Текст книги "Нежить. Доктор Смерть"

Автор книги: Георгий Полевой

– Ну, что – испытаем?

– А то… По грудной мишени на двадцать пять метров.

Я снял «Desert Eagle .50» с предохранителя и передернул затвор. Он с лязгом вернулся на место, дослав патрон в патронник.

– Готов.

– Огонь по готовности.

Крепко держа «Desert Eagle .50» обеими руками, я нажал на спусковой крючок. «Пустынный Орел» отозвался своим громовым голосом, отдача ударила в руку. Но пистолет гораздо меньше подбрасывало, и он лучше управлялся при стрельбе. Дульный тормоз-компенсатор функционировал прекрасно. Я отстрелял всю десятизарядную обойму «Дезерт Игла». Массивный затвор остановился в заднем положении, встав в задержку. Я заменил обойму и щелкнул рычагом затворной задержки. Даже стрельба с одной руки оказалась весьма эффективной: все пули не вышли за зоны «десятки» и «девятки» стандартной грудной мишени. Точнее – там образовалась огромная дыра. Выстрелы разнесли центр мишени вдребезги! Ну а чего еще можно было ожидать от «Пустынного Орла»?!

– Прекрасно! Стрельба и действительно стала более удобной. Спасибо, Тарас.

Мы с товарищем по очереди расколошматили еще несколько мишеней из этого мощного пистолета. Теперь Тарас и я стреляли патронами с обычными, свинцовыми, пулями. Но все равно эффект был такой, будто это не пистолет, а гаубица! Два мужика наслаждались мощью и надежностью «Desert Eagle .50».

Это был какой-то атавистический восторг беззащитной прямоходящей обезьяны, которая взяла палку или камень и получила вдруг власть над свирепым саблезубым тигром!

– Слушай, Игорь, я тут такую «куколку» приобрел… «Schmeisser» «AR-15» под калибр «.223 Remington».

– Впечатляет!

– Попробуешь?

– Конечно.

Тарас принес черный оружейный кейс, внутри покоилась знаменитая «Блэк Райфл» – «Черная Винтовка», только в виде карабина, выполненного с традиционно высоким немецким качеством. Оружие было дополнительно оснащено коллиматорным прицелом «Aimpoint».

Я вскинул винтовку к плечу. Красная точка в коллиматорном прицеле совместилась с центром мишени, находящейся от меня в полутора сотнях метров.

– Огонь!

Серия выстрелов легла весьма кучно: «девятка» – «десятка». Хм… Я привык к надежному и эффективному «калашу», не раз спасавшему меня в чеченских горах. Однако винтовка «AR-15» изрядно поколебала мой патриотизм. Стрелять из нее было удобно, прикладка интуитивная – пули как бы сами ложились в центр мишени.

– Тарас, ну-ка, покажи класс!

– Давай!

Хозяин «Артемиды» и тренер по практической стрельбе перезарядил винтовку и вскинул оружие к плечу. Беглым огнем он поразил оставшиеся мишени на дистанции сто пятьдесят и двести метров. Класс! Мы передавали винтовку друг другу, стреляя навскидку стоя, с колена, из положения лежа, в движении. На стрельбище стоял сплошной грохот выстрелов, если бы не наушники, то мы бы оба оглохли окончательно. Да и патронов сожгли немало.

– Класс!

– Хорошо отстрелялись.

– Настолько хорошо, что забыли о своих женах! – Наши «вторые половинки» явились на огневой рубеж посмотреть, как развлекаются «большие мальчики».

– Кира, осторожнее, и надень наушники.

– Спасибо за заботу, дорогой муж.

Наши дражайшие жены пришли проконтролировать сложный процесс стрелковой подготовки. Они стояли рядом, на огневом рубеже и вжимали головы в плечи при каждом выстреле. Во многом недовольство было наигранным, но скажи им это сейчас, и разразится буря…

– Кира, а ты пострелять не хочешь?

