Текст книги "Невеста гнома (Жена гнома) (СИ)"

Автор книги: Георгия Чигарина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

 – А я слышала другое. Что у вас уже заранее все распределено. Кто с кем гуляет и кто к кому сватается, – ответила я. Он посмотрел в мою сторону, но промолчал. Я думала, что отвечать не будет, но ответил.

 – Кто в обозы ходит – у них прав больше. Можно еще в пути с кем-то контакт наладить. Дорога длинная. Иногда это удается, иногда нет. Здесь же своя очередь. Никогда не угадаешь сколько женщин обоз привезет. Один год у нас всего три женщины было на город. Пятьдесят женихов и три невесты. А другой раз невест набрали больше, чем было женихов. Да и возраста единого нет для создания семьи. Сегодня кому-то приспичило осесть, а завтра не будет столько желающих. Такая мысль единицам придет. Очередь есть. Но все проще. Смотрят кто с кем сойтись может. У кого с кем симпатия будет. Договориться всегда можно.

 – Ты говоришь про симпатию, а если любовь? Может же два человека влюбиться в одну женщину?

 – А кто говорит про любовь? Симпатии вполне достаточно, чтоб семью создать.

 – Выгода и договоренность? Я уже от этого сбежала.

 – Тебе нужна любовь? – спросил он.

 – Не знаю, – опять почему-то я смутилась, словно глупость сказала. Как раз дошила заплатку. – На праздник пора.

 – Я тебя провожу, чтоб больше в неприятности не попала, – сказал он. Я только плечами пожала. Возвращение Фегле было неожиданным. И почему-то это меня заставило растеряться. На празднике мы разошлись в разные стороны. Меня опять атаковал красно-рыжий строитель, а Фегле разговаривал с Шеной.

 Чем больше я проводила времени на празднике, тем больше понимала, что не люблю веселье. Или я просто не могла расслабиться, потому что завтра должна начаться большая игра, которая решит мою дальнейшую жизнь? Это пугало. Вот велят мне замуж выйти за этого строителя и что мне делать? Как отказаться? Не принимать подарки и выжидать? Просто жить и наблюдать за местной жизнью? Придя к такой мысли, я смогла вздохнуть спокойнее. Но праздник мне все равно не понравился.

  Утром нас огорошили новыми правилами. Например, что время бесплатных серых платьев закончено. Есть два платья и хватит. Так же как и с нательными рубашками. Нас урезали в еде. Постоянно можно было получить кашу на воде. И воду. Если мы хотели одеваться и нормально питаться, то нужно было вступать в клан и выходить на работу. Или замуж. Там уже муж будет думать, как прокормить и за какие заслуги. Независимость или зависимость.

 Многие девчонки решили остаться дожидаясь подачек. Из двадцати четырех таких было пятнадцать. Остальные пошли на работу. Мне было проще. Профессия у меня была.

 Цех портных располагался на рабочей улице и занимал двухэтажных здания. Работали здесь как мужчины, так и женщины. Нужно было сдать простой экзамен по раскройке одежды, строчкам. Единственное, что шили мы вручную. В клан меня взяли без возражений. Дали бляшку в виде иголки и куска ткани. После этого назначили план на первое время и пошла работа. Монотонная, но привычная. Мне она нравилась намного больше, чем чистка овощей или мытья полов и туалетов.

 Шили на разные размеры. Иногда на заказ, если фигура была далеко от стандарта. Одежда украшалась вышивкой, которую делали вышивальщицы. Мне достаточно было только сшить одежду.

Я получила доступ к разным тканям, мягким и красивым, а не только из грубой шерсти. Наставник со мной сидела только первый день, потом поняла, что я давно работаю иголкой и ниткой, поэтому пустила меня в свободное плаванье. Рабочие часы и уровни отмечались в специальной книжке, которую стоило показать в магазине и можно было получить товар определенного уровня.

 Вроде нудная работа, длинные смены, но здесь было интересно. Я разговаривала с другими девчонками. Они не смотрели на меня косо, как те, с кем я комнату делила. Не считали, что я зазнаюсь и сую свой нос куда не надо. На работе можно было обсудить рабочие моменты, опытом обменяться, техникой шитья. Тут меня понимали и это было здорово. Не было конкуренции, как в общем доме. Никто меня не гонял с моими «тряпками», которые так потом любили надевать девчонки. Я и не думала, что мне там так тяжело.

