Текст книги "Классик (Городское фэнтези)"
Автор книги: Глеб Исаев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)
Или язык стер? – Ржание поддержавших непонятную остроту спутников перекрыло даже вопли электронного агрегата.
Алекс, сообразив, что дело пахнет керосином, развернулся и торопливо двинулся в обратную сторону.
– Э, нет приятель, – донесся голос шутника, – так просто отсюда не уйти. Автомобиль в два счета догнал беглеца и перегородил ему дорогу. Двери машины распахнулись, выпустив уже совсем неприличное облако с запахом горелой тряпки, и четверых здоровяков похожих на первого как братья.
Агрессивность их намерений вызвала у Алекса приступ внезапного страха. Он замер, переводя взгляд с одного громилы на другого, и лихорадочно пытался сообразить, что ему предпринять. Видя, что жертва полностью деморализована, остряк потянул лилово блеснувшую фиолетовыми ногтями руку к браслету часов.
Внезапно ладонь чужака накрыла кисть мародера. Бросок. Исполнив невероятное по амплитуде вращательное движение, представитель слаборазвитого континента сверкнул подошвами белоснежных кроссовок и со всего маха воткнулся кудрявым затылком в асфальт. Треск, словно лопнул перезрелый арбуз, недвусмысленно сообщил о жесткости приземления, однако спутников летуна его кульбит не остановил. Не в силах изменить, десятки раз отработанный сценарий, они бросились на строптивца.
Лезвие мелькнуло в опасной близости от лица жертвы. Но вернуться оно уже не успевало. Захват локтя, подбив, и нападающий всадил клинок себе в грудь. Охнул, удивляясь, как мог так опростоволоситься, но это была его последняя мысль. Упавшее тело перегородило путь остальным. Они замерли, и внезапно бросились в разные стороны. И всего через полминуты посреди загаженной улицы, одиноко стоял, все еще извергающий рифмованное непотребство, автомобиль, возле которого живописно разлеглись его хозяева. Алекс, которого собственные действия перепугали даже больше чем угрозы бандитов, отмер, и сломя голову кинулся прочь.
Ночь провел, бродя по ярко освещенным улицам, испуганно озираясь в ожидании звука сирен и неизбежного ареста. Понемногу страх отступил, однако навалилась апатия. Ему некуда идти, кругом чужие лица. Враждебный мир отторгал беспаспортного бродягу. А утром, едва рассвело, он уже стоял возле кафе, с нетерпением ожидая начала работы призывного участка. Ближе к девяти возле офиса припарковался потрепанный Ситроен, из него выбрался военный, и, подняв решетку, прошел внутрь. Ровно в девять дверь отворилась и вояка, пристально глянув на одиноко стоящего зеваку, махнул рукой.
Алекс выдохнул, и, успокаивая торопливый стук сердца, шагнул вперед. Стол, флаг Франции развернутый за спиной хозяина, рамки с дипломами по стенам, бравые десантники на красочном плакате… Полковник Дюпон, гласила табличка на письменном столе.
– Я хочу записаться в Легион. – Выдохнул Алекс заранее приготовленный текст. – Только у меня нет документов.
Полковник, внимательно смотрел на посетителя. Он покатал в пальцах ребристый столбик карандаша и вдруг ловко бросил его в лицо гостю. Рука скользнула вверх, и пойманный в пяти сантиметрах от носа карандаш замер в огромной ладони соискателя.
Не выказав никаких эмоций, рекрутер кашлянул, и произнес: Парень, это ответственный шаг. Прежде чем его совершить, нужно пять раз подумать. Однако, приняв решение, отступать не годиться. Ты читал рекламный проспект? Правильно. Теперь раздели его в уме на три, и добавь пота, соли, и крови. Не служил? – Утвердительно произнес он. А без опыта службы у нас тяжко вдвойне. Да и отбор строгий. Ты можешь элементарно не пройти тесты. Тебе не жаль будет потерянного времени и сил?
Гостен встал. – Я не знаю, смогу или нет выдержать, но сейчас мне совсем плохо. И не думаю, что будет лучше.
Полковник нехотя вынул листок. – Хорошо. Вот анкета, заполни. Я посмотрю, а дальше будем думать.