– Нет, не хочу! Это ты оружие любишь больше, чем собственную жену.

Марина состроила недовольную гримаску в поддержку подруги.

– Девочки, мы вас любим, и вы это знаете. Кира, может, все-таки сожжешь пару патронов?.. Винтовка легкая, удобная.

– Я ее боюсь…

– Бояться нужно, находясь по ту сторону дульного среза, – поддержал меня Тарас.

– Ну, хорошо, – сдалась Кира.

Я собственноручно снарядил жене обойму, остроносые патроны с легкими щелчками помещались в десятизарядном магазине.

Кира взяла «AR-15», словно бы это была ядовитая змея.

– Прижми приклад плотнее к плечу. Сними с предохранителя и отведи назад затвор сзади ствольной коробки. Да, тугой… Доводи до конца и бросай. Есть – пять патронов твои. Огонь – по готовности.

Кира прицелилась и выстрелила несколько раз подряд. Тарас посмотрел в стереотрубу.

– Неплохо: «девятка», две пули ушли в «восьмерку» и попадание «в яблочко».

– Ну что, еще?

– Давай. – Похоже, мою жену захватил процесс стрельбы. Она у меня – натура увлекающаяся. Особенно если сразу получается.

– Кира, расслабься и дыши ровно. Стреляй на выдохе.

– Целься немного ниже и правее, ты левша и пули уходят немного в сторону.

Новая серия оказалась гораздо результативнее – выстрелы звучали реже, но зато пули ложились точнее.

– Невероятно! Из десяти выстрелов, восемь – «в яблочко», – прокомментировал Тарас, наблюдая в стереотрубу. – А те два угодили в «девятку».

– Дай и я попробую, – решилась Марина. – Невероятно, вы, мужчины, умеете увлечь…

– Именно поэтому вы – наши жены! – хором ответили мы с Тарасом.

* * *

– Во что ты ввязался, Игорь?

– В весьма сомнительную и смертельно опасную историю, Тарас… Послушай меня теперь внимательно, дружище. Снаряди патроны к своей «Сайге-12К» серебряной картечью и пулями из того же металла. Я не шучу. И держи ружье под рукой. Сделай, как я прошу.

Тарас помолчал, «переваривая» информацию. Он разлил водку по стаканам и подцепил кусочек сухой колбасы на вилку.

– Ну, давай – чтоб не пришлось стрелять.

Тонко зазвенели хрустальные рюмки. Ледяная жидкость обожгла горло и растеклась по телу приятным теплом.

– Понимаю, что все это звучит как бред параноика, но я знаю, что говорю.

– Хорошо… У меня тут – как в крепости.

Тарас увлекался фантастическими романами «постапокалиптической» тематики: Андрей Круз, Беркем Аль-Атоми, литературные циклы «S.T.A.L.K.E.R.» и «Метро-2033»… Так что круг интересов у него был весьма специфический. Моя паранойя по поводу «полночных тварей» вполне могла «соревноваться» с его ожиданием «БП». [3]3
  «Большой п…ц»– термин «Выживальщиков», обозначающий начало Конца Света.


[Закрыть]За него я мог быть спокоен, мои слова прозвучали для Тараса как тактическая вводная.

– Только ты учти – если все начнется, то стрелять придется не раздумывая, а ставки в этой мясорубке будут самыми высокими.

– Спасибо, что предупредил, но сам-то ты как?

– Справляюсь, точнее – справляемся. Жену жалко, ей и так досталось больше всех. Понимаешь, Тарас, я знаю – она меня любит. Но ведь одними только переживаниями и слезами ничего не изменишь. Нужно действовать, и действовать порой жестко! Только так и можно добиться результата. А она не понимает этого, обижается…

– Да, знакомая ситуация, хоть у меня все не так уж и критично.

Тарас разлил по новой и поднял рюмку:

– За наших женушек!

– Хороший тост.

