Текст книги "Дракон и Король Подземья"

Автор книги: Гордон Руперт Диксон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

Глава 20

Джим, Брайен и Дэффид осадили коней. Впереди стоял Каролинус. Собственно, это был не маг: глазам путешественников предстало его объемное изображение, повисшее над самой землей.

Джим окинул изображение Каролинуса удивленным взглядом.

Красная мантия мага была порвана, словно тому довелось схватиться с медведем, а лицо выглядело помятым, будто маг провел бессонную ночь. Тем не менее Каролинус заговорил твердым голосом:

– Прежде чем вы вступите в Лионесс, выслушайте меня. Лионесс – страна, где существуют только два цвета: черный и серебристый. Будьте внимательны. Если эти цвета станут блекнуть, а вокруг начнут пробиваться другие краски, немедленно поворачивайте назад. Коль вы промедлите и дождетесь того, когда окружающий мир полностью примет вид, присущий миру, что раскинулся над волнами, знайте заранее: вы не сможете вернуться домой и навсегда останетесь в Лионессе. А теперь мне пора…

– Замри! – вскрикнул Джим, ткнув пальцем в сторону мага.

Отчаянная попытка задержать Каролинуса удалась. Маг не исчез, но ко всеобщему удивлению принялся повторять свою речь:

– Стойте! Прежде чем вы вступите в Лионесс, выслушайте меня… – Маг монотонно отчеканил свое наставление, однако, добравшись до фразы, которую не успел закончить остановленный восклицанием Джима, переменил тон и заговорил в своей обычной манере с некоторым раздражением в голосе:

– Мне пора, у меня нет времени точить лясы, и все же кое-что я добавлю. Лионесс – страна, где царит магия, существующая испокон веку. Не верьте всему тому, что увидите. В Лионессе жалкая лачуга может оказаться замком, карлик – великаном, а дева, взывающая о помощи, – коварной притворщицей. Если вам попадется на глаза рыцарь, рядом с ним может сыскаться вооруженный отряд. А теперь мне действительно пора. Желаю удачи.

Красная мантия Каролинуса всколыхнулась и пропала, словно встрепенувшийся напоследок и погасший огонек догоревшей свечи.

Джим поочередно обвел глазами своих друзей, почувствовав угрызение совести. В конце концов лишь у него самого была нужда отправиться в столь опасное путешествие. Брайен и Дэффид присоединились к нему из чувства долга. Но у них был и другой долг – перед Герондой и Даниель, – и он повелевал им вернуться домой живыми и невредимыми. Может быть, стоит двинуться в Лионесс одному? Да разве отправишь друзей назад? Они обидятся на него.

Тягостные раздумья Джима прервал Брайен:

– Как ты считаешь, Джеймс, нам следует прислушаться к словам Каролинуса?

– Нам следует соблюдать осторожность. В Лионессе нас подстерегают опасности, поэтому чем быстрее мы пересечем Лионесс, тем лучше.

Брайен с Дэффидом согласно кивнули, показывая всем своим видом, что они полностью полагаются на своего друга, коль скоро речь идет о стране, где царит магия.

– Мне кажется, наступает вечер, – продолжил Джим, посмотрев на небо. – Если мы вступим в Лионесс прямо сейчас, нам придется заночевать в незнакомой и, как видно, неприветливой местности. Может быть, стоит вернуться назад, а в Лионесс отправиться утром?

Всадники поворотили назад. Миновав мертвый лес, они выехали на дорогу и устроили привал между склонами соседних холмов. Джим, Брайен и Дэффид скромно поужинали. Усталость убавила аппетит, все нуждались не столько в пище, сколько в отдыхе. Поужинав, путешественники уснули.

– Я постараюсь следовать наставлению Каролинуса, но будет лучше, если каждый из нас станет следить за красками мира, в котором мы скоро окажемся, – провозгласил Джим утром следующего дня, когда все были в седлах.

– Аминь, – завершил напутствие Джима Брайен.

