Текст книги "Пора цветения"

Автор книги: Глория Эванс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

2

Следующее утро было такое же ясное, солнечное, как и предыдущее. Джин забрала почту, сложила ее в машину и уселась за руль. По дороге она напевала тему рапсодии Рахманинова, которую слушала накануне вечером.

Ощущение расслабленности возникло благодаря долгой ароматной ванне, которую она приняла на рассвете. Жасмин всегда оказывал на нее благотворное действие; из всех цветов она любила его больше всего.

Оставаясь в машине, она просто опускала письма в почтовые ящики, установленные у калиток или на подъездных аллеях, и болтала со случайными знакомыми, вышедшими прогуляться. Припарковав машину, она вышла, прихватив почту.

Миссис Смит была уже на месте.

– Доброе утро, Джин. Прекрасная погода, не так ли?

– Да, замечательная.

– Ну как тебе он?

– Кто?

– Наш новый домовладелец?

– О, красивый мужчина.

Старушка закивала:

– Очень, очень!

Вопрос Трейси тоже не удивил ее.

– Ну что, видела? – спросила она, выйдя с малышкой на руках, едва завидев Джин у своей калитки.

– Да, видела.

– И что?…

Джин с невинным видом усмехнулась.

– А что ты имеешь в виду?

– Разве он не особенный?

Слегка забавляло, что Майкл стал причиной такого переполоха во всей округе.

– Мужчина как мужчина, – сказала она.

– Да, но особенный мужчина, – не унималась та. – Вчера вечером он разговаривал с моим мужем насчет того, где можно достать лесоматериалы. Он был так любезен, так дружелюбен. Дженни просто вцепилась в него, когда он собрался уходить.

– А девочка еще не спала?

Трейси пожала плечами.

– Муж так часто уезжает, что я позволяю ей проводить с ним как можно больше времени. Но мы отвлеклись. Так он, по-твоему, симпатичен?

– Даже очень! – И поцеловав малышку Дженни, Джин пошла своей дорогой.

Старик Вилли был более прям и, как всегда, начал без обиняков.

– Он не приставал к тебе, а?

– Ну что вы, я ведь почтальон.

Вилли фыркнул, стоя за своей обвитой розами шпалерой. Розы были в цвету и благоухали. Любовная забота, с которой он относился к ним, была для него компенсацией за постоянные трения с людьми.

– Ты женщина, девочка моя, – усмехнулся он, очевидно, не сознавая этого противоречивого выбора слов.

Джин обратила все в шутку:

– А вы приятный человек и замечательный цветовод. – Она коснулась бархатистого красного лепестка розы. – Как вам удается заставить их так цвести и виться так высоко?

– Любовь, девочка. Но учти, у них есть шипы. Так что будь осторожна.

Если в его замечании и был скрытый намек, то Джин в таком предостережении не нуждалась. Она была невосприимчива к любви и знала это давно, еще с того события, которое случилось с ней в детстве. С тех пор она старалась избегать всего, что связано с чувствами, и решила так поступать и в будущем. Майкл был красив и, несомненно, понравился ей, но что с того?…

Сестры Партон ждали ее: мисс Долли с вязанием, мисс Полли с газетой.

– Доброе утро, Вирджиния! – сказали они почти одновременно.

– Она прекрасно выглядит, сестра. Взгляни на нее. Я бы сказала, просто сияет.

– Она всегда сияет. У нее легкий характер!

– Я знаю, Полли. Но сегодня она выглядит даже более радостной, чем обычно.– Мисс Долли понизила голос: – Ты думаешь, она приоделась ради него?

Джин с улыбкой на лице слушала, что о ней говорят, но тут немного поморщилась.

– Приоделась? Да это же моя форма!

Мисс Долли это не смутило:

– Может быть. Но щеки у вас розовее обычного.

– Этот новый сосед кажется таким одиноким, – печально произнесла Полли. – Ездит взад-вперед на своей новой машине…

Джин припомнила лавандовое письмо, но удержалась от комментариев. Мысленно она добавила к облику Майкла сверкающий спортивный автомобиль и с любопытством ждала, что еще скажут сестры.

