Текст книги "Ранневизантийский город (Антиохия в IV веке)"

Автор книги: Георгий Курбатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)

Потребности своего городского дома в сельскохозяйственных продуктах (а мы уже говорили о известной поликультурной направленности куриальных имений) пшенице, ячмене, вине, масле, фруктах, овощах, мясных продуктах, домашней птице куриалы в основном удовлетворяли за счет своих поместий (Liban, XLVII). На рынке они покупали лишь различные деликатесы – дорогие привозные вина, сыр, дичь, рыбу. Но и эти продукты привозились, как правило, из ближайшей округи Антиохии (морская рыба – из Селевкии, дичь – местная). Таким образом, куриальный дом лишь ничтожную часть продуктов потребления получал из других провинций империи.

Потребности же хозяйств куриалов в ремесленных изделиях обеспечивались почти целиком за счет рынка. Как правило, у куриалов, не говоря уже о доходных, работавших на продажу ремесленных мастерских, не было не только домашних мастерских, но и отдельных рабов-ремесленников. Все упоминаемые в доме куриала рабы – домашние рабы, – прислужницы, слуги,22 кормилица, воспитатель детей, раб-провожатый, ключник, заведывавший хозяйством, повар, конюх, две-три служанки при госпоже – таков обычный круг рабов, обслуживавших куриальную семью в городе (Liban., XVI, 47; 1, 148; LVIII, 19; LIII, 6, 19; XLVII, passim; XXV, 28; ep. 833 и др.). Правда, некоторые элементы домашнего производства могли иметь место в доме куриала. Так, служанки иногда ткали ткани или под руководством госпожи приготовляли ароматические смеси (MPG 48, 182). В лучшем случае грубые домашние ткани для рабов могли изготовляться в доме куриала, или у него в поместье. Все же остальное покупалось на рынке. На рынке они приобретали посуду, ткани, обувь, которая для господ шилась на заказ, мебель, различные предметы домашнего обихода, светильники, металлические зеркала, игрушки для детей, ароматические вещества и т. д. До IV в. они были также весьма значительными потребителями предметов роскоши как местного, так и привозного производства. Обычно куриальная семья имела большое количество серебряной, редко золотой посуды (Liban., XXXI). Это был один из основных показателей ее достатка и своего рода резервный фонд, который шел в продажу с постепенным обеднением куриала (Liban., XXVIII; XIV, 45). Другой ценностью в доме куриала были "драгоценности госпожи" (Liban., XVI).

Куриалы же были и постоянным заказчиками у художников, скульпторов, мастеров мозаики, разного рода декораторов, переписчиков (Liban., XXXVIII). Портреты умерших родственников, выполненные на холсте или на досках – обычное явление в доме куриала (Liban., XLII.43-44; XXXII, 10; ср., 1551; XXXV, 22). Столь же распространены были и произведения скульпторов, главным образом бюсты любимых и уважаемых людей (Liban., XXX, 11). Стены и потолки в домах куриалов были, как правило, украшены росписями, полы – мозаикой. Многие куриалы имели собственные библиотеки, которые пополнялись за счет купленных или переписанных по заказу произведений. Помимо классической литературы, в библиотеке куриала была и "текущая литература", переписанные по его поручению речи городских риторов, адвокатов, т. е. те современные произведения, которые либо им нравились, либо служили своего рода пособием или образцом для собственной общественной деятельности, своих публичных выступлений. Так, известно, что многие речи Либания сразу же после произнесения переписывались по поручению его почитателей в десятках экземпляров (Liban., XIII, 11). Таким образом, потребности куриальной семьи были весьма широки и разносторонни.23 Удовлетворялись они за счет городского рынка в той или иной форме – покупке или изготовлении на заказ.

Однако не только нужды собственного дома куриалы удовлетворяли на городском рынке. В IV в. они еще затрачивали весьма значительные собственные средства на муниципальные нужды, на литургии городу, и в связи с этим также покупали многие изделия городских ремесленников, нанимали строителей, делали заказы скульпторам, художникам, декораторам (Liban., XXXII; XVIII). Кроме того, часть городских средств, которыми распоряжалась курия, также шла на городские нужды, хотя некоторые работы по благоустройству города торгово-ремесленное население должно было проводить за свой счет. Следовательно, покупки и заказы куриалов как на собственные, так и на городские нужды поддерживали существование значительной части городского торгово-ремесленного населения.

