Текст книги "Нежить. Доктор Смерть"
Автор книги: Георгий Полевой
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
Вот теперь можно попробовать вытащить пулю. Специальным зажимом захватываю пулю за хвостовую часть. Острые зубчики протыкают желатин и впиваются в неровности округлого куска серебра. То, что пуля деформирована, даже к лучшему – проще уцепиться. Позади пули устанавливаю специальные расширители. Проверяю по эндоскопу надежность захвата и двигаю рычажок управления манипулятором на себя. Зажим тянет пулю назад по раневому каналу. Медленно, по доле миллиметра смертоносный серебряный снаряд удаляется от стволовой части головного мозга вампира.
Но вот он застрял: пришлось расширять раневой канал с помощью ультратонкого скальпеля. И снова, тянем потянем… Пуля медленно, но верно идет по раневому каналу обратно. Вот она уже в том самом месиве из обрывков шейных и жевательных мышц, которое сама же и произвела. Тут уже проще. Снова меняю насадки на хирургических манипуляторах робота и вытаскиваю пулю, уже крепко обхватив ее обычным хирургическим пинцетом. Смертоносная серебряная горошина падает в прозрачную пластиковую пробирку с физраствором. Но и это еще не все.
Снова меняю хирургические насадки. Манипуляторы робота, «запомнив» путь, сами возвращаются к продолговатому мозгу вампира. Стволовая часть, Truncus encephali, является функциональной для всего организма, там – и ультратонкие нервные центры, и нейронные пути, связывающие большие полушария головного мозга и спинной мозг. Это своеобразный «коммутатор», при помощи которого мозг управляет всем организмом.
И сейчас клетки этого «коммутатора», нейроны, отравлялись частицами серебра, из которого была сделана увесистая пуля, судя по виду 44-го или 45-го калибра. Сейчас уже было трудно определить из-за деформации. Но ранящий снаряд оказался весьма увесистым – полтора десятка граммов примерно. Удивительно, как вампир вообще выжил. Хотя он и сейчас мог умереть от отравления серебром. Аргентум разъедал его нейроны, нарушая проведение нервных импульсов в самой уязвимой части мозга – стволовой. У моего нынешнего «полночного пациента» могло попросту остановиться сердце или прекратиться дыхание. Я глянул на мониторы отображения жизнедеятельности: пульс пока был в норме, а вот электроэнцефалограмма показывала хаотическую очаговую активность. Глянув на монитор от видеокамеры над операционным столом, я заметил непроизвольное подрагивание пальцев рук. Это могло быть предвестником судорог. Нервные импульсы все хуже и хуже проводились по нейронам. Длинные отростки – аксоны, лишались под воздействием серебра белковой миелиновой оболочки. И электрические импульсы рассеивались, не дойдя до цели.
На этот случай пригодились мои весьма специфические препараты. И основой для них послужила моя жена. Знаю, жутковато звучит, но это так. В прошлом году, когда мы вместе с Гришей Панченко вытащили Киру с того света, довелось провести очень серьезную научно-исследовательскую работу, чтобы разгадать тайну вампирьей крови. И это у нас получилось, Кира осталась жива. Но вместе с тем еще я получил уникальные данные по физиологии, биохимии и молекулярной биологии вампиров. И, между прочим, до сих пор на меня злилась за то, что подверг ее экспериментам. Ну а то, что это была единственная возможность ее спасти, дражайшую супругу не волновало. Конечно, жизнь – это не романтический рыцарский роман…
Тем не менее сейчас я готовился испытать одно из своих «адских зелий» – специальный препарат, связывающий серебро в неактивные соли. Введя инъектор в раневой канал, я нажал на кнопку. Бледно-зеленая жидкость под давлением покинула ампулу и распылилась вблизи стволовой части головного мозга. Сложный состав вступил во взаимодействие с оставшимися частицами серебра и связывал смертельно опасный для упыря металл в неактивные соли. Я выполнил несколько инъекций в близлежащие к стволу мозга ткани. Теперь нужно было немного подождать, пока пройдет химическая реакция связывания серебра. Жду. На мониторе бесстрастно сменяются цифры таймера. Осторожно снял пальцы с рычажков дистанционного управления манипуляторами робота-хирурга. Кисти рук сводила судорога. Стащил сенсорные перчатки, размял руки. Несколько свободных минут у меня есть. Проверил жизненные показатели «полночного пациента», они оказались более-менее стабильны. Откинулся в удобном операторском кресле, повращал головой, хрустя шейными позвонками.
