Текст книги "Дни на острове"

Автор книги: Гидеон Самсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– Мы горные сплюшки!

– Ага!

– Горные храпелки!

Вы добрались уже почти до края дороги и вдруг все втроем одновременно остановились как вкопанные.

– Это же вон там машина твои родителей? – спросил Мих.

Крис кивнула:

– Похоже на то.

Ты тоже ее увидел. Внизу, у подножия горы, у обочины стоял тот самый синий десятиочковый автомобиль. Рядом с ним стояли двое взрослых, и даже на таком большом расстоянии было видно, что настроение у них вовсе не радостное. Они были очень не рады.

– Ой, – сказал Мих.

– Блин, – сказала Крис.

Вы медленно пошли дальше.

Отец Крис вдруг поднял руки и стал махать как ненормальный, а ее мама стояла, наклонившись над капотом машины, спрятав в ладонях лицо, потом поднялась и уперлась руками в бока и снова закрыла лицо.

– По-моему, они нас увидели, – сказал ты.

– По-моему, тоже, – сказал Мих. – И думаю я, они немножко очень злые.

Крис ничего не говорила. Вы молча спускались.

– Вы что, совсем с ума сошли? – закричал отец Крис, не успели вы даже дойти до машины. Его вчерашнее веселое настроение начисто испарилось. Он покачал головой: – Боже мой, боже мой! В голове не укладывается!

Ты посмотрел на маму Крис. Она вытирала ладонью заплаканное лицо.

– Что случилось? – произнесла Крис.

– Что случилось? – переспросил ее отец. – Что случилось?! А ты сама как думаешь, милочка?

– Пап! – сказала Крис. – Ну мы же тут.

– Сейчас да. – Он обернулся и посмотрел на ее мать. – После того как мы, черт возьми, целую ночь вас искали! И названивали вам на мобильные!

Крис пожала плечами:

– Мы не взяли с собой телефоны. Мы тут никогда ими не пользуемся.

– Мы и сами уже догадались! – рявкнул ее отец. – О чем вы вообще только думали, господи боже мой?

– Мы засыпали, – тихо сказал Мих.

– Вы заснули?! – Отец Крис опять потряс головой. – Поверить не могу! Нет, правда, не могу поверить!

– Честно, – сказал ты.

Крис хихикнула, а ее мама заплакала.

– Это, по-твоему, смешно? – спросил ее отец.

Крис мгновенно перестала хихикать. И как это у нее только получилось?

– Нет, пап. – Она опустила голову. – Прости.

– Быстро за мной! – Отец Крис ухватил дочь за руку и потащил в машину. – И на вашем месте я бы, – он посмотрел на вас с Михом, – мчался домой со всех ног.

Вы с Михом брели по тихой деревне, которая еще мирно спала. Большие часы на церковной башне показывали без пятнадцати шесть.

– Разозлился он, да? – сказал ты.

– Еще как.

Ты не представлял, что такой добрый мужчина, как отец Крис, мог так рассердиться. Это совсем ему не подходило. Ты задумался, рассердятся ли Симон и Анастасия.

– Может быть, – пожал плечами Мих.

– Думаешь, тебя накажут?

– Нет, – он покачал головой. – Это нет. Мои родители не делают наказания детям.

Ты подумал о собственном отце. Ты не знал, что он скажет по этому поводу, но, вполне возможно, он даже не заметил твоего отсутствия. Янис был слишком занят другими делами.

– Я тогда пойду, – сказал Мих.

Вы стояли у начала переулка, ведущего к ресторану.

– Ладно, давай, – ты кивнул. – Тогда до…

– До скоро, – сказал Мих.

– Да, до скорого, – сказал ты. И на всякий случай добавил: – Было здорово, правда?

Мих улыбнулся:

– Я бы все за это готовый отдавать, Яки. Все.

– Точно, – согласился ты. – И я тоже.

И он отправился домой, а ты свернул в переулок.

Справа от входа в ресторан на крашеном красном стуле сидел Янис Зервакис. Перед с ним на столике стояла пустая винная бутылка, а рядом пустой стакан.

– Привет, – осторожно поздоровался ты.

Твой отец поднял взгляд и ничего не ответил.

