Текст книги "Отряд ликвидации (ЛП)"

Автор книги: Гэв Торп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

– Выдвигаемся, – шепчет Полковник, подавая нам знак. Словно тени мы крадемся по темным улицам, впереди Дионис, сейчас его силовой меч выключен. Он двигается стремительно, несмотря на громоздкую силовую броню. Таня помогает мне, ее снайперская винтовка перекинута через плечо, да и не лучшее это оружие для перестрелки на близкой дистанции. Держу оружие чужаков обеими руками, готовый мгновенно открыть огонь.

Перебегаем от здания к зданию, останавливаясь на каждом углу и постоянно оглядываясь назад. Через несколько минут оказываемся у стены огромного зала, которая простирается вверх к фальшивым небесам над головами.

– Давай, Подрывник, нам нужен выход, – говорю я, похлопывая его по спине. Тем временем остальные передают запасные магазины Морку, который запихивает их в ранец, перекинутый через плечо.

– Мелта‑бомбы, отойдите назад, – говорит Трост, и мы отходим от стены на пару шагов. Возникает серия последовательного яркого сияния, и секция стены, высотой чуть ниже головы, отваливается. С другой стороны сочится свет, ослепляя нас после искусственной ночи подобия городка Саркассы.

– Извини, здоровяк, – пожимая плечами, говорит Трост, когда Дионис присаживается, чтобы заглянуть в маленькое отверстие.

– Не беда, пехотинец, – отвечает космодесантник, снова выпрямляясь. Он поднимает бронированный ботинок, больше чем моя голова, и пинает стену. Еще два раза тяжелый ботинок врезается в нее, отбивая треснутые куски, после чего дыра становиться почти в два раза больше. Ни говоря ни слова, космодесантник ныряет туда, а его силовой меч снова сияет.

Визг привлекает мое внимание, и я вижу, что дымный след полудюжины ракет по дуге обходит здание, неся свой смертоносный груз к нам. Ориель и Полковник ныряют в дыру следующими, за ними Таня, Трост, а потом я. Морк остается у отверстия, стреляя по целям, которые нам не видны.

– Специально для тебя, – говорю я, закидывая кое‑что ему в ранец. Не разворачиваясь, он рычит, и я бегу за остальными, которые несутся по пыльным дюнам следующей тренировочной зоны. Взбираюсь на ближайший пригорок и понимаю, что мы в каких‑то пепельных пустошах, серая земля простирается от нас во всех направлениях. Если тау поймают нас тут, где нет никаких укрытий, это будет бойня.

– Бежим изо всех сил! – орет Ориель, карабкаясь на следующую дюну. Слышу приглушенный взрыв и поднимаю взгляд. Потолок высоко над нашими головами кажется начинает трястись, и вниз летят частицы пыли. Не обращаю на них внимания, предпочитая концентрировать усилия на том, чтобы проталкивать себя вверх по сползающему пеплу и пыли тренировочного ангара. Еще один взрыв, уже на земле и позади, возвещает о том, что взорвался заряд, который я положил Морку в ранец с боеприпасами.

– Какого черта это было? – спрашивает Таня, останавливаясь и оглядываясь через плечо. Она видит то же, что и я: огромный кусок стены разрушился и упал, рукотворной лавиной погребая под собой тау и боевые скафандры.

– Страховка, – отвечаю я ей, толкая, чтобы бежать, – Морк никогда бы не смог задержать их дольше пары секунд. А так, он послужил отличной приманкой.

– Ах ты, хладнокровный ублюдок, – рычит она, вырывается и устремляется вперед.

– На самом деле, – ору я ей в спину, падаю на карачки и ползу вверх по дюне, ибо так быстрее чем идти, – не хладнокровный. У меня от этого кипит кровь.

– ИТАК, сколько нужно взрывчатки, чтобы пробиться? – спрашивает Ориель Троста, пока эксперт‑подрывник изучает стену.

