Текст книги "Невеста гнома (Жена гнома) (СИ)"

Автор книги: Георгия Чигарина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

 – Ты посмотри, как шепчутся. Прям себя в молодости вспомнила, – услышала я голос Лили. Пока болтала с Фегле и не заметила, как в комнате тишина возникла.

 – А сейчас тебе кричать приходиться, а то ты не слышишь ничего, – засмеялся Парк.

 – Так ты не кричи. Вот сел бы рядом, мы и пошептались бы с тобой, – ответила ему Лили.

 – Как сделаю подарок, так обязательно, – ответил Парк. Начались шутки в их сторону. И чего они так любили смеяться друг на другом? Хотя, злости в этих шутках не было.

 Постепенно я успокоилась. Кто-то начал вспоминать, как в молодости ходил в поход к морю. Было интересно слушать про далекие земли и странных чудищ, про корабли и чужие порядки. Фегле только посмеивался, но головы не поднимал от своей сетки. Я же потерялась в сказке. И уже неприятность с Инкой меня так не волновала. Рассказы про огромных птиц, на которых мог спокойно летать человек, были намного интереснее.

 – Ты не особо верь этим сказкам, – на прощание сказал Фегле, когда я пошла его провожать к дверям.

 – Много вымысла?

 – Больше половины. Но рассказывает он интересно, – сказал Фегле. Сжал мою руку. – До завтра. Приду рано. Опять с тобой погулять пойдем.

Я зашла в комнату. Думала, что уже девчонки спать легли, но никто не спал. Они сидели на двух кроватях и возмущались произошедшим. Больше всех возмущалась Инка. Я промолчала. Убрала шитье на полку в шкаф. Туда же отправилась моя сумка.

 – Лета, чего молчишь? Из-за тебя же все произошло, – сказала Инка. С вызовом. Дерзко.

 – Хочешь сказать, что я у себя ткань взяла? – спросила я.

 – Зачем жаловаться ходила?

 – А ты хочешь, чтоб я отвечала за тебя?

 – Так при чем тут я? Ничего у тебя не брала, – сказала Инка. – Скорее всего сама испортила. А наврала, что украли. Нам же отвечать.

 – Ткань взяла ты, а не я. Не надо меня обвинять, – тихо сказала я. – Отвечать за тебя я не буду.

 – Правильно, отвечать нам придется! Всем! – хмыкнула Инка.

 – Мы тут причем? – спросила Синта. – Это ваши разборки. Зачем втягивать остальных?

 – Не я правила устанавливаю. Это не мое решение. Я только подошла спросить, что мне делать.

 – Значит так сказала, что поняли тебя неправильно.

 – Сказала бы, что напортачила, – нагло улыбаясь, сказала Инга.

 Я не выдержала. Ушла из комнаты. Они еще чего-то меня спрашивали, а я не слышала. Выскочила на улицу. Да при чем тут я? Просто живу, просто работаю. Зачем так поступать? Хотелось побыть одной. Сбежать ото всех. Переходы, лестницы. Я добралась до смотровой площадки. Даже не заблудилась. Спугнула двух мальчишек, которые оттуда сбежали. Больше никого на площадке не было. Я села на лавочку и обняла себя за плечи. Было холодно. Безрукавка осталась на кровати. И платок тоже. Я и не заметила. А фонари начали гаснуть. Пришлось подняться и накрыть два фонаря на площадке чехлами. Холодно и неприятно. А ведь лето.

 У меня дома лето было намного теплее. Ярче. Хотя я его и проводила в городе. Но все равно, летом мы носили кофты с коротким рукавом и короткие юбки или легкие брюки. Тут же без теплой одежды не выйдешь.

 И как теперь жить среди них? Они же меня съедят. Пусть немного успокоятся, потом вернусь. Усталость. День был длинный и тяжелый эмоционально. Наполненный впечатлениями. И не всегда хорошими. Хотя, сказки мне понравились. Сказки. Не насмешки. Приятный был вечер. Я думала, что лягу спать и буду во сне вновь переживать услышанные истории, а оказалось, что вместо этого остается сидеть на лавочке и смотреть на город, который освещался таинственным светом. Так казалось с этого места.

