Текст книги "Возвращение к мечте"

Автор книги: Голди Нидлз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

11

После «Новостей» Лоури позвонили отец и Руперт. Оба они были потрясены, когда увидели на экране фотографию Розин. Оба раза к телефону подходил Адам. Руперт нисколько не удивился, услышав его голос, а Герент Морган был слишком расстроен исчезновением своей внучки, чтобы задавать вопросы по поводу возвращения Адама в жизнь его дочери.

– Папа понял, почему я не могу с ним говорить? – спросила Лоури охрипшим от слез голосом.

– Я сказал ему, что ты расстроилась, увидев Розин по телевизору. – Адам стоял над ней, такой маленькой и несчастной, съежившейся в углу дивана. – Приляг, отдохни немного.

Она сердито посмотрела на него.

– Отдохнуть? Да ты с ума сошел! – резко ответила она и прикусила язык. – Извини, Адам.

– Ну что ты. – Он дотронулся до ее взлохмаченных волос. – Если не хочешь лечь в постель, прими ванну. Если можешь, постарайся хотя бы немного расслабиться, Лоури.

Она неохотно уступила.

– Хорошо. Признаюсь, я бы хотела переодеться.

Она кинула на него умоляющий взгляд и тихо попросила:

– Позовешь меня, если…

Адам поднял ее на ноги и повернул к двери.

– Иди. Мне надо позвонить в пару мест, а потом я приготовлю тебе чаю.

Лоури улыбнулась ему бледной, слабой улыбкой и пошла наполнять себе ванну. Пролежав в ней несколько минут, она услышала его голос и подумала, что, может быть, он хотел, чтобы она ушла из-за того, что в ее присутствии ему неловко было разговаривать. Хотя Адам и сказал ей, что с тех пор, как они расстались, в его жизни не было других женщин, ей было трудно в это поверить. Таким мужчинам, как Адам, женщины необходимы как воздух. Неожиданная боль пронзила ее, как молния. Все, что ей нужно, – это чтобы ей вернули ребенка.

Переодевшись в теплые серые брюки и толстый алый свитер, Лоури вновь появилась в гостиной. Адам ждал ее с подносом, на котором стояли две чашки чаю.

– Я позвонил в полицию, а потом перезвонил маме, чтобы держать ее в курсе, а потом еще позвонил Джиму Уоллесу, чтобы дать ему номер твоего телефона, – сразу сообщил он ей. – Он мой референт и помощник.

Значит, он все-таки звонил не женщине.

– Что тебе сказали в полиции?

– После «Новостей» было уже несколько звонков. Сообщали, что видели, как хорошо одетая пожилая леди отнесла ребенка в машину, стоявшую около твоего магазина.

– Значит, машина… – сказала Лоури. – Теперь она может быть где угодно.

– Если этим ребенком была Розин, то – да. Но описания не совсем совпадали.

– Я сказала полиции во что она была одета, но эта женщина могла завернуть ее в одеяло или еще во что-нибудь.

Адам покачал головой.

– Это было бы слишком заметно. У нее, наверное, заранее была приготовлена какая-нибудь верхняя одежда для Розин.

– Ты думаешь, все было подготовлено заранее?

– Похоже на то. Повинуясь внезапному импульсу, женщины крадут детей из колясок, а здесь налицо все признаки заранее продуманного плана.

Лоури нетвердой рукой разлила чай.

– Ты не думаешь, что… – Она замолчала, не в силах облечь страшную мысль в слова.

Адам взял из ее дрожащей руки чайник и поставил обратно на поднос, потом сел рядом с ней.

– О чем ты, Лоури?

– Что эта женщина украла Розин, чтобы продать ее какой-нибудь бездетной паре, слишком сильно мечтающей о ребенке, чтобы задавать вопросы?

Он стиснул ее руку.

– Об этом мы даже не будем думать. Но даже если это и так, то мы ее найдем. Я тебе обещаю. По крайней мере, до сих пор никто не звонил с требованием выкупа.

– Откуда ты знаешь?

– Я звонил Джиму Уоллесу именно по этой причине. Пока в офисе ничего нового. Он сейчас поехал ко мне узнать, нет ли каких-нибудь сообщений на моем автоответчике, позвонит попозже.

