Текст книги "Право победителя (СИ)"
Автор книги: Герман Романов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)
– Где подбили новый танк? Ничего не вижу, дымом заволокло. В оптике сплошными полосами идет, мало что рассмотреть можно.
Командующий 4-й танковой армией генерал-полковник Чярняховский пытался разобраться в ситуации, но сильно мешал густой дым – степь под Павлоградом заволокло сотнями дымов от горящих танков и бронемашин, пылали три села, но больше добавляла дыма загоревшаяся сухая трава, выжженная жарким солнцем. И так происходило на длинной полосе от Запорожья до Полтавы – перешедшие в наступление германские войска встретили самый жесткий отпор, и даже когда фельдмаршал Манштейн ввел в действие сразу три танковых армии, прорыва фронта не случилось, сейчас не сорок первый, как любили приговаривать в войсках. Да и как с ходу проломить два месяца выстроенные позиции хорошо окопавшейся пехоты, усиленные артиллерией, а орудий в Красной армии сейчас было вдвое больше, а минометов втрое, чем у противника. И нехватка боеприпасов отныне канула в прошлое, теперь не приходилось отвечать на два вражеских выстрела одним своим, как бывало под Старой Руссой или во время боев на Лужском рубеже прошлой зимой, когда перешли в решительное контрнаступление.
В небе беспрерывно шло ожесточенное сражение – противник стянул крупную воздушную группировку, отмечены были новые «лобастые» истребители в большом количестве, появились и двухмоторные штурмовики. Вот только если люфтваффе «оголяло» северные направления, Ставка перебрасывала дивизии из резерва одну за другой, причем впервые появились в большом количестве поставлявшиеся по ленд-лизу американские самолеты – «митчеллы», «бостоны» и «аэрокобры». Да и советских самолетов хватало – над головами часто проносились штурмовики Ил-2, наступающие панцер-дивизии безостановочно бомбили Пе-2 и Ту-2, причем численность последних серьезно возросла, в прошлом году они летали много реже. Истребителей хватало – механизированные корпуса прикрывали Як-9 и Ла-5, две дивизии выделило командование, целый истребительный авиакорпус. Иногда появлялись И-185, быстро очищавшие небо от самолетов со свастикой. Но так на них воевали достаточно опытные пилоты, ни одного новичка, в составе числилось много героев Советского Союза, воевавших еще в Испании и на Халхин-Голе. Да и сама машина, по разговорам, ни в чем не уступала германским истребителям, имея необычайно мощный мотор в две тысячи лошадиных сил, как четыре танковых дизеля совокупно. А если учесть что советские ВВС банально превосходили люфтваффе как минимум вдвое, если не втрое, то этот численный перевес уже начал сказываться, что неизбежно в продолжительных боях. К тому же, чем больше вылетов приходится на летчика, тем быстрее он выматывается, и асы люфтваффе банально «выдохлись». В отличие от советских пилотов, а в воздух поднимались отнюдь не новички, теперь всех летчиков готовили в запасных полках более тщательно.
Впрочем, как и танкистов – это правило еще с января сорок второго года введенное маршалом Куликом скрупулезно выполнялось, за потери командиров серьезно наказывали, могли по «звезде» с погонов снять, и на нижестоящую должность перевести. Да и паузы на фронте частенько возникали, порой продолжительные, а потому не было нужды наспех подготовленные экипажи в бой бросать. Теперь их берегли, как и танки – выводы из Московской битвы были сделаны надлежащие.
– Левее смотрите, Иван Данилович, от подбитого тигра метров сто. Пелена чуть в сторону ушла, теперь его разглядеть можно!
Командир 8-го гвардейского мехкорпуса генерал-лейтенант Полубояров говорил быстро. Павел Павлович чуть ли не приплясывал на месте от волнения – в бой были введены уже две танковые бригады, вовремя поддержавшие выдвинутых вперед гвардейцев-мотострелков. Те приняли на себя главный удар эсэсовцев из танковой дивизии «Дас рейх», и ведь не дрогнули, не отошли, на что Черняховский и надеялся.