 Я услышала, что кто-то поднимался. Мужчина вел женщину за руку. Она шла закрытыми глазами. Видно это место довольно популярное. Я быстро спустилась по соседней лестнице. Не хотелось, чтоб они меня видели. Куда бы еще податься? По пещере разнесся звук рога. Опасность. Ворота и выходы из пещеры были закрыты. Опять роувы напали? Я огляделась по сторонам. Вроде ничего такого не видно. Я стояла на втором ярусе пещеры около забора и смотрела вниз.

 – Вот я тебя и нашел, – чьи-то руки легли на плечи. Я дернулась в сторону. – Тихо. Это я. Чего боишься? Или решила убежать?

 – Как ты здесь оказался? – спросила я, повернувшись к Фегле.

 – Да вот, тебя ищу. Наверх ходила?

 – Да.

 – Какая ты вся холодная. А руки так и вовсе лед.

 – Я устала. Устала во все это играть. Проще на постоялом дворе было. Дома проще было. Никто ни в чем не обвинял. Смотрели как на идиотку. Но никто не обвинял. Я не знаю, как мне с ними бороться. И здесь не получается одной остаться. Все время кто-то есть. Не могу. Уйти хочу. Пусть в некуда, но уйти.

 – Хорошо. А мне компанию тебе составить можно? Что так смотришь удивленно? Ты хочешь уйти. Так пойдем. Замерзнуть не боишься?

 – Нет.

 – Хорошо. Куда пойдем?

 – К выходу из пещеры.

 – Пойдем к выходу. А потом? А если там ураган? Мы же не знаем как там, на поверхности? Или будем упрямо идти вперед лишь бы подальше от этого плохого места?

 – Ты смеешься?

 – Нет. Думаю, что дальше делать будем. Можно поддаться порыву и сбежать от проблем. Но не найдем ли мы новых, убегая от старых?

 – Я нашла. Здесь оказалась. И с разбойниками повстречалась.

 – Значит убегала уже?

 – Убегала.

 – А давай не будем совершать ту же ошибку? Пойдем сейчас пить горячий отвар. Вкусный и сладкий. У меня еще есть фрукты в меду. Это все намного вкуснее, чем прорываться сквозь непогоду.

 – Я не могу туда вернуться. Они меня обвинят, что...

 – Никто тебя ни в чем не обвинит.

 – Ты не понимаешь. Человек, который украл мою ткань, предлагает мне вину взять на себя. И многие с ней согласны.

 – Этого мне точно не понять, – покачал головой Фегле. – Но разберемся.

 – Не пойду. Мне все это надоело.

 – Я все-таки предпочел фрукты в меду, а не побеги, – он вздохнул. Окликнул мимо пробежавшего мальчишку. – Сбегай в Дом. Найди Эльзу или Нигу и передай, что потеряшка со мной. Понял?

 – Понял. Передать, что потеряшка нашлась, – мальчишка стал спускаться с яруса.

 – Надевай куртку, – велел он, отдавая свою.

 – Ты замерзнешь. Не надо.

 – Не замерзну. А вот ты уже ледяная. Пойдем, – накидывая куртку мне на плечи, сказал он.

 – И куда мы?

 – Подальше отсюда. Тебе же здесь не нравится. Зачем себя мучить? – спокойно сказал Фегле.

 Мы пошли по ярусу. Поднялись еще выше. Два раза протрубил рог, заставив вздрогнуть. Отбой опасности.

 – Как думаешь, что случилось?

 – Тебя потеряли. Вот ходы и закрыли. Проще в городе найти, чем по ходам лазить.

 – Значит отсюда нельзя сбежать?

 – Не получится. Кто-нибудь, да найдет. Или упрешься в закрытую дверь.

 Фегле что-то сказал сторожу у ворот. Тот хмуро посмотрел на меня, но ничего не сказал. Мы вышли в коридор. А дальше была целая паутина из ходов. Мы сворачивали в один, потом в другой.

 – Ты не боишься заблудиться? – осторожно спросила я.

 – Не боюсь. Я переходы знаю, – ответил Фегле. – Пришли.

 Еще одна дверь. Часовой на входе. А мне уже хотелось спать. Ноги замерзли. Руки были ледяными.

 – Нагулялась?

 – По переходам? Нагулялась. А теперь куда?

 – Греться, – ответил Фегле, отводя ткань от входа в пещеру. Небольшой квадратный заканчивался кухней. Печка с дымоходом. Ведро угля рядом. Стол, полки и сундук под продукты. На кухне горел свет. В углу кухни от пола до потолка занимали ящики и горшки с зеленью. Повсюду были тепловые кристаллы.