Усиливавшееся в IV в. обеднение основной массы куриалов, упадок городской земельной собственности, сокращение доходов – все это не могло не отразиться на экономической жизни тех небольших центров, в которых куриалы были потребителями очень значительной части местных изделий. Падение покупательной возможности куриалов сокращало их спрос на городском ремесленном рынке, что вело к упадку ремесла и торговли. А немногочисленные "дома" крупных собственников, выраставшие в этих городах в результате разорения основной массы мелких и средних городских землевладельцев, имели значительно более широкие возможности для удовлетворения своих нужд в продуктах, а отчасти и в ремесленных изделиях, за счет собственного хозяйства. Поэтому рост крупных "домов" вел, с одной стороны, к сокращению спроса на местные изделия, а с другой – к увеличению спроса на ценные привозные товары. Однако рынок небольших городов, вследствие их слабо развитых торговых связей, не мог удовлетворить потребности крупных собственников в дорогих привозных товарах. Поэтому они постепенно покидали родные города, перебираясь в крупные центры, где их все более возраставшие запросы могли полнее удовлетворяться.

В таких условиях торгово-ремесленная жизнь многих мелких городов, в которых товарное производство лишь поддерживало существование и функционирование городской гражданской общины, постепенно свертывалась и приходила в упадок. Ремесленное производство мельчало. Значительная часть торгово-ремесленного населения этих городов, утратив источники своего существования, беднела и постепенно покидала города, иногда совсем порывала с ремеслом и аграризировалась.

Может быть, именно с этим связан постепенный упадок и аграризация многих мелких и средних полисов, процесс, прослеженный в эти столетия в большинстве восточных провинций А. Джонсом.24

Широкая округа Антиохии дает в этом отношении весьма богатый материал. Большинство окружающих Антиохию мелких городов – Берроя, Кирры и другие переживают со второй половины III в. упадок.25 Яркую картину этого упадка в IV-V вв. показывает в своих письмах Феодорит, епископ соседних с Антиохией Кирр. Куриалов этого города он называет не иначе, как "трижды несчастными" и сообщает, что они частью нищают, частью разбегаются (?? ??? ????????????, ?? ?? ?????????????), а их поместья совершенно запустели (MPG, 83,122). Уже в 388 г., судя по одному из писем Либания, большинство куриалов покинули Кирры (ер. 1071). Оставшиеся же были так бедны, что не только почти ничего не приобретали, но, наоборот, распродавали свое имущество. Курия обнищала настолько, что уже не могла обеспечить поддержание муниципальной жизни, существование неотъемлемых элементов полисного быта – общественных бань, муниципальной школы, организации зрелищ. В некоторых куриях, по словам Либания, осталось всего 2-3 куриала, а в одной из них куриал, обязанный обеспечить деятельность городской бани, за неимением средств на отправление этой литургии сам топил печи и мыл посетителей (XV, 18). В то же время отдельные principales, разбогатевшие на упадке курии, покинули родной город (Liban., ер. 1074). Большая часть земли в округе Кирр оказалась в руках живших в крупных городах богатых собственников – представителей антиохийской верхушки, константинопольской знати. Например, многочисленные имения патриция и консула Ареобинда, крупного землевладельца Аристо I, находились в округе Кирр.26

Единственной более или менее прочной опорой сужающегося городского рынка во многих мелких городках становится церковь – независимая от города организация.27 В городах – центрах епархий она своими заказами поддерживала некоторые категории ремесленников-строителей, художников, золотых и серебряных дел мастеров, которые теперь все больше специализировались на производстве церковной утвари. В Кирре – центре епархии, в конце IV – начале V вв. главным образом церковь поддерживала экономическую и политическую жизнь города.28 Все основные работы по городскому благоустройству осуществлялись за счет местной епархии. Так, при Феодорите на доходы церкви был построен портик, поддерживались городские бани, проведен водопровод.29 Однако церковь могла задержать, но не предотвратить экономический упадок мелких полисов. Даже Феодорит был вынужден констатировать, что "угрожают окончательно погибнуть остатки... города" (MPG, 83, 1217, 1261).