– Доброе утро, – попробовал ты еще раз, параллельно соображая, как бы убедить Яниса в том, что ты вовсе не отсутствовал всю ночь, а по какой-то очень важной причине встал очень рано и пошел прогуляться по деревне. Но не успел придумать ничего такого, что могло бы произвести впечатление на твоего отца, как он вдруг сжал кулак и изо всех сил грохнул по столу. Стакан едва не свалился на землю. Ты перепугался до ужаса.

– Дьякос, – Янис произнес твое имя так, как еще никогда не произносил.

Ты молчал, потому что понял, что ответа от тебя сейчас не требуется.

Янис поднял голову чуть выше, посмотрел на тебя долгим, пронизывающим взглядом и сказал спокойно и серьезно:

– Обещай, что никогда, совсем вообще никогда ты так не делаешь больше.

Ты сглотнул. Он не выглядел таким же злым, как отец Крис, но по всему было видно, что Янис знал, о чем говорит, и ты сразу почувствовал, что он никогда еще не был так уверен в каждом своем слове.

– Ты понимает это, про что я говорю, Дьякос? Ты кивнул.

– Это означит «да»?

– Да, – ответил ты. – Я понимаю.

– Хорошо. – Янис поднялся со стула, одной рукой подхватил со стола бутылку и стакан, другой толкнул дверь ресторана и сказал: – Тогда теперь мы будем идти и есть.

Вы сидели за стойкой. Янис со стороны кухни, ты со стороны ресторана. Между вами стояла тарелка с гигантским омлетом с шампиньонами, травами, сыром и помидорами.

– Вкусно? – спросил Янис.

Ты кивнул с полным ртом: пока ты жевал и глотал, понял, что это сущая правда: твой отец – один из лучших поваров во всем мире.

– Вот и хорошо. – Янис довольно посмотрел на тебя: – Я думал, ты быть хотеть жрать как собаки после такой приключений.

Ты опять кивнул. В Голландии, как считала твоя мама, такое ощущение в пустом желудке называлось чувством голода, но тут, на острове, были другие понятия.

– Так, – сказал Янис, когда омлет был съеден. – Рассказывай твой отец теперь, что ты в этот ночью вместе все натворяли вообще.

Ты признался, что вы хотели посмотреть на звезды и случайно заснули.

– Я, вообще-то, думал, ты меня даже не хватишься.

– Это как ты так придумывал?

– Ну, мне казалось, ты же все равно весь вечер будешь работать в ресторане, а потом выпьешь раки и пойдешь спать, а про меня и не вспомнишь.

– Но ты же моя сын! – воскликнул Янис.

– Да, – кивнул ты. – Я знаю.

И впервые за все это время ты действительно это знал.

Янис поднялся и унес пустую тарелку на кухню. Ты остался на месте и стал думать о Крис и Михе, о том, как они спали. Ты представлял себе их там, высоко в горах, в их собственном доме, в романтической поездке в шикарный отель – вместе до конца жизни.

– Папа!

Это слово выпало, как выпадает из рук чисто вымытая тарелка: неожиданно и звонко.

– Да? – отозвался Янис.

Никогда раньше ты так его не называл. Может, его называл так кто-то другой? Конечно же, нет. Твой отец тебя услышал, ты был в этом уверен, хотя он и делал вид, что это самое обычное слово на свете.

– Папа!

Как будто упала еще одна тарелка, хотя никто ничего не мыл. Невидимые осколки весело разлетелись по полу, как на греческом празднике, где гости на радостях начинают колотить посуду.

– Что такой? Ты влюблен в кого-нибудь? Он посмотрел на тебя вопросительно.

– Влюблен? – повторил ты. – Ты же знаешь, что это такое.

– Да, – кивнул Янис. – Это я знаю. Но ты спрашивал, что я влюбленный сейчас?

– Да.

– С кем тогда я влюбленный?

Ты пожал плечами:

– Это ты мне должен сказать.

– Вот как.

– Может… – Ты сделал вид, что задумался. – Может, ты влюблен в Герти?

– В Герти?

– Ну, такое же возможно?

Янис медленно кивнул:

– Да, это быть возможно так. Но… – Он покачал головой. – Но нет.

– То есть ты в Герти не влюблен?

Янис опять покачал головой:

– Нет. Я не влюбленный с Герти. Ты подумал это так?

Ты не был уверен.

– Она в тебя влюблена, – сказал ты.

– О, да?

Ты объяснил, что это видно по всему. По всему. И если кто-то этого еще не видит, то он просто слепой.

Янис оторопел.

