Текст книги "Классик (Городское фэнтези)"
Автор книги: Глеб Исаев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)
Леха поднялся. – " Вставай…
Гном покачал головой. – Не уйти вместе. Ребра точно переломал. Ты иди, а я здесь. Ничего, отмажусь. Встретимся еще. Давай, беги.
Алексей крутанул головой. Я тебя отыщу. Он крепко сжал руку товарища. Вот расплююсь и вытащу. В Москву поедешь?
Иди уже. – Отвернулся старик. Там видно будет. Он опустился на пол. Беги, кому сказал. Уже сердито рявкнул он.
Леха выскочил из подъезда, и едва разминулся с подлетевшими полицейскими. Глядя, как целеустремленно кинулись служивые в темный провал, Алексей засомневался, а был ли это случайный вызов. Но выяснять некогда. Кое-как, стерев кровь с ладоней, двинулся прочь.
Шагнув на проезжую часть, он едва не попал под колеса такси. Взвыв клаксоном, Рено визгнул тормозами.
– Ослеп? – Заорал таксер, высунув курчавую голову в окно. Леха оглянулся, и сбросил оцепенение. "Нужно действовать. Гном бы не одобрил такой косяк". – Он махнул рукой, успокаивая продолжающего орать француза, обошел авто, и уселся на заднее сидение. – В Фос. – Коротко распорядился он. Обрадованный выгодным рейсом, водитель тут же успокоился, и выжал педаль. Даже пытался завести разговор, однако увидев, что пассажир не расположен болтать, заткнулся. Громада металлургического комбината, появилась из-за поворота.
– Вот это и есть Фос. – Ткнул пальцем таксист. – А грузовой терминал левее. Он подъехал к воротам и притормозил. Леха расплатился и отпустил машину. Ожидание затянулось. Наблюдатель сидел в тени невысоких кустов и присматривался к проходной. Машины останавливались, контролер вытаскивал сканер, шофер проводил карточкой по считывающему устройству, шлагбаум открывался, автомобиль проезжал. Просчитав время, Алексей решился. Он дождался грузовика, и пока водитель оформлял проезд, полоснул брезент фуры и запрыгнул в кузов. Все прошло как нельзя лучше. Не прошло и минуты, как он ехал по территории терминала. Осторожно выглядывая в прорезь, попытался определиться. Но и тут, словно кто-то ворожил. Нумерация огромных ангаров расположенных у самого причала, шла по порядку. Увидел выведенную цифру. Двадцатый. Промелькнул тридцать второй. Но через короткий промежуток времени машина внезапно снизила ход и встала, тяжело выдохнув гидравликой тормозов.
"Пора сматываться". – Собразил безбилетный пассажир. Прыжок, короткая перебежка и вот уже Леха не спеша двигался по терминалу. Проходя мимо лежащей на скамье оранжевой каски, он подхватил защитный шлем и натянул на голову, мгновенно сливаясь с десятками служащих порта. Прогулка завершилась возле семьдесят пятого ангара. Теперь нужно ждать. – Решил Алексей.
Обойдя ангар вокруг, он устроился в штабеле старых поддонов, и начал внимательно наблюдать за ангаром номер семьдесят шесть. Он всерьез опасался, что мафиози мог его обмануть. Тогда все зря. Однако через час сомнения исчезли. Дверь приоткрылась, и в щель скользнул темный силуэт. Человек явно сторожился. Огляделся, завернул за угол, и, достав телефон, набрал номер. Разговор был коротким.
Удовлетворенный его исходом затворник с удовольствием оросил стенку ангара, и, застегивая брюки, двинулся назад. Словно невидимая стена остановила его движение. Сторож дернул руку к лицу, и вдруг мешком свалился на землю. Алексей смотрел на замершее в пыли тело. В шее у которого торчала рукоять ножа.
Леха дернулся, но внезапно ощутил, что его рука оказалась в захвате чужих пальцев.
– Спокойно Леша. – Прошептал голос возле самого уха.
"Русский"? – Алексей повернул голову, и ткнулся взглядом в глаза стоящего рядом с ним человека.
– Не признал? – поднял бровь неизвестный. – А я ведь тебе еще тогда, в казино, предлагал. Сдаваться надо было, всяко проще.