 Пока я разглядывала помещение, Фегле разжег печь. Поставил чайник. На стенах были каменные картины. Какие-то походы, больные, лекари.

 – Интересно? – спросил он.

 – Где мы?

 – У меня в гостях, – ответил он.

 – Это ты так далеко живешь? – зевая, спросила я.

 – Нагулялась, – добродушно сказал он.

 – Ты иногда специально меняешь тему разговора?

 – Да, – он протянул мне железную чашку с отваром. – Грейся. Я сейчас подойду. Только никуда не уходи. А то заблудишься еще.

 – По таким переходам точно заблужусь, – согласилась я. – Я никуда не уйду. Куртку возьми. Там холодно.

 – Заботливая какая, – усмехнулся он и ушел. Меня же начал валить сон. Я легла на лавочку у стола и закрыла глаза. Какой-то беспокойный сон. Слезы. Родной дом. Родители. Какие-то надежды, а потом холод и снег.

 – Чего ты плачешь? – услышала я знакомый голос.

 – Холодно и страшно.

 – Пойдем греться. Так ведь теплее?

 – Теплее.

 – Спи, – услышала я и уснула.

  Кто я и где я? Ладно. Кто я понятно. А вот кто рядом со мной? Вроде давно приехала в дом. Обоз. Нет, во время обоза было холодно. Тут тепло.

 – Я понял, что ты проснулась. Еще немного полежу и встаем. Глаза открываться не хотят, – сказал Фегле. – Не люблю просыпаться. А тебе еще ночью какие-то кошмары снились.

 – Я на лавочке уснула.

 – Когда я вернулся, то предложил тебе на кровать перебраться. Ты оказалась не против.

 – Не помню.

 – А я помню, – он закинул руку на вверх. Дернула за веревку. Чехол, что закрывал светильник, слетел. В комнате стало светло. Широкая кровать. Несколько навесных шкафов. Один длинный внизу. Опять вырезанные картины, только в этот раз из дерева. – Лежать так приятно, но может пора подниматься?

 – Извини. – Я быстро села на кровати. Одернула юбку. Спокойны взгляд, усмешка.

 – Мне всегда было интересно: как ты не падаешь со своей лавочки, когда в кровати крутишься водоворотом?

 – Не знаю. Гиль этому тоже удивлялся.

 – У тебя с ним не получилось подружиться?

 – У меня не с кем подружиться не получилось. Разве нормально с Терном общаюсь и Туной. С остальными как-то не очень.

 – Да не бойся ты так. Нет у тебя проблем. Это не проблемы, – он сжал мою руку. – В любом случае, я рядом. Хорошо?

 – Хорошо. А то, что я у тебя сегодня ночевала... Так ведь нельзя.

 – Можно, в редких случаях. Я спрашивал. Проблем не будет, – сказал Фегле. Он взял пояс с сумками, что висел рядом. Достал гребень. – Ты первая умываться. И у нас не так много времени.

 Когда я вернулась, то он уже заканчивал заплетать бороду в косички. Переплетать их друг с другом. Протянул гребень мне, чтоб я смогла расчесать волосы, которые растрепались. Когда Фегле вернулся в комнату, то достал из сундука плотную шерстяную кофту. Надел ее. Убрал в сумку какой-то сверток.

 – Что ты так смотришь настороженно? Прям зверек дикий.

 – Не знаю, – заплетая косу, сказала я. Он подошел ко мне. Мы с ним были почти одного роста. Он лишь немного был ниже меня. Коснулся ладонями моего лица.

 – Просто поверь, что все будет хорошо. Не надо бояться. Нет причин для страха. Бояться роува надо. А людей не стоит. Они только кажутся страшными. Ты их не понимаешь. А когда не понимаешь, то это кажется страшным.

 – Заговариваешь? – спросила я, чувствуя, как кровь к щекам прилила.

 – Заговаривают иначе, – сказал он. – Достаточно просто пошептать. Но это все временно. А я хочу, чтоб ты бояться перестала насовсем.

 – Надо идти.

 – Надо, – согласился Фегле, а сам не думал отпускать. Только улыбнулся. Провел пальцами по коротким прядкам, которые мне не удавалось убрать в косу. Почему-то перехватило дыхание. Стоило ему убрать ладони от моих щек, так такая волна смущения меня накрыла, что я не знала куда деваться.