– Почему твой референт мужчина, а не женщина?

– Когда мой отец сложил с себя полномочия, его референт уволилась.

– Она что, не захотела работать на тебя?

– Она была замужем и как раз в это время ждала ребенка, – бесстрастно сказал Адам, – а я в то время все еще зализывал нанесенные тобой раны, и в целом мое отношение к женщинам было не самым хорошим. Так что я нанял на это место мужчину. И оказалось, что не напрасно. Джим имеет высокую квалификацию, он надежен и никогда не возражает против того, чтобы поработать допоздна.

– Все это можно сказать и о женщине! – резко сказала Лоури.

– Вот умница! – улыбнулся Адам. – Гораздо лучше, если ты будешь рявкать на меня, чем плакать. Твои слезы разрывают мне сердце.

Если так, угрюмо подумала Лоури, то жаль, что я не воспользовалась этим оружием, когда поняла, что беременна.

– Ах, хорошо бы нам узнать хоть что-нибудь, – грустно произнесла она вслух. Адам прижал ее к себе. – Я все время представляю себе, как она плачет и зовет меня. Эта женщина не знает, чем ее кормить, какую я ей даю смесь, она же вообще ничего про нее не знает.

Она уткнулась мокрым лицом ему в плечо, совершенно не воспринимая его как мужчину. В этот момент он воплощал для нее только утешение, в котором она так нуждалась; она совершенно не думала о том, что когда-то он был ее возлюбленным.

Адам, однако, через некоторое время беспокойно пошевелился, и она резко отодвинулась от него и, выпрямившись, села в углу дивана.

– Я бы не отказался сейчас от глотка чего-нибудь крепкого, жаль что у тебя тут сухой закон.

– Бар «Зеленый человечек», наверное, еще открыт, если тебе так надо.

– Ничего, я переживу. По крайней мере, алкоголь никогда не относился к числу моих проблем.

– В отличие от женщин, – сказала она, искоса глядя на него, – раньше проблема заключалась в их чрезмерном количестве, теперь – в недостатке.

– И в том и в другом случае я сам выбирал необходимое мне количество, – отрезал он, потом с виноватым видом поднял руку. – Прости, я сорвался.

– Мы оба сорвались, – со вздохом согласилась она. – Ой, погоди-ка.

Она сорвалась с дивана и пошла в спальню, а потом вернулась, неся в руке миниатюрный бочонок с коньяком.

– Это пойдет?

Адам заулыбался.

– Откуда это у тебя?

– Я его положила своему папе в чулок с подарками. – Лоури слабо улыбнулась. – Потом куплю ему другой, когда… если…

– Это обязательно будет! – твердо сказал Адам и взял у нее бочонок. – Отлично, а мы с тобой сейчас выпьем понемногу.

Лоури терпеть не могла крепкие напитки, но сегодня она остро нуждалась в любом средстве, которое помогло бы ей хоть немного снять напряжение и успокоить боль.

– Стало полегче? – спросил Адам, глядя, как она осторожно пьет свой коньяк.

– В общем – да, но вкус отвратительный.

Он улыбнулся и долил бокалы.

– От такого количества ни ты, ни я не опьянеем, но ожидание станет немного легче переносить.

Для Лоури время ползло со скоростью улитки, поэтому она даже обрадовалась тому внутреннему теплу, которое разлилось по ее телу от выпитого коньяка. Джим Уоллес позвонил, чтобы передать Адаму, какие сообщения были записаны на его автоответчик, но требования выкупа там не было. Второй и последний звонок раздался незадолго до полуночи – это инспектор Кокс сообщил им, что, хотя несколько человек сообщили, что видели, как ребенка увозили на машине, до утра больше ничего нельзя было сделать. В утренней программе новостей, сказал он, обращение передадут еще раз, после чего, может быть, появятся еще какие-нибудь нити. Он посоветовал Адаму уговорить Лоури поспать и пообещал позвонить немедленно, как только у них будут какие-нибудь новости.

– Как я могу спать в такой ситуации? – в отчаянии спросила Лоури.

– Может быть, тебе удастся заснуть, если ты ляжешь в постель.

Она отрицательно покачала головой.

– Я просто не хочу быть одна, – сказала она и покраснела.