Господство церкви в экономической жизни мелких городов – центров епархий, приводило к тому, что торгово-ремесленное население оказывалось во все большей экономической зависимости от церкви. Церковно-монастырское хозяйство постепенно поглощало значительную часть торгово-ремесленного населения, которое становилось под патронат церкви.30

Спасаясь от налогового гнета, становившегося все более разорительным по мере экономического упадка этих мелких городов, ремесленники и мелкие торговцы уходили в монастыри. В IV в. монашество интенсивно росло за, счет ремесленников.31 Либаний говорит, что многие оставили свои орудия ремесла и "захотели рассуждать о небе и небожителях" (XXX, 39). Причем, поступая в монастыри, одни ремесленники бросали свои прежние занятия, другие продолжали его. Так, в ряде сирийских монастырей было развито ткачество и другие ремесла (MPG, 57, 88; 1385, 1388). За счет обильного притока ремесленников монастырское производство приобретает товарный характер. Сирийские монастыри, например, были в этом отношении чрезвычайно активны. Так, в конце IV – начале V вв. монахи известного Розосского монастыря занимались не только земледелием, но и ремесленным производством, в том числе изготовлением парусов, грубой одежды, плетением цыновок и корзин. Монастырь снабжал своими изделиями не только местное население, но и вывозил их на монастырском судне на продажу в город (MPG, 82, 1389). С конца IV – начала V вв., когда монастыри появляются и в городах, монастырское производство начинает играть еще большую роль в жизни города. Конкурируя с городским, это церковно-монастырское ремесло лишь ускоряло его упадок в маленьких городских центрах. Что касается торговли церкви, то, видимо, она уже и в начале IV в. была довольно значительной. Не случайно Лициний пытался ограничить разъезды епископов под предлогом, что они занимаются вместо духовных дел торговлей.32 В конце IV-V вв. крупные монастыри появляются в наиболее оживленных торговых центрах.33

В связи с экономическим упадком мелких городов происходит значительный рост крупных центров, прежде всего Константинополя, население которого в течение IV в. выросло на многие десятки тысяч жителей. Такая же картина наблюдается в Антиохии. "Размеры города растут день за днем", – писал Либаний (XL, 195). "Город все время в стройках, и одни из зданий уже покрывают, другие возведены до половины, у третьих только заложен фундамент, для других роют с этой же целью землю, и повсюду – голоса людей торопящих строителей" (Liban., XI, 227). Бурный рост Антиохии в IV в., особенно во второй его половине, подтверждается не только письменными источниками, но и археологическими данными. В V в. в Антиохии были построены новые стены, которые включили в черту города разросшиеся предместья. В ряде мест новые стены находились на расстоянии до 1 км от старых.34

В Антиохию, расположенную на важнейших путях внутренней и международной торговли, способную удовлетворить самые широкие запросы, в IV в. все более устремлялись крупные собственники, которых влекли сюда "удобства жизни" (Liban., XI, 164).

В то же время быстро росло и торгово-ремесленное население города. Либаний говорит о массовом притоке новых жителей в Антиохию. Причем этот приток, по его мнению, был настолько значительным, что его следовало ограничить (Liban., XXXI, 42; см. также: MPG, 49, 270).

П. Пети пытался выяснить вопрос о том, из кого же в основном состояли эти переселенцы. Анализ данных Либания привел его к выводу о том, что большинство переселенцев были жителями более мелких окружающих Антиохию городов.35 Однако, признавая правильным этот вывод П. Пети, никак нельзя согласиться с объяснением им причин этого явления. Доказывая процветание антиохийской округи, Пети и в данном случае ищет приемлемое для его концепции объяснение. Для этого он использует материал знаменитой XI речи Либания – "Похвалы Антиохии" – явного панегирика городу. Опираясь на содержащееся в этой речи заявление Либания о том, что "город охотно принимает всех пришельцев и никому из них не дает раскаиваться в принятом решении" (XI, 147), П. Пети, вслед за С. Мазарино,36 объясняет приток населения из других городов в Антиохию не их бедственным экономическим положением, а стремлением жителей мелких городов благоприятные условия жизни в родных местах сменить на более блестящие возможности, которые сулил им переезд в крупные города, т. е. "от хорошего к лучшему" они устремлялись в Антиохию. Однако такое толкование находится в явном противоречии с большинством остальных сведений Либания о причинах переселения в Антиохию. Он часто говорит и о множестве тех, кого вынудило переселиться в Антиохию желание избавиться от ?????, и о том, что ее население "умножается из-за бедности других городов" (Liban., XI, 164; XXXIII, 9; ?, 25: "Я хотел бы, – писал Либаний, – чтобы несчастья в других городах не увеличивали население у нас, но чтобы каждый город сохранил свое население и у нас было меньше, а не настолько же больше").