 Со сватовством все было еще проще. Утром до завтрака, кто-то ко мне приходил посвататься. Предлагали подарки. Я отказывалась. Садится к тебе человек напротив и молча протягивает украшение. И пока не примешь, то не заговорит. А я этих людей раньше не видела. Некоторые были настойчивые, например, как Ельн, который приходил каждый день. Приносил один и тот же браслет. Настойчиво считал, что я должна его принять. Даже мою руку на него клал. А я отказывалась. Не все так плохо оказалось, чем я себе представляла. Еще бы получить отдельную комнату и моему бы счастью не было бы придела. Но об этом не могло быть и речи.

Глава 9

– Сама такая была. Только и делала, что работала. Это хорошо отвлекало. Заставляло смириться с положением, в котором я оказалась. Но замуж я все-таки вышла, – сказала Шена.

 – Это камень в мой огород? Что прошло столько времени, а я всем отказываю? – спросила я.

 – Ну время не так и много прошло. Всего месяц. Но присмотреться советую, – сказала Шена. Мы с ней сидели в столовой и пили чай.

 – Шена, а ты замуж по любви выходила или по симпатии?

 – По глупости, – она усмехнулась. – Они тогда не особо о честности пеклись. Мне сказали, что я получу независимость, если за кого-то замуж пойду. Ну я и приняла сватовство первого попавшегося. Мне как-то все равно было. Главное, чтоб независимость была и пустили работать.

 – И как все сложилось?

 – Нормально. Как ни странно, но нормально. До сих пор неплохо живем. Хотя, времени много ушло на притирку. Потом привыкли друг к другу. Даже любовь появилась. Сами не поняли как. Что такое любовь? Это не страсть, от которой голова кругом. Любовь приходит постепенно, незаметно. Ты просто в какой-то момент понимаешь, что без этого человека уже не можешь.

 – А если придет не любовь, а ненависть? Вдруг этот человек станет мне настолько противный, что я рядом с ним находиться не смогу? Разводиться у вас здесь не принято.

 – Какая гарантия, что потом ты не разлюбишь человека, которому сердце отдала вначале? Нет таких гарантий. И здесь есть разводы. Двое детей и денеги – совет рассмотрит твою просьбу о разрыве семьи. Ты работаешь хорошо. Со временем начнешь шить и на заказ в большой мир. За торговлю с большим миром дают уже реальные деньги. Не попробуешь – не узнаешь. И поверь на слово, собственный дом и общая кровать – это намного лучше, чем спальня на восемь человек.

 – Я боюсь.

 – Чего?

 – Кровать с кем-то делить. Сближаться боюсь. Разочарования, боли. Кажется, что проще одной жить, чем с кем-то.

 – Разочароваться в человеке сложно. Но можно потерять намного большее из-за страхов. Ты никогда не знаешь, что найдешь, а что потеряешь. Это неизвестно. А если ты не будешь никому шанса, то можешь просто проворонить то, что ищешь.

– Предлагаешь брать подарки?

 – А что в этом плохого? – спросила Шена. – Обычай у них такой, что пока не возьмешь знак симпатии, то даже не заговорят с тобой. Пока идет сватовство, не женатые мужчины разговаривать с тобой не будут без этого подарка.

 – Порой голова кругом от всех этих обычаев. Откуда у них они?

 – Заветы предков. У них длинная история. Живут долго, помнят много. Записывают все. Хранят летописи и рисунки. Считается, что бумага может погибнуть, а камень будет жить вечно, поэтому историю кланов они вырезают в камне и украшают ими свои дома. Плюс идет отдельная история хозяина дома.

 – Но ведь потом они уезжают из домов. Сюда переезжают.

 – История остается. Заполняется новыми табличками уже с деяниями следующего поколения. Как-нибудь в гостях окажешься и поймешь о чем я говорю, – ответила Шена. – А страхи, они могут сильно осложнить жизнь. Лишить радости. Не надо бояться.