Путешественники пришпорили лошадей и тронулись в путь. Джиму было не по себе. Он чувствовал, что его друзья полностью полагаются на него и не думают о грозящей опасности. Поиски Роберта организовал Джим, а значит, и вся ответственность за грядущие действия лежала на нем. В средневековье каждый сам отвечал за свои поступки и шел до конца по избранному пути, не терзаясь сомнениями. Брайен, не задумываясь, ввязался в сомнительную авантюру, чтобы раздобыть деньги, а Дэффид, не колеблясь, отклонил, казалось бы, соблазнительное предложение короля Затонувшей Земли. Каждый из них был уверен в своих силах. А вот хватит ли сил у Джима, чтобы преодолеть трудности и добиться успеха?

Тем временем всадники добрались до места, на котором минувшим днем перед ними предстало объемное изображение Каролинуса. На этот раз ничего неожиданного не случилось. Путешественники двинулись в Лионесс. Впереди ехал Брайен, за ним Джим, потом Дэффид. Шествие замыкала вьючная лошадь, привязанная к седлу жеребца.

Равнина, поросшая низкорослыми деревцами, казалось, была мертва.

Здесь не гнездилась ни одна птица, ни один лист не колыхался на чахлых ветках, в воздухе не чувствовалось ни малейшего дыхания ветра.

Стояла глубокая тишина. Внезапно до Джима донеслись звуки, похожие на жужжание насекомого. Джим прислушался. То был голосок Гоба, звучащий на этот раз гордо и чванно:

– А я говорю ему: делай то, что тебе велят; ты всего лишь обыкновенный гоблин, а я – Гоб Первый де Маленконтри…

Джим хотел было снова заняться своими мыслями, но голосок все жужжал и жужжал, мешая сосредоточиться. Джим усмехнулся. Гоб с упоением рассказывал Хиллу о том, как помыкал другим гоблином на Рождестве в замке графа Сомерсетского.

До Джима доносился один голосок гоблина. Хилл то ли молчал, то ли поддерживал разговор неведомым Джиму способом. Однако Джим успел убедиться, что странный человечек не лишен способности говорить. И Рррнлф, и Гоб понимали его. А вот каким образом Хиллу удавалось разговаривать с ними оставалось загадкой.

А ведь ее можно было решить. Джим твердо знал, что любому, поначалу непонятному и даже, казалось бы, фантастическому, явлению со временем находится разумное объяснение.

Не исключено, что Хилл подает сигналы не с помощью голосовых связок, а каким-то иным органом, а Рррнлф и Гоб принимают их и автоматически обрабатывают. А может быть, все гораздо проще, и Хилл говорит самым обычным образом. Джим вспомнил: некоторые ученые полагают, что киты связываются между собой даже на большом расстоянии друг от друга, подавая сигналы не то в инфра-, не то в ультразвуковом диапазоне частот. Вроде бы и дельфины разговаривают между собой, используя ультразвук. Тогда и Хилл может разговаривать с помощью звуков, не воспринимаемых человеческим ухом. А ведь можно найти способ проверить свою догадку…

Размышления Джима прервал возглас гоблина:

– Милорд! Милорд!

Джим остановил Оглоеда и обернулся. Гоб и Хилл, выбравшись из-под войлока, сидели на спине вьючной лошади.

– Что случилось, Гоб? – спросил Джим, когда Дэффид, а за ним гоблин с маленьким человечком подъехали ближе.

– Милорд, Хилл хочет сказать тебе что-то важное.

– Сейчас не время болтать. Передай ему… – Джим осекся, вспомнив о своих размышлениях. – Хорошо, я поговорю с ним. Дэффид, оставь вьючную лошадь на мое попечение. Если тебе не трудно, догони Брайена, пока мы не потеряли его из вида. Подождите меня. Разговор с Хиллом много времени не займет.

Дэффид отвязал вьючную лошадь от седла жеребца, передал Джиму поводья и поскакал к Брайену. Однако останавливать Брайена не пришлось. Тот сам осадил коня, услышав в мертвой тишине слова Джима. Дэффид подъехал к Брайену, и всадники развернулись.

Джим окинул из взглядом. Оба всадника застыли на месте, освещенные странным светом, похожим на свет луны.

Джим огляделся. Каролинус оказался прав. Вокруг царили только два цвета: серебристый и черный. Переливался серебром лес, серебрились разбросанные там и сям валуны, и даже земля сверкала серебряным блеском, на фоне которого чернели мрачные тени, отбрасываемые деревьями и камнями.

Убедившись в справедливости слов Каролинуса, Джим вспомнил о Хилле.