Алекс справился быстро. Дюпон пробежал текст и вновь глянул на молодого человека. – А ты не хитришь? Мы ведь будем проверять на детекторе. Зачем тратить свое и чужое время?
Вот мои документы. – Положил справки перед военным Гостен. Я никто. Но сегодня ночью понял, что был когда-то опытным бойцом. Кроме того, у меня появилась надежда, что так я смогу вернуть память.
Его собеседник неожиданно вздохнул. – Эх, паренек, хотел бы я оказаться на твоем месте. Иногда лишиться памяти не самый плохой выход из положения. А вот обрадует ли тебя то, что ты вспомнишь? Ты об этом не думал?
Возможно, вы правы. – Согласился Алекс, но, не проверив, не узнаешь. Я решил. – Твердо произнес он.
– Решил, так решил. – Подвел черту старый солдат. Вот тебе билет до места, где находиться сборный пункт и направление в отборочный лагерь. – Подал он запечатанный конверт. Удачи. И не поминай лихом. – Непонятно закончил Полковник.
Местечко, где располагался лагерь, находилось в семи часах езды от Парижа. Алекс вышел из вагона электропоезда и направился к одиноко стоящему на перроне человеку. Мне сказали, обратиться к вам, вспомнил он наставления. Хорошо, – кивнул головой посредник. – Серый фургон на площади. Жди там.
Гостен нашел микроавтобус и забрался в салон, где уже сидело несколько мужчин. Они глянули на новичка, однако ничего не сказали. Наконец вернулся их встречающий, и автобус не спеша, покатил прочь мимо полей и дубовых рощиц.
Минут через сорок въехали на огороженную высоким забором территорию. Несколько двухэтажных модульных домиков выстроились по невидимой линии. Чуть дальше здание административного корпуса, за ним полоса препятствий и стадион, а между всем этим однообразие асфальтовых дорожек с покрашенными в белый цвет бордюрами. Подъехав к одному из домиков, провожатый приказал выйти и ждать.
Минут через пять к ним подошел огромный сержант. Шевронов на его рукаве хватило бы на всю команду. Сержант построил новобранцев, и коротко объяснив правила, зачитал фамилии. Когда владелец отзывался, инструктор называл номер комнаты. Как понял Алекс комнаты двухместные. Вместе с ним поселили кого-то с фамилией Крюгер. Фамилии были явно выдуманные. О чем предупредил и полковник. Однако, Гостен, едва привыкнув к своей, менять не стал.
– Разойдись, наконец, отпустил их сержант и добавил. – Сбор через тридцать минут у входа.
Крюгер оказался немцем. Светловолосый, худощавый, с пронзительными глазами, отрывистой речью. Он сухо кивнул Алексу и принялся заправлять свою кровать. Смыв грязь, и постелив чистое белье, Алекс выглянул в окно. Увидев, что новобранцы уже стоят возле входа, кивнул соседу, предлагая поспешить. Немец четко, словно команду, произнес. – Еще три минуты, идти тридцать секунд. Рано.
Гостон, слегка удивленный пунктуальностью немца, промолчал. Когда через две с половиной минуты они появились на крыльце, услышали, как сержант выговаривает собравшимся. – Если приказ построиться через тридцать минут, он должен быть выполнен точно. Встать в строй. – Без перехода рявкнул им служака, даже не повернув головы, словно увидев парочку затылком. Когда все собрались, прозвучала команда и нестройная колонна двинулась к административному бараку.
Мытарства начались с медосмотра. Целый этаж, расположенный в левом крыле был забит всевозможными приборами и аппаратами. Их слушали, смотрели, проверяя ли слух, зрение, заставляли приседать, прыгать. Осмотр закончился выдачей небольших книжек, на первой странице которых были вписаны фамилии. Трем новобранцам книжек не выдали. После медкомиссии перешли в другое крыло. Оно полностью состояло из кабинетов. Алекс безучастно ждал своей очереди. Он почему-то был твердо уверен, что пройдет все испытания, поэтому совершенно не волновался. Крюгер, сев рядом с ним искоса глянул на спокойную физиономию соседа по комнате и впервые одобрительно кивнул.
