Текст книги "Дом ужасов"
Автор книги: Говард Филлипс Лавкрафт
Соавторы: Пол Уильям Андерсон,Роберт Альберт Блох,Роальд Даль,Август Дерлет,Патриция Хайсмит,Джордж Элиот,Эдгар Джепсон,Мартин Уоддел,Розмари Тимперли,А. Дж. Раф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 32 страниц)
«Ну вот, начинается», – подумал я.
На столике стояли лишь две чашки: было ясно, что леди Синтия ждала меня, но никак не своего супруга. Она, однако, тут же позвонила и приказала принести третью чашку. И вновь сэр Оливер взял почти весь разговор на себя, хотя, как мне показалось, его попытки завязать беседу оказались еще менее успешными, чем за обедом. В конце концов все практически умолкли.
Вскоре леди Синтия встала и вышла. Сэр Оливер продолжал хранить молчание и лишь что-то легонько насвистывал сквозь зубы. Неожиданно он резко вскочил с кресла, словно его посетила какая-то идея.
– Пожалуйста, подождите меня, – скороговоркой проговорил он и поспешно вышел.
Мне не пришлось долго ждать – через несколько минут он вернулся и жестом пригласил следовать за ним. Миновав несколько коридоров, мы наконец подошли к уже знакомой мне башенной комнате, сэр Оливер задвинул портьеры перед дверью, отворил ее, заглянул внутрь и, повернувшись ко мне, сказал:
– Принесите мне маленькую книжку, что лежит вон на том кресле.
Я подчинился. Скользнув между шторами, я оказался в комнате и увидел, что леди Синтия снова стоит у окна. Я чувствовал, что совершаю какое-то предательство по отношению к ней, но никак не мог смекнуть, какое именно. Я очень тихо подошел к креслу, взял маленькую книжицу в парчовом переплете, которую так часто видел в ее руках, вернулся назад и протянул ее сэру Оливеру. Приняв книжку, он взял меня под локоть и прошептал:
– Пойдем, мой мальчик.
Мы спустились по лестнице, миновали дворовые постройки и прошли в парк.
Одной рукой он продолжал держать меня под локоть, а в другой сжимал книгу. Наконец он произнес:
– Ты любишь ее? – Сильно? Очень сильно? – Ответа он явно не ждал. – Впрочем, к чему слова? Я тоже когда-то любил ее, возможно, даже больше, чем ты, хотя и был почти в два раза старше тебя. И сейчас я говорю все это не ради леди Синтии, а только ради тебя!
Он снова умолк. Мы шли по широкой аллее, после чего свернули налево на небольшую боковую дорожку. Под старыми вязами стояла скамья, он сел и пригласил меня сесть рядом. Потом поднял руку, указал куда-то наверх и проговорил:
– Смотри! Он она стоит.
Я поднял взгляд – леди Синтия стояла у своего окна.
– Она видит нас, – сказал я.
Сэр Оливер громко рассмеялся.
– Нет, она нас не видит. Даже если бы на нашем месте сидела сотня человек, она бы никого из них не увидела и не услышала! Она видит лишь эту книгу, только ее чувствует, а больше – никого и ничего!
Он сжал миниатюрный томик своими сильными пальцами, словно хотел смять, раздавить его, но неожиданно прижал книжицу к моей ладони.
– Я понимаю, мой друг, что жестоко показывать тебе такое, очень жестоко. Но я делаю это исключительно ради твоего же блага. Читай!
Я раскрыл книгу. В ней было всего несколько жестких страниц текста, напечатанного на бумаге ручной работы. При более внимательном рассмотрении я обнаружил, что текст не напечатан, а написан от руки, и я узнал почерк леди Синтии.
Я стал читать.
«КАЗНЬ РОБЕРТА ФРАНСУА ДЭМЬЕНА НА ГРЕВСКОЙ ПЛОЩАДИ В ПАРИЖЕ, СОСТОЯВШАЯСЯ 28 МАЯ 1757 ГОДА НА ОСНОВАНИИ ПОКАЗАНИЙ ОЧЕВИДЦА ПРЕСТУПЛЕНИЯ – ГЕРЦОГА КРОЙСКОГО»
Буквы заплясали у меня перед глазами. Какое, какое отношение все это могло иметь к стоявшей перед окном даме? В горле у меня неожиданно пересохло, я не мог разобрать ни слова. Книга выпала из моих рук.