– Хилл, я хочу, чтобы ты меня выслушал и сделал то, о чем я тебя попрошу. Гоб, он понимает меня?

– Он-то понимает тебя, милорд.

Гоб ответил на вопрос, не задумываясь, даже в мыслях не желая обидеть Джима, и все-таки Джим поморщился, словно от зубной боли. Однако досадовал он недолго.

– Хилл, – сказал Джим, придав своему голосу важность, что было непросто, глядя на доверчивое, по-детски открытое лицо маленького человечка, – я готов выслушать тебя. Когда ты закончишь говорить, немного подожди и начни все с начала. Возможно, я попрошу тебя повторить сказанное три, а то и четыре раза, а, может быть, и того больше. Ты понял меня?

– Он не понимает, зачем несколько раз повторять сказанное, – сообщил Гоб, – однако исполнит то, что ты повелел.

Джим кивнул и снова взглянул на Хилла.

– Я хочу разговаривать с тобой сам, без помощи Гоба, а для этого мне надо отыскать способ слышать тебя. Возможно, тебе это непонятно. Не ломай голову. Поступим так: когда я подниму руку, ты замолчишь, а когда опущу ее, заговоришь снова. Ты понял меня?

– Он все понял, – передал гоблин.

– Спасибо, Гоб, – сказал Джим. – А теперь помолчи. Я попробую сам услышать то, что скажет мне Хилл.

Джим задумался. У кого хорошо развит слух? Пожалуй, у летучих мышей. Похоже, они улавливают ультразвук. Джим прикрыл глаза и представил себе, что обрел слух, присущий летучей мыши.

– Я слушаю тебя, Хилл, – сказал Джим, бросив взгляд на маленького человечка.

Хилл смотрел на Джима во все глаза. Джим не слышал ни звука.

Поначалу он посчитал, что маленький человечек не понял его или пока молчит, подыскивая слова для своего сообщения, однако мало-помалу до Джима дошло, что он просто не слышит своего собеседника. Джим поднял руку и снова задумался. Кто еще наделен острым слухом? Ах да, киты и дельфины. Те тоже улавливают ультразвук…

Джим взглянул на Хилла и опустил руку. Мертвая тишина. В чем дело? Ответ напрашивался сам собой: в Лионессе магия Джима не срабатывает. И все-таки надо еще раз проверить свои возможности.

Джим поспешно прикрыл глаза и представил себе, что обручальное кольцо, которое ему было не по руке и по этой причине оставленное им дома, снова красуется на его пальце. Джим открыл глаза. Кольца не было. Так и есть: искусство Джима в Лионессе оказалось бессильным. Что же делать? Как установить контакт с Хиллом?

Неожиданно Джима осенило. Драконы – вот кто отменно слышит. Он убедился в этом на собственном опыте. И для того чтобы обрести слух, магия не нужна. Надо лишь пробудить в себе одно из тех свойств, которые он приобрел, став драконом. Ему уже удавалось в облике человека пользоваться телескопическим зрением, так почему не извлечь из-под спуда дарованный ему редкий слух?

Джим настроился на восприятие звуков, свойственное дракону, и тут же отчетливо услышал конец фразы, произносимой маленьким человечком на языке, близком сомерсетширскому диалекту:

– …Вы должны двигаться дальше только этим путем.

– Я слышу тебя, Хилл! – воскликнул Джим. – О каком пути ты говоришь?

– Вы должны взять влево, – ответил Хилл, показывая рукой в сторону.

– Чего нам ехать туда? – выпалил Брайен, успевший вместе с Дэффидом вернуться назад. Он быстро вник в суть разговора, хотя слышал только одного Джима. – Спроси его, Джеймс, зачем нам брать влево.

– Зачем нам брать влево, Хилл?

– Вы должны, – упрямо ответил маленький человечек.

Джим посмотрел туда, куда все еще показывал рукой Хилл. За низкорослым лесом шел лес повыше, а за ним, вдали, виднелись размазанные очертания черных скал, освещенных бледными лучами огромного серебряного диска, выплывавшего из-за горизонта на противоположном краю неба.

– Мы можем положиться на этого человечка? – с сомнением спросил Брайен, нахмурив брови. – Каролинус предупредил, что в Лионессе никому нельзя доверять.

