Текст книги "Мой рыцарь, мой герой"

Автор книги: Глория Тенчли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

– Да, это важно.

– Но я хотела принять ванну.

– Хорошо.

Боже мой! Он словно давал разрешение! Когда Мэгги появилась из ванной, мужчина стоял возле двери, ведущей на лестничную площадку, с сосредоточенным вниманием охотника, высматривающего свою жертву.

– Возвращайся в постель, – сказал он, а когда девушка заколебалась, приказал:

– Живей, здесь дует, а ты все еще слаба.

Пэр был прав. Тело опять превратилось в одну сплошную саднящую рану, ноги подкашивались. Но Мэгги уже по горло надоели приказания. Однако один ее взгляд на орлиный профиль остановил готовый сорваться с ее уст протест. Она безмолвно забралась в постель, прикрыв длинные, стройные ноги пуховым одеялом. Майка соскользнула, и девушка, залившись краской, поспешно натянула мягкую ткань на обнаженное плечо.

На это движение он никак не среагировал. Холодные бесцветные глаза выжидательно смотрели на нее.

– Я возвращалась в замок, – начала Маргарет. – На улице никого не оказалось: все было так тихо, так мирно. Я смотрела на звезды и подумала о телескопе, когда они появились...

– А что ты делала в Шотландии?

– Но вы же все знаете?

Выражение его лица ничуть не изменилось.

– Просто ответь на вопрос, принцесса.

– Проводила каникулы с друзьями Рона, – сердито сообщила она. – Их фамилия Макферсэн. Я училась вместе с их дочерью Синди. Они собирались задержаться еще на пару недель, а я должна была уехать, чтобы на следующий день встретиться с Роном в Лондоне. Мы должны были лететь домой в Бостон. Его жена Мэллори с детьми ждала нас, чтобы потом провести вместе месяц во Флориде.

– А почему ты не уехала вовремя?

– Мне показалось занятным остаться без опеки хотя бы на одну ночь, слегка покраснев, пробормотала Мэгги.

– Что ты делала на улице в деревне?

Девушка опустила глаза и уставилась на пальцы, теребившие одеяло.

– Решила пообедать в трактире. Он славится своей кухней, мне его порекомендовала горничная в замке.

– Расскажи мне о ней.

– О горничной?

– Кто-то же знал, что ты на улице одна.

Пэр умел расспрашивать. Всякий раз, когда Мэгги заносило в сторону, он точным вопросом направлял повествование в нужное русло. Пэр был неумолим, с неослабевающим давлением выведывая информацию, о степени полезности которой девушка и не догадывалась.

К концу разговора голова Маргарет гудела от вопросов, но она все же достаточно точно описала горничную и все, что случилось с нею на той улице. В конечном счете она изложила происшедшее с ясностью, изумившей ее саму.

Позднее девушка осознала, что до сих пор не доверяет Пэру: она почему-то "забыла" сообщить, что видела лицо одного из похитителей.

Когда расспросы наконец завершились, Пэр ничем внешне не проявил своего отношения к услышанному, Мэгги утомленно зевнула, опустив ресницы.

– Я думала, они оставят меня там умирать. – Девушка взглянула на запястья и закончила рассеянно:

– Просто, поверить не могла, когда один из них вернулся и принес с собой еду и воду.

Пэр довольно-таки грязно выругался, затем посмотрел на свежие рубцы на девичьей коже, появившиеся, когда Маргарет пыталась снять наручники.

– И ты все-таки старалась освободиться, хотя понимала, что никогда не сможешь это осуществить?

– Да, – тихо подтвердила Мэгги. – Желание выжить у меня развито очень сильно. А если не пытаешься, ничего не добьешься. – Здравый смысл подсказывал, что на мучивший ее во все время побега вопрос она ответа не получит, но решила так или иначе докопаться до истины. – Как вы нашли меня? Это было словно чудо.

Улыбка, полностью лишенная тепла, тронула жесткий рот.

– Удача, – лаконично ответил мужчина. – Удача и слухи. Но в основном удача. Твой ангел-хранитель работал сверхурочно, Маргарет Беннет. Я принесу тебе завтрак. Сегодня останешься в постели.