Сэр Оливер поднял ее и сам начал читать вслух.
«На основании показаний очевидца преступления – герцога Кройского…»
Я поднялся. Что-то заставило меня сделать это. При этом я испытал такое чувство, будто должен был немедленно бежать отсюда, скрыться, подобно раненому зверю, в густых, кустах. Однако сильная рука сэра Оливера удержала меня на месте. Он продолжал читать, произнося слово за словом своим безжалостным голосом.
«Роберт Дэмьен, который 5 января 1757 года совершил покушение на жизнь Его Величества короля Франции Луи XV, ранив его в Версале ударом кинжала, был приговорен 28 мая того же года к смертной казни.
Ему был вынесен такой же приговор, как и Франсуа Равальяку, убийце короля Анри IV, казненному 17 мая 1610 года.
Утром в день казни тело Дэмьена распростерли на специальной подставке; его предплечья, бедра и лодыжки были проколоты раскаленными докрасна крюками, а в отверстия залиты расплавленный свинец, кипящее масло и горящая смола, смешанные с воском и серой.
В три часа дня атлетически сложенный правонарушитель был доставлен к Собору Парижской Богоматери, а оттуда – на Гревскую площадь. Улицы заполняли толпы народа, которые не выражали приговоренному ни своего сочувствия, ни осуждения. Представители аристократии, разодетые как на праздник, элегантные дамы и благородные господа столпились у окон своих домов, обмахиваясь веерами и держа наготове ароматические соли на случай внезапного обморока. В половине пятого начался грандиозный спектакль. В центре площади был сооружен специальный помост, на котором распростерли тело Дэмьена. Вместе с ним на помост поднялись палач и два священника. Громадный мужчина – приговоренный – не выражал ни удивления, ни страха, и лишь желал поскорее умереть.
Шестеро помощников палача при помощи железных цепей и колец наглухо приковали его тело к деревянным доскам. Затем на его правую ладонь была вылита горящая сера, что вызвало у Дэмьена страшный по силе вопль. Можно было заметить, как на голове его волосы встали дыбом, тогда как рука продолжала гореть. Раскаленными крючьями палачи принялись выдирать из его рук, ног и груди большие куски мяса. В свежие раны заливались расплавленный свинец и кипящее масло. Все пространство площади заволокло запахом горящей плоти.
Вслед за этим руки и ноги Дэмьена обвязали толстыми веревками, к которым пристегнули по крепкой лошади, расположив шейся в каждом из четырех углов помоста. Стражники принялись нещадно нахлестывать лошадей с явной целью разорвать тело несчастного на части. Целый час взмыленные животные пытались тронуться с места, но так и не смогли оторвать ни руку, ни ногу Дэмьена. Свист хлеставших лошадей кнутов и крики палачей перекрывались воплями извивавшегося в агонии преступника.
Затем привели еще шесть лошадей и пристягнули к четырем прежним. Крики Дэмьена переросли в безумный рев. Наконец ассистенты палача получили от присутствовавших здесь же судей разрешение произвести необходимые надрезы в местах костных сочленений, чтобы облегчить лошадям их работу. Дэмьен приподнял голову, чтобы получше разглядеть, что с ним делают, однако не издал ни звука, пока разрезали его сухожилия. Он лишь повернул лицо и дважды поцеловал протянутое ему распятие, тогда как оба священника наперебой призывали его к раскаянию. После этого всю десятку лошадей снова стали хлестать кнутами, в результате чего через полтора часа после начала пыток удалось оторвать Дэмьену левую ногу.
Люди на площади и сидевшие перед окнами аристократы захлопали в ладоши. Работа продолжалась.
Вслед за этим была оторвана правая нога – Дэмьен продолжал истошно вопить. Палачи надрезали также плечевые суставы и вновь принялись нахлестывать лошадей. Когда от тела оторвалась правая рука, крики осужденного стали затихать. Голова его завалилась набок и резко дернулась назад, когда, наконец, была оторвана левая рука. Теперь от Дэмьена оставалось лишь окровавленное туловище с полностью поседевшей головой, но жизнь продолжала теплиться в изуродованном теле.