Мы сидели на веранде и неспешно разговаривали под водочку с обильной, но нехитрой закуской, которую приготовила заботливая Марина. Буженина, колбаса, балык, сыр, икорка подходили к нашему нехитрому застолью как нельзя лучше.

– Ты еще малосольные огурчики попробуй, – присоветовал хозяин застолья.

– Угу, спасибо тебе, хлебосольный Тарас.

Огурчики и впрямь оказались весьма хороши, особенно под ливизовский «Кристалл».

– А какие вообще планы на жизнь?

– Работаю… – туманно ответил я. Тема моих работ была весьма расплывчата и пугала результатами. Лучше до поры до времени никому о них не знать. – А ты чем занимаешься?

– Расширяю бизнес. Сейчас веду переговоры с «Браунингом», хочу стать их официальным торговым представителем на российском рынке.

– Ну, ни пуха…

– К черту…

Снова звякнули рюмки с истинно русским напитком.

Мы оба понимали друг друга и без слов. Все, что мы делали, – только ради своих близких, жен и детей.

ГЛАВА 5
Кровавая алхимия

Наука стала для меня отдушиной. Но и она была весьма специфичной – основанной на тех наработках, которые сохранились еще со времен моей «полночной практики», когда я лечил вампиров. У меня накопилось огромное количество данных, но вот систематизировать их и более подробно изучить все не получалось. Но теперь времени хватало.

Сотни графиков, диаграмм, распечаток, протоколы хирургических операций и исчерканные листки с «ветвистыми» формулами сложных биохимических веществ и превращений захватили меня всецело. Это были словно бы разноцветные кусочки стекла, из которых я собирал сложнейший и прекраснейший витраж, наполнявший мои действия светом знаний. Но стекла этого витража имели цвет крови.

Конечной целью исследований было выявление закономерностей нечеловеческой физиологии кровососов, которые мог ли бы помочь в уничтожении этих мразей.

Гемолитические яды, например, как показали мои исследования, изрядно портят кровь упырям – и в прямом и в переносном смысле. Токсины ядовитых змей, например Королевской кобры, по латыни – Naja Naja, могут причинить необратимые изменения эритроцитам. Одного грамма яда достаточно, чтобы убить 165 взрослых людей или две сотни вампиров. «Полночное племя» особо чувствительно к таким ядам.

Металлы, соединяющиеся с белками крови и образующие особые соединения – альбуминаты, тоже являются гемолитическими ядами. Это свинец и ртуть. Сходными с ней эффектами обладает и серебро, и чем оно чище, тем сильнее токсическое действие. Это свойство я использовал на практике: мои крупнокалиберные пули из серебра содержат внутри еще и аргентумную амальгаму – раствор металла в ртути. И оба этих компонента проявляют кумулятивный эффект, усиливая друг друга.

Но я не останавливаюсь на достигнутом и продолжаю свои «нечеловеческие» исследования. Главное мое сокровище – образцы крови и тканей из разных органов вампиров. Их я добыл во время хирургических операций – своеобразная плата за продление их страшных жизней…

Вот и сейчас я достал из специального холодильника пластиковую пробирку с образцом крови и набрал консервированную смерть в капилляр автоматической пипетки.

Сделал громче льющуюся из динамиков компьютера музыку.

 
У старого китайца я покупал корешки,
Толок их в чугунной ступе до состоянья муки,
Экстракты из мертвых трав и желчи раздавленных змей
Выпаривал я на медленном огне.
 

