Текст книги "Замок на загадочной планете"

Автор книги: Георгий Почепцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

12. ГРАЖДАНИН ГРАФ

Оранжевое солнце садилось над парком, когда из грота показался человек в милицейской форме. За ним важно шествовали две курицы.

– Значит, так,– сказал лейтенант, закрывая за собой решетчатую дверь грота. Лицо его посерьезнело, и он произнес: – Старшим группы назначаю...

И дальше у них пошел совершенно военный разговор, в результате которого лейтенант двинулся по аллейке, а курынекуры приготовились выполнять боевое задание.

Между двух берез на том самом месте стоял человек в лаптях. Лейтенант подошел к нему:

– Лейтенант Спичкин,– приложил он руку к фуражке.

Человек смолчал.

Тогда Спичкин достал фотографию.

– Где он скрывается? – строгим тоном спросил лейтенант Спичкин.

Человек сразу понял с кем имеет дело. Форма – что ни говори.

– Граф там.– И человек показал на здание с колоннами.

– Ишь ты, только графьев мне не хватало,– пробормотал лейтенант. Он огляделся и сошел с аллейки, решив незаметно добраться к зданию.

Граф Урванский ужинал. Стол перед ним ломился от яств. Зажгли свечи, граф барственным жестом отослал лишних людей. Огни свечей отражались в бокалах, играли на гроздьях винограда.

– Вот она, моя любовь,– бормотал граф, вгрызаясь в баранину, придавая этому ритуалу таинственное, можно даже сказать, дипломатическое значение.

Отпив из бокала, граф решил закусить гусиной ножкой.

Тут за портьерой послышался грохот, и граф застыл с ножкой в зубах. Через секунду оттуда вылетел лейтенант Спичкин.

Граф стал кашлять, пытаясь освободиться от ножки, которая вдруг превратилась в кляп.

– Нарушаете, гражданин граф,– сказал лейтенант Спичкин, обводя взглядом стол с бокалами и наливками.

– Что? – наконец откашлялся граф.

– Нарушаете,– повторил лейтенант и для вящей убедительности засунул руку в карман.

Граф оценивающе осмотрел его с головы до ног. Под этим взглядом лейтенант поправил фуражку и нахмурил брови, считая, что так у него будет гораздо более взрослый вид.

– Так здесь же указа еще не было,– произнес граф, вытирая жирный рот салфеткой.– Может, желаете попробовать. Интересное, знаете ли, винцо.

– Я не пью!—строго ответил лейтенант.– И не забывайтесь: я при исполнении.

Рука графа, украшенная золотым перстнем, незаметно потянулась по белоснежной скатерти к звонку.

– Не надо, гражданин граф,– сказал лейтенант и угрожающе зашевелил пальцами руки в кармане.– Я так ненароком и выстрелить могу.

Рука с перстнем дернулась обратно.

Граф настороженно потянул носом, повертел рукой бакенбарды, а потом возмущенно затарахтел:

– А в чем собственно дело? Врываетесь. Что-то требуете. Вы по какому, так сказать, праву? У вас и ордер, может быть, есть? Так он не годится здесь! Прокурор, батюшка, у нас другой... Да и вообще, я буду жаловаться губернатору. Он мой приятель. Мы с ним намедни в вист играли.

– Хоть... этому,– нахмурился лейтенант.– Императору жалуйтесь. Вы здесь все заодно.– И он вновь зашевелил пальцами в кармане.

– Да не волнуйтесь вы так,– миролюбиво заговорил граф.– Я же пошутил. Может, присядете. Вот балычок, вот икорка, когда вы там у себя такое поедите.

– Некогда мне тут с вами рассиживаться,– выпрямился лейтенант.– Где наши люди?

И в возмущении он застучал пальцем левой руки по столу. Бокалы тревожно загудели в ответ.

– А вы за ними? – облегченно вздохнул граф.– Так бы и говорили. Мы их вам охотно доставим. Сейчас я распоряжусь.

И рука с перстнем вновь двинулась к звонку.

– Но-но, без рук,– строго сказал лейтенант.– Где они?

– Ну где-где,– со злостью ответил граф.– В тюрьме.

– Так вы пионера в тюрьму посадили.– Лейтенант едва не задохнулся от возмущения.– Собирайтесь! В тюрьму поедем.

– Да я же, любезный, не одет.

– Ничего! – возмутился лейтенант.– Сойдет и так! Считаю до трех!

До трех считать не пришлось. Граф покорно вылез в окно, и они вдвоем зашагали сначала по аллее, а потом и по дороге. Лейтенант шел за спиной графа и поторапливал:

– Посидели бы вы там, так сейчас бы бегом бежали, чтобы невинных людей освободить. Это же надо такое придумать – пионера в царскую тюрьму.