 До дома мы шли молча. Даже если бы он меня чего-нибудь спросил, то я не смогла бы ответить. Не нашла бы слов. Разве так можно делать? И ведь ничего такого не было в его жесте. Но стоило мне вспомнить, как перед глазами опять появлялись его внимательные глаза. И опять щекам становилось жарко, хотя погода была прохладной. Какие тут мысли о девчонках и тканях?

 – Ты ведь специально так сделал? – спросила я.

– Да. Ты мне нравишься.

 – Я про то, чтоб не думать о ссоре? А чтоб о тебе думала?

 – Это мне точно больше нравится слышать, – усмехнулся Фегле. – Так и должно быть.

 В столовой уже сидела Шена. Под ее взглядом я готова была провалиться сквозь землю. Фегле же был совершенно спокоен. Только сжал мою руку.

 – Я пойду еду принесу, – сказал Фегле, подталкивая меня в сторону Шены. Пришлось садиться. Потом я вспомнила о куртке Фегле. Начала ее снимать. Запуталась в пуговицах. Как раз вернулся Фегле. Положил свои ладони на мои руки. – Успокойся. Что ты так боишься? Никто тебя здесь не съест.

 – Это она со вчерашнего дня такая или после сегодняшней ночи? – спросила Шена.

 – Шена, давай без шуток. Вчера еле Лету успокоил, – попросил Фегле.

 – Я переговорила с Данком и Жутом. Они дадут ребятам указание, чтоб те своим невестам объяснили правила поведения. Эльза переговорит с остальными. Вроде тихо было. Самую буйную к шахтерам отправили.

 – Я думала, что она замуж вышла, – сказала я и невольно потерла шрам на лбу.

 – Как вышла, так и развелась. Она своему мужу череп раскроила. Он сам от нее отказался. Поэтому теперь она будет в шахтерском городке жить, – ответила Шена.

 – Я разговаривал с ней. Девочка с головой дружит. Понимает, что творит, – сказал Фегле. – Но таким поведением добивается уважения. И переубедить ее в обратном никому не удалось.

 – Там переубеждать умеют. И объяснять, что такое хорошо, а что такое плохо, – сказала Шена. – Вечером посмотрим. Если не успокоятся особо деятельные, отправим их туда.

 – А что там такого страшного? – спросила я.

 – Жизнь там нормальная. Работа, даже какие-то развлечения есть, – сказал Фегле.

 – Там никто с твоим мнением считаться не будет, – ответила Шена. – Никаких поблажек нет. Никто кормить бесплатно не будет. Как и одевать. Укажут с кем жить, с тем и будешь.

 – А сейчас будет история про крыс, – сказал Фегле. – Что тех, кто выступает много, на съедение крысам отправляют. А байка пошла, после того, как у меня отец с матерью поругались. Он ее в шахте одной оставил. Камнем вход прикрыл, оставив только щелку для воздуха. Она там сутки просидела с крысами воюя. Он потом долго оправдывался и до сих пор оправдывается, что забыл о ней и не думал, что там крысы водятся. Но, насколько я знаю, родители больше никогда не ссорились.

 – Уж извини, но я не знаю, чем надо думать, чтоб с ним спорить, – сказала Шена. – Я когда его увидела, все слова забыла.

 – Да у него взгляд такой, серьезный. Сам то он нормальный, – ответил Фегле. – Всегда договориться можно.

 – С человеком, который признает только две профессии: шахтеров и лекарей? Я его спросила, а как же те, кто подвозит продовольствие. Так он ответил, что и без еды проживет. У них здесь своей много.

 – Шена, это шутки такие. Специфические, – рассмеялся Фегле.

 – Вот пусть смеются над ними те, кому жизнь в городе не мила. Должны понимать, что здесь все равны. И нужно помогать друг другу, а не воевать, – сказала Шена.

 – А почему нам раньше об этом месте не сказали? – спросила я.

 – Потому что такие вещи хорошо говорить наедине человеку, которому нужно о них знать. Зачем пугать остальных? Например, тебя. Ты собственной тени боишься. Чтоб страх усилить? – ответил Фегле.

 – Я и сейчас рассказала тебе это, только потому что у Фегле родители оттуда. Но голову особо этим не забивай. У них не передаются характеры из поколения в поколение. Никогда не знаешь каким ребенок родиться. Там совершенная рулетка. И часто рождаются сыновья непохожие на отцов и матерей.

