Текст книги "Право победителя (СИ)"
Автор книги: Герман Романов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)
– Гудериан, теперь вы сделали то, что нужно!
Гитлер обошел новейший танк, сваренный из листов обычной, не броневой стали. Фюрер не скрывал хищной радости, как и сам «отец панцерваффе» – всего за несколько месяцев, широко используя агрегаты от «тигра» и «тройки», удалось сделать машину, способную, образно выражаясь, «переломать хребет» советским танковым войскам.
– Расскажите про этот панцер подробнее, вы его назвали «Леопардом», ведь так, Хайнц. Есть в нем что-то хищное – мне он понравился!
– Мне самому этот танк пришелся по душе, мой фюрер – теперь необходимо под него перенастроить производство всех заводов, что раньше выпускали «тройку» и «штурмгешютце». Двигатель «майбах», семьсот лошадиных сил, модернизированный вариант того, что мы ставим на «тигры». А вес всего тридцать восемь тонн, в полтора раза меньше. Лобовая плита семь сантиметров, но под углом в шестьдесят градусов, и дополнительно прикрыта траками, вот здесь крепления. И ни одна русская танковая пушка не способна пробить такую защиту, будут рикошеты. Мы проверяли на полигоне, так и есть мой фюрер – «гадюки» бессильны, только 107 мм пушка способна поразить лобовой лист, но с дистанции менее пятисот метров.
Гудериан влюбился в «Леопард» с первого раза – по сравнению с ним все имеющиеся на вооружении панцерваффе танки моментально превратились в устаревшие конструкции, практически бесполезные на поле боя. И продолжил повествование, говоря в лихорадочном возбуждении:
– Скорость по шоссе свыше полусотни километров – он летит как птица, все наши танки отстают от него. И может проделать пятисоткилометровый путь по хорошей дороге, и даже больше. Широкие гусеницы обеспечивают хорошую проходимость, большинство узлов танка отработаны в производстве, их будет легко заменить или отремонтировать. Это настоящий танк прорыва, мой фюрер, он способен возродить блицкриг. И будет все крушить на своем пути – ни один вражеский танк не способен ему противостоять. То, что вы видите, это пока макет 10,5 см макет морской пушки с укороченным до 56 калибра стволом. Но сейчас в башню можно поставить «ахт-ахт» от «хорниссе» – ствол в 71 калибр обеспечит снаряду непревзойденную бронепробиваемость. Эта пушка способна поражать любой вражеский танк с дистанции полтора километра, можно точно стрелять и с двух километров, все зависит от мастерства наших наводчиков. Сама башня в лобовой проекции защищена десятисантиметровой броней, как у «тигра», и еще можно прикрыть сантиметровым экраном, как и всю башню. С боков плиты толщиной в шесть сантиметров брони, под углом в тридцать градусов, плюс «фартук» – русские «гадюки» будут бессильны с километровой дистанции.
– Это чудо, Хайнц, вы сотворили настоящее чудо. Ведь семь сантиметров бортовой брони великолепная защита, с дополнительным экраном почти как лобовая плита Pz-IV, всего на сантиметр меньше…
– Нет, мой фюрер, чудес не бывает – борт забронирован также как на «тройке» или «четверке», всего три сантиметра. Подобная защита способна выстоять под снарядами мелкокалиберной противотанковой артиллерии, и то если не вблизи от огневой позиции пушки. Увеличить толщину невозможно, танк сразу станет тяжелей на пять тонн, потеряет в скорости и проходимости. Но замечу по опыту боев – на большой дистанции поражается верх корпуса, но чаще всего башня, а там защита рассчитана как раз от «гадюк». Ближе подойти русским не дадут наши пушки, даже ночью – сейчас работы идут над приборами, которые благодаря специальному прожектору, позволят даже ночью увидеть крупную цель, такую как танк.
Гудериан прищурился – наличие массового ПНВ позволило бы пересмотреть многие тактические приемы намного раньше, чем через год-полтора. Тут перспективы прямо-таки чувствовались, лишь бы это новшество, как и многое другое, довести до ума. Война становилась более технологичной, чем раньше, старые образцы вооружения приходилось спешно заменять на новые, когда ему стало ясно, что с существующим «багажом далеко не уедешь». И тут Гитлер интуитивно понял его мысли, и заговорил о главном, напористо, размахивая рукой.
– В производстве к лету должны остаться только машины на шасси «хетцеры» и вот эти «Леопарды». Это позволит сконцентрировать усилия промышленности рейха на двух типах машин – легкой и средней. И все – как вы на это смотрите, Хайнц?
