Текст книги "Встреча в пустыне"

Автор книги: Гленда Сандерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Глава седьмая

Кили приходилось искать квартиру всего один раз – когда она приехала в Орландо после окончания государственного колледжа для поступления в университет. Тогда поиски были для нее приключением. Теперь – затянувшейся болью о прошлом.

К тому времени, как она обошла пустующие квартиры в трех больших домах, у нее сложилось твердое мнение, что все они похожи одна на другую. Были, конечно, некоторые различия: окно над раковиной, удобный выезд на дорогу, встроенный кухонный стол, – но общее впечатление от всех трех квартир было одно: коробочка из-под печенья.

После четвертого по списку дома Кили решила зайти в свой магазин поздороваться с хозяйкой, Анной, на время ее отпуска принявшей на себя все дела. Она хотела спросить Анну, не согласится ли ее сын Майкл, студент-второкурсник, помочь ей таскать вещи. Майкл работал в магазине на полставки, обеспечивая их физической силой своих молодых мускулов.

Кили ехала к магазину с непривычной стороны; она свернула на улицу, ведущую, как ей казалось, на шоссе, однако за поворотом оказался ряд очаровательных тихих домиков, многие из которых были блочной конструкции и напоминали бабушкин дом. Дома были старые, стояли в глубине газонов, усаженных деревьями; гаражи им заменяли крытые автостоянки.

Она не поверила своим глазам, когда на одном из них увидела надпись: «Сдается». Что это? Судьба? Просто везение? Кили свернула к домику и остановилась, чтобы получше его разглядеть. Это был простой прямоугольник, несколько ступенек вело на узкую террасу, идущую вдоль фасада. Окна были закрыты ставнями. Все окна закрыты ставнями! Кили переписала с объявления телефон в надежде, что цена окажется ей под силу. Все-таки дом небольшой и старый…

Она вернулась к дороге и пережидала, пока проедет машина, но тут заметила какое-то движение. От соседнего дома к ней бежала женщина в обычном для Флориды наряде: шортах, рубашке и тапочках. Кили опустила стекло.

– Вы подруга Марни? – на ходу спросила женщина.

– Нет, я не знаю никакой Марни.

– Ох, – отпыхиваясь, сказала женщина, – я поджидаю даму, которая хотела посмотреть дом. Услышав шум машины, я…

– Я проезжала мимо и увидела объявление.

– Хотите посмотреть дом?

– Сейчас?

Женщина пожала плечами.

– Если у вас есть время, можно прямо сейчас.

Кили выключила мотор и схватила сумочку.

– Ужасно хочу.

– Комнаты маленькие, гардеробные еще меньше, но полы в хорошем состоянии, а кухню недавно полностью отремонтировали.

– Вы владелица?

– Ой, где же мои манеры, – хохотнула женщина. Лицо у нее было не накрашено, завитые волосы лежали как попало, но смеялась она жизнерадостно. – Меня зовут Милдред. Я живу по соседству и присматриваю за домом.

Кили представилась и окинула дом оценивающим взглядом.

– Я не думала снимать дом, я искала квартиру.

– Мне очень нравится иметь двор, – сказала Милдред, – и жить на некотором расстоянии от соседей. – Она провела Кили в дом. – У вас дети есть?

– Нет, я не замужем и буду жить одна.

– Это, как видите, гостиная, – сказала Милдред. – Кухня здесь. Холодильник старый, но работает отлично. Сверху микроволновая печь, одно из нововведений.

– Хорошо, что над раковиной окно, – сказала Кили, глядя, как белка прыгает по дереву.

– Очень приятно смотреть на что-нибудь во время работы, – согласилась Милдред. – Здесь нет отдельной столовой, но вот этот закуток для завтраков вполне вместит большой стол.

– Отсутствие столовой – не беда, у меня все равно ничего нет для столовой.

– Значит, у вас будет приятное развлечение все покупать, – сказала Милдред. Она дала Кили время насмотреться, потом сказала: – Спальни – здесь.

В прихожей было четыре двери. Милдред включила свет.

– Это главная спальня. Кровать королевских размеров займет всю комнату, но если у вас есть поменьше…

– У меня односпальная, – сказала Кили. В разобранном виде она стояла у Троя в гардеробной, ее затолкали туда, когда Кили переехала к нему.

– Ванная не здесь, – сказала Милдред и вывела Кили из спальни обратно в холл. – Вот она. Только одна, и многим это не нравится, особенно если есть дети. – Она покачала головой. – Когда я была маленькой, иметь ванну в доме считалось большой удачей.