– Хилл не из Лионесса, он явился сюда вместе с нами, – возразил Джим и перевел взгляд на своего недавнего собеседника. К его удивлению по лицу Хилла в два ручья текли слезы.

– Вы должны! – снова подал голос маленький человечек.

– Так ты считаешь, Джеймс, мы можем на него положиться? – опять спросил Брайен.

– Думаю, да. Хилл попал в Лионесс случайно. Он даже не предполагал, что окажется здесь.

Джим немного помолчал и продолжил, собравшись с мыслями:

– Кроме того, мы все равно не знаем, в какую сторону лучше ехать. Я думаю, нам стоит воспользоваться советом Хилла. Заодно мы проверим, можно ли ему доверять.

Сообразив, что обидел маленького человечка, Джим поспешно добавил:

– Да я и сейчас верю Хиллу. Маленький человечек захлопал глазами и шмыгнул носом.

– Ты знаешь, где мы находимся? – спросил его Джим.

– Нет, – ответил Хилл, мотнув головой.

– Ты должен называть сэра Джеймса «милордом», – встрял в разговор гоблин.

– Вот именно! – назидательно подтвердил Брайен, словно и он расслышал непочтительный ответ Хилла. Маленький человечек молчал.

– Назови сэра Джеймса «милордом», – прощебетал Гоб, обрадованный поддержкой рыцаря.

– Вот еще! – буркнул Хилл.

– Как, ты отказываешься?

– Он не мой лорд! – снова заплакав, ответил маленький человечек.

Джим пришел в замешательство. Хилл походил на беззащитного ребенка, пускавшегося чуть что в слезы.

– Мне неважно, как он меня называет, – миролюбиво сказал Джим. – Да и стоит ли сейчас говорить об этом? Лучше поедем дальше. Возьмем влево, как предложил Хилл.

– В таком случае я снова поеду впереди всех, – заявил Брайен. – Окликните меня, если потеряете из вида.

Маленький отряд двинулся дальше. Предположив, что Хилл опять может обратиться к нему, Джим пристроился к хвосту вьючной лошади, вышагивавшей за жеребцом Дэффида. Однако Хилл будто воды в рот набрал. Рассудив, что маленькому человечку пока сказать больше нечего, Джим чуть пришпорил коня, поравнялся с Дэффидом и поехал с ним рядом, благо окружающие отряд низкорослые деревца слегка расступились.

Солнце поднялось выше, и теперь вздымающиеся впереди скалы были ясно видны на фоне серебряного неба. Лишь их подножия были скрыты высоким лесом. Когда путешественники въехали в этот лес, перед их глазами предстали черные, словно обугленные, деревья, покрытые редкими отливавшими серебром листьями. Среди леса то и дело встречались прогалины. Подъехав к очередной поляне, Брайен неожиданно осадил коня и предостерегающе поднял руку.

Отряд остановился. Вьючная лошадь тихонько заржала от удовольствия. Она давно убедилась в том, что лучше стоять на месте, чем тащиться невесть куда с тяжелой поклажей, перекинутой через спину. Джим с Дэффидом замерли в томительном ожидании: Брайен пристально всматривался в просвет между деревьями.

Наконец он развернул коня и подъехал к своим друзьям.

– На поляне рыцарь, – сообщил Брайен вполголоса.

– Почему ты решил, что это рыцарь? – спросил Джим.

– Человек на поляне закован в доспехи и вооружен мечом и копьем. Он сидит на боевом коне с уверенностью хорошего наездника, хотя под ним старомодное седло с низкими луками.

– Что он делает?

– Сидит в седле, не трогаясь с места. Мне кажется, он пребывает в глубокой задумчивости. Возможно, этот человек – странствующий рыцарь. Вот он и решает, куда двинуться дальше.

– По-моему, стоит поговорить с ним, – предложил Джим. – Как вы считаете?

– Я не рыцарь, – ответил Дэффид. – Решайте сами.

– Да о чем речь! – воскликнул Брайен. – Надо обязательно потолковать с ним. Может быть, этот рыцарь слышал о Роберте.

– Ты прав, – согласился Джим.

Построившись в ряд, путешественники дали шпоры коням и поскакали к поляне. Вьючная лошадь, выведенная из состояния блаженства грубым рывком, кляня в душе всех и вся и еле успевая переставлять ноги, понеслась вслед за всадниками.