Одинокие прохожие удивленно провожали их взглядом.

К тюрьме они подошли в сумерках.

– Отопри, братец,– сказал граф будочнику.– Я к Ивану Тимофеевичу дело имею.

– Сейчас, сейчас, ваше благородие,– заторопился солдат.

– Без благородий можешь,– оборвал его лейтенант.– Давно уж отменено.

Ворота открылись, и они вошли в тюрьму. Граф в шлепанцах и лейтенант милиции, который покачал головой при виде вытянувшихся во фрунт часовых. Но уже ничего не сказал.

Они стали подниматься к коменданту. Лестница скрипела, но лейтенант все равно помнил, что ни за что на свете он не может достать руку из кармана. Ведь в этой наивной уловке было его спасение.

На пороге их ждал заспанный комендант. Видно было, что он уже лег спать и его разбудили.

Увидев человека в незнакомой форме, он сначала испугался. Но потом, распознав графа, успокоился и вытянул руки навстречу входящим:

– Милости прошу!

«Гражданин граф» и лейтенант вошли в ярко освещенную комнату.

13. ТЮРЬМА

– Какими судьбами, батюшка граф,– радовался комендант, искоса поглядывая на Спичкина.

Граф молча разводил руками в ответ, тоже поглядывая на лейтенанта.

– И что заставило вас в таком виде? – Комендант выразительно посмотрел на халат и шлепанцы графа.

И тут граф подкрутил усы, широко заулыбался, что, наоборот, тревогой отозвалось в сердце Спичкина. Граф явно что-то замыслил.

– Что меня может заставить? – беспечно говорил граф.– А что это вы нам сесть не предлагаете?

– Не надо нам садиться,– строго сказал лейтенант.– Потом насидитесь.

– А я сейчас вот хочу. Не возражаете? – обратился граф к коменданту.

– Помилуйте, батюшка, садитесь, куда пожелаете. Сейчас кофий дадут. Или желаете чего покрепче.

– Желаю! – нагло глядя на Спичкина, принялся распоряжаться граф, вроде он к себе домой пришел. Уселся в кресло коменданта, за его письменный стол. Стал вертеть в руках массивную крышку от бронзовой чернильницы, чем вообще вывел из себя лейтенанта. А заодно совершенно не реагировал ни на какие немые приказы Спичкина, у которого, если честно говорить, то и рука в кармане уже давно онемела.

– Раз желаете, так это мы мигом,– обрадовался комендант.– Эй, кто там, Федор! Принеси нам. И закусить.

Через минуту дверь отворилась и на пороге вырос солдат с подносом.

– А вот и Федор. Ну, ставь и ступай.

На негнущихся ногах Федор поставил поднос перед графом.

И тут граф, истошно вопя: «Хватайте его, хватайте преступника!» – повалился под стол.

Спичкину стрелять было нечем. Он рванулся к двери, но снизу уже поднимались солдаты. К окну – там решетка.

А из-под стола кричал граф:

– Хватайте ниспровергателя государства! Вольнодумца проклятого! Против государя измыслителя!

На лейтенанта набросились сразу с нескольких сторон. И хоть владел он приемами самбо, врагов оказалось слишком много. Что самое обидное, ему таки не удалось, как он ни старался, добраться до графа, чтобы хоть разок съездить того по шее за обман.

На него навалились и связали.

– Молодой такой, а уже ниспровергаете,– с укоризной покачал головой комендант, надевая на голову Спичкину фуражку.

– Пистолет, пистолет у него в правом кармане,– прыгал вокруг связанного граф. Но пистолета, конечно, не оказалось.

– Ах ты...– замахнулся на него граф, и лейтенанта потащили в камеру.

При этом он повторял какие-то совершенно загадочные для солдат слова:

– Часы электронные сломали, черти. Да все равно, тут и батареек то не купишь, универмаг еще не изобрели.

Вскоре его затолкали в камеру. Оглядевшись, он увидел в одном углу мальчика, а в другом бородатого человека в берете.

«Все ясно»,– решил его проницательный шерлокхолмовский взгляд: – Будем знакомиться. Вы, как я понимаю, профессор Персиков, а вы, то есть ты – Алеша.

– Как вы узнали? – заволновались они.

– Интуиция! – поднял палец кверху лейтенант. И все рассказал.

– Эх, чего ж ты в форме в 1860 год сунулся,– покачал головой профессор. Алеша при этом хмыкнул, вспомнив шествие профессора в шубе на июльской жаре.