– Мой фюрер, «Леопард» не средний танк, он станет «основным» – других просто не будет. Других танков просто не нужно – вся линейка от «тройки» до «тигра» уступает ему по боевым тактико-техническим характеристикам. И выпускать танк до нашей победы, накапливая опыт эксплуатации и внося в производство необходимые улучшения. То же самое с «хетцером» – производство машин на его базе нужно разворачивать в рейхе немедленно, но сразу улучшенного образца. Следует поставить более сильный двигатель в двести двадцать лошадиных сил, и увеличить массу на полторы-две тонны, для усиления бронирования. Нам нужны хорошо защищенные штурмовые орудия для поддержки пехоты. Необходимы бронетранспортеры поля боя, способные выдерживать обстрел, в отличие от полугусеничных «ганомагов». Было бы хорошо получить зенитные самоходные установки и многое другое, что можно только создать на базе этой удачной машины. Все остальные типы снять потихоньку с производства, или передать их изготовление союзникам – с них и «четверки» хватит, «леопарды» только для нас.
– Хорошо, Хайнц, все так и будет, – Гитлер махнул рукой, и повернулся к адъютанту, что подошел спешным шагом с листком бумаги в руке. Протянул радиограмму, видимо очень важную, раз ее доставили на полигон. По лицу фюрера пробежала судорога, и Гудериан понял, что припадок близко, приблизился. К удивлению, Гитлер сдержал себя, даже усмехнулся. Скомкал листок и заговорил охрипшим голосом:
– Что ж – этого мы ожидали. Этот еврей, коротышка, я говорю о Франко, все же изменил рейху, хотя я надеялся на его порядочность. Тем хуже для него – мы приступили к операции «Фокс». К власти приведем «фалангу», так будет надежнее. Поэтому я просил перебросить 19-ю и 22-ю панцер-дивизии заблаговременно, люфтваффе перебросило эскадру «хейнкелей» с «фрицами» – наступил удобный момент их применения по Гранд-Флиту.
Глаза Гитлера сощурились, в них полыхнула такая неистовая злоба, что фельдмаршал содрогнулся в душе, но вида не подал. Стало понятно, что с двойственной политикой Франко, как говорится, «и вашим, и нашим», будет покончено в самое ближайшее время – за Пиренеями много сторонников рейха, впрочем, как и противников. И война между ними пойдет ожесточенная, и потому Гудериан тихо произнес:
– В Париже управление 6-й панцер-армии, я готов немедленно его отправить в Мадрид. И добавить еще две танковых дивизии – нам есть, что забрать из Франции. Англо-американцев нужно сбросить в море, нельзя давать им возможности закрепиться в Португалии и Марокко.
– Хорошо, Хайнц, отправляйтесь, принимайте под командование всю группу армий – я надеюсь на ваш опыт и энергию. За производство танков не беспокойтесь – рейхсминистр Шпеер уже сделал необходимые расчеты…
Этот танк разрабатывался бундесвером, но по опыту действий панцерваффе, как идеальная машина для минувшей войны, на которую тот безнадежно запоздал…
Глава 8
– Теперь не сорок первый, а сорок третий, совсем другие пляски пошли. Немцев мы дожмем, но сделать это будет трудно, Александр Михайлович – если мы огромных потерь в прошлом году не понесли, так и враг по большому счету не обескровлен, наоборот – в обороне стоит цепко. Сам посуди – Финляндию из войны выбили, но фронт остался, и наши силы к нему прикованы. Довольно приличные силы у генерала армии Мерецкова – эти три десятка дивизий были бы весьма кстати на других фронтах. Да я бы сам от них не отказался. А так в Заполярье Дитль со своими горными егерями уцепился, на Кеми шведы с немцами на позициях, в Вазе до сих пор финны держаться, с островов их не выбили. Да, на Днепр мы вышли, а дальше что делать будем? Как супостата одолеем?
Задав начальнику Генштаба генералу армии Василевскому извечный русский вопрос, маршал Кулик вытащил из пачки папиросу и закурил. А сам пристально разглядывал большую карту советско-германского фронта, с нанесенной на нее обстановкой.