Окинул взглядом всю эту медицинскую машинерию – влиятельность, если не сказать – могущество, вампиров потрясала. Раздобыть в Северной Пальмире ультрасовременный роботизированный комплекс для нейрохирургических вмешательств – дело просто невероятное! Эти твари умеют заставить себя уважать… Однако же, чего они так пекутся о своем предводителе? Ведь со всеми прочими своими соплеменниками вампиры не шибко-то и церемонились. Вражда к себе подобным – у них в крови, вот такой каламбур. Смертельная конкуренция позволяет им поддерживать в достаточном количестве кормовую базу. Нас с вами, если кто не понял. И все же, зачем они его спасают? Еще одна загадка.
Между тем прошло время, необходимое для связывания активного серебра в инертные соли. Я снова положил пальцы на рычажки дистанционного управления хирургическими манипуляторами. И снова умный робот проделал путь к месту операции, не отклонившись и на долю миллиметра. Задействовав инжекторы, я промыл раневую полость, удаляя остатки прежнего лекарства и вымывая вместе с ним связанное серебро. После ввел другое лекарство, стимулирующее регенерацию нервных волокон. Еще раз осмотрел через эндоскоп операционное поле. И остался вполне удовлетворен результатами.
Дальнейшее «рукоделие» я проделал в полуавтоматическом режиме. Задавал параметры, вид хирургического шва и материал: кетгут, шелк или капрон. Машина выполняла стежки с безукоризненной точностью. Вообще-то, если бы не такие серьезные ранения, то и шить тут было бы практически нечего. Подобного рода операции выполняются через небольшие, всего в два-три сантиметра разрезы. Наложив крайний шов на разорванную кожу, я устало откинулся на спинку операторского кресла.
Посмотрел на таймер: с начала этой уникальной операции прошло пять часов.
Я вышел из-за пульта и направился к операционному столу. На мне была только хирургическая роба, маску я не надевал. Да она и не нужна, ведь операция проходила преимущественно внутри раневой полости пациента. Поменял почти опустевший флакон с кровью на стойке, отрегулировал скорость капель в системе.
Все, операция закончена. Теперь оставалось только лишь ждать – могучий организм вампира теперь будет регенерировать с еще большей силой. И крови для этого понадобится очень много… Свежей крови. Вот интересно, а на хрена я вообще взялся продлевать жизнь проклятому упырю, тем более Высшему? Только лишь из любопытства, или потому, что ослика поманили морковкой в виде роботизированного нейрохирургического комплекса? Наверное – и то и другое. А еще потому, что привык к этой проклятой работе. Как будто наркотик: власть над более сильным и смертоносным существом. Вот и реализую свой комплекс превосходства жертвы над хищником…
Переоделся из хирургической робы в свою одежду, проверил «Дезерт Игл». Особенно затвор и боек, с этих подлых кровососов станется испортить такое замечательное оружие. Включил мобильный телефон: всего четыре пропущенных вызова от Киры.
Вышел из операционного блока, меня ждал тот самый Приближенный. От волнения лицо вампира стало землисто-серым.
– Что с ним?
– Жить, вернее – существовать, будет. – Я потер руки, кисти до сих пор сводило судорогой. Сказывалось напряжение тонких манипуляций во время нейрохирургического вмешательства. – Пулю в основании черепа я вытащил. Теперь остается только ждать. Остальные огнестрельные ранения в груди и животе я не трогал. Будет регенерировать сам. Если он – Высший, то справится. Только крови ему нужно будет очень много.
Вампир в прямом смысле посветлел лицом. Передал мне пухлый конверт из плотной бумаги.
– Знаю, че-ло-век,ты предпочитаешь наличные. Что, руки болят? Сейчас девочки организуют тебе массаж. А если захочешь, то и другие услуги.