Песня Олега Медведева «Таблетки от счастья» подходила как нельзя лучше к моим опытам. Они действительно больше похожи на алхимию, но только уже в современном исполнении. Тихо жужжит, раскручиваясь, ультрацентрифуга – там, в тщательно уравновешенных высокопрочных пластмассовых пробирках осаждаются препараты крови. Дело в том, что каждый органоид клетки имеет собственное значение осаждения – так называемый коэффициент седиментации. Сейчас меня интересует измененный белок крови вампиров. Этот патогенный прион-глобулин мы обнаружили вместе с Гришей Панченко, когда вытаскивали укушенную вампиром Киру с того света. Так все и началось…

Пока шел процесс в ультрацентрифуге, я готовил сложный раствор химических реактивов. Автоматической пипеткой я точно отмерял нужное количество того или иного реагента и добавлял в одноразовую пробирку. Приготовив несколько доз препарата, я установил пробирки в специальную «трясучку» – аппарат, который встряхивает сосуды и перемешивает их содержимое.

Биохимия – наука точная и не слишком быстрая. Конечно, сейчас есть специальные приборы-анализаторы: сунул пробу и почти сразу получил листок с количественными и качественными данными по содержимому. Но проблема в том, что для более тонких исследований экспресс-методы не всегда подходят. Вот и приходится «химичить» по старинке.

Отдельно у меня готовы вещества-индикаторы и препараты для реакции агглютинации: слипания эритроцитов под действием специфических антител. В крови вампиров агглютинация происходила с существенными отличиями от обычной. И это тоже можно было использовать для идентификации измененных эритроцитов.

Мои движения расчетливы и точны – с такими биопрепаратами нужно быть особенно осторожным. Форма передачи заразного агента, содержащегося в крови и измененных тканях вампиров, – непосредственно через кровь. Конечно, такие работы опасны, и защита у меня была по пятому, самому высшему, классу биологической угрозы. В помещении был устроен специальный бокс с пониженным давлением, чтобы инфекционный агент не вынесло за пределы помещения. Здесь же были установлены современные фильтровентиляционные устройства с мембранными фильтрами. Я работал в специальном комбинезоне, респираторе и очках. На руках – само собой, были надеты перчатки.

А колонки все пели:

 
Метался, менял составы, терял надежду, и вдруг
Я понял, что на ладони моей конечный продукт,
Лекарство, которое входит в любой джентльменский
набор,
Отныне оно всегда в моем портмоне:
Таблетки от счастья,
Таблетки от счастья.
 

Ну, до конечного продукта мне еще далеко… А пока приготавливался «коктейль» из органоидов клеточной суспензии в ультрацентрифуге, настала очередь исследований препаратов биопсии. Образец на предметном стекле лег под объектив цейссовского бинокулярного микроскопа. Окрашенные фуксином и гематоксилином нервные волокна выделялись в поле зрения микроскопа. Часть из аксонов – длинных отростков нервных клеток, была лишена белковой миелиновой оболочки.

Это все – разрушительное действие прионов – единственных веществили существ,размножение которых происходит без участия нуклеиновых кислот. Их название происходит от английского сокращения «proteinaceous infectious particles»– «белковые заразные частицы». Это особый класс инфекционных агентов, чисто белковых, не содержащих ДНК или РНК, но, тем не менее, вызывающих тяжелые заболевания центральной нервной системы у человека и ряда высших животных. Еще их называют «медленными инфекциями». Прионы, в частности, вызывают и печально знаменитое «коровье бешенство». В ходе исследований мозговых тканей умершего от «коровьего бешенства» крупного рогатого скота было доказано, что прионы не содержат нуклеиновых кислот, а представляют собой белки.

Год назад, когда я вытаскивал Киру с того света, пришлось сильно напрячь мозг. И я разгадал саму сокровенную тайну вампиров. Тайну крови. Сама кровь вампира и является тем, что изменяет организм обычного человека или убивает его. У вампиров – аномальный гемоглобин. Его белковая часть – глобин – представлена прионовым белком. Прионное состояние белка характеризуется переходом обычных α-спиралей белка в аномальные β-слои.