 Хотелось сказать, что ей легко говорить, но не стала. Я просто привыкла жить со страхом. Всегда чего-то боялась. Всегда была не уверенная в себе. А тут мне предлагали вдруг отказаться от этого. От части себя. Я к этому была не готова.

  Все началось с небольшой ранки на пальце. Наверное, иголкой царапнула. Такое порой случалось. Я и не замечала такие ранки. Да и серьезнее порой царапки случались. Тут же ранка воспалилась. Палец покраснел и его раздуло. Я долго не хотела идти к лекарю. Думала, что само пройдет. Не проходило. В итоге дошло до того, что я не смогла работать. На работе меня отправили в больницу. А я трусила. Вот страшно и все.

 – Ты без пальца остаться хочешь? – раздраженно спросил меня мастер.

 – Нет.

 – Тогда идешь в больницу и на работу не возвращаешься без пометки, что ты там была. Вперед.

 Глупо терять рабочий день на поход в больницу. Но палец болел сильно. Можно было и к нашему лекарю обратиться, который дежурил в доме, но мастер потребовал именно отметку о больнице. Пришлось идти туда.

 Больница располагалась у входа в город на третьем ярусе. На ярусах я была только когда возвращалась из больницы. Можно подняться было по лифту, но мне было страшно передвигаться по такой конструкции, поэтому я пошла пешком. Ярусы были наполнены жизнью. Здесь был такой же город, как и внизу. Со своими магазинами, жилыми домами, что представляли собой пещеры и самой больницей.

 Больница занимала три пещеры. Болеть здесь особо не любили. Раны заживали быстро. Это только я тогда чуть не рекорд поставила по пробыванию в этом заведение. У входа находился кабинет дежурного лекаря. В этот раз я застала Фегле, который готовил какую-то мазь. С праздника я его больше не видела. Почему-то замерла в дверях. Чего я его так боялась? Никто так на меня не действовал. В ступор точно не вгонял. Фегле вопросительно посмотрел на меня. Пришлось заходить.

 – У меня с пальцем проблемы. Шить не могу, – ответила я. Показала на свой палец. В ответ получила весьма красноречивый взгляд. – Я правда не думала, что все серьезно. Обычно так проходит. А сейчас не проходит.

 Он убрал в сторону свою работу и начал готовить в миске раствор. Все это в полной тишине. Когда он достал острый нож, мне стало плохо и страшно.

 – Только не надо палец отрезать, – попросила я. – Он мне нужен. Я потом не буду доводить себя до такого. В следующий раз сразу рану обработаю.

 Он меня не слушал. Чем-то обработал нож. Потом взял меня за руку. Намазал основание пальца мазью, от которой пошло онемение на всю руку. После этого взял нож. Я хотела выдернуть свою руку. Мысль была о побеге. Только он так сжал запястье, что я рукой пошевелить не могла. Наши взгляды встретились. Я только губу прикусила, когда почувствовала холодную сталь на разгоряченном пальце. Кроме холода, никаких ощущений не было. Фегле просто вскрыл нарыв, где уже начал образовываться гной. А после этого заставил опустить руку в миску с раствором. Онемение и тепло.

 На какое-то время я осталась одна, так как он отошел в одну из палат. Почему я чувствовала себя полной дурой? Обидно как-то. Тянула до последнего. Надо было просто мазью намазать и все раньше бы прошло. Но нет. Чуть мне палец не оттяпали. На глазах выступили слезы. Еще расплакаться не хватало.

 Фегле вернулся. Еще раз осмотрел мою рану. Наложил щедрый слой мази. Я отвернулась. Слезы все-таки полились. Его палец коснулся моей щеки. Я быстро посмотрела на него. Опять вопрос в его глазах.

 – Это не из-за пальца и из-за него тоже. Сложно объяснить. Просто я глупая какая-то. От этого обидно, – сказала я. – Из-за страхов такое творю. Не обращай внимания.

 Он забинтовал мне палец, поставил пометку, что я была у него и отправил назад. Палец больше не болел, но работать в полную силу я не могла. Страхи. Они ведь правда усложняют жизнь. Может и не надо было так бояться? Может стоило попробовать и рискнуть?

