Текст книги "Бумажная девушка"
Автор книги: Гийом Мюссо
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
13
Беглецы
Многие спрашивают, когда я наконец сниму фильм с реальными персонажами. Но что такое реальность?
Тим Бертон
– Долго же вы там сидели! – жалобно протянул чей-то голос.
Он принадлежал не ангелу и уж тем более не святому Петру.
Он принадлежал Билли Донелли!
Стоянка у клиники
Полдень
Упав с третьего этажа, я приземлился на крышу старого помятого «Доджа», припаркованного прямо под окнами Софии Шнабель. Я лежал, запутавшись в шторе. У меня саднило бок, болели колено, шея и щиколотка, но я не умер.
– Не хочу торопить, но, если мы срочно не слиняем, они все-таки наденут на вас смирительную рубашку.
Очевидно, она снова порылась в шкафу Авроры: на ней была белая майка, искусственно вытертые джинсы и приталенная куртка, украшенная серебристым кружевом.
– Ну что? Долго будете лежать? – снова спросила она, тряхнув у меня перед носом ключами с брелоком «Бугатти».
– Ах, вот кто их стащил! – сказал я, слезая с крыши «Доджа».
– Да. Кому надо сказать «спасибо»?
Звучит неправдоподобно, но при падении я лишь слегка ушибся, однако, встав на землю, вскрикнул от боли: я вывихнул ногу и с трудом мог ходить.
– Он здесь!
Мило выскочил на стоянку и отправил за мной в погоню трех крепких санитаров, больше напоминавших регбистов в белых халатах.
Билли уже сидела за рулем. Я рухнул рядом с ней на пассажирское сиденье.
Но едва она направилась к выезду со стоянки, как автоматический шлагбаум опустился. Не теряя времени на размышления, она резко развернула машину.
– Попробуем прорваться через задние ворота.
– Том, вернись! – взмолилась Кароль, когда мы промчались мимо нее.
Три колосса попытались преградить нам путь, но Билли, явно наслаждавшаяся гонкой, переключила скорость и поехала еще быстрее.
– Признайтесь, что рады меня видеть! – торжествующе сказала она.
В этот момент машина разнесла в щепки шлагбаум задних ворот, и мы вырвались на свободу.
14
Who's that girl?[24]24
Кто эта девушка? (англ.)
[Закрыть]
Борьба! Разожги угасший огонь!
Дилан Томас
– Куда теперь? – спросил я, обеими руками вцепившись в ремень безопасности.
Проехав по бульвару Пико, «Бугатти» на полной скорости вывернула на Пасифик-коуст-хайвей.
Сидевшая за рулем Билли, кажется, вообразила себя Айртоном Сенной:[25]25
Айртон Сенна да Силва (1960–1994) – бразильский автогонщик, трехкратный чемпион мира по автогонкам в классе «Формула 1» (1988, 1990 и 1991 гг.).
[Закрыть] то резко тормозила, то так же внезапно разгонялась, то на дикой скорости выделывала невероятные виражи.
– Это не машина, а ракета! – только и ответила она.
Я сидел, откинув голову на спинку кресла, и чувствовал себя, как в самолете во время взлета. Билли с необычной для девушки сноровкой переключала скорости, очевидно получая от этого огромное удовольствие.
– По-моему, она слишком шумит.
– Шумит?! Вы шутите? Да со звуком этого мотора никакой Моцарт не сравнится!
Поскольку Билли пропустила мимо ушей мое замечание, я раздраженно повторил вопрос:
– Куда мы едем?
– В Мексику.
– Что?
– Я сложила ваши вещи и туалетные принадлежности.
– У вас не все дома! Какая, к черту, Мексика?
Все это мне не нравилось. Я попросил Билли высадить меня у первой же клиники, чтобы показать врачу покалеченную ногу, но она и бровью не повела.
– Остановитесь, – приказал я, хватая ее за руку.
– Больно!
– Немедленно остановитесь!
Она резко затормозила, слегка выехав на обочину. Машину чуть не занесло, но потом она выровнялась и замерла в облаке пыли.
* * *
– Что вы придумали? Зачем нам в Мексику?