В случае с кровососами заражение здоровой крови «вампирским прионом», по моим теоретическим выкладкам, происходило следующим образом. Прионоподобный «аномальный» белок глобин находился в составе измененного гемоглобина вампиров. В результате этот мутированный гемоглобин разрушается как обычно: на небелковую часть – железопорфириновый гем и белок глобин. Последний и есть прион, патогенная белковая молекула, которая способна к самовоспроизведению так же, как и нуклеиновые кислоты – РНК и ДНК. Она начинает изменять белковую часть гемоглобина жертвы. Постепенно в течение семидесяти двух часов прионовый «вампирский» глобин заражает всю кровь объекта «полночной охоты». А это, в свою очередь, ведет к перестройке физиологии всего организма.

При попадании в организм человека или животного хотя бы одной «раскрученной» молекулы приона постепенно все остальные «нормальные» прионы начинают разворачиваться аналогичным образом. Идет своеобразная молекулярная цепная реакция таких изменений, сопровождающаяся разрушением нейронов. «Раскрученные» молекулы прионов легко склеиваются друг с другом, на нервной клетке образуются белковые бляшки, и она погибает. Постепенно весь мозг превращается в дырчатую субстанцию, похожую на губку, и человек или животное погибает. В конце концов, головной мозг приобретает легко распознаваемую типичную губчатую структуру. Это и называется «коровьим бешенством». Вообще по-научному эта болезнь называется «губчатая энцефалопатия». Названа она так, потому что мозговые ткани умерших животных напоминали пористую губку, изъеденную патогенным белком.

Так что гемоглобин вампиров и есть тот «заразный агент», который превращает человека в кровососущее чудовище.

А ионы серебра выступают инициатором и катализатором обратного эффекта инверсии, при котором белковые составные части гемоглобина возвращаются из формы приона в обычную. Однако организм вампира не всегда может выдержать обратную трансформацию и в подавляющем случае гибнет.

И еще одно – по-моему, как раз функции поддержания качества миелиновой оболочки и обуславливают демилиенизацию нервных волокон и прекращение синтеза протокадеринов при развитии синдрома вампиризма и превращения человека в кровососущую нелюдь.

Кроме того, будучи морфоспецифичным нейроактивным белком, «вампирский прион» проникает в нервную ткань и вызывает демилиенизацию длинных отростков нейронов – аксонов. А также другие патологические нарушения нервной ткани. Вот откуда симптомы, сходные с бешенством: нейропатии, нарушение моторики, вялость, светобоязнь, судороги.

И вот в этом направлении я сейчас работал. Мои исследования были направлены на детальное изучение всех вышеперечисленных процессов. А результат у них должен быть один и весьма однозначный – извести мерзкое кровососущее пламя.

 
Нормальное состояние – скрип зубов за стеной,
В нормальном состоянии все, что рядом со мной.
Нормальное состояние – строго дозированный кайф,
Пломбированные ящички для надежд.
 
 
Нормальное состоянье, когда перспективы ясны.
И если вдруг летней ночью мне снятся прежние сны,
В пульсирующем пространстве автоматическою рукой
Я нашариваю на столике в темноте
 
 
Таблетки от счастья,
Таблетки от счастья.
 

Остановилась центрифуга, отщелкал портативный анализатор. По прозрачным трубкам через медный холодильник и тончайшее кружево фильтров капает «эссенция смерти». На предметный столик ложится лабораторное стекло с препаратом измененной крови вампира. Капля прозрачной жидкости из автоматической пипетки. И в препарате измененные, уродливые эритроциты нечеловеческой природы будто взрываются! Разительный контраст: тишь и академическая благодать биохимической лаборатории и – бурная реакция, Хиросима в миниатюре на лабораторном препарате крови.

Отрываюсь от окуляров микроскопа, записываю дату, время и ход реакции в лабораторном журнале. Хорошо. Теперь попробуем ту же самую «эссенцию смерти» на препарате демилиенизированных нервных волокон. Эффект – ужасающий. Это я так, рассуждаю. От прозрачной капельки, всего-то 0,2 миллиграмма, нервные волокна начали растворяться. Нервные клетки попросту распадались.