  Домой я шла с твердым намерением принять первое попавшееся предложение. Вечером в столовой было много народу. Сюда заглядывали женихи. Невест было много, поэтому и ажиотаж был соответствующий. Я только села ужинать, когда появился Фегле. Он оглянулся по сторонам.

Увидел меня. Подошел. Достал из сумки железную коробочку с замочком-крючком и положил ее передо мной. Я не удержалась от любопытства. Открыла коробочку. В ней лежал набор различных иголок и наперстков.

 – Спасибо, – не сдержав смешок, ответила я. – Хорошая вещь, чтоб больше пальцы не колоть.

 Он в ответ только улыбнулся. И лицо словно изменилось. Мягче стало. Он пошел за едой. Вернулся уже со своей порцией.

 – Я и не знала, что здесь такое есть. У меня всего пять иголок. Тут же и шило есть. Я хоть кожей и не занимаюсь, но все равно пригодиться. Думала еще и куртками заняться, но там сила нужна. Руки крепкие. У меня они слабые. Да и работы много. Проще рубашки шить и платья. Я не говорю, что пытаюсь уйти от сложной работы. Просто, мне кажется, что надо выполнять хорошо свою работу. Если не получается что-то и ты понимаешь, что это не твое, так зачем материал портить? Чтоб кому-то чего-то доказать? Никому ничего доказывать не хочу, – сказала я. Фегле молча ел похлебку. – Я чего-то разболталась. Извини.

 Он даже с ложкой замер. Почему-то удивленно посмотрел на меня и отрицательно покачал головой. И чего это? Его не раздражает моя болтовня?

 – Я... Просто глупо как-то вышло с этой ерундой и страхами, – сказала я. – Спасибо, что палец починил. Даже не болит больше.

 Он кивнул. Отставил пустую тарелку в сторону. Посмотрел на часы. Я отнесла наши миски и вернулась с двумя кружками местного компота из ягод и пряных трав. Молчание, которое не давило. Наверное это был единственный человек, с которым было комфортно именно молчать.

 – Слушай, а Дин. С ним все в порядке? – вспомнила я. Совсем про него забыла. Фегле утвердительно кивнул. – Я хотя его и не знала почти, но он был из моего прошлого. Вместе здесь оказались. Только с каждым днем прошлое забывается. Кажется каким-то сном. Наверное, защитная реакция. Постоянно думаю о каких-то делах, чтоб заполнить дни. Хотя, какие тут дела? Вроде все просто и предсказуемо. Я только не знаю, как пройдет очередной праздник, – сказала я. Он ответил улыбкой и каким-то пониманием в глазах. – Но так-то жизнь вполне спокойная. А я какую-то суету развожу. Доходит до того, что я так себя загоняю, что валюсь в кровать и засыпаю сном без сновидений. И думать не получается. Ни о прошлом, ни о будущем. Остается только настоящее, которое понятно. И опять я тут разговорилась.

 Я быстро допила свой компот. Фегле положил свою руку на мою. Растерянность. Он же просто ее пожал и ушел. Мне же оставалось лишь думать, что это было.

  На следующий день я с утра пошла на перевязку к нашему лекарю. Дежурил Филь, который и посмотрел мою руку.

 – Сегодня еще с повязкой походишь, а завтра можно будет снять, – сказал он.

 – Это хорошо. А то неудобно, – ответила я, зажмурив глаза. – Филь, а почему не принято, чтоб до подарков женихи с невестами разговаривали.

 – Некоторые слова знают, которые заговорить могут.

 – Ты про шепот?

 – Можно и шепотом их обозвать, – сказал Филь. – Какие-то слова заставляют успокоится. Есть слова, чтоб злость вызвать. Их обычно воины произносят перед боем. Одни слова страх подавляют. Другие его призывают. Можно и симпатию вызвать. Поэтому и запрещено разговаривать, чтоб никто не навязывал эту симпатию. Были случаи, когда особо нечестные находились. Но сейчас за такое свадьбу неправильной считают. Не признают.

 – Интересно. А потом, после свадьбы, муж на жену влияет такими словами?