Адам улыбнулся ей с ласковой насмешкой.

– Не беспокойся, я понял, что это – не приглашение. Мы просто будем всю ночь сидеть и разговаривать, если захочешь. Я сделаю все, чего бы ты ни захотела.

Она серьезно кивнула.

– Спасибо.

Они вернулись на свои места на диване. И на этот раз, когда Адам обнял ее за плечи, она оперлась на него, испытывая к нему благодарность за его внимание и твердую, как камень, надежность.

– Я еще не поблагодарила тебя за подарки, которые ты прислал, – сказала она вдруг. – Я совсем забыла.

– Розин понравилась лошадка?

– Конечно! Она так развеселилась. Ужасно дорогой подарок; или ты специально выбрал подарок такого размера, чтобы мне было нелегко отослать его обратно?

Он засмеялся.

– Да, примерно так.

– Она еще не видела медвежонка… – Лоури сглотнула набежавшие слезы и откашлялась. – Вещички такие красивые. Ты их сам выбирал?

– Нет, я даже не знал бы, с чего начать. Все это выбрала моя мать.

Лоури застыла.

– Значит, ты сказал ей про Розин?

– Да.

– Зачем?

– А почему бы и нет?

Лоури хотела отодвинуться, но Адам удержал ее.

– Как она отреагировала? – спросила Лоури, немного помолчав.

Адам свободной рукой потер подбородок.

– Она сначала не могла в это поверить.

– В то, что Розин твоя дочь?

– Нет, в то, что у нее на самом деле есть внучка. Она не могла поверить своему счастью.

Лоури взглянула прямо в глаза.

– Своему счастью? Разве ты ей не сказал, что ты не имеешь никакого права на Розин?

Его лицо стало жестким.

– Сказал, что ты так считаешь. Но она все равно думает о ней как о своей внучке.

Лоури смягчилась.

– Да, конечно, она права. И… когда Розин вернется домой, пусть твоя мама навестит ее. И вообще, пусть приезжает, когда захочет.

– А я? – быстро спросил он. На мгновение воцарилась тишина.

– Сначала пусть она вернется, – ответила она хрипло. – Сейчас я не хочу думать больше ни о чем другом.

И снова воцарилось молчание. Через некоторое время Адам небрежно спросил:

– Ты не получила еще одну посылку?

Лоури порозовела от смущения.

– Ах, да, конечно. Прости, я должна была поблагодарить тебя и за это.

– Я не просил благодарности. – Он угрюмо смотрел на свои ботики. – Я забирал мамино кольцо от ювелира, и эта брошь мне понравилась. Я взял и купил ее для тебя.

– Она очень красивая. У меня ведь не так много украшений. Спасибо, Адам.

До этой минуты Лоури колебалась, оставить ли у себя брошь. Однако вернуть ее Адаму в таких обстоятельствах было бы крайне жестоко и несправедливо.

– Я подумал, что это напомнит тебе о наших счастливых временах, – медленно произнес Адам.

Лоури тихо кивнула.

– Я ничего для тебя не купила, – сказала она, помолчав.

Он невесело рассмеялся.

– Я ничего и не ждал. Я думаю, что каждый раз, когда ты смотришь на Розин, ты проклинаешь тот день, когда познакомилась со мной.

– Боже, конечно же нет! – Она удивленно посмотрела на него. – Ты же видел Розин. Как можно сожалеть о чем-нибудь, что имеет к ней отношение? Та враждебность, которую я испытывала по отношению к тебе, Адам, связана совсем с другими вещами.

Его лицо потемнело.

– Да уж, можешь мне ничего не говорить, Лоури. Я уже понял, что жизнь со мной казалась тебе такой мрачной перспективой, что ты предпочла стать матерью-одиночкой.

Это не соответствовало действительности, но Лоури была не в настроении объяснять ему, в чем он ошибается.

– Давай не будем об этом говорить.

Молчание длилось так долго, что Лоури, к своему удивлению и стыду, почувствовала, что засыпает. Ее веки отяжелели, и она заморгала глазами, чтобы проснуться. Она была поражена тем, что может спать, в то время как Розин где-то далеко, с чужими людьми. Услыхав ее тяжелый, прерывистый вздох, Адам крепче прижал ее к себе и сочувственно провел рукой по волосам. Тело Лоури расслабилось, и, хотя ее мозг приказывал ей не спать, усталость и напряжение нескольких последних часов взяли над ней верх и ее сморил сон, подарив ей час или два благотворного забытья.

