Текст книги "Дракон и голубка"
Автор книги: Гленна Макрейнольдз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)
Глава 7
Информация, которую ожидал Купер, прибыла в «Дэниэлс лимитед» в воскресенье утром во время проверки Джессикой офиса. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что ее нельзя отложить, занести в досье, записать или застенографировать, можно лишь… предложить чашечку зеленого чая и стул.
Все, что касалось «информации», было иностранным, начиная от коротко остриженных волос, экзотического разреза глаз, серых хлопчатобумажных брюк и туники, до китайских иероглифов на стопке с документами, которые она держала в обтянутой материей папке.
Сама «информация» была очень привлекательна. Звали ее Као Бо. У нее были светящиеся янтарем миндалевидные глаза и нежная с золотистым оттенком кожа. Она с трудом говорила по-английски, но несколько произнесенных фраз были вполне понятны. Она пришла к Дракону, Куперу Дэниэлсу, и только к нему. И не уйдет, не сдвинется ни на дюйм и не скажет ни слова, пока не выполнит свое дело. Когда Джессика поняла смысл этих слов и убедилась в решительности говорившей, она вежливо улыбнулась и проводила ее в святилище офиса Купера.
Мисс Лангстон совсем не хотелось сидеть с глазу на глаз с еще одной прекрасной женщиной восточного типа, которая, без сомнения, знала о делах шефа больше, чем его ассистентка.
В записке говорилось, что Купер вернется в 11.30 этой ночью. Если бы произошли изменения, он бы оповестил мисс Као, а не ее… Что ж, в этом не было необходимости, он только поцеловал и все.
Джессика прошла по ковру к его письменному столу, осторожно обходя раскинувшегося в полете дракона. Ее нога попала на кончик носа зверя, но это произошло совершенно случайно.
Купер только поцеловал ее и совершенно ясно дал понять, что собирается сделать это опять. Он сказал, что его не интересуют другие женщины, ему нужна лишь она, но мужчины говорят порой и не такое, чтобы добиться своего.
Он доверил Джессике ключ от личного кабинета, который работал гораздо лучше, чем ее шпильки, и дал свой пропуск на все линии. Пока они летели над Атлантикой, Купер потратил огромное количество времени на объяснения, как пользоваться международным общественным бюллетенем для обмена информацией и проведения тайных бесед по компьютеру, не выдающему информантов. Преступность, уверял он, компьютеризована, как и деловой мир.
Джессика подошла к столу шефа и проверила факс. Он был пуст, изменений в маршрутах Купера не было. Потом она позвонила в отель, где ей сказали, что он уже уехал.
Джессика повесила трубку и постучала пальцами по крышке стола. Она не была уверена в том, что хочет, чтобы он снова поцеловал ее. Но у нее не хватит сил и отказать ему. Этот мужчина действовал на Джессику возбуждающе. Его поцелуй зажег чувственный огонь, он был таким сладким, что хотелось, чтобы этому не было конца. Последние два дня она слишком много думала, какой вкус будет иметь все остальное и как далеко она зайдет в своих исследованиях.
Джессика знала, что навлекает на себя беду, а теперь еще нужно заботиться о мисс Као Бо.
Но больше всего ее волновала судьба Купера. Джессике нечего предложить такому мужчине, как он, но она не верила, что будет об этом помнить. Он не контролировал себя, когда целовал ее, как и она, отвечая ему и стремясь к большему. От этого желания Джессика до сих пор была в состоянии удивления, изумления. Кроме того, она со страхом думала о том, что в конце недели заканчивается контракт. Им с Купером нужно объясниться. Но как это сделать, не причиняя ему боли? Оставалась единственная надежда, что он тоже думает, что они не пара.
Джессика позволила себе увлечься этим мужчиной, он разбудил ее чувства, заставил трепетать сердце. Это опасно, но можно пережить. Она же начала заботиться о нем, что предвещало большую беду.
В полдень мисс Лангстон заказала два ленча. Они с Као Бо ели в тишине, прерываемой улыбками и маленькими жестами вежливости:
– Мисс Као хочет еще чипсов? Салата из капусты? Чая?
Все предложения отклонялись, и можно сказать, что мисс Као ела не больше птички. Материнские инстинкты Джессики не давали ей покоя все утро. В поведении молодой дамы была нервозность и что-то похожее на страх, у нее даже неестественно блестели глаза. Во время еды она все время прижимала к себе папку.
