Текст книги "Н. Г. Чернышевский. Книга вторая"

Автор книги: Георгий Плеханов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
– Закон народонаселения. – Чернышевский

I.

Перейдем теперь к Чернышевскому. Возражения, делаемые им Мальтусу, относятся почти исключительно к первой главе первой книги «Опыта». Он занимается преимущественно Мальтусовыми прогрессиями, при чем начинает с арифметической прогрессии возрастания земледельческого продукта.

Мальтус считал очень смелым то предположение, что общий продукт английского земледелия мог быть удвоен в 25 лет. "Это наивность, вызывающая улыбку у людей, читавших нынешние агрономические книги", – замечает Чернышевский. Основываясь на расчете Гаспарена (в его "Cours d'Agriculture"), он утверждает, что "при порядочном устройстве плодопеременной системы произведениями 100 гектаров продовольствуются 931 человек", а так как в Великобритании и Ирландии (по Кольбу) находится до 61 1/2 миллионов акров, т. е. около 25 миллионов гектаров земли, годной для возделывания, то "Великобритания с Ирландией, при порядочном устройстве плодопеременного хозяйства, могли бы продовольствовать 230 миллионов населения", т. е. увеличить нынешний земледельческий продукт (расчет Чернышевского относится к 1860 году) в 9 раз [210]210
  В 1860 г. все население Великобритании с Ирландией простиралось, тоже по Кольбу, до 29 миллионов человек. Чернышевский полагает, что из них домашними земледельческими продуктами содержалось не более 25 миллионов.


[Закрыть].

"Достаточно ли 25 лет для введения хорошего плодопеременного хозяйства в земле, которая имеет уже вообще хозяйство гораздо лучшее, чем простое трехпольное, – предоставляем рассудить каждому.

"Итак, из нынешних агрономических книг видно, что, если бы Англия захотела и встретила надобность увеличить свой земледельческий продукт в течение 25 лет не в 2 раза, а в 5 или даже в 9 раз, это было бы вовсе не трудно при нынешнем состоянии сельскохозяйственных знаний. Не в праве ли мы сказать, что слишком наивны были мысли, под влиянием которых Мальтус воображал, что делает крайнюю уступку, предполагая возможность удвоения земледельческого продукта в 25 лет?" [211]211
  Соч., т. VII, стр. 246.


[Закрыть].

Таким образом очень распространенное убеждение в том, что земледельческому продукту трудно возрастать со всей быстротой, с какой могли бы размножаться люди, кажется Чернышевскому лишенным всякого серьезного основания. Экономисты, вслед за Мальтусом, толкующие об уменьшении производительности земледельческого труда, даже и не подумали о том, что им не мешало бы проверить свой взгляд с помощью статистики. Вот почему об этом предмете до сих пор рассуждают наобум, "как рассуждал Мальтус". Однако сам Чернышевский признает, что "если способ возделывания земли остается прежний, то с приращением населения производительность пахотных земель будет становиться в средней пропорции все меньше и меньше оттого, что нивы расширяются на земли все худшего и худшего качества" [212]212
  Там же, стр. 191–192.


[Закрыть]. Дело лишь в том, что Мальтус слишком уже преувеличил значение этого фактора в культурной истории человечества. Чернышевский утверждает, что, как бы ни был краток период удвоения населения, легко было бы избежать недостатка продовольствия даже при очень незначительных улучшениях в способах возделывания земель. И он приводит в доказательство своего мнения длинный ряд арифметических выкладок. Ввиду важности вопроса, мы должны изложить взгляд Чернышевского по возможности его собственными словами.

В основе этого взгляда лежит анализ Мальтусовых прогрессий.

Размножение людей 1, 2, 4, 8, 16, 32, 64..

Увеличение продукта 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7.

"Ясно, по какому отношению возникают члены второй строки из членов первой, – говорит Чернышевский, – возрастающие в геометрической прогрессии прибавки к числу работников дают каждая одинаковую прибавку к продукту. Например, 1 новый работник, прибавившийся во втором периоде, увеличивает своею работою продукт на 1; 2 работника, прибавившиеся в третьем периоде, увеличивают продукт также только на 1; 4 новые работника четвертого периода и 8 новых работников 5 периода и т. д. увеличивают продукт также на 1. Очевидно, что производительность труда новых работников, прибавляющихся в каждом новом периоде, уменьшается в той же прогрессии, в какой возрастает количество этих прибавляющихся работников… Иначе говоря, Мальтусова теорема предполагает, что процент размножения работников служит процентом уменьшения производительной силы труда прибывающих работников" [213]213
  Там же, стр. 254.