Внешность двух появившихся как по волшебству «сестер милосердия» не оставляла сомнений в роде их занятий. Шальные глаза, пухлые чувственные губки, груди третьего размера, умопомрачительные ножки, наряды, которые не скрывали, а подчеркивали соблазнительные изгибы страстных тел.
– Н-нет… Я женат, – мой голос предательски дрогнул.
Еще бы! – отказаться от двух соблазнительных цыпочек, готовых на все, что пожелает моя сексуальная фантазия… Блин! Я, конечно же, далеко не ангел, но все же. Не хочется окончательно портить отношения с Кирой.
– Ты не пожалеешь…
– Нет, я – домой.
ГЛАВА 9
Власть крови
– Ты не справился!!! Он выжил!!! Эта сволочь выжила!!! И в этом – твоя вина! – Мощнейший удар отбросил вампира к стене.
Он мог бы запросто оторвать голову обычному человеку. Упустивший свою добычу киллер тоже выглядел весьма плачевно: лицо разбито в кровь, на коже – глубокие порезы от когтей. Шея и грудь – в кровавых ссадинах. Но незадачливый стрелок из револьвера молча сносил и физическую боль, и жгучее унижение. Очередной пинок подбросил его, словно футбольный мяч. Вампир свернулся в позу эмбриона, но так и не проронил ни слова.
Над ним, с искаженным от ярости лицом, возвышалась вампиресса. Так она тиранила бедного киллера вот уже полчаса. И не запыхалась, сучка. Обычно бесстрастная и неприступная, с идеальной прической и макияжем, сейчас она была ужасна. Растрепавшиеся волосы, горящие ледяным огнем глаза, оскаленная гипертрофированная пасть, холеные наманикюренные ногти превратились в страшные кривые когти гарпии. Безупречная пепельно-серая блузка из тончайшего шелка заляпана кровью и порвана на плече. Сквозь прореху виднелась черная бретелька лифчика.
Наконец ей надоело превращать своего лучшего стрелка в парную отбивную.
– Выследи его на этот раз и убей. Ответишь кровью.
– Да, Владетельница моей крови.
– Убирайся вон!
Проштрафившийся стрелок поспешил убраться с глаз разъяренной вампирши. Она одним движением сорвала заляпанную чужой кровью блузку и швырнула ее вслед киллеру.
– Ну-ну… А я вот думал, что самоконтроль у Высших вампиров возведен в абсолют.
Вампирша мотнула головой, развернув ее на триста шестьдесят градусов – со стороны смотрелось страшно.
– Попридержал бы ты язык, че-ло-век,пока я не вырвала его вместе с твоей трахеей, – в спокойном тоне этих слов клокотала едва сдерживаемая ярость.
Вошедшему явно доставляло удовольствие доводить кровососущую тварь до бешеного исступления, граничащего с безумием. Но он прекрасно осознавал, что пока нужен племени «полночных охотников» и этой сбрендившей кровососущей суке. Вампиров этот человек презирал и считал чем-то вроде наркоманов. И даже творившиеся на его глазах жуткие кровавые вакханалии не впечатлили его. Навидался и не такой мерзости за время службы в разведке и контрразведке.
К тому же на поясе всегда была кобура с мощным и надежным пистолетом «Хеклер-Кох» USP. Восемь тяжелых серебряных пуль 45-го калибра ждали своего часа. Хотя… Успел бы он выстрелить прицельно по вампирессе? Да и в случае попадания – убил бы он ее? Но так спокойнее.
– Че-ло-век,найди его по своим каналам, – спокойно и безжизненно, в своей обычной манере сказала вампирша.
– Сделаю.
– Уходи.
Человек не стал более испытывать терпение кровожадной бестии. Вампирша осталась одна, но ее спокойствие было только лишь кажущимся. Накопившаяся злость требовала выхода. Она решила поохотиться.
* * *
Серебристая «понтовая» «Ауди-А8» катила по улицам Северной Пальмиры. Бесшабашная компания юнцов – «прожигателей жизни» жаждала острых ощущений и самого разнузданного разврата. В салоне оглушительно «колбасил» трэш-мэтал, три великовозрастных оболтуса в кричаще-ярких, полупедерастических нарядах и три почти что голые девицы «убивались» кокаином и дорогим пойлом. Впереди подруга водителя уже вовсю занималась с ним оральным сексом.