– Полагаю все, что у меня есть, – отвечает он, отходя на шаг, после того как уложил последнюю взрывчатку у основания стены.

Мы обмениваемся ошеломленными взглядами и начинаем отходить в дюны, потом срываемся на бег, когда мимо нас, набирая скорость, проносится Трост. Снова видим перед собой искусственные пепельные дюны, где примерно в полукилометре слева от нас в воздух взлетают боевые скафандры тау.

– Давай! – орет Полковник, и мы все падаем на землю, за исключением Диониса, который просто встает на одно колено и поворачивается так, чтобы оставшийся наплечник прикрывал голову.

Кажется, что взрыв растет в объеме, когда вторичные бомбы добавляют оглушительное крещендо, к которому присоединяется визг скрученного металла. Мимо нас проносится ударная волна, опаляет волосы на затылке и дергает одежду. Раздается глухой рокот, я оглядываюсь и вижу, как трещина раскалывает свод купола.

– Ох, фраг, – бормочу я, мучительно вскакивая на ноги.

– Бежим! – орет Трост, срываясь на бег, и мы несемся вслед за ним, в то время как трещина ширится, орошая песок и пыль кусками свода купола.

Мои ноги горят от боли, пока я заставляю себя пробираться по дюнам, а вокруг нас сыпятся обломки. Сжав зубы, я еще сильнее ускоряюсь, быстрее передвигая ногами. Поскальзываюсь и начинаю съезжать вниз по дюне, но кто‑то сзади хватает меня за рубашку. Пробегавший мимо Дионис дальше несет меня на руке, вспахивая пыль словно танк, непрестанным взмахам руки и ног вторит завывание сервоприводов внутри брони. Он тащит меня с такой легкостью, с какой я мог бы нести новорожденного.

Огромная треугольная секция купола начинает заваливаться внутрь, рушится и поднимает вздымающееся облако пепла и пыли, которое омывает нас. Накатившая волна воздуха врезается в меня, пока я все еще в хватке космодесантника.

– Хорошо, можешь меня опустить, – ору я Дионису, который, проскальзывая, останавливается и кучей вываливает меня на пепел, что заставляет меня кашлять и отплевываться, а так же отзывается уколами боли в сломанных ребрах. Мы разворачиваемся и направляемся к пролому, созданному взрывом в стене, который зазубренным клином простирается примерно на тридцать метров вверх. Приближаются тау, их попадания выбивают султаны пыли вокруг нас, пока мы карабкаемся на разбросанную щебенку и пробираемся через вновь созданные дюны пепла.

Именно в этот момент снаружи за разломом что‑то вспыхивает: яркий луч ловит один из боевых скафандров в полете и превращает его в пламенный шар шлака.

– Какого фрага?! – восклицаю я, протаскивая себя через зазубренные куски обломков и выглядывая в огромную пробоину в своде купола.

Снаружи идет бой, и тут не может быть ошибок. Небольшие здания тау, тянущиеся в пустыню с этой стороны купола, частично разрушены до основания, частично горят. Взрывы освещают небо над всем городским пейзажем, пока к земле быстро приближаются Имперские десантные корабли. Об их приближении возвещают бомбы и ракеты, создающие огромные воронки на широких дорогах и разносящие здания на куски. Повсюду бегают Имперские гвардейцы, сражаются с воинами Огня и боескафандрами. В поле зрения вплывает танк тау "Рыба Молот", смонтированные на носу пушки дико стрекочут, выкашивая отделение гвардейцев, пробирающихся через горящие руины сооружения тау. Смотрю на Ориеля, когда мимо пробегает взвод гвардейцев в разношерстной униформе, неся с собой различное вооружение. Один из них устанавливает лазпушку, фиксирует ее на треноге, после чего снова стреляет по тау, разряд энергии на сей раз гораздо шире. Тау открывают ответный огонь, взрывы рябью бегут по земле к нам.