Изменения в экономической жизни округи крупного города не могли не оказывать определенного влияния на развитие его товарного производства, городского ремесла и торговли. Данные Либания показывают, что в Антиохии IV в. происходят те же перемены в положении средних городских землевладельцев, куриалов, что и в большинстве остальных городов. В этом столетии, особенно во второй его половине, они не столько приобретают, сколько продают: землю, рабов, доходные дома, серебряную утварь. В течение IV в. число антиохийских куриалов сокращается с 600 до 60 (Ljban., XLVIII, 4), что само по себе отражает колоссальное падение их реального значения в экономической и политической жизни города. Все большую роль в жизни города играют крупные собственники. Богатые трех-четырехэтажные дворцы "во всем блеске современного стиля (??? ???????? ???????????)" ("светлые и большие", украшенные колоннами, портиками, золочеными статуями, с "золотыми крышами", невиданным богатством внутреннего убранства), приходят в Антиохии IV в. на смену домам "от прежних времен", по язвительному замечанию Либания, в отличие от новых, "в скромности постройки чуждающимся гордости и пошлости" – домам куриалов (XLVIII, 38; XI, 221; II, 55; MPG, 47, 398; 417, 705; 51, 344). То же самое происходило в курортном предместье Антиохии – Дафне, где более скромные виллы богатых куриалов все более сменялись загородными дворцами крупной знати, занимавшими площадь 3-4 прежних куриальных вилл.37

Как уже отмечалось в советской исторической литературе, антиохийские крупные собственники не стремились обосноваться за пределами города, сделать центром своего пребывания какое-либо из своих крупных имений.38 К сожалению, раскопки на территории самой Антиохии не затронули районов расположения частных дворцов. Но свидетельства некоторых современников, особенно Иоанна Златоуста, позволяют составить известное представление о их внутренней жизни. Они рисуют магнатский городской дом как важнейший центр эксплуатации владений крупного собственника. Здесь сосредоточивалось руководство всей хозяйственной жизнью, его владений, сюда поступали лучшие продукты, производившиеся в его поместьях. Антиохийские магнаты нередко хвастались друг перед другом редкими плодами, которые произрастали в их имениях (MPG, 50, 235).

По-видимому, собственные владения удовлетворяли значительную, если не большую, часть нужд огромного магнатского дома в сельскохозяйственных продуктах. Крупный земельный собственник безусловно имел и гораздо более широкие возможности, чем средний, для организации удовлетворения части потребности своего дома в ремесленных изделиях. Те данные, которые говорят о домашнем производстве в городских домах крупных собственников, свидетельствуют о том, что оно было развито в несколько большей мере, чем в домах куриалов. Во многих богатых домах существовали собственные ткацкие мастерские, иногда довольно крупные (MPG, 47, 419, 507; 48, 588). Некоторые крупные собственники приобретали не только отдельных ткачей (???????)-рабов, но и целые группы их (MPG, 47, 507; 48, 512). Но мы не располагаем данными о том, что это домашнее производство в IV в. сколько-нибудь широко выпускало ткани для продажи, что эти ткацкие мастерские были доходными предприятиями. Они, по-видимому, прежде всего, обслуживали нужды огромного господского дома и лишь частично, от случая к случаю, могли работать на рынок.

О других ремесленных производствах в доме магната сведения весьма скудны. В целом они показывают, что иногда крупные собственники имели отдельных рабов-ремесленников, главным образом редких профессий, – декораторов, мозаичистов, скульпторов, редко – ювелиров (MPG, 47, 212, 439; 48, 256; 49, 52), иногда отдавали своих рабов в обучение ремеслу (MPG 49, 365). Поэтому несомненно, что хотя крупное магнатское хозяйство в больших размерах, чем среднее, удовлетворяло свои нужды за счет домашнего производства, тем не менее и оно очень большую часть своих потребностей в ремесленных изделиях, не говоря уже о привозных изделиях и предметах роскоши, удовлетворяло на рынке.