[Закрыть]

Исходя из этого, Чернышевский делает следующий расчет: "Положим, что число населения 1 января 1 года, было 1.000, и что работники-хлебопашцы этого населения произвели известное количество хлеба, достаточное для хорошего продовольствия всех 1.000 человек, то есть годичных порций, которые назовем хотя, например, возами. Итак, на хорошее продовольствие в год надобно, по нашему условию, воз хлеба на каждого человека. Положим, что число хлебопашцев-работников в этом населении было 100 человек. По условию видно, что для хорошего продовольствия населению нужна такая успешность хлебопашенного труда, чтобы каждый работник производил по 10 возов хлеба.

"Положим, что при таком изобилии продовольствия население возрастает ежегодно на 3 % (пропорция несколько выше той, какая дает удвоение населения в 25 лет и принимается Мальтусом). Тогда к 1 января 2-го года население будет 1.030 человек, и если пропорция хлебопашцев-работников остается прежняя, их будет 103 человека. Если для 1.000 человек нужно было 1.000 возов хлеба, для 1.030 человек будет нужно 1.030 возов.

"Если бы успешность труда прибылых работников не была меньше, чем прежних, труд прибылых 3 работников произвел бы 30 возов хлеба, количество, нужное для достаточного продовольствия 30 прибылых человек населения, и во 2-й год было бы для 1.030 человек 1.030 возов хлеба. Но по Мальтусовой теореме производительность труда прибылых работников будет меньше, чем производительность труда прежних; Мальтус полагает, что процент ослабления производительности нового труда равен проценту возрастания его количества, или, при неизменности пропорции между числом хлебопашцев и числом населения, равен проценту возрастания населения. Итак, производительность нового труда относится к производительности прежнего, как 100 к 103. По этой пропорции, какое количество хлеба произведет прибылой работник, если прежний производил 10 возов?

х: 10 = 100: 103. "Из этого получаем:

= 9,7087…

"Итак, 3 прибылые хлебопашца произведут 3 × 9,7087 = 29,1261 возов вместо 30 возов, которые были бы нужны по прежнему размеру, и на второй год для 1.030 человек будет вместо 1.030 возов хлеба только 1.029,1261. Чтобы вместо 1.029,1261 возов жатва 2-го года дала 1.030 возов, производительность труда прежних работников должна в этом году подняться настолько выше прежней своей величины 10, насколько требуемый сбор 1.030 выше сбора 1.029,1261, получаемого без усовершенствований.

х: 10 = 1.030: 1.029,1261. "Из этого мы получаем:

х = 10,00849…

"В самом деле, тогда мы будем иметь:

"100 прежних работников произведут по 10,00849 воза каждый =1000,849 возов.

"3 новые работника, труд которых менее производителен по прежней пропорции 100:103, произведут каждый по: 10,00849 × 100:103 = 9,717 возов. "А все трое вместе 3 × 9,717 = 29,151 воз. "Сумма производства 2-го года будет 1000,849 + 29,151 =1030 возов.

"Итак, велик ли нужен размер усовершенствования или в устройстве орудий, или в способе пользования ими, или в качестве удобрения, или в способе пользования им, или в качестве посева, – велик ли нужен размер усовершенствования, чтобы недочета не оказалось, чтобы пропорция продовольствия не уменьшалась при возрастании населения?

"При ежегодном возрастании населения по 3 %, т. е. при возрастании быстрейшем, нежели принимает Мальтус [214]214
  При ежегодном возрастании в 3 % через 25 лет 10 000 человек населения возрастают до 20.938 человек; для того, чтобы число населения удвоилось в 25 лет, нужно принять ежегодную величину возрастания только в 2,81138… %.