И картина вырисовывалась следующая, благо зима закончилась на минорной ноте. Северо-Западный фронт генерал-полковника Говорова вторую половину прошлого года практически не воевал, большая часть Эстонии и почти вся Новгородская область были освобождены, фронт стабилизировался, противоборствующие стороны укрепились на болотистой местности, что сама по себе серьезное препятствие для любых наступательных действий. Тут лучше следующей зимы подождать, пока все реки и речушки с болотами льдом покроются. Та же картина и в Финляндии – любое наступление, и неважно кто будет атаковать, обернется огромными потерями без ощутимых результатов. Хотелось бы занять Псков, и занять все междуречье от Великой до Ловати, но стратегической целесообразности тут не было. И единственная польза в том, что отсюда можно смело забирать обстрелянные дивизии, заменяя их потрепанными, отводимыми в тыл на отдых. Причем с минимумом автотранспорта – в «позиционной войне» он фактически не нужен, войска снабжаются железнодорожниками и обозами – в дивизиях по три с половиной тысячи лошадей имеется. Северные фронты застыли, врылись в землю, закрылись минными заграждениями. Войны тут нет, большой войны, разумеется. Идут только бои местного значения, да диверсанты с егерями по тылам шастают – сплошной линии позиций ведь тоже нет, да и как ее устроить среди лесов и болот. Но силы прикованы немалые – совокупно и с резервами семь десятков стрелковых и егерских дивизий, и всего два механизированных корпуса в Ленинграде и Новгороде, отведенные на пополнение.
Наступление Западного фронта, что с трех сторон охватывал Смоленск, не задалось с самого начала. Без серьезных резервов Ставки рассчитывать на продвижение войскам генерал-полковника Конева не приходилось, внимание противника отвлекли, больших потерь не понесли, и ладно, можно считать, что действовали по мере сил, главное, ни одна из стрелковых дивизий не обескровлена, все четыре десятка соединений пополнены до штатов, включая два механизированных корпуса.
Центральный фронт продвинулся до Рославля, Брянска и Конотопа, а сейчас войска спешно пополняются, все четыре механизированных корпуса выведены во второй эшелон на пополнение – генерал-полковнику Еременко выбили три четверти танков, тридцать имевшихся стрелковых дивизий серьезно потрепаны, в них спешно направили пополнение маршевыми батальонами. Фронт напрочь застыл – пока знаменитая украинская грязь не подсохнет, любые активные действия невозможны по определению.
От Конотопа до Запорожья через Полтаву и освобожденный Днепропетровск, вытянулся дугой Юго-Западный фронт генерала армии Ватутина – наиболее мощный среди всех, в составе семьдесят стрелковых дивизий, что подкрепляли неимоверную мощь из четырех танковых армий, а всего на фронте имелось почти два десятка механизированных корпусов, половина из имевшихся в составе РККА. Наступление удалось частично, до Киева не прорвались, хотя после быстрого занятия Харькова такие перспективы имелись. Но тогда никто не ожидал, что Манштейн сможет нанести мощный контрудар на Запорожском направлении, хотя и не сможет деблокировать часть 11-й армии, окруженную в Мариуполе группу генерала Холлидта.
Спешно пополняемые войска ЮЗФ подпирали по Днепру две армии Южного фронта, а Приморская армия из состава находилась в Крыму. Комфронта генерал-полковник Рокоссовский недавно пошел на повышение – решением Ставки отправлен на Дальний Восток командовать Приморским фронтом. Его заменил командарм Толбухин, наиболее отличившийся в ликвидации Мариупольской группировки – Сталин его выдвинул резко, присвоив звание генерал-полковника с орденом Суворова 1-й степени – а этих орденов и полного десятка пока не выдали, причем у самого маршала Кулика сразу два, плюс высшая степень ордена Кутузова.
– На юге скоро наступать начнем, я Персию с Ираком имею в виду – надо Роммеля в Сирию оттеснить, и Киркук взять, там нефтепромыслы. У маршала Жукова в Иране десять стрелковых дивизий, все моторизованные и четыре мехкорпуса – все в 5-й танковой армии генерал-полковника Катукова, они вроде сработались, как и с комфронта генерал-полковником Козловым. Закавказский фронт генерала армии Тюленева турок держит, при необходимости начнет теснить. Но главный удар наносить будем на Багдад, у англичан своих двенадцать дивизий 8-й армии, из них треть бронетанковых, и поляков еще на три дивизии. У Роммеля всего четыре танковых дивизии, не больше, и еще одна в Палестине. Пехоты полтора десятка дивизий, плюс турки – но те оснащены слабо, хотя воюют храбро.