И они не разочаровали ее.

– Он не женат. Это мы точно знаем, – сказала другая. – Он говорил посреднику, который продавал ему дом, что разведен. Однако неизвестно, насколько давно.

Возможно, недавно, подумала Джин, все еще помня о письме, которое он получил накануне. Конечно, оно могло быть как от его бывшей жены, так и от другой женщины. Может быть, изменил жене и тем разрушил свой брак. Но тогда почему же он здесь, в то время как лавандовая леди пребывает в Нью-Йорке? Может, она собирается приехать к нему после того, как дом будет отделан?

А тем временем мисс Долли продолжала:

– Не думаю, что у него есть дети. По крайней мере, он не привозил никого, чтобы показать дом. Правда, он еще не в таком состоянии, чтобы показывать.

– Да, да, сестра. Ему придется приложить много усилий, чтобы привести все в порядок, – вздохнула мисс Полли. – Джон Хилтон забросил его еще до того, как уехал из города. – Она неодобрительно покачала головой. – Зря пропадает хорошая земля, вот что я скажу. Зря. – И откинулась в кресле с задумчивой улыбкой. – А помнишь, сестра, какой это был почтенный дом?

– О да! Деревья были еще не такие высокие, и его можно было видеть с дороги. Он был гордостью всего города в те дни…

Отдав почту, Джин оставила сестер в их ностальгических воспоминаниях и отправилась по своему маршруту дальше. Брайтонов не было дома, зато другая соседка, миссис Кастонс, была у себя и готова поболтать.

– Ну, что ты думаешь о нашем новом соседе? – спросила она, как только взяла газеты.

– Красивый парень.

– Гм. – Миссис Кастонс изучающе смотрела на нее какой-то момент. – А сколько тебе лет, дорогая?

– Двадцать семь.

– В двадцать семь уже пора бы иметь мужа. – Джин не успела ничего возразить, а та продолжала: – Ты была бы чудесной матерью. Я видела тебя с малышкой Дженни на руках. Ну разве она не ангел?

– Здесь я не могу не согласиться с вами. – И, не желая вступать с ней в спор относительно другого ее утверждения. Джин немедля отправилась дальше.

Да, какой-то частью своего существа она хотела ребенка, хотя бы одного. Беря на руки Дженни и чувствуя, как крохотные ручки обвивают ее шею, теплое тельце прижимается к ней, а мягкая щечка слегка касается ее, Джин особенно остро ощущала это. Дети дарят так много положительных эмоций. Если у нее когда-нибудь будет ребенок, она никогда не предаст, не обманет его доверия.

Но, вероятно, у нее никогда не будет ребенка, потому что она абсолютно не стремится к близости с мужчиной. Отношения завязываются, а потом разрушаются. Любовь недолго длится…

* * *

Несмотря на ранний час, Майкл, казалось, давно уже работал на своей крыше. Весь потный, до пояса обнаженный, он орудовал молотком.

– Доброе утро! – крикнула Джин.

– Привет! – помахал он рукой и, положив молоток, стал, как и в прошлый раз, спускаться с крыши. Джин даже не пыталась остановить его, как сделала вчера: она чувствовала, что это бесполезно.

Едва ступив на землю, он взял полотенце, висевшее на перилах крыльца, и вытер им лицо. Щеки его были гладкими: очевидно, он побрился с утра. Интересно было бы знать, случайно так получилось или же он не хотел предстать перед ней небритым, как вчера?

– А вы не боитесь поранить ноги, работая босиком там, наверху?– спросила она, переводя взгляд на его босые ступни.

– Так даже легче. Сила сцепления больше. Чувствуешь себя уверенней. И к тому же я люблю свободу. И так очень жарко, ни к чему еще носить тяжелые рабочие башмаки. А кстати… – Он перегнулся через перила крыльца и выпрямился уже с двумя банками содовой, которые достал из пакета со льдом. Он протянул ей одну.