Такие полностью моторизованные дивизии по одной включались в состав каждой танковой армии, причем им придавался отдельный танковый батальон, а по мотострелковым полкам распределялись «маталыги». К тому же имелись шести тонные САУ с длинноствольными противотанковыми пушками – советской «сорокапяткой», и британской 57 мм, или «шестифунтовкой», как ее называли порой. Англичане их поставили немного, ее решили установить на гусеничном шасси, и распределить по танковым армиям. Имелись в разведбатах новые бронеавтомобили и БТР, но пока немного, и новинка – колесные самоходные 76 мм пушки, на переработанном от полноприводного грузовика «шевроле» шасси. Но опять же, только недавно изготовленная опытная партия, по батарее на разведывательный батальон дивизии, для проведения войсковых испытаний в боевых условиях.
Все новое вооружение шло исключительно в его корпус, находящийся у маршала Кулика на особом счету – Григорий Иванович к нему благоволил, еще со времен боев под Ленинградом. Как и к самому Ивану Даниловичу, который чуть больше года тому назад был полковником, а теперь быстро прошел вверх по карьерной «лестнице», став генерал-полковником за освобождение Харькова. А потому оба стремились оправдать доверие, и этой зимой совершили стремительный прорыв до Днепра, кроме них никто больше к реке не вышел. А позже приняли бой и остановили 1-ю танковую армию вермахта, а затем и 4-ю. И вот история повторяется – снова дерутся с тем же самым противником, только окрепшего за весну, поднакопившего сил, и получившего на вооружение новые танки.
– Надо выдвигать «сто седьмые» – у них есть шанс подбить тяжелые танки с большой дистанции, – негромко произнес Черняховский, разглядывая в бинокль подбитые «тигры». И тут же предложил:
– «Сорок третьи» отправить в обход, за фланг – дымы ведь полосой тянутся. Стволы 85 мм борт точно возьмут, что «тигра», что этих «зверей», вряд ли там броня толще, не может такого быть. А вот пушка какая-то у них необычная, без набалдашника и вроде бы толще стволом. Хотя кто его знает, далековато. Надо постараться ночью наши подбитые танки эвакуировать, тогда по пробоинам ясно будет, каким калибром по нашим машинам били. И постараться хоть один вражеский танк захватить. Кто сумеет, к «знамени» сразу всех представить – сам награждать буду. А вот сейчас попробовать бой навязать на дальней дистанции, посмотрим каков противник. Если внимание отвлечем, то батальон сможем на фланг вывести…
В степной полосе украинского чернозема Pz-VI являлся самым страшным противником для «тридцатьчетверок», поражая их с таких расстояний, на которых те не могли нанести противнику какого-нибудь действенного ущерба. Вся надежда была именно на обходы, но опять же, на открытой местности это практически запредельный риск, чреватый огромными потерями. Это только в мемуарах тыловиков и политработников «тигров» истребляли чуть ли не десятками…
Глава 48
– Совсем они нас презирают, за мужиков-лапотников принимают. А иначе объяснить не могу, почему Манштейн с Гудерианом основные принципы оперативного искусства нарушают. При недостатке сил нельзя вести наступление по двум расходящимся направлениям, нужно концентрировать силы исключительно на нанесении главного удара, А им сразу захотелось и Харьков взять, и Донбассом снова овладеть, а так не получится при нехватке силенок, особенно когда у обороняющегося противника вдвое больше дивизий, и втрое бронетехники, тут пупок развяжется.
Маршал Кулик фыркнул, и, чиркнув спичкой, закурил папиросу. Посмотрел на карту, что занимала в кабинете командующего Юго-Западным фронтом «почетное место» на стене.
– Вот смотри, Николай Федорович, – взял в руки карандаш, и, попыхивая папиросой, встал с картой. – Участок наступления очень широкий, от Рыльска до Запорожья полтысячи верст, с изгибами и прогибами все шестьсот километров учитывать нужно. Это сколько на пехотную дивизию приходится фронта, смекаешь. Из расчета десять километров на дивизию, не больше, местность равнинная, болот и лесов практически нет, речушки препятствия для форсирования не представляют, только Ворскла в нижнем течении. Есть ли у немцев семьдесят дивизий инфантерии, вот в чем вопрос. Вряд ли, если имеются, то уже ничего не могут держать в резерве, поистрепались они об нашу оборону, хорошо кровушкой «умылись».
