Текст книги "Гирум"

Автор книги: Глеб Вышневецкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

– Нет, – покачал головой Александр, – так мы спалимся, как пить дать. Гхм, попробуй это, – протянул он ему давно позабытую пластинку.

– Дмитрий Алексеев, – прочитал он выгравированную на ней надпись. – Интересный тебе подарок сделал товарищ Алексеев, видимо, прощальный? – усмехнулся он.

– Ты попробуй включить ее, а не ехидничай, – пробурчал Смолин.

Пластинка помогла куда лучше. Во всяком случае, она полностью скрывала ауру Виктора, и сама в М-диапазоне практически не излучала, что давало вполне приличные шансы на завтрашний проход.

Однако это могло привести к серьезным неприятностям, если вдруг на их пути попадется человек способный, как и они, видеть энергоинформационные оболочки. Спустя еще полчаса тяжелой работы, они, наконец, добились, чтобы прибор пропускал часть М-излучения, достаточную, чтобы сторонний наблюдатель решил, что перед ним самый обычный человек.

Глава 19

Мерк Сесил стоял у ворот и брезгливо наблюдал, как сосунки из ополчения, пыхтя, открывают тяжеленные створки. Скрип стоял при этом неимоверный, и он ругал жадин из самоуправления, объясняющих отсутствие масла стратегической хитростью, мол, враги ночью перебьют стражу, попытаются открыть ворота, и тут жуткий звук разбудит полгорода. Сосунков он тоже ругал, но так, беззлобно, скорее, по привычке, что же взять с молокососов, которых привело сюда постановление городского совета. Нет, не конкретно сюда, в эту сторожку, а вообще в ополчение. Это считалось почетной обязанностью каждого лоботряса с шестнадцати до двадцати лет три месяца в году прожить в казарме и бесплатно ходить в патрули, нести стражу на стенах и все прочее, от чего многие вполне официально откупались. Мерк понимал, что городская казна вечно пустая, и раз лентяя из города выгнать нельзя, пусть хотя бы отрабатывает, но терпеть их не мог. Потому как возни с ними было много, а толку пшик. Хорошо, что хоть их обучением ему заниматься не приходилось. Еще одни положительным моментом ему виделось то, что пока в ополчении есть такая мелюзга, нормальным людям не придется драить нужники, да заниматься прочей презренной работой. Ведь платят наемникам совсем не за это, верно? Пусть даже он и провел все детство в этом городе, да и когда служил в баронской дружине, частенько сюда наведывался. Вообще, ему, конечно, повезло, бароны редко городских себе в дружину берут. Но почти сорок лет назад, его, совсем безусого парнишку, сына кузнеца приметил тогда еще молодой, только принявший отцово наследство барон Эрский и предложил ему вступить в дружину. Он, не раздумывая, согласился, конечно, потому как родная кухня и все железки ему надоели до чертиков. А три года назад, когда Бадпин Эрский скончался, и ему пришла пора вернутся домой. Благо, братик меньший кузницу не бросил, на первое время у себя дома оставил, да и на службе он деньжат поднакопил, не просто так на шее у родственников сидит. Вот, теперь в стражу нанялся, тоже городу пользу какую-никакую приносит. Не то что эти, крестьяне беглые да лодыри, которых тут наплодили да и оставили. По хорошему, их давно за стену следовало бы отправить, да только кто же тогда в город приходить будет, если защиты в нем не найти? Вот и приходится терпеть на одного полезного человека дюжину нахлебников.

"Так, а это еще кто?" – подумал он, увидев две бредущие по дороге фигуры: "очередные беглые? Похоже на то. Выкупившиеся обычно с вещами идут". За время службы на барона ему не раз приходилось участвовать, а позднее и возглавлять погони за бежавшими крестьянами. К сожалению, согласно "Указу о вольном городе", ему отходила и довольно широкая полоса земли, чтобы он не зависел от поставок зерна, леса и прочего от дворянина, которому вполне могло прийти в голову буквально, заморить голодом неугодный город, а потому просто поставить заставу у ворот не было никакой возможности. Правда, и без того довольно многих удавалось вернуть, а если хозяин был нормальный и не мордовал, почем зря, то вообще редко, кто убегал. Но после окончания службы в дружине Мерк всегда мог отличить беглых от всех прочих. И эти двое вполне под них подходили.