Выглянув в тонированное против всяких правил окно, один из оболтусов приметил в лучах фар идущую по тротуару высокую стройную девушку. Казалось, скверная сырая погода и порывистый ветер не доставляли ей никаких хлопот. Стильная прическа, утонченные черты лица, легкий плащ тональности «лунная ночь». Высокие каблуки серебристых сапожек подчеркивали немыслимую стройность ног.
– О, клевая телка! То что нужно. Тормози, бля!
«Ауди-А8» взвизгнула покрышками, замирая у тротуара.
– Сука, ты мне чуть х…й не откусила! – Водитель отвесил затрещину подружке на правом сиденье.
– Иди в жопу, милый! – огрызнулась она, тыльной стороной ладони вытирая губы от семенной жидкости.
Тем временем другой обалдуй открыл заднюю дверцу роскошного автомобиля.
– Эй, киска! Хочешь горяченького?!! Оторвись по-взрослому!
– Да легко! – незнакомка сбросила свой плащ прямо на асфальт и скользнула на заднее сиденье. И тут же жадные похотливые руки зашарили у нее под короткой юбкой, пальцы пролезли прямо в промежность. А кто-то уже сорвал с нее блузку и впился жадными губами в сосок…
Серебристая «Ауди» уже взлетела на вантовый мост, направляясь к окраинам Санкт-Петербурга, в район Пулково. Обтекаемая иномарка разогналась до ста двадцати километров в час, чему способствовали судорожные движения ногой оргазмирующего прямо за рулем водителя. Девица на переднем сиденье продолжила свое занятие.
Проехали монумент, посвященный прорыву блокады Ленинграда, и свернули на Пулковское шоссе.
А на заднем сиденье случайно «подцепленную» незнакомку уже практически раздели догола. Да она, похоже, и не возражала. Излишне откровенные ласки перешли уже в откровенный грубый секс. Незнакомка самозабвенно отдавалась одному из парней, закатывала глаза и кричала в голос от накатывающей страсти. Ее партнер также стонал от сладкой боли. И вдруг на пике наслаждения боль стала просто нестерпимой! Парень посмотрел на свою партнершу и закричал от ужаса! Ее лицо совершенно исказилось, утратив человеческие черты: сладострастно поджатые губы превратились в оскал, из раскрытой пасти торчали снежно-белые клыки. Но в следующий момент страшная сладострастная незнакомка холеным наманикюренным ноготком чиркнула по «кубикам» пресса своего партнера и одним движением, словно скальпелем, вскрыла брюшную полость от лобка до солнечного сплетения! И впилась в селезенку еще живого человека, белые клыки стали алыми от хлынувшей крови. Партнер забился уже в предсмертных судорогах, мутнеющим взглядом охватывая последнюю в своей жизни страшную картину собственных внутренностей, которыми закусывала обнаженная красотка!
Все произошло настолько быстро, что остальные веселящиеся не сразу поняли, чтосейчас произошло.
И впали в ступор. Всегда, когда читаешь о несчастьях в газете или смотришь по телевизору, осознаешь, что все происходит не с тобой. А вот самому оказаться в круговороте кровавой оргии за несколько мгновений до собственнойсмерти.
Пожрав селезенку жертвы, кровавая незнакомка стремительно сунула руку куда-то в глубь распотрошенного тела, вырвала сердце и пожрала его, еще трепещущее. В мертвящей тишине отчетливо раздавалось отвратительное чавканье упырихи. И тут салон «понтового» «Ауди» наполнился криками ужаса. А между тем машина уже мчалась по пустынному в этот полночный час Пулковскому шоссе.
И эти вопли послужили для вампирши своеобразным сигналом к действию. Одним движением страшных челюстей она разорвала горло девице рядом и приникла к страшной ране, упиваясь кровью. Не глядя она вытянула руку и свернула, словно цыпленку, шею мускулистому красавчику.
Истошно завопила девица на переднем сиденье, в унисон ее заголосил и водитель: сучка действительно прикусила его мужское достоинство. Вампирша схватила девицу за волосы и дернула так, что оторвала кусок скальпа, а другой рукой ударила, словно копьем, пробив спинку переднего сиденья. Ее рука вышла у несчастной под левой грудью. Дернув руку назад, она размозжила сердце прямо в грудной клетке неуемной любительницы минета на ходу. Кровь из разорванной аорты вырвалась фонтаном в лобовое стекло. Ток артериальной крови в восходящей дуге – полметра в секунду.