Так нет, а теперь бегай за тобой, по всему шарику. – Чуть сварливо закончил мужчина. И тут Алексея словно ударило по голове. Перед ним стоял тот самый майор спецназа, который освобождал его из картежной западни, устроенной Черепом. Но здесь, за тысячи километров от России.
– Все, все. – Успокаивая его, повторил военный. Смотри, сейчас начнется. Он ткнул пальцем свободной руки в сторону железного бокса. К лежащему в пыли телу подскочило несколько совершенно неприметных в своих серых робах человек. Они, словно глухонемые обменялись быстрыми жестами и скользнули внутрь ангара. Дверь плавно затворилась. Вот и все. Глянул на часы старший.
– Начало операции: семь ноль три. – Произнес он вслух. – Не поверишь работы на минуту, а отписываться потом неделю. – Он говорил расслаблено и ровно, словно вел дружескую беседу в пивной.
Леха прикинул возможные варианты развития событий.
– Даже и не думай. – Словно прочитав его мысли произнес подполковник. Сегодня тебе не убежать. Да я думаю, что и не станешь, если выслушаешь. У меня приказ защитить тебя и Ольгу, и доставить на Родину. Приказ первого. Ты понял. Какие люди о тебе заботяться. Так что, все будет путем.
В этот момент двери распахнулись, и в проеме мелькнула сжатая в кулак ладонь. Тут же к воротам подлетел микроавтобус с затененными стеклами. И в открытую дверь активно подсаживаемые не слишком церемонящимися мужиками начали запрыгивать молодые девчонки. Все совершалось в тишине, и походило на съемки приключенческого фильма. Миг, и вот уже дверца захлопнулась, и автобус плавно отъехал прочь. А где же… Не закончил Алексей, увидев, как в дверях появилась еще одна девичья фигурка. Он узнал бы ее и среди тысяч похожих.
Легко, словно пушинку, смахнув руку спеца, Леха кинулся к ангару. Она, не видя его, стояла в дверях, ослепленная ярким светом.
Леха схватил Ольгу в объятия и прошептал: Я нашел тебя. Нашел.
– Стоп, снято. – Грубовато пошутил офицер. – Карета подана.
Он кивнул на бесшумно подкравшуюся машину. – Все, пора сматываться. Мы все же не в России. Успеете наболтаться. Рейс будет длинным.
Мадмуазель, прошу вас. – Слегка поклонился Ольге. А вас товарищ, я попрошу остаться. – Придержал Алексея за рукав. Не бойся, ее доставят с королевскими, по крайней мере в плане безопасности почестями. А нам нужно немного задержаться.
Ольга приподнялась на носочки, прошептала на ухо Алексею короткую фразу, и не сказав больше ни слова, забралась в машину. Дверь захлопнулась. Ничего, ничего. – Майор махнул рукой. – Дольше ждал, еще немного придется.
Они стояли на пыльном бетоне причала, глядя, как исчезает среди строений порта неприметный автомобиль.
– Что-ж, товарищ старший лейтенант, теперь о деле. – Повернулся к Лехе офицер. – Задача простая…
– Стоп, снято. – Грубовато пошутил офицер. – Карета подана.
Он кивнул на бесшумно подкравшуюся машину. – Пора сматываться. Мы все же не в России. Успеете наболтаться. Рейс будет длинным.
– Мадмуазель, прошу вас. – Слегка поклонился Ольге. А вас товарищ, я попрошу остаться. – Придержал Алексея за рукав. Не бойся, ее доставят с королевскими, по крайней мере в плане безопасности почестями. А нам нужно немного задержаться.
Ольга приподнялась на носочки, прошептала на ухо Алексею короткую фразу, и не сказав больше ни слова, забралась в машину. Дверь захлопнулась. Ничего, ничего. – Майор махнул рукой. – Дольше ждал, еще немного придется.
Они стояли на пыльном бетоне причала, глядя, как исчезает среди строений порта неприметный автомобиль.
– Теперь о деле. – Повернулся офицер к Лехе. – Задача простая… Послужить Родине.