Пока он гадал, кто пришел под стены города, они приблизились к воротам и остановились, маясь в нерешительности, не зная что делать. "Ну, точно беглая деревенщина! И ведь гнать взашей нельзя!"

– Извини, пожалуйста, уважаемый господин. Нам бы в город войти, если позволишь? – робко произнес тот, что выглядел помоложе.

Мерк нахмурился, осматривая парочку вблизи, и спросил:

– Беглые?

Молодой стушевался и беспомощно посмотрел на того, что выглядел немного старше.

"Ну, точно, беглые. Похоже, один старший брат, другой младший. Хотя черт их разберет, все грязные, как свиньи!.. Ой, а что это я их у ворот-то держу? Наверное, издалека идут, проголодались, поди. Да и барона-скотины вряд ли им сладко жилось! Оно ведь как, простой человек трудится, трудится не за грош, а ему же еще и по мордасам настучат за провинность малую, а то и вовсе за просто так. Ничего, бедолаги, в городе-то лучше заживется. Муниципалитет вам и землицу может выдать, и деньгами ссудит".

– Добро пожаловать в Ворток, дорогие странники. Надеюсь, наш город вам понравится, и вы по достоинству оцените его гостеприимство, – разливался его бас, пока смущенные крестьяне проходили через ворота. Стражники его смены обалдело смотрели на сержанта Сесила, никогда прежде не жаловавшего "подобную шелупонь". Что самое интересное, когда его спрашивали, почему он не только пропустил их без обычной мзды, но еще и разъяснил, как добраться до ратуши, дешевой таверны, одежной лавки и прочих мало-мальски важных для новоприбывшего человека мест, он лишь пожимал плечами, но так и не смог внятно объяснить, отделываясь словами: "Ну а че не помочь-то усталым людям?"

* * *

– И что это было? – мысленно, но не менее раздраженно спросил Виктор.

– Вик, нормально же все прошло…

– Я, конечно, рад, что нормально, но мы же договорились, что спокойно, безо всякой магии проходим ворота и растворяемся в городе.

– Я все проверил, никто ничего не заметил, особых детекторов нет, единственный контроль, что был, это проверка на нормальность входящего, ничего экстраординарного она не выявила.

– А воздействие на этого стражника? Он уже повел себя нетипично!

– Не особо и сильное воздействие, всего лишь повысил его настроение, эмулировал чувство сытости и довольства жизнью, что серьезно улучшило его отношение к нам.

– А если это заметят? Сигнализацию же городу кто-то ставил, значит и М-операторы у них есть, ну, или те, кто выполняет эти функции.

– Не спорю, тем более что память Квила подсказывает, что тут и в самом деле есть какие-то колдуны, но если местные волшебники и осуществляют проверку стражи, то все равно мое вмешательство было очень слабым, и уже кончилось. Сейчас действует лишь остаточный эффект, который пройдет спустя полчаса. Так что хрен им, а не следы.

– Ладно, черт с тобой, где тут, говоришь, "Золотой гусь"?

* * *

Бейл Дитс стоял за стойкой и скучал. Солнце только взошло, ворота только открылись, а потому посетителей еще не было, ни проходящих через город путешественников, ни самих горожан. Внезапно дверь открылась, и в таверну вошли двое крестьян. Он еле заметно поморщился, но деньгам совсем неважно, откуда они пришли, из кошелька дворянина или из-за пазухи простолюдина, тем более что выглядели вошедшие вполне прилично, чисто, поэтому, когда они подошли к стойке, выражение его лица уже было вполне дружелюбным.

– Чем могу быть полезен? – почти приветливо осведомился Бейл. – Тушеная свинина с овощами, жареная говядина, рыба, пшеничная каша…

– Сколько стоит свинина с овощами? – спросил широкоплечий мужчина.

Оценив их внешний вид, Бейл ответил:

– Двадцать лемов.

– Годится, две порции, будь добр, и чем-нибудь запить.

– Вино, пиво, сок марвы, вода, напиток цра?

Память Квила услужливо вынесла нужные ассоциации: сок из фрукта, напоминающего красный апельсин без долек и напиток из листьев, заменяющих чай с похожим вкусом и эффектом.

Переглянувшись со вторым, широкоплечий ответил:

– Сок марвы и цра, пожалуйста.