Когда она проснулась, то была на диване одна. Лоури замерзла, и тело у нее затекло от неудобного положения. Адама нигде не было видно. Нахмурясь, она прошла в ванную, открыла дверь и в ужасе отпрянула, увидев, что он стоит во весь рост, совершенно обнаженный, под душем. Она вылетела из ванной, густо покраснев, – в его глазах она заметила откровенное веселье.

Она пошла в кухню и села, уронив голову на руки. Она уже не думала об Адаме в ванной: боль за Розин вновь еще крепче схватила ее в свои когтистые лапы. Через некоторое время она встала, плеснула водой в лицо и наполнила чайник. Когда Адам вышел из ванной с мокрыми волосами и лицом, поросшим колючей щетиной, она уже приготовила чай и нарезала хлеб для тостов.

– Доброе утро, – поздоровалась она, не глядя на него. – Будешь есть яичницу?

– Доброе утро, и я буду есть яичницу с превеликим удовольствием. – Он скорчил гримасу. – Знаешь, я понял, что аппетит живет своей жизнью, совершенно независимой от мозга. Я думал, что в таких обстоятельствах не смогу проглотить ни кусочка, но я за вчерашний день ничего не съел, кроме тех сандвичей.

– Так ты же, наверное, страшно голоден! Подожди еще минуту, пока я умоюсь, и я приготовлю тебе омлет.

Лоури исчезла в ванной, чтобы умыться и привести себя в порядок. Она с отвращением взглянула в зеркало на свое бледное лицо с черными кругами вокруг глаз. Она расчесала волосы, зачесала их назад и вернулась на кухню, где нашла Адама с кружкой кофе в руке.

– Свари мне тоже, будь добр, – попросила она и поставила на плиту сковородку для омлета.

– Давай позавтракаем в той комнате, – сказал Адам, – уже скоро будут «Новости».

Лоури молча кивнула, отпила немного кофе и стала готовить омлет. Через несколько минут они сидели рядом на диване, а перед ними на столике стоял поднос с завтраком. Они уже закончили завтракать, когда на экране телевизора появилась фотография Розин. При виде личика дочери, горло Лоури болезненно сжалось, и прошло еще немало времени, прежде чем она пришла в себя.

– Мы прошлой ночью не говорили о Розин, – сказал вдруг Адам, – расскажи мне о ней все с самого начала.

Лоури удивленно посмотрела на него, но, подумав, решила, что он прав.

– С чего начать?

– С ее рождения. Тебе тяжело пришлось?

Лоури пожала плечами.

– Не могу сказать, что я получила большое удовольствие, но все прошло нормально. Она родилась через двенадцать часов после первой схватки, и к этому моменту я уже чувствовала, что хватит, пора бы и заканчивать. Но одного взгляда на нее оказалось достаточно, чтобы понять, что ради этого стоило потерпеть и боль, и все остальное.

– Она была большая?

– Восемь с половиной фунтов. – Лоури поморщилась. – Мне бы не хотелось когда-нибудь рожать ребенка с большим весом, уж поверь мне.

– А ты собираешься это сделать? – быстро спросил Адам.

Лоури посмотрела на него недобрым взглядом.

– А это не твое дело!

После паузы Адам наконец спросил:

– С ней было не очень трудно?

– Нет, не очень. Начиная с шести недель она спала не просыпаясь почти каждую ночь, кроме тех дней, когда у нее резались зубки или болел животик.

– Сколько ей было, когда ты начала это дело?

– Три месяца. И вначале я так уставала, что думала, что отхватила кусок не по зубам. Но я справилась. – Она печально улыбнулась. – Мой отец был уверен, что у меня не получится, и я ужасно хотела доказать ему, что он ошибается. И доказала. Для матери, имеющей грудного ребенка, это – идеальный бизнес. И я могла положиться на опыт Фрэн, а потом мы еще взяли Дженни. Поэтому я могу начинать работу поздно и делать длинный перерыв, чтобы спокойно покормить Розин обедом, а когда ей исполнится два года, она пойдет в детский сад.