Приказом Министра обороны вам присвоено очередное звание. Насколько я знаю, после окончания института вам было присвоено звание лейтенант?
А кроме того, в случае вашего согласия будут отправлены документы о принятии старшего лейтенанта запаса Бессонова на действительную службу. Однако не в строевую часть, а в специальное подразделение Генерального штаба…
Короче, Алексей. Тебе делают предложение от которого не отказываются. – Девочку мы вытащили, дело за тобой.
Алексей, ожидавший нечто подобное криво улыбнулся. – Подумать можно. Я знаю, всегда дают время на размышление.
– Нет. – Посрожел штатский. – Времени нет. Да или нет.
– Да. – Коротко выдохнул Алексей, попал в колесо куда ж теперь?
Отлично. – Полковник произнес едва слышную фразу в кнопку связного телефона. – Эвакуатор пошел.
Лежащий у ангара человек, которого разведчики считали выведенным за скобки, прижал руку к груди. Тонкий жилет скрытого нощения удержал пулю.
Поморщился, и осторожно, боясь потревожить сломанные ребра, вынул из кармана ребристую картофелину. Примерился, и швырнул гранату в стоящих спиной собеседников.
Офицер среагировал первым. Толкнул подопечного в сторону и рухнул рядом за лежащие штабелем шпалы.
Грохнуло совсем рядом, полетели клочья просмоленных щепок. А следом коротко треснула задавленная глушителем очередь.
Возвращающийся напарник опоздал всего на пару секунд. – Рухнул в пыль теперь уже наверняка уничтоженный боевик.
–@ть– Выругался полковник поднимая голову. – Кто должен был зачищать? В Анадыре сгною… Ты как? – Отвлекся от воспитательного процесса командир.
Ох, черт. – Подопечный лежал в крайне нехорошей позе. Голова прижата скинутой взрывной шпалой. Крови нет. – Наскоро осмотрел разведчик Алексея. Переломов тоже. Контузило? Черт, как не вовремя. – Услышал офицер завывание полицейских сирен. – Старый, грузи трехсотого, уходим, быстро, – Не дожидаясь, когда подчиненный исполнит приказ, сам ухватил безвольное тело Алексея и поволок к микроавтобусу, появившемуся в конце причала.
Глава 7
«Все, все медным тазом». – С силой долбанул кулаком в жестяную стенку полковник, когда автобус выскочил из узких лабиринтов порта, и чуть сбавив скорость, пошел по дороге, ведущей на выезд из города.
" Объект контужен, на хвосте французская контрразведка. – И что теперь? уходить морем? Вариант Б. Порт сейчас перекроют и начнут трясти. Границу точно закроют. Девчонок уже оформили, а вот нам не пррваться… Плохо дело. – Старший отдал команду, и склонился над Алексеем. – Как он? – вопрос упал в пустоту. Обученные лишать жизни всеми мыслимыми способами, в медицине бойцы разбирались гораздо хуже.
– Без сознания. – Констатировал офицер, прислушиваясь к едва заметному дыханию.
Давно отученные интересоваться чужими тайнами, члены группы, и сами догадались, что операция вышла из-под контроля. Однако, на войне как на войне. Уходя на задание, они всегда были внутренне готовы к подобной ситуации.
На пустынный берег, обозначенный на карте как место резервного отхода, выбрались, когда совсем стемнело. Машину бросили в небольшом лесочке, и, сменяя друг друга, понесли Леху к скалистому берегу. Спуск прошел без происшествий, хотя дважды чуть было не навернулись. Идти в полной темноте сложно и по знакомому маршруту, а уж на неизвестном ландшафте и подавно.
Разыскав место, где неведомыми помощниками была надежно спрятана резиновая лодка, пять спасательных жилетов и комплект документов французских рыбаков, неслышно вытолкали утлое суденышко за прибрежный накат, начали выгребать в открытое море. Укрыв раненого брезентовым пологом, разведчики внимательно всматривались в темноту. Пасмурное небо скрыло не только звезды, но и луну. Идти пришлось, ориентируясь по компасу. За три часа, впрочем, ушли достаточно далеко.