– Гут, порядок.
Каверзные вопросы психолога, тесты на сообразительность, логическое мышление, внимание и сосредоточенность. Проверка вестибулярного аппарата. Венчало испытания кресло полиграфа. Усевшись на неудобное сиденье, Алекс расслабился, и, дожидаясь, когда оператор подключит датчики, прикрыл глаза.
Его ответы на вопросы поставили исследователя в тупик. Как ответить на вопрос употреблял ли он наркотики, если память не сохранила ничего. Выйдя, и видимо посовещавшись с кем-то, аналитик подступился иначе. Теперь все его вопросы касались потери памяти. Однако и они закончились. Ничего не сказав, техник выпустил его в коридор.
А дальше за дело взялось так называемое «гестапо». Проверив потенциального кандидата по картотеке Интерпола, приступили к собеседованиям. Выяснять у Алекса в принципе было нечего.
Решение командования было абсолютно предсказуемо. Давно прошли времена, когда в Легион принимали всех подряд. Сокращение численности почти втрое, позволило ужесточить отбор. Да и Франция уже давным-давно не претендовала на роль колониальной державы.
Извините месье вы не прошли отбор. Билеты, деньги на дорогу выдадут в канцелярии.
Алекс шел к своему домику, впервые после прибытия в лагерь, один и не в строю.
Он собрал вещи, и тихо сидел на кровати, ожидая, когда его отправят на все четыре стороны.
Дверь распахнулась, но вместо капрала, появился сосед, с которым он за все время тестирований не обмолвился и двумя десятками слов.
Немец глянул на собранную сумку, понимающе кивнул. – Я так и думал. – Сообщил он.-
Они бояться, что на тебе висит какое нибудь темное дельце. Крюгер, быстро переоделся, и уже собираясь выбежать на построение, задержался. – Ты хороший парень Алекс. Вот, он бросил на стол визитку. – Позвони по этому телефону, если захочешь. Это работа. Скажешь, рекомендовал Макс. Будь здоров. Немец махнул рукой, исчезая за дверью.
Послышался резкий крик сержанта, и новобранцы вразнобой зашагали на плац.
Алекс криво усмехнулся. Повертел бумажку в пальцах, и уже было решил выбросить в мусорную корзину, однако передумал. Сунул в карман и вновь уставился в окно, усиленно пытаясь сообразить, что ему делать.
Если может быть в мире одиночество. Не просто физическое отсутствие раздражителей, а полное, абсолютное, то это потеря памяти. Один, и ни родных, ни знакомых, ничего. Даже представить тошно подобное. А оказаться в этой шкуре, не приведи господь.
Алекс расстроился, тому, что его выперли из Легиона. Хотя? Да нет, определенно огорчился. Здесь его, по крайней мере, хоть кто-то замечал. А теперь? Мучительно насиловать мозг, пытаясь выудить из бездны свое прошлое? Сколько раз, лежа в ночной тишине, он пытался вспомнить хоть что-то. Без толку.
Бестолковые размышления прервал капрал. Он придирчиво осмотрел несостоявшегося солдата, и, наконец, махнул рукой, указывая на выход.
– Пошли, сынок. – Совсем попросту обратился матерый служака к отставнику. Однако за все время, пока они ехали в армейском пикапе, больше не проронил ни слова.
И вот уже Алекс протягивает билет в вагон эконом класса затянутому в униформу проводнику.
"Мягкое кресло, комфорт. Странно, – подумалось ему. – А у нас в плацкарте проводница всю дорогу по ногам веником машет– Подумал и вздрогнул. Мысль сформировалась сама по себе и звучала на совершенно не европейском языке. Где это у нас? Напрягся он, но, увы, прозрение мелькнуло и растворилось, сбитое голосом рассудка.
" Выходит я не француз"? – только и сумел понять Алекс. " А кто? Почему у нас все так отличается от того, ч то я увидел? Стоп, стоп, успокойся. – Остановил суматошный поток вопросов Гостен. – Совсем рехнуться хочешь? Всему свое время. Не торопись. Отдохни, а утро вечера мудренее. – Успокоил он сам себя поговоркой.