– Хм, – сказал он через некоторое время. – Тогда, думаю я, я немножко есть слепой.

Ты спросил себя, правда ли это. Его слова прозвучали как честный ответ, но все равно это было немного странно. Герти, которая бродила по дому голышом, и Янис, который об этом знал… Да и в последние недели, похоже, они частенько спали в одной постели. Так как же так?

– В мой жизнь я был влюбиться только одна раз, – сказал Янис.

– Всего один? Так мало?

Твой отец покачал головой:

– Не мало, – ответил он. – Очень и очень и ужасно влюбленный я был, я тебе могу говорить.

– И в кого же? – Ты надеялся, что знаешь ответ.

– В кого? – вдруг крикнул Янис во весь голос. – В Эльзу, конечно! А что ты еще думал в кого?

– Ни в кого, – сказал ты, и хоть они расстались уже давно, тебе было жутко приятно, что он назвал правильное имя. – А потом твоя влюбленность прошла?

Твоя мать никогда ничего не рассказывала. Она не любила говорить об этой части своего прошлого.

– Нет, – ответил Янис.

– Нет?

Он покачал головой:

– Но этот длинная рассказ, Дьякос. Другой раз я рассказываю.

– Ладно, – согласился ты. Видимо, твой отец тоже не очень любил об этом говорить.

– Но, пап!

– Что, Дьякос?

– Что у тебя тогда с Герти? – Ты сам не понял, как у тебя хватило смелости такое спросить. – Вы же… – На этом слова закончились.

– Ты про то, мы вместе спать с ней? – закончил фразу Янис.

Ты кивнул.

Он тоже кивнул:

– Да, иногда так это есть. Но для спать вместе не надо всегда, чтобы быть влюбиться.

– Нет?

Янис улыбнулся и покачал головой.

– Ну а ты? – спросил он. – Ты не немножко влюбился?

– Я?

– Это что, странная вопрос?

Ты не был уверен. Мих однажды уже спрашивал тебя об этом, но тогда ответить было намного проще.

– Нет, – сказал ты.

Янис опять улыбнулся:

– Нет, не влюбился? Или нет, не странная вопрос?

– Папа…

– Что? – Янис поднял брови, «п Мне можно рассказывать, – сказал он. – Я мастер по такие дела слушал.

– Но ничего такого нет.

– Нет? – он посмотрел на тебя вопросительно.

– Нет.

– И даже нет чуть-чуть?

– Папа!

Янис кивнул:

– Хорошо, я понимался. Но если есть ты влюбился, то должен ты знаешь, что я с этим всегда окей.

Ты ничего не сказал.

– Может, в этого красавица Крис? – продолжал он. – Или в Михалис?

– Папа!

– Ну, так же возможно?

– Нет, это невозможно!

– Но какой разница?

– Перестань!

– Ладно, ладно, – Янис опять кивнул. – Я замолкал.

Он и правда замолчал, и ты тоже, и, может быть, вы думали об одном и том же, а может быть, и нет, такое никогда не узнаешь, потому что никто на свете не умеет читать мысли.

– Ты хочет еще есть? – спросил Янис, подумав некоторое время.

– Нет, спасибо, – ответил ты.

– Хорошо, – сказал твой отец, то есть, конечно, папа.

Янис, твой отец.

То есть папа.

FW: Письмецо от мамы

Эльза ван Дипен<elza.van.diepen@hotmaiL.com>

Кому: Якоб

Ты ведь получил мой прошлый мейл? На всякий случай отправляю его еще разок.

Я пыталась дозвониться тебе на мобильный… Он же у тебя там работает? Связь у вас есть?

Милый мой, просто ответь хоть что-нибудь, если получил это письмо.

Целую тебя, и еще раз целую!

Мама

От:

Кому:

Тема: Письмецо от мамы

Дата: 10 авг. 2015 16:47:09

Привет, мой самый любимый!

Я была так рада слышать тебя! И ты даже не представляешь, насколько я счастлива, что тебе там так нравится. Правда, честное слово!

Прости, что я так отреагировала по телефону. Я очень устала после перелета и ужасно по тебе соскучилась, мой дорогой. И меня немного напугали твои слова. Но, милый мой, конечно, оставайся, если вы так отлично проводите время с Михалисом и вашей подругой. Это самое главное!

