Дэрмид ей бросил.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

За ночь погода изменилась. С гор подул северный ветер. Он свистел в печной трубе, стучал в окна.

Лейси проснулась на рассвете. Она лежала и слушала, как кричат чайки. Потом она опять заснула, а когда проснулась во второй раз, с ужасом увидела, что уже почти десять. Она быстро встала и пошла принимать душ.

Она заметила, что за последние недели ее талия сильно раздалась, а пояса ее брюк стали как-то странно давить. Но сегодня, глядя на себя в зеркало, она с непонятной ей самой радостью убедилась, что ее живот действительно принял округлую форму.

До сих пор Лейси носила обычную одежду. Теперь она решила примерить одежду для беременных, которую купила еще в Нью-Йорке и потом привезла на ранчо. Она выбрала черные брюки на лямках, черную полотняную блузу и толстый свободный зеленый свитер с низким воротом. Она заканчивала одеваться, когда вдруг почувствовала внутри себя какое-то странное шевеление и застыла от удивления. Вот, опять, то же самое… Явное шевеление! Лейси положила руку на живот и подумала, подпрыгнет ли от счастья на три метра, если убедится, что в самом деле зашевелился ребенок. Вот опять. На сей раз она почувствовала, как он толкается под ее рукой. Хочет лечь поудобнее? Или просто старается сказать: «Привет!»

Ее охватил благоговейный страх. Она опустилась на кровать и сложила руки на животе. До сих пор она не думала о ребенке как о человеческом существе. Это был просто эмбрион, который развивался у нее внутри. Но теперь…

В дверь постучали.

– Да, – ответила она резко.

– Ты встала? Оделась?

Дэрмид.

– Да. Я…

Дверь отворилась. Он стоял на пороге. Одет в ковбойку и джинсы, в глазах беспокойство.

– В это время ты обычно уже спускаешься. Джек и я не знали…

– Ребенок! – Она неуверенно встала с кровати. – Дэрмид, я чувствовала, как он шевелился.

Мужчина недоверчиво улыбнулся.

– Ты шутишь! Можно… – Он указал рукой на ее живот.

Как она могла ему отказать? Ведь это его малыш.

– Конечно.

Он подошел к ней и, секунду поколебавшись, положил руку на ее живот. Нахмурился, сосредоточился.

Она тоже постаралась сосредоточиться. Но он был слишком близко. Подвинувшись на пару дюймов, она могла бы коснуться губами его волос. Но и не двигаясь, она чувствовала тепло его тела, вдыхала терпкий запах мужского одеколона. Ее душа с тоской потянулась к нему.

– Ничего, – пробормотал Дэрмид. – Никакого движения.

Он вдруг поднял на нее разочарованный взгляд, но как только их глаза встретились, он насторожился.

Лейси испугалась. Что он о ней подумает? Она отстранилась от него.

– Это плохо, – сказала она тихо. – Но, может, в следующий раз…

Он потянулся к ней.

– Лейси…

В этот момент в комнату влетел Джек. Волосы растрепаны, синяя майка задом наперед, джинсы пузырятся на коленях.

– Пап, давай завтракать! Ты сказал, что сделаешь яичницу с беконом. Пойдем! Я очень хочу есть!

Вот так. Она никогда не узнает, что Дэрмид собирался сказать. Или сделать. Она почувствовала себя птенцом, который ждал, широко раскрыв клюв, а птица-мама помахала перед ним червяком и улетела, так и не дав ему ничего.

Как минимум обидно.

А потом, за завтраком, Дэрмид объявил, что на следующий день поедет в Орегон покупать еще трех лам.

– Я думал, Артур поедет, – сказал Джек. – Ты вчера говорил, что поедет Артур.

– Я решил, мне лучше ехать самому.

Хочет сбежать от меня, подумала Лейси.

Я так напугала его?

– Как долго тебя не будет? – спросила она.