В девушке поднялась волна протеста, но ее спаситель прав – она слишком утомлена. Однако просто ради ощущения хотя бы некоторой независимости Мэгги, когда мужчина вышел, шмыгнула в очаровательную ванную и включила душ. Словно услышав выстрел, Пэр с потемневшим от злости лицом тотчас ворвался в комнату.

– Что, черт возьми, ты делаешь? Ведь я, кажется, говорил тебе, процедил он сквозь зубы, – когда ты в душе, я в соседней комнате.

– Я... я забыла, – пробормотала девушка.

– Никогда больше не забывай об этом, – сердито предупредил Пэр. Голос не оставлял никаких сомнений в его настроении. – Ладно, продолжай. Я заправлю постель.

Мэгги блаженствовала. Она превратила принятие душа в магический ритуал, тщательно омыв себя с головы до ног, а потом, уже почти не чувствуя сил, новой щеткой и пастой, найденными на полочке, чистила зубы до тех пор, пока десны не начали кровоточить.

Но все это время Маргарет не забывала о таинственном и суровом мужчине, ждавшем в соседней комнате.

3

Закутавшись в полотенце, Маргарет поежилась.

Не говоря ни слова, Пэр кинул ей еще одну майку, пахнувшую свежестью и хранящую тепло солнечных лучей.

– Благодарю.

– Оставайся в постели. – Он бросил на нее хмурый взгляд и вышел.

Нахал, сердито подумала девушка, натягивая майку.

– Вот, – Пэр тихо появился в дверях с подносом в руках, который, должно быть, стоял где-нибудь возле лестницы, – завтрак.

О Боже, видел ли он, как она переодевалась? Подумал ли, что она опять пыталась его соблазнить? Быстрый, испуганный взгляд из-под ресниц не открыл ничего, кроме уже хорошо ей знакомого, бесстрастного выражения лица.

А зачем вообще водить себя за нос? Испытания последних дней наложили на весь ее облик тяжелый и даже жутковатый отпечаток. Зеркало, висевшее в ванной, во всей красе представило ей изможденное? лицо, ссутулившиеся плечи и невесть откуда взявшиеся прыщи, осыпавшие бледную кожу.

Пэр мог возбудиться утром в полудреме, но ни один мужчина, будучи в здравом уме и твердой памяти, не польстится на такое чучело.

Тут забытый запах, напомнивший детство, защекотал ноздри.

– Хлеб с молоком! – воскликнула Мэгги. – Сколько лет такого не ела!

Произошло настоящее чудо. Эта простая еда вызвала у девушки прилив воспоминаний о самых счастливых днях ее жизни.

Забыв на миг сомнения, Мэгги лучисто улыбнулась мужчине.

– Прыгай в кровать, – кратко сказал он и подождал, пока девушка подчинится, прежде чем поставил ей на колени поднос. Его близость опять разбудила внутри нее незнакомые потаенные чувства.

Словно догадываясь, что творит с нею, Пэр выпрямился и отступил назад. Сверкающие глаза оставались холодными и непроницаемыми.

– Ты выглядишь не старше, чем в дни, когда жила в детской, – заметил он. – Как твои ссадины после душа?

Он откровенно старался отстраниться от нее, возводя внутренние преграды и ни на миг не давая забыть о них. И, хотя на этот раз обошелся с нею мягче, Мэгги почувствовала себя уязвленной. Она движением королевы подняла голову.

– Гораздо лучше, спасибо.

– Дай посмотрю. – Маргарет неохотно вытянула руки. От свежего хлеба и холодного молока ладони увлажнились. – Поверни их, – строго приказал мужчина.

Девушка подчинилась, пристально всматриваясь в свежие ссадины.

– Должно быть, ты здорова, принцесса. На инфекцию не похоже, но я принесу тебе гель из алоэ, он способствует заживлению ран. А как в остальном?

– Хорошо. – Она встретилась взглядом с Пэром. Ледяные глаза пристально изучали ее лицо.

– Они не изнасиловали тебя?

Маргарет похолодела, на коже выступил пот. Она отдернула руки и отвернулась, чтобы не смотреть на мужчину.

– Нет.

– Я мыл тебя. – Голос его был спокоен. – И видел синяки. Я встречал такие отметины раньше и знаю, что они означают.