После этого палачи состригли его волосы, а священники снова приблизились к умирающему. Главный палач – Анри Сэмсон – отстранил их жестом руки, сказав, что Дэмьен уже испустил дух. Таким образом, должно было сложиться мнение, что преступник отказался от последнего покаяния, поскольку все видели, что туловище все еще изгибается из стороны в сторону, а нижняя челюсть судорожно шевелится, словно Дэмьен силился что-то сказать. Он действительно все еще дышал, вращая глазами и словно окидывая взглядом стоявших вокруг людей.
Останки покойного были сожжены на костре, а пепел развеян по ветру.
Таков был конец несчастного, перенесшего самые ужасные пытки, которые когда-либо знало человечество. Все это произошло в Париже, у меня на глазах, равно как и перед тысячами других людей, включая многих благородных и прекрасных дам, сидевших перед окнами своих домов.»
– Разве удивительно, господа, – заключил Бринкен свой рассказ, – что после того вечера я стал несколько опасаться женщин, имеющих чувства, душу и воображение? Особенно англичанок.
перевод Н. Куликовой
Роберт Блох
ВТОРОЙ ДОМ
Поезд опоздал, и потому когда Натали очутилась одна на пустынной платформе станции Хайтауэр, было уже далеко за девять.
Помещение станции на ночь закрывалось: пожалуй, это скорее была даже не станция, а полустанок, не связанный ни с каким населенным пунктом, и сейчас Натали попросту не знала, что ей делать. Она так поняла, что доктор Брэйсгёрдл встретит ее – перед отъездом из Лондона она послала дяде телеграмму, но поскольку поезд опоздал, он, вероятно, не дождался ее и уехал.
Натали в нерешительности огляделась вокруг и увидела стоявшую неподалеку телефонную будку. Возможно, это был выход – в ее сумочке лежала последнее письмо доктора, в котором он сообщал как свой адрес, так и номер телефона. Направляясь к будке, она переворошила содержимое своего ридикюля и наконец нашла то, что искала.
С самим звонком вышло небольшое затруднение: сначала телефонистка долго не соединяла ее с нужным номером, а потом в трубке послышался какой-то шум. Глянув через стекло будки на высившиеся позади станции холмы, она предположила, что именно в этом кроется причина трудностей со связью. В конце концов, сказала Натали самой себе, это ведь запад страны и живут здесь во многом по старинке.
– Алло! Алло!
Голос снявшей трубку женщины с трудом перекрывал непонятный шум, но на сей раз это были уже не помехи на линии, а слившиеся в монотонный гул голоса многих людей в помещении, где стоял телефон. Натали даже чуть наклонилась, стараясь говорить громко и отчетливо.
– Это Натали Риверс, – сказала она. – Можно попросить доктора Брэйсгёрдла?
– Как вы сказали вас зовут?
– Натали Риверс. Я его премянница.
– Его кто?
– Племянница. Могу я с ним поговорить?
– Минутку.
Наступила пауза, звучавшие в отдалении голоса показались ей еще громче, наконец в трубке раздался солидный мужской баритон.
– Это Брэйсгёрдл. Моя дорогая Натали, какой неожиданный для меня сюрприз!
– Неожиданный? Но я же сегодня отправила вам телеграмму из Лондона. Натали почувствовала, что в ее голосе звучали нотки некоторого нетерпения, и постаралась взять себя в руки. – Вы что, не получили ее?
– Боюсь, обслуживание в наших краях не из лучших, – извиняющимся тоном проговорил доктор. – Нет, твоей телеграммы я не получал. Но самое главное, это то, что ты здесь. Где ты сейчас находишься, дорогая?
– На станции Хайтауэр.
– О, Бог ты мой, это же в совершенно противоположном направлении.
– В противоположном направлении?
– Да, от Петерби. Мне позвонили буквально перед тобой. Какая-то чепуха – говорят, что аппендицит, но на самом деле самое обычное расстройство желудка. Но я пообещал сразу же приехать.
– Так вы что, продолжаете работать на выездах?
– Только в экстренных случаях, моя дорогая. В наших краях не так-то много врачей. Впрочем, пациентов тоже не особенно много. – Доктор чуть хохотнул, но затем его голос снова зазвучал серьезно. – Так ты говоришь, что находишься сейчас на станции? Я пошлю мисс Пламмер. У тебя много багажа?
– Только дорожный чемодан. Остальное прибудет пароходом.
– Пароходом?
– Но я же об этом писала.
– Ну да, конечно же. Впрочем, неважно. Мисс Пламмер сразу же выезжает к тебе.
– Я буду ждать ее на платформе.