– Жизнь налаживается. – Пошутил кто-то из бойцов. И словно сглазил. До встречи с гидрографическим судном ВСГ, оставалось еще миль пять, как внезапно налетел южак. Ветер с южного направления, не предвещал ничего хорошего. Такие порывы, вполне безопасные для приличных судов, но для плоскодонной резинки могли в любой момент стать последними. Их начало сносить к северо-востоку. Сил гребцов хватало лишь на то, чтобы, с грехом пополам удержать нос к волне, о движении вперед речи быть не могло. Что делать? – Судорожно пытался сообразить подполковник. Включать маячок, в тридцатимильной зоне самоубийство. Береговая охрана засечет вмиг, а вспомогач все равно зайти в территориальные воды не рискнет. Какой идиот разрабатывал запасной план отхода. Что стоило просто вложить в комплект хотя бы пятисильный движок. Суки. – В бессильной ярости матерился командир.
Однако продержались до самого рассвета. Беда пришла, откуда не ждали. Густой туман, упавший на водную поверхность поглотил весь мир. И вдруг ниоткуда раздался протяжный гудок. Это подавало сигналы, идущее в густом тумане судно. Однако где оно и чье понять было невозможно. Так же как и попытаться привлечь внимание. Скрытность главное правило разведчика. Поэтому, вглядываясь в серый туман, диверсанты ждали развязки. И она пришла. Нос судна вывалился из пелены совсем близко от шлюпки.
Громадная волна подбросила резинку и швырнула в сторону, а в следующий момент возвратным гребнем перевернула и погнала на винт. Бойцы ринулись за борт, пытаясь спастись от нелепой смерти. Однако троих вмиг затянуло под сухогруз, а остальные оказались разбросаны в разные стороны. Алексея подбросило в воздух вместе с брезентовым пологом. Хлопнув, он потащил бесчувственное тело по ветру. И, наконец, оборвав хлипкие завязки, улетел в темноту, а раненый, волей случая, упав спину, закачался на волнах. Судно исчезло в тумане так же внезапно как появилось. Однако отыскать друг друга выжившие так и не смогли. Да и пытаться было глупо. Каждый сам за себя. – Принцип погибающих моряков.
А уже через час туман сорвало первыми лучами восходящего солнца. Алексея тихо качало на почти штилевой поверхности. Однако, находясь без сознания, раненый ничего этого не видел. И момент его гибели был делом времени. Однако судьба распорядилась иначе.
Молодожены наслаждались одиночеством.
Мари, игриво подначивая супруга, бегала по палубе, уворачиваясь от объятий. Наконец ускользать надоело, и она позволила мужу поймать ее. Раннее утро обещало прекрасный солнечный день.
"Это самый волшебный отпуск, который у меня был " – Думала Мари, ласково гладя Пьера по щеке. Вдруг ее внимание привлекло темное пятно на воде. – Ой, что это? Акула? – Она толкнула отвлекшегося на развязывание купальника молодожена. Он зарычал и подхватил ее на руки, собираясь спуститься в каюту яхты.
– Подожди, минуту, – вывернулась супруга, и начала с опаской вглядываться в волны. В воде виднелся темный силуэт. Но он совсем не походил на треугольный плавник. "Голова. Это человек". – Осенило ее. – Пьер, смотри, он тонет. Ее спутник вгляделся в блики, скользящие по водной глади.
– Точно. Но как он здесь оказался? До берега километров семь, прикинул сухопутный моряк. – Что он тут делает?
Мари глянула на туповатого увальня. – Пьер, это что, самое важное? Он тонет.
Страстная поклонница женских романов, представила, как бесстрашный юноша борется со стихией.
– Спаси его, Пьер. – Приказала она и ткнула пальцем в воду. Озадаченный здоровяк покосился за борт. Он был неплохим пловцом, но, лезть в холодную воду не хотелось отчаянно.
– Спаси, я тебя прошу, – закапризничала Мари. – Или ты не в силах выполнить такой малости для своей любимой?
Поняв, что спорить бесполезно, муж подхватил спасательный жилет, предусмотрительно скинутый им перед началом погони за ускользающей добычей, и рухнул, в, как ему показалось, ледяную воду. Однако тонущий словно испарился.