Заснул не сразу. Только навертевшись в узеньком кресле, подобрал удобное положение и провалился в сумбурный калейдоскоп полудремы.
Глава 8
И вот он снова в столице винтажного мира. Легион положил вещь туда, откуда взял. Обратный билет ему купили именно до Парижа. Раннее утро в городе прославленном художниками всех мастей, не радовало взгляд. Мартовский туман с вечной реки, далекий звон раннего трамвая. И полная безнадега. Денег только пообедать. А что дальше? Ни идей, ни соображений. – Алекс присел на сырую скамью, и покосился на лежащего неподалеку клошара. Бездомный спал на соседней лавке, укрывшись десятком рваных газет. Лицо его, помятое и совершенно неодухотворенное вызвало оторопь. «А ведь это мое будущее» – Осознал он.
Внезапно губы его непроизвольно сжались в недоброй улыбке. – Ну, уж нет. Вот вы угадали. Бомжа из меня сделать. – Погрозил он неведомо кому. – Разбежались. И вновь он сообразил, что произнес эти слова вслух. На том же языке. Как он называется? Русский? Да точно Русский. "Я русский". – Он чуть не подпрыгнул от радости. Однако новый вопрос сбил волну эйфории. – Ну и что? Чужой человек в чужой стране. Это вовсе край. Если раньше была хотя бы надежда, что где-то есть дом, семья. Работа. А теперь? В посольстве меня отправят куда подальше, и будут совершенно правы.
Так, что отложим гражданство в сторону. Сейчас главное найти денег и крышу над головой. Поскольку логически я не способен придумать совершенно ничего путного, стоит, наверное, подключить интуицию. Он откинулся на спинку и, прикрыв глаза, замер в бездумном созерцании утреннего неба. И вдруг, его словно озарило. "Что бы купить, что ни будь ненужное, надо продать, что ни будь ненужное". – Слова почему-то вызвали усмешку. Однако несли в себе рациональное зерно. Он решительно поднялся, и, подойдя к спящему, толкнул его ложе. Бродяга заворочался, пробормотал. – Все, все месье, ухожу, уже исчезаю. Он видимо решил, что это полицейский решил навести порядок в своем участке. Продрав глаза, бедолага уставился на здорового парня, горой нависшего над ним. Я ничего не сделал. – Заспешил отпереться клошар.
– Да не трясись ты. – Голос Алекса внезапно стал грубым, челюсть выдалась вперед. Подскажи лучше, где можно толкнуть приличные котлы. Подмигнул он нечаянному собеседнику. Тот облегченно выдохнул и выпрямился на скамье. Поняв, что бить его не собираются, он уже прикидывал, не сумеет-ли поживиться за счет амбала. Однако увиденное заставило махинатора отказаться от глупой идеи. Поживиться у такого можно было только неслабой оплеухой.
" Залетный, поди"? – Пришел к выводу опытный физиономист. "Помыл часики, а барыги нету. А может его к Лысому отправить? Тот и сам мужик здоровый и компания соответствующая. Сговориться, купят, а нет, просто отберут. Ну а мне, за наводку, толика малая, всяко, причитается. А и, правда… – Бездомный почесался, и, напустив серьезности, проговорил. – Как не знать. Есть адресок. Скажешь от Жана пришел, меня еще Зубастиком кличут. Тогда Лысый тебе честную цену даст.
– Диктуй. – Коротко приказал, не заподозрив дурного, коммерсант. Запомнив адрес, выяснил направление и двинулся прочь.
"Точно, залетный. – Ухмыльнулся Жан. – И города не знает. Такого и защищать никто не будет. Так что вечерком, думаю, стоит заглянуть к барыге. Может пару монет за труды и подкинет".
Алекс, которого уже не однократно пытали расспросами сперва психологи в больнице, а после «гестаповцы» из Легиона, точно знал, что скромные часы у него на запястье не что иное, как настоящие, ручной сборки, Картье, стоимостью, никак не меньше тридцати тысяч долларов. Но как ни старался он не смог припомнить ни факта покупки, ни места. И самое интересное во всей истории с часами оказалось то, что даже запрос, сделанный в головной офис фирмы, не пролил свет на личность их хозяина. По невероятной для скрупулезных швейцарцев случайности, данные именно об этих часах, не сохранилось. Куда исчезла запись, никто ответить не смог. Однако, пропала, словно ее и не было.