– Как, как? Говори громче, я плохо слышу.
– Я сказала, что буду ждать ее на платформе.
– О, – доктор снова чуть хохотнул, – у нас здесь небольшая вечеринка.
– А я не помешаю? Я хочу сказать, раз вы меня не ждали…
– Ни в коем случае! Они к тому времени уже разойдутся. А ты жди мисс Пламмер.
В трубке послышались гудки, и Натали вернулась на платформу. Удивительно быстро показался автомобиль, который съехал с дороги и подкатил прямо к зданию станции. Из него вышла высокая худая женщина с седоватыми волосами и замахала рукой.
– Идите сюда, дорогая моя, – послышался ее голос. – Садитесь, а я пока запихну это в багажник. – Она подхватила чемодан Натали, кинула его в машину. – Ну что, уселись? Значит, трогаемся!
Даже не дождавшись, когда Натали захлопнет дверь, решительная мисс Пламмер нажала на газ, и машина снова выехала на дорогу.
Стрелка спидометра почти сразу же подскочила к восьмидесяти, и Натали невольно съежилась. Мисс Пламмер заметила это.
– Извините, но когда доктор уезжает, мне нельзя долго отсутствовать.
– Ну да, конечно, гости ведь… Он сказал мне.
– Правда? – Мисс Пламмер резко повернула руль на перекрестке, шины пронзительно заверещали в знак протеста, но на них никто не обратил внимания. Натали подумала, что за беседой сможет как-то избавиться от волнения, которое вызывала у нее эта езда.
– А что за человек мой дядя? – спросила она.
– Так вы его никогда не видели?
– Нет. Мои родители переехали в Австралию, когда я была совсем маленькой. Это мой первый приезд в Англию, по правде сказать, я и из Канберры-то ни разу не выбиралась.
– Родные тоже приехали с вами?
– Нет, два месяца назад они попали в автомобильную катастрофу, произнесла Натали. – А разве доктор вам не рассказывал?
– Боюсь, что нет. Видите ли, я недавно у него работаю, – мисс Пламмер издала какой-то резкий звук, словно хохотнула, отчего машина неожиданно дернулась в сторону. – Значит, авария, говорите? Некоторых людей вообще нельзя к рулю подпускать, так, во всяком случае, доктор говорит.
Она повернула голову и посмотрела на Натали.
– Насколько я поняла, вы намерены остаться у него?
– Да, конечно. Он написал мне, когда его назначили моим опекуном. Поэтому мне и хотелось бы узнать, что он за человек. По письмам ведь так трудно получить представление о человеке. – Худое лицо женщины молчаливо склонилось в знак согласия, тогда как Натали явно потянуло к откровениям. – По правде сказать, я все еще чуточку не в себе. Дело в том, что раньше я никогда не имела дело с психиатрами.
– В самом деле? – мисс Пламмер повела плечами. – Что ж, вам повезло. Зато я повидала нескольких. Больно уж самоуверенные они, как мне кажется. Впрочем, доктор Брэйсгёрдл мне представляется одним из лучших. Либеральный такой.
– Насколько я поняла, у него достаточная практика?
– Ну в подобного рода пациентах недостатка нет, – задумчиво проговорила мисс Пламмер. – Особенно среди состоятельных. Мне кажется, доктор неплохо устроился. Дом и все такое, впрочем, сами увидите. – Машина резко вильнула в сторону и вписалась в створ внушительного вида ворот, за которыми простиралась широкая дорога, ведущая к громадному зданию, видневшемуся в окружении высоких деревьев. Сквозь щели в закрывающих окна ставнях пробивался яркий свет, которого оказалось достаточно, чтобы Натали смогла разглядеть богатое убранство фасада дядюшкиного дома.
– О, Бог мой… – чуть слышно пробормотала она.
– Что случилось?
– Гости – сегодня ведь суббота. А я такая, прямо после дороги…
– Пусть вас это не волнует, – заверила ее мисс Пламмер. – Здесь все без формальностей. Доктор мне так прямо и сказал, когда я к нему приехала. Этот дом будет вашим вторым домом.
Мисс Пламмер снова издала резкий гортанный звук и нажала на тормоза, в результате чего машина припарковалась вплотную за шикарным черным лимузином.
– Ну, пошли! – Мисс Пламмер ловко подхватила с заднего сиденья чемодан Натали и понесла его вверх по ступеням, кивком головы приглашая гостью следовать за собой. У дверей она немного замешкалась в поисках ключей.