[Закрыть], нужен годичный размер усовершенствования = 0,000849, то есть менее чем на одиннадцатую часть процента. Что же это такое, 849 десятитысячных частей процента? Огромно ли это возрастание? Оно вот каково: в пуде оно составляет несколько больше 3 1/4 золотников (3,2602 золотника); в возу хлеба, имеющем 25 пудов, оно составляет 81 1/2 золотника…

"Что ж, это страшная прибавка? стоит ли пугаться ее? Неужели усовершенствования в земледелии не могут идти так быстро (быстро!), чтобы в течение целой четверти века улучшить земледельческие способы на 2 1 /7 % [215]215
  000,849… в 25-й степени дает 1,021443.


[Закрыть]? Увеличение на 2 1 /7 процента в целые 25 лет – да ведь это почти совершенная неподвижность!

"Да, почти совершенная неподвижность. Без всякого сомнения, с самого конца Средних веков не было в Европейской истории ни одного такого двадцатипятилетия, в котором земледелие не совершенствовалось бы по пропорции более быстрой. Много в этой истории было эпох почти совершенного застоя общественных улучшений, но самые безотрадные, самые гнусные из этих периодов все-таки двигали земледелие вперед быстрее, чем требовалось бы для уравновешения дефицита в земледельческом продукте, для сохранения земледельческому труду всей прежней производительности, при проценте размножения людей, по которому число их удваивалось бы каждые 25 лет" [216]216
  Там же, стр. 258.


[Закрыть].

Даже Чернышевский дает общую формулу размножения, по которой определялся бы потребный размер улучшений для различных периодов удвоения. Мы не станем приводить ее. Заметим только, что с ее помощью он приходит к самым поразительным выводам. Оказывается, например, что, при 12-летнем периоде удвоения населения, высота, до которой улучшения должны поднять земледелие в течение целого века, равняется лишь 1,36958, принимая первоначальную высоту за единицу. «Например: если в 1860 г. земледелец, обрабатывающий четыре десятины, собирает с них 10 четвертей хлеба, то в течение следующего века надо произвести улучшения, которые давали бы возможность в 1960 г. также одному земледельцу собрать с этих 4 десятин около 13 3/4 четвертей хлеба. При такой пропорции улучшении люди до 1960 г. не будут чувствовать недостатка в продовольствии, размножаясь с быстротою, удваивающею число их в каждые 12 лет. Конечно, при такой быстроте размножения постепенно будут являться на 5 десятинах вместо одного хлебопашца 2 работника, потом 3, 4 и т. д., 10, 11, 12 работников и т. д.; прибавка каждого нового работника на этих 4 десятинах будет увеличивать продукт их в пропорции, несколько меньшей того, насколько увеличилось количество труда от прибавки этого работника к прежним. Но все-таки при таком ходе земледельческих улучшений, который равняется 37 % за целое столетие, постоянно будет собираться с этих 4 десятин количество продукта, дающее в общей сложности по-прежнему 10 четвертей на каждого из обрабатывающих эти 4 десятины землепашцев» [217]217
  Там же, стр. 261.


[Закрыть].

Повторяем, выводы эти до такой степени поразительны, что читатель отказывается верить своим глазам. Он невольно возвращается назад, проверяя доводы автора. Но доводы автора кажутся неотразимыми. Умозаключения, по-видимому, совершенно логично вытекают из посылок. Читатель сдается и проникается непоколебимым убеждением в том, что Чернышевский окончательно опроверг Мальтуса, подойдя к вопросу с такой стороны, с какой к нему не подходил никто из прежних исследователей. Это убеждение очень распространено в России, где опровержение Мальтуса считается едва ли не самой важной и уж во всяком случае самой бесспорной из ученых заслуг нашего знаменитого писателя.

Посмотрим, однако, насколько правилен такой взгляд.

II

Заметим прежде всего вот что: если бы арифметические выкладки Чернышевского были совершенно правильны, то даже и в этом случае было бы еще сомнительно, опровергают ли они Мальтуса или, точнее, того Мальтуса, с которым мы имеем дело в первой главе первой книг" «Опыта». Чернышевский слишком произвольно истолковывает арифметическую прогрессию Мальтуса. По его истолкованию выходит, что она выражает собою лишь понижение производительности земледельческого труда, неизбежно являющееся в том случае, когда не происходит улучшений в земледелии. «Весь вопрос именно в том и состоит, какой размер улучшений необходим для уравновешения недочета в продукте, происходящего от меньшей производительности труда прибылых работников по сравнению с прежними. Обыкновенно предполагается, что если размножение людей будет происходить со всей возможной быстротой, то для этого уравновешения потребуется размер улучшений слишком громадный» [218]218
  Там же, стр. 255.