Вампирша упивалась кровью и властью над людьми, она вся перемазалась в красном, но ей это доставляло только ни с чем не сравнимое наслаждение!
Водитель заорал и обмочился от страха. Вампирша кинулась на него и разорвала сонную артерию. Снова кровь хлынула в глотку жуткого демона крови. Упырица увидела фары несущегося по встречной полосе трейлера и рванула руль в сторону. За секунду до столкновения она ногой выбила дверь и выпрыгнула в ночь.
Дорогая серебристая «Ауди-А8» на полной скорости врезалась в трейлер. Сила столкновения была настолько высокой, что тяжелый тягач с прицепом развернуло поперек дороги, а груженый прицеп подмял под себя уже разбитую «Ауди» и страшный человеческий фарш в салоне. Измятая и переломанная сцепка из трейлера и разбитой иномарки закувыркалась по дороге. Водитель грузовика и его напарник погибли практически мгновенно. У «Ауди» лопнул бензопровод, а сноп искр воспламенил огнеопасные пары. Полыхнул взрыв, от него сдетонировал бак с солярой грузовика. Он лопнул ослепительным бело-желтым пламенем, огромная горящая лужа растеклась по дороге.
Отблески пламени плясали в глазах вампирши. Насытившись своей страшной трапезой, она растворилась в ночи…
* * *
– Товарищ капитан, тут сплошное месиво, – отрапортовал сержант дорожной полиции. – Похоже, трейлер врезался в «понтовую» иномарку – «Ауди» вроде.
Полицейский пнул измятый колпак колеса с четырьмя сплетенными кольцами.
Под откосом суетились санитары «труповозки», судмедэксперт с фотографом, полицейские. Мелькали сполохи фотовспышки.
– Ну, что там?
– Да тут все – в мясо! Эти малолетки, похоже, вообще голые ехали! И сношались на скорости. Вот уроды! Сами подохли, да еще и двух водил-«дальнобойщиков» за собой прихватили. А они в чем виноваты? Растаскивай теперь весь этот фарш…
ГЛАВА 10
Визит к Мельпомене
– Игорь, быстрее собирайся, а то опоздаем на премьеру!
– Сейчас, Котенок, уже иду. Вызови пока такси.
– И не вздумай брать в театр этот мерзкий «Дезерт Игл»! Там все равно охрана всех металлоискателями проверяет, так что его ты не протащишь.
Я промолчал. И вообще старался больше не обижать Киру, стал просто «белым и пушистым». Отношения с женой были натянутыми, как тонкая нить «растяжки» на горной тропе. Особенно после нейрохирургической операции Высшего вампира. Я ушел тогда в ночь, ничего ей не сказав. А вернулся через трое суток усталый и сразу же завалился спать. Наутро жена была со мной холодней космического вакуума, и глаза ее были столь же темны. Я попытался обнять ее, но Кира молча сбросила мою руку с плеча.
– Как же ты мне надоел, Игорь! Со своими пистолетами, неожиданными отлучками среди ночи, переходящим все границы цинизмом. Сколько можно так жить?!! Вся эта ночная беготня с «Пустынным – мать его – Орлом»! Ты знаешь, как я переживала, когда ты ушел ночью? Сидела и плакала. Но я не могу так больше, Игорь…
– Извини меня, Кира. Я ведь не хотел впутывать тебя в эту кровавую историю. А вот выпутываться пришлось нам вместе… Я сам устал от всего этого кровавого кошмара. Сначала – армия, десант, а потом – «полночная клиника». Но что я еще умею, кроме как выковыривать пули? Да, не повезло тебе с мужем.
– Не говори так! Я знаю, через что ты прошел, спасая меня.
– Я люблю тебя Кира, и только это чувство позволяет мне сейчас выкарабкиваться из всяческих проблем, не замечать подлости и тупости большинства окружающих. Но любовь для меня – это не только романтические вздохи при луне, но и ответственность за тебя. Я должен тебя защищать. Да и полнолуние у меня уже давно не ассоциируется с романтикой.