 – А разве такое бывает? – спросила я.

 – Вопросом отвечу, а ты слышала, чтоб были такие сильные мужские гены? Только мальчики и все их типажа. Я ни одного не видела высокого и худого мужчины. Все крепкие и невысокие.

 – Это тебя интересует? – спросил Фегле. – Ты же не лекарь и крови боишься.

 – Я немного в этом разбираюсь, – ответила я.

 – Вечером погуляйте где-нибудь. Пока все разговоры проговорят, – посоветовала Шена.

 – Погуляем. К озеру сходим. Это интереснее, чем сбегать, – ответил Фегле. – Лета, в обед меня дождись. А это тебе, как и обещал. – Он протянул платок. Яркие желтые цветы на красном фоне напоминали о лете.

 – Спасибо.

 – Мне пора. В обед увидимся. И не бойся, – он сжал на прощание мою руку и взял куртку и ушел.

 – А теперь рассказывай, – прямо смотря на меня, сказала Шена.

 – И чего я должна рассказать?

 – Где была, чего видела. И он тебе ведь нравится.

 – Шена, мы только начали гулять. И я не уверена, что все...

 – А что же тогда для тебя серьезно? – спросила она.

 – Не знаю, – как-то сразу растерялась я.

 – Но ты от него сбежать не хочешь?

 – Нет. Рядом с ним тепло и комфортно. Почему-то я ему доверяю. Все вокруг постоянно менялось. Было страшно. Я уцепилась за Фегле, как за якорь. Начала привыкать к нему. Думала, что мы с ним подружимся. А он почему-то отстранился. Сейчас, когда вновь появился, то опять появилось ощущение знакомого якоря. Я к нему и потянулась, как к чему-то знакомому. Но не думаю, что это что-то серьезное.

 – Если тянет к нему, то тянись. Воротит, так уйди лучше сейчас. Сможешь ему сказать, что больше не хочешь с ним общаться? Тебе без него нормально будет? Тоска не замучает? Фегле не тот человек, которым можно играться. Он воспринимает все серьезно. Поэтому или ты принимаешь его ухаживания официально, как жениха, или расходитесь.

 – Я и не хотела, но он настоял.

 – Сейчас с тобой хотят познакомиться еще десяток мужчин. Но не подходят, потому что ты уже как бы занята. Случай в бане, сегодняшняя совместная ночевка. Ты понимаешь, как это все выглядит в глазах других? А завтра, что будет? Если при случае согласишься, что у вас все серьезно, никто и слова не скажет. Но начнешь мямлить, что это такой вид дружбы – в глазах других упадешь. И его уронишь.

 – Получается, что если я соглашусь, то потом не смогу отказаться от замужества?

 – Сможешь. Если ему голову разобьешь, – хмыкнула Шена. – Выбор идет до прогулок. Вы уже гуляете, а ты еще никак понять не можешь нравится ли он тебе или нет.

 – Все слишком быстро.

 – Это не я тороплю события. Сидели бы здесь и дальше. Чего гулять пошли? – спросила Шена.

 – Фегле предложил.

 – Ты согласилась.

 – Но я не знала, что это так серьезно.

 – Теперь знаешь. Вот и подумай, согласна ты отказаться от вашего общения или нет.

 Согласна или нет. Я не могла так быстро ответить на этот вопрос. Слишком все было быстро. Волнение и тепло. Да, рядом с ним я чувствовала это волнение и тепло, которое иголками кололо тело. Еще было смущение. Доверие. Или от всего этого отказаться и общаться с теми, кто мне совсем безразличен? Я не была готова к этому. И не была готова признать, что он мне настолько нравится. Задачка была слишком сложной.

Глава 11

Обедали мы в столовой, недалеко от моей работы. Фегле молчал. А я не знала куда деваться. Вроде и спокойно все, а все равно как-то не по себе. И мысли, которые так и кружились осами.

 – Что-то ты какая-то задумчивая, – сказал он.

 – Есть над чем подумать, – ответила я.

 – Поделишься думами? Вместе подумаем. Может и решение найдем.

 – Тут самой решить надо. Шена сказала, чтоб я окончательно решила, встречаюсь с тобой или нет. Серьезно все это или нет. А как решить, когда я сама себя не понимаю?

 – Так ты не думай. Живи и живи. Иди по дороге и смотри, куда она выведет.