– Дня три. Я выеду завтра рано утром и вернусь поздно вечером в пятницу.

Это судьба, сказала она себе. У нее будет три дня на то, что она задумала сделать. За три дня она наведет тут полный порядок. Уберет пыль и грязь, вымоет окна. И никто не станет давать ей советы, делать замечания, говорить, что Элис делала по-другому.

Он не мог найти лучшего времени для поездки.

А он говорил:

– Я хотел бы взять тебя с собой, но я поеду по ухабистым проселочным дорогам. Дома тебе будет лучше.

– А можно мне тоже? – спросил Джек.

– Конечно. – Дэрмид снова повернулся к Лейси. – Днем ты найдешь, чем занять себя. А вечером… Я скажу Артуру, чтобы он ночевал здесь. Тебе не стоит оставаться одной.

– Вовсе не обязательно.

Дэрмид хотел возразить, но Лейси поспешно добавила:

– Знаешь, мне будет гораздо лучше одной. Спокойнее.

Слово «спокойнее» сработало.

– Ладно, – проворчал Дэрмид. – Если тебе так лучше…

– Лучше. Я привыкла быть одна и обходиться без чьей-либо помощи. Я сама могу позаботиться о себе.

– Ценишь свою независимость, да?

– Да. Но в разумных пределах. Я не стесняюсь обратиться за помощью, когда действительно нуждаюсь в ней. А сейчас не надо.

– Да. Скорее, это я стесняюсь обращаться за помощью.

– Точно. Я думаю, ты сам бы выносил своего ребенка вместо меня, если бы такое было физиологически возможно.

Джек навострил уши.

– Какого ребенка, тетя Лейси?

Лейси виновато посмотрела на Дэрмида. Он хотел сам сказать Джеку о ребенке, когда это станет необходимо. А теперь вот она проговорилась.

Но он, кажется, не растерялся.

– Все в порядке, – сказал он ей. А потом повернулся к Джеку: – У твоей тети Лейси скоро родится ребенок.

Малыш воспринял эту новость по-своему.

– А кто его папа?

– Я, – ответил Дэрмид и пояснил, осторожно подбирая слова: – Обычно ребенок появляется на свет у папы и мамы. Они, как правило, женаты и вместе растят ребенка. Но у нас другой случай.

Он растерянно замолчал, и Лейси вмешалась.

– У нас происходит вот что, – сказала она. – Твои папа и мама хотели, чтобы у тебя была маленькая сестренка. Они начали действовать, но не сумели закончить, потому что твоей мамы не стало. Но твой папа очень хотел, чтобы малышка все-таки родилась. И твоя мама тоже очень хотела бы этого. Вот я и вызвалась помочь.

У Джека загорелись глаза.

– А потом ты и мой папа поженитесь и у нас опять будет семья?

– Нет, Джек, – сказал Дэрмид хрипло. – Когда ребенок родится, тетя Лейси вернется к своей работе. А малышка останется с нами на ранчо.

– Но тогда… Это значит, у нее не будет мамы?

– Именно так, – сказал Дэрмид. – Не будет.

Джек выглядел совершенно растерянным.

– Но малышке нужна мама. Это все знают. У каждого ребенка должна быть мама!

– Лапонька, – сказала Лейси. – Это не мой ребенок. Это ребенок твоей мамы. Я знаю, тебе трудно понять. Девочка растет у меня внутри, но я только ношу ее вместо твоей мамы.

– Она не хотела бы, чтобы ты ее родила, а потом не растила. Она хотела бы, чтобы ты осталась на ранчо и заботилась о ее дочке. Если бы она была с нами, эта девочка родилась бы у нее, и она бы ее очень любила. Зачем нужен ребенок, если ты не хочешь заботиться о нем и быть его мамой?

– Так сложилось, – сказал Дэрмид спокойно. – Тетя Лейси делает нам огромное одолжение. Я ей очень-очень благодарен за то, что она носит малыша. И я бы хотел, чтобы ты тоже постарался быть ей очень-очень благодарен. То, что она делает, совершенно необычно. Она делает для нас все, что в ее силах.