[Закрыть]. Выкладки Чернышевского показывают противное. Но на чем же основывает он свое истолкование арифметической прогрессии? Он говорит, что так «мы прочли у Милля, очень верно передающего мысли Мальтуса» [219]219
  Там же, та же страница.


[Закрыть]. Но это еще недостаточное ручательство. Обратимся лучше к самому Мальтусу, т. е. собственно к тому Мальтусу, с которым мы имеем дело в первой главе первой книги «Опыта», где идет речь о прогрессиях, и с которым спорит Чернышевский, по-видимому, совсем не принимающий в соображение существование другого Мальтуса, Мальтуса – автора «Основ политической экономии».

"В Англии и Шотландии много занимались улучшением земледелия, – читаем мы в «Опыте», – но и в этих странах много есть невозделанных земель. Рассмотрим, до какой степени может быть увеличено плодородие этого острова при самых благоприятных условиях, какие только можно себе представить. (Курсив наш.) Если мы предположим, что при возможно хорошем правлении и при самом сильном поощрении земледелия (курсив наш) произведения почвы могут удвоиться на этом острове в первые 26 лет, то, вероятно, мы перейдем за пределы возможного; такое предположение скорее превысит меру возрастания количества произведений, на какое мы могли бы благоразумно рассчитывать. В следующие двадцать пять лет решительно нельзя надеяться, чтобы производительность земли возросла по этому же закону, и чтобы по истечении этого второго периода плодородие учетверилось; допустить это – значило бы перевернуть вверх дном все наши понятия о производительности земли. Улучшение бесплодных участков (курсив наш) требует много труда и времени. Для человека, сколько-нибудь знакомого с этим предметом, не подлежит сомнению, что по мере расширения обработки ежегодное приращение среднего производства постоянно уменьшается с некоторого рода правильностью… Вообразим, что ежегодное приращение среднего производства не уменьшается, а остается то же, так что в каждый двадцатипятилетний период к годовому производству Великобритании присоединяется количество произведений, равное такому же годовому доходу. Вероятно, никакое горячее воображение не решится сделать более широкого предположения, ибо и этого довольно, чтобы в несколько столетий обратить всю почву острова в один роскошный сад. Применим это предположение ко всей земле" и т. д. [220]220
  Опыт, кн. I, гл. I, стр. 100–101.


[Закрыть].

Мы не станем теперь возвращаться к вопросу о том, насколько ошибается Мальтус. Нам нужно одно: выяснить, чтó собственно хочет он сказать в приведенных строках. А на этот счет вряд ли возможно сомнение: он говорит о "самом сильном поощрении земледелия"; о самых благоприятных для него условиях, "какие только можно себе представить"; об "улучшении бесплодных участков"; об обращении всей почвы острова (а затем и всего земного шара) "в один роскошный сад". И при всем этом он не принимает в соображение усовершенствований в способах обработки земли; при всем том он предполагает, что земледельческие приемы останутся неизменными в течение тех "нескольких столетий", о которых у него идет речь? Нет, прав или не прав Мальтус, но в данном случае мысль его ясна: он, хочет сказать, что земледельческий продукт будет увеличиваться лишь в арифметической прогрессии, несмотря на все те улучшения, на которые может рассчитывать благоразумный человек. При построении своей прогрессии он принимает (т. е., лучше сказать, делает вид, что принимает) в соображение влияние будущих улучшений в земледелии. Следовательно, все вычисления Чернышевского оказываются излишними. Как бы они ни были правильны, они не могут опровергнуть «Мальтусовой теоремы» по той простой причине, что они основываются на неправильном истолковании этой теоремы.