– Спасибо! – Открыв банку, она сделала глоток, наблюдая, как он пьет. Шея у него была крепкая, мускулистая.

– Присаживайтесь, – сказал он, немного утолив жажду, и приглашающим жестом показал на крыльцо. Поколебавшись, Джин села справа от него, решив, что ей и впрямь не помешало бы отдохнуть. – Вы живете с родителями? Они местные?

– Местные? О нет. Хотя в общем-то я родилась в штате Вирджиния. И назвали меня в честь штата… Они уехали, когда я была совсем маленькой. Я выросла в Элизабет-Сити.

Он кивнул.

– Хорошее место. Они все еще живут там?

– Нет. Мама умерла, а отец… – Джин пожала одним плечом. – Сама не знаю где…

Заметив это пожатие и холодок в ее голосе, Майкл переменил тему.

– Значит, вы живете одна?

– Да, – ответила она, стараясь говорить ровным тоном. – Можно считать, что одна. Я снимаю жилье у одной супружеской пары на другом конце города. Они переделали свой старый гараж под квартиру. Вполне подходит для человека вроде меня.

– А эта пара живет в доме рядом?

– Да. В тридцати футах, если быть точным.

– Это хорошо.

– Почему?

– В вашем возрасте нельзя жить одной.

Она рассмеялась:

– Сколько себя помню, я всегда жила одна.

– И сколько же это?

– Что сколько?

– Сколько вам лет, Вирджиния?

Уже второй человек спрашивал ее о возрасте в это утро. Но она не боялась этого вопроса. Она знала, что выглядит моложе своих лет и ей нечего скрывать.

– Двадцать семь.

Майкл попытался скрыть свое удивление и какое-то странное облегчение.

– Солидный возраст, – шутливо вырвалось у него. Это прозвучало не слишком деликатно.

– А вам?

– Тридцать семь.

– Солидный возраст, – поддразнила она, подмигнув, и оба рассмеялись. – И что же собирается делать такой старичок в городишке вроде нашего? Ранняя пенсия?

– Не совсем. Я приехал сюда работать.

– Ремонтировать дома?

– Почти угадали! Возглавлять отдел психологического воспитания в средней школе.

– Воспитания?

– Да, я психолог-воспитатель.

– Интересно. И давно вы этим занимаетесь?

– Вожусь с детьми? С тех пор как получил диплом.

– Вы, должно быть, любите их. А где вы работали прежде?

– В большом городе.

Она должна была это предполагать. Почтовые штампы говорят красноречивее всяких слов.

– В Нью-Йорке?

– Да.

– С лавандовой особой?

Майкл постарался скрыть свое веселье, хотя его синие глаза смеялись.

– Она живет там же, но я с ней не работал.

Значит, ты с ней жил, подумала она, но ничего такого, разумеется, не сказала. Вместо этого она ограничилась просто кивком. Ей не хотелось выглядеть чересчур любопытной.

– Значит, – начала она, набрав в легкие побольше воздуху, – вы используете летний отпуск, чтобы привести эту старую усадьбу в порядок?

– Вот именно. – Он схватился рукой за перила и рывком поднялся на ноги. – А вы видели дом изнутри?

– Нет.

– Пойдемте. Я вам покажу.

Джин встала, но не присоединилась к нему.

– Не могу, – быстро сказала она. – Я же на работе. Бог знает что люди скажут, если узнают, сколько времени я провела с вами.

– По-моему, они должны сказать, что вы образцовый почтальон, помогающий новому жителю привыкнуть к месту и почувствовать себя как дома.

Его взгляд встретился с ее. Он не был липким, как взгляды многих из встречавшихся на ее пути мужчин. Скорее, теплый и дружеский. С большим усилием отведя глаза, она посмотрела вниз, на пустую банку содовой, и протянула ее ему.

– Спасибо. Это был приятный отдых.

– Заходите на обратном пути, устроим еще одну передышку.

Отрицательно покачав головой, она протянула ему почту.