Лейси слышала, как дрожал его голос, когда он добавил:

– Твоя мама любила малышей. Твоя тетя, знаешь, не очень умеет с ними ладить… Ты, я, Артур… мы будем вместе растить твою сестренку. Вот увидишь, Джек, она станет самой горячо любимой малышкой на свете.

На следующее утро Лейси, войдя в ванную, застала там Джека. Он успел намочить и пригладить волосы и теперь, стоя перед зеркалом, тер лицо влажным полотенцем. Заметив у него на щеке что-то вроде следа от какао, Лейси предложила:

– Дай-ка я тебе помогу.

Но когда она протянула руку к полотенцу, Джек отстранился.

– Я лучше сам, тетя Лейси. Ты ведь будешь тут недолго, и я не хочу привыкать, что ты делаешь мамины дела. Ты же уедешь, когда родится новый ребенок.

Мальчик говорил совершенно спокойно, без всякого намека на обиду, но его слова перевернули ей сердце.

Когда час спустя Лейси пошла проводить Джека до фургона, они, как всегда, дружески обнялись. Видимо, хотя помощь в умывании числилась в личном своде законов Джека исключительно привилегией мамы, обнять тетю и дать ей обнять себя он считал в порядке вещей. И Лейси была ему за это благодарна.

– До пятницы, тетя Лейси, – сказал Джек, когда она закрывала за ним дверцу кабины. И Лейси послала мальчику воздушный поцелуй.

Как раз в эту минуту Дэрмид в сопровождении Бегуна вышел из хлева, где давал Артуру последние инструкции, и направился к фургону. Хотя утро выдалось морозное, на нем были только коричневая кожаная куртка поверх хлопчатобумажной рубашки и джинсы. Всматриваясь в его резкие черты, любуясь светло-карими, как шотландский виски, глазами, густыми темно-русыми волосами, Лейси чувствовала нечто похожее на головокружение. А когда он остановился совсем близко от нее, она сама удивилась силе возникшего в ней вдруг желания.

– Ты уверена, что тебе будет хорошо одной? – спросил он, слегка нахмурившись.

– Совершено уверена.

– Ну, тогда отдыхай, пока нас нет.

– Поехали, папа, – позвал Джек.

Бегун прыгал возле хозяина и лаял от нетерпения. Дэрмид сказал:

– Ну, я поехал.

Лейси отступила на шаг, и он открыл дверцу кабины. Потом поднял Бегуна и посадил на пол у ног Джека. Потом повернулся к Лейси.

– Ну, до пятницы.

– Да. Счастливого пути.

– Береги себя.

– Постараюсь.

На какую-то секунду он задержался – словно не хотел уезжать. И опять Лейси показалось, что у нее кружится голова и она падает, падает куда-то…

Порыв ледяного ветра промчался по двору, и она задрожала.

– Лучше иди в дом, – сказал Дэрмид. – Тут страшно холодно.

– А ты лучше поезжай. У тебя впереди долгий путь.

Он кивнул и забрался в кабину.

Через секунду он уже вел фургон по дороге от ранчо. Лейси, обхватив себя руками за плечи и прижимая к телу шерстяной свитер, вбежала в дом.

– Вы не слишком стараетесь, а? – спросил Артур, зайдя вечером на кухню и увидев полное мыльной воды ведро и Лейси, которая драила пол щеткой. – Босс оторвет мне голову, если я позволю вам переутомиться.

Лейси остановилась перевести дух. После отъезда Дэрмида она отправилась в магазин и приобрела все, что надо для уборки, включая пару резиновых перчаток, чтобы защитить руки. Она решила начать с кухни. И возилась с ней уже несколько часов!

– Не беспокойтесь, Артур. Мне не хватает тренажерного зала. А это хорошая разминка.

Артур оглянулся вокруг.