Мы снова бежим, и я оказываюсь рядом с инквизитором.

– Вы знали об этом? – спрашиваю я его, хотя и так знаю ответ.

– У меня на орбите были силы на случай, если вдруг Прохладного Ветра поразит сообразительность, – отвечает он с улыбкой, после чего морщится, когда поблизости взрывается ракета, обдавая нас потоком пыли и кусками камня. Мы все еще не в безопасности, и Полковник ведет нас через пролом.

Выходим из отверстия, но тут так же небезопасно, как и внутри. Повсюду чужаки – эскадроны боевых скафандров наступают слева, воины Огня высаживаются с кормы трех парящих БТРов справа.

– Направляемся на открытое пространство, где будут садиться другие десантные корабли, – говорит нам Полковник, указывая на зазор между двух разрушенных зданий впереди. Под перекрестным огнем мы перебегаем от укрытия к укрытию. Вероятность попасть под дружеский обстрел такая же, как и под огонь тау. Натыкаемся на отделение, разворачивающее коммуникационное оборудованием в своде треснутого купола тау, маленького вспомогательного здания всего лишь семь или восемь метров в высоту. Узнаю офицера во главе – это командир наемников, которых мы встретили в баре, и на его руке все еще красуется белая повязка.

– Что ж, Император прокляни мою душу, – завидев нас, он смеется, – в следующий раз предлагаю вам больше не нарываться на драки в баре!

– Я полагаю, капитан Дестриен? – спрашивает Ориель, кивая офицеру. – Я инквизитор Ориель из Ордо Ксенос. Я так понимаю, вы ждете меня.

– Когда я получил сигнал начать штурм, я едва в этом мог поверить, – заявляет он, теперь уже серьезно и скрестив при этом руки на мускулистой груди. Его челюсть падает, когда он видит шагающего позади нас Диониса. – Если бы не видел все это собственными глазами.

За разорванной взрывом дверью вижу пустыню, окружающую боевой купол, но теперь она завалена десантными кораблями. Выгружается еще больше пехотинцев, вниз по рампам несутся десятки и десятки мужчин и женщин. Приземляются транспортники с танками, их тяжелые рампы быстро падают, а из ангаров с рокотом выкатываются "Леман Руссы". Как только их гусеницы касаются песка, то пушки тут же поворачиваются в сторону тау.

Возникает порыв ветра, и всего лишь в десятке метров от нас, из‑за близко садящегося десантного корабля лавиной в воздух вздымается песок. Его реактивные двигатели поднимают пыльную бурю, которая обрушивается на ближайшие здания. Обращаю внимание на Ориеля, который только что закончил беседовать с капитаном.

– На сегодня для нас хватит сражений, мне нужен отдых, – говорит он нам устало, его плечи опущены, – мы забираем этот корабль и возвращаемся на орбиту.

– А там безопасно? – спрашивает Таня. – Я думала у Пресветлого Меча там флот.

– Флот уже улетел, а пока мы говорим, наши силы уже берут на абордаж две орбитальные станции, – говорит нам капитан Дестриен, глядя на Ориеля, – кто бы ни придумал этот план, он определенно учел все.

– А я желаю только одного: хочу знать, где этот мерзавец Стрелли, – рявкает Трост, и его лицо искажено гневом.

– Не беспокойтесь насчет предателя, – уверяет нас Ориель, в его глазах сталь, – на его шаттле устройство слежения и мы достаточно быстро его найдем.

Инквизитор невесело улыбается нам и через секунду удаляется к только что прибывшему шаттлу. Пока мы ждем выгрузки отделения, поблизости приземляются еще два десантных корабля, и вскоре воздух наполняется удушающим, мутным облаком пыли и визгом останавливающихся двигателей. Следуя за остальными, я делаю шаг по пустой уже рампе и осматриваюсь. Сражение между Гвардией и тау уже почти переместилось внутрь боевого купола. Отвернувшись от него, я замечаю в городе поднимающийся в десятке мест дым, и устремив взгляд вверх, вижу дымные следы возвращающихся на орбиту транспортников.