– Чтобы соседи начали сплетничать? Ведь они все видят.

Похоже, что Майкла это не слишком интересовало.

– А как насчет ленча? Может, перекусим вместе где-нибудь? Здесь наверняка полно веселых заведений!

Но Джин была уже на дороге.

– Веселых заведений? В Мантео? Если вы ищете их, то не туда попали!

Он понял, что явно не то сказал.

– Но мы могли бы просто погулять где-нибудь! – крикнул он вслед быстро уходящей девушке.

Но она просто махнула рукой и тут же исчезла, не оборачиваясь.

Майкл долго еще смотрел в ту сторону. Он уже ждал сегодня ее короткого посещения. Да и она, похоже, не прочь поболтать с ним. Согласилась даже выпить прохладительного, хотя вчера отказалась.

Совершенно машинально он поднес к губам банку, оставленную Джин. Одна капля, потом вторая скользнули в рот; с наслаждением сглотнул, и возникло ощущение близости с этой симпатичной девушкой.

Возможно, когда-нибудь они разделят стакан вина, и он ощутит мягкую влажность ее губ. А может, и зароется лицом в золотые пряди, глубоко вдыхая тот легкий, сладкий аромат, который еще чувствовался, дразня его. Когда-нибудь, возможно…

В тот вечер Джин уговорила Уитни посмотреть с ней французский фильм, который показывали в соседнем городе.

Уитни была на два года старше Джин и работала в местной библиотеке. Она выросла в Мантео, но жила и училась в Уилиамсбурге, где и вышла замуж, вскоре, правда, разведясь. Джин познакомилась и подружилась с ней, когда интенсивно изучала французский и часто засиживалась в библиотеке.

Закусывая гамбургерами после кино, они болтали, оживленно обсуждая все перипетии картины, когда Уитни вдруг упомянула Майкла Йетса.

– Вчера днем он заходил к нам. Очень эффектный мужчина. На него невозможно не обратить внимания. Ты понимаешь, что я имею в виду?

– Понимаю, – ответила Джин с такой серьезностью, что подруга насторожилась.

– А ты его видела? – спросила она.

– Конечно. Я приношу ему почту.

– Ой, Джин, и везет же тебе. Будешь видеться с ним каждый день.

– Ну и что? Он просто еще один мой клиент, – возразила она суховато. – А что он делал у тебя?

– Что и все, – усмехнулась подруга. – Искал книги.

– Какие?

– По плотницкому делу, по домоводству.

Забавно, но он не выглядит, как типичный рабочий.

– Он не рабочий. Он купил дом Хилтона и взялся сам отремонтировать. А приехал сюда заниматься воспитательной работой в средней школе.

– А он женат?

– Кажется, нет. Но у него есть пассия в Нью-Йорке. Она присылает ему любовные письма, от которых за версту пахнет лавандой.

– Джин! – Подруга понизила голос. – Ну откуда ты знаешь, что это любовные письма? Я знаю, что вы у себя на почте читаете почтовые открытки. Но письма…

Джин недовольно покачала головой.

– Нет, Уитни. Мы не вскрываем письма и не читаем их тайком. Но оно просто пропитано духами, и почерк такой цветистый, и красные чернила. Это ведь о чем-то говорит?…

– Мне кажется, ты ревнуешь.

– Ревную? Не болтай чепухи!

Уитни откинулся на стуле, самодовольно усмехаясь.

– И совсем не чепуха. Он красивый мужчина. И возраст вполне подходящий.

– Для тебя, может быть, но не для меня.

– Вот мы и сидим здесь вдвоем, разочарованные в мужчинах, – вздохнула подруга, думая о чем-то своем.

Когда в среду Джин подошла к дому Хилтона, Майкла не было па крыше. Небо с утра хмурилось, свинцово-серые тучи налились дождем, и она проделала свой маршрут быстрее, чем обычно, в надежде избежать ливня.