Источники говорят об огромном числе рабов (?????????? ??????) в домах антиохийской знати – их десятки, нередко сотни (MPG, 47, 319, 334; 48, 575; 47, 363 – ???????? ???????; 48, 586, 979). В произведениях Иоанна Златоуста достаточно подробно перечисляются рабы в доме крупного собственника. Часть из них ведала хозяйственной деятельностью поместий и хозяйством самого господского дома – рабы-управляющие и экономы (?????????) (MPG. 47, 336, 337, 421, 429; 48, 615, 586, 588-589). Естественным отражением роста крупной собственности в IV в. было увеличение в домах антиохийских богачей этой группы рабов-управляющих, заведующих разными сферами обширного господского хозяйства. По словам Иоанна Златоуста, антиохийские магнаты придумывают все новых "разных распорядителей, назначая начальников над домами, деньгами, начальников над начальниками" (MPG, 61, 436). Довольно большую группу рабов господского дома составлял кухонный штат (MPG, 48, 117). Как правило, крупные собственники держали в городе большие конюшни, десятки верховых и упряжных коней, мулов, верблюдов (Liban., L, 32). Поэтому при господском доме было много рабов-конюхов, кучеров. Подавляющее большинство рабов были разного рода прислужниками, челядью. Иоанн Златоуст перечисляет различные категории рабов-прислужников в доме магната. Это – "толпы слуг-провожатых", рабы-камердинеры, оруженосцы, привратники, "толпы виночерпиев", трапезничьи, музыканты, "толпы служанок" при госпоже, евнухи и множество других (MPG 47 345; 48, 575, 583, 588; 47, 363; 55, 239; 57, 289; 51, 192; 61, 354). Весь этот огромный штат рабов строго делился по различным степеням их положения. Наряду с "рядовыми" рабами и рабынями, в магнатском доме были многочисленные "старшие" и "почетные" (?? ????) рабы, по-видимому, возглавлявшие деятельность тех или иных групп рабов в доме (MPG, 47, 518, 524; 48, 599). Число рабов-прислужников у крупных собственников в течение IV в. непрерывно возрастало. Иоанн Златоуст постоянно упрекал антиохийских богачей в том, что они покупают "толпы рабов" (??????? ??????), "много служанок" (???????????? ??????) только для показной роскоши, для увеличения своей свиты (MPG, 47. 507; 48, 575; 51, 344; 48, 588). Если сопоставить уже упоминавшееся свидетельство Златоуста об 1-2 тысячах рабов, принадлежавших крупнейшим антиохийским рабовладельцам, с его сообщением (MRG, 62, 236) о свите из 1-2 тысяч рабов, с которой они выезжают из города в свои имения, то вполне естественен вывод о том, что абсолютное большинство их рабов составляло всякого рода челядь и концентрировалось в их городских домах.

В IV в. крупные собственники выступают главными покупателями рабов на рынке. Они отнимают их у менее состоятельных собственников (Liban., VII, 9; LI, 6). Куриалы в IV в. не столько покупали, сколько продавали своих рабов (Liban., XLVII). Немного их было, вероятно, и у более мелких рабовладельцев. Из одной речи Либания известно, что даже некоторые из весьма заметных представителей городской интеллигенции, риторы муниципальной школы, вообще не имели рабов, хотя по роду их деятельности, не говоря уже о домашних рабах, для них считалось обязательным иметь раба-провожатого для прислуживания, переноски учебных пособий и т. д. (XXXI, 11). По-видимому, число рабов у мелких и средних городских рабовладельцев в течение IV в. заметно сократилось. Все большая их часть концентрировалась в домах крупных богачей, где использовалась в качестве челяди. Видимо, усиливавшиеся с течением времени протесты Иоанна Златоуста против непроизводительного использования рабов, превращения их в праздную челядь в какой-то мере отражали реальную эволюцию вещей, а не были только плодом возраставшего христианского рвения проповедника.39