– Что же за жизнь вы вели?

Пэр приподнял брови.

– Мне приходилось пребывать в основном вне дворцовых стен, – сообщил он. – В местах, где невинные люди довольно часто страдают не по своей вине. В местах, где девственниц насилуют, а детей убивают, прежде чем они начинают что-либо понимать. Так они изнасиловали тебя?

В этот момент Маргарет ненавидела его. Почему Пэр не хочет оставить эту проклятую тему, зачем заставляет ее еще раз воскрешать в памяти ужасные минуты? Но поза мужчины, неторопливая настойчивость в голосе давали ясно понять, что ей не уйти от ответа. В любой другой ситуации Мэгги скорее умерла бы, чем рассказала кому-то о случившемся, но сейчас она покорилась несгибаемой воле без заметной борьбы.

– Нет. Я была без сознания до тех пор, пока они не положили меня в этот гроб. С меня сорвали одежду, когда я отказалась читать газету перед камерой, – сказала девушка кристально чистым, лишенным всякого выражения голосом. – Один из них, только не тот, кто приносил еду, хотел... я имею в виду изнасиловать. Он схватил меня за ноги и попытался их раздвинуть... Она помолчала, вновь переживая ужасные мгновения, ее безумный страх и бесполезное сопротивление, а потом все так же безучастно продолжила:

– Второй не позволил ему. Сказал, что это может и подождать, а им надо поскорее выбираться.

Пэр ничего не сказал, даже не пошевелился, но какая-то могучая и опасная энергия рванулась из него. В том не было никаких сомнений: спасший ее человек не остановился бы сейчас перед убийством.

– Все могло оказаться хуже, – заметила Маргарет, пытаясь ослабить неожиданно произведенное ее словами впечатление.

– Старший из них-профессионал, – нарочито спокойно произнес мужчина. Сообщник помоложе-простой уличный головорез. Не волнуйся, они поплатятся за содеянное.

– Вы знаете, кто они?

– О да, – с некоторым напряжением процедил Пэр, но когда девушка подняла на него глаза, он почти улыбался. – Да, я знаю, кто они.

– Откуда?

– Это моя работа-знать подобные вещи.

– Если вы знали так много, зачем прогнали меня через все это, через расспросы? – возмутилась Маргарет, и ее щеки вспыхнули от гнева.

– Посмотреть, не известно ли тебе больше, чем мне, – протянул он. Ешь, а потом можешь снова уснуть.

Короткая вспышка раздражения утомила девушку. Подавив зевок, она сонно спросила:

– А Рон знает, что со мной все в порядке?

– Да, – сдержанно подтвердил мужчина. – Не беспокойся о нем.

Из-под опущенных ресниц Маргарет наблюдала, как он вышел из комнаты. Хотя брат внешне походил на него: высок, хорошо сложен, держится с большим достоинством, но в Пэре все равно чувствовалось что-то особенное, одному ему свойственное. Возможно, то, что, будучи крупнее Рона, он отличался удивительной легкостью движений.

Вздохнув, Маргарет начала есть, но очень скоро почувствовала, как к горлу подступила тошнота, и она отодвинула хлеб и молоко. Пэр принес на маленьком блюдечке таблетку поливитаминов. Девушка запила ее разбавленным апельсиновым соком и поставила поднос на столик у кровати. А потом почти мгновенно уснула.

На ланч ее опекун приготовил восхитительный куриный бульон с тостом, но позднее девушку около часа мучили сильные колики. Должно быть, он ожидал, что так будет, и пока Мэгги боролась с болью всеми силами, какие только остались в ее ослабевшем теле, сидел рядом, развлекая ее разговорами. Они беседовали о книгах, о театре, об искусстве, о чем угодно, только не о личном. Его острый ум, ум развитого начитанного человека, заставил Маргарет почувствовать себя не в своей тарелке. В тот момент она опять ощущала себя ребенком, наивной школьницей.

Каковой, очевидно, и воспринимал ее Пэр. Школьницей с целой охапкой любовников.