Быстро взбежав по ступенькам, она не обнаружила на двери почтового ящика. Щели для почты тоже. Она оглянулась через плечо, проверяя, не пропустила ли его в конце подъездной аллеи, но увидела лишь частую сетку дождя. Дробный перестук капель о крышу не оставлял надежд, что он кончится быстро. Она хотела позвонить, но звонка не было тоже.

Глубоко вздохнув, стукнула в дверь. Один раз, два, потом, подождав, постучала еще – на этот раз погромче и уже с раздражением. Если он хочет получать почту, то должен позаботиться, где ее оставлять. Она ему это выскажет сейчас. Если, конечно, он дома.

Наконец за дверью послышались шаги. Сердце ее забилось быстрее. Взглянув в сторону, она увидела, что дождь и в самом деле начался не на шутку. Ну что ж, отдаст ему почту, повернется и побежит к своей машине. И побыстрее. Без всякой болтовни.

Дверь открылась, и на пороге появился Майкл со своей обезоруживающей улыбкой. Спортивная рубашка и джинсы делали его очень привлекательным.

– Привет. Извините, что заставил вас ждать. На днях установлю дверной звонок.

– Что вам необходимо, так это почтовый ящик. Тогда мне не придется даже звонить.

– Так это испортило вам настроение?

– Я на работе. А небольшая латунная щель в двери… или какой-нибудь ящик, установленный прямо здесь…

– Извините. Я вас задерживаю. Вы, наверное, торопитесь успеть до дождя.

Она бросила угрюмый взгляд назад.

– Теперь уже поздно. Дождь начался. Вот, возьмите.

Майкл взял не только почту, но и ее руку. И, не успев ничего сказать, она оказалась уже внутри дома.

– Мне действительно надо бежать…

– Вы сегодня рано. А льет как из ведра.

Она и в самом деле слышала тяжелый перестук капель по крыше. Или это так пульсирует ее сердце?

– Пойдемте, я покажу вам дом.

Она собралась было возразить, но выбора не было – он крепко держал ее руку в своей и через просторный вестибюль ввел в громадную комнату слева.

– Это гостиная. Я хочу заменить здесь обои и полностью перестелить пол.

Лепнина на камине тоже вся потрескалась, но зато мне уже удалось очистить его облицовку.

– Я вижу! Мрамор изумительный.

Майкл улыбнулся:

– Это было первое, что я заметил в доме. Хотя в каждой комнате есть что-то особенное. В этой – мрамор. А дальше, – держа ее за руку, он пересек холл и вошел в столовую, – резное дерево. Не правда ли, удивительно тонкая работа? – И, прежде чем Джин успела согласиться, он потянул ее в следующую комнату, поменьше, рядом со столовой. – А тут находилась буфетная дворецкого. Двойная раковина здесь и в кухне. – Он качнул головой в сторону следующей комнаты.

– Значит, вы ищете себе дворецкого? – поддразнила Джин.

– Чтобы я завел себе дворецкого? Пойдемте посмотрим кухню. Здесь все придется полностью переделать. Но посмотрите, какая она огромная! Я собираюсь пробить эту стену и сделать окно. Тогда здесь будет утреннее солнце.

– А вы романтик!

Оставив это утверждение без комментариев, он показал на дверь.

– Там еще одна кладовая. Потом чулан. За ним дверь, которая ведет прямо в гараж.

Они прошли через маленький коридор обратно в холл и, повернув направо, оказались в уединенном, отделанном дубовыми панелями кабинете. Они покрывали три стены и образовывали книжный стеллаж от пола до потолка на четвертой.

– Замечательно! – воскликнула Джин. – У вас много книг. Значит, вы привезли их все с собой?

– Да, но только книги. Обстановку я надеюсь купить со временем.

Джин кивнула, чувствуя, что ей здесь нравится. Еще пять минут назад она была так раздосадована, что этот человек не установил почтовый ящик, но теперь раздражение прошло. Осмотрев еще раз комнату, она остановила взгляд на двустворчатой двери.

– А что там?

– Веранда.

– Понятно, – кивнула она. – Но мне уже пора идти.