Может, тебе это покажется странным, но ты знаешь, с самого начала я ужасно боялась, что тебе там будет трудно. Все-таки ты уехал совсем один на остров к своему отцу, которого ты еще так плохо знал. Сейчас я могу тебе…

На пластиковых стульях за выставленными длинными рядами пластиковыми столами на краю украшенной тысячами разноцветных лампочек деревенской площади сидели люди в самых нарядных одеждах и ели с пластиковых тарелок, и пили вино, и подпевали и хлопали музыкантам, которые играли им со сцены самые веселые песни так громко, как только могли.

На площади было полно народу, полным-полно.

– Где Крис? – прокричал ты.

– Она придет сейчас! – закричал в ответ Мих. – Точно на всем сто. Ты еще хочешь больше еды? – Чуть подальше твой отец с двумя помощниками заправляли гигантским грилем, на котором жарились всевозможные виды рыбы и мяса в огромных клубах ароматного дыма. – Я иду возьму немножко.

– Давай, – сказал ты, и Мих с пустыми тарелками в руках начал протискиваться через толпу, пританцовывая в ритме песни.

Праздник чуть было не отменился. Не то чтобы твой отец вдруг передумал его проводить. Просто родители Крис решили, что их дочери лучше остаться дома. Это было наказание за ваши звезды, и только после того, как сам Янис сходил к ним, Крис разрешили пойти. Ты не знал, что он им сказал, но, главное, это подействовало. Или она все-таки не придет?

Ты огляделся по сторонам. Деревенские старики сидели рядышком и подбрасывали в руках ком-болои. Ты узнал даже бородатого господина Йор-госа, который обычно никогда не покидал своего места, но, видимо, в этот вечер решил сделать исключение. Посреди этих мужчин ты вдруг заметил и женщину. Это была София, первая красавица деревни. Королева, которой было девяносто три, собрала вокруг себя всех воздыхателей. Ты увидел у гриля Симона и Анастасию с Лизой и Анной, а потом и Герти, которая ловко сновала на высоких каблуках, разнося бокалы вина. Тут же была куча маленьких детей, которых в Голландии уже давно отправили бы спать, но сейчас они преспокойно разъезжали на трехколесных велосипедах и швырялись игрушками. Пекарь Никос и мясник Бабис разговаривали с хозяином гостевых домиков Алек-сандросом, чокнутый хозяин осликов Стефанос тихонько сидел со своей тарелкой в уголке, а противные пацаны с мопедом сейчас выпендривались перед местными девчонками, сверкая черными волосами, щедро намазанными гелем.

– Яки!

Это была Крис. К счастью. Наконец-то. Она стояла у пластикового стола, раскинув руки в стороны, как будто хотела заявить о своем появлении всему миру.

– Как я выгляжу? – Она напрашивалась на комплимент, но ты не знал, что ей ответить. Крис была в коротких джинсах и голубой футболке, вроде бы ничего особенного. Но все равно она казалась красивее, чем обычно. – Оказалось, у меня с собой нет ни одного платья. – Она пожала плечами. – Так что буду так.

– Ты вся сияешь, – сказал ты, даже не подумав как следует над этими словами.

Она засияла еще больше:

– Ты так думаешь?

Да, ты именно так и думал, и это на самом деле было так. Крис каким-то удивительным образом могла и без праздничной одежды выглядеть нарядно. Может, дело было в ее волосах или в том, как она на тебя смотрела. Если тебе не показалось, она подкрасила глаза и этот темный макияж ее преобразил.

Вы с Крис и Михом втроем сидели за столиком. Рядом с вами было несколько пустых стульев: люди оставили свои тарелки, чтобы пойти потанцевать посреди площади.

– Мы пойдем танцевать? – спросила Крис.

Ты хотел быстро ответить, что нет, но Мих тебя опередил:

– Да. Но сначала мы поесть.

Музыканты играли, и все им дружно подпевали, хлопали в ладоши, и Мих тоже радостно подхватывал каждую мелодию.

– Откуда ты знаешь все эти песни? – спросила Крис.

Мих пожал плечами. Подпевать песням – это как завязывать шнурки: надо просто понять, как это делается, и потом все уже получится само собой.

– А танцы? – Крис посмотрела на него влюбленными глазами, ты уже выучил этот взгляд. – Танцевать тоже сам учишься.

Мих ухмыльнулся:

– Хорошо! – Он поднялся со стула: – Я тебе показываю это. Ты с нами, Яки?