В ту ночь Маргарет уже крепко спала, когда Пэр лег в постель. В какой-то миг она проснулась и протянула руку удостовериться, здесь ли он. Как только девушка прикоснулась к прохладной гладкой коже, мужчина пригвоздил ее ладонь к кровати возле своего плеча, сжав до боли так, что рука просто онемела.

– Это всего лишь я, – вздрогнув, шепнула Маргарет.

– Хорошо. – Голос был ровным и твердым, без малейшего признака сонливости. Отпустив ее, он спросил:

– Снова кошмар?

– Нет, я просто хотела посмотреть, здесь ли вы?

– Здесь.

Внезапно у нее мелькнула мысль, что Пэр мог вообразить, будто она пристает к нему.

Опять.

Потирая занывшее запястье, девушка повернулась на другой бок и тихо лежала, прислушиваясь к размеренному мужскому дыханию. Но спал ли он все это время? Пэр среагировал с быстротой голодного зверя. Какой опыт развил в нем эти животные рефлексы?

Опыт, приобретенный за стенами дворцов, вспомнила Мэгги, там, где несправедливо страдают невинные.

Постепенно девушка впала в тяжелое забытье, и подсознание увело ее обратно в темный склеп-навстречу человеку, ставшему ее спасителем, но все равно представлявшему неясную угрозу. Она еще сама не понимала, откуда исходит эта угроза. Каждый раз, просыпаясь, Маргарет чувствовала, как мужчина пробуждается вместе с ней или почти сразу после нее. Значит, он спал, не давая своим чувствам расслабиться, постоянно держа их обостренными. Но Пэр не говорил ни слова, не делал ни единого движения, поэтому Мэгги снова проваливалась в глубокий сон.

Следующий день ничем не отличался от предыдущего. Слабая и болезненная, девушка проводила время в основном в постели, не считая душа. Аппетит усиливался с возвращением сил, и наконец она настояла на разрешении подняться к ланчу. Когда Пэр согласился, Мэгги расценила его благосклонность как маленькую победу.

Конечно, он поставил ряд условий.

– Ты по-прежнему не спускаешься вниз; держишься подальше от окон и ложишься в постель после еды.

– А как насчет одежды? Глаза мужчины никогда не опускались ни-: же ее лица, но Мэгги ни на секунду не забывала о длинных худых ногах, не закрытых майкой.

– Ее здесь нет, принцесса.

– Есть. Я надевала джинсы и рубашку.

– Я их сжег.

Девушка недоуменно уставилась на него.

– Зачем?

– Я не хочу, чтобы здесь была еще чья-то одежда, помимо моей. Так безопаснее.

Такая предосторожность казалась почти маниакальной, и Маргарет, не в силах сдержаться, выпалила ему это в лицо.

Пэр плотно сжал губы.

– Когда речь заходит о моей безопасности, я позволяю себе навязчивые идеи, – помолчав, бросил он. – Можешь надеть мой халат.

– Не надо, мне все равно. – Устыдившись своей вспышки, Маргарет робко улыбнулась.

Выражение лица мужчины ничуть не смягчалось.

– Это все ненадолго, – сказал он и вышел из комнаты.

Девушка забралась с ногами в кресло, почти скрытое тяжелой портьерой, и жадно впилась в открывавшуюся из окна панораму лугов и хвойных лесов. В отдалении паслось небольшое стадо коров, чьи бубенчики тихо позвякивали от легкого ветерка. Трава была необычайно насыщенного зеленого колера. Полевые цветы яркими пятнами оживляли луг, а насекомые летали над ним, занятые своими хлопотами. За темными елями величавые горы устремлялись в высокое безоблачное небо.

Шмыгнув носом, девушка спрыгнула с кресла и поспешила в постель, стремясь спрятать слезы, навернувшиеся на глаза.

– Что случилось?

Она мгновенно обернулась. Пэр стоял на пороге, не сводя с нее задумчивого проницательного взгляда.

– Ничего, – пожала плечами Мэгги. Мужчина подошел и сел на кровать. Глаза ни на миг не отрывались от ее лица.

– Скучаешь по брату?

– Да.

– И?

Девушка поколебалась, прежде чем пробормотала:

– Не знаю, что и сказать. Я свободна, в хорошей форме. Меня даже не изнасиловали, Я должна быть спокойна, радоваться, что жива, и легко смотреть в будущее, но...