– Вы здорово тут поработали. Я не видел, чтобы это место было таким нарядным с тех пор, как ваша сестра… – Он запнулся. Но, прежде чем Лейси успела сказать что-нибудь, заговорил опять: – Хозяин все запустил. У него не хватало духу. Горевать, скажу я вам, тяжко. Ему все стало все равно.

– А мне не все равно, Артур. Я не могу видеть этот дом таким.

Элис тоже не могла бы. Но этого Лейси не сказала. Впрочем, Артур, вероятно, и сам все понимал.

– Если я могу помочь чем-нибудь, вы только скажите.

Лейси указала на три мешка с мусором у двери.

– Можете их выбросить? Для меня они немного тяжеловаты.

– Конечно. – Артур поднял мешки. – Если еще что-то надо, скажите.

– Может, у вас найдется время вымыть окна с наружной стороны?

– Время? – Артур фыркнул. – У меня давно уже руки чешутся их помыть.

– Спасибо, Артур. Это, пожалуй, единственное, за что я не решаюсь взяться сама.

– Я займусь ими первым делом завтра утром.

Время обеда уже давно прошло, когда состояние пола на кухне, наконец, удовлетворило ее. Лейси убрала ведро и щетку, приняла душ и приготовила себе салат с цыпленком.

Она очень устала, но, несмотря на усталость, ощущала истинную гордость, глядя на потолок, на котором больше не было паутины. Завтра утром она займется комнатами на втором этаже, а после обеда – лестницей и прихожей. И кладовкой, которая так набита разным барахлом, что дверь уже перестала закрываться. А третий день можно посвятить наведению полного лоска. Она зевнула и откинулась на спинку стула. Забавно будет посмотреть, какое сделается у Дэрмида лицо, когда он вернется и увидит, что она без него не просто гуляла.

Скорее бы пятница!

– Ну, вот мы и дома, Джек. Пора. Просыпайся.

Дэрмид остановил фургон перед домом. В большом хлеву горел свет. Артур вышел открыть им ворота.

– Сколько времени, папа? – пробормотал Джек.

– Тебе уже давно пора быть в постели.

В кухне тоже горел свет, и Дэрмид заметил на занавесках движущуюся тень. Тень Лейси. От мысли, что он снова увидит ее, его сердце забилось быстрее.

Он нарочно уехал, чтобы от нее отдалиться, но все эти три дня она провела рядом с ним. Когда она провожала его, она была так красива, что ему с трудом удалось побороть желание обнять ее, поцеловать, прошептать страстные слова.

Но он не должен говорить ей таких слов. Даже если бы ему не было так стыдно за то, что его тянет к ней. Даже если бы возможно было такое чудо, и ее тоже тянуло бы к нему (а ведь он не почувствовал с ее стороны неприязни тогда, в хижине), он ни в коем случае не должен поддаваться желанию заняться с ней любовью. В глубине души он знал, если она окажется в его постели, ему захочется большего. Ему захочется, чтобы она осталась на ранчо и после того, как ребенок родится…

Но она предана своей работе. И этим все сказано.

И, черт побери, она не любит маленьких детей.

Надо постараться выкинуть ее из головы. У него и Лейси нет общего будущего.

– Папа, – сказал Джек. – Вы с Артуром отведете новых лам в хлев?

– Обязательно.

– А мне надо вам помогать? Я есть хочу.

– Нет, не надо. Иди в дом, скажи своей тете, что мы уже тут.

Артур открыл дверцу кабины, и Бегун спрыгнул на землю и скрылся в кустах.

– Привет, Артур, – крикнул Джек и побежал к дому.

– Все было хорошо? – спросил Дэрмид, когда они шли к задней стороне фургона выпускать животных.

– Да, – ответил Артур. – Все хорошо.

– Ты приглядывал за Лейси?

– Как мог.

– Что значит – как мог?

– Она самостоятельная женщина.

– Это что значит?