Крис сразу же подскочила, но ты остался сидеть.

– Ты не пойдешь? – спросила Крис.

– Я потом. Вы идите.

– Почему?

– Я сейчас приду, ладно?

Но Мих уже потащил подружку за собой, и они растворились в толпе.

Ты остался за столом. Ты уже не ел (потому что и так уже слопал больше, чем мог), но у тебя была серьезная причина, чтобы сидеть там, где ты сидел.

Метрах в двадцати от тебя была влюбленная парочка, и ты со своего места мог смотреть на этого мальчишку и его девчонку в толпе на площади. Они танцевали уже дольше пятнадцати минут. А теперь еще и целовались, тебе было отлично видно.

Потом Крис помахала тебе рукой. Ты помахал ей в ответ.

«Нет, – покачала она головой. – Я тебе не махала, я звала тебя, иди же сюда!»

Ты улыбнулся и покачал головой, потому что твердо решил, что никогда не будешь танцевать.

Крис продолжала махать, а ты продолжал вертеть головой, и тут ты увидел, как она отделилась от толпы и направилась в твою сторону.

Ну уж нет, ты ни за что не пойдешь танцевать. Ты принял это решение не так давно и твердо решил придерживаться его всю жизнь.

– Яки! – Крис остановилась прямо напротив твоего стула. – Ты идешь?

– Нет.

– А вот и да.

– Я не умею танцевать.

Крис улыбнулась:

– Танцевать умеют все.

– А я нет.

– Милый, милый Яки…

Ну нет, ты знал этот трюк, и у нее на этот раз ничего не выйдет. Как бы она ни старалась, ты с места не сдвинешься.

– Пожалуйста-пожалуйста, потанцуй со мной.

Твое лицо растянулось в улыбке, ее никак невозможно было сдержать. Но все равно тебе удалось еще раз сказать «нет», хоть оно и было немножко похоже на «да».

– Яки, – повторила Крис. – Вставай. Сейчас же. Потому что я иду с тобой танцевать.

Она протянула к тебе руку, и ты вдруг увидел, как твоя рука сама потянулась к ней, а потом ты вдруг оторвался от стула и встал.

Взявшись за руки, вы пробрались между столиков и стульев и протиснулись в середину толпы на площади. Все это время музыканты на сцене продолжали весело играть.

Никогда раньше ты так долго не держал за руку девочку и никогда не думал, что это такое приятное чувство, как будто ты в безопасности. Не так, как мама крепко держит за руку малыша, которого надо перевести через дорогу, а так, будто десять пальцев вдруг решили быть неразлучными.

– Яко-о-о-об! – Мих весело скакал кругами, Крис отпустила твою руку – вот и всё, неразлучники – и они вдвоем тут же стали танцевать.

Ты простоял целую секунду, вытянув руки вдоль туловища. Площадь превратилась в школьный спортзал, греки стали ребятами из класса. Школьная дискотека в конце года.

– Ну, и ты давай, потанцуй с ребятами. – Мама Ксандера, от которой несло приторным стиральным порошком, как и от ее противного сынка. – Смотри, как весело, правда?

Тебе удалось оставаться невидимым почти два часа, пока эта приторная мамаша не вытолкала тебя на танцпол. Из колонок неслись тяжелые басы, а твои одноклассники как ненормальные скакали вокруг.

Ты подвигал одной рукой, потом другой, а потом попытался изобразить что-то ногами. Получился какой-то ужас.

– Пацаны, смотрите!

Ты даже не понял, кто это крикнул.

– Якоб танцует!

Танцует. Это прозвучало как «Якоб голый». Все сразу уставились на тебя, и все смеялись.

– Якоб!

Тебя схватили две руки и вернули на площадь.

– Яки!

Одноклассники исчезли, гремящие басы замолкли, стены в спортзале больше не дрожали. Крис и Мих закружили тебя в ритме веселой музыки, и ты, сам того не понимая, стал двигаться вместе с ними.

Вы кружились, и подпрыгивали, и махали руками, и как будто летали втроем над этой площадью.

Греческий праздник оказался другим, совсем другим, вообще не похожим на те праздники, на которых ты бывал, и, наверное, поэтому ты вдруг нарушил торжественно данное самому себе обещание.

– Смотри, там твои родители! – вдруг крикнул Мих.