 – Зачем? Это же все обман. Их действие короткое. А жить вы будете долго и вместе. Проще не усложнять себе жизнь и найти человека себе по душе, – ответил Филь.

 Гипноз? Похоже на то. Я спустилась в столовую. До рабочего дня было еще время. Можно было не торопясь позавтракать. Чем мне нравилась работа, так это тем, что мне можно было не давиться пустой кашей, а получать нормальное питание. Девчонки же, которые работать не пошли, а остались помогать в доме, жили на минималку и подарки. Может это все и хорошо, только я предпочитала независимость.

 Фегле уже сидел в столовой. Жестом пригласил меня подсесть к нему. Почему бы и нет? Так хотя бы не буду косых взглядов замечать. Отвлекусь. А то порой казалось, что любители каши так и норовят носом в мою тарелку залезть. С Фегле можно было помолчать...

 – У вас странные правила. Вроде все понятно. Первые полгода женщины привыкают к пещерам, выполняя работу на кухне, по дому и ухаживая за пожилыми. Но потом почему мы должны оставаться в одном доме? Продолжать жить в одной комнате? Почему нельзя жить независимо, отдельно, как и неженатые мужчины? Вы же в своих домах живете и не спите все в одной комнате, – сказала я. – Если только специально нас ставите в такие условия, чтоб побыстрее нас заставить на чье-нибудь предложение согласиться. – Почему-то мои слова вызвали его смех. Вроде ничего смешного не сказала. Так ведь, просто мысли вслух. – Самое плохое, что здесь и сбежать некуда. Мы спим, а внизу народ все равно есть. И на чердак то и дело кто-то залезает. Про кладовку я молчу. Туда все заглядывают. Приходится спать в общей комнате. Там же шить. Не мне правила менять, но мне кажется это нечестно.

 Фегле опять почему-то рассмеялся. Головой покачал. Достал из сумки квадратную коробочку. Протянул мне. Ладно наперстки. Они для работы нужны. И за подарок это скорее всего не считается. А тут... Любопытно. Я ее приоткрыла. Пуговицы разных размеров, красивые и простые. Какие-то сделаны из камня, другие из железа, третьи из дерева. Красные, желтые, серые, зеленые, черные. Я и о завтраке забыла.

 – Это же настоящее сокровище, – сказала я, высыпая пуговицы на ладонь. Ответом мне была спокойная улыбка. – А у меня на фурнитуру допуска нет. Разрешают брать каменные пуговицы или деревянные. Здесь же можно пуговицы вместо украшения использовать. Но это подарок? – Я посмотрела на него. В ответ лишь улыбка и внимательный взгляд. – Будем считать, что это не подарок, а обмен. Я постараюсь сделать достойную вещь, которая по цене будет как пуговицы. Правда у меня возможностей мало, но я что-нибудь придумаю.

 А времени было не так много. Я быстро допила компот, отнесла тарелки и побежала на работу. Забыла попрощаться с Фегле. И не спросила, а вечером-то его, где можно будет найти. Но это было неважно. Главное, чтоб успеть ответ сшить. Так как у меня все еще болел палец, то норма работы была небольшой. Справившись с ней, я стала шить обычную рубашку для дома, единственное, что сделала ее аппликацией лекарский знак и края обработала зеленой полоской. Да и ворот сделала зеленый. Вроде получилось нарядно. Здесь любили яркую одежду или яркие пятна. У нас выглядело бы аляповато, а тут было красиво. Это единственное, что мне удалось сделать за день.

 Вроде шитье. Ничего такого. А возвращаясь домой, я чувствовала себя выжатой. Мимо меня проходили мужчины и женщины. Кто-то торопился на работу, кто-то шел с нее. Голова закружилась. Все-таки надо было перекусить в обед.

 Существо появилось словно из ниоткуда. Маленькое, с большими крыльями. Оно напоминало летучую мышь. И это существо накинулось на меня, раскрыв маленькие клыки. Еще и завизжало. Я попыталась завизжать в ответ, но руки сами по себе подняли сверток с рубашкой и ударили существо. То тут же взлетело вверх. Сделало круг и вот на меня летят уже пять таких существ пронзительно и недовольно визжа. Я испугалась. Кинулась в ближайшую открытую дверь, успев ее закрыть перед носом существ. Кровь стучала в ушах. В помещение было накурено. В столовой сидели в основном мужчины. Я только двух женщин увидела здесь, которые ужинали. Я подошла к окну. Существа продолжали кружить около двери. Какой-то мужчина подошел к окну.