Мы оба вышли из машины и ругались, стоя на обочине.
– Я везу вас туда, куда вы сами боитесь ехать!
– Ах вот как! На что это вы намекаете?
Я надрывался, чтобы перекричать шум проезжающих машин, каждое слово отдавалось вспышкой боли в грудной клетке.
– Вам нужно поговорить с Авророй! – заорала Билли.
В этот момент, оглушающе гудя и едва не задев «Бугатти», мимо проехала фура. Я смотрел на девушку, совершенно сбитый с толку.
– При чем тут Аврора?
Воздух над шоссе был грязным, словно маслянистым. Поодаль, за заграждением, виднелись взлетные полосы и здание международного аэропорта Лос-Анджелеса.
Билли открыла багажник и достала журнал «Пипл мэгэзин». Обложка пестрела новостями из жизни звезд: Брэд Питт и Анджелина Джоли на грани ссоры, очередные похождения Пита Доэрти, мексиканские каникулы чемпиона «Формулы 1» Рафаэля Барроса и его новой невесты… Авроры Валанкур.
Словно желая помучить себя, я открыл еженедельник на указанных страницах и обнаружил серию гламурных фотографий: обрывистые скалы, белый песок, бирюзовая вода, а посреди райского пейзажа светящаяся от радости Аврора в объятиях своего идальго.
У меня в глазах потемнело. Не в силах оторваться от журнала, я смотрел на буквы, но они не складывались в слова. Я смог прочитать только пару фраз, напечатанных крупным шрифтом, но они, как ножом, полоснули мне по сердцу:
Аврора: «Мы познакомились совсем недавно, но я чувствую, что Рафаэль – это тот, кого я так давно ждала».
Рафаэль: «Я буду абсолютно счастлив, когда Аврора подарит мне ребенка».
Я с отвращением швырнул на землю эту пакость, и, хотя у меня не было прав, прыгнул за руль и развернулся, собираясь ехать обратно в город.
– Эй! Вы же не бросите меня на обочине? – закричала Билли, размахивая руками и выскакивая прямо перед «Бугатти».
Я остановился, она села в машину и тут же дала понять, что не оставит меня в покое.
– Понимаю, вам тяжело… – начала она.
– Бесполезно причитать, вы все равно ничего не понимаете.
Я вел машину, пытаясь собраться с мыслями. Надо обдумать все, что произошло, начиная с сегодняшнего утра. Надо…
– И куда же вы едете?
– Домой.
– У вас больше нет дома! Как, впрочем, и у меня.
– Найду адвоката и придумаю, как вернуть жилье и деньги, которые потерял из-за Мило, – процедил я сквозь зубы.
– Не получится, – покачала головой она.
– Заткнитесь! И не лезьте не в свое дело!
– Что значит «не в свое дело»? Между прочим, я застряла тут из-за вашей чертовой книги, которую криво напечатали!
Остановившись на светофоре, я порылся в кармане и с облегчением вытащил коробочку с успокоительным. У меня были повреждены ребра, вывихнута нога и разбито сердце, поэтому я без зазрения совести положил под язык сразу три таблетки.
– Да, это куда проще… – разочарованно протянула Билли.
Мне хотелось убить ее, но я лишь глубоко вздохнул, чтобы немного успокоиться.
– Будете сидеть сложа руки и пачками жрать таблетки, никогда не вернете подружку!
– Вы ничего не знаете о моих отношениях с Авророй. И, между прочим, я перепробовал все, чтобы снова завоевать ее сердце.
– Наверное, вы допустили оплошность или выбрали неподходящий момент. А может, решили, что хорошо знаете женщин, хотя на самом деле ни черта не понимаете в их психологии. Думаю, я смогу помочь…
– Если вы и вправду хотите помочь, то помолчите минуту. Всего одну минуту!
– Хотите избавиться от меня? Тогда садитесь за работу. Чем быстрее закончите третий том, тем быстрее я вернусь в свой вымышленный мир!
Довольная собой, она скрестила руки в ожидании ответа, но я молчал.