Экономическое значение роста крупной земельной собственности в течение IV в. в жизни города прежде всего сказалось в том, что к концу IV в. крупные землевладельцы становятся главными поставщиками сельскохозяйственных продуктов на городской рынок. С упадком мелкого и среднего землевладения, городской и храмовой земельной собственности город в лице своей муниципальной организации окончательно утрачивает реальное господство над городским продовольственным рынком, а тем самым и над городским рынком в целом, поскольку господство на городском продовольственном рынке во многом позволяло воздействовать и на рынок местных ремесленных изделий. На городском продовольственном рынке в течение IV в. все больше укрепляется господство независимых от муниципальной организации крупных собственников. Они продают огромные массы сельскохозяйственных продуктов. Продажа крупными партиями зерна, скота в IV в. – обычное явление (MPG, 48, 747). В связи с возросшими размерами своей торговли они скупают закрывавшиеся в IV в. языческие храмы, превращая их в хранилища для продуктов (Liban., XXVIII, 18). К концу IV-началу V вв. небольшая группа крупнейших местных землевладельцев фактически целиком определяла положение на городском продовольственном рынке. На них все чаще обрушивался Иоанн Златоуст за то, что они гноили в своих хранилищах несметные запасы зерна, добиваясь роста цен на рынке, выливали в реки огромные количества масла и вина, чтобы не продавать его по низким ценам (MPQ, 57, 181; 61, 344; 62, 421, 670).

Зависимость снабжения города от небольшой кучки крупных земельных собственников, растущее бессилие муниципальной организации в борьбе со спекуляциями продовольствием в течение IV в. выступает в Антиохии все более отчетливо. Господство крупной земельной знати на городском продовольственном рынке стало не только одним из важных средств укрепления их экономического господства в городе, но и господства над его торгово-ремесленным населением.

В результате этих чрезвычайно усиливавшихся и приобретавших все более широкие размеры спекуляций продовольствием юродское торгово-ремесленное население нищало, разорялось, попадало в кабалу к ростовщикам. По-видимому, эти процессы, характерные не только для Антиохии, но и для всей империи в целом, постепенно принимали все более опасные размеры. Не случайно именно в конце IV – начале V вв. правительство, заинтересованное в поддержании платежеспособности городских налогоплательщиков, торгово-ремесленного населения, обеспокоенное ростом городских волнений, вынуждено было принять меры против спекуляций знати на городском продовольственном рынке. В 408-409 гг. выходит специальный эдикт, запрещавший "знатным по рождению, пользующимся почетом и наследственно богатым" (nobiliores natalibus et honorum luce conspicius et patrimonio ditiores) вести гибельную для городов торговлю perniciosum uribus mercimonium. Это требование было прямо мотивировано необходимостью поддержания нормального положения на городском рынке, поддержания городского плебейского населения: ut inter plebeium et negotiatorem facilius sit emendi vendendique commercium.40

Вероятно, именно в связи с изменившимися условиями снабжения городского рынка, когда основная масса поступавших на него сельскохозяйственных продуктов все более сосредоточивалась в руках немногих крупных собственников, а численность городского населения, целиком зависевшего в своем снабжении от рынка, быстро возрастала, правительство вынуждено было уделять все большее внимание вопросам торговли продовольствием. С утратой муниципальной организацией возможностей воздействия на состояние городского продовольственного рынка это государственное вмешательство в организацию снабжения городов приобретало все большее значение. Видимо, этим и вызвана усилившаяся в течение IV в. государственная регламентация деятельности торговых корпораций, снабжавших города, В Антиохии этот контроль, в котором не было такой необходимости раньше, когда курия была в состоянии обеспечить стабильное положение на городском рынке, особенно усиливается в 70-90-е гг. IV в.41