– Блин, – сказала Крис, но тут же улыбнулась, потому что чуть поодаль ее мама и папа с жутко серьезными лицами пытались одновременно выделывать какие-то очень странные па. – Представляете, я никогда не видела, чтобы они танцевали! – Крис помахала отцу, и он, отчаянно приплясывая, помахал ей в ответ.

Ты вспомнил о своем отце и оглядел площадь. Ты искал и искал его глазами и наконец нашел. Янис стоял почти у самой сцены с музыкантами и пританцовывал, подняв руки. Он двигался под музыку и любовался своим праздником с очень довольным видом. Потому что, конечно, это был его праздник. Самый лучший во всем мире.

– Оп-па! – кричал певец с лирой.

– Оп-па! – закричали все до единого на площади.

Это был знак, все люди отошли назад, положили руки друг другу на плечи, и как будто сам собой вдруг образовался круг.

Ты танцевал.

Честное слово, ты танцевал.

И все мальчишки из твоего класса в жизни бы этому не поверили, да и девчонки тоже, но что они вообще о тебе знали?

– Ты с нами? – раздалось у тебя прямо над ухом.

Мих обнимал тебя за плечо левой рукой, а ты его – правой. С другой стороны ты точно так же был сцеплен с мороженщиком Костасом, он – с каким-то неизвестным мужчиной, тот – с толстой продавщицей из супермаркета и так далее, пока круг почти в тридцать человек не замыкался на девочке, которая держалась за Миха.

Она положила ему на плечо левую руку, и ты чувствовал, как крошечные светлые волоски у нее на руке совсем легко, но в то же время ощутимо касались твоей руки.

– Куда? – спросил ты в ответ, стараясь перекричать греческие гитары.

– Пойдем отсюда.

Музыка ускорилась, и круг парил, как стая скворцов над деревенской площадью. Все одновременно делали два шага влево, один вправо и опять два налево. Ты не репетировал и ничего не учил. Как и все остальные. Это не был отработанный номер, но все птицы тут, как и ты, знали, как и когда надо двигаться. Это было танцующее чудо.

– Пойдем! – еще раз позвал Мих.

Ты спросил, зачем вам уходить, но твой друг кивнул на девчонку с другой стороны:

– Она хочет.

Музыка опять ускорилась, круг вертелся и раскачивался, и тебе хотелось, чтобы этот танец никогда не кончался. Все было как во сне.

– Идите без меня! – крикнул ты, пока твои ноги шагали вместе с другими ногами вперед-назад.

– Почему?

Они могли увести тебя за руку или остаться танцевать тут с тобой, они могли оставить себя жить с собой на этом острове и смотреть на звезды, но эта песенка когда-нибудь все равно закончится, и окажется, что у них отношения (или как это называется). А у тебя нет.

– Но вы же хотите побыть вместе? – закричал ты. – Вдвоем?

Мих повернулся к Крис, что-то ей сказал, она ответила. Веселая музыка продолжалась, твои руки сжимали два плеча, а ноги отплясывали без удержу.

Проснись!

Узкая ладошка легонько сжала твою руку. Сразу же за загорелой спиной, там, где ты чувствовал легкое касание волосков, оказались пальчики. Она же нарочно это сделала? Ведь это не могло быть просто так? Никто не видел. Но ты почувствовал. И ты понял, что она звала с собой.

«Пойдем, – сказала рука Крис твоей руке. – Втроем».

– Куда мы? – спросил ты.

Вы пробирались среди пластиковых столов, заставленных и заваленных полупустыми тарелками, дынными корками и пустыми и еще наполненными бутылками пива, вина и более крепких напитков. Отказать Крис было просто невозможно.

Музыканты ненадолго прервались, круг разорвался. Большинство гостей сели отдохнуть и подкрепиться перед следующим танцем.

– Я предлагаю на море, – сказала Крис.

– Я тоже, – сказал Мих.

«Я тоже», – должен был сказать ты, и ты так и сказал.

Часы на церковной башне показывали пятнадцать минут второго. Была ночь. Ты не мог вспомнить, когда в последний раз тебе разрешали не спать так долго, хотя вчера в горах вы наверняка уснули еще позже.

– Мы не должны предупредить, что уходим? – спросил ты. – А то нас опять хватятся и будут волноваться.

Крис махнула рукой в сторону веселой толпы:

– Думаешь, они будут волноваться?