– Похоже, тут все в хорошем состоянии, – сказала Кили.

– Владелица дома Эдит – очень добросовестная хозяйка. Они с Даном въехали в этот дом тогда же, когда мы с Алом – в свой. Мы вместе растили детей, по пятницам играли в карты или домино и болтали – почти сорок лет. – Она вздохнула от избытка чувств. – В позапрошлом году Дана не стало, и Эдит уехала в Атланту поближе к детям. – Она опять вздохнула. – Вот еще две спальни.

Кили в каждую просунула голову.

– Действительно, очень маленькие. – Она широко улыбнулась. – Но дом мне нравится. Я сниму его, если подойдет цена.

Цена оказалась приемлемой. Она с облегчением вздохнула.

– Когда можно переезжать? Милдред помялась.

– Дом, конечно, готов, но… должна вам сказать: здесь тихое место и мы, соседи, хотим, чтобы так и оставалось.

– Я не любительница шумных вечеринок, – сказала Кили.

– Я этого не думала, просто для порядка хотела внести ясность. – Она помолчала. – Если вы заполните документы, я сегодня успею проверить ваши справки, и завтра можно переезжать.

Кили заполнила необходимые бумаги и помчалась в свой магазин. Когда она вошла, Анна принимала заказ на индивидуальные салфетки к свадебному приему; она подняла брови и пытливо посмотрела на Кили. Та губами изобразила, что они поговорят позже, и прошлась по магазину. Не верилось, что ее здесь не было всего несколько дней. Наконец подошла Анна, и Кили повернулась к ней:

– Ты проделала огромную работу с витриной для Хэллоуина.

– Спасибо, – ответила Анна. – Я думала, ты в Лас-Вегасе.

– Уже вернулась. Я переезжаю.

– В отдельный дом, – сказала Анна и усмехнулась. – Только что звонила женщина, удостовериться, что ты работаешь заведующей магазином. Интересовалась, насколько ты надежна, и попросила дать рекомендацию.

– Надеюсь, ты не против?

– Нет, конечно. Но только она сказала, что ты будешь жить одна.

Кили глубоко вздохнула и кивнула.

– Мы с Троем разошлись. Я приехала пораньше, чтобы освободить его квартиру.

– А я поначалу решила, что вы с Троем в Лас-Вегасе…

– Да.

– Так вы поженились? Но ты говоришь…

– В том-то и дело. Мы не поженились.

– Ну… ты меня совсем запутала, – криво усмехнулась Анна.

Кили рассказала подруге историю своего разрыва с Троем.

– Ну, наконец-то! – воскликнула Анна. – Я уж думала, ты никогда не очнешься.

Кили поразилась.

– Ты не любила Троя?

– Не в этом дело. Он не очень годится в мужья, особенно для тебя.

– Почему? – Кили влюбилась в Троя с первого взгляда, и, даже когда их отношения покатились под уклон, ей и в голову не приходило, что не все женщины считают Троя подарком.

– Потому что вы с Троем слишком разные. Ты самый искренний человек из тех, кого я знаю.

Против этого Кили не возражала.

– А Трой?

Анна развела руками.

– А Трой – нет.

– Не искренний? – Она с трудом осваивалась с этой мыслью.

– Трой любит быть в центре внимания и терпит возле себя только тех, кто во всем ему потакает.

– Я действительно во всем ему потакала. Анна засмеялась.

– Это единственное, что вас объединяло: вы оба хотели того, чего хотел Трой.

– Сейчас то же самое, – призналась Кили. – Он потребовал, чтобы к его возвращению я убралась из квартиры, что я и делаю.

– Расскажи же про этот дом, – попросила Анна.

Кили просияла.

– Анна, это прямо кукольный домик! Я уже отчаялась найти что-нибудь подходящее, а по пути сюда свернула в переулок – и готово!

– Когда ты его покажешь?

– Я въезжаю завтра. Я надеялась, что вы с Майклом…

– Разумеется, сама знаешь! – Анна материнским взглядом посмотрела на Кили. – А как ты вообще? Не очень переживаешь из-за всего этого?

– Приятного мало, конечно, но… пройдет. Облегчает дело то, что Трой бросил меня.

– Бросил?

– В пустыне, – сказала Кили, заново переживая события. – После того, как я ушла из церкви. Мне пришлось ловить машину, чтобы вернуться в отель.

– Вот так принц!

Кили вспомнила Дигби и не сразу догадалась, что ехидное восклицание Анны относится к Трою.