– Вы больны? – спросила Джессика, наклоняясь через маленький стол, разделявший их, и слегка коснулась руки женщины. Мисс Као вся «горела».
Джессика спросила по-другому, вкладывая в голос больше заботы:
– Вы себя плохо чувствуете? Вам нужен врач?
Женщина отрицательно покачала головой, но ее глаза говорили совсем о другом.
– Я думаю, вас нужно отвезти в больницу, – сказала мисс Лангстон, досадуя на свою невнимательность. То, что она приняла за нервозность, было лихорадкой и недомоганием, а может быть, и болью.
– Нет, – задыхаясь, ответила женщина. – Не надо ни докторов, ни больниц, пожалуйста. Я просто устала.
Джессика пытливо взглянула на нее, все еще осторожно держа за руку. Может, произношение Као Бо улучшилось от поднявшейся температуры, а может быть, она знала английский лучше, чем продемонстрировала мисс Лангстон.
– Тогда поезжайте в отель. Вам надо хорошо отдохнуть и, возможно, принять аспирин. И жидкость. Больше пейте жидкости.
– Нет отель. Я буду ждать здесь Дракона, – настаивала мисс Као.
– Дракон, – Джессика тут же исправилась, – точнее сказать, мистер Дэниэлс, возможно, приедет поздно. Вы не можете оставаться здесь в таком состоянии.
– Я буду ждать.
– Но я не буду. Вы же не останетесь здесь одна?! Это против строгих правил Дракона, – Джессика создавала правила по ходу дела, но за это ей и платили: за умение быстро принимать решения. – Я могу отвезти вас в отель совсем неподалеку отсюда и оставить Дракону записку. Он найдет вас, когда вернется.
– Нет, – мисс Као снова покачала головой, опустив глаза. – Нет отель. У меня нет бумаг.
Вообще-то у нее было много бумаг, целая папка, но Джессика поняла, о чем шла речь. Поняла, к своему большому огорчению.
– Вам не нужен паспорт, чтобы снять комнату в отеле, – сказала она, с удивлением отмечая, что только что отменила закон об эмигрантах, подстрекая к незаконному вселению. Ее репутация в глазах Купера Дэниэлса будет потеряна, и Джессика сомневалась, сможет ли за неделю восстановить ее.
– Нет.
Джессика признала, что мисс Као хорошо пользуется этим словом, придавая ему различное значение, в зависимости от ситуации.
– Хорошо, – согласилась она, быстро соображая, как поступить. Купер будет недоволен, если его «информация» свалится от угрожающей жизни болезни, и Джессика решилась.
– Мы поедем на несколько часов ко мне домой. Когда Дракон вернется, он сможет приехать и забрать вас.
Као Бо согласно кивнула. Джессика, одержав победу, облегченно вздохнула и вернулась в кабинет Купера, чтобы оставить записку.
Она еще раз проверила факс, но ничего не было. Джессика повернулась, чтобы уйти, когда зазвонил телефон. Она взяла трубку и услышала торопливо произнесенные слова:
– Помоги, Куп…
Линия замолчала, продолжения не было. Джессика сразу подумала о Купере, и ее сердце бешено забилось.
Купер нашел записку Джессики в своем кабинете за полночь и через пять минут ехал на машине к ней домой в пригород. Сначала он предупредил ее об этом по телефону, но намеренно был краток. Джессика увезла связную к себе, и он ругался, обвиняя судьбу и свое сумасбродство.
Еще в прошлую пятницу в Лондоне Лидз предупредил его по телефону, чтобы он избавился от Джессики Лангстон. Джордж считал, что она не подходит для этой игры, и был прав. Купер не может постоянно предупреждать ее о всякой возможной опасности и из-за недостатка времени, и из-за характера работы, которую они должны сделать за это короткое время.
Он заехал на темный двор, но только вышел из машины, на крыльце вспыхнули лампы, освещая конец длинного тоннеля среди скрытой темнотой зелени.
Джессика ждала Купера у двери, одетая в Т-образную рубашку и джинсы. Она стояла, прижав руки к груди и с беспокойством осматривая его с головы до ног. Он вспомнил ее записку и понял, что Джессика искала раны или повреждения. С особым вниманием она рассматривала больную ногу, считая, что, в первую очередь, достанется наиболее слабой части тела.