Ты увидел, что ее родители, навалившись на столик, вели бурную беседу с Симоном, Анастасией и другими гостями. Если бы тебе дали задание описать пьяного человека, то любой за этим столиком мог стать прекрасным примером.

– Мы еще будем тут возвращаться, – сказал Мих. – Ну, давайте пойдем?

Над площадью вдруг поднялась и махнула одна рука. Это был Янис, он тебя увидел. Ты махнул ему, что вы уходите, но ненадолго, а твой отец улыбнулся и показал тебе большой палец.

Вы выскользнули с площади и побежали по переулкам и улочкам к морю, домчались до середины пляжа, а там Мих рухнул на песок. Вы с Крис упали рядом с ним.

Ночью пляж был совсем не таким, как днем. Нет, он был не холодным, но пустым и черным – кроме вас, тут никого не было, – а потому таинственным.

– Пойдем плавать? – спросила Крис.

Ты засмеялся и посмотрел на своего друга. Он тоже засмеялся. Честно говоря, ты даже не знал, почему вы смеетесь.

– Темно, как смола, – сказал Мих.

– Ну и что? – начала уговаривать тебя Крис. – Пойдешь со мной в море?

Не переставая смеяться, ты пожал плечами.

– Ну вы и трусы, – фыркнула Крис, поднялась с песка, отряхнулась и стала расстегивать короткие шорты.

Ты повернул голову в сторону своего друга, как будто хотел убедиться, можно ли тебе сейчас смотреть на Крис. Она же его девушка, это факт, так что, по-хорошему, ты должен был закрыть глаза и подождать, пока она не скроется из виду. Но Мих глянул на тебя и улыбнулся. Он был не против.

– Вода ночью не такая уж холодная. – Крис стянула шорты.

На ней были белые трусы в горошек. И так ты впервые в жизни убедился, что слово «трусы» на девчонок не распространяется. Ты еще раз глянул в сторону. Мих улыбался.

– Ох, ну какие же вы тряпки, – сказала Крис. Она стояла прямо перед вами, упершись руками в бока.

– Мы? – ухмыльнулся Мих. – Вовсе и нет, правда, Яки?

Ты промолчал. И вдруг понял: это игра. Это была игра для троих, совершенно ясно, и, похоже, Мих и Крис уже знали правила.

Теперь опять настала очередь Крис, ее ход. Она двумя руками взялась за край футболки и одним движением мгновенно стянула ее через голову, вывернув наизнанку, и бросила на песок рядом с шортами и шлепанцами. Под футболкой у нее оказался канареечно-желтый верх от купальника.

Ты опять отвел взгляд, а Мих в то же время посмотрел на тебя. «Скажи, она фантастически прекрасна?» – спросили его сверкающие глаза. «Скажу», – без слов ответил ты. Ты и вправду это видел.

– Знаете что, – сказала Крис – она и так уже явно выигрывала, осталось совсем чуть-чуть, – вы двое делайте что хотите. А я побежала. – И рванула к морю и уже через секунду растворилась в воде, черной как смола.

Если напрячь слух, вдалеке можно было услышать шум праздника. А чуть ближе девчонка в трусах в горошек кувыркалась в вовсе не холодной воде, плеск которой из-за этого звучал не так, как обычно.

– Что будем делать? – спросил ты.

Мих улыбнулся, подтянул коленки к подбородку, обхватил их руками и сказал:

– Я не ходить, нет.

– Нет, – ты покачал головой. – Я тоже.

– Хочешь, ходи, – предложил Мих.

Музыка летела над пустынным пляжем. Сто тысяч капель сталкивались с руками, ногами, спиной и животом и превращались в волны, которых никогда бы не было, не будь здесь Крис.

– Нет, – повторил ты и вдруг почему-то вспомнил Яниса и ваш сегодняшний утренний разговор за омлетом о любви. Ты попытался отогнать от себя его слова, но, как ни старался, ничего не получалось, и голос твоего отца все громче звучал у тебя в голове. Как в том приколе со слоном, кто-то говорит тебе не думать о розовом слоне, и ты уже не можешь о нем не думать.

– Я люблю Крис, – раздалось рядом с тобой.

Когда ее тут еще не было, Мих точно таким же тоном сказал, что он влюблен в нее. Ты никогда не задумывался об этом, но, похоже, влюбиться и любить – совсем не одно и то же. Например, ты любил маму, но, конечно, не был в нее влюблен.

– Я знаю, – ответил ты.