– Да, натерпелась я унижения, но, как говорится, то, что нас не убивает, делает нас сильнее.

Пожалуй, попытка причудливой самоиронии не имела большого успеха. Не то, чтобы Кили обманывала Анну, она просто опустила важную часть своей истории. Но говорить о Дигби ей не хотелось. Пусть это будет то, что она замкнет в своем сердце и никому не откроет.

– Я надеюсь… – она не договорила.

– Надеешься, что он вернется, и будет умолять тебя о прощении? – спросила Анна.

– Нет, – заверила Кили, обрадовавшись повороту разговора. – Никаких прощений. Капут. Финиш. Надеюсь, нам удастся вести себя цивилизованно.

– Особенно не рассчитывай. У этого человека самолюбие до небес, а ты опозорила его на глазах группы поддержки.

– Надо убраться из квартиры до его возвращения, – сказала Кили. – Кстати, у нас найдутся пустые коробки?

– Тебе повезло, я вчера распаковала тыквы из папье-маше, коробки Майкл сложил в задней комнате. Крепкие, аккуратные, с иголочки, их там целая дюжина.

Раздался звонок, извещая о прибытии покупателей. Следом за ним веселый клоунский голос произнес: «Заходите! У нас будет праздник!»

– Долг зовет, – сказала Анна и пошла приветствовать вошедших женщин.

Кили отправилась в кладовку, взяла коробки, загрузила их в свою машину и кивком попрощалась с Анной, занявшейся делом.

За прощальным письмом к Трою Кили просидела больше часа. Берясь за перо, она ощущала себя сплошным комком нервов и не могла выразить всего, что собиралась сказать. Не хотелось выглядеть обиженной, слезливой, мелочной или стервозной. В конце концов, она выбрала прямоту и краткость. Написала, что время, проведенное с ним, много для нее значило, что она сохранит о нем добрые воспоминания. Пожелала ему счастья и выразила надежду, что и он будет вспоминать о ней без обиды. Четыре предложения – и подпись: одно имя.

Коротенькое письмо и ключ она опустила в конверт, надписала на нем имя Троя и стала искать, где бы его оставить. Идеально было бы на каминной полке, но камина у них не было. На подушке – слишком интимно. Приклеить к холодильнику магнитом – слишком обыденно. Она даже обдумала вариант с зеркалом в ванне, но это выглядело слишком театрально и неуместно: годится для сексуальных посланий разочарованных любовников и для написанных кровью угроз психопатов, а не для записок с простым «до свиданья».

В конце концов, она положила письмо на столик у двери, куда складывалась вся корреспонденция. Бледно-желтый конверт на подставке выделялся, как золотой самородок в куче песка.

Это было последнее, на что Кили оглянулась, перед тем как захлопнуть дверь и уйти навсегда.

Последние два дня она ходила по квартире – квартире Троя – из комнаты в комнату, от стены к стене, от ящика к ящику, мучаясь, что взять, а что оставить, пытаясь быть практичной, и все же не лишать Троя вещей, к которым он привязан. С каждым предметом были связаны воспоминания: прогулка, поход на блошиный рынок, выставка на Черч-стрит, какая-то вечеринка. Из видеокассет она взяла свои любимые фильмы, а ему оставила приключения, которые он обожал; из набора стекла, который они покупали вместе, взяла лишь бокалы для вина.

Печальная это была работа – траур по умершей любви. Кили не сомневалась, что разрыв окончательный.

Она не позволила себе оглянуться, отъезжая. Квартира – ее прошлое. В новом доме ее ждет будущее.

И нераспечатанные коробки.

Кили, расположившись наконец в новом доме, была озадачена тем, как мало у нее оказалось мебели: кресло-качалка, телевизор и столик под него, кровать и комод. Даже в таком маленьком доме они казались рыбками в аквариуме.

Сегодня надо будет все разобрать и разложить по местам.

Завтра она выйдет на работу.

Приняв план на ближайшее будущее, она стала обживать дом: полотенца – в ванную, простыни – на кровать, телефон с будильником – на тумбочку. Подключив телефон, она с удовольствием послушала гудки в трубке: телефонная компания выполнила обещание и ей не придется проводить первую ночь в незнакомом доме отрезанной от всего мира.

У нее возникло озорное желание кому-нибудь позвонить. Только кому? В магазин, сказать Анне, что она уже переехала? Анна и так знает.

Бабушке! Она обещала бабушке сообщить новый адрес и телефон, как только он у нее будет.