– Его нет. – Выкрикнул спасатель, крутя головой и отплевываясь.
– Прямо перед тобой. Ныряй Пьер, ныряй. – Подзадорила она пловца.
"Принесла же нелегкая. – Ругнулся про себя «ныряльщик», и в два взмаха догнал перевернувшегося лицом вниз бедолагу. «Одетый». – Сообразил Пьер, цепляя незнакомца за ворот рубахи и разворачивая к поверхности. Глаза утопленника были закрыты, изо рта выплескивалась вода".
"Ого, здоровый парень". – Отметил Пьер. "Но я все – же его спас". – Подумал он горделиво. Подплыв к борту и зацепившись рукой за перила маленькой лесенки, он приподнял безжизненное тело и попытался вытолкнуть его наверх. Довольно легкий в воде, сейчас незнакомец казался совершенно неподъемным. С трудом они вытянули тело на палубу.
– Не дышит? – прислушалась Мари. Пьер, сообразив, что пользы от жены никакого, перевернул парня на живот и положил на колено. Вода хлынула изо рта неудачливого пловца. Освободив легкие, спасатель начал массаж сердца. Он с удовлетворением вспомнил курсы яхтсменов, на которых им добрых три часа вдалбливали эту науку. И уже через несколько минут его труд принес результат. Мужчина вздрогнул, изо рта хлынул фонтан воды, он закашлялся, и, наконец, задышал. Продолжая сдавливать могучую грудную клетку пострадавшего, Пьер взглянул ему в лицо. Мокрые волосы, правильные черты. Скандинав? Однако опытный взгляд продавца одежды приметил и другое. " Золотые часы, никак не меньше сорока тысяч. Это не паршивые Сейко. Настоящий Картье. И вообще на бездомного парень явно не похож. Может еще и отблагодарит"? – Мелькнула шальная мысль у приземленного француза. Тогда как Мари была занята совсем другим. "Какой мужчина, – бросила взгляд на бугрящие мокрую ткань рубахи мышцы. Настоящий геркулес". Она уже представила, как очнувшийся незнакомец рассказывает о несчастной любви и происках злого гения влюбленных, заманившего бедного юношу на корабль и коварно столкнувшего в пучину.
Однако спасенный, хотя его и перестало рвать слизью, глаз не открывал. Тело пострадавшего начала сотрясать дрожь. Супруги перенесли спасенного в каюту и укрыли одеялом. – Пойду, гляну, как там наш парус, а ты присмотри за ним. – Вспомнил Пьер о своих обязанностях и поднялся на палубу.
Но, ни через час, ни позже, хозяйке не удалось услышать леденящую душу историю загадочного незнакомца. Он перестал дрожать, задышал ровно и глубоко. Тем не менее, сознание до самого возвращения яхты в порт, не вернулось к жертве стихии.
Вызванная к причалу машина скорой, забрала пациента, и завывая сиреной, унеслась в больницу.
Пациент лежал в коме второй месяц. Медсестры привыкли к виду неподвижного тела, и не считали особым грехом нарушить установленный порядок. "Лежит и лежит, пульс нормальный, давление как у младенца. Чего беспокоиться"?
Он открыл глаза утром 23 декабря. Медсестра, приняла смену, и начала обход. Заглянув в палату, где кроме неопознанного лежало еще трое таких же «овощей», как она их про себя называла, глянула выведенные на экран монитора цифры, и уже собираясь выйти, заметила, что пациент открыл глаза. Она даже не сообразила, что больной в сознании. Слишком статична была его поза. Но, когда, поняла, приблизилась и заглянула в серые глаза. Они смотрели на нее. Наконец больной моргнул и слабо улыбнулся. "Какое милое лицо"? – удивилась сиделка, а я и не замечала? Она склонилась над пациентом, и, проверив крепление датчиков, спросила. – Как вы себя чувствуете? Он медленно и еле разборчиво прошептал. – Нормально. Где я?
Медсестра удовлетворенно кивнула, бросив взгляд на часы. Время для отчета должно быть внесено точно. – В больнице, месье. Вас подобрали в море, вы почти утонули. Помните?
Он наморщил лоб, сосредоточился, и отрицательно помотал головой. – Нет. Обвел глазами приборы и кровати соседей. – А какая это страна?