– Я при исполнении,– отвечал им лейтенант.– Для меня форма – и оружие, и защита. Вот только часы расколотили, чертяки. Цифр не видать, а чего-то мигает. Теперь в гарантию не примут, сам разбил, скажут,

– Нет тут гарантийного ремонта, товарищ лейтенант,– печально сказал Алеша.

– Не дрейфь, парень. Выпутаемся. Мне бы только узнать точно, когда двенадцать часов будет.

– Зачем это вам? – сказал профессор, доставая из кармашка золотые часы на цепочке.

– О,– обрадовался лейтенант.– Теперь все в порядке. Вы только проверьте, идут?

– Мои часы не могут не идти,– обиженно сказал профессор.– Сейчас мы имеем двадцать три сорок пять. Ну, только это по-нашему, а как тут у них, я не знаю.

– Нам не наше время и не нужно,– радостно потрепал Алешу по голове лейтенант.

14. ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ НОЛЬ НОЛЬ

– А часы у вас точные? – все переспрашивал лейтенант Спичкин.– Не спешат?

Профессор в ответ только возмущенно щелкал крышкой.

И вот наступила полночь.

– Так,– сказал лейтенант Спичкин.– 24.00. Как и договорено.

Он подошел к решетчатому окну и пронзительно засвистел. Пробудившийся на секунду часовой во дворе снова захрапел.

Профессор и Алеша с удивлением наблюдали за действиями лейтенанта, который высунул руку наружу и стал во всю размахивать ею.

– В такой темноте – это бесполезно,– сказал профессор.– Вас же никто не увидит.

– Наука, профессор, видит все! – гордо отвечал лейтенант.

И действительно, не прошла и минута, как в ответ на его странные, с точки зрения профессора, действия, к окну подлетели две боевые курицы, их инфракрасное зрение распознало на фоне тюрьмы теплую руку человека.

– Ура! – прыгал на радостях Алеша, пока куры выклевывали остатки решетки.– Мы спасены!

– Тише, тише,– наклонился к нему лейтенант Спичкин.– Ты что же думал – мы дадим нашему советскому пионеру гнить в царской тюрьме?!

– Это что же – вы так сразу придумали? – засомневался профессор.

– Профессор,– ответил ему лейтенант Спичкин.– Все нужно придумывать только сразу. Так меня научил наш полковник Иван Михайлович.

Теперь надо было решать вопрос, как выбраться отсюда, ведь их камера находилась высоко над землей.

Сначала боевая курица вынесла Алешу, державшегося за ее лапки. Затем лейтенанту удалось подсадить профессора, и тот, держась за лапки сразу двух кур, тоже благополучно приземлился. Последним вылетел из камеры лейтенант Спичкин, чей хитроумный план и помог им спастись.

– Теперь вперед! – скомандовал лейтенант, и все вместе они зашагали по дороге.

Когда они дошли до парка, куры поочередно перенесли их через забор. А затем профессор и Алеша остались внизу, а куры понесли лейтенанта к окнам, чтобы он смог обнаружить спальню графа.

То тут, то там в окне возникала физиономия Спичкина, он качал головой и торопил кур дальше.

Граф мирно посапывал в своей огромной кровати с балдахином.

– Гражданин граф,– кто-то бесцеремонно тряс его за плечо.

– А? Как посмели? – вскочил граф, протирая глаза, но потом, увидев Спичкина, опечалился.– Опять вы,– только и смог произнести граф.

– Опять мы,– согласился лейтенант.– Собирайтесь, гражданин граф.

И вскоре граф в ночной рубашке и колпаке вышел на крыльцо, сопровождаемый лейтенантом и двумя боевыми курами по бокам. Он смотрел на звезды и вздыхал, видно, расположение звезд было сегодня самым ужасным за всю его жизнь.

Вместе с непрестанно вздыхающим графом они зашагали к гроту.

– Все ж это мое! – плакался по дороге граф.

– Не ваше, а народное,– поправлял его лейтенант.– А ваше мы вам отдадим, вот только на место доберемся!

15. НАЗАД

Все вокруг было очень красивым. В лунном свете и парк, и статуи казались совершенно иными, таинственными.

– Все в шлепанцах, все в шлепанцах,– запричитал граф.– Хоть бы переодеться дали. Вот один шлепанец я в спешке и потерял.

Все посмотрели на его ноги – одна из них оказалась босой.

– Чего ж вы раньше не сказали? – загорячился лейтенант.

– Раньше-раньше... А кто меня спрашивал.

– Ладно, там вам дадут. Пошли.– И лейтенант стал подталкивать графа к входу в грот.

– Босой я не поеду,– стал изо всех сил упираться граф.– Босым не положено. Это что за законы такие!

Все посмотрели на лейтенанта.