– Не могу сказать, босс. Сами увидите, когда войдете в дом.

Лейси сидела в кухне за столом, смотрела, как Джек уписывает цыпленка и сэндвич с помидорами, и в нетерпении ждала, когда откроется задняя дверь.

– Я думала, вы сделаете остановку и перекусите, – сказала она.

– Папа не захотел, – ответил Джек, прожевывая очередной кусок.

– Он так спешил домой?

– Он говорил, тебе тут скучно одной, и хотел скорее доехать, чтобы быть с тобой. – Джек отпил молоко из стакана и засунул в рот остатки сэндвича.

Скучно? У нее не было времени скучать.

Она услышала, как скрипнула ручка задней двери. Нервы ее напряглись. Но когда она увидела Дэрмида в его кожаной куртке, синей рубашке и джинсах, небритого и встрепанного, волна радости сразу погасила напряжение.

– Привет! – Он снял куртку и бросил ее на стул. – Как ты тут?

– Я в порядке. А ты как? Наверное, очень устал? Столько времени за рулем!

– Устал немного, но хорошо снова быть дома. – Он увидел на столе тарелку с сэндвичами. – Это нам? Здорово! Ты не против, если я быстро приму душ? Смою, так сказать, дорожную пыль?

– Давай, – сказала Лейси.

Джек, зевая, встал из-за стола и направился в коридор.

– Я пошел спать.

– Хорошая мысль, сынок. Лейси, я сейчас вернусь. Как насчет чашки кофе?

И, не дожидаясь ответа, пошел в коридор вслед за Джеком. Лейси слышала, как он что-то весело насвистывал, поднимаясь по лестнице. А вот ей не было весело. Она поникла, как сдувшийся шарик. Он даже не заметил! После всех ее трудов, после того, как она буквально вылизала кухню, он даже не заметил!

Сжав губы, она достала из шкафа сахарницу, поставила на стол вместе с тарелкой и чашкой и решила, что пойдет спать. Было еще не так поздно, но физическая нагрузка этих трех дней вдруг дала о себе знать. Кроме того, во сне она наверняка забудет свое разочарование.

Она уже поднималась по лестнице, когда Дэрмид вышел на верхнюю площадку и бегом стал спускаться к ней.

– Ты что, уже идешь спать? – спросил он.

– Да. Я устала. – Они остановились посреди лестницы. Он надел чистую рубашку и домашние брюки. Его русые волосы были еще влажными. – Я рано встала сегодня.

Но он не спросил, почему она рано встала или что делала целый день. Он только сказал:

– Тогда иди отдыхай.

Она кивнула и с натянутой улыбкой прошла мимо него вверх по лестнице, на ходу пожелав ему спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Лейси, – крикнул он ей вслед. – Кстати, приятно возвращаться домой, когда в доме чисто.

И направился на кухню. А она, оскорбленная, смотрела ему вслед.

Приятно? И только? Приятно?

От обиды у нее разболелась голова. Пару минут спустя она, уже в голубой ночной рубашке с рисунком в виде пляшущих белых медведей, забралась под одеяло, легла на спину посередине своей широкой кровати и дала волю горючим слезам.

Только теперь Лейси признала то, что до сих пор прятала от себя самой: она сделала всю эту уборку не для того, чтобы что-то доказать Дэрмиду, а для того, чтобы его порадовать.

А почему она хотела его порадовать?

Но прежде, чем она смогла ответить себе на этот вопрос, в дверь постучали. Лейси замерла.

– Лейси, можно войти?

Дэрмид.

– Нет. – Она приподнялась на локте и смотрела сквозь темноту в том направлении, откуда доносился голос. – Я уже сплю. Уходи.

Но дверь открылась, и он вошел и зажег свет. От неожиданности она зажмурилась и откинулась на подушку, прикрыв глаза рукой. Скрипнула половица – он шел по комнате. Когда он сел на кровать, у нее перехватило дыхание.