– Послушайте, – заговорила она с энтузиазмом, – предлагаю сделку. Мы едем в Мексику, я помогаю вам вернуть Аврору, а вы пишете заключительную часть трилогии, потому что для меня это единственный способ вернуться домой.
Я потер глаза. Ее сумасшедшая идея сбила меня с толку.
– Кстати, я захватила ваш компьютер. Он в багажнике, – добавила она, словно это могло повлиять на мое решение.
– Все не так просто. Нельзя заставить человека создать роман. Для этого нужно особое настроение. И потом, чтобы написать книгу, я должен полгода работать как проклятый. Это адский труд, на который у меня сейчас нет ни сил, ни желания.
Она передразнила меня:
– «Все не так просто»… Ему, видите ли, нужно особое настроение…
Несколько секунд она молчала, а потом взорвалась:
– Прекратите упиваться своим горем, черт возьми! Если не покончите с этим, то скоро сдохнете. Гораздо легче разрушать себя, чем набраться смелости и вернуться к нормальной жизни, так ведь?
«В точку».
Я промолчал, хотя ее аргумент задел меня за живое. Она была права. И, кстати, когда я выбросил в окно скульптуру, что-то во мне всколыхнулось: я взбунтовался, мне захотелось самому распоряжаться своей жизнью. Но порыв прошел так же быстро, как и возник.
Билли почувствовала, что я дал слабину. Еще чуть-чуть, и она швырнет мне в глаза всю правду.
– Знаете, что произойдет, если вы не решитесь сразиться с собой?
– Нет, но, думаю, вы сейчас расскажете.
– Будете принимать все больше таблеток и наркотиков, с каждой дозой опускаясь все ниже и испытывая к себе растущее отвращение. А поскольку у вас нет ни копейки, то кончите жизнь на улице. Однажды утром вас обнаружат мертвым с торчащим из вены шприцем.
– Восхитительный прогноз.
– Если вы сейчас не возьмете себя в руки, то уже никогда не напишете ни строчки.
Вцепившись в руль обеими руками, я отсутствующим взглядом смотрел на дорогу. Да, она права. Но, возможно, уже поздно бороться: я давно попрощался с жизнью и плыл по течению.
Билли строго посмотрела на меня:
– Все эти гуманистические ценности, которые вы проповедуете в своих книгах: не поддаваться отчаянию, верить во второй шанс, собрать волю в кулак и, оправившись от тяжелого удара, начать жизнь заново… Признайтесь, проще писать, чем самому следовать этим советам!
Неожиданно ее голос надломился, словно под тяжестью переживаний, усталости и страха.
– А как же я? Вам плевать на меня! Из-за этой истории я лишилась всего: семьи, работы, крыши над головой. Я оказалась одна посреди чужой реальности, а единственный человек, способный помочь мне, думает только о себе.
В ее голосе звучало отчаяние. Я с удивлением повернул голову и с легким смущением посмотрел на девушку, не зная, что ответить. Ее лицо заливало солнце, глаза сияли, как бриллианты.
Бросив взгляд в зеркало заднего вида, я в мгновение ока разогнался до максимума, обогнал длинную вереницу машин и развернул «Бугатти».
– Куда мы едем? – спросила она, вытирая внезапно набежавшую слезу.
– В Мексику. Спасать мою жизнь и придумывать вашу.
15
Договор
Мы остановились на заправке сразу за Торранс-Бич. Возможно, на «Бугатти» действительно стоял мотор от ракеты – по крайней мере, горючего она потребляла столько же.
Пасифик-коуст-хайвей
Саус-Бэй, Лос-Анджелес
Два часа пополудни
На заправке было полно народу. Чтобы не стоять в очереди, я подъехал к автоматической колонке. Выходя из машины, я чуть не заорал: нога болела все больше, щиколотка начала распухать. Я вставил карту, набрал пин-код, и тут на экране высветилось сообщение:
На вашей карте недостаточно средств
Я вынул свою пластиковую карту, потер о рукав и снова засунул в автомат. Безрезультатно.
«Ч-ч-черт…»
Я открыл кошелек – там лежала одна несчастная двадцатидолларовая банкнота. Наклонившись к машине, я раздраженно бросил:
– Карта не работает!