Купер поднялся на крыльцо и вплотную подошел к женщине. Он смотрел на нее в полной тишине. Наконец Джессика в большом волнении подняла глаза.
– Мистер Дэни…
Он наклонился и коснулся губами ее рта еще до того, как она произнесла его имя.
– Купер, – грубо сказал он, подняв голову и глядя в ее испуганные глаза.
Джессика часто дышала, упираясь руками в грудь мужчины, и он снова приник к ее губам. Его язык нежно и настойчиво завладел языком женщины, возбуждая и дразня ее. Джессика уже не сопротивлялась, ее руки наконец обвили его шею. Она была мягче и слаще, чем он помнил. Купер обнял ее и крепко прижал к себе.
– Я думала, что ты ранен, а может, тебя захватили, – пробормотала Джессика. – Я так… рада, что ты вернулся в полном порядке. С момента ленча творится черт знает что, и я хочу, чтобы ты знал, что ты…
Она быстро взяла себя в руки, когда поняла, что лепечет что-то бессвязное. Непрошеные слезы еще больше разозлили ее, и она отстранилась от Купера.
– Черт тебя побери!
– Да-а. У меня тоже были трудные денечки. Но хватит об этом. Где женщина?
– Она в комнате Тони.
– Одна, я надеюсь? – он искоса посмотрел на нее, но Джессика проигнорировала его вопрос.
– Она больна, в лихорадке. Это, видимо, истощение. Я хотела вызвать врача, но предложение так расстроило ее, что пришлось отказаться от этой мысли.
– Хорошо. Если она побывала в Китай-городе и встретилась с людьми, которые обычно передают мне информацию, то у нее много причин сохранять свою анонимность.
Вслед за Джессикой Купер поднялся в комнату ее брата. Он не сказал, что чертовски сожалеет, что она привезла эту женщину в свой дом. Кто-то должен был следить за Као Бо, чтобы удостовериться, что она выполнила свое задание. Этот кто-то последовал и к дому Джессики. Купер готов был от досады кусать локти.
Разговаривая шепотом и стараясь не шуметь, они вошли к молодой женщине. Она мирно спала, и Джессика не дала разбудить ее для допроса, полагая, что несколько часов ничего не изменят. Купер знал, что она неправа, но не возражал, потому что хотел больше поговорить с ней, чем с загадочной Као Бо.
– Можно воспользоваться вашим телефоном? – спросил он, следуя за Джессикой вниз в гостиную.
Еще в первое посещение он заметил, что Поль Сигнорелли предпочитал анималистическую мебель и соответствующие аксессуары. Один деревянный стол был похож на гепарда, стул из ковкой стали – на спящего фламинго. Они располагались среди такой буйной зелени, какую трудно было представить, даже учитывая ландшафт во дворе.
Купер не удивился если бы в гостиной вдруг пошел дождь.
– Телефон на кухне, – сказала она и показала дорогу.
– Я знаю, что уже поздно, но не могу ли я попросить чашечку кофе?
– Конечно. Ты голоден? – спросила Джессика.
– Да, ты сама готовишь?
– Тони занимается этим, – сообщила она ему, подходя к холодильнику. – А тебе повезло. Есть потрясающая салат-паста, холодные крабы, кислый хлеб и немного непередаваемой шоколадной вещи, которую Илейн приготовила на десерт.
– Ну, это было бы прекрасно, – сказал Купер. – Но, может быть, не совсем удобно, тогда я привез кое-что с собой.
Он вкладывал в слова особый смысл, и от Джессики это не ускользнуло. Она посмотрела на него через плечо, держа руку на холодильнике.
– Ты говоришь так, словно не собираешься уезжать.
– Я и не хочу этого.
– Если дело в поцелуе, то ты его неверно понял, – спокойно ответила Джессика, но Купер заметил, как ее рука замерла на дверце.
– Мне бы хотелось, чтобы все было в поцелуе, но это не так. У тебя наверху женщина, которую нельзя было привозить домой. Я не могу уйти, пока не буду убежден, что нет никаких осложнений.
– Осложнения.
Она как-то без выражения повторила эти слова и плотно сжала губы, застыв от волнения на месте, потом почти побежала в другую часть дома.