– Сейчас будет, присаживайтесь.

* * *

Отдав должное простой, но вкусной и сытной пище, которая после трех лет «Метронома» и суток, проведенных в сплошном марафоне, казалась пищей богов, Виктор и Александр неторопливо, по меркам мыслеречи, обсуждали дальнейшие планы. Память Квила, несмотря на свою значимость, уже мало значила, так как малограмотный крестьянин мало что мог поведать им. Единственной зацепкой оставался таинственный получатель настоящего груза Квела, но тот должен был сам явится на встречу с ним, но узнали они об этом лишь после смерти Квела, так что эта ниточка волей неволей оказалось отрезана. Осталось искать выход на «колдунов», которых все опасались из-за таинственных сил и возможностей, но существование которых было необходимым, а потому их терпели. После встречи с сигнализацией и детектором, проверяющим «человечность» проходящего через городские ворота, они не сомневались, что природа их способностей, и природа сил колдунов она и та же, но вот уровень развития способностей к управлению этими силами был совершенно непонятен. Являться же к ним с пустыми руками, как подсказывал земной опыт Рогожина, тоже не следовало, так как было крайне непонятным, как именно местные маги отреагируют на появление пришлых. Особенно после столь громкого салюта, которым ознаменовалось это появление. То есть все опять упиралось в отсутствие информации.

Проведя в два глотка довольно длительную дискуссию, Рогожин подозвал тавернщика. Заведя разговор о городе и, поминутно ссылаясь на свою дремучесть, что, в принципе, было недалеко от истины, они узнали довольно многое о Вортоке, Редзилльской провинции и королевстве Тория в целом. Также они наполнили запас слухов и сплетен, рассказали Бейлу несколько адаптированных под местную реальность анекдотов и баек, в общем, поговорили по душам, оставив у собеседника хорошее впечатление и немного меди. Попутно выяснив у него имена городских целителей и то, как пройти к одному из лучших из них Фаресу, они расплатились и вышли на залитую солнцем улицу.

Целитель Фарес жил, по меркам землян, не очень далеко. Вообще, как оказалось, Ворток со своими пятидесятью тысячами населения считался одним из крупнейших городов Редзилльской провинции. Крупнее него был только портовый Баргет со стапятьюдесятью тысячами людей, и это только живущих в пределах стен. Стремительно разрастался и посад, в котором уже жило около пятидесяти тысяч, да в округе, принадлежащей городу, жило еще до десяти тысяч человек в хуторах, обеспечивающих его всем, что могла дать земля. Однако и Ворток считался одним из оплотов цивилизации, и лишь поэтому в нем можно было найти даже целителя аж из самой королевской академии магических наук, находящейся в столице.

Дойдя до аккуратного одноэтажного домика целителя, они осмотрелись. За ним был разбит сад, в глубине которого угадывался куда больший по размерам особняк. Очевидно, целитель четко разграничивал дом и место работы, и не смешивал два этих понятия. Осталось только узнать, примет ли их Фарес, или им стоит искать кого-нибудь еще.

Тем не менее, в домике, который исполнял роль приемной, выяснилось, что у господина Минола клиент, и что он будет рад принять их по истечении получаса. Вообще, они уже привыкли, что сутки в этом мире были почти на четыре с половиной часа длиннее по сравнению с земными, и делились несколько иначе: день состоял из трех периодов, в каждом периоде было по семь часов, каждый час, в свою очередь, делился на семьдесят минут по семьдесят секунд, а потому и просьба подождать их не очень огорчила.

Как и было обещано, спустя полчаса по местному времени их приняли.

– И чем же я могу помочь двум здоровым, крепким мужчинам? – сварливо осведомился низенький старичок со смешной бороденкой, гневно взглянув на посетителей. Внезапно он осекся, внимательно уставившись на Смолина.

– Ага, понимаю, – протянул Фарес, – молодой человек почувствовал, что с ним что-то не так, и сбежал от барона в город в поисках ответа.

Оба замерли, но не вмешивались в речь старика. Раз он сам себе версию придумал, то негоже перебивать старших, тем более что его версия все равно будет куда правдоподобнее и достовернее той, что выдумают они.