– А вы что хотели? Вы теперь нищий, а карта не волшебная.
– У вас случайно нет денег?
– Где бы я их спрятала, по-вашему? Я упала к вам на террасу в чем мать родила! – невозмутимо ответила Билли.
– Спасибо за поддержку! – пробурчал я и, хромая, направился к кассе.
Внутри толпился народ, негромко звучала знаменитая «Девушка из Ипанемы»[27]27
«The Girl from Ipanema» (англ.) – одна из наиболее известных боссанова-композиций, написана в 1962 г. (музыка Антониу Карлуша Жобима, текст Винисиуша де Мораиша) на португальском языке.
[Закрыть] в исполнении Стэна Гетца и Жуана Жилберту. К сожалению, со временем этот шедевр потерял часть обаяния – неудивительно, ведь его сорок лет крутят в лифтах, супермаркетах и в местах вроде того, где я сейчас находился.
– Вот это тачка! – присвистнул кто-то в очереди.
Несколько клиентов и служащих с любопытством разглядывали через стекло «Бугатти». Вскоре вокруг меня собралась небольшая толпа. Я объяснял типу за кассой, что моя кредитная карта не работает, а он спокойно выслушивал эти жалобы. Когда ты прилично выглядишь, да к тому же ездишь на машине стоимостью два миллиона долларов, не так важно, что у тебя нет денег даже на десять литров бензина. Внезапно со всех сторон посыпались вопросы, ни на один из которых я не мог ответить. Действительно ли, чтобы заказать такую машину, нужно заплатить аванс триста тысяч долларов? Правда ли, что у нее есть секретный ключ, который позволяет разогнаться до четырехсот километров в час? Говорят, что одна коробка передач стоит сто пятьдесят тысяч долларов, это так?
Тут один из клиентов, только что оплативший бензин, – элегантный мужчина лет пятидесяти с седеющими волосами, в белой рубашке с воротником-стойкой, – шутя, предложил купить у меня часы, чтобы я мог заправиться. Он готов был заплатить пятьдесят долларов. Начались торги, ставки росли с ошеломительной скоростью. Один служащий предложил сто долларов, другой сто пятьдесят, а владелец магазина – все двести…
Часы мне подарил Мило. Мне нравилась их простота, строгий металлический корпус, серо-белый циферблат, ремешок из черной крокодиловой кожи. В часах я разбирался так же плохо, как и в машинах. Для меня это было устройство, показывающее время, только и всего.
Вскоре все стоявшие в очереди захотели принять участие в игре. Последний участник аукциона предложил триста пятьдесят долларов. В этот момент мужчина с воротником-стойкой вынул из кошелька толстую пачку банкнот. Отсчитав десять стодолларовых бумажек, он положил их на стойку перед кассой.
– Даю тысячу долларов, и торги закрываются, – торжественно произнес он.
Я сомневался. За последние три минуты я смотрел на часы больше, чем за те два года, что носил их на руке. Непроизносимое название «ИВС Шафхаузен» не вызывало у меня никаких ассоциаций, но это ничего не значило. Я мог цитировать целые страницы из Дороти Паркер, но был не в состоянии вспомнить хотя бы пару марок часов.
– По рукам, – наконец сказал я, расстегивая ремешок.
Из полученных тысячи долларов двести я сразу отдал заправщику, попросив налить полный бак. Я уже собирался уходить, как вдруг спохватился – надо купить бандаж для моей несчастной лодыжки.
Довольный сделкой, я вернулся к «Бугатти» и вставил пистолет в бак. Мой покупатель издалека махнул рукой и уехал, сев за руль «Мерседеса»-купе.
– Как вам удалось раздобыть деньги? – спросила Билли, опуская стекло.
– Удалось. Причем без вашей помощи.
– Ну расскажите, мне же интересно!
– Это называется находчивость, – гордо ответил я, глядя, как мельтешат цифры на экране автомата.
Ей не терпелось узнать, как все произошло:
– Ну же?
– Я продал часы.
– Португальские?
– Что значит «португальские»?