– ...Но не ощущаешь этого, что закономерно. Ты потратила огромное количество энергии, держа себя в руках, когда была в склепе. А теперь просто переживаешь мучительную реакцию. Твоему телу необходимо время, чтобы вернуться в обычное состояние, то же самое относится к сознанию и эмоциям.

– Все, что я могу сделать сейчас, – это лишь испытать слабое удовольствие при мысли, что опять увижу Рона и Мэллори. Я словно заблудилась в холодном туманном мире, где ничто не имеет значения и где никогда не засияет солнце...

К своему ужасу и отчаянию, Маргарет обнаружила, что плачет, слезы лились по щекам неудержимыми потоками, рыдания сотрясали ее. Встревоженная, она уткнулась лицом в подушку.

– Маргарет, – осторожно обратился к ней Пэр.

Девушка тщетно попыталась успокоиться, и его ладонь ласково опустилась ей на плечо.

– Не пытайся сдерживаться, – тихо сказал он. – Слезы – лучшее средство избавиться от стресса. Это часть выздоровления. Ты пережила больше, чем любой человек твоего возраста может выдержать, и блестяще справилась с испытанием. Расслабься, пусть напряжение уйдет. Потом ты будешь чувствовать себя точно выжатый лимон, но тебе станет гораздо лучше. Слезы не признак слабости, они исцеляют.

Понимать так много, наверное, необычно для мужчины. Эта мысль мелькнула в сознании, прежде чем ее смыло потоком слез. Маргарет не плакала уже много лет и теперь, очевидно, наверстывала упущенное.

Когда утих последний приступ рыданий, девушка неподвижно замерла; в одной руке она сжимала носовой платок Пэра, другая покоилась в его теплой ладони. Вдруг Маргарет осознала, что мечтает оказаться в его объятиях. Любая на ее месте ощущала бы то же самое, уверяла она себя. Ей хочется обычного человеческого участия. Но девушка понимала, что испытывает к этому мужчине совсем другие чувства.

– Полагаю, Ты не сможешь позволить себе полностью успокоиться, пока люди, схватившие тебя, не попадут за решетку. Но даже тогда тебе может понадобиться помощь психотерапевта и, абсолютно точно, какое-то время. Но не волнуйся: теперь, я думаю, твой брат приложит все усилия, чтобы обезопасить тебя.

Он помолчал несколько секунд, заполненных невысказанными словами, тайными мыслями и подавленными эмоциями. Когда мужчина вновь заговорил, тема разговора стала уже другой.

– Расскажи о себе.

– Что вы хотите знать?

– Ну, кто твои родители? Как брат оказался твоим опекуном?

Почему-то ей не показалось странным поведать Пэру о вещах, которых раньше никому не раскрывала, даже лучшей школьной подруге. Может, виной тому была усталость, а может, – простая потребность в общении.

– У меня было четверо родителей, и я потеряла их всех. Мне всегда казалось, что это очень беспечно с моей стороны. Отец оказался белой вороной в семье Беннетов, он никогда не вписывался в их рамки. Путешествуя по Австралии, он встретил мою мать и безумно в нее влюбился. – Уголки губ ее дернулись. – Рон, правда, говорит, она была обречена: прекрасное хрупкое существо, подобное птице с перебитым крылом. До встречи с моим отцом мама уже побывала замужем и имела ребенка.

– Ты на нее не похожа, – заметил Пэр. – Ты Беннет до мозга костей.

– Знаю.

В Маргарет не ощущалось и намека на мистическую чувственность, покорявшую всякого, кто встречал ее мать. Девушка помолчала, глядя на одеяло.

– Когда мне исполнилось четыре, отец утонул, а мама вскоре покончила с собой. Брат отца и его жена, родители Рона, забрали меня в Англию и удочерили. Мы жили все вместе очень счастливо, но недолго. Они погибли в автокатастрофе, так мне тогда объяснили. Ходили слухи, что катастрофа была подстроена, но как все произошло на самом деле, узнать не удалось. Так мне тогда сказали.

– Что случилось с тобой после их гибели?