 – А может я не хочу никуда идти? Может мне на месте оставаться хочется?

 – Не хочется, – усмехнулся он. Мы встретились взглядами. Его рука легла на мою. – Во сне ты мое имя шепчешь. И просишь, чтоб я не уходил. Так почему днем от меня убегаешь? Как днем ты перестанешь от меня убегать, так и ночи будем вместе проводить. А так тебе придется одной мерзнуть, потому что одеялом укрыть тебя будет некому.

 – Не знала...

 – Теперь знаешь. И опять же, мы с тобой никуда не торопимся. Но хоть себя не обманывай, – он посмотрел на часы, что висели в столовой. – Пойдем работать, а то погулять не успеем вечером.

 – На озеро пойдем? – спросила я, чтоб перевести разговор.

 – На озеро, – довольно хмыкнул он.

 – С этим обедом забыла в баню сходить, – сказала я.

 – Вечером сходим, чтоб согреться после прогулки.

 – Не знаешь почему так холодно? – спросила я.

 – Так осень уже. Скоро снег выпадет.

 – Быстро время пролетело.

 – Оно только сдвинулось с мертвой точки. Пока еще даже не разогналось, – ответил Фегле. – Вечером увидимся.

 И все-таки мне свойственны были порывистые решения. Я могла долго сомневаться, а потом резко меняла жизнь, поддавшись импульсу. Так было с покупкой билета. Когда я посчитала, что так будет проще начать новую жизнь. Измениться. И ведь получилось. Ничего не скажешь. Жизнь изменилась, а что же я все на месте стою? Где риск и авантюризм? Попробовать-то можно. А там, может и правда, судьба?

 Решения были приняты. К чему все это приведет, я не знала. Но на душе стало легче. Намного легче, чем было раньше. В итоге и работала начала ладиться. Да и настроение стало лучше.

  Озеро располагалось минутах в десяти ходьбы по широкому коридору, вдоль которого тянулись трубы. Высокая светлая пещера с зеленоватой водой, цвет которой придавал ей камень пещеры. Несколько водопадов располагались на разной высоте. Из-за этого в пещере стоял рокот. Вдоль озера была проложена широкая дорога, по которой мы и шли.

 – Это озеро питает водой наш город, – сказал Фегле, держа меня крепко за руку. – Вода проходит очистку и поступает по трубам в дома. Правда не во все. На ярусах вода заведена не в каждую жилую пещеру. Приходится набирать ее из ниш на ярусе. Но с канализацией проблемы такой нет. Думаю через десяток лет воду заведем во все дома.

 – А почему возникла такая проблема?

 – С большим количеством домов. Сто лет назад был резкий скачок роста населения. Пришлось достраивать яруса. Так у нас долгое время хватало домов внизу. Потом стали осваивать стены пещеры. Вначале первый ярус. Лет сорок назад мы уже строили два верхних ярусов.

 – Ничего себе у вас народу прибавилось.

 – Да. Только у меня два брата. А знаю где в семьях и по четыре ребенка. Есть и по пять. Раньше проблемы были с родами. Сейчас осложнений почти не бывает.

 – А какая проблема была?

 – Дети не переворачивались. Или шли не так, как нужно. Роженица не могла разродиться. Сейчас делаем операцию. Это Шена ввела. Женщины стали дольше жить. Раньше рожать боялись, потому что была высокая смертность при родах или ребенка, или женщины. А теперь не бояться.

 – Все равно операция – это не самая приятная вещь, – поморщилась я.

 – Это лучше, чем смерть, – ответил Фегле. – И организм к тому времени, когда доходит до рождения детей, окончательно пропитывается воздухом пещер. Быстрее восстанавливается. Шена считает, что он мутирует. Изменяется под действием здешней атмосферы. Мы и до нее замечали, что дома почти не болеем. А вот в большом мире, те, кто живет больше пяти лет и пяти зим болеть начинают чаще. Да и детям там жить тяжело. Они слабее, чем местные. Когда за братом ездил, то нашел этому подтверждение. У него кузница была. Около леса в старой деревне. Как-то познакомился с одной женщиной из лесного народа. Чего они нашли общего – я не знаю. Обычно мы друг друга недолюбливаем. С людьми проще договориться, чем с другими народами. Но они договорились. В горы она уходить не стала. Так и жили они долгое время вместе. Она ему двух сыновей родила. А потом ушла к своему народу. Ей нужно было за местного замуж выходить. Детей и брата она бросила. Он же домой возвращаться не стал. Пытался их сам воспитывать. Но они слабые были. Болели много. Я все-таки уговорил его вернуться сюда. Так сразу у них по возвращении лихорадка началась. Еле вытянули их. Только на поправку пошли.