Она взялась за трубку – и чуть не подпрыгнула, когда телефон зазвонил. После второго звонка она выдохнула воздух, которым захлебнулась. Видимо, телефонная станция проверяет линию.

– Алло.

– Ты дома!

Кили не узнала голос.

– Вы, наверно, ошиблись номером, – сказала она.

– Кили?

По спине побежали мурашки, сердце учащенно забилось.

– Дигби?

Глава восьмая

– Я уж подумал, что ты забыла меня, – сказал Дигби.

– Нет, – сказала Кили, – я просто не ожидала, что телефон зазвонит.

– Я весь день пытался тебе дозвониться.

– Я только что воткнула телефон в розетку, – ответила она и полюбопытствовала: – Как ты узнал мой номер?

– Я бы сказал, но тогда мне придется тебя убить, – сострил он.

Пусть думает, что он подключался к секретному агентству.

– Нет, серьезно, – сказала она.

– Все очень просто: позвонил заместителю директора и спросил, поступил ли к ним новый счет. – И с облегчением вздохнул, услышав «да». Он боялся, что она надумает вернуться к своему другу. Могло также случиться, что друг сам заявится к ней с букетом роз.

– Странно, что у них уже есть мой номер.

– Компьютеризация, – сказал Дигби. – Как только телефон подключают к линии, электроника автоматически схватывает его номер.

– А-а, – равнодушно протянула Кили и спросила: – Ты еще в Вегасе?

– Да. – Он подождал секунду-другую и добавил: – Но без тебя здесь скучно.

– Неужели так трудно найти девицу для спасения?

– После твоего отъезда у меня нет настроения кого-то спасать.

Блеск и буйство окружающего города, как будто проходили мимо Дигби. Он прогуливался, играл в покер с машиной, пока не уставала рука, дышал чужим сигаретным дымом, пока не начинало першить в горле, но все, что он делал после ее отъезда, было только средством снять напряжение.

– Ну как ты там? – спросил он, обеспокоенный ее молчанием.

– Я?.. – Она медлила, словно не находя точного ответа на вопрос «как?». – Нормально. Я была так занята, что не могла думать. Пройти через кризис – великое дело. От души рекомендую.

– Трудно было найти жилье?

Смех донесся по проводам и заплясал у него в ушах.

– Не очень. Я срезала дистанцию. Буквально. Ехала по незнакомой улице и увидела объявление «Сдается» на очаровательном маленьком домике.

Ему очень хотелось, чтобы она была рядом, а не за тысячу миль. Он поудобнее подоткнул подушку и слушал рассказ об «очаровательном маленьком домике», временами вставляя сочувственное «мгм». Это хорошо, что она в таком восторге. Слушая ее ахи, он даже испытал чувство благодарности за то, что она не намерена мириться со своим красавчиком.

– У меня почти нет мебели, но это не беда. Я рада, что буду жить одна и делать все, что захочу, не беспокоясь, что кому-то это может не понравиться. Я все тут устрою по своему вкусу.

– Вижу ряд подсолнухов и кружева в окне, – поддразнил ее Дигби.

– Подсолнухи, конечно, – подхватила она, – и в спальне кое-где, возможно, кружева. Я хочу сделать комнату для гостей.

Дигби оживился. Комната для гостей у Кили Оуэне чревата величайшими возможностями.

– Теплое пристанище для бедных, замерзающих жителей Севера? – с надеждой спросил он.

На другом конце провода воцарилось молчание: она подыскивала тактичный ответ.

– Я не раз пыталась вызвать к себе бабушку, показать ей наши парки, – уклончиво сказала Кили, – но она и слышать не желала о ночевке из-за… Она не одобряла Троя. А теперь, когда в моем распоряжении целый дом…

– Я думал о тебе. – Постоянно. Думал и ревновал. – Я хочу… мне необходимо снова тебя увидеть.

– Дигби…

– Терпеть не могу, когда ты так произносишь мое имя.

– Как?

– Сама знаешь как. Словно врач, который собирается сказать, что состояние больного критическое.

Она не сразу ответила, он чувствовал ее смущение так, как будто она находилась в одной с ним комнате.

Наконец она расстроено произнесла:

– Дигби, я не знаю, что тебе сказать. То, что случилось в Лас-Вегасе…

– Мы занимались любовью.

– Сексом, – поправила она.

– Что же в этом плохого?

– Секс на одну ночь!

– Если бы ты не сбежала, как трусливый заяц, ночей было бы больше.