– И конечно, его старший брат пошел за ним, якобы проводить, но мы то с вами понимаем, что в поисках счастья. Хотя нет, вы друг с другом не братья, но что-то похожее у вас есть. Дальние родственники, все понятно. И конечно же, вы не нашли ничего лучше, чем обратиться к старому целителю. Может ты, молодой человек, еще и в ученики мне набиваться будешь? Сразу скажу, что мне ученики не нужны. Но вы правы, у юноши определенно есть талант и ему совершенно точно стоит развивать его и дальше. Сколько тебе лет, хотя постой, – продолжал развлекаться Фарес, – тебе примерно, гхм, шестнадцать лет. Ты выглядишь куда старше. Ну, что, молодые люди, что-то можете добавить к словам старого Фареса? – с ноткой превосходства сказал он.

– Потрясающе, господин Минол, как ты обо всем догадался?

– Аура, мой мальчик, аура. Её не скроешь, того, кто умеет ее читать, не обманешь. Каждая секунда жизни человека отпечатывается в ней. И только очень искусный маг способен убрать следы на ней. Советую тебе отправится в Ариолу и поступить в Академию. Только в ней твой талант получит надлежащую огранку, и нигде больше. Конечно, можешь попробовать сунуться к выскочкам из Эворена, но, поверь, там ценят не ум и талант, а богатство и знатность. К тому же, я обеспечу тебя рекомендательным письмом к своему старому другу, магистру Зеноку, он поможет тебе устроится в городе. Все-таки, в столице тоже требуются деньги.

– Скажи, господин Минол, а я!? Я могу поступить в эту академию? – взволнованно спросил Рогожин.

– Нет, увы, мой юный друг, у тебя нет ни малейшего шанса, – с мнимой скорбью ответил Фарес, – но у тебя здоровый, крепкий организм, ты вполне можешь попробовать себя в службе в королевской армии, а там, если хорошо себя покажешь, то тебя возьмут и в гвардию.

– Мы обязательно так и поступим, – сказал растроганный Рогожин, – ты не скажешь, господин Минол, как можно побыстрее добраться до столицы?

– Гхм, – задумался Минол, – вы ведь, я так понимаю, сбежали от своего сеньора, а потому обязаны месяц не покидать пределы города, кроме как по поручению городских же властей или своих работодателей. Но я могу вам помочь. Мне нужно, чтобы вы доставили, гхм, ну, предположим вот этот настой моему пациенту в Баргете. Там вы сможете найти корабль до Веролы. А уж от Веролы до Ариолы верхом три дня пути. Пешком пройдете чуть больше. И вообще, давайте пройдем ко мне в дом. Ферт, – повелительно обратился он к секретарю, – я занят, меня не беспокоить.

В доме Фарес развил кипучую деятельность. Упаковывал какие-то склянки, писал письма, распоряжался слугами. Виктор и Смолин, тем временем, отъедались на кухне. Мыслеречью они пользоваться опасались, с них хватило и того, что одного из них опознали как потенциального мага. Но, события развивались так, как нужно, пусть они и не узнали, как открывать порталы, зато становилось ясно, что раз их отправляют куда-то совершенно обычными видами транспорта, при этом даже не заикаясь о порталах, то ни портальных перевозок, ни хотя бы авиационных просто не существует. А вот там, куда они направляются, ситуацию с ними можно было выяснить со всей определенностью. Тем более что у них была формула открытия портала, им требовалось лишь определить координаты точек старта и финиша, так что не пройдет и нескольких дней, как они окажутся дома.

Глава 20

– И что скажешь? – спросил Рогожин Смолина по мыслеречи, покосившись на флегматично сидевшего спереди возницу, обильно снабдив послание озабоченностью.

– Пока нам везет, – весело ответил тот, с удовольствием грызя какой-то фрукт. – Снабдил рекомендательными письмами с этот Баргет и в Ариолу, дал телегу с возницей, еды. В общем, прикольный старичок, хоть и с придурью. Нет, ты слышал, как он с возрастом-то маху дал? – искренне возмутился Смолин.

– А тебе сколько? – поинтересовался Рогожин.

– Двадцать один.

Рогожин что-то посчитал и ответил:

– Нет, он не ошибся: местный год почти на треть длиннее нашего, так что по местному тебе где-то так и будет.

– Гхм, – задумался Смолин, – в самом деле. Жаль только, что про то, что я маг узнал.