Глава 21

Путешественники выехали на поляну. Услышав топот, пребывавший на прогалине рыцарь вздрогнул и обернулся. Заметив всадников, он поворотил коня им навстречу. Забрало его шлема было поднято, и перед взорами путешественников предстало лицо с черными тенями под глазами и по обеим сторонам носа, придававшими физиономии рыцаря мрачное, злобное выражение. Путешественники остановились в отдалении.

– Досточтимый сэр! – воскликнул Брайен. – Просим извинить нас, что нарушили твое одиночество. Мы надеемся, что ты соблаговолишь помочь нам и укажешь путь, которым нам должно следовать.

Лицо рыцаря неожиданно расплылось в улыбке. Он дал шпоры коню и подъехал к путешественникам.

– Конечно! Конечно! – возгласил рыцарь. – Рад, что повстречал вас. Болтаться одному по этому лесу удовольствие не из приятных. А что делать? Мой предок где-то неподалеку, да разве угадаешь, когда он появится? А кому-то надо объезжать лес, нести дозор. Став главой рода, я взвалил на свои плечи и эту обязанность. Тем не менее я к вашим услугам.

– Крайне любезно с твоей стороны, сэр, – сказал Брайен. – Позволь представить тебе моих друзей: барона Джеймса Эккерта де Буа де Маленконтри и лучника Дэффида ап Хайвела. А я – сэр Брайен Невилл-Смит из младшей ветви рода Невиллов.

– Рад познакомиться с вами, – ответил рыцарь. – Меня зовут сэром Дайнденом.

– Ты – сэр Дайнден? – с удивлением и восторженностью в голосе воскликнул Брайен. – Мы считаем за великую честь познакомиться со столь славным рыцарем, и нам льстит, что ты разговариваешь с нами по-дружески. Хотя и мы с сэром Джеймсом рыцари, нам еще далеко до той славы, которая идет о твоих подвигах.

– Я вижу, что двое из вас истинные рыцари, – ответил сэр Дайнден. – Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на ваши доспехи и оружие. Да у вас и великолепные кони, особенно хорош твой, сэр Брайен.

– Весьма польщен похвалой моему коню, сэр Дайнден, – с воодушевлением проговорил Брайен. – Его зовут Бланшаром де Тур. Можно сказать, он достался мне по наследству. Чтобы купить коня, я распродал почти все имущество, оставшееся мне от отца.

– Охотно верю, что этот конь дорого стоит, – ответил сэр Дайнден. – Однако вы попросили меня указать вам правильную дорогу. Я нарушу долг перед предком, если не помогу вам. Куда вы держите путь?

– Мы и сами толком не знаем, – ответил Брайен. – Мы разыскиваем украденного младенца. Сэр Джеймс его опекун. А ребенка, по нашему разумению, украли фейри.

Сэр Дайнден глубоко вздохнул.

– Перед вами стоит трудная задача, – пояснил он. – Сначала вам следует отыскать фейри, а это непросто. Где их найти, я не ведаю. Вам, возможно, придет на помощь мой предок, коль вам посчастливится и вы встретитесь с ним. Я могу немного вас проводить. Если я поеду с вами, вероятность повстречаться с ним увеличится. Он отличает меня своим вниманием.

– Ты чрезвычайно любезен! – воскликнул Брайен. Его голос, к удивлению Джима, слегка дрогнул.

– Тогда, раз мы составим одну компанию, – немного помявшись, продолжил Брайен, – возможно, ты не откажешь мне в величайшей просьбе. Как ни малы мои успехи в военном искусстве, я осмеливаюсь попросить тебя сразиться со мной на копьях. Если ты согласишься, я не забуду до конца своих дней, что мне однажды довелось драться на поединке с рыцарем Круглого Стола короля Артура. Я прошу тебя всего лишь об одной схватке.

Рыцарь удивленно взглянул на Брайена и, чуть помедлив, проговорил:

– Боюсь, сэр, что ты заблуждаешься. Я действительно сэр Дайнден, но только не тот, за кого ты меня принимаешь. Рыцарем Круглого Стола был мой предок. С тех пор в нашем роду сменилось не одно поколение. Всех продолжателей рода в нашей семье повелось называть Дайнденами. Вот и я Дайнден, но только я не думаю, что от поединка со мной ты получишь удовлетворение.