Через несколько минут Джессика вернулась. Она уже успокоилась, и лицо ее выражало твердую решимость.
– Как малыши? – спросил Купер, понимая, куда она ходила.
– Прекрасно. Угощайтесь, я сейчас вернусь.
Джессика взяла из кошелька связку ключей и пошла в подвал. По слабому скрежету и лязгу на лестнице он понял, что она открывала бронированную дверь. Прекрасно понимая, что можно хранить в подвале за такой дверью – скорее всего, оружие, – Купер решил утром же позвонить Элиз Грэбб и извиниться за свои сомнения по поводу «ангельской рыбки в шелках».
Закрыв дверь оружейной, Джессика вовремя поднялась наверх и успела услышать разговор Купера по телефону.
–…на сегодняшнюю ночь, по крайней мере. Возьми, что необходимо, и позвони кузену Юкси. Мне здесь нужны двое.
Она положила пистолет недалеко от себя на кухонную стойку и начала варить кофе. На последнюю, девятую, годовщину супружеской жизни бывший муж подарил ей магнум-357. Сначала Джессика решила, что это никчемный подарок, и только потом поняла скрытый намек: теперь она сама должна заботиться о безопасности, не рассчитывая на его помощь. Таким образом, он мог развлекаться с чистой совестью.
– Я не думаю, что все так плохо, как мне сначала показалось, – сказал за спиной Купер, вешая трубку. – Просто я хочу предусмотреть любую ошибку.
– Я тоже, – сказала Джессика, поджав губы. Она наполняла кофеварку водой и, пролив немного, тихо ругнулась, потом взяла полотенце, чтобы вытереть. – Кому ты звонил?
– Слуге. Джону Лью, брату доктора Лью.
– Твой слуга выполняет двойную обязанность, еще и телохранителя? – в эту минуту она ненавидела себя за дрожащий голос.
Черт возьми! Джессика не была наивной и знала, какой бывает счет, когда встречаются хорошие и плохие парни. Это игра, в которой она выросла и вышла замуж.
– Нет, лучше сказать, что мой телохранитель выполняет обязанности слуги.
Она покачала головой, не веря его словам.
– Мой Бог, Купер, какую же жизнь ты ведешь?
Он помолчал, потом ответил:
– Не такую уж легкую с тех пор, как умер Джексон.
Резкость его тона заставила Джессику повернуться. Купер выглядел измятым, уставшим и… прекрасным. «Я не должна думать о нем», – сказала себе Джессика. В этом мужчине не было ничего, кроме проблем, опасностей и злости, рожденной болью.
– Можете во всем обвинять меня, – проговорил Купер, приглаживая рукой волосы и закрывая глаза от сильной усталости.
– Могу, – согласилась она, убирая в сторону полотенце и вытирая руки о джинсы. – Но это было бы не совсем справедливо.
Открыв глаза, он поймал ее взгляд.
– Если бы я был откровенным с тобой с самого начала, ты, возможно, приняла другое решение.
– Возможно.
– Нет причин обвинять себя, – сказал Купер, чувствуя, что готов отпустить ее.
Но она не нуждалась в снисхождении.
– Нет, есть причины, – сказала Джессика, отворачиваясь, чтобы застегнуть пуговку на брюках. – Если бы я думала головой, а не пошла на поводу у своего самолюбия, то ушла бы в первый раз, когда ты меня разозлил. И на будущее: я не хочу перекладывать ответственность за свои решения на кого бы то ни было.
– Я уважаю это.
– Было бы неплохо.
Купер слишком устал, чтобы вести подобные разговоры, и поэтому сменил тему.
– Кстати, развей мои сомнения и ответь, умеешь ли ты пользоваться этим оружием, – он говорил о пистолете.
– Мой отец тридцать лет был полицейским, – усмехнулась Джессика. – Мой бывший муж – частный детектив. Кроме того, два дяди и два брата так или иначе связаны с полицейским управлением в Сан-Франциско. Один из них – военный инструктор. В радиусе двухсот миль ты не найдешь ни одного Сигнорелли, кто не знает, как разобрать, почистить, собрать, зарядить и выстрелить из этого магнума.
Купер именно так и думал.
Глава 8
Джессика внезапно проснулась. Сердце бешено стучало, все чувства обострились в темноте.