– Впредь тебе наука, чтобы не зазнавался, – донеслась до него "сердитая" мысль Рогожина. – Хотя, возможно, нам потому с ним и повезло, что он тебя как возможного мага вычислил. Но все равно мне этот старикан не нравится.

– Да брось ты, просто не умеешь, как он работать, – позавидовал он Фаресу, – мы-то только закрываться да маскироваться и умеем, и то не все, – добавил он улыбку в поток, – а он чего только не узнал, и возраст и состояние здоровья. Наши долбаные военкомы бы обзавидовались бы от такой аппаратуры. – Вот это-то мне и не нравится, – проворчал Рогожин, – сколько он нам рассказал, а о чем промолчал.

Внезапно он ощутил исходящие от Смолина волны раскаяния, вины и сожаления.

– Что ты еще натворил?

– Пока мы там были, я его аккуратно просканировал, совсем легонько…

– Придурок, – ударил Александра мысленный крик такой силы, что лошадь испуганно всхрапнула, – тебя кто просил!?

– Должен же я был узнать хоть что-то о подобных нам! – ответил он, – и хорош вообще лошадей пугать! Разорался тут.

– И что узнал? – более спокойным тоном спросил Виктор.

– В общем, у него аура такого прикольного сине-зеленого цвета, и он излучает в пространство очень мало энергии, Хотя, что я тут перед тобой распинаюсь? – Добавил он обиды в мыслеголос, – лови данные.

Несколько минут Рогожин лежал на сене, закрыв глаза, и рассматривал ауру целителя.

– И какие выводы?

– Как я понимаю по результатам сканирования прохожих, нас с тобою, прочих на "Метрономе" и этого целителя, мы, маги, отличаемся от прочих людей, во-первых, цветом ауры, а во-вторых, М-оболочкой. То есть всего двумя параметрами. У простых людей, взять этого возницу или тебя, когда ты активировал карту Дмитрия, она серая, у нас – цветная, от чего зависит цвет, я не пока не понял. Но факт, что аура есть у всех. А вот М-оболочка есть лишь у нас. Конечно, может она есть и у простых людей, но очень плохо развита, но вот у нас ее можно определить даже детекторами вроде тех, что стоит на воротах… – Смолин остановился, задумавшись.

– Ну и какой вывод? – спросил заинтересованный Рогожин.

– Выводов, Витя, ровно два: первый – Марков был не прав, когда говорил, что энергоинформационная оболочка человека довольно простая, нам по этой теме еще пахать и пахать. Второй, поглобальнее: возможно, когда мы вернемся, нам удастся превратить Золеева в мага, и прицепить эту тварь к самому мощному Д-генератору, чтобы он сдох от мучений!

– Это все? – спросил Рогожин спустя пару минут, чувствуя гнев и негодование Александра.

– Нет, конечно, – фыркнул тот, – вообще, вернувшись домой, мы Золеева, разумеется, раком поставим, но, если моя теория верна, и нам удастся ее осуществить на практике, то мы сможем найти и обучить достаточное количество людей, чтобы решить все проблемы человечества. Это же такое открытие! У нас не будет проблем с болезнями, экологией, голодом. М-излучение, это практически неограниченный источник энергии!

– Саня, успокойся – ощутил Смолин холодный душ, – сперва надо вернуться, а потом уже строить планы. Ты, кстати, не забывай, что энергия требуется и нам, к тому же, проблем будет с этим, не оберешься. Не проще ли пока задуматься над тем, что ближе, а потом уже спасать мир. Кстати, по карте, что-то мне не нравится ее поведение. Посмотри.

– А что, самому слабо?

– Лениво, – ответил Рогожин, протягивая Смолину маскирующий прибор.

– Ага, так и скажи, что… Черт! Эти инженеришки не могли даже приличную аппаратуру с приличным ресурсом сделать!

– Говори яснее.

– Если яснее, то ее хватит еще на пару часов работы, максимум. И дело не в аккумуляторе, который любой из нас мог бы подзарядить. Она больна хронически и это не исправить!

– И что будем делать?