 – Мырши. Они пролетают через город в это время года, – сказал он.

 – И часто они нападают на людей?

 – Они не нападают. Но довольно назойливы. Через час потеряют к тебе интерес.

 – Я могу здесь переждать их нападение? – спросила я.

 – Не вопрос. Ужинать будешь?

 – Буду.

 Оказалось, что по городу было с десяток различных столовых, где можно было перекусить в обед или поужинать. Не все успевали дойти до дома и не у всех жены были чисто на домашнем хозяйстве и могли принести обед мужу. Или же они сидели с маленькими детьми, поэтому не могли этого сделать. Такие столовые хорошо выручали. Я же думала, что у нас только одна столовая на город, которая была в нашем доме. Как же многого я еще не знала...

 Фегле вошел отмахиваясь от назойливых мыршей. Вот точно не ожидала его здесь увидеть.

 – Это кто мыршей раздразнил? – спросил он. Мне захотелось голову в плечи сжать.

 – Да ладно тебе. Девчонка не знала, что их нельзя трогать. Даже не знала, что можно у меня пообедать. Недавно здесь, – ответил хозяин столовой. Вот точно хотелось голову в плечи втянуть. А лучше сквозь землю провалиться. Но я и так была под землей. Куда уж ниже проваливаться?

 Фегле взял тарелку и кружку. Сел напротив. Так мы и ели молча. Я чувствовала его взгляд, который не скрывал любопытства, но отвечать не хотелось.

 – Никто не говорил про здешних животных. Я и так всю информацию получаю задавая вопросы. И совсем не была готова, когда на меня что-то клыкастое налетело. Даже забыла как кричать. Почему-то драться с ней полезла. Знаю, что смешно. Это же как с мухами воевать. Теперь знаю, что они не кусаются, а почему-то наши головы воспринимают как жердочки. Только я не хочу быть перевалочным пунктом для этого пищащего создания.

 Ответом был смех и сочувственный взгляд. Да уж, представляю какие у него там мысли в голове. Считает меня клинической дурой. Хотя уже и сама так себя считать начинаю. Почему мне спокойно не живется? Все чего-то случается. А я ведь уже в мечтах себя видела сильной, уверенной и независимой. Так и играла эту роль, когда пошла работать. Теперь же начала понимать, что это и была игра.

 – Я тебе ответ на пуговицы приготовила. Рубашка должна прийтись по размеру. Если не подойдет, то внесу правки. Хотя у тебя фигура стандартная. Должно подойти. Обычно я в мерках не ошибаюсь. Как-то получается на глаз все определять. Да и натренировалась за последнее время. Но все может быть. Поэтому если не подойдет, то переделаю, – сказала я. Протянула ему сверток с рубашкой, а сама отнесла пустую посуду. Я бы и сбежала, но визги на улице говорили, что бежать мне рано, если не хочу опять попасть в глупую ситуацию. Пришлось вернуться на место. – Нормально?

 Фегле кивнул. Начал набивать трубку. Зажег ее. Раскурил. После этого похлопал себя по карманам и достал из внутреннего кармана небольшую фигурку. Железный стержень обвивала плоский плотный круг, похожий на плоскую пуговицу, с разноцветными камешками размером с крупинки крупного песка. Фегле крутанул фигурку. Она закрутилась юлой, какая-то внутренняя подсветка попадала на разноцветные камешки. Из-за этого фигурка казалась разноцветной и волшебной. Завораживала своими огоньками.

 – Красиво, – сказала я, наблюдая за игрушкой. Фегле только хмыкнул. Ну и пусть думает, что у меня в одном месте детство играет. Среди серости пещер огоньки были волшебными звездочками. Так и хотелось игрушку крутануть еще раз. Так мы и сидели за столом. Фегле смолил трубкой, а я карманную юлу крутила, пока зевать не начала. К этому времени Мырши поняли, что ничего не добьются и улетели.