Впрочем, русский француз, не страдавший тщеславием, с удовольствием сменил бы эксклюзивную безделушку на тарелку горячего супа и возможность прилечь на мягкую постель. Поэтому, разузнав адрес явно криминального продавца, он поспешил закончить намеченное. Не смотря на отсутствие памяти, ему было совершенно ясно, что идти к благонамеренным французским ростовщикам бессмысленно. Человек без документов мог продавать только ворованный товар. И никакие объяснения тут не помогут. Что до скупщика паленого, то, несомненно, цена будет втрое, а то и впятеро ниже, но выхода не просматривалось. И чтобы не умереть с голодухи, лучше взять сколько предложат.
Поездка на метро, и вынужденные траты на бутерброд с сыром, опустошили кошелек вдвое. Вся надежда оставалась на лавку с завлекательным названием "Иди дальше".
Тут, какой то особый французский юмор подумалось, уже не так активно позиционирующему себя галлом Алексу. Он внимательно рассмотрел запыленные безделушки, выложенные на витрину магазинчика, расположенного на первом этаже старинного трехэтажного дома. Район, конечно не гетто, но и не центр. – Продавец снял браслет и, положив часы в карман, шагнул в дверь. Звякнул колокольчик. Сообщая о визите редкого в этом заведении гостя. Однако прошло не менее полминуты, пока на звук вышел здоровенный, совершенно лысый мужчина, с огромным пивным животом, нависшим над потертыми джинсами. Глаза хозяина уперлись в посетителя вовсе не с ожиданием, а как бы советуя, испариться. Простите. – Алекс приблизился к прилавку. Мне рекомендовал обратиться к вам Жан, он спит у памятника ветеранам. Зовут Зубастиком.
– И что? – Невежливо поинтересовался торговец.
– Я хотел бы продать свои часы. Однако документов у меня нет. – Алекс вопросительно глянул на хозяина богадельни. Если тот и заинтересовался, то по его виду это оказалось совершенно незаметно.
– Чувак, – пожевал громила губами. – Я что похож на торговца старьем? – Задал он риторический вопрос. И вообще, никакого зубастика, я не знаю. Сечешь? Топай отсюда, не ломай торговлю. Будешь чего покупать, бери, нет, иди дальше.
Алекс не вступая в спор, вынул вещь, и опустил на витрину. Тяжелый золотой браслет солидно стукнул по каленому стеклу. Невольно метнув глаза на побрякушку, Лысый замер. Его наметанный глаз мигом оценил солидность и стоимость вещицы. Ого, поднял бровь бретер. И чего ты хочешь за эту штамповку? Он даже не взял товар в руки, опасаясь провокации. Алекс пожал плечами. Цена тридцать, отдам за десять. Вещь чистая.
Тридцать. Хм. Тридцать. – Лысый, зыркнул в пыльное стекло, осматривая окрестность.
– Мне этого добра не нужно, но есть приятель, он искал похожие часики. Может, заинтересуется. Но сразу скажу, десять он не даст. Пятерку, максимум. Хитро прищурился барыга.
Сошлись на шести тысячах. Если у тебя в кармане тридцать евро и никаких перспектив, то выбирать не приходится.
Приподняв полированную от рук доску прилавка, торговец запустил Гостена в подсобку. Однако миниатюрная лавочка как выяснилось, обладала совершенно несоразмерным подвалом. Заставленный всевозможным товаром, он больше походил на помесь склада и бомбоубежища.
Длинная, скрипучая лестница вывела в освещенное тусклой лампой подземелье, где в мареве от выкуренных сигарет едва различимо виднелось несколько фактурных мужчин.
Хорошо, что я не Ломброзо, почему-то пришла в голову Алекса шальная мысль. А так, может, обойдется.