Мы оба решили жить обычной жизнью. Хоть я и сомневался, что это продлится долго, тоже решил отдохнуть, побаловать мою любимую обычными человеческими радостями. Мы гуляли по Питеру, наслаждались покоем уютных кафешек. За окном – дождь и порывистый ветер, а на столике дымится кофе, рядом – пузатая рюмка коньяку. Кира лакомится шоколадным пирожным, запивая его горячим какао.
А вчера я пригласил Киру в Мариинку на оперу Рихарда Вагнера «Валькирия». После стольких треволнений хотелось сбросить напряжение, расслабиться, «вкусить от благ духовных». Я не считаю себя заядлым театралом, но хорошую оперу люблю, а грандиозное творение великого немецкого композитора и вообще вряд ли кого могло оставить равнодушным.
К величественному театру, Храму искусств Северной Пальмиры, мы подъехали на такси. До начала оперы еще оставалось достаточно времени, Кира предложила прогуляться по набережной канала Грибоедова. Стоял прохладный вечер начала осени, деревья шелестели пожелтевшими листьями, их кроны дробили свет уличных фонарей. Вдали виднелись подсвеченные купола Никольского морского собора.
Недавно прошел дождь – дома и набережная были словно бы покрыты лаком. Дышалось легко и свободно.
Прогулявшись, мы вернулись на Театральную площадь, она уже была заполнена нарядно одетыми кавалерами и блистательными дамами. Но я смотрел только на жену. Кира была обворожительна в пепельно-сером вечернем платье, песцовой накидке и туфлях на высоком каблуке. Черные волосы спадали на плечи, заколотые изящной заколкой.
Не только я, но и другие мужчины заглядывались на Киру – к вящему неудовольствию их спутниц. Известно, что женщины смотрят не только на кавалеров, но и на их дам.
* * *
За год, проведенный вместе, Кира просто расцвела. Из девушки-студентки она превратилась в холеную леди. И во многом благодаря собственным способностям и целеустремленности. Она стала просто богиней полночи, с зелеными, как у дикой кошки, глазами, иссиня-черными волосами и соблазнительными формами.
В институте ее превращение восприняли как увлекательную историю новой Золушки. Однако ни ее однокурсники, ни многомудрые преподаватели и не представляли, что Кире довелось пережить.
Девушке, ставшей моей женой, пришлось сделать непростой выбор, и она, к своей чести, справилась и с обстоятельствами, и с собственными демонами. За это я ее безмерно уважал, а любовь пришла совершенно неожиданно. Кира стала для меня всем, но с ней было непросто. Да я и не искал никогда простых путей в этой непростой жизни. Хотя временами она меня все-таки изрядно напрягала: и жизнь, и девушка, ставшая для меня ее смыслом.
Ум и целеустремленность Киры были настолько же выдающимися, насколько и ее упрямство и своенравность. И все же что-то в ней есть…
* * *
– Дорогая, ты прекрасна!
– Спасибо за комплимент, – улыбнулась Кира.
Мы успели обменяться любезностями с несколькими знакомыми. На площади царило оживление. Публика уже заполняла просторный вестибюль театра.
По роскошной лестнице мы поднялись в просторное фойе, которое вело в бельэтаж. Не знаю, почему. Но мне это место нравится больше, чем более престижный партер или ложа бенуар. Как-то Кира меня спрашивала об этом. Тогда я отшутился: мол, здесь стрелковая позиция лучше. Но на самом деле мне нравится сверху смотреть на народ в антракте, да и сверху лучше можно охватить композицию и игру актеров на сцене.
Перед представлением милый женский голос предупредил о необходимости выключить мобильные телефоны до конца оперы. Как по мне, то это – пощечина всем жителям «Культурной Столицы», но, что поделать – «O tempora! O mores»! [6]6
О времена! О нравы! (лат.)
[Закрыть]Бессмертные слова Цицерона актуальны и по сей день.
Плавно зал погрузился в полумрак, и под величественные звуки увертюры началось действие первое второй оперы саги о великих Нибелунгах. Герой Зигмунд являет в дом своего врага Хундинга, заблудившись во время бури. Враги сожгли его дом, убили мать, а сестру увели в плен. В бою Зигмунд остался безоружен: «Friedmund darf ich nicht heißen» – «Мирным зваться нельзя мне».