Григорий Иванович усмехнулся – стрелки на карте, овалы и штрихи, россыпи цифири и значков как увлекательное произведение, познавание которого неимоверно интересно. Сталин выдернул его из Ленинграда коротким телефонным звонком, в то время как на аэродроме стоял готовый бомбардировщик с прогретыми двигателями, коротко сказав – «лети в Харьков и разберись на месте, что там происходит». Вот и все – даже посадки в Москве не пришлось делать, настолько его поторапливали. Немцы действительно начали генеральное наступление на юге, которое давно ожидали. И не ошиблись, особенно когда было зафиксировано прибытие фельдмаршала Гудериана в Запорожье. «Отец панцерваффе» зря прилетать не будет, понятно, что наступление вермахт подготовил, и участвовать в нем будут сразу три танковые армии. Ошиблись совсем немного – противник бросил четыре «панцер-группен», примерно полтора десятка танковых дивизий, может чуть меньше на пару дивизий, но это практически все, что имел боеспособного, если другие ТВД в расчет не принимать. Да, дивизии сейчас у них «жирные», по 22–23 тысячи личного состава, при двух танковых полках вместо одного, мощь серьезная. Но их маловато, чтобы наступать на широком фронте, хотя немцы начали действовать сразу на четырех направлениях.
– Сейчас они прут своей 2-й панцер-армией на Суджу и Краснополье, взяли Сумы. Цель понятна – зайти на Харьков с севера, попутно овладеть Белгородом, до которого им еще идти и идти. И сразу северный фас подкрепляют инфантерией, чтобы наш Центральный фронт им контрударом выступ не смог подрезать. Так что ясно там все, предельно ясно – ты правильно сделал, что два резервных стрелковых корпуса выдвинул, никаких контрударов, они пока преждевременны, хотя мехкорпуса в Обояни и Белгороде выдвигать нужно, но за «спинами» пока держать и не высовываться. Суджу им не взять, на этот раз… Не обращай внимания, это я так, к слову.
Григорий Иванович мысленно отмахнулся от накативших воспоминаний, удивленно посмотрел на потухшую папиросу – обычное явление. Вытряхнул из пачки сигарету – «верблюд» обычно не подводил, когда сам догорал, начинал обжигать пальцы, отчего те давно стали желтыми.
– Так, о чем это я, – маршал потер лоб пальцами с зажатым в них карандашом. Чуть не попав грифелем в глаз – вот была бы потеха. Усмехнувшись, снова начал говорить, ткнув в карту чуть ниже.
– От Полтавы они начали наступать 3-й танковой армией, вышли на фронт от Варваровки до Краснограда. Чуешь, чем дело в ближайшие дни обернуться может? Тут и наступление на Харьков, до которого чуть меньше сотни верст, и «клешня» вырисовывается.
– Попытаются окружить 6-ю и 13-ю армии в Лебедине и Ахтырке, большой такой «котел» получиться может. Да еще в самом Харькове многое чего взять могут, если, конечно, до него дойдут. Я ведь обе танковые армии еще не выдвигал из второго эшелона, только пехоту с противотанковыми бригадами. Может быть, настало время…
– Не торопись, немцам нужно хорошо кровь пустить, и главное – выбивать танки, первым делом выбивать танки, а не устраивать, понимаешь ли, «рыцарские турниры». Ты зря армию Черняховского в контрнаступление бросил, хотя Павлоград держать надобно, он напрямую наш плацдарм в Днепропетровске прикрывает, а тот свою роль сыграет.
– Так ведь к Синельникову пробились, а как только к Новомосковску выйдут, у нас армия в кольце окажется, Днепром надвое разделенная…
– Просто укрепи фланг и держи Новомосковск, этого достаточно. Ладно, мехкорпус Полубоярова свое дело сделал, остановил супостата, этого достаточно. Нельзя их сейчас спугнуть, никак нельзя – пусть считают, что у нас мало танков. А мы и так «сорок третьи» и «сто седьмые» на поле боя преждевременно «засветили». Рано, рано – 4-я танковая армия с новейшей техникой, она в прорыв должна идти, а не с «тиграми» лоб в лоб бодаться.
– Там не только «тигры», Григорий Иванович, там новые германские танки появились, их «леопардами» именуют. На «тройку» похожие, только размерами чуть больше, и катков не шесть, а семь. Башня большая, а в ней 105 мм пушка с длинным стволом. Один танк подбили и сволокли тракторами в балку, а вот вывезти не могут, немцы не дают.
– Да что ты говоришь – неужели «леопард» появился? Вот те на, да еще со сто пяткой'. Теперь ясно, почему здесь Гудериан отметился, хочет на свое детище посмотреть в бою. И нам бы не помешало на него взглянуть, так что ехать мне в Павлоград надобно.
– Гудериан здесь зимой был, и даже с генералом Павловым, который в плен попал, говорил. Только Петр Петрович сбежал, но был смертельно ранен, бредил перед смертью, все шептал несуразное.