Домой я шла уже не одна. По дороге пришлось остановиться, чтоб вытряхнуть камень из башмака. Сама виновата. Нечего было башмаки под столом снимать Но в них ходить было неудобно. Ноги уставали, поэтому я пользовалась любой удобно возможностью, чтоб их снять. Вот на носок камень и прилип. Пока камень вытряхивала, чуть не свалилась, потеряв равновесие. Пришлось опять на каменный пол ногой вставать и вновь отряхивать носок.

 – Я и одна дойду. Можешь не ждать меня, – сказала я, продолжая борьбу с камнями и явно проигрывая. Он не ответил. Продолжал наблюдать за моей акробатикой. А тут еще мыршка решила, что на мне посидеть можно. Я попыталась увернуться. Налетела на Фегле. Ведь предупреждала его, что лучше меня не ждать. В итоге мы не упали. В последний момент Фегле вернул мне равновесие. Поставил к стене дома. Его ладони были на моей тали всего несколько секунд, а меня всю в жар кинуло. Я поторопилась избавиться от носков и надела башмаки на босу ногу. Поймала его сомневающийся взгляд, но упрямо пошла вперед. Правда через десяток шагов поняла, что это была ошибка. Башмаки сильно натирали ноги. Но опять воевать с башмаками я не была готова.

 Около дома я попрощалась с Фегле и пошла спать. Правда до кровати я уже доползала, еле наступая на ноги, которые горели огнем. Пришлось их намазывать заживляющей мазью и надеяться, что к утру они пройдут.

Я ведь знала, что спала. И не могла отделаться от ощущения, что это реальность. Холодное поле. Снег. А я все шла и шла. Пока не упала. Свалиться с кровати во сне было сильно. Я вновь забралась в кровать, но уснуть больше не смогла. Вместо этого я спустилась на кухню, где столкнулась с Эльзой.

 – Ты чего не спишь?

 – Не спиться, – ответила я. – Я же могу пирожки напечь и с собой взять? А то вчера не успела пообедать.

 – Часть только для всех сделай, – ответила она.

 До подъема оставалось еще три часа. Это время я и потратила на выпечку. Потом пошла в баню. Обычно я ходила туда в обеденный перерыв. Утром и вечером было много народу. Среди дня мало кому приходила идея париться. Но сегодня я вся взмокла пока у печки стояла. Когда вернулась домой, то там уже почти все столики были заняты. Ко мне подсел какой-то мужчина. Попытался подарить кулон. Я отказалась. Он только плечами пожал. А ведь еще недавно хотела судьбу попытать. Только опять вернулись страхи. Неприятные и непонятные страхи, которые я никак не могла побороть.

 Сегодня давали творог и молоко. Редкие гости на наших столах и от этого появлялось ощущение праздника. А если к ним прибавить и мягкий хлеб, который еще сохранил тепло, то создавалось ощущение, что это было творожное пирожное.

 Пока я размышляла над творогом и страхами, ко мне подошел Фегле. Протянул сверток. Пока я разбиралась со свертком он сходил за завтраком для себя. Новые мягкие сапожки. Похожие мне еще Риль делал. Только эти были более качественные и аккуратные. А еще по коже был нанесен рисунок красками. Цветочки с листьями и капельками росы.

 – Я не могу их принять, – сказала я. Вопросительный взгляд с его стороны. – Не смогу дать такой же подарок в ответ.

 А сама не могла с них взгляда отвести. Да и из рук не выпускала. Мысли лихорадочно искали выход из создавшегося положения.

 – Я тебе какую-нибудь праздничную вещь сошью, – сказала я. – Но на это мне понадобится неделя. – Ответом был теплый взгляд. Я вздохнула. Решено. Пусть будет какая-нибудь вещь с вышивкой. – Я быстро.

 Взяв новые сапоги, я убежала в комнату. Там переобулась, а деревянные башмаки я отнесла в кладовку.

 – Ходить в деревянных башмаках и в сапогах – это две огромные разницы, – возвращаясь сказала я. – Большое спасибо.

 – И за что спасибо? – подсаживаясь к нам, спросила Шена.