Поднимаюсь наверх рампы и снова оглядываюсь, щурясь от света и кружащегося песка, глаза болят, а голова в дурмане от боли и усталости. Клянусь, я вижу иллюзию.

Выходящее из другого десантного корабля отделение возглавляет женщина, коротко стриженная, с волосами чисто белого цвета и бледной кожей. Она облачена в камуфляж различных пустынных оттенков коричневого. Она выглядит в точности как Лори – но Лори погибла в Коританоруме. Она и ее отделение исчезает из виду за другим десантным кораблем, и я почти готов побежать вслед за ней, когда рампа начинает подниматься.

Я разворачиваюсь и вижу Ориеля, который наблюдает за сражением.

– Это та, о ком я подумал? – спрашиваю я его, когда с лязгом закрываются двери, и десантный корабль начинает рокотать от наращиваемой тяги в двигателях.

– Совершенно не понимаю о чем ты, – отвечает Ориель, спокойно встречая мой взгляд.

– Я только что видел Лори, – признаюсь я, – ну, или думаю, что видел.

– Но ты единственный выживший в Коританоруме, – напоминает он.

– Верно, – соглашаюсь я, и спотыкаясь, иду по проходу к главному отсеку. Плюхаюсь в сидение и начинаю застегивать ремни безопасности, убирая винтовку тау в качестве сувенира под лавку.

Ориель проходит мимо и когда он почти что выходит через дверь, до меня кое‑что доходит.

– Я так же думал, что вы погибли в Коританоруме, – кричу я ему, – а вы сбежали на втором шаттле.

– Да, сбежал, – коротко отвечает он и закрывает за собой дверь.

НА СЛЕДУЮЩИЙ день, уже на борту корабля и подлатанный долгим сном, я чувствую себя намного лучше. На самом деле даже счастливым. Плохие парни убиты, а штрафники "Последнего Шанса" выполнили работу. Так что с чувством полного удовлетворения я иду с остальными в офицерскую комнату для разбора полетов с Ориелем и Полковником. Мы входим в огромную, овальную комнату, таращимся на блеск деревянных панелей на стенах. Под ногами густой красный ковер и расставлены низкие, обитые бархатом стулья. Ориель ждет нас, стоя перед книжной полкой и смотрит на тома. Мы рассаживаемся, когда из другой двери появляется Полковник, и кивком позволяет нам сесть. Диониса не видно. Когда мы покинули Эс'тау, он без слов исчез в переднем отсеке шаттла, и с тех пор никто из нас его не видел.

Ориель разворачивается и на его губах играет улыбка.

– Что ж, штрафники "Последнего Шанса", – обращается он к нам, глядя по очереди на каждого, – я считаю, что это полный успех.

Он отходит от книжной полки и встает в центре комнаты.

– Как вы уже наверное догадались, вы попали в серьезную игру, – говорит он нам, становясь серьезным, – игру, в которую я и остальные члены Инквизиции, должны играть каждый день. И это смертельная игра, не только для нас, но для всех, в том числе и для вас, которые, в конечном счете, становятся пешками. Вчера мы выиграли, и это важно. Для некоторых из вас это будет единственным разом, когда вы были в нее вовлечены…

– Для остальных, – он смотрит на Полковника, затем на меня, – возможно, вас снова попросят вступить.

– Простите, инквизитор, – спрашивает Трост, подняв руку, – мне, конечно, нравятся цветастые речи, но может быть расскажите просто, какого фрага тут происходит? Все происходящее ведь не только ради того, чтобы укокошить какого‑то восставшего командира?

Инквизитор не отвечает напрямую, вместо этого, поджав губы, смотрит на нас. Пару раз он поглаживает свою бородку, затем снова смотрит на нас, тщательно обдумывая свои слова. Перед тем как заговорить, он бросает взгляд на Полковника.