– Я невыносимо тосковала. А Рон всегда был очень занят. Когда умер его отец, остальные представители семьи посчитали, будто Рон слишком молод, чтобы управлять делом Беннетов. Они решили разделить семейный бизнес на части, их интересующие. Рон не согласился, и последовала жестокая битва. Я не знаю деталей, но результат оказался в пользу брата. Потом два года он денно и нощно приводил дела в порядок.

– А тебя отправили одну в дорогую частную школу?

– Если можно быть одной с парой сотен других девчонок. Я знаю, Рон любит меня. Всегда приезжал, когда мне требовалась его помощь или поддержка. Не пропускал ни одного соревнования, ни одного награждения. И, конечно, каникулы мы проводили вместе.

– Прекрасная безопасная жизнь. Ты ревнуешь его к жене?

Вскинув голову, Маргарет уставилась на мужчину с изумлением и гневом. Наглый рот его был плотно сжат, все мысли спрятаны за густыми черными ресницами.

– Я не могу ревновать к Мэллори! – воскликнула девушка. – Не считая всего остального, она наполовину моя сестра.

Невозможно было догадаться, знал ли об этом заранее Пэр. Его бесстрастное лицо не изменило загадочного, как у сфинкса, выражения, все реакции и эмоции держались под строгим контролем.

– Она тот самый ребенок, родившийся у моей матери до знакомства с отцом. Мэл не рассказывала о своем детстве, но, полагаю, оно было достаточно счастливым до разрыва родителей. Ее родной отец отказался от дочери, лишь только у его новой жены родились свои дети, а мама вышла замуж за моего будущего отца, который не хотел воспитывать чужого ребенка. Мэллори жила в приемных семьях, но всегда стремилась отыскать родителей. Когда она стала достаточно взрослой, чтобы начать поиски, наша мама умерла и об отце Мэл ничего не смогла выведать. Поэтому, найдя меня, она очень обрадовалась. К счастью, они с Роном полюбили друг друга и все закончилось просто сказочно.

– Особенно для Мэллори, – спокойно заметил собеседник.

– Вы знакомы с ней? – Мэгги бросила на него настороженный взгляд,

– Нет.

– Тогда не делайте поспешных выводов, Они с братом очень счастливы.

Тень сомнения мелькнула на лице Пэра, но он сказал:

– Уверен, что это так.

– Кто вы? – внезапно спросила Маргарет, пытаясь разрешить постоянно мучающий ее вопрос. – Как вы нашли меня? И не повторяйте мне чепухи об удаче и слухах. Я не верю в удачу, а о похищениях никто не судачит.

– Ты бы очень удивилась, узнав, о чем говорят люди. – Он ответил спокойно и сразу, как будто давно ждал этого вопроса. – Это моя работа. Я прислушиваюсь к сплетням и нахожу людей.

– Сыщик? – Маргарет подождала, пока он согласится, но Пэр ничего не сказал, темно-синие глаза внимательно следили за ней. После неловкого молчания девушка спросила:

– Вы работаете на Рона?

– В данный момент. – Пэр поднялся и подошел к окну.

Почему не только его прикосновения, а само присутствие в одной комнате с нею так приковывали к себе ее внимание? Она напряженно наблюдала из-под опущенных ресниц, как Пэр выпрямился, широкие плечи и крепкие мышцы заиграли под тонкой тканью рубашки. Где-то глубоко внутри нее зашевелились некие таинственные чувства, заставляя тело гореть невидимым огнем. Маргарет вновь осознала, что этот мужчина имел над нею какую-то тайную власть.

Но ей казалось, что он не видел в ней женщину. Вероятно, Пэр мог быть и нежным, как лишь немногие по-настоящему сильные люди, но он относился к Мэгги как к ребенку, которого надо утешить, приласкать, накормить и одеть, но которому ничего нельзя рассказывать.

Пока в его жизни не появилась Мэллори, брат был точно таким же. Мэл никогда не потерпела бы подобного отношения к ней со стороны Рона, и лишь под ее влиянием брат понемногу позволил Мэгги обрести некоторую самостоятельность.

Но после этого злосчастного похищения, угрюмо подумала она, Рональд опять упрячет ее в кокон.

– Так как же вы все-таки отгадали, где я? – Голос ее требовательно повысился. Пэр до сих пор уходил от ответа, но Маргарет решила заставить его хоть что-нибудь открыть.