 – Жуткая история.

 – Нет. Обычная. Не надо обычаи было нарушить. Все ведь не просто так задумано предками. Около года нужно, чтоб женщины привыкли к пещерам. Чтоб здоровье стало нормальным. Но детей не рекомендуют рожать в первые десять лет после брака.

 – Тоже из-за здоровья?

 – Да. Меньше осложнений будет.

 – Мудрые у вас предки.

 – Наблюдательные, – поправил он. – А мудростью поначалу никто не отличался. Говорят, что раньше, до того как мы переселились сюда, то жили дикарями. В небольших деревнях. Тогда и девочки еще рождались. Потом переехали сюда и стало женщин не хватать. Мы стали брать их в городах и деревнях. Но они были дикие. Мы как-то умнее стали. Что-то разрабатывали. Улучшали жизнь. Они же не могли годами язык выучить. Тогда и была придумана жестовая система общения. Потом и осталась вторым языком. Особенно удобно, когда говорить не получается. Но шло время. Мир менялся. Мы же продолжали видеть в тех людях дикарей. Очень долго не могли понять, что прошли те времена, когда невеста не могла выучить язык и боялась воды. Были и такие, так что не смейся. В последние несколько столетий мы увидели, что вы намного умнее стали. Порой к нам попадают те, кто с головой не дружит. Пропускают лекари, но сейчас почти дикарей нет. Это радует.

 – Не знаешь почему так случилось. Не может же быть, чтоб так по-разному развивались народы.

 – Я могу лишь предполагать. Есть отрывочные сведения. Но в те времена мы не знали еще письменности. Дикарями жили. Говорят, что тогда люди были умнее нас. Намного умнее. А другие народы были дикарями. Потом случилась война. Когда люди хотели уничтожить другие народы. Но не получилось. Мы ушли в горы. Кто-то ушел в море, кто-то в степи. Есть те, кто живет в болотах и лесах. Потом у людей случился мор. Сильная болезнь, после которой они уничтожили почти все города, чтоб не распространить заразу. Сами же построили деревни. Но при этом утратили знания. Поглупели сами. Они долго не могли жить в городах. Почти разучились одежду шить. В шкурах ходили. Сейчас этого нет. Намного лучше живут. Что-то от нас перенимают. Что-то от других народов. Но считают себя самыми умными. Шена предполагает, что они создавали народы. Говорит, что у нее и у тебя в мире известна такая технология.

 – У нас запрещены эксперименты по улучшению людей.

 – Но известна.

 – Да.

 – Это может объяснить почему мы можем иметь детей от людских женщин. Еще есть предположение, что причина, что у нас нет женщин – это последствия той загадочной болезни, которая сильно повлияла на людей.

 – Что-то даже не по себе стало от твоих слов.

 – Не бойся. Все это в прошлом, – ответил Фегле. Дорога свернула в сторону от озера. Здесь свет от фонарей освещал стены, делая их по волшебному зелеными. Потусторонними.

 – Я когда здесь оказалась, то была поражена местным уровнем жизни. У нас все иначе. Было сложно приспособиться. И вас я не понимала.

 – А сейчас понимаешь?

 – Немного. Теперь понимаю откуда такой снисходительный тон в отношение меня.

 – Да нет, в отношение тебя еще нормально. С тобой разговаривать можно. Я много ездил с караванами. В дальние экспедиции ездил. За это время я первый раз встретил женщину, которая начала изучать наш язык еще в пути.

 – Мне не нравилось, что я вас не понимаю. Тяжело ехать в неизвестность. Хотя Гиль и говорил, что все будет хорошо, но я же сама могу много чего сказать. Не факт, что это будет.

 – Поэтому у нас и не любят объяснять пустое.