По линии опять протянулось молчание. Оно начинало действовать Дигби на нервы. Ему не понравился подтекст ее последнего заявления.

– Не пытайся все изобразить так, будто я завлек тебя, душечка. Может, я и оставил дверь открытой, но ты сама в нее вошла!

– Ничего я не изображаю. Я… мне трудно отделаться от всего случившегося. – Провода донесли к нему ее вздох. – Тебе следовало бы знать, что я встречала в жизни много дверей и не входила в них.

Разве это не говорит о том, что произошло выдающееся событие? – хотелось сказать Дигби, но вслух он произнес:

– Я знаю. Но я был с тобой, помнишь? Неужели ты не понимаешь, что это очень важно?

– Важно? – Голос выдавал ее смущение. – Дигби… в ту ночь я… мне нужен был… нужен был кто-нибудь, кто бы меня поддержал, и… ты как будто понимал… В общем, мы… у нас… Я не хочу об этом говорить… Не сейчас. И не по телефону.

– Согласен, – сказал Дигби. – Пока отложим.

В наступившем молчании ему почудилась некая враждебность.

– Расскажи, как ты собираешься устроить все в доме.

Кили рассказала, что одна из спален станет библиотекой и кабинетом, что ванна будет похожа на морскую раковину, что в кухонной нише она поставит деревянный стол и охотничьи зеленые стулья со спинками лесенкой, гостиную, в которой пока что стоит только кресло-качалка, она тоже найдет чем обставить.

– А что еще ты будешь делать в свободное время в ближайшие пять лет?

Кили хихикнула.

– Заведу щенка!

– Серьезно?

– Я подумываю об этом. Хорошая защита.

– Твой дом находится в опасном районе?

– Не опаснее других, – ответила она. – Мне он нужен, скорее, для компании. С тех пор, как я уехала из дому, я скучаю по Скуби.

– Кто это – Скуби?

– Мой лучший друг, я встречалась с ним каждый день после школы.

– Датский дог?

– Нет, маленькая дворняжка. Я всегда хотела собаку, но Трой не соглашался.

– Хорошо еще, что ты не хотела ребенка.

– Кто сказал, что не хотела?

– О-о! – Дигби мгновенно понял. – Вот, значит, какие дела.

– Этот вопрос вставал несколько раз. Бесполезно. – Кили вздохнула. – Хватит о Трое. Он ушел в историю.

Нет еще, подумал Дигби. Больше всего он боялся, что Кили к нему вернется. Все, что она говорила, указывало на непреодолимые трудности между ними, это утешало, но он не сможет спокойно вздохнуть, пока Трой не вернется в город и не заживет отдельно. Мужчина с таким самолюбием навряд ли спокойно отпустит женщину, которая на него наехала. Трой постарается показать ей, всему миру и особенно себе, что он в любое время может ее покорить.

Держись, Кили, подумал Дигби. Не сдавайся. Если сдашься, это разобьет сердце нам обоим. Ты разобьешь сердце мне, если вернешься к нему, он – тебе, чтобы доказать, что он это может.

– Знаешь, мне действительно надо заняться распаковкой, – сказала она.

– А мне – упаковкой. Я завтра утром улетаю.

Опять это страшное молчание. Затем несмелое:

– Спасибо, что позвонил.

– Разве могло быть иначе? После того, что было?

– Я… мы живем так далеко друг от друга.

– В мире телефонов, факсов и электронной почты далеко не бывает. Хотя…

– Хотя что? – подтолкнула она его после заминки.

– Хотя лучше бы дотянуться до тебя старомодным способом: руками, губами и…

– Дигби!

Он засмеялся.

– Ты подумала о том же самом?

– Вовсе я не подумала. До свиданья, Дигби.

– Продолжай и дальше об этом думать.

– Я вешаю трубку. – Телефон разъединился.

– До свиданья, Кили, – сказал Дигби мертвой трубке. Он улыбался до ушей, но улыбка угасла, когда он с тревогой подумал о разделявшем их расстоянии. – Поскучай без меня немного, – высказал он свое пожелание в пустоту.

Кили разбирала новинки к Дню благодарения, когда дверь кладовки открылась. Очередная проблема в торговом зале?

– Ну, что еще? – проныла Кили и подняла глаза, ожидая увидеть Триш, их продавщицу, или Майкла, сына Анны, который сейчас разгребал полку под витрину для Дня благодарения.

Но вошел не Майкл и не Триш. Вошел человек с самоуверенной улыбкой на красивом лице и скромно протянул ей букетик маргариток.