Но главное дело в том, что сами они не совсем правильны. Чтобы убедиться в этом, стоит только вдуматься в их основное положение. Сопоставляя прогрессии Мальтуса, Чернышевский находит, что «процент размножения работников служит процентом уменьшения производительной силы труда прибывающих работников». Так ли это? К сожалению, совсем не так.

Для удобства выпишем снова анализированные Чернышевским прогрессии:

Умножение людей 1, 2, 4, 8, 16, 32, 64.

Увеличение продукта 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7.

Как велик здесь "процент размножения работников или, – что тоже [221]221
  «То же» потому, что Чернышевский предполагает неизменным отношение числа работников-земледельцев к общей цифре населения.


[Закрыть],– процент возрастания общей цифры населения"? Мы решительно не знаем этого; об этом нет и речи. «Процент размножения работников» зависит от величины периода удвоения населения. При 25-летнем периоде удвоения этот процент будет совсем не тот, что при 15-летнем, при 35-летнем и т. д. Мальтус дает общую формулу, под которую должны подходить, по его мнению, все частные случаи. Если уже говорить о проценте увеличения числа работников, то мы должны выразиться так: в конце каждого последующего периода число работников увеличивается на 100 процентов, увеличение же продукта следует совсем другому закону: в конце второго периода он увеличивается на 100 процентов, в конце 3-го – на 50, в конце четвертого на 33 1/3, в конце пятого – на 25, в конце 6-го – на 20 и т. д. Значит ли это, что процент увеличения числа работников «служит процентом уменьшения производительной силы труда работников»? Отнюдь нет! Процент увеличения числа работников остается неизменным, между тем как процент уменьшения производительной силы прибылых работников постоянно и очень быстро возрастает. Отсюда следует одно из двух: или Чернышевский ошибается, или он неточно выражает свою мысль. Мы сейчас увидим, какое из этих двух предположений соответствует действительности. Один новый работник, прибавившийся во втором периоде, увеличивает своею работою продукт на 1; два работника, прибавившиеся в третьем периоде, увеличивают продукт также на 1; 4 новые работника четвертого периодам 8 новых работников пятого периода и т. д. увеличивают продукт также на 1. Таково то явление, которое наш автор хочет выразить в одной общей формуле. Нужно это, или ненужно – вопрос другой, но, раз мы хотим найти такую формулу, приходится выразиться так: во сколько раз число прибылых работников каждого данного периода больше числа работников, прибывших во втором периоде, во столько раз производительность их труда меньше производительности труда прибылых работников второго периода. Вот и все. Что же следует отсюда? Следует уже известный нам вывод: процент увеличения числа прибылых работников остается неизвестным, процент же уменьшения их производительной силы быстро растет. А это значит, что отождествлять эти два процента нет ни малейшего основания. Ну, а что произойдет, если мы все-таки отождествим их вопреки очевидности? Сообразить это очень не трудно: мы придем к ошибочным заключениям.

Процент размножения не изменяется, процент уменьшения производительности труда быстро увеличивается. Отождествить эти два процента значит предположить, что производительность труда уменьшается далеко не так быстро, как это явствует из рассматриваемых нами прогрессий. Это будет совершенно произвольное предположение, коренным образом изменяющее условия задачи. Может быть, предположение это и более согласно с фактами действительности, но, во всяком случае, принимая его, нельзя утверждать, что мы остаемся верны смыслу "Мальтусовой теоремы", и что "мы изложили ход вывода из Мальтусовых прогрессий с такою точностью, с какою никогда не излагал его ни сам Мальтус, ни кто из его последователей" [222]222
  Чернышевский, там же, стр. 256.


[Закрыть]. Мы изложили бы лишь вывод из условий, произвольно принятых нами самими.

Уменьшение земледельческого продукта определяется уменьшением производительности труда прибылых работников [223]223
  То есть так происходит дело у нас на бумаге; как происходит оно на практике, это вопрос другой, нас здесь не касающийся.