– И тебя. – Слова Миха прозвучали так естественно, это совсем не было странно или нелогично. – Вас двух, – добавил он.

Ты кивнул.

– Ты удивлялся?

Ты покачал головой. «Я тоже, я тоже», – метались слова у тебя в голове, но если бы ты сказал это вслух, они наверняка прозвучали бы смешно и нелепо.

– Яки! – Мих посмотрел на тебя очень серьезно. – Я думаю, это самая лучшая лето в мой жизни.

– И в моей тоже, – ответил ты, вдруг осмелев.

– Я так серьезно думаю, – продолжал Мих. – Ты знаешь еще мои слова, что я говорил вчера на горах?

Ты опять кивнул: ты никогда не забудешь то, что он сказал вчера.

– Если бы это так быть возможно, я бы так сделал, – Мих стал еще серьезнее. – Я по правде это. Ты понимаешь ведь? Что это правда. И Крис тоже, я в это уверен.

Ты пока не знал, что ответить. Ты мог сказать, что вы еще слишком юные, но это глупо, а утверждать, что потом все изменится, – еще глупее. «Это невозможно», – услышал ты собственный голос, и это был самый тупой ответ из всех возможных.

– Жалко все же, что это есть так, – сказал Мих.

– Да. – Никогда еще ты не был с ним настолько согласен. – Ужасно жалко.

Волны плескались, потом послышались шлепающие шаги, и вдруг из черного ниоткуда появилась мокрая дрожащая девчонка.

– Ну что, слабаки, скучали по мне хоть немножко? – Крис втиснулась между вами, как будто на всем огромном пляже больше не было места, кроме этого крошечного кусочка между тобой и Михом. Музыка деревенского праздника все еще кружила в воздухе.

– Холодно? – спросил Мих.

Конечно, иначе она бы тут не сидела. Но Крис ничего не ответила.

– Ты перед нами не надо делать смельчака, – улыбнулся Мих и стащил с себя футболку. – Вот.

Крис схватила футболку, которая была ей слишком велика, и натянула через мокрую голову.

– Вы тут меня обсуждали, да?

– Нет, – быстро сказал ты, но Мих одновременно с тобой сказал «да».

– Значит, да. – Судя по голосу, Крис была весьма довольна. – Я так и думала. Но только хорошее, правда?

Ты бы ни за что не смог подумать о ней что-то плохое.

– Что я самая лучшая девчонка на свете и все такое, да?

Мих опять засмеялся:

– Ты бы так это захотела, да? Но мы разговаривает про совсем другой дела, да, Яки?

Ты не совсем понял, что он имел в виду.

– Ах, вот как! – Крис сидела так близко, что ты был готов поклясться, она сейчас запросто может – хотя так, конечно, не бывает – прочитать твои мысли. Ты изо всех сил попытался думать о чем-то другом, но розовый слон упорно топтал все другое у тебя в голове. Веселые крики и музыка все громче и громче гремели даже на пляже.

– Ты дрожишь, – сказал ты. Ну зачем!

Крис обхватила коленки.

– Когда ты холодно, ты должен танцуешь, – сказал Мих.

– Вот сам и танцуй, – отозвалась Крис. – А мы на тебя посмотрим. И я сразу согреюсь.

Тебе это предложение показалось странным, но Мих явно так не считал.

– Окей, – согласился он, подскочил с песка и прямо у вас перед носом начал скакать под музыку.

– Да-а-а! – закричала Крис. – Ну-ка, покажи класс!

Мих танцевал ничуть не смущаясь, в его теле не было ни капли сомнений. Он напевал что-то на греческом, а его руки и ноги махали и прыгали, и ничто не могло их остановить. Вы с Крис хохотали как ненормальные. Мих все яростнее топал по песку, кружился и прыгал, как будто ему было на все наплевать.

– Ты чокнутый! – крикнула Крис. – Ты чокнутый и самый крутой, и самый милый!

Ее нога касалась твоей ноги, как тогда, когда вы смотрели кино про зомби, но сейчас это касание было намного теплее. Оно обжигало, почти как кипяток. Тебе показалось или она придвинулась к тебе еще ближе?

Мих все танцевал, и танцевал, и танцевал, и в этот момент ты понял, да, ты его любишь.

– Странный он, да? – шепнула Крис тебе на ухо. И ее ты любишь. И ее тоже. Ее ты очень-очень любишь.