У меня родилась еще одна интересная идея, но об этом после… Еще один неприятный сюрприз для премилого племени проклятых «полночных охотников».

 
Но кто здесь давно, те знают, что все инструкции врут —
Не слишком ли много правил на столь короткий
маршрут?
Не слишком ли много памятников прошедшей любви
По третьему гонгу строятся за спиной?
Не слишком ли слаб эффект от столь серьезного
вещества,
Не слишком ли часто слышим мы, как сыплются
на асфальт
Одобренные Минздравом и испытанные вполне,
Надежные, но выброшенные мной
 
 
Таблетки от счастья,
Таблетки от счастья.
 

Так, на сегодня хватит. Начинаю уставать, а в подобной работе это недопустимо. Микробиология и биохимия не терпят рассеянности. Цена ошибки – смерть, мучительная и беспощадная.

Но, с другой стороны, достигнутые результаты впечатляют. Я думал об этом, стоя под душем, уже после того, как маска, перчатки и комплект лабораторного одеяния отправились в раствор калий-хромной смеси. Замечательная штука: растворяет абсолютно любую органику. Еще бы – смесь сильнейших окислителей: K ₂Cr ₂O ₇вместе с KMnO ₄, и вся эта благодать – в растворе концентрированной кипящей серной кислоты! Понятно, что и моя одежда тоже распалась на молекулы. А сам лаборант стоял сейчас под душем и яростно тер себя мочалкой. Сейчас приеду к Кире, она обещала запечь курочку, а я по дороге заеду в супермаркет и куплю бутылочку коньяку…

ГЛАВА 6
Осмотр места происшествия

К месту кровавой бойни у закрытого клуба «Шерлок Холмс» полиция примчалась через несколько минут, но ничего, кроме россыпи стреляных гильз и растерзанного тела несчастной пожилой журналистки профсоюзной газеты. Тела телохранителей загадочного «джентльмена», равно как и его дорогой катер, просто исчезли.

Место побоища было окружено машинами с мигалками, здесь собрались все высокие чины УМВД по Санкт-Петербургу и области под началом заместителя начальника Управления. Все подходы были перекрыты, оперативники и участковые выполняли поквартирный обход близлежащих домов. На месте преступления работала экспертно-криминалистическая группа. На водной глади канала покачивались быстроходные катера водной полиции. Были задействованы даже водолазы. Но все это «броуновское движение» помогало мало.

Следственная группа Управления внутренних дел пребывала в полной растерянности. Сочетание рваных ран на теле жертвы и пулевых отверстий крупного калибра совершенно не укладывалось в обычные картины убийства. Что же это за маньяк, который сначала расстреливает жертву из крупнокалиберного пистолета, а потом разрывает ей горло и грудь? А с другой стороны: зачем киллеру, выполнившему «заказ», глумиться над трупом? Да еще ко всему – россыпь автоматных гильз западного образца… Множество выбоин на стенах и на чердаке дома.

Старший следственной группы майор Владимир Нефедов стащил хирургические перчатки и заковыристо выматерился, выражая свое отношение ко всему происходящему.

– Товарищ майор, там из ФСБ приехали, говорят – дело переходит под их юрисдикцию, – сообщил ему один из молодых офицеров.

– Пошли, – коротко бросил следователь, закуривая на ходу. Курить хотелось зверски, но на месте преступления это было запрещено.

Рядом с полицейскими машинами с мигалками стояла неприметная серая «Волга». Возле нее – эффектная брюнетка в сопровождении двух молодых людей в штатском.

Майор Нефедов остановился на секунду, цепким взглядом оценивая офицера ФСБ. Короткая стрижка, карие глаза за тонкой золоченой оправой тонированных очков, деловой брючный костюм светло-кофейного цвета, коричневые, в тон, удобные полусапожки. Левая пола жакета чуть заметно оттопыривалась на поясе – похоже там у нее кобура с пистолетом. А «фээсбэшная» дива вполне себе и ничего…

Перехватив взгляд следователя, молодая женщина едва заметно улыбнулась.