– Так рано? – удивленно спросил он.

– Да. Я уже обо всем договорилась. Там дороговато, но зато это специальный садик, там учат французскому и балету, если захочешь, но только за это надо платить отдельно… – Ее голос прервался, в глазах появилась озабоченность.

Адам отодвинул столик и обнял ее.

– Мы найдем ее, – хрипло сказал он ей в волосы, – только ради Бога, не смотри таким взглядом.

Они прижались друг к другу, и тут зазвонил телефон… и потом он продолжал звонить все утро.

Сначала это был Герент Морган, потом Сара, Элис Хокридж, инспектор Кокс, который сообщил, что они ходят по всем домам в их районе и показывают фотографию Розин.

Дженни и Фрэн пришли рано и горели желанием что-нибудь помочь помимо работы в магазине.

– Побудьте здесь, пока я схожу купить кое-что, – попросил Адам и улыбнулся, заметив немое удивление в глазах Лоури. – Я ведь не привез с собой никакого багажа. Мне нужны рубашки, бритва и все прочее.

– Не задерживайся, – невольно вырвалось у Лоури, и она покраснела, когда в ответ он сжал ее руку.

Когда он ушел, практичная Фрэн занялась мытьем посуды, а Дженни опять принялась извиняться за Кей.

– Она хотела прийти помочь нам сегодня, но я ей не разрешила – ведь тебе это было бы неприятно.

– Почему? – спросила Лоури. – Во-первых, я сомневаюсь, что кто-нибудь воспользуется сегодня нашими яслями после того, что случилось. Но если Кей хочет прийти помочь, то, конечно, пусть приходит! Сегодня ведь Сочельник, – добавила она, положив руку на руку Джении, – и Кей будет чувствовать себя гораздо лучше, если будет помогать. Она не виновата. Я действительно не виню ее, откуда ей было знать?

Дженни схватила Лоури за руку.

– Спасибо тебе. Я ей сейчас же позвоню.

Когда Адам вернулся, магазин был уже открыт, и в нем управлялась Дженни вместе с преисполненной благодарности Кей. Оставшись наверху с Лоури, Фрэн со своим здравомыслием и практической сметкой сделала немало для того, чтобы ее несчастная подруга чувствовала себя получше и держалась молодцом.

Фрэн открыла ему дверь и усмехнулась при виде кипы свертков в его руках.

– Санта-Клаус, не иначе! Ну, я пошла. Выше нос, Лоури!

Когда они остались одни, Лоури сказала, глядя на его покупки:

– Я думала, что ты хотел купить только рубашку.

– Я купил не одну, а несколько, а потом мне еще пришлось купить все необходимое для бритья, так как в твоей невинной ванной комнате бритвы отсутствуют.

– У меня есть маленькая электрическая бритва, я бы тебе ее дала, если бы ты попросил.

Заглянув в большую сумку, она возмущенно воскликнула:

– Ну зачем ты накупил столько еды!

– В твоей кухне почти ничего нет.

– Да, я в последние дни почти ничего не покупала, потому что мы… мы собирались сегодня вечером уехать… – Лоури отвернулась, чтобы не заплакать. – Ну ладно, я разберу, а ты можешь пойти в мою спальню переодеться.

– Кстати, извини, что я опоздал. В моем любимом магазине была жуткая давка. Хорошо, что я подошел прямо к открытию. Но, по крайней мере, я все купил в одном месте.

Лоури слабо улыбнулась.

– Ты носишь рубашки, купленные в обычном магазине?

– Все время, – соврал он.

Торговля все утро была очень оживленной, хотя, как и ожидалось, в яслях было затишье. Пришло несколько любопытных, чтобы поглазеть на убитую горем Лоури, но много было и настоящих покупателей, желавших купить вещи, цены на которые могли быть снижены по их просьбе. Пришли также и некоторые из их постоянных покупателей, чтобы выразить свое сочувствие. Двое из них сообщили кое-что о пожилой даме, которая увезла ребенка на машине. Одна молодая женщина вспомнила марку машины, другая описала желтую курточку, в которую был одет ребенок, она заметила также, что женщина очень неумело пристегнула девочку ремнем безопасности.