– Пока попользуемся, наверное, а там уж видно будет…

А телега неторопливо ползла по дороге. Местное светило, Аурум, подбиралось к зениту, и природа постепенно затихала. Как подсказывала память Квила, четвертый летний месяц подбирался к своему завершению, и крестьяне торопились со сбором урожая, что бы успеть посадить следующий, который должны были собрать в конце осени. Вообще, климат планеты был куда более мягким, чем земной, да и разница между разными временами года была куда меньше, хотя, естественно, лето и зима друг от друга отличались сильно. Эти отличия, а также более длинный год и позволяли аграрному хозяйству так процветать.

Занятые разговорами между собой, в основном по мыслеречи, и с возницей на ари, они не заметили, как мимо них начали появляться предместья Баргета. На многочисленных полях росли пшеница, рожь, лен, различные овощи, часто встречались фруктовые сады, пасеки, различные рабочие поселки. Зная, что вокруг города нет никого, кроме чаще всего нищих и голодных баронов, Смолин удивленно спросил возницу:

– Они, что, никого не боятся, так спокойно себя чувствуют? – имея в виду незащищенных крестьян в деревеньках и хуторах.

– А кого им бояться? – флегматично спросил возница, – до Диких земель далеко, всю нечисть раньше успевают прикончить. А бароны с Баргетом связываться не хотят, больно он силу большую набрал. В нем королевский наместник, который с Баргета налоги собирает, в нем гарнизон, в котором все больше местных, да на местных девках женато, в нем коронных магов несколько человек, в нем ополчение, в нем наемники, сила большая, если потребуется. Да и самим баронам Баргет нужен, все же, единственный порт, через него, считай, вся торговля с местными и идет. Так что, иногда бывает, что какой-нибудь дурак влезет да поля разорять начнет, да только его свои же и приводят потом к воротам со штрафом положенным. А наместник ему потом башку с плеч долой, и всего делов. А раньше частенько приходилось отбиваться от них. Это все тогдашний мэр Плеток, по слухам пират бывший, приструнил их. Однажды, как мне батя рассказывал, какой-то герцог со своей дружиной границу округа пересек и давай грабить да жечь. Потом городское ополчение собралось и по башкам им надавало, герцогский замок взяли, и по камешку разнесли. А всех, кого внутри нашли, и слуг, и женщин, и детишек мэр убить приказал, и их головы на колья надеть, чтобы, значит, остальным урок был. Ну, дружки этого герцога возмутились было, свое ополчение собрали. Да только не на того напали! Господин Плеток их всех разгромил, замки разрушил, а всю челядь кого казнить приказал, кого в рабство продал, а крестьянам волю объявил. Вот после этого и боятся все с Баргетом связываться.

Постепенно начинался посад. Как рассказывал им Бейл в своей таверне, в местном муниципалитете уже долго время шли споры, строить ли еще одну стену вокруг посада, или же по-прежнему рассчитывать на былую репутацию и войско. Пока купцы, не любящие неокупаемых затрат и живущие, в основном, в Старом городе, упорно отбивались от всех попыток тратиться на лишнюю, по их мнению, стену, но посад уже представлял собою довольно серьезную экономическую силу, именно в нем находилось большинство местных производств, поэтому "партия промышленников" регулярно возобновляла споры по этому поводу.

Телега подъехала к воротам и остановилось на площадке.

– Ну что, любезные, слазьте. Дальше в город на телеге ходу нет, пошлину больно большую платить надо, пешему еще ничего, с грузом которые тоже дешево, а вот пустым дорого, – посетовал он, впрочем, ничуть не жалея о высадке пассажиров.

Поблагодарив возницу, они слезли с телеги и прошли скучную процедуру входа в Старый город. При входе Рогожин, у которого хранились деньги, заплатил пустяковую, в общем, пошлину монеткой в пятьдесят лем. Магический контроль был немногим серьезнее. На этом КПП стоял молодой маг, который вложил им руку какой-то камень. После того, как тот оба раза окрасился в зеленый цвет, старший стражник дал им по бирке, и они благополучно вошли.

– Великолепно! – не смог сдержать чувств Смолин, – мы почти у цели! Осталось найти корабль, потом еще десять дней пути, и мы в Академии, а там дома! Прикольное путешествие, согласись, Витя?

Рогожин, улыбаясь, слушал веселый, ни к чему не обязывающий треп Смолина, но успевал при этом бдительно поглядывать по сторонам и следить за вещами.