– Ш-ш… – кто-то успокаивающе шептал ей в ухо. – Это Джон делает чай на кухне.
«Джон, – мысленно повторила Джессика. – Джон – брат доктора Лью, телохранитель и слуга Купера». Он был еще и воином. В движениях его тела чувствовалась сила, энергия исходила из темных глаз.
Голос шептавшего было легко узнать и вспомнить. Он был так непередаваемо близок, лежа рядом на кушетке, прижавшись к ней всем своим телом. Его рука обнимала Джессику за талию, лаская тело под светлой Т-образной рубашкой. Ей так хотелось поддаться этим ласкам.
– Ты недолго спала, – пробормотал Купер, тепло и нежно дыша ей в затылок. – Почему бы тебе еще не отдохнуть. Братья спят. Джон и Юкси следят за обстановкой.
«Все, кроме тебя», – подумала Джессика и удивилась, как они могли оказаться в таком положении. Она вспомнила, что, встретив двух мужчин, села на диванчик ждать рассвета, но Купера рядом не было. Ему надо быть более разумным.
– Юкси проверяет снаружи дом и двор, а я только что посмотрел детей.
Его рука погладила ее бедро и вновь вернулась на талию. Движение было нежным и осторожным, интимным и чувственным. Джессика беззвучно застонала и прикрыла лицо рукой. Не только ему нужно быть разумным. Она развелась три года назад, а ее интимная жизнь прекратилась задолго до этого. Ей не хватало секса, но она не искала его любой ценой, даже в воображении. Джессика была матерью, женщиной с определенными заботами.
А теперь Купер Дэниэлс обнимает за талию, дышит в затылок, его большая теплая грудь касается ее спины, и она помнит только одно: она – женщина.
Его рука вновь скользнула по ее бедру, и Джессика закусила нижнюю губу, чтобы не застонать. Это было возбуждающе, ново и греховно-радостно. Купер ласкал ее тело, окружал своей мужественностью. Она должна встать.
– Извини меня, – еле слышно прошептала Джессика, но он не прекратил своих попыток, хотя она надеялась, что Купер поймет намек и отодвинется.
Но нет. Его рука еще сильнее обняла ее, а тело прижало к кушетке своим весом. Купер был возбужден, и его твердое начало касалось ягодиц женщины.
– Тебя чертовски приятно обнимать, – торопливо проговорил он.
– Ты… ты не можешь делать это здесь…
О Боже! Они были в доме брата, в гостиной, даже принимая во внимание очевидные неудобства, все это выглядело очень соблазнительным.
– Я знаю, – прошептал Купер, и тут же она почувствовала на шее его влажное, теплое дыхание.
Жаркая волна прошла по телу женщины, она громко застонала, и он задышал часто, прерывисто. Мужчина покусывал ее нежную кожу, лаская языком шею, доказывая, на какую любовь способен. Он был груб и нежен одновременно. Он хотел ее и ждал ответа. Он целовал ее и сжимал в своих объятиях до тех пор, пока не захватил рот. Когда она оказалась под ним, он полностью накрыл собой ее тело.
Купер был наверху блаженства, дразня и возбуждая женщину движениями своего тела. Его руки забрались к ней под Т-образную рубашку, лаская грудь, волны желания захлестывали ее лоно. Джессика уже забыла, какими могут быть мужские руки, забыла, как возбуждает сознание того, что ты желанна, как это желание будит бесконечную страсть во всем теле. Купер покачивался на ней в самом примитивном ритме, и она хотела только одного: открыть для него свое тело, впустить в свое сердце. Джессика схватила Купера за плечи, пальцы вцепились в рубашку, и он крепко прижался ртом к ее губам.
Но этого было недостаточно. Всегда мало просто поцелуя. Купер хотел ее каждой клеточкой своего тела, он желал ее горячей, жаждущей плотью между ног. Он был тверд… она была чертовски мягкой.
Купер прервал поцелуй с еле слышным проклятьем. Он тяжело дышал и чувствовал себя полным дураком. Он должен был знать, что она ударит ему в голову, как прекрасное вино, смешанное с алкоголем. Купер снова выругался, глядя в самые прекрасные на свете глаза. Они были томными и смущенными и хотели того же, что и он, но у Джессики были те же чертовы причины остановить все это.