Однако не обошлось. Едва заговорил первый из представителей городского подземелья, как стало ясно, даже шесть тысяч за подобное барахло много. И вообще, ты кого это на хрен послал? – Совершенно по-питерски возмутился проходимец. Он едва заметно кивнул стоящему за спиной незадачливого торговца хозяину, и приготовился встретить падающего от удара по голове тяжелым кулаком, простофилю. Однако, к удивлению Лысого террориста, кулак просвистел в миллиметре от затылка жертвы, и вдруг его ноги оторвались от бетона погреба, а сам он перелетел, через стол, и, собрав стоящие на нем бутылки, завалился в угол подвала.
Незнакомец хмуро глянул на несговорчивых покупателей, и вдруг молниеносным движением передернул затвор пистолета, который неведомо когда успел выдернуть из-за пояса лавочника, еще до того, как он отправился в свой недолгий полет. Чужак прислонился к стене, обезопасив, таким образом, спину, и вежливо предложил оставшимся в сознании обитателям подвала, перейти к конструктивному диалогу. Такое развитие дел коллегам совершенно не понравилось. Заворожено глядя на ствол, они начали медленно подниматься. – Сидеть. – Рявкнул гость, и чуть повел стволом. Выстрел прозвучал глухо, впечатлило другое. Пуля, чиркнула по волосам заводилы и, срикошетив от бетонной стены, ушла в коробку с чем-то стеклянным.
– Я больше не повторяю. – Строго уведомил продавец. Или шесть штук на бочку, или торговля не состоялась. Ферштейн? Впрочем, мне кажется, вы пытались получить товар совсем даром, поэтому, в случае отказа от сделки, придется мне получить с вас отступные. Но, это, в крайнем случае. Решайтесь сеньоры.
Взгляды, которыми обменялись озадаченные уголовники, могли прожечь дыру, но к счастью не материализовались. Поэтому, заводила вытянул вперед ладони и примиряющим тоном попытался разрядить ситуацию.
И тут с верхних ступеней лестницы раздался саркастический голос.
– Похоже, ты, наконец, нарвался на неприятности? А? Лысый? Я ведь тебя неоднократно предупреждал…
Не сводя ствол с замерших собеседников, Алекс бросил короткий взгляд наверх. В слабом свете, из приоткрытой двери виднелся силуэт солидного мужчины. Деталей было не разглядеть, однако, судя по спокойному тону и уверенности, этот человек был иного сорта, нежели обитатели лавки.
Мужчина сделал несколько шагов, показались черные туфли, спокойного серого цвета брюки и, наконец, мелькнули полы тончайшего кашемирового пальто, накинутого на плечи. Венчала картину элегантная шляпа. За сорок, определил, мазнув нового посетителя взглядом Алекс. Похоже он тут не последний человек в этом гадюшнике.
Тем временем мужчина спустился в подвал, и небрежно смахнув пыль с колченогого стула, присел.
. – Вот что, парни, валите отсюда, и заберите этого. Пусть очухается. – Приказал он молчащим спутникам.
Когда подвал опустел, незнакомец снял шляпу и бросил ее на стол. Присаживайтесь. – Предложил он Алексу. Тот пожал плечами, глянул наверх, и подвинув стул так, чтобы контролировать вход, опустился напротив блеснувшего тонкой оправой седого джентльмена.
– Так в чем причина вашего спора с этими отморозками. – Поинтересовался взявший инициативу гость.
Гостен ткнул дулом пистолета в лежащие на столе часы. – Я хотел продать вещь, а ребята посчитали цену завышенной, и хотели решить вопрос иначе.
Это действительно ваши часы удивленно глянул седой, рассмотрев хронометр.
Да. – Просто ответил Алекс, я попал в сложную ситуацию… – Он не закончил.
Если не секрет, что случилось? Вы в принципе можете не рассказывать, но почему нет? – Дружелюбно взглянул собеседник.
– Говорить о том, что в мафии одни дуболомы, совершенно неправильно. Добиться успеха в любом сообществе без знания психологии и внутреннего добродушия невозможно. Может, этим он и подкупил, зажатого одиночеством беспамятства в тупик паренька.
Алекс помолчал, и, наконец, сказал. – Конечно, нет причины открывать вам свои проблемы, тем более в такой ситуации. Но, возможно мне действительно необходимо выговориться.