Лучше показать, чем объяснять. Как объяснить женщине, которая всю жизнь только и терпела побои, что ее никто бить не будет? Она не поверит. Так же как и не поверит, что когда-то сможет быть кем-то больше, чем «принеси-подай». Хватит ума, чтоб это понять, так хорошо. А не хватит, то пусть дом ведет и мелкую работу выполняет. Мужу помогает. Разные уровни развития. Шена сказала, что хочет быть равной. Ей это нужно для комфорта. Мы ей это разрешили. Дака раньше воевала. Она хотела и дальше продолжать воевать, но тут топором махать можно только ходы защищать. Ее боевой настрой перенаправили в плавку металла. Но это исключение. Чаще к нам попадают те, кто хочет выйти замуж и ничего не делать. А чтоб ничего не делать, надо мужа побогаче найти.

 – Некоторые понимают, что это неправильно. Уже знают, что счастье не в деньгах. Другие понимают, что у вас разделения как такового нет.

 – А в чем твое счастье? – неожиданно спросил Фегле.

 – Что?

 – Ты сказала, что не все видят счастье в деньгах и статусе. А ты в чем его видишь?

 – Не знаю. Когда молодой была, то в любви видела.

 – А сейчас ты старая? – усмехнулся он.

 – По меркам моего мира я уже довольно взрослая. По вашим меркам не знаю, – я посмотрела на водопад, который стекал ручьем по зеленой стене. – А любовь тогда представлялась чем-то ярким и волшебным. Но все больше кажется, что этого нет. Я и на тепло согласна. Доверие. Не хочу, чтоб опять предали.

 – У нас не принято предавать.

 – Но разводы все-таки есть, – вспомнила я случай, рассказанный утром.

 – Думаешь это так просто отпускать человека, который уже в сердце? Сложно. Но ты понимаешь, что это не твой человек. И ничего с этим поделать не можешь. Но никто тебе никогда не скажет, что это так. Будет бравада и много работы, – он накрыл мои руки своими ладонями. – Холодные. И щеки холодные. Замерзла?

 – Здесь прохладно. А ты горячий.

 – Ничего поделать не могу, – ответил он. – Пойдем в баню и ужинать?

 – И придется вернуться в Дом.

 – Да. Придется. Знаешь в чем твоя главная ошибка?

 – В чем?

 – Ты позволяешь страху взять вверх. Что эти девчонки тебе сделают? Какую страшную месть они тебе придумают?

 – Они могут сказать...

 – А ты можешь их не слушать.

 – Могут испортить...

 – Сейчас побояться.

 – Косо посмотреть.

 – А тебе так важно кто как на тебя смотрит? – спросил он.

 – Нет. Не так и важно.

 – Хочешь с ними дружить, так перестань прятаться по углам. Ты сама отгораживаешься от людей. Когда показываешь, что тебе никто не нужен, то люди это чувствуют. Они тебя игнорируют. Никто твои стены рушить не будет. Это никому не нужно.

 – Это сложно.

 – Чего сложного?

 – Всегда можно оказаться в глупом положении, а это неприятно.

 – Сказал бы я тебе, что такое неприятно, но промолчу. Смелее надо быть. Обычно говорят, что прежде чем рисковать, то надо подумать. Тебе же надо меньше думать, а больше действовать, – ответил он.

 – Это опасно, – сказала я, смотря ему в глаза. – Когда я делаю какие-то резкие шаги, которые раньше опасалась делать, то неприятности случаются.

 Кровь прилила к щекам. Дыхание сбилось. Тишину нарушал шум воду. Зеленый свет делал все вокруг таинственным и необычным. Только я этого почти ничего не замечала.

 – Ничего в этот раз не случится, – уверенно сказал он, продолжая держать меня за руки. Уверенные слова. В этот раз. Не думаю, что наши мысли совпали. Но я хотела рискнуть. Как когда-то очень давно. Очень-очень давно, когда единственный друг отвернулся и прекратил общение. Но Фегле ведь не только друг. Так почему бы и нет? Решив, что я потом буду жалеть и потрачу на это не один день, я решила нырнуть в омут.

 Это было очень давно. Я тогда училась. Была дружба. И он мне нравился. Настолько нравился, что я тогда хотела, чтоб было что-то больше. А в ответ была насмешка. Разве может со мной быть что-то общее? Не может. И пусть одни и те же грабли или не те же... Другие. Шум в ушах. Его мягкие губы, жаркие руки, что сжимают мои, запах табака...Хотела отстраниться, но он не дал. Только крепче прижал. Возвращая поцелуй. Когда же он все-таки отпустил меня, я резко сделала шаг назад. Чуть не потеряла равновесие и не упала в воду.