– Черт возьми! Смогу я забраться сегодня к тебе в штаны? – пришлось спросить ему. Он знал, что сказал грубо, но это было единственной защитой перед наверняка отрицательным ответом.
Джессика покачала головой, и ее глаза наполнились слезами. Ох, женщины! Он злился не на нее, а на самого себя.
– Да, я не уверен, что и ты заберешься в мои хотя бы на пять минут.
– Зачем? – спросила она, шокированная, ее глаза удивленно расширились.
Этот наивный вопрос вызвал у Купера улыбку, которая выдавала сильное вожделение. По крайней мере, Джессика не собиралась сейчас кричать.
– Ты умная дама, Джесси. Мне кажется, у тебя хватит смекалки что-нибудь придумать.
Она вспыхнула, а он улыбнулся еще шире, но как-то вымученно. Купер почувствовал ее близкое дыхание и отодвинулся, он боялся, что не сумеет справиться с собой и забудет о всех своих правилах, касающихся женщин. Трижды он целовал Джессику, и всегда она или плакала, или была на грани этого. Он должен быть более внимательным и осторожным. Купер понял, что секс может пугать и отталкивать женщину, если она к нему не готова. Купер решил не торопить события.
– Не хочешь чая? – спросил он, отходя от нее подальше, к «гепардовому» столу.
– Нет, – ответила Джессика, вставая и поправляя одежду. – Я думаю, мне лучше идти спать в комнату Кристины.
Он смотрел, как она уходит, и не сдвинулся с места. «Это очень разумный выход, – подумал Купер. – Там она будет в безопасности, по крайней мере, от меня».
Утром оба они выглядели ужасно, как люди, страшно невыспавшиеся. И на кухне все на это обратили внимание.
– Ты похожа на енота, мам, – сказал Эрик, откинув голову и пристально рассматривая ее, – особенно с темными кругами под глазами. Они очень видны.
– Спасибо, милый. Ешь свою гранолу [6]6
Гранола – злаки, орехи, сушеные фрукты, смешанные вместе, употребляются на завтрак с молоком.
[Закрыть].
Джессика вздохнула и продолжила копание в своем кошельке, ища сильнодействующий аспирин, который она там носила.
Дети были такими наивными, бесхитростными и простодушными, что часто ставили мать в неудобное положение, даже не подозревая об этом.
Отложив в сторону ключи на маленьком блестящем брелке и книжку в потрепанной бумажной обложке, которую всегда носила с собой на случай дорожных пробок, она, наконец, нашла лекарство.
– Женщина вышла на патио, Купер, – сказал Джон Лью, имея в виду Као Бо. – Похоже, что она уже выздоровела. Если нужно, мы сейчас же поговорим с ней, – продолжил он с непонятной издевкой в голосе.
Купер бросил на Джона свирепый взгляд. Джессика даже не пыталась спрятать усталую усмешку, глядя на его старания. Раздражительность Купера была единственным утешением для ее раненого самолюбия. Этой ночью он пошел дальше поцелуя, и она пыталась понять, почему. Джессика была матерью, а матери не обнимаются на кушетке с малознакомыми мужчинами.
Взяв еще одну чашку кофе для девушки-курьера, Купер и Джон направились к двери. Джессика встала из-за стола и наблюдала, как двое мужчин прошли вдоль первого дворика и спустились на второй уровень. Мисс Као ждала их в тени дуба.
Купер действительно ужасно выглядел. Его волосы торчали в разные стороны, сколько он их ни приглаживал, лицо было небрито, одежда – измята.
– Похоже, у него была жестокая ночь, – сказал Тони, стараясь завязать беседу. Он остановился позади Джессики, налил себе кофе и сделал первый глоток. – Ты и сама не лучше выглядишь.
– Спасибо.
– Я думаю, ты должна об этом знать. Поль просветил его прямо сегодня утром, – продолжил брат, доставая через ее голову чашку со злаками.
Она криво усмехнулась.
– Что ты имеешь в виду?
– Не волнуйся. Он с этим прекрасно справился.
– С чем? – с трудом произнесла Джессика.
– Он рассказал ему о Яне.