Солнечный свет, лившийся из окна, на фоне которого стоял Пэр, превращал его фигуру в четкий силуэт. Вспомнив, как греческий бог Зевс явился одной из своих возлюбленных в потоке золотого дождя, Мэгги подумала: а не видела ли та девушка его таким же – темная фигура, заслонявшая свет, в окружении ореола сверкающих лучей.

Несколько секунд Пэр хранил молчание. Потом отошел от окна и спокойно произнес:

– Меня позвали, потому что я лучший в своем деле и иногда давал информацию людям, работающим у твоего брата. К счастью, когда тебя похитили, они немедленно связались со мной. Имея на руках некоторые собственные сведения и то, что ребятам удалось узнать, я смог быстро вычислить похитителей. Потом выяснить, что с тобой, стало лишь делом техники. Расспросы и слежка дали искомый результат. Затем я раздобыл ключи и освободил тебя.

Рассказ его звучал так просто – гораздо проще, чем было на самом деле, не сомневалась Маргарет. Пробежавшая по телу дрожь словно натянула кожу.

– Значит, вы знали, где я с... какого момента?

– С тех пор как один из преступников принес тебе еду, – бесстрастным голосом отозвался Пэр.

Маргарет потребовалось время, чтобы переварить эту информацию, потом она недоверчиво произнесла:

– Вы хотите сказать, что знали, где я, и позволили мне пролежать там целый день, прежде чем пришли и вызволили меня?

– Да, – протянул он. – Именно так я и поступил.

Хотя Маргарет не обладала темпераментом флегматика, за долгие годы она усвоила, что потеря контроля над собой дает в руки оппонента слишком большие козыри. Однако на этот раз девушка, внимательно изучая смуглое наглое лицо спасшего ее человека, с трудом сдерживала бурю, бушевавшую внутри нее, яростную, негасимую. Каждым час, проведенный в склепе, грязь, голод, ужас все запечатлелось в памяти до конца ее дней.

Рука дрожала, когда девушка провела ею по волосам, откидывая густую копну с горящего лица.

– Полагаю, вы имели вескую причину оставить меня там? – с трудом выдавала она.

– О да, принцесса, в самом деле, да. – Голос был жестким и ровным, безо всяких оттенков. – Я должен был удостовериться, что те двое, что все еще были поблизости и, вероятно, собирались навестить тебя снова, не окажутся рядом, когда я заберусь в склеп.

С практической точки зрения объяснение звучало вполне разумно.

– И их не было рядом?

– В тот момент не было.

– Тогда зачем вся эта секретность? Почему мы всю дорогу играли в прятки?

– Потому что, хотя мне удалось отвлечь их внимание, я не был на все сто уверен, что они не появятся в течение времени, необходимого для того, чтобы вытащить тебя.

Опять его действия имели смысл, но... что он за человек, если сознательно обрек ее на лишние часы пребывания в мрачном склепе? Пэр даже не знал, в порядке ли она? Мэгги могла умереть прежде, чем он появился.

Не впервые в жизни, хотя раньше ей не доводилось испытывать всей полноты подобного чувства, девушка столкнулась с присущим человеческой природе одиночеством, с пропастью, разделявшей людей. Пэр принял, может быть, и оправданное, но жестокое решение и, совершенно очевидно, опять сделает то же самое, если сочтет необходимым.

– А как вам удалось устранить тех людей с пути? – отступила Мэгги. Она видела, что Пэр не хочет отвечать прямо, подбирает слова. Наконец он холодно улыбнулся, циничный изгиб его губ вызвал в девушке дрожь.

– Чем меньше ты знаешь, тем лучше.

Маргарет сердито взглянула на него, но Пэр явно не собирался ничего ей рассказывать. Все же она попробовала еще раз

– Какой выкуп они запросили?

Он сел в кресло, так что лицо его оказалось в тени, и, вытянув ноги, посмотрел на девушку из-под прикрытых век

– Пятьдесят миллионов долларов

Маргарет прошиб холодный пот. Пытаясь справиться с волнением, она тихо сказала

– Даже Рон не может позволить себе такого

– Его считают одним из богатейших людей мира. Похитители знают, как отчаянно брат хочет тебя вернуть. Ты представляешь большие деньги, принцесса.