– В любом случае, вы поклянетесь хранить молчание, – говорит он нам, – вы отлично справились, и не думаю, что вам повредит, если будете знать чуточку больше. Да, вы правы, это не просто вопрос о предотвращении вторжения О'вара в систему Саркасса, хотя это дало мне возможность составить более коварную схему, так сказать убить двух пташек одной пулей.

Я замечаю, что сглаженная манера речи Ориеля вернулась, контраст усталому и взволнованному инквизитору, что убегал вместе с нами из боевого купола тау. Скрытность вероятнее всего стало его второй натурой.

– Тау угроза нашему будущему в этой части галактики, – объясняет он, вышагивая туда‑обратно, – а в данный момент, мы не можем всеми силами ответить на эту угрозу. Есть другие неотложные дела, к примеру, как продвижение флота‑улья Кракен, что оттягивает военные ресурсы, которые так необходимы для ведения войны с Империей Тау. Как вам и говорили раньше, это действительно правда. Тау на самом деле не сильно горят желанием вступить в серьезное военное противостояние с Империумом – это тоже правда. Однако у них было превосходство. Они считали, что мы не сможем сражаться с распространением их империи в этом секторе, и без этого вмешательства, мы действительно не могли. Но их собственное соучастие в устранении командующего Пресветлого Меча предоставило мне чудесную возможность преподать им урок о природе врага, с которым они желают столкнуться. Они считают себя умными, научились уловкам и манипуляциям у эльдар, но их раса юна. Империум может быть и не безупречный, но у него есть кое‑что, чего они лишены. Опыт. Бесчисленные поколения, инквизиторы, как я сам, сражались против угрозы вторжения чужаков и захвата своих планет. За эти долгие столетия и тысячелетия, мы научились парочке трюков. Грубо говоря, при определенных условиях мы хитрее, чем они могли подумать.

– Ну и что мы на самом деле тогда сделали, кроме как развязали войну, которую по вашим словам, не можем себе позволить? – спрашивает Таня, озвучивая мои мысли.

– Эс'тау только застава, не более чем военная база касты Огня для О'вара и его воинов, – отвечает Ориель, тщательно подбирая слова, – потеря Эс'тау, которая, кстати, называлась Скалова Брешь на наших звездных картах, пока они не отняли ее у нас, не смертельный удар для Империи Тау. За исключением одного момента. Они больше не будут считать, что могут вторгаться на нашу территорию без ответных действий. Они больше не будут думать, что мы не ответим на их агрессивное вторжение в наше пространство. Мы, конечно, не можем остановить их экспансию с помощью армий и оружия. Не напрямую. Но мы можем заставить их остановиться и подумать. Даже возможно, что они направят свое внимание на другие системы, другие земли, которые можно колонизировать и которые еще не принадлежат нам. Мы послали сообщение, которое даст им время на раздумья. Вот в чем состояла главная цель этого предприятия. Не думайте, что я хотел смерти Пресветлого Меча только чтобы остановить вторжение в Саркассу. Мне он нужен был мертвым, чтобы сломать цепь командования, чтобы тау были ошеломлены, чтобы их внимание было приковано к боевому куполу, а не к дюжине Имперских транспортников на орбите, наполненных гвардейцами, играющими роль отступников и наемников. Именно в этот момент еще три тысячи пехотинцев высаживается на поверхность, уничтожая последние очаги сопротивления.

Его улыбка возвращается, когда он машет Полковнику, и тот поднимает два свитка со стола у стены комнаты. Прощения. Я узнаю их.

– Поистине вы заработали искупление перед очами Императора, – говорит нам Ориель, и его улыбка превращается в настоящую ухмылку, – поистине вы заработали право снова жить свободными слугами Императора. Вчера вы ликвидировали не чужака. Вы завоевали планету!