– Стучать нет смысла, – сказала она. – Все равно не услышат.
Когда она наконец распахнула дверь, первое впечатление, сложившееся у Натали о доме, полностью подтвердилось. То, что слышалось ей в телефонной трубке как некий звуковой фон, теперь выдвинулось на первый план. Она продолжала в нерешительности стоять у порога, когда мисс Пламмер жестом пригласила ее войти.
– Ну, давайте, давайте! – добавила женщина.
Натали покорно шагнула вперед и услышала звук немного оробев от необычной яркости внутреннего убранства помещения.
Натали пошла вперед по направлению к лестнице, на ходу окинув взглядом приемную. За длинным столом восседало не меньше дюжины гостей, излишне раскованные действия которых свидетельствовали о том, что они не только прекрасно знали друг друга, но также успели ознакомиться с содержимым бутылок, щедро расставленных перед ними. А кто-то, судя по громкому смеху, даже злоупотребил гостеприимством доктора.
Натали поспешно пересекла холл, стараясь привлечь к себе как можно меньше внимания. Взглянув через плечо, она ожидала увидеть идущую за ней мисс Пламмер с чемоданом в руке. Та действительно шла за ней, но в руках у нее ничего не было. Когда Натали подошла к лестнице, женщина покачала головой.
– Вы разве хотите сразу подняться наверх? – пробормотала она. – А не лучше ли сначала представиться гостям?
– Но я думала немного освежиться…
– Позвольте уж мне позаботиться о вас и привести вашу комнату в порядок. Доктор ведь ни о чем не предупредил меня.
– Стоит ли? Я просто хотела умыться и…
– Доктор приедет в любую минуту. Подождите его, – Она вцепилась в руку Натали и с той же решимостью, с которой не так давно управляла машиной, повела ее за собой в ярко освещенный холл.
– А это – мисс Натали Риверс, – объявила она, – племянница доктора. Она приехала из Австралии.
Несколько гостей повернулись в их сторону, хотя голос мисс Пламмер был едва различим на фоне общего гула. К Натали шатающейся походкой приблизился невысокий толстячок с полупустым стаканом в руке.
– Ах, так вы из Австралии, – воскликнул он, протягивая свой стакан. И, наверное, хотите выпить. Вот, берите, я себе еще возьму. – Прежде чем Натали успела что-то сказать, он повернулся и присоединился к сидящим вокруг стола людям.
– Майор Хэмильтон, – прошептала ей на ухо мисс Пламмер. – Обычно такой душка, хотя сейчас немного под мухой.
Когда мисс Пламмер отошла, Натали с сомнением посмотрела на зажатый в руке стакан. Она явно не знала, как от него избавиться.
– Позвольте вам помочь, – проговорил седовласый мужчина с черными усами и изысканными манерами, забирая у нее стакан.
– Спасибо.
– Не за что. Извините, но вам придется простить майора. Веселье, вы ведь понимаете. – Он кивком головы указал в сторону женщины в платье с большим декольте, которая оживленно беседовала с тремя смеющимися мужчинами. – У нас сегодня своего рода прощальное торжество.
– Ах, вот вы где! – невысокий человечек, представленный мисс Пламмер как майор Хэмильтон, снова очутился перед ними с новым бокалом в руке и свежей улыбкой на румяном лице. – Я снова здесь, – объявил он. – Вроде бумеранга, вот так.
Он громко рассмеялся и неожиданно умолк.
– У вас же в Австралии есть бумеранги, не так ли? Немало повидал вашего брата австралийца недалеко от Турции. Ну конечно, давно это было, вас тогда еще и на свете…
– Пожалуйста, майор, – высокий мужчина улыбнулся Натали. Было в его облике что-то успокаивающее и странно знакомое. Натали гадала, где же она могла видеть его раньше. Она подождала, пока он подошел к майору и взял у него из рук стакан.
– Эй, послушайте-ка… – пробормотал майор.
– Старина, с вас уже достаточно. А кроме того, вам, наверное, пора идти.
– Один в долгом пути… – пробормотал майор, оглядываясь вокруг и воздевая руки в мольбе. – А остальные будут пить! – Он попытался было отобрать свой стакан, но высокий мужчина остановил его. Улыбнувшись Натали через плечо, он отвел коротышку в сторону и стал что-то убежденно говорить ему на ухо, тот в ответ лишь энергично и пьяно кивал.