Обожаю немецкую речь, хоть сам знаю этот язык весьма поверхностно. Но все же, отслужив в армии, участвуя в боях, как раз и привыкаешь к такой речи – отрывистой, властной, грассирующей…
Я сидел как завороженный до самого окончания первого действия, когда Зигмунд, обретший волшебный меч Нотунг, сбегает вместе со своей сестрой Зиглиндой. Они поют дуэтом: «Schläfst du, Gast?» и «Winterstürme wichen dem Wonnemond». [7]7
«Спишь ли ты, гость?» (нем.).«Бури злые стихли в лучах весны» (нем.).
[Закрыть]
В антракте мы взяли по бокалу шампанского и по тарталетке с черной икрой и неспешно закусили, с интересом разглядывая публику. Наряды дам поражали изяществом и блеском, кавалеры выглядели скромнее, но и у некоторых из них поблескивали бриллиантовые запонки и галстучные булавки.
Что до Киры, то она была просто неотразима. Подчеркнуто простое платье из тончайшего шелка выгодно оттеняло соблазнительные изгибы ее стройной и крепкой фигуры, а изящная застежка-фибула дробила свет острыми гранями бриллиантов, так же как и тонкая заколка в идеально уложенной прическе.
Что до моей скромной персоны, то ее оттеняла выправка военного. Даже в костюме и при галстуке-бабочке я держался как на плацу во время торжественного смотра.
Это заметили, ко мне подошел высокий и статный офицер в черной форме.
– Морпех?
– Никак нет – десантура.
Мы представили своих спутниц, разговорились. Оказывается, бывали мы в знакомых местах, и, похоже, что горные тропы топтали чуть ли ни в одно и то же время. А встретились здесь – в зале самого красивого театра Северной Пальмиры, наполненном утонченной роскошью и блеском. Обменявшись телефонами, мы разошлись. Как раз прозвенел второй звонок.
Когда в зале погас свет, мы с Кирой снова погрузились в героические события оперы Рихарда Вагнера.
Во втором действии Вотан посылает вначале свою дочь, валькирию Брунгильду, помочь Зигмунду. Но даже герой не может преступить законов богов, и валькирия является к Зигмунду с вестью о смерти: «Laß ich’s verlauten» – «В думах открыться».
Но во время поединка Зигмунда с Хундингом валькирия все же прикрывает его своим щитом, и тогда разгневанный бог Вотан своим волшебным щитом разбивает меч Зигмунда… Герой падает, сраженный, а валькирия спасает Зигелинду и обломки волшебного меча.
Накал эмоций и игра актеров, их оперные партии то и дело вызывали гром аплодисментов. На наших глазах разыгрывалось величественное зрелище божественного размаха!..
Занавес второго акта оперы закрывался под рукоплескание всего зала.
– Я пойду, попудрю носик, – заявила Кира.
– Я тоже попудрю носик… Кому-нибудь, – пошутил я.
Зайдя в уборную, я вымыл руки и подставил их под настенный фен. А потом далеко не самые приятные события обрушились на меня градом ударов, клыков и когтей!
Откуда взялся этот вампир, я и понять не мог, да и не до этого мне было. «Юноша бледный со взглядом горящим» атаковал стремительно – когти со свистом рассекли воздух и вспороли гипсовую лепнину на стене. Я еле успел увернуться, добрым словом помянув свои занятия китайским Вин-Чун. Этот стиль ушу учил использовать не силу, а скорость, что в очередной раз спасло мне жизнь. Но шансов против атакующего вампира у меня было не слишком много. И все же…
Моя женушка, конечно же, была права: на входе было установлено несколько рамок металлодетекторов. Однако наплыв публики был столь велик, что на отдельные сигналы охранники просто не обращали внимания. Иначе все просто не успели бы к началу оперы и после третьего звонка. Так что «Дезерт Игл» пронести не удалось, однако и полностью безоружным я не был.