– А что именно шептал? Дословно, может это и не бред.
Кулик моментально насторожился – бегство генерала показалось ему подстроенным, особенно после разговора с «шнелле-Гейнцом». И стоило Ватутину, поморщив лоб, припомнить, как слова, словно дубиной оглушили, какой там бред смертельно раненного, и близко нет.
– Говорил, что 20 июля 1944 года может наступить раньше…
«Пантера» произвела на англо-американцев неизгладимое впечатление, ее 75 мм пушка с длиннющим стволом в 71 калибр уверенно пробивала лобовую броню любого танка союзников, за исключением одного ИС-2. А вот на русских танкистов она не подействовала таким же ошеломляющим образом, «тигр» оказался более запоминающимся врагом. Да, смертельно опасна «кошечка», со лба взять Pz-V невозможно, зато бортовая броня почти как у «четверки», вдвое тоньше 80 мм «тигриной шкуры»…
Глава 49
– «Леопардушка», право слово. И откуда ты взялся на мою голову, «выкидыш» недоделанный⁈
Задав самому себе вопрос, маршал еще раз взглянул на подбитый вражеский танк, уволочь который, как и два других, не было ни малейшей возможности – овраг мешал, а еще хуже сами немцы, что долбили не переставая из тяжелых гаубиц. Бои шли, не прекращаясь, вот уже четвертый день – то наши возьмут высотку, то немцы с них ее выбьют. И призом был Павлоград – «фрицы» рвались к нему, но уже чувствовалось отчаяние – резервов Готу явно не хватало, хотя в бой была брошена еще одна эсэсовская дивизия, тоже «знакомый» по зимним боям «Рейх». И все дело в танках – «четверки» и особенно «тройки», составлявшие большинство матчасти в германских танковых дивизиях, оказались не противниками «сорок третьим» и МКУ – 75 мм лобовые плиты русских танков, поставленные под сильным наклоном, могли быть пробиты «длинной рукой» только с близкой дистанции. Но кто же даст на нее подойти на ровной как стол степной местности, где встретить даже густые кусты весьма проблематично. А «сто седьмые» вообще стали кошмаром для немецких «панцерников» – новые пушки с усиленным боеприпасом буквально проламывали броню не только «тигров» и «пантер», но и новеньких «леопардов», Спасали вот такие неглубокие степные балки, подобная этой, куда танкам можно сползти, уйти от убийственного огня крупнокалиберных пушек. Вот только выйти невозможно, если там кто-то хитрый из саперов мины поставил, противотанковые и противопехотные. А дальше, как говорится, дело техники – их тут быстро подбили из обычных «сорокапяток» – пехотинцы на руках подкатили и перестреляли грозные машины. Да и противотанковые ружья свою роль тоже сыграли, благо бортовые экраны были сорваны близкими взрывами во время наступления. А сама бортовая броня корпуса оказалась тонкой, всего тридцать пять миллиметров, и это на солидный вес в сорок тонн. Опытным путем установили, кто же взвешивать такую махину будет. Две «тридцатьчетверки» еле утянули «цугом», механики-водители достаточно опытные, сразу сказали, что пошли легче, чем КВ-85, а тот как раз на пять-шесть тонн тяжелее будет.
Маршал еще раз обошел танк, уже не нагибаясь – немцы прекратили стрелять, наступила передышка. Пришлось рискнуть – выбраться самому на нейтральную полосу, вместе с Полубояровым, благо предлог у него имелся – осмотреть подбитую вражескую новейшую бронетехнику. Это были действительно «леопарды», спутать было невозможно, только конструктивно до конца не доведенные, и двигатель на полтораста лошадиных сил послабее – «майбах» с Pz-VI. «Шкура» вся в отметинах от попаданий, и сквозных дырок хватает, так что замеры толщины брони быстро сделали. И полученные результаты не впечатляли – он ожидал более серьезного бронирования, но чудес не бывает. Большой внутренний объем, важный для более эффективной работы экипажа, сделал сам танк внушительных размеров, особенно башню, в которую немцы поставили необычайно мощную 105 мм пушку, судя по боеприпасам морскую или зенитную, только укороченную до 52-х калибров – самолично рулеткой длину ствола измерил. Да и внутри посидел, стойко перенося трупный запах, что шел от погибших танкистов, тела которых выволокли наружу, но душок никуда не делся, лето ведь стоит. Тем более их в фарш «переработало», как бывает когда болванка, пробившая броню, начинает внутри рикошеты устраивать. Большая башня, просторная, особенно в сравнении с Т-43, куда с трудом 85 мм пушку установили. Да и в Т-44 тесно, в сравнении с этой «зверушкой», тут даже просторно. А так как ставку сделали на подвижность и эффективное применение действительно «убийственной» пушки, то возросший в габаритах танк защитить удалось только со лба – верхний лобовой лист ровно семьдесят миллиметров, но под серьезным наклоном. Нижний всего сорок, но на большой дистанции в него не попасть, как не старайся, а бой именно на большом расстоянии идет. Башня с маской пушки примерно сто десять миллиметров, толще, чем на «тигре».