«Знает, что я ее изучаю, и не смущается при этом», – подумал Нефедов. Подошел, представился.

– Капитан Ревякина, – ее рукопожатие было в меру сильным. – Со мной старшие лейтенанты Иванников и Смирнов.

– Ясно. Вы не против, если я покурю.

– Нет, не против. Меня информировали о происшествии. Каковы предварительные выводы?

– Эксперты в недоумении, – пожал плечами майор. – Да и сам, признаться, тоже. Не место преступления, а гибрид Джека-Потрошителя и киллера-любителя. Эдакого «pleasure killer». – Майор Нефедов как бы между делом щегольнул иностранным словечком: пусть эта холеная дамочка из ФСБ знает, что и они тут не лыком шиты. «Pleasure killer» – «развлекательный убийца», такой термин американские полицейские дали своим психопатам с оружием, отстреливающим людей на улицах ради собственного садистского развлечения.

– Посмотрим еще раз? – приподняла бровь капитан Ревякина. Широту кругозора коллеги из конкурирующего ведомства она оценила.

– Да, докурю и пойдем.

Тело еще не увезли, и оно лежало так же, как и когда его обнаружили. Хотя «труповозка» уже стояла среди служебных машин. Ревякина осмотрелась, бросила быстрый взгляд через канал – в сторону клуба «Шерлок Холмс». Она надела стерильные перчатки и приступила к осмотру трупа. Один из сопровождавших ее офицеров ФСБ заполнял протокол осмотра, а второй вел оперативную видеосъемку портативной камерой.

– Тело женщины примерно пятидесяти – пятидесяти пяти лет лежит навзничь. – Ревякина достала портативный цифровой диктофон и теперь наговаривала свои наблюдения. – Бледность и синюшность кожных покровов свидетельствуют о массивной кровопотере. Смерть, предположительно, наступила от многочисленных слепых пулевых ранений. Раневые каналы обширные, оставлены, вероятно, пулями крупного калибра. – Капитан ФСБ скривила губы – такого она не видела даже в Чечне. Но взяла себя в руки и продолжила:

– Вокруг лежат стреляные гильзы от автоматического оружия. Еще две группы гильз крупного калибра, возможно пистолетных, имеют четкую локализацию одна напротив другой, что говорит о перестрелке между нападавшими.

– Мы обнаружили тут и орудие одного из стрелявших, – сообщил майор Нефедов. – Тяжелый крупнокалиберный револьвер, американский, наверное… Мы пришлем заключение баллистической и криминалистической экспертиз.

– Да, это было бы очень кстати.

Молодая женщина подошла к дереву и лезвием небольшого складного ножа поддела узловатую кору. Там серебристо отсвечивала застрявшая в древесине пуля. Кусочек металла был не слишком сильно деформирован – аргентум более плотный, чем свинец, и не требовал томпаковой оболочки. Ревякина аккуратно положила улику в пластиковый пакетик, наклеила и надписала бирку.

– Возьмите, старший лейтенант, и отправьте на экспертизу.

– Есть, – четко, по-военному ответил тот.

– Личность убитой уже установили?

– Так точно. Это некая журналистка Скороменко, мы обнаружили удостоверение. Работала в газете профсоюзов «Рабочая сила». Адрес уже установили: улица Чехова, № 6.

– Хорошо, поезжайте по этому адресу, поговорите с коллегами убитой. Составьте психологический портрет. И обратите особое внимание на всяких странных личностей, маньяков, полусумасшедших. Такие типы часто ошиваются возле редакций газет.

– Понял, все сделаем, – молодой офицер ФСБ сделал несколько пометок стилосом в своем айфоне.

Изуродованное тело жертвы тем временем уложили в черный пластиковый мешок и перенесли в фургон с красными крестами.

Следователь МВД и оперативник ФСБ проводили отъезжающую ладью Харона с мигалками долгим взглядом.