И это все, что я представляю? – горестно подумала девушка. Только деньги? В школе она видела достаточно лести от людей, ценивших ее единственно за деньги, которыми оперировал брат, но все в ней восставало против навешенного ярлыка богатой девочки.

Гордость, злость, страх смешались. Силясь говорить членораздельно. Маргарет произнесла:

– Они знают, что я уже не в склепе?

– Мне неизвестно. Приходится пока исходить из предположения, что знают.

Мэгги бросила быстрый взгляд в окно

– Тогда почему я не могу отправиться домой? Почему я должна оставаться здесь?

– Я говорил: этого хочет твой брат Он делает то, что считает лучшим на данный момент, – подчеркнул Пэр; голос его окрасил оттенок нетерпения.

– Вы думаете, он прав?

Мужчина встретился с ней взглядом.

– Это не мое дело. – Теперь его гон снова стал безразличным. К сожалению, логика не могла залатать рану в сердце.

Пэр поднялся.

– Постарайся уснуть, – посоветовал он-Ты всю ночь ворочалась с боку на бок.

И вправду, почувствовав утомление, Мэгги отвернулась от золотого сияния, лившегося в окно. Прежде чем забыться, девушка осознала, что в заточении не отваживалась спать из страха не проснуться. Теперь организм наверстывал упущенное.

Маргарет проснулась далеко за полдень, тело расслабилось и отяжелело, сознание будто плыло-странно беззаботное, почти безмятежное. Она немного полежала, глядя в окно на вершины, прорезывавшие ясную синеву неба. Далекие и холодные, как глаза Пэра.

Когда окончится вся эта история, она больше не будет воспринимать солнечный свет и свободу как должное.

Мэгги поднялась, привела себя в порядок, затем, проклиная свое бедственное положение, удерживавшее ее в башне, решила, что пришло время изучить остальную часть дома. Но, когда попыталась открыть дверь, ведущую на лестницу, обнаружила, что та заперта.

Девушка так и стояла там, глядя на замок – современный, абсолютно надежный, не оставляющий надежды подобрать к нему ключ, пока горло не свело нечто подобное судороге страха.

Дрожащей рукой Мэгги разгладила морщинки на лбу. Она отошла от двери, потом вернулась и попробовала еще раз, подергав ее со всей силой, на которую была способна. Дверь не поддавалась.

Не глупи! – приказывала себе девушка. Не стоит паниковать. Пэр, вероятно, отправился в ближайшую деревню за продуктами и, не желая ее будить, запер дверь из опасения, что она начнет бродить по дому, выдавая свое присутствие возможным соглядатаям...

На него это похоже.

Маргарет села на край кровати и невидящими глазами уставилась на открывавшийся за окном пейзаж, где солнце садилось за гору, обводя вершину золотой каймой, а потом спряталось, и на землю опустилась темнота.

Запертая комната принесла с собой воспоминание об ужасе, испытанном в склепе. Маргарет продолжала сидеть на кровати, безжизненно сложив руки на коленях, когда на пороге появился Пэр. Ни шаги, ни скрип двери не предупредили ее. Сердце забилось сильнее, кровь забурлила в жилах, и на мгновение девушка застыла, охваченная смешанными чувствами.

– Хорошая девочка. Тебе хватило благоразумия не зажигать свет, коротко похвалил он, проходя через комнату, чтобы задернуть шторы. – Прошу прощения, что задержался. Я ездил в деревню и по дороге наткнулся на препятствие.

Пэр потянулся за ее спину и включил лампу. В ярком свете черты его лица казались еще более резкими. Проницательные глаза, внимательно следившие за ней, внезапно опустились и скользнули по стройным ногам на малиновом покрывале и ту же вернулись обратно к лицу. В дыхании мужчины Маргарет уловила характерный запах алкоголя, и каждый нерв ее натянулся, но что бы он ни выпил, спиртного было явно недостаточно, чтобы сказаться на его действиях. В голове мелькнула мысль, что она даже представить себе его не может пьющим. Впечатляющая сдержанность мужчины не предполагала подобной слабости.