– Привет, Кили.

Кили не сразу взяла цветы. Она не улыбалась.

– Привет, Трой.

– Здорово мы гульнули в отпуске?

– Дело не в отпуске.

Кили не готовилась заранее к этой встрече, она была слишком подавлена. Но в одном она не сомневалась: ей уже не грозит опасность поддаться его обаянию. Странно только, что она так долго не могла его раскусить.

– Ты из меня прямо кишки выпустила, когда сбежала со свадьбы.

– Кому-то надо было ее остановить. А ты был слишком пьян.

– Да. Мне в голову ударил этот выигрыш.

– Выигрыш и дюжина бутылок текилы. Он покаянно склонил голову.

– Кажется, я был малость груб с тобой.

– Кажется, не «малость», – сказала Кили.

– Во мне говорил хмель. Что за отпуск без развлечений?

Последовало молчание. Кили на риторический вопрос не отвечала. Трой, помявшись, сказал:

– Я нашел твою записку. Кили безмолвно кивнула.

– Ты не написала, где остановилась.

– Я не думала, что это важно. Трой что-то долго осмысливал.

– Так, где ты остановилась?

– Я нигде не остановилась, я живу. Я сняла дом.

– Ты сняла дом?

– Да. Неподалеку отсюда. С двором и окном над кухонной раковиной.

У Троя был такой вид, будто из него опять выпустили кишки.

– Но ты не подписывала договор о найме?

– Подписала. Это дом, а не номер в отеле.

– Ты забрала свои вещи. Она посмотрела ему в глаза.

– Ты велел мне убираться, что я и сделала.

– Так вот? – Он щелкнул пальцами.

– Не «так вот». Это давно надвигалось. То, что случилось в Лас-Вегасе, только вскрыло нарыв. Ты не хочешь жениться на мне, Трой.

– Черт возьми, Кили, при чем тут женитьба?

– Мы хотим разных вещей, Трой. Я хочу дом и семью, мне надоело жить как в аду и ждать, когда ты переменишься.

Лицо Троя перекосилось. Кили хорошо знала его и видела, что в нем смешались боль и злость. Пауза длилась целую вечность. Наконец он сказал:

– Это из-за того парня, да?

– Он не имеет никакого отношения к тому, что произошло между нами.

– Ты с ним спала! Ты спала с ним, и он вывихнул тебе мозги.

Кили не удостоила ответом обвинение, произнесенное на повышенных тонах. Вместо этого она спокойно сказала:

– Как поживает Сузи?

– Сузи – ведьма. Если бы ты не пнула меня, я бы не обратил на Сузи внимания.

Достаточно того, что она обратила на тебя внимание, подумала Кили. А со мной можно не церемониться. Если в самых потаенных уголках души еще теплились сомнения насчет разрыва с Троем, теперь они окончательно испарились. Она почувствовала себя уверенной и свободной.

– Тебе что, больше нечего сказать? – Он уже кричал.

– Все, что надо было, я изложила в записке, – сухо бросила Кили.

– «Все, что надо было, я изложила в записке», – громко передразнил Трой и скривился. – С чего вдруг такая спесь! С каких это пор мы пишем записки?

– Трой, пожалуйста, – оборвала Кили. – Все уже сказано. Здесь не место и не время…

Распахнулась дверь, вошли Анна и Майкл.

– Что здесь происходит? Вас слышно от первого прилавка.

– Нужна помощь, Кили? – спросил Майкл и сжал кулаки.

Кили не смогла сдержать улыбку при виде его воинственности.

– Нет, – сказала она и посмотрела Трою в глаза. – Трой как раз уходит.

Физиономией Троя можно было пугать маленьких детей.

– Да, я ухожу. Тут не о чем жалеть. – Он развернулся к выходу, но задержался и окинул Майкла циничным взглядом. Затем, покачав головой, ядовито произнес: – Ты что, переключилась на молокососов? После головореза в Лас-Вегасе потянуло на зелень? – Он гаденько хохотнул. – Ты оказала мне услугу тем, что ушла.

– Я оказала услугу нам обоим, – бросила Кили вдогонку.

Последовало мертвое молчание. Постепенно Кили охватывало беспокойство оттого, что Анна и Майкл уставились на нее. Она покраснела.

– Я… – Она вздохнула. – Извините за эту сцену. Трой выпендривался.

Анна пожала плечами.

– Забудем Троя. Ты лучше расскажи про головореза из Лас-Вегаса.