Все эти явления, с нашей точки зрения, были проявлением разложения экономической основы рабовладельческого города. Античный рабовладельческий город представлял собой известное единство города и деревни, при господстве города над деревней. Это единство обеспечивало стабильность, устойчивость экономической жизни античного полиса. Господство муниципальной организации над большей частью аграрной округи города решало проблему снабжения продовольствием большинства его населения, обеспечивало устойчивость всего городского рынка. В IV в. положение изменилось. Городской рынок, снабжение города оказываются в руках независимых от контроля муниципальной организации земельных собственников. Распад характерного для античного рабовладельческого города единствa города и его аграрной округи, и особенно к концу этого столетия проявляется во всей своей силе. И если крупное магнатское поместье этой эпохи было известным прообразом феодального поместья, то в усиливающемся распаде единства города и его округи, укреплении господства в городе независимых от него крупных собственников нельзя не видеть прообраза того господства "деревни", феодала, над городом, которое составляло одну из характерных черт раннефеодального общества. Судя по экономической политике византийской знати IV в., то обстоятельство, что она продолжала жить в городе, не меняло характера этой политики, а лишь несколько смягчало ее. Возрастающая регламентация деятельности торговых корпораций, торговли продовольствием, попытки усилить ответственность за снабжение города местных крупных собственников, церкви в V-VI вв. свидетельствуют о тех сложных проблемах, которые вставали перед государством в связи с разложением экономической основы рабовладельческого города.

При изучении развития городского ремесла и торговли в ранневизантийском городе перед исследователем возникает целый ряд вопросов, которые до сих пор еще не нашли окончательного разрешения. Первым из них является вопрос о роли рабского труда в городском ремесле. Насколько широко в нем использовался рабский труд? Сокращалось ли применение рабского труда или оставалось более или менее стабильным? Спорным является и вопрос о формах ремесленного производства. Господствовало ли в ранневизантийском городе мелкое производство или крупное, и в каком направлении эволюционировали формы ремесленного производства – в сторону усиления мелкого или развития крупного? Как изменились формы организации торговли? По всем этим вопросам нет единства мнений среди исследователей. Богатый материал Антиохии и в этом отношении представляет значительный интерес, так как позволяет выявить некоторые черты эволюции ремесла и торговли крупного ранневизантийского города.

Большинство исследователей привлекали материал Антиохии главным образом с точки зрения выяснения ее значения как крупного центра внутриимперской и международной торговли. Обычно ее изучают как торговый город, главным источником богатства которого была посредническая торговля и отчасти сельское хозяйство.42 Действительно, Антиохия была расположена в плодородной местности и на важных путях внутренней и внешней торговли и последняя занимала очень большое место в жизни города.43 Собственному производству Антиохии нередко не придают значения.44 Вероятно это связано с тем, что в этом "Париже Востока" не было сколько-нибудь ярко выраженного преобладания каких-либо отраслей ремесленного производства, которые были особенно развиты, как это нередко было характерно для многих других крупных городов восточных провинций. Для Антиохии было характерно более или менее равномерное развитие различных видов ремесленного производства. Не случайно Либаний говорит, что здесь процветают всякие ремесла (?????? ?? ???????? – XV, 16) с несколько более развитым производством предметов роскоши.45 В целом же Антиохия была не только крупным торговым, но и крупным ремесленным центром.

С точки зрения изучения развития полисной экономики как раз и представляет особый интерес то, что антиохийское ремесленное производство в целом не было сильно специализировано, обслуживало главным образом потребности населения самого города.

Одним из наиболее развитых в Антиохии ремесел было ткацкое. В городе вырабатывались самые разнообразные ткани – от грубой мешковины (Liban., XXX, 46) до "тонких как паутина" драгоценных тканей (MPG, 47, 327, 415; 48, 224; 49, 5, 56, 492). Однако основную массу производимых тканей составляли льняные и шерстяные – из верблюжьей, козьей или овечьей шерсти. Льноткачи и шерстяники составляли большие раздельные группы ремесленников (Liban., LVIII, 4, 37; MPG, 61, 292).

Наряду с ткацким, было развито и красильное производство (MPG, 48, 581). Среди антиохийских ремесленников красильщики (??????) упоминаются в источниках очень часто. По-видимому, развитию красильного производства в Антиохии в немалой степени способствовало то, что в ее округе добывались высококачественные и разнообразные красители. Красильщика составляли совершенно самостоятельную группу ремесленников; (MPG, 47, 508-509), Население обычно покупало у ткачей некрашеные ткани или одежду у торговцев платьем, а затем передавало их красильщикам для окраски. Иоанн Златоуст говорит о посещении красильных мастерских как об обычном явлении в жизни антиохийского населения (MPG, 49, 164; 47, 509). Бедные могли позволить себе только однократную окраску ткани, более состоятельные за бoльшую плату получали многократно прокрашенную ткань, в результате чего окраска становилась более стойкой, менее быстро выгорала (MPG, 47, 293; 48, 766).