– Это же португальская модель «ИВС»!
– Спасибо за информацию.
– И за сколько вы их продали?
– За тысячу долларов. Хватит, чтобы доехать до Мексики, можно даже пообедать, прежде чем двинуться в путь.
Она пожала плечами:
– А если серьезно?
– Я абсолютно серьезен, – ответил я, вешая на место пистолет.
Билли схватилась за голову:
– Да они стоят не меньше сорока тысяч!
Я подумал, что она шутит – кто отдаст столько денег за обычные часы? – но, увидев ее искаженное ужасом лицо, вынужден был признать, что меня обвели вокруг пальца, как последнего идиота…
* * *
Полчаса спустя
Придорожное кафе у Хантигтон-Бич
Вытерев лицо мокрым полотенцем и забинтовав ногу, я вышел из туалета и направился к Билли.
Она сидела на барном табурете, доедая огромный банановый сплит, которому предшествовали два чизбургера и большая порция картошки фри. Как ей удавалось столько есть и не полнеть?
– М-м-м… Объеденье! Хотите попробовать? – предложила она с набитым ртом.
Я помотал головой и вытер салфеткой взбитые сливки с кончика ее носа.
Одарив меня ослепительной улыбкой, она развернула огромную дорожную карту, чтобы обсудить маршрут.
– Так, все очень просто. Если верить журнальной статье, Аврора со своим дружком до конца недели пробудет в отеле люкс в Кабо-Сан-Лукасе.
Склонившись над картой, она маркером поставила крестик на оконечности полуострова, где находился мексиканский штат Южная Нижняя Калифорния.
Я уже слышал об этом месте, где всегда бушевали огромные волны, что привлекало туда толпы серфингистов.
– Да уж, не близко. Может, полетим на самолете? – предложил я, подливая себе кофе.
Билли бросила на меня злобный взгляд.
– Чтобы летать на самолете, нужны деньги. А чтобы раздобыть их, не надо отдавать за гроши дорогие вещи.
– Может, продадим машину?
– Прекратите нести бред и сосредоточьтесь! К тому же вы прекрасно знаете, что у меня нет паспорта.
Она провела пальцем по карте, обозначив предстоящий маршрут.
– Так, отсюда до Сан-Диего около двухсот километров. Лучше избегать крупных магистралей и платных дорог, чтобы сэкономить деньги. Если я сяду за руль, через четыре часа мы будем на мексиканской границе.
– А почему вы сядете за руль?
– Потому что я лучше вожу. Кажется, машины не ваш конек. Вы лучше разбираетесь в книжках, чем в механике. И потом, с забинтованной ногой…
Я хмыкнул.
– Обиделись? Или мое предложение задело ваше самолюбие? Я надеялась, что вы переросли стадию примитивного мачо.
– Замолчите немедленно! Хорошо, до Сан-Диего поведете вы, потом поменяемся. Дорога предстоит долгая.
Очевидно, она осталась довольна распределением ролей и продолжила излагать свой план:
– Если все пойдет как задумано, вечером перейдем границу в Тихуане и окажемся в Мексике. Найдем симпатичный мотель и там переночуем.
«Симпатичный мотель… как будто мы в отпуск собрались!»
– Встанем рано утром и сразу в путь. От Тихуаны до Кабо-Сан-Лукаса тысяча двести километров. Мы запросто одолеем их за день и вечером окажемся в отеле, где остановилась ваша Дульсинея.
Послушать ее, все было проще некуда!
В кармане завибрировал телефон. Исходящие мне отключили, но принимать звонки я еще мог. Это был Мило. Он звонил каждые десять минут и оставлял сообщения, но я стирал их, даже не слушая.
– Значит, договорились: я помогаю вам вернуть подружку, а вы взамен пишете этот сраный третий том! – подытожила Билли.
– С чего вы взяли, что мне удастся вернуть Аврору? Она по уши влюблена в этого пилота «Формулы 1».
– Я все улажу. Ваше дело – писать книгу. Только без шуточек! Настоящий роман! С соблюдением всех моих требований.
– Что еще за требования?