"Все ясно, – заключила медсестра. – Амнезия. – Ну, это уже не моя забота, пусть у психологов голова болит. Наше дело маленькое". Она поправила одеяло, и успокаивающе кивнув больному, собралась отправиться к старшему отделения с докладом о проснувшемся пациенте.
Однако мужчина, желая удержать ее, пошевелил рукой, и произнес уже более разборчиво. – Как вас зовут? – Спросил он.
– Анна, – ответила медсестра. И вышла.
Нельзя сказать, что случай был из ряда вон выдающийся, после таких испытаний, потеря памяти вполне нормальное явление. Иногда частичная, иногда полная. Бывали случаи, когда и сознание возвращалось не до конца. Пациенты в таком случае превращались либо в слаборазвитых детей, либо в идиотов. Здесь, похоже, проблемы только с памятью.
Прошло несколько дней. Больной с аппетитом ел, начал потихоньку вставать, даже делать несмелые шаги, на ослабших, от неподвижного лежания ногах. Но исследование показало стойкую потерю памяти. Очнувшийся не смог назвать ни своего имени, ни откуда он. Словно, все что с ним было до этого момента, стерлось. Впрочем, навыки бытового характера восстановились быстро. Он умело пользовался ложкой, совершал обыденные поступки. После недолгого обучения, разобрался с пультом вызова медсестры. А вот на элементарные вопросы, какой сейчас год, кто президент Франции, сколько стоит проезд в метро, ответить не смог. Только смущенно улыбался и разводил руками. Врач покачал головой, разглядывая область затененного участка мозга, и прописал курс развивающей терапии. Чтение, письмо, просмотр образовательных телепрограмм, музыкальных передач. Новостей. В общем обычный в таких случаях набор. Плюс повышающие кровообращение препараты. Больной оказался на редкость обаятельным собеседником, совершенно неконфликтным и хлопот не доставлял. Более того, многие сиделки специально подстраивали график, чтобы выпадало проводить процедуры с ним. Психолог, же обследовав его после полумесячного курса лечения, дал размытое, но в целом позитивное, заключение.
– Молодой человек, а ему не более тридцати лет, скорее всего иностранец, или натурализовавшийся француз. На это указывало отсутствие акцента, свойственного жителю той или иной области Франции. И в тоже время знание нескольких европейских языков. Изъясняться мог и на английском и на немецком, и даже испанском, что впрочем, неудивительно. Объединенная Европа стерла почти все границы и расширила общение. Образование видимо высшее, поскольку на слова ректорат, сессия, зачет, коллоквиум больной отреагировал адекватно. Впрочем, заниматься пациентом, не имеющим страховки, специалист долго не стал. Он подмахнул заключение о дееспособности выздоравливающего и закончил, после окончания восстановительного курса больной может быть полноценным членом общества. Что в переводе на обычный язык означало, что через месяц пациента можно выпроводить за порог больницы и предоставить ему полную свободу жить на мизерное пособие или попытаться найти работу. Сложнее было с документами. Имя, путем подбора ассоциаций с грехом пополам установили. Алекс. Его звали Алекс, но вот с фамилией полный тупик.
Пациент и сам старался помочь врачам изо всех сил. Однако ничего вспомнить не смог. И чтобы не мучить себя и других, когда медсестра в очередной раз начала зачитывать длинный перечень всевозможных фамилий, он, изобразив узнавание, попросил повторить первую попавшуюся. Гостен. Сиделка, которой до ужаса надоело нудное перечисление, с радостью подтвердила опознание. Таким образом, в медицинской карте появилась запись. Алекс Гостен. Без определенного места жительства. Процедура установления гражданства вещь сложная, однако, из документа подписанного психологом и лингвистом следовало, что пациент, с большой долей вероятности мог быть гражданином республики. О чем говорило его знание языка, изначально высокий уровень образованности, а так же отсутствие заявлений о пропавших без вести иностранцах, отвечающим его приметам. Не последнюю роль сыграли внесенные в опись вещей дорогие часы, и кольцо с небольшим бриллиантом на мизинце левой руки.