Василевский говорил уверенно, карандаш прошелся по карте. Три стрелки направлялись на Багдад, причем англичане уже собрали ударную группировку из двух танковых корпусов. Здесь война шла исключительно маневренная, все дивизии моторизованы, кроме турецких, понятное дело. И двойной перевес в дивизиях у союзников, и чуть ли не тройной в танках. А это немаловажно – выводы из «пустынной войны» были сделаны.
– Надо вышибить фельдмаршала Роммеля обратно в Африку, за Суэцкий канал, освободить Палестину, лишить немцев иракской нефти. И крепко насесть на турок – вначале выбить их из Сирии, и уже давить двумя фронтами с северо-востока на Эрзерум наступать будет Тюленев, на Александретту с юга армии Козлова. Надеюсь, что к июню многое определится. А летом, как только немцы перебросят на ближний Восток резервы, перейдем в наступление на Украине сразу тремя фронтами – все резервы задействуем. Будет полторы сотни стрелковых дивизий и двадцать механизированных корпусов, половина от всей авиации. Должны выйти на Днепр на всем протяжении, а там придется прорывать «Восточный вал».
Василевский провел карандашом по обозначенным стрелкам – Кулик только кивнул с молчаливым одобрением, удары наносились мощные, перевес в силах будет двойной. Сейчас Красная армия представляла отлаженный механизм, пусть и не в полной мере. Воевать генералы и бойцы научились, и умением, и числом, к тому же коммуникации вермахта растянулись неимоверно, а дивизий у «Еврорейха» вдвое меньше…
В 1944 году японцы кое-как сподобились выпустить действительно первый средний танк «Чи-То» с 75 мм зенитной пушкой и с лобовой броней в три дюйма, способный сразиться с «шерманом». Вот только таких машин у них было ровно полдесятка, и по самой банальной причине острой нехватки ресурсов – танкостроение у самураев всегда являлось «бедным родственником» в сравнении с судостроением…
Глава 9
– Как воевать будем с самураями, соседушка? Тебя маршал Кулик выдернул как морковку из грядки и сюда направил – Пуркаев к тебе начальником штаба, его Приамурский фронт расформирован, да к тому же чем-то недовольство главкома вызвал. Григорий Иванович, сам знаешь, крутоват порой бывает, но дело хорошо знает, так что причины есть.
– Хотелось бы вначале узнать, что тут происходит, Родион Яковлевич, а то сам знаешь, что в сводках информация ограничена, порой больше тумана, чем ясности. Знаю только, что бьете тут самураев, Харбин заняли. Жду от тебя этой самой «ясности» – что скажет мне Апанасенко, это одно, а вот взаимодействовать нам с тобой придется.
Генерал-полковник Рокоссовский только прилетел в Цицикар, где находился штаб Маньчжурского фронта, одного из двух действовавших против Квантунской армии. Малиновский смотрел на него с интересом – оба командовали Южным фронтом, причем он и сдал его Константину Константиновичу, тот был у него командармом, и полетел принимать Забайкальский фронт, что после овладения всей линией КВЖД стал именоваться Маньчжурским. А теперь история повторилась, и на Дальний Восток прибыл уже Рокоссовский, назначенный командовать Приморским фронтом вместо заболевшего генерал-полковника Смородинова, которого отозвали в Генштаб, на более спокойную работу в Москве после излечения, понятное дело.
– Воюем с японцами потихоньку, Константин Константинович, давим их. Сейчас завершили перегруппировку, пополнили стрелковые дивизии по усиленным штатам – каждая получила танковый батальон и второй дивизион 122 мм гаубиц. Скажу сразу – танки тут главное, нашим «тридцатьчетверкам» противнику трудно что-либо противопоставить, 37 мм пушки броню не берут, а 47 мм ПТО только борт, но между катками еще попасть нужно. Правда, в конце января «панцер-ягеры» появились, с германскими 75 мм и 50 мм пушками, и потери у нас возросли. Вполне терпимо, скажу так. Но если «паков» будет больше, то о прорывах, какие были раньше, придется забыть – нам все танки попросту выбьют, японцы не румыны, сражаются до последнего патрона, фанатики под гусеницы с минами на животе ложатся.
– Да, выходит, немцы снабжают японцев морем, скверно, – только и произнес Рокоссовский, покачав головой. И спросил:
– А каковы их танки будут? Насколько отличны от германских?