– По крайней мере, она посадила Розин на положенное место, – сказал Лоури, пытаясь быть оптимисткой.

Фрэн кивнула.

– Это также означает, что она хоть как-то заботится о Розин. Кстати, у меня уже несколько человек спрашивали, сколько стоит лошадь-качалка. Я им, разумеется отказала.

– Ну конечно, – ответила Лоури, избегая смотреть Адаму в глаза.

Утро тянулось бесконечно, хотя постороннему наблюдателю показалось бы, что он наблюдает уютную домашнюю жизнь: Адам читал свежую, только что купленную газету, а Лоури гладила белье, вынимая его из большой плетеной корзинки. Они пили кофе чашку за чашкой, но никому не хотелось аппетитного печенья и свежих булочек, купленных Адамом, которые были оценены по достоинству только Фрэн и ее помощницами, когда подошло время обеденного перерыва. Они ни за что не хотели уходить из магазина, даже на обед. Телефон продолжал звонить. Люди выражали сочувствие. Позвонили Сара и Холли, которые были уже не в состоянии спокойно ждать «Новостей». Ближе к полудню вновь позвонила Элис Хокридж, но на этот раз после короткого разговора с Адамом попросила, чтобы он позвал к телефону Лоури.

– Я только хотела тебе сказать, что я молюсь за вас – изо всех сил. И еще я сказала Адаму, чтобы он попробовал заставить тебя поесть.

Лоури усмехнулась.

– Он только это и делает. Даже чересчур старается.

После паузы Элис Хокридж сказала:

– Постарайся не быть с ним слишком суровой, моя дорогая.

– Миссис Хокридж, если… нет, когда Розин вернется домой, я думаю, что никогда в жизни не буду ни с кем суровой.

– Тогда я буду молиться еще усердней. Все я кладу трубку, чтобы не занимать твой телефон.

Подошло и прошло время ленча, но Адам уже убедился, что ему не удастся уговорить Лоури поесть. По мере того как шло время, она становилась все более напряженной, ей все труднее было поддерживать разговор, и Адам, будучи сам не в лучшем состоянии, прекратил бесплодные попытки поднять ей настроение.

Где-то в середине дня Лоури закрыла лицо руками и разразилась горькими слезами. Адам обнял ее и стал покачивать из стороны в сторону, пытаясь хоть как-то успокоить. Когда она наконец подняла мокрое, распухшее от слез лицо, он нежно поцеловал ее дрожащие губы и поправил волосы, прилипшие к влажному лбу.

– Не сдавайся, Лоури.

Она отодвинулась от него и села прямо.

– Извини. На меня вдруг нахлынуло. Я, наверное, похожа на чучело. Пойду, приведу себя в порядок.

Когда она вернулась, умывшись и даже слегка подкрасив лицо, Адам посмотрел на нее с одобрением.

– Молодчина, девочка моя. – И в ответ на ее настороженный взгляд добавил: – Это я выразился фигурально.

Она натянуто улыбнулась.

– Все, я больше не буду плакать, обещаю тебе. Я, вообще-то, редко плачу, ты же знаешь.

– Нет, – сказал Адам, – не знаю. Ты не дала мне времени узнать.

– Это верно.

Она вдруг почувствовала, что сможет держать себя в руках.

– Я думаю, что теперь я осилю одну из тех булочек, что ты купил.

Она собиралась еще что-то сказать, но в этот момент зазвонил телефон.

– Мисс Морган? Кокс говорит.

– Инспектор! У вас какие-нибудь новости?

– Не радуйтесь раньше времени, но, возможно, что-то и есть. Мы сейчас за вами заедем и вместе отправимся по одному адресу.

Лоури охнула.

– Вы нашли Розин? Где она? У кого она?

– Мисс Морган, успокойтесь. Мы пока еще ничего конкретного не знаем. Ваше присутствие нам нужно только для того, чтобы опознать ребенка.

Лоури похолодела и обмякла, прислонившись к Адаму.

– Опознать? Что вы имеете в виду?

– Ничего страшного. Ребенок, о котором нам стало известно, жив и здоров, уж поверьте мне. Но я должен вам еще раз напомнить, что нет никаких гарантий, что это – ваш ребенок.