Такую защиту «гадюка» не пробьет, да и «восемьдесятпятка» тоже – серьезное препятствие. Борта башни всего шестьдесят миллиметров, как на советских танках с торсионной подвеской, за счет установки которой и удалось нарастить броню. Но это несерьезно – подкалиберных снарядов сейчас хватает, под роспись не выдают. Одно плохо – «фартуки», немцы их на «леопарде», как и на «четверке» установили, а они снижают пробиваемость.
– А это вообще «жертва аборта», после случки с «королевским тигром», которого уже не будет, – пробормотал Кулик, поглядывая на второй танк. На этом Pz-VII установили длинноствольную в 71 калибр 88 мм пушку, ту самую, которая сейчас стояло на «хорниссе», что пока не «насхорн», и которую должны установить на «тигре II» и «ягдпантере». В большую башню «леопарда» она отлично вписалась, и это был уже не просто танк, а «истребитель» таковых, уверенно поражавший советские машины на запредельной для тех дистанции. Хотя 105 мм пушка намного полезней, да и снаряд у нее увесистый – так что приходится признавать, что к концепции «основного боевого танка» немцы пришли одновременно. И даже партию машин успели изготовить, и задействовали их для войсковых испытаний. Не так «леопардов» много, они только в двух эсэсовских дивизиях, на других участках таких машин за все время сражения пока не отмечено.
– Это все Гудериан, а более никто – все факты на него указывает. Ничего, лишь бы «языка» сейчас взяли, а я его назад «гонцом» отправлю. «Вестником», как он нам генерала Павлова.
Посмотрев в темень, еле слышно даже для самого себя, пробормотал маршал, устраиваясь на земле поудобнее. Теперь оставалось только ожидать, когда высланные во все стороны разведчики сцапают какого-нибудь немчика, с которым он тут тишком, у подбитого танка переговорит. Для Григория Ивановича было понятно, на что намекал «шнелле-Гейнц», о том в этом мире знать мог только маршал, ведь ровно через год в реальной истории покушение на фюрера произошло, ему в «волчьем логове» бомбу в портфеле под ноги поставили. Прекрасно понимает это и «некромант», который явно «подселился» в тело Гудериана, иначе просто быть не может – все, что сделал за полтора года с лишним «отец панцерваффе» прямо выламывается из нормального течения истории, которую и с той стороны принялись изменять, причем в лучшую для «третьего рейха» сторону. Потому пришлось так рисковать, выбираясь на «нейтралку», ведь в любой момент его тут убить могут. Но другого варианта не оставалось – все знали о «любви» маршала к танкам, как и склонности к риску. И хотя люди с ним надежные, проверенные «ленинградцы», но мало ли что. А так короткая беседа с пленным, которого потом поведут в тыл на допрос, а там «шальная пуля» и доверенные бойцы придут без «языка», скажут, погиб мол, не довели. Тут трупы везде лежат, поди проверь. На самом деле отправят назад, к немцам, сопроводят, чтобы убедиться, что тот живым дошел. Лучше всего армейца, немцы как раз на этот участок «номерную» танковую дивизию перебросили, так что возможности для захвата пленного есть, и немалые. Остается только терпеливо подождать, а если ничего не выйдет сегодня ночью, так еще сутки есть, да и Полубояров своих лучших разведчиков отправил, найдут «искомое»…
Германские Pz-IV, попавшие под огонь советских противотанковых пушек. В 1943 году ПТО уже была отлажена, стрелковые подразделения были насыщены соответствующими средствами, потому блицкрига на «Курской дуге» у панцерваффе не вышло. И в дальнейшем никаких прорывов – немцы были еще способны нанести короткие и достаточно сильные удары, но не больше. И «тигры» с «пантерами» тут не могли помочь…