– Так ты не тот сэр Дайнден, который вместе с сэром Тристрамом сразился с тридцатью рыцарями феи Морганы, чтобы спасти от гибели сэра Ланселота дю Лака?

– Нет. Тем храбрым рыцарем был мой предок. К слову сказать, ту давнюю историю со временем исказили, приписав сэру Тристраму излишнюю доблесть.

Брайен открыл было рот, чтобы, как показалось Джиму, возразить сэру Дайндену, но затем поджал губы, словно удерживая слова, уже готовые сорваться с языка.

– Как вы знаете, он тоже был рыцарем Круглого Стола, и достаточно храбрым, – продолжал сэр Дайнден. – Тем не менее, когда стало известно, что сэра Ланселота поджидают в засаде тридцать рыцарей, не сэр Тристрам, а мой предок предложил напасть на них, чтобы спасти Ланселота от грозящей опасности. Однако сэр Тристрам поначалу отклонил предложение моего предка, заметив, что сражаться вдвоем с тридцатью рыцарями безрассудно и что после того, как он лишь чудом уцелел в одном из похожих сражений, в которое был втянут Ланселотом, его кузеном, он дал зарок более не пускаться в подобные приключения.

Сэр Дайнден говорил не задумываясь, заученным языком, и Джим решил, что тот не впервой рассказывает эту историю из жизни своего предка.

Тем временем рыцарь продолжал свой рассказ:

– Лишь вслед за тем, как мой предок предложил сэру Тристраму вызвать на бой всего лишь одного рыцаря из тех тридцати, заявив, что он сразится с остальными, сэр Тристрам устыдился своей слабости и присоединился к моему предку. Он сражался достойно, победив десять рыцарей. И все же мой предок проявил большую доблесть, он одолел двадцать воинов. Я рассказал вам эту историю, чтобы вы не обманывались иной ее версией, которую, возможно, слышали из других уст.

Брайен издал нечленораздельный звук, полный сомнения, непроизвольно дав понять Джиму, что действительно слышал рассказ о спасении Ланселота в другом изложении. Да и насколько помнил сам Джим, по крайней мере у Мэлори в «Смерти Артура», эта история была описана по-иному, а кузеном Ланселота в ней назывался не сэр Тристрам, а сэр Дайнден.

Однако, поразмыслив, Джим решил не комментировать выслушанный рассказ, тем более что, пока он вспоминал Мэлори, Брайен и сэр Дайнден договорились о схватке. Брайен удовлетворился тем, что сразится с потомком славного рыцаря.

Джим было собрался отговорить своего друга от поединка, памятуя о том, что тот недавно получил рану, но быстро сообразил, что его попытка успеха не принесет. Оба рыцаря были настроены по-боевому.

– У меня с собой всего лишь одно копье, – оповестил Брайен противника, – и оно с острым концом.

– Разве у рыцаря может быть другое копье? – удивленно спросил сэр Дайнден. – Или тебе приходилось сражаться тупым оружием?

– Да нет, – смущенно ответил Брайен. – Просто иногда, упражняясь, рыцари используют копья с плоскими деревянными наконечниками. Я согласен с тобой, биться следует лишь острым оружием. Какой край поляны ты выберешь, чтобы изготовиться к бою?

Рыцари принялись обсуждать условия поединка. Джим ждал. Вышло так, что и о нем не забыли. Ему поручили подъехать к середине поляны и дать сигнал к бою.

Как только Брайен и сэр Дайнден стали друг против друга на противоположных концах площадки и изготовили к бою копья, Джим поднял руку и резко опустил ее вниз. Заметив сигнал, оба противника с быстротой молнии ринулись на середину поляны и сшиблись с силой громового удара. Копье сэра Дайндена скользнуло по щиту Брайена и ушло в сторону. Зато Брайен попал копьем в самый центр щита своего соперника. Сэр Дайнден вылетел из седла. За ним грохнулся оземь и его боевой конь. Через мгновение лошадь поднялась на ноги. Сэр Дайнден лежал на земле, не двигаясь.

– Боже милосердный! – вскричал Брайен, успевший развернуться и подъехать к поверженному им рыцарю. – Неужели я сразил его насмерть?