В руке блеснуло серебристое лезвие тонкого стилета. Подарок Григория Панченко дожидался своего часа за отворотом лацкана дорогого пиджака. Так носили оружие последнего шанса бойцы Сопротивления в оккупированной Франции во Второй мировой войне. Историческая эрудиция сослужила мне добрую службу. После того что с нами случилось, я теперь и в магазин за хлебом «пустым» не выхожу. «Если у вас паранойя, то это не значит, что за вами не следят!»
Упырь снова сделал выпад когтистой лапой, но на полпути его встретило серебряное лезвие. Росчерк благородного металла распорол ладонь, кожа чудовища мгновенно почернела от соприкосновения с аргентумом. Не так давно я освященным клинком распорол горло Высшему вампиру – Черному Носферату Северной Пальмиры. А сейчас передо мной был вполне себе заурядный упыренок, хоть и смертельно опасный. Нелюдь атаковал снова, но в этот раз я оказался гораздо проворнее: молниеносный секущий удар по глазам – вопль вампира заглушили величественные звуки музыки Рихарда Вагнера. Лицо моего противника пересек мгновенно почерневший шрам. На бесконечно краткий миг вампир поддался страшной боли, которую причинял благородный металл. И тогда я без замаха вонзил острый серебряный стилет ему под нижнюю челюсть: снизу вверх! Узкое лезвие разрезало гортань и острием проникло в основание черепа. Там начинались пути основных нервных тяжей, которые отвечали за проведение нервных импульсов от мозга к сердцу, легким, а также к рукам и ногам. Теперь кровосос будет доходить долгую минуту или две, пока не сдохнет окончательно. Но сдохнет гарантированно, знание анатомии – великая штука! А уж такой специфической, как у вампира…
Я оставил сучившее ногами на мраморном полу тело и выскочил из уборной.
В вестибюле театра меня уже ждала Кира.
– Ну, что – попудрил носик? – игривый тон жены сменился тревогой, когда она увидела выражение моего лица.
Я молча рванул ее за руку, каким-то звериным чутьем уловив движение за неплотно прикрытой дверью дамской комнаты. В следующий момент дверь распахнулась и навстречу нам рванулась вампирша – совсем молодая девчонка в элегантном вечернем платье и в туфлях на высоком каблуке. Она выхватила из сумочки миниатюрный, кажущийся игрушечным «браунинг». Выстрелил он совсем негромко, патрон калибра 6,35 миллиметра произвел не больше шума, чем аплодисменты в зрительном зале. Звякнула об паркет выброшенная затвором миниатюрная гильза.
– Ложись! – Я подсек ноги Киры и прижал ее к полу.
Малокалиберная безоболочечная пуля из свинца ударилась в стену напротив, выбив облачко штукатурки. Рикошета такой боеприпас не дает по определению, а деформируется. Тем не менее какая разница, какого диаметра будет дырка во мне или в Кире – 6,35, 5,56, 9 или 11,43 миллиметра? [8]8
Соответственно: 25-й калибр, «.22LR», «.38» и «.45ACP» или «.45Auto».
[Закрыть]
Дело принимало весьма скверный оборот. В обойме дамского «браунинга» оставалось еще пять патронов – на нас двоих вполне хватит…
Но если вы думали, что у меня не было с собой ничего огнестрельного, то вы очень сильно ошибаетесь. Вампирша в вечернем платье тоже ошиблась.
Подготовленному стрелку для того, чтобы извлечь оружие и сделать прицельный первый выстрел, требуется 0,22 секунды. Это минимальное, физиологически обусловленное время. И я в него уложился.
Сверхкомпактный «Дерринджер» в моей левой руке грохнул дважды. Удары двух пуль «сорок пятого» калибра отшвырнули вампиршу к стенке, на белой штукатурке остались темно-красные полосы. Наповал. Одна серебряная пуля весом 14,8 грамма попала «ночной охотнице» в правый глаз, а вторая – прямо в ощеренную клыкастую пасть. Пробив кости, обе тупоносые полукруглые пули вонзились в мозг, мгновенно превратив его в кровавую кашу. В последнее мгновение своей мерзкой жизни вампирша почувствовала страшную головную боль, в прямом и переносном смысле разрывающую ее мозг. Гидродинамический удар вырвал изрядный кусок затылочной кости, кровь и ошметки «думалки» фонтаном забрызгали белую стену.