Она задумчиво погрызла маркер, как ребенок, собирающийся с мыслями, прежде чем сесть за домашнее задание, потом нарисовала большую цифру «1» на бумажной скатерти и заговорила:
– Для начала прекратите делать из меня козла отпущения! Вам что, доставляет удовольствие подкладывать ко мне в постель всех мудаков, какие только существуют на свете? Или вас возбуждает то, что я сплю с женатыми мужчинами, которые устали от жен и используют меня как пикантный способ развлечься и снова почувствовать себя молодыми и свободными? Возможно, ваших читательниц мое невезение примиряет с жизнью, но меня оно выматывает и причиняет боль.
Я не знал, что на это ответить. Сочиняя истории, я действительно не жалел Билли, но какое это имело значение! Она была персонажем романа, чистой абстракцией и существовала только в моей и читательской фантазиях. Все ее горести сводились к черным буквам на белой бумаге. Но вот плод воображения писателя взбунтовался против своего создателя!
Билли старательно вырисовала цифру «2» и продолжила:
– Поехали дальше. К вашему сведению, я еле свожу концы с концами. Я люблю свою работу, но это же онкологическое отделение! Люди страдают, умирают… С меня хватит! Я как губка впитываю тоску и отчаяние пациентов. К тому же влезла в долги, чтобы оплатить учебу! Не знаю, в курсе ли вы, сколько платят медсестрам, – уверяю, они не шикуют!
– Как же вам помочь?
– Хочу перейти в педиатрическое отделение, чтобы видеть жизнь чаще, чем смерть. Я уже два года пишу всевозможные заявления, но эта мегера Корнелия Скиннер каждый раз отказывает – на онкологии, мол, не хватает сотрудников. А еще…
– Что еще?
– …я была бы не против получить небольшое наследство, чтобы поправить свои финансовые дела…
– Послушайте!
– Это же так просто! Достаточно одной строчки! Хотите, я сама придумаю? Вот, например: «Своей единственной племяннице Билли дядя оставил в наследство пятьсот тысяч долларов».
– М-да… То есть вы хотите, чтобы я убил вашего дядю?
– Что вы! Не настоящего дядю! Старого-престарого двоюродного дядю, которого я никогда в жизни не видела, – ну, как в фильмах, знаете?
Довольная собой, она старательно записала эту фразу.
– Ну что, закончили письмо Санта-Клаусу? Можно ехать?
– Подождите, осталась еще одна вещь. Самая важная.
Внизу листа она вывела цифру «3», а следом имя – Джек.
– Значит, так. Хочу, чтобы Джек наконец бросил жену и поселился со мной, – многозначительно произнесла она.
Джек был ее любовником. Красавец мужчина, страшный эгоист, женатый, отец двух маленьких мальчиков. Их отношения продолжались два года, Билли была страстно и мучительно влюблена в него. Этот ревнивый, авторитарный тип вцепился в нее мертвой хваткой: он то признавался в несуществующей любви, то унижал, обращаясь как с любовницей, к которой приходят потрахаться, когда есть настроение.
Я раздосадованно покачал головой:
– У Джека вместо мозгов член.
Через секунду я получил пощечину такой силы, что чуть не свалился с табурета. Я даже не успел заметить, как Билли замахивалась.
Все посетители разом повернули головы, следя за моей реакцией.
«Как можно защищать этого мудака?» – раздался у меня в голове гневный вопль.
«Черт побери, да она же влюблена!» – ответил голос разума.
Билли вызывающе посмотрела на меня.
– Не смейте лезть в мою личную жизнь, я ведь помалкиваю о ваших предпочтениях! Я помогаю вам вернуть Аврору, а вы делаете так, чтобы я каждое утро просыпалась в объятиях Джека, договорились? – вызывающе глядя на меня, спросила Билли.
Она расписалась под импровизированным договором, потом старательно вырезала его из огромного листа и протянула мне ручку.
Я тоже подписал «документ» и, оставив на столе несколько долларов, вышел из кафе.
– Вы дорого заплатите за пощечину, – пообещал я, бросив на нее убийственный взгляд.
– Посмотрим, – бесстрашно ответила она, садясь за руль.