Я отстранено смотрю, как Полковник вручает пергаменты, дарующие Тане и Тросту прощение всех преступлений. Их осталось только двое из восьми выбранных мной полгода назад. Только двое выживших. Улыбаюсь сам себе, радуясь, что сдержал обещание данное Тане – сохранить ей жизнь. Я надеюсь, что она насладится следующим восходом солнца.

Затем приходит мрачная мысль. Все снова закончилось. Я снова отправлюсь в тюрьму. Никакого прощения бедному, старому Кейджу, номер 14‑3889, из Тринадцатого штрафного легиона. Не то чтобы мне было все равно, я и не ожидал получить прощение. Нет, я думаю кое о чем другом.

Иду к Ориелю, который снова стоит у книжного шкафа.

– Когда я обвинил вас в колдовстве, почему вы сказали, что из всех людей, именно у меня нет права осуждать вас? – спрашиваю я.

– Ты же умный, Кейдж, вот разберись с этим вопросом сам, – говорит он, не глядя на меня.

– И что это значит? – требую я ответа, заставляя его развернуться и посмотреть на меня.

– Когда вернешься обратно в камеру, у тебя будет время подумать, – вот и все, что он отвечает, при этом постукивая пальцем себе по виску.

Эпилог

Воздух был наполнен кружащейся серой пылью, поднятой вверх ураганными ветрами, что вопили вокруг твердого черного гранита башни. Мрачное здание без окон тянулось к бушующим небесам, вместо них сотни сверкающих прожекторов своими желтыми лучами бесплодно пытались разогнать пыльную бурю. Целых три сотни метров башни уходили ввысь третьей луны Гховула, практически идеального цилиндра из нерушимой и мрачной скалы, высеченной из неплодородного плоскогорья, где стоял исправительный лагерь. На вершине вспыхнули узкие красные лучи лазера, пронзая тьму облачной ночи. Секунду спустя на них ответил треугольник белых вспышек и на посадочную площадку садился шаттл. В свете посадочных огней по площадке туда‑сюда бегали техники, защищенные от свирепого климата громоздкими рабочими костюмами из тонкой металлической сетки, руки прятались в огромных перчатках, а на ногах были ботинки с толстой подошвой.

С затихающим воем двигателей три опоры шаттла с громким лязгом коснулись металлического настила посадочной площадки. Секунду спустя сбоку открылся люк, и на шипящей гидравлике к нему, дергаясь, протянулась погрузочная рампа. Высокая фигура пригнулась, проходя через низкий вход, и вышла на мостик. Она постояла там секунду, тяжелая шинель хлопала от ветра, а руки в перчатках прижимали к голове офицерскую фуражку. Несмотря на ужасающие погодные условия, офицер держал спину прямо, словно столб. Вновь прибывший целенаправленной походкой прошагал по погрузочному мостику, постоянно глядя только перед собой.

Позади него из шаттла появилась еще одна фигура, облаченная в рваную униформу. Голова и лицо человека ничем не были защищены от стихии, но ему явно было плевать на иссушающую песчаную бурю. Его лицо было покрыто десятками шрамов и порезов, а на скальпе виднелся чрезвычайно ужасающий рубец, тянущийся к левому уху. Он вышел, немного прихрамывая, и медленно пошел вслед за офицером, оглядывая окружение.

Он нагнал вышедшего первым у небольшого лифта, где стоял нервный охранник. Когда надзиратель увидел покрытого шрамами мужчину, его глаза расширились от удивления и страха. Он взглянул на офицера в тяжелой шинели, после чего зафиксировал взгляд на вновь прибывшем арестанте. Охранник тяжело сглотнул и нервно отошел на шаг назад.

Заключенный повернулся и подмигнул:

– Да не сцы, – произнес мужчина, и дикая ухмылка сморщила его многочисленные шрамы, – я тут ненадолго.

Конец

[1] Ghovul – может быть в моем источнике опечатка, и планета называется Ghoul, прим. переводчика.