«Прекрасно», – подумала она, не заботясь о том, чтобы скрыть свое негодование. Теперь Джессика была окончательно унижена. Когда-нибудь Поль повзрослеет и поймет, что быть старшим мужчиной из живущих в доме еще не значит считаться действительно взрослым, самым ответственным человеком в семье. Он был ее младшим братом, а не отцом. Когда он становился в позу умника, это было непереносимо. Как сейчас.
– Я не знаю, почему он так поступил, – сказал Тони, роясь в шкафу в поисках своих любимых злаков. – По-моему, у тебя с Купером что-то происходит.
Джессика не понимала, что он имеет в виду, но сейчас у нее не хватило бы сил выслушать любые объяснения, и она быстро сменила тему.
– Гранола на столе у Эрика.
– О! – Тони через плечо взглянул на племянника. – Спасибо. Эй, маленький, тебе пора собираться в школу. Скажи Кристине, что мы уходим через десять минут.
– Хорошо, дядя Тони, – Эрик вскочил из-за стола, держа в руке последний кусок тоста с желе, и подбежал к матери. – Я буду скучать, мама.
Джессика наклонилась и поцеловала его соломенную головку.
– Я тоже, мой дорогой. В субботу мы обязательно вместе повеселимся, только ты и я. Подумай, что будем делать. Ладно?
Эрик поднял голову и поцеловал ее в щеку губами, перепачканными тостом и желе. Как только он вышел из кухни, она оглянулась и поймала взгляд Тони.
– Очень жаль, что все так случилось этой ночью, – извиняясь, сказала Джессика.
Он пожал плечами.
– Не так жаль тебе, как будет твоему боссу, если с тобой или детьми что-нибудь случится из-за его деловых проблем.
– Я должна была подумать, прежде чем привозить сюда эту женщину.
– Я не уверен, что у тебя был выбор, Джесси. Она выглядела больной, испуганной и никуда бы больше не пошла. Иногда приходится принимать необдуманные решения. Возможно, на этот раз все обойдется. Прошлой ночью я звонил Льюку, и он сказал, что выяснит, прошла ли Као Бо иммиграционный контроль в Китайском квартале. Если что-то случится, он поможет.
Джессика благодарно кивнула. Их старший брат Льюк был детективом в полицейском управлении в Сан-Франциско уже много лет и имел обширные связи, простиравшиеся до Тихоокеанского побережья. Если Као Бо принесла с собой беду, он поможет справиться с ней.
– Я позвоню ему чуть позже, узнаю, обнаружил ли он что-нибудь, – сказала она.
– Хорошо, Джесс. И еще одно…
– Да?
– Я о Джоне Лью и Юкси. Почему Купер позвал их? Ты же знаешь, что не может произойти ничего такого, с чем бы мы с Полем не справились.
– Я знаю. Просто думаю, что мы будем в большей безопасности с еще одной линией защиты в доме.
– Мы, – начал Тони, – это ты, я, Поль и дети? Или это Купер Дэниэлс?
Джессика отхлебнула кофе, пряча за чашкой глаза и удивляясь, как может она вообще иметь какие-то секреты.
– Ну так как, Джесс? – требовал Тони ответа на свой вопрос.
– Он в беде, – призналась она. – Ему нужна помощь, и я не единственная, кто так думает.
– Я не могу даже представить, что ты можешь пострадать, – сказал Тони. Голос его стал мягким, а глаза понимающими.
– Я тоже.
– Ты так озабочен этим делом?
– Я понимаю, что так не должно быть, – сказала Джессика, опуская глаза.
Она слышала, как Тони встал и начал ходить по кухне, потом остановился и погладил ее по плечу. Но Джессика так и не поняла, поддерживал он ее или осуждал. Ей хотелось и то, и другое. Купер ничего не делал, только злил и раздражал с первой встречи, а теперь доводил до сумасшествия.
Джессика с трудом отгоняла мысли о том, в каком виде он предстал перед ней в первый раз – обнаженным. Она думала об этом всякий раз, когда смотрела на Купера. А мысли о его наготе заставляли представлять массу других вещей.
Подавленно вздохнув, она вытерла салфеткой со щеки желе. Взглянув на джинсы, Джессика поняла, что их придется стирать: все было заляпано фруктами и маслом.
Было утро понедельника и, несмотря на жгучее желание лечь в постель и не вставать целую неделю, она допила свой кофе и заставила себя встать навстречу начинавшемуся дню.