А вот некоторые выводы врач вносить в карточку не стал. Во-первых, смутило его наличие характерных повреждений костяшек пальцев, свойственных профессиональным боксерам. И самое главное, испытуемый выказал явно положительные реакции на вопросы, касающиеся целой группы вопросов, военно-прикладного характера. Все это очень настораживало, однако врач, которому вовсе не улыбалось самому выступать в роли опрашиваемого, а в случае чего и допрашиваемого, счел уместным вспомнить старую пословицу, "Спокойней спит, не знающий чужих тайн".
Эти выводы настолько трудно доказываются, что никто не сможет попенять ему за невнимательность.
Сам же Алекс, смирившись с отсутствием воспоминаний, радовался жизни. Он заново открывал для себя вкус мороженого, запахи цветов и аромат духов, которыми пользовались его сиделки. Замечая, что некоторые из них с интересом заглядываются на него, он и сам проявлял к ним внимание. Не удивительно, что через несколько дней у него завязался легкий, но крайне поучительный, роман с одной из сиделок. Впрочем, никаких сложностей не возникло. Он сумел сохранить ровные и доброжелательные отношения со всеми претендентками на его скажем так свободное время. Вопросы, особенно в долгие ночные часы конечно возникали. Иногда он просыпался в холодном поту, судорожно пытаясь вспомнить, что так напугало его во сне, но страх быстро исчезал, и он гнал тревожные образы прочь.
Зима на юге Франции время совершенно бестолковое. Однообразие поникшей природы. Ветер, пасмурное, словно завешенное покрывалом низкое небо. Но уже в середине февраля появляются первые признаки весны, порывы ветра уже не гонят в тепло домов и гулять все приятней и веселей. Он пристрастился к пробежкам по больничному парку. Недорогие кроссовки и спортивный костюм, вот и все что нужно, для того чтобы почувствовать себя счастливым. Он мог бежать бесконечно долго. А разминка постепенно все более усложнялась. Алекс легко изобретал новые упражнения, и движения. Хорошо, еще, что занятия свои он проводил далеко в зарослях дубовой рощи. Потому как, случайному зеваке окажись он знатоком, стало бы весьма любопытно, откуда забывчивый больной так хорошо и точно знает методику подготовки французского спецназа. Однако на его удачу наблюдать за ним было некому, и он спокойно тренировался до седьмого пота. Ощущая ни с чем несравнимое удовольствие от слаженной работы хорошо разогретых мышц и сухожилий.
Но вот закончился и февраль. Закон, не разрешающий выписывать бездомных в зимнее время был соблюден, и руководство клиники, оформив Алексу Гостену временное удостоверение, простилось с необычным пациентом. Больше всех от его выписки расстроилась прелестная сиделка, тогда как психолог вздохнул с облегчением.
Алекс получил, небольшую сумму денег, а также теплую куртку, подаренную благодарной медсестрой.
Пешеход брел по тротуару, с интересом разглядывая, маленькие, словно сошедшие с картин старых художников домики, мчащиеся по дороге автомобили, блестящие лаком, и ему совершенно не интересно было надрываться, выясняя, кто он и что с ним случилось. Возможно, я ходил в эту школу? – бросил он взгляд на степенно вышагивающих учеников в форменных курточках, – а может, и нет. Ну и что. Если судьбе будет угодно, вспомню. А нет, будем считать, так и нужно. Его больше волновал вопрос куда отправиться и где провести ночь. В маленьком городке никто меня на работу не примет сообразил он. "Консерватизм и недоверчивость бретонцев известна всем. Нужно подаваться в Париж. К де Тревилю. – Усмехнулся он смутному образу. Откуда это? Ладно, потом. А вот в Париж, это идея". Путешественник спросил, где находиться вокзал, и уже через час сидел в салоне рейсового автобуса следующего через пол Франции в столицу. Хорошо, что не Сибири, – мелькнуло у него странное слово. Сибирь? Это кажется, в России припомнил он". Учитывая, сколько передач, пришлось просмотреть в последние недели, неудивительно, что все смешалось". – Покачал головой он, и откинулся в мягкое кресло, плавно погружаясь в сон.