[Закрыть]. Предположив, что производительность труда уменьшается медленнее, чем это явствует из смысла прогрессий, мы тем самым предполагаем, что и продукт уменьшается медленнее, чем это показывает Мальтусова арифметическая прогрессия. Значит, и «дефицит в земледельческом продукте» будет меньше, чем говорит прогрессия, а в таком случае и размер улучшений, необходимых для устранения этого дефицита, окажется далеко не так велик, как можно было думать, сопоставляя геометрическую прогрессию с арифметической. Следовательно, нам остается только вычислить этот размер, принимая различные «проценты размножения работников» (иначе сказать, различные периоды удвоения населения), чтобы противопоставить затем результаты нашего «правильного счета» результатам «фальшивого счета» Мальтуса. В сущности подобное противопоставление доказывало бы лишь ту старую истину, что, исходя из неодинаковых посылок, люди получают неодинаковые выводы. Но мы, незаметно для себя изменив условия задачи, будем думать, что мы опровергли Мальтуса, строго держась прямого смысла его собственной «теоремы».

Но и это еще не все. Мало того, что Чернышевский считает неизменным быстро увеличивающийся процент уменьшения производительности труда, т. е., иначе сказать, принимает переменную величину за постоянную, – сама эта мнимо постоянная величина оказывается у него несравненно меньшей, чем она должна быть по смыслу «Мальтусовой теоремы». Процент размножения людей по самым преувеличенным расчетам не может превышать 7 (при 12-летнем периоде удвоения населения он несколько меньше шести). По смыслу же «Мальтусовой теоремы» производительность труда уже в третьем периоде уменьшается на 50 процентов. (Это знает и Чернышевский: «новый работник во втором периоде увеличивает продукт на 1; 2 работника, прибавившиеся в третьем периоде, увеличивают продукт также только на 1».) Согласитесь, что это большая разница и что ее совершенно достаточно для объяснения тех поразительных выводов, к которым пришел Чернышевский. Повторяем, мы говорим не о том, соответствуют или не соответствуют его предположения экономической действительности (об этом он и сам ничего не говорил); мы утверждаем только, что они совершенно противоречат смыслу «Мальтусовой теоремы» (а он думал, что они совершенно верны ему, и так же думали все те, которые считали доводы Чернышевского неопровержимыми).

Если процент возрастания числа работников (а следовательно, и всего населения) равен проценту уменьшения производительности труда прибылых работников, то нет ничего легче, как определить размеры необходимых улучшений. Положим, что население удваивается каждые 12 лет. Процент размножения равняется в этом случае: 5,94631. Сообразно с этим и производительность труда прибылых работников будет правильно уменьшаться на 5,94631 процента. Далее уже самое несложное вычисление дает нам искомый процент улучшений. По вышеуказанным причинам он будет очень незначителен. А между тем мы. по-видимому, сделали своим противникам самую крайнюю уступку: 12-летний период удвоения населения совсем уже невероятен. Но дело в том, что как ни велик при этом процент размножения, – а следовательно, и ослабления производительности труда, – эта последняя все-таки падает медленнее, чем она должна была бы падать при действительно "правильном счете". Чернышевский считает, что при 12-летнем периоде удвоения высота, до которой должно подняться земледелие в течение столетия, не превышает 1,36958 процента. Мы не станем проверять, верно ли сделан его расчет. Допустим, что вполне верно. Но не забудем, что, по его предположению, процент уменьшения производительности труда равняется лишь 5,94631 (т. е. проценту размножения!. А то ли выйдет при действительно "верном счете"? Уже в течение 96 лет население увеличивается в 16 раз. Посмотрим, как велика будет производительность труда прибылых работников через 48 лет, или в 4-м периоде. Во сколько раз число прибылых работников каждого данного периода больше числа работников, прибывших во втором периоде, во столько раз производительность их труда меньше производительности труда прибылых работников второго периода. Число работников, прибывших в 4-м периоде, вчетверо больше числа прибылых работников второго периода. Следовательно, производительность труда прибылых работников 4-го периода вчетверо меньше, чем производительность труда работников, прибывших во втором. В пятом периоде оно будет в восемь раз меньше.

Согласитесь, что это очень далеко от неизменного процента, который принят Чернышевским (6,94631) и который казался результатом крайне преувеличенного предположения (удвоения населения в 12 лет).

Но неужели Чернышевский действительно рассуждает вышеизложенным образом? Да, помилуйте, чего же вы хотите, ведь он сам заявляет это, приступая к своим вычислениям: "Мальтус полагает, что процент ослабления производительности нового труда равен проценту возрастания его количества, или… проценту возрастания населения" [224]224
  Там же, стр. 208.