Натали огляделась. Никто не обращал на нее ни малейшего внимания, за исключением разве лишь довольно пожилой женщины, в одиночестве сидевшей на стуле за пианино. Она вперила в Натали неподвижный взгляд, отчего девушка почувствовала себя как человек, незвано вторгшийся на чужое торжество. Она резко повернулась и снова увидела женщину в платье с глубоким декольте. Сразу же вспомнив про свое желание переодеться, она принялась высматривать мисс Пламмер, но той нигде не было видно.
Натали подошла к лестнице, поднялась на несколько ступенек.
– Мисс Пламмер! – позвала она.
Ответа не было.
Краем глаза она заметила, что дверь с противоположной стороны холла была раскрыта, точнее, открывалась именно в тот момент, когда Натали смотрела на нее, и оттуда вышла мисс Пламмер с ножницами в руках. Не успела еще Натали открыть рот, чтобы вторично позвать мисс, как та поспешно скрылась в противоположном направлении.
Девушка с любопытством заглянула в комнату, которая, по всей видимости, была кабинетом ее дядюшки. Комната была уютная, вся уставленная шкафами с книгами и кожаной мебелью, стоявшей преимущественно вдоль стен. В дальнем углу сна увидела специальную кушетку, рядом – большой стол из красного дерева. Поверхность стола была абсолютно пустой, если не считать телефонного аппарата, от которого до самого пола свисала петля из тонкого коричневого провода.
Что-то странное было в этой петле, и, не отдавая себе отчета в том, что делает, она быстро вошла в комнату и стала пристально разглядывать привлекший ее внимание предмет.
Наконец она поняла, что именно заинтересовало ее, – петля эта была свита из телефонного провода, отрезанного от розетки в стене.
– Мисс Пламмер! – тихонько пробормотала Натали, вспоминая выходящую из комнаты женщину с ножницами в руках. Но зачем ей понадобилось отрезать телефонный провод?
Натали обернулась и увидела входившего в комнату высокого элегантного мужчину.
– Телефон не понадобится, – произнес он, словно читая ее мысли. – Я же сказал вам, что это будет своего рода прощальное торжество. – Он сдавленно засмеялся.
И снова Натали уловила что-то странно знакомое. И вдруг она поняла точно такой же смех она слышала, когда разговаривала по телефону с железнодорожной станции.
– Вы, очевидно, шутите! – воскликнула она. – Ведь вы – доктор Брэйсгёрдл, не так ли?
– Нет, моя дорогая, – проговорил он и прошел мимо нее в глубь комнаты. – Вас просто никто не ждал. Мы собирались уже уходить, когда вы позвонили. Надо же было сказать что-то.
Наступила гнетущая тишина.
– Но где мой дядя? – наконец воскликнула Натали.
– Вот здесь.
Натали поймала себя на мысли, что стоит рядом с высоким мужчиной, устремив взгляд на пол, точнее на то, что лежало на полу между спинкой кушетки и стеной. Через мгновение силы оставили ее.
– Да, грязно все получилось, – кивнул мужчина. – Но вы же понимаете, что это было так неожиданно, я имею в виду представившийся случай. А потом все набросились на напитки…
Его голос эхом отозвался по всей комнате, и Натали поняла, что шум в гостиной стих. Подняв голову, она увидела, что все «гости» стоят у двери и смотрят на них.
Затем ряды разомкнулись, и в комнату быстро вошла мисс Пламмер в нелепой меховой горжетке, накинутой поверх мятого, неряшливо надетого халата.
– О, Боже ты мой! – воскликнула она. – Значит, нашли все-таки!
Натали кивнула и сделала шаг вперед.
– Но вы должны же что-то сделать. Пожалуйста!
– Ну конечно же, остальных вы не видели. Сотрудники доктора. Они там, наверху – печальное зрелище.
Комната наполнялась мужчинами и женщинами, которые молча столпились за спиной мисс Пламмер.
Натали с мольбой обратилась к ним.
– Но ведь такое мог сотворить только безумец! – воскликнула она. – Его место в сумасшедшем доме!
– Мое дорогое дитя, – пробормотала мисс Пламмер, быстро захлопывая дверь и запирая ее на замок, тогда как стоявшие вокруг люди молча двинулись вперед. – Это и есть сумасшедший дом.
перевод Н. Куликовой