Огромный, комфортабельный автобус прибыл в Париж на второй день. Расправив затекшие от долгого сидения ноги, пассажир вышел на перрон и осмотрелся. После тишины и покоя маленького городка мегаполис оглушил. Суета парижан, гудки толпящихся в пробках машин, стекло и бетон небоскребов, соседствующих со старинными постройками из красного кирпича. Обилие разноцветной рекламы.
Алекс тряхнул головой, прогоняя наваждение, и двинулся по улицы уворачиваясь от встречных. Прежде всего, работа и ночлег. – Пришла в голову здравая мысль. Он пересчитал оставшиеся евро, вздохнул и присел за столик маленького кафе. Хозяин, несмотря на ночные заморозки уже выставил почти на самый тротуар пластиковые столы и стулья. Отделенный от снующих горожан только невысокими столбиками с натянутой лентой гость столицы заказал чашку кофе и достал прихваченную на автостанции газету. Найдя раздел вакансий, просмотрел и задумался. Чутье подсказало провинциалу, что ни в корпорациях, ни в фирмах недвижимости найти работу человеку с его документами, а главное с дырявой памятью не светит. Остается сфера услуг. Но и тут свои нюансы. Мыть полы и посуду, ему не улыбалось. Может на стройку? – мелькнула сомнительная идея. Однако ответ не утешил. Все высококвалифицированные места наверняка заняты, а на подсобных работах здесь полно арабов и выходцев из юго-восточной Азии. Куда ни кинь везде клин. – Всплыло дико звучащее словосочетание. Это еще что за абракадабра удивился Алекс, тем не менее, понимая, что фраза означает полное фиаско. Официант поставил чашку и замер, ожидая, не закажет ли здоровяк еще что-нибудь. Скажите месье, вдруг спросил посетитель. Куда в Париже может устроиться провинциал, потерявший документы, и частично память.
Гарсон, глянул на мужчину, понимающе ухмыльнулся. – С вашими габаритами, наверное, лучше всего идти в легион. Они и документы не спрашивают, и жильем обеспечивают.
Алекс недоуменно замер. – Легион? Вы имеете в виду…, он замер, не желая показывать неосведомленность.
– Ну да Иностранный легион. Вон их вывеска. – Кивнул официант на выставленный в витрине офиса, расположенного напротив кафе, плакат.
Их местный представитель у нас часто бывает, он мне, наверное, с полсотни брошюр надарил. Я вам покажу. – Проникся расположением к незнакомцу проныра официант. Его к тому же грела мысль при случае похвастать постоянному клиенту, что он тоже делает рекламу его ведомству.
Пробежав глазами красочный буклет, Алекс отложил его в сторону. "Что-то не манит меня эта сомнительная романтика африканских джунглей". – Признался он себе.
Лучше попробовать что-нибудь более мирное. Поблагодарив доброхота, рассчитался и пошел дальше. Постепенно чистота и краски центральных авеню сменились более затрапезным пейзажем. Помятые ящики для мусора, облезшая краска на фасадах. Весенний день с ярким солнечным светом незаметно перешел в прохладный вечер. Стемнело. Редкие фонари отбрасывали пятна света, освещая небольшие пятачки, остальное пространство улица погрузилось в сумрак. Однако это не Рио де Жанейро выплыло из глубины затянутой пеленой памяти сравнение. Он остановился и огляделся. Местечко так себе вынужден был признаться себе путешественник. Пойду-ка я назад.
Однако вернуться в центр не удалось. Из-за угла, четырехэтажного здания, выполз автомобиль. Выкрашенный в диковинный оранжево перламутровый цвет, он прыгал на рессорах и извергал рев совершенно непотребного по содержанию речитатива. Автокрокодил подполз к озирающемуся одиночке и встал, продолжая, однако, подпрыгивать. Эй, сладенький. – Высунулась из будки черная как гуталин, курчавая морда. – Ищешь? Клуб "Голубая устрица"? Мы тебе можем помочь. Африканец зашелся в диком хохоте. Клубы вонючего дыма из салона автомобиля наводили на мысль о пожаре, но аборигена это явно не тревожило. – Чего ты молчишь? Внезапно поменяв настроение, вызверился пассажир.