[Закрыть]. А может быть, он все-таки отклонился от своего принципа?

Да, отклонился; вы сейчас увидите, в какую сторону.

В первом, происходящем, так сказать, на глазах у читателя, примерном расчете Чернышевского процент размножения принимается равным 3. Сообразно с этим и процент уменьшения производительности труда должен быть также равен 3. Число землепашцев равняется 100, а производит каждый из них по 10 возов хлеба. Расчет ведется погодно. Спрашивается, сколько хлеба произведет каждый прибылой работник 2-го года? По смыслу наших условий он должен произвести 9,7 воза. У Чернышевского он производит 9,7087, т. е. несколько больше. Откуда эта разница? А вот откуда.

Мы рассчитываем так: каждый работник производил прежде по 10 возов; производительность труда прибылых работников на 3 процента меньше. Три процента от десяти равняется 0,3. Вычтя эту дробь из 10, мы получаем 9,7 – цифра, которою и выражается производительность труда каждого нового работника 2-го года. – Чернышевский рассуждает иначе. Прежде было 100 работников, теперь стало 103. "Итак, производительность нового труда относится к производительности прежнего, как 100 к 103. Из этого мы получим:

x = 9,7087 [225]225
  Там же, стр. 257.


[Закрыть].

Правильно ли это рассуждение, согласно ли оно с условиями задачи? Когда мы говорим, что процент уменьшения производительности труда равен проценту размножения, мы хотим сказать, что на сколько процентов увеличится население, на столько же процентов уменьшится производительность труда. А когда мы говорим, что производительность труда одних работников относится к производительности труда других, как такое-то число к такому-то, мы определяем, во сколько раз одна производительность больше другой. На сколько 2 меньше 3, на столько же 3 меньше 4. Можно ли выразить это такой пропорцией 2:3 = 3:4? Ясно, что нет, потому что две трети не равны трем четвертям. Иное дело арифметическая пропорция, иное дело пропорция геометрическая. Чернышевский сначала говорит, что он будет держаться первой [226]226
  на сколько процентов население второго года больше населения первого года, на столько процентов производительность труда прибылых работников меньше и т. д.), а потом неожиданно переходит ко второй. Как влияет это на ход его вычислений? Уменьшение производительности труда оказывается еще более слабым, чем было оно при разобранном выше ошибочном предположении относительно равенства двух известных читателю процентов. Это видно уже из вышеприведенных цифр. И чем выше процент размножения, тем заметнее действие этой ошибки {Чернышевский в своем расчете не раз смешивает понятие «во сколько» с понятием «на сколько». Так, например, он говорит: производительность труда в этом году должна подняться на столько выше прежней своей величины, на сколько требуемый сбор… и так далее, и вслед затем строит геометрическую пропорцию (Там же, та же страница).


[Закрыть]. Другими словами: чем больше та уступка, которую делает Чернышевский своим противникам, тем более помогает ему его вторая ошибка ослабить логическое следствие этой уступки, хотя, разумеется, действие второй ошибки несравненно слабее действия первой.

Еще одно замечание. Допустим, что указанных ошибок не существует; допустим, что, по смыслу "Мальтусовой теоремы", процент уменьшения производительности труда равен проценту размножения, и вернемся к примерному расчету Чернышевского. В первом году у нас было 100 работников, во втором их оказывается уже 103. Производительность труда прибылых работников на 3 процента меньше прежней производительности. Иначе, по-видимому, и быть не может. Но это только по-видимому. Как распределяются прибылые работники по земельным участкам? Это, конечно, зависит от обстоятельств. Прежде каждый работник возделывал 4 десятины, а каждые два работника возделывали участок в 8 десятин. Новые работники распределялись, положим, так, что на трех 8-десятинных участках теперь работает уж по три, а не по два человека, как это было прежде. На этих участках «размножение» работников будет равно 50 процентам. Следовательно, производительная сила их уменьшится на половину. Каждый из них произведет только 5 возов хлеба, а не 9,7, как предполагалось раньше. Сообразно с этим увеличится дефицит в земледельческом продукте, а следовательно, и размер необходимых улучшений. Но в таком случае выводы, к которым пришел Чернышевский в своих вычислениях, потеряли бы всякую убедительность, если бы даже и были основательны.