– Все легкие, от восьми до семнадцати тонн, забронированы плохо, всего 25 мм – наши сорокапятки уверенно поражают. Так что японцы поначалу серьезные потери понесли, попробовали с «тридцатьчетверками» в открытые бои вступать – повыбили сразу. Теперь противник свои танки вывел, и, судя по всему, в «панцер-ягеры» переделывают, башни снимают, ставят броневые рубки, в которых германские противотанковые пушки устанавливают. Сколачивают отдельные роты по семь-десять машин, и вводят в состав каждой пехотной дивизии для усиления противотанковой обороны. Отмечены и буксируемые пушки – их сразу по три-четыре батареи передают.
– Это плохо, прорывать оборону будет сложнее. А где их танковые соединения, есть ли немецкие «панцеры»?
– По разведданным свои три танковые дивизии после понесенных потерь они вглубь южной Маньчжурии отвели, к Ляояну, возможно вообще на Квантунский полуостров, к Дальнему или Порт-Артуру. Начал поступать новый танк, или модернизированный старый, сразу не понять – судя по фотографии, та же ходовая часть, что у «Чи-Ха», на лбу «нашлепка», как на германских «тройках», и с такой же длинноствольной пушкой 50 мм. В дивизиях таких будет два-три полка по полсотни машин в каждом, вряд ли больше. Да нет у них столько машин, не производят, а то, что есть откровенный хлам. Наступления противника не ждем – пехотой танки не атакуют, а у нас в каждом стрелковом корпусе по два батальона, да еще танковая бригада часто придается. Как земля просохнет, сразу и начнем, ждать нельзя, время на противника играет. Японцы в землю закапываются, сплошной укрепрайон торопятся возвести – мы их каждый день прощупываем.
– Какими силами мы располагаем? Мне в общих чертах только рассказали, вроде как на месте в курс дела введут.
– У тебя в трех армиях – 1-й краснознаменной, 25-й и 35-й девятнадцать стрелковых и три егерских дивизии, механизированный корпус, пять отдельных танковых бригад. Фронт южнее Харбина и дальше на юго-восток, до корейского побережья севернее Гензана. У меня в двух армиях – 36-й и 39-й двенадцать стрелковых и одна егерская дивизии, две танковые бригады. Три мехкорпуса и мотострелковая дивизия в 6-й танковой армии Романенко, она и нанесет главный удар. В Монголии конно-механизированная группа Городовикова из семи кавалерийских дивизий с танками и мотопехотой, тувинская кавбригада еще. На Камчатке и Сахалине отдельная 15-я армия – в ней вроде пять дивизий, морская пехота, береговая оборона и еще что-то вроде отдельных полков и батальонов, нас это не касается.
Малиновский остановился, отпил воды из стакана. Своего бывшего подчиненного он уже ввел в обстановку, теперь следовало поведать о силах – а они были собраны немалые, Японию нужно было выбивать из войны, и Ставка прилагала титанические усилия.
– «Тридцатьчетверок» больше тысячи двухсот, все ранних типов, с Ф-34, встречаются с Л-11, со всех фронтов собирают, наскоро ремонтируют и сюда с экипажами отправляют. Новых модификаций почти нет – несколько десятков МК и МКУ, Т-43 вроде парочку прислали, для ознакомления. Легких БТ и Т-26 где-то с полтысячи, многие с «нашлепками», из тех, что поновее. Остальные в САУ переделали и на запад прошлым летом отправили. Все корпуса и бригады укомплектованы по штатам, третьи роты в батальонах на БТ. Начали прибывать КВ, также ранних типов, с ЗИС-5, челябинские, есть несколько довоенных «климов» с Ф-32 Кировского завода. Сводим их вместе с Т-26 и Т-60, есть здесь и такие, около сотни, в отдельные танковые батальоны при стрелковых дивизиях. Орудий и минометов больше пяти тысяч, без учета батальонных стволов. В авиации перевес над японцами как минимум двойной – каждый день в Приморье и Маньчжурию перелетают американские бомбардировщики и истребители, начались бомбежки собственно Японии – по три-четыре сотни «летающих крепостей» разом вылетают, все небо накрывают. У тебя на фронте воздушная армия из семи наших авиадивизий, где-то шестьсот исправных машин, у меня пять авиадивизий – так что тысячу новых самолетов на двоих имеем, это не считая устаревшие «ишаки», «чайки» и СБ. Тех тоже немало осталось при полках после проведенного перевооружения. Нам ведь половину американских самолетов, из общего числа прибывающих с Аляски передают, летчиков на них уже не хватает, всех в строй поставили. Первый раз такое…
Лучшие японские танки с лобовой 50 мм броней и самоходные установки с 75 мм пушками готовятся к отправке в Маньчжурию. Альтернативный вариант апреля 1943 года…