Рассказ не занял много времени. Оказывается, все его приключение уместилось в четыре фразы. Вот такие дела. – Закончил Гостен. – Ничего личного, но деньги мне нужны настолько, что я вполне мог положить этих проходимцев, начни они возмущаться.
Слушатель повертел звякнувший золотым браслетом хронометр, и задумчиво проговорил. – Бывает, и гораздо чаще, чем мы склонны считать. Я совершенно не удивлен. Единственное, если даже легион не смог отыскать ваших следов, то это серьезно. Насколько я знаю, у них очень приличные связи во всех государственных структурах, и прокачать отпечатки они могли вполне спокойно. Будь вы бывшим военным, или сотрудником полиции, они бы это выяснили. Скорее всего, нужно исходить из предположения, что у вас не французские корни. Тем более что акцент, слабый, но чувствуется. Я сначала решил, Бретань, однако теперь сомневаюсь. Может скандинав?
Но это, в принципе, не важно. Да кстати, я восхищен выстрелом. С бедра из незнакомого ствола. Отлично. А вы действительно, владеете какими то навыками специальной подготовки?
Алекс задумался. – Даже не знаю. Еще пять минут назад я понятия не имел о том, как обращаться с оружием. А сейчас могу разобрать эту берету с закрытыми глазами.
А что кроме? – Он задумался. Ну, разве что это. Подхватив со стола забытый кем-то из неразумных нож, Гостен взвесил его на ладони, и резко взмахнув рукой, отправил клинок в полет Нож вонзился в перила лестницы, точно в узенькую перекладину.
– А повторить? – покачал головой удивленный гость.
– Хоть пять раз. – Убежденно ответил Алекс. – И в любую точку.
– Вот что, молодой человек, продажа часов это не выход для вас. Тем более что это единственный предмет, напоминающий о прошлом.
Кстати, зовите меня Грегори. Я, скажем так, в силу обстоятельств руковожу местной шпаной в этом районе. Работа как работа. Не я, так другой. И хочу сделать вам Алекс выгодное предложение. Мне нужны опытные люди, и в то же время не отморозки. А то, что вы, имея превосходство, не попытались расправиться с противниками, по крайней мере, без необходимости, говорит о вашей личности гораздо больше, чем десятки анкет и собеседований. Вы сможете ударить человека ножом? – Внезапно спросил он.
Алекс, задумался. – Пожалуй, да, но мотивированно. Или в силу необходимости.
– А что касается работы. – Он помолчал. – Боюсь, что бандит из меня не выйдет. Уж не обессудьте. Обирать людей, – нет, это не мое.
– Хм, вы откровенны, – улыбнулся Грег. – Но речь идет вовсе не о преступлениях. Мне нужен человек, не связанный с местной средой. Абсолютно не имеющий никаких обязательств и зацепок. Надеюсь, работа телохранителя вам не претит?
– Неужели вопрос стоит так остро? – Поинтересовался Алекс. Судя по тому, как вы зашли в подвал, в излишней осторожности вас не заподозрить.
– Это все на первый взгляд. – Парировал хозяин. – Все это время вы были под прицелом, и я почти ничем не рисковал.
Гостен ответно усмехнулся. – Если вы про того головореза, что стоит у притолки, выделяясь на фоне открытой двери, как тополь на Плю… – Он поперхнулся, сообразив, что сравнение будет слегка непонятно его собеседнику. Короче, как сосна в поле. Так снять его можно в долю секунды, тем более что меня сейчас видно значительно хуже, чем его. Стоит мне повернуться, вот так, – он слегка пошевелился, – и я могу вести прицельный огонь, совершенно ничем не рискуя.
Грег озадаченно кашлянул. – Макс, ты видишь его. Рявкнул он, повернув голову к выходу. Нет, хозяин, озадаченно прозвучал сверху густой бас. Так какого хрена? – Расстроено вздохнул Босс. – Тем более мне нужен профессионал, раз все так запущено. Поверь, я не мелочусь на собственной безопасности. Опять же глядишь и у тебя появляться какие то сдвиги с памятью. Ну?
Гостен пожал плечами. – Не знаю, не могу сказать, был ли я телохранителем, но думаю, что это можно узнать лишь испробовав. – Хорошо. – Решился Алекс. – Единственное условие. Я занимаюсь только охраной. Обеспечиваю безопасность вашего здоровья. И никаких разборок.