Им требовалось найти некоего господина Патрака, еще одного знакомого целителя Фареса, отдать флакон с лекарственным снадобьем, и письмо, в котором он напоминает о невыплаченной задолженности по прошлой поставке, а также просит помочь двум достойным молодым людям найти корабль до Веролы. Жил этот господин неподалеку от порта, однако, пока они нашли его дом, прошло довольно много времени.

После нескольких уверенных ударов дверным кольцом, она открылась, и на пороге предстал благообразный старичок в цветастом халате. Переглянувшись, они еще раз вспомнили целителя Фареса и Рогожин, предварительно представившись Квилом, протянул Грегу Патраку флакон и письмо.

– Что же, молодые люди, просьба моего старого друга Фареса для меня священна, – сказал он, прочитав коротенькое письмецо, – тем более что он так помог мне в свое время. Вам очень повезло, на рассвете в Веролу отправляется корабль с грузом. Его капитан мой старый друг. Правда, они не берут пассажиров, но вы сможете на время рейса наняться в его команду. Приходите завтра утром за час до отлива, я проведу вас на судно и договорюсь с капитаном. Переночевать же вам порекомендую в портовой гостинице "Пьяная волна". Возможно, вам нужно что-то еще?

– Нет, благодарим тебя, господин Патрак.

– Что же, тогда не смею задерживать вас. Гостиница находится в трех улицах от моего дома, – дверь закрылась перед их носом.

– Еще раз спасибо… тебе… господин Патрак, – пробормотал Смолин. – Ну что, пошли?

Развернувшись, они направились к порту.

В обширной гавани стояло множество самых разных кораблей самых разных размеров и конструкций. Среди них встречались и галеры, и парусники, и огромные океанские лайнеры и утлые рыбацкие лодчонки. Ни Рогожин, ни Смолин не разбирались в деревянных кораблях, но в них определенно было свое очарование.

– Э-эх, – вздохнул Смолин, – вот бы и мне на таком пройтись, это тебе не пластиковый тральщик какой-нибудь!

– Пройдешься, завтра утром, – сказал ему Рогожин, – заодно вмиг от всего романтизма избавишься, вместе с содержимым желудка, – сострил он.

– Нифига, – обиделся он, – еще посмотрим, кого первым укачает.

– Только, чур, не жульничать, – добавил, посмеиваясь, Рогожин.

Они еще некоторое время понаблюдали за погрузкой длинного узкого черного корабля и отправились искать гостиницу.

* * *

На доске, украшающей гостиницу, как ни странно, была изображена действительно волна, но каким образом неведомый художник смог показать, что волна именно пьяная было загадкой не только для путников, но и для завсегдатаев находящейся на первом этаже таверны, и, по всей видимости, самого хозяина. Во всяком случае, тот могучий вал никак не выглядел жалким пьяницей. Сняв у хозяина двухместный номер, они поднялись в него и наконец-то, смогли растянуться на кроватях.

– Надо бы поесть, – озабоченно сказал Смолин, – а то у нас последние дни что-то уж больно насыщенные. Позавчера еще в "Метрономе" бузили, вчера марш-бросок устроили, сегодня тоже весь день на ногах, когда же отдых-то будет? – шутливо огорчился он. – Ну, пошли, спустимся.

– Пошли, – согласился он, – сумки только оставим.

Александр закинул их котомки, в которой с недавнего хранился камуфляж и вещмешки со всем содержимым в находящийся тут же потрепанный шкафчик и закрыл его, срастив створки дверей друг с другом. Спустившись по жутко скрипящей лестнице в общий зал, они подошли к стойке и заказали уже привычное тушеное мясо с овощами. Пройдя к свободному столику, Рогожин уселся спиной к стене, стремясь держать под контролем вход в гостиницу, лестницу и зал. Им осталось провести в Редзилле не больше суток, и ему совершенно не хотелось создавать лишних забот. Но было одно дело, которое ему было необходимо совершить тут, а именно, подобрать себе оружие, так как он не мог рассчитывать на дрянной топор и одноразовый арбалет. А потому, быстро покончив с едой и поднявшись наверх, он вытащил из шкафчика обмотанный в тряпки оружие, рассчитывая загнать их по дешевке, а взамен взять приличный нож или на худой конец, дубинку. Еще раз предупредив Смолина об осторожности, он покинул номер.