Брайен спрыгнул с коня, склонился над сэром Дайнденом и поднял забрало на его шлеме. Глаза рыцаря были закрыты.

– Сэр Дайнден? – тихонько позвал Брайен.

– Я еще жив, – простонал рыцарь. – К седлу моего коня привязана фляга с вином. Если ты дашь мне хлебнуть из нее…

Через несколько секунд фляга уже была в руке Брайена. Он откупорил ее, вновь склонился над сэром Дайнденом, осторожно приподнял ему голову и поднес флягу к его губам. Сделав несколько глотков, рыцарь открыл глаза.

– Еще! – попросил он.

Брайен снова поднес флягу к его губам.

– Вино воскрешает меня, – тихо проговорил рыцарь, оторвавшись от фляги. – Вероятно, я выживу. Прими мои поздравления, сэр Брайен. Ты заслуженно победил, хотя, надо сказать, я был слишком слаб, чтобы сражаться с тобой на равных.

– Мне казалось, ты полон сил, – удивился Брайен. – Разве ты чувствовал себя плохо?

– К сожалению, да, – ответил Дайнден. – Дело в том, что еще в давние времена к членам нашей семьи прицепилась странная загадочная болезнь, которая с той поры передается из поколения в поколение. Время от времени человек чувствует непомерную слабость, и вот эта слабость нашла на меня как раз перед нашей встречей.

– Почему ты не сказал мне об этом? – спросил Брайен, заботливо помогая рыцарю подняться на ноги.

– Разве я мог? – ответил сэр Дайнден, нахмурив брови. – В моих жилах течет кровь моего славного предка, рыцаря Круглого Стола, который сразился бы и один с тридцатью воинами феи Морганы, если бы сэр Тристрам не присоединился к нему.

– Извини меня, – с раскаянием произнес Брайен. – Я задал неразумный вопрос.

– Охотно прощаю тебя, – ответил рыцарь, сев на коня. Он забрал у Брайена флягу с вином, сделал несколько добрых глотков, привязал флягу к седлу и степенно сказал:

– Кроме того, приступы этой странной болезни проходят сами собой, и я не придаю им значения.

– Как и подобает настоящему рыцарю, – радостно заключил Брайен и вскочил в седло.

Маленький отряд, пополнившись еще одним всадником, снова тронулся в путь. Сэр Дайнден и Брайен поехали во главе отряда, завязав разговор о долге и чести, который постепенно перешел в монолог сэра Дайндена, пустившегося в повествование о славной истории своего рода.

Джим поначалу прислушивался к разговору, однако, не найдя в нем ничего познавательного, постепенно погрузился в собственные раздумья. Какие опасности их ждут впереди? Найдут ли они Роберта? А если найдут, то смогут ли выбраться из Лионесса? Его искусство в Лионессе оказалось бессильным. Выходит, он не достиг высот в магии. На Джима нашло чувство досады и недовольства самим собой, схожее с раздражением путника, осознавшего, что он забыл вещь, без которой не обойтись.

Внезапно раздавшийся впереди треск вывел Джима из глубокой задумчивости. Было похоже, что кто-то пробирается через чащобу, ломая ветки. Через мгновение треск сменился неистовой какофонией, подобной лаю и рыканью огромной своры собак. Еще через несколько секунд, когда лес перед всадниками неожиданно расступился, они увидели, как открывшуюся перед ними поляну пересекает, удаляясь от них и извергая из ноздрей пламя, странное существо с туловищем леопарда, головой змеи и длинным хвостом, покрытым, как у льва, клочковатой шерстью.

– Зверь Рыкающий! – удивленно воскликнул Брайен.

– Он самый, – подтвердил сэр Дайнден и, подняв в приветствии руку, крикнул вдогонку убегавшему существу:

– Рад видеть тебя в добром здравии, Зверь Рыкающий!

Зверь Рыкающий обернулся, поднял лапу и бросился дальше к лесу, оглашая воздух многоголосым лаем и рыканьем.

– За кем он гонится? – спросил Брайен у сэра Дайндена.

– Он бежит по следу короля Пеллинора. Рыкающий Зверь – его ловчий.

– Я думал, король Пеллинор следует за своим ловчим.