– Вы же еще не видели того, что наверху, – возразил Майкл. Она подняла на него взгляд, и он улыбнулся: – Вы испачкали себе нос. Дайте я вытру.

Он приблизился вплотную, и его теплота окутала ее. Даже

когда он отнял руку от ее лица, она все еще оставалась в плену этой невидимой связи. Потом его ладонь легко коснулась щеки… Джин хотела отпрянуть назад, повернуться, убежать, но ноги не слушались ее. Какой-то неистовый напор крови, бегущей по жилам, лишал ее способности двигаться.

Его губы скользнули по кончику ее носа, по совершенной линии щеки. Они были прохладными и одновременно какими-то мягко успокаивающими. У нее было такое ощущение, что она плывет, и закрыла глаза, чтобы усилить его. Забыв об опасности, она подалась навстречу его мягким губам, которые легко касались ее горящей кожи.

– Ты так приятно пахнешь, – прошептал он хрипловато. – Что это такое?

– Жасмин, – прошептала она, открывая глаза. – Мой любимый аромат. Я с ним принимаю ванну.

– Как хорошо! – прерывисто вздохнув, он откинул голову назад.

– Мне пора. Я должна идти работать, – прошептала она.

– Я знаю.

Повернувшись, Джин выбежала из кабинета и устремилась по маленькому коридору в вестибюль, на ходу прихватив почту.

– Вирджиния! Джин!

Потянув дверь и выскользнув наружу, она бегом бросилась к автомобилю!

– Всего хорошего! – крикнула она на бегу.

Вымещая свое волнение на ни в чем не повинном автомобиле, она сердито повернула ключ зажигания, резким движением включила "дворники" и, сделав крутой разворот, тут же нажала на газ.

* * *

Майкл ждал ее все утро в четверг. Ярко сияло солнце, и он уже заканчивал крышу. Но каждые пять минут оглядывался, и это мешало работе.

Наступило десять часов, потом одиннадцать – Джин не появлялась. Он начал беспокоиться, не напугал ли он ее. Черт, он ведь даже не поцеловал ее вчера, хотя и был очень близок к этому. Но он контролировал себя и не хотел ее отпугнуть. Вирджиния слишком целомудренна для своих двадцати семи лет.

К полудню он уже устал ее ждать и, сам того не замечая, с остервенением колотил молотком по шляпкам кровельных гвоздей. Возможно, она позднее обычного начала свой обход. Или, может быть, сегодня у нее особенно много писем… А вдруг она заболела? Или сломалась машина?…

Он знал, что нет никаких оснований беспокоиться, и все же спокойным оставаться не мог. Джин уже успела покорить его сердце за те короткие три дня, в которые он узнал ее, за те еще более краткие минуты, которые провел с ней. И этот тонкий жасминный запах…

Ему почудилось, что Джин уже здесь, и он едва не потерял равновесие, изогнувшись, чтобы посмотреть. Но рядом с домом никого не было. Стуча молотком с еще большей яростью, он думал: неужели жасмин был таким наркотическим средством? Должно быть, так, если он так маниакально, навязчиво стремится увидеть эту женщину. Наконец, бросив на землю инструмент, он собрал оставшиеся листы шифера и спустился вниз.

Банка пива немного освежила, но нисколько не успокоила. Подняв глаза, он увидел приближающегося почтальона. Мужчину. Это был Пол.

Коротко кивнув, почтальон протянул ему несколько писем и журнал.

– Спасибо. Я вас раньше здесь не видел.

– Ну да. Я заменяю Джин. Она сегодня не работает.

– Заболела?

– Нет. Это ее обычный выходной. Она будет работать завтра и в субботу.

Глубоко вздохнув, Майкл кивнул.

– Ладно, пока, – помахав в знак прощания письмами, он пошел в дом, почувствовав облегчение от уверенности, что ничего плохого с ней не случилось. Слава Богу, он кажется, не отпугнул ее вчера своими действиями.

Суббота… Он не даст ей повода думать о нем дурно, если будет действовать достаточно деликатно.