– Договорились. – Протянул руку Грег. – Я действительно рад, что ты согласен. Ничего что так запросто? У нас, видишь ли, на вы не принято выкать. Тем более, я, всяко, старше тебя.
Он протянул руку, скрепляя договоренность.
– Часы пока убери. – Кивнул Грег на стол. В лавке их терпеливо ожидали помощники Лысого, и сам толстяк.
Грегори обвел взглядом подчиненных. – Познакомьтесь. – Веско уронил он. – Мой телохранитель. – Советую подружиться. Для общей пользы. Намек прозвучал достаточно прозрачно. Громилы переглянулись и нехотя кивнули новичку.
А босс уже выходил из лавки. Неизвестно как, но шедший позади Гостен, первым взялся за ручку двери, и мягко, но, безоговорочно придержав Грегори, вышел наружу. Он обвел взглядом пустынную улицу, фиксируя изменения, произошедшие после его входа в лавку. Черный лимузин, припаркованный возле тротуара вопросов не вызвал, а вот машина, стоящая чуть поодаль заинтересовала. Весна в Париже теплая, и сидеть в машине с поднятыми стеклами, а тем более курить, удовольствие сомнительное. Алекс посчитал количество окурков. Все правильно, за те полчаса, что босс находился в подвале можно выкурить по одной, максимум по две сигареты. А возле поднятого окна лежало три выкуренных до половины бычка. Автоматически обведя взглядом окна верхних этажей, и не заметив опасности, он вернулся взглядом к седану.
Небрежно проведя рукой по поясу, он неуловимым жестом вынул трофейный пистолет и, заложив руки за спину, снял оружие с предохранителя. Дверь приоткрылась, и в проем выглянул Грегори.
– Наигрался? – Саркастически произнес он.
– Назад. – Негромко, но внушительно скомандовал телохранитель. – Ждите моей команды. – Закончил он, едва шевеля губами, не сводя глаз с подозрительной машины.
Если бы его спросили, что не понравилось в этом припаркованном автомобиле Алекс и сам бы не смог ответить. Однако внутренний голос заключил, без каких либо сомнений. "Здесь что-то не так".
Не забивая голову размышлениями, и держа руки за спиной, он двинулся к припаркованной напротив машине. Его намерения были несомненны. Когда до цели оставалось всего метра три, дверь авто распахнулась, и в проеме мелькнул профиль, а следом высунулся ствол Калашникова, а еще через миг поползло вниз окно задней двери, откуда показался раструб гранатомета. Не дожидаясь продолжения, Алекс выдернул руку с оружием, и открыл огонь по прицеливающимся стрелкам. Первым рухнул на руль собиравшийся полоснуть из автомата африканец. Вторым, получив всего одно ранение в центр лба, выронил трубу гранатометчик. Последний выстрел достал, рванувшегося на выход пассажира справа от водителя. Три выстрела телохранителя слились в один. Его оппоненты не успели сделать ни одного. Не удостоив выведенных из строя врагов взглядом, Алекс развернулся, и, спрятав оружие, подошел к лимузину. Распахнув дверь и проверив, что замерший от неожиданности шофер находиться на месте, он вернулся к лавке и пригласил Грегори в машину. Сраженный стремительностью расправы тот безропотно последовал за охранником. Захлопнув дверь, Алекс уселся на переднее сидение и приказал водителю трогать. Видевший, как решает проблемы незнакомец, шофер не посмел ослушаться и выжал педаль газа. Сияющий лаком автомобиль удалялся от страшного зрелища расправы. Только через пять минут опустилась перегородка, отделяющая пассажира от водительского сидения. И зазвенел телефон. Алекс снял трубку и негромко произнес. – Охрана слушает.
– Ну, ты силен. – Только и смог произнести спасенный босс мафии. Один вопрос, как ты догадался?
Алекс глянул по сторонам, проверяя, не следует ли за ними кто-то подозрительный и, наконец, ответил. – Накурили, и поставили машину на солнце. Хотя в теньке свободно. А вообще, наверное, просто повезло.