 – За сапоги. Но это не подарок, – сразу сказала я.

 – А что?

 – Обмен, – ответила я.

 – Понятно, – протянула она. – Фегле, на вояк напали руовы. Они их лекаря потрепали. Надо там две смены постоять. Или ты, или Филь. У меня больше никого свободных нет.

– Как они лекаря подставили? – спросил Фегле.

 – Жиля помнишь?

 – Решил за топор взяться?

 – Это ты у них спросишь, – ответила Шена.

 – Да не смотри ты на меня так, – поморщился Фегле. – Я же молчу. Лета подтвердит.

 – Это правда не сватовство, – подтвердила я. – Мы даже не разговаривали. Так, по мелочи вещами обменивались.

 – Мне рубашку сшили, – сказал Фегле. – За пуговицы.

 – И за сапоги будет праздничная рубашка, – добавила я. – Это ведь можно?

 – Можно, – ответила Шена. – Почему нет?

 – Мало ли. Не хочу никакие законы нарушить, – ответила я.

 – Две смены. Значит в город я вернусь утром, – сказал Фегле.

 – Я сегодня пироги пекла. Возьмешь на обед? Это за вчерашнюю юлу, – сказала я. Он посмотрел на Шену, кивнул мне, а сверток с пирожками все-таки взял. После этого ушел.

 – Ты над моими словами подумала? – спросила Шена.

 – Подумала. И даже решилась судьбу испытать, но я испугалась.

 – И чего боишься?

 – Все того же.

 – Смелее надо быть. Лета. Нужно быть смелее, – сказала Шена.

 – А там, куда Фегле поехал, опасно?

 – Сторожить вход? Иногда месяцами ничего не происходит. А вот этим днем аж стая руов подошла. Раз на раз не угадаешь. Переживаешь за него?

 – Нет. Просто интересно. Мне на работу пора.

 – Иди, работай, – сказала Шена. И чего так улыбнулась? Я ведь ничего не сказала такого смешного.

  Работа. Сегодня она не могла отвлечь. Почему-то какие-то страсти мерещились все время. Плохие мысли не покидали голову, но прибавляли работоспособности. Я давно не шила с такой скоростью. Иголка с ниткой так и мелькала в руках, а я ощущала себя швейной машинкой. После работы меня ждал настоящий сюрприз. Терн и Туна решили пожениться. Мне выпала честь сшить для них праздничную одежду и помочь с подготовкой к свадьбе. В этот раз я была на празднике желанным гостем. Это вдохновило настолько, что я вместо сна занялась работой. Все равно не спалось.

 Только к ужину следующего дня я поняла, что весь день думала, что увижу Фегле. Не увидела. Хотя, если учесть, что он две смены подряд отработал, то наверное отдыхал теперь. А если он перейдет в дневную смену? Тогда и пересекаться не будем. Туна замуж выйдет. Шена почти все время на работе. Я редко ее видела у нас. К тому же она начнет опять говорить про сватовство и предложит опять попытать счастье. Почему у меня не получалось здесь заводить друзей? На работе меня хотя и приняли, но там были скорее хорошие рабочие отношения. И тут я поняла, что близких людей как таковых у меня и не было. А нужны ли мне были эти близкие люди? Может комфортно было и одной жить? Нет, не комфортно. Одной было холодно. Эмоционально холодно. Поэтому я и радовалась каждой встречи с Фегле, как старому знакомому, которому я доверяла.

 Середина дня. Я ушла в баню. Хотелось спать. Я то и дело клевала носом над работой, поэтому и пришла идея сон смыть. Да и опять же, в это время было мало народу. Хотя кто-то поласкаться приходил и в это время. Одежду я оставила в раздевалке. Положила ее в специальный шкафчик. Взяла свежее полотенце. Вот к чему здесь не придраться, так это к чистоте. Местные жители почти фанатели от нее. Улицы подметали и мыли по два раза на дню. Чистое белье и вещи – это считалось нормой. Можно было постирать как в прачечной, так и самостоятельно. Прачечные и места для стирки были рядом с баней. Теплая вода для стирки, холодная для полоскания. Порошка здесь не было, но стирали с помощью специальных трав, которые расщепляли жир.