Смешно было бы ставить в вину экономисту случайную ошибку, закравшуюся в его примерный, пояснительный расчет. От подобных ошибок, происходящих от недосмотра, не застрахованы и гениальнейшие специалисты-математики. Но когда к подобным выкладкам сводится весь «метод» экономиста (а к ним именно и сводится «гипотетический» или «математический» метод Чернышевского), тогда дело принимает другой оборот. Тогда остается одно из двух: иди жалеть о том, что экономист невнимательно применяет свой метод (потому что его математические ошибки влияют на его выводы, которые не только поясняются с помощью примерных выкладок, а целиком вытекают из них), или посоветовать ему держаться другого, более научного и потому более плодотворного метода.

III

Взгляд Чернышевского на «размножение людей» уже гораздо свободнее от ошибок, хотя и он, конечно, совсем не чужд общего недостатка всех социально-политических взглядов знаменитого просветителя: крайней отвлеченности. В сущности весь вопрос сводится у Чернышевского к физиологической возможности более или менее быстрого размножения человеческого рода. «О чем собственно идет дело? – спрашивает он. – О таком ли числе рождений, к достижению которого может быть принужден человеческий организм внешним насилием, или о таком числе рождений, которое было бы естественным последствием отстранения всяких задержек размножению со стороны нужды? Известно, что всякое живое существо, в том числе и человек, может быть принуждаемо насилием к деятельности, превышающей его нормальную силу… Организм женщины может быть принуждаем к рождению количества людей, превышающего ее силы; но… это не будет благоприятно быстроте размножения. Изнуренная мать будет рождать младенцев, лишенных способности жить. Притом же подобное положение женщины возможно лишь при грубости нравов, т. е. при невежестве, т. е. при дурном положении общества, неблагоприятном размножению. Мы, конечно, ищем не того, какое число детей может родиться в условиях, неблагоприятных размножению, – мы хотим знать, какой процент рождений может быть в обществе при существовании всех благоприятнейших для размножения условий» [227]227
  Там же, стр. 270.


[Закрыть].

Бедность и грубость нравов имеют свойство увеличивать число рождений, доводить их цифру до той величины, которой они не достигли бы при благосостоянии и смягченных нравах. В большинстве европейских стран число рождений колеблется (вернее сказать, колебалось, потому что Чернышевский писал около 50 лет тому назад) между 35 и 40 рождений на 1.000; до 45 оно доходит лишь в редких и исключительных случаях; выше 45 оказывается лишь в тех странах, статистические отчеты которых недостоверны, и, наконец, до 48 не достигает ни одна цифра, сколько-нибудь заслуживающая доверия [228]228
  Цифры заимствуются Чернышевским из «Eléments de Statistique humaine» Гильяра.


[Закрыть]. Чернышевский считает 40 рождений на 1.000 человек «за самую высшую цифру, какая только допускается устройством человеческого организма без насильственного изнурения физических сил женщин в населении не размножающемся; в населении, размножающемся быстро, цифра эта будет меньше» (так как относительно меньше будет число взрослых людей в общем составе населения). С улучшением положения женщины число рождений опустится ниже 40 на 1.000. Процент размножения получается вычитанием числа умирающих из числа рождающихся. Вероятное число рождений нам известно; какова же вероятная смертность? По мнению Чернышевского, «наименьшая смертность между новорожденными, при всевозможном благосостоянии в нынешнем обществе, простирается до 20 на 1.000, а наименьшая смертность между людьми, имеющими более 5 лет, по всей вероятности, не меньше 1,47 (1,4724) процента и ни в каком случае не меньше 1,24 (1,2425) процента» {Сочин., стр. 275–276. Цифры эти Чернышевский получает таким образом: исследования английского статистика Чедвикка показывают, что из детей английских землевладельцев в первые 5 лет умирает 20 процентов. Эту смертность Чернышевский считает наименьшею, какая только возможна по самому устройству человеческого организма, так как английские землевладельцы, не терпя никаких материальных лишений, славятся в то же время заботливостью и рациональностью в физическом воспитании своих детей.