Когда Лоури повесила трубку, Адам схватил ее за руки.

– Ну что? – спросил он, его глаза горели надеждой на измученном лице.

– Они сейчас за мной приедут.

– Ты никуда не поедешь без меня.

Она нетерпеливо кивнула.

– Конечно нет.

Повторив Адаму, что сказал ей инспектор Кокс, она добавила:

– Он говорил очень осторожно, не хотел меня обнадеживать. Ты скажешь девочкам, хорошо?

Адам помчался в магазин и почти мгновенно вернулся, шагая через две ступеньки. Он обнял Лоури:

– Пожалуйста, не возлагай на это слишком больших надежд, моя дорогая!

– Как я могу не надеяться! – закричала она срывающимся голосом, но, сделав глубокий вдох, взяла себя в руки. – Конечно, ты прав. Но это так трудно, Адам!

– Чертовски трудно. – Он подал ей пальто. – Накинь шарф или что-нибудь такое, на улице очень холодно.

Когда за ними пришел сержант Ройс, Лоури и Адам ждали в холле. Лоури не двигалась, будто застыла в напряжении, а Адам, как тигр в клетке, мерил шагами холл.

– Здесь недалеко, – сказал инспектор Кокс, когда они сели в машину. – К нам поступил звонок из квартиры на Глостер-Плейс.

– Как вы думаете, это Розин? – спросил Адам до того, как Лоури успела вставить слово.

– Так думает человек, который нам позвонил. Он говорил, очень волнуясь. Попросил, чтобы мы приехали как можно быстрее. Скоро все узнаем.

Машина подъехала к кварталу роскошных квартир. Адам помог Лоури выйти из машины. Когда они шли к дому и поднимались на лифте, он обнимал ее за плечи. В напряженном молчании они вышли в холл на четвертом этаже, затем инспектор позвонил в одну из четырех квартир, выходивших в холл. Дверь им открыл мужчина с расстроенным, осунувшимся лицом. Инспектор Кокс предъявил удостоверение и представил своих спутников.

– Меня зовут Чарльз Блэнчард, – сказал мужчина, проводя их в комфортабельную гостиную, окна которой выходили на ухоженный парк. – Я бы хотел кое-что объяснить, прежде чем вы увидите ребенка. Клянусь, девочка в полном порядке. – Он переводил отчаянный взгляд потухших глаз с Лоури на Адама. – Я не могу даже сказать вам, как я огорчен всем этим. Я сам до сих пор не верю в то, что случилось, мне даже трудно представить, какую боль вы испытали. Я только что приехал, чтобы забрать мать к себе домой на Рождество. Вчера я видел фотографию пропавшего ребенка по телевидению. Представьте себе мой ужас, когда мать вручила мне этого самого ребенка, сказав, что нашла самый лучший подарок на Рождество для меня и моей жены.

– Пожалуйста, мистер Блэнчард, не мучайте меня, – перебила его Лоури, которая уже была не в состоянии ждать ни минуты. – Где мой ребенок?

– Я вас сейчас к ней отведу, – быстро сказал Чарльз Блэнчард с виноватым видом. – Она заснула, и я попросил соседку посидеть с ней, пока я договаривался насчет моей матери – она в невменяемом состоянии. Ее забирают в больницу. Ее доктор поехал с ней, и я тоже поеду туда, когда мы все здесь уладим. Простите, но для меня последние два часа тоже были адом. Сюда, пожалуйста.

Адам стиснул руку Лоури. Они прошли вслед за Чарльзом Блэнчардом в небольшую комнату, где на кушетке сидела пожилая женщина. Увидев их, она быстро встала, и от ее неловкого движения ребенок, спящий на кушетке, проснулся. Маленькая девочка раскрыла распухшие глазки, которые зажглись, как звездочки, при виде матери.

– Мам-мам-мам-мам! – закричала Розин, протягивая ручки, и Лоури подхватила ее в свои объятия.

Она прижалась щекой к маленькой горячей щечке, не в силах поверить в свое счастье. И тогда руки Адама сомкнулись вокруг нее с дочкой, как бы окончательно подтверждая, что все это происходит на самом деле и что кошмар кончился.