– Они постоянно ищут друг друга, а встречаются лишь от случая к случаю, – пояснил сэр Дайнден. – Когда-то Зверь Рыкающий обитал в логове неподалеку от замка короля, однако однажды его пристанище накрыл оползень и он потерял жилище, куда за ним заходили перед охотой. Вот он и бегает в поисках своего хозяина. Теперь они оба больше разыскивают друг друга, чем выслеживают добычу.

– Сэр Дайнден, где мы сейчас находимся? – спросил Джим, успевший поравняться с ехавшими впереди рыцарями.

– Мы в Лесу Неожиданных Встреч, и скоро вас ожидает новое приключение.

– Новое приключение? – изумленно повторил Брайен.

– Да, – ответил сэр Дайнден. – В этом лесу без приключений не обойтись.

– И где мы можем столкнуться с очередной неожиданностью? – спросил Брайен.

– В любом месте. Хотя бы за тем участком леса, что перед нами.

Через несколько минут, пропетляв между черными стволами деревьев, всадники остановились. Перед ними лежала усыпанная камнями небольшая площадка, на противоположной стороне которой высились нагроможденные одна на другую скалы, освещенные косыми лучами огромного серебристого солнца, клонящегося к горизонту. При взгляде на лишенные опоры пики, покосившиеся набок вершины, нелепо торчащие купола Джиму стало не по себе. Он опустил глаза. А вот и сюрприз! В подножии одной из скал зияло широкое аркообразное отверстие, похожее на вход в пещеру или тоннель. Неожиданно свод арки пришел в движение и в нем появились трещины, к изумлению Джима, принявшие очертания рун. Появившиеся письмена увидел не один Джим.

– Что там написано? – спросил Брайен. Джим прочел вслух:

ВСЯК ВОШЕДШИЙ УЙДЕТ

ВСЯК УШЕДШИЙ ВЕРНЕТСЯ

– Счастливого пути! – воскликнул сэр Дайнден. С этими словами он поворотил коня и скрылся в лесу. Один Джим проводил рыцаря взглядом.

– По-моему, мы у цели, – с удовлетворением сказал Брайен, всматриваясь в отверстие.

Путешественники дали шпоры коням. Однако едва они проехали несколько ярдов, как услышали крик:

– На помощь! На помощь!

Крик шел слева. Всадники остановились, повернув головы. Через мгновение из леса выбежала женщина в серебристом платье.

Внезапно она пошатнулась, чуть не упала, остановилась и, протянув руки навстречу всадникам, застыла в оцепенении.

Перед взорами путешественников предстала стройная среднего роста женщина с разметавшимися по плечам черными волосами.

Однако лица ее видно не было: оно пряталось под длинной густой вуалью, колыхавшейся от частого, прерывистого дыхания.

Всадники подъехали к женщине.

– Тебе угрожает опасность, миледи? – галантно спросил Брайен.

– Не мне, а моему отцу и моему брату, – простонала женщина.

– А где эти злодеи, покусившиеся на жизнь твоих родственников? – Брайен приподнялся на стременах, вглядываясь в просветы между деревьями.

– Неподалеку отсюда. – Женщина обернулась и махнула рукой в сторону леса. – У злодеев одни дубинки, но их слишком много, и отцу с братом с ними не справиться. Они вооружены лишь ножами. Умоляю вас, спасите моих родных.

Голос женщины показался Джиму знакомым, но где и при каких обстоятельствах он слышал его, Джим вспомнить не смог, утешив себя тем, что пришел хотя бы к одному бесспорному заключению: голос принадлежал женщине не первой молодости.

– Не беспокойтесь, мы спасем твоих родственников, – ответил Брайен просительнице, после чего, даже не наклонившись, одной рукой оторвал женщину от земли и усадил на коня позади себя.

Джим с изумлением взглянул на своего друга. Хотя чему удивляться? Он лишний раз убедился, что Брайен, уступавший ему в росте и весе, превосходит его в силе. И не только он. Джим вспомнил, как однажды какой-то слуга, на голову ниже его, без видимого усилия взвалил на себя огромную вязанку дров, к которой, казалось, было даже боязно подступиться, и понес ее, беззаботно посвистывая. Джим вздохнул. Что греха таить, он ошибся, когда только-только очутившись в средневековье, самодовольно предположил, что высокий рост и накачанные на спортивных площадках мышцы дадут ему преимущество в силе и ловкости перед людьми, среди которых он неожиданно оказался.