– Мы его быстро найдем,– предложили боевые куры.

– Выполняйте, только чтобы сразу,– скомандовал лейтенант, и куры засеменили назад.

И только они скрылись за пригорком, как граф, совершенно забыв о потерянном шлепанце, рванулся в грот, защелкивая за собой его решетку.

– Стой! Кому говорю! – кричал лейтенант, изо всех сил налегая на решетку.

– Прощайте,– смеялся граф, усаживаясь в вомобиль.– Самое-то главное вы и упустили. Ведь смерть моя не тут, а там, в яйце! Яйцо – в сокровищнице! А вы тут посидите, пока вас жандармы не арестуют.

Профессор пытался полить его из заветной бутылочки, а тот смеялся еще пуще и говорил:

– Я же, профессор, в тот рецепт изменение внес, прежде чем вам книжечку продали. Не крылышко мышки нужно было взять, а ножку! А теперь этим вашим составом можете мою решеточку пополировать вместо лака!

На шум прилетели куры.

– Стрелять? – спросила старшая.

– Отставить,– приказал лейтенант и достал из кармана огромное яйцо, которое он захватил как вещественное доказательство.– То-то я смотрю на часы оно не похоже. Ничего не понять. Ну, сейчас мы тебе покажем.

Он положил яйцо на каменную ступеньку и с криком «ложись!» что есть силы прыгнул на него сверху.

И тотчас оглушительный взрыв закрутил-затряс их всех. Они были вновь выброшены в какой-то белый туман.

Нащупав рядом профессора и убедившись, что и Алеша тоже здесь, лейтенант сказал:

– Ничего, ребята, не переживайте. Если что, займемся тут электронной промышленностью.

– Опять вы со своей промышленностью,– рассердился профессор.– Меня же с работы за прогулы уволят.

– Кто же вас уволит, профессор, когда вы, можно сказать, в научной экспедиции по истории дореволюционной России пребываете?

Но тут до их слуха донесся родной и знакомый звук автомобильной сирены.

– Неужели дома? – стали обниматься путешественники.

Дым рассеялся, и они увидели, что сидят перед дачей ИвИвИва, а с улицы их поливает из шланга пожарная машина.

– Хватит! Хватит! – закричал профессор. Но его не послушали, а, посадив всех в «скорую помощь», повезли в больницу.

ИвИвИв вместе с бункером и боевыми курами растворился в неизвестности.

– Как хорошо соседей таких по даче иметь,– мечтательно сказал лейтенант, глядя на быстро мелькавшие за окном деревья.– И пожарная машина тут же, и «скорая помощь», а то бы добирались неизвестно как...

И поправил на голове немного обгоревшую милицейскую фуражку,

ХРУСТАЛЬНАЯ ГОРА.
Фантастическая повесть-сказка

Часть первая.
НЕСОСТОЯВШАЯСЯ ВОЙНА

Глава первая.
ЛЕЙТЕНАНТ ЗВЕРЕВ ОТПРАВЛЯЕТСЯ НА ЗАДАНИЕ

Лейтенант Зверев придирчиво осмотрел себя. Простая рубашка, неформенные брюки. Оружие он предусмотрительно спрятал под камнем. Здесь оно не поможет. И теперь никто не заподозрит в нем того, кем он был на самом деле.

Петр Зверев зашагал по пыльной дороге, поглядывая краем глаза по сторонам. Сзади скрылась вышка с прожекторами. Густая зелень деревьев шелестела на ветру, безмятежно чирикали воробьи. Но лейтенант Зверев еще слышал в ушах приказ своего начальства и понимал будущую опасность.

Сейчас он шел прямиком в сказочный заповедник. Несколько лет назад никто не мог предположить его существование. Но случилось непредвиденное. Только представьте себе – действующий вулкан в центре Европы. Он проснулся и выворотил за собой целые пласты времени. Ведь это оказался вулкан времени.

И откуда-то на этой вывороченной горе оказался целый сонм сказочных существ. Никто и не думал, что они могут быть в действительности. И мальчики с пальчики, и великаны. Местные жители из близлежащих сел моментально стали совершать туда набеги. Ученые, конечно, тут же забили тревогу. Мол, пропадает что-то совершенно реликтовое. Вскоре гора была объявлена заповедником. Попасть теперь сюда можно было только по специальному пропуску. Начальству Зверева не представляло труда его достать. Но, конечно, на бумаге были зафиксированы другие цели.

Оставив за собой посты наружного охранения, которые предотвращали контакты местных жителей с горой Чудес, как они ее называли, Зверев шел сам не зная куда. Ученые так сильно засекретили этот заповедник, что даже карты его не оказалось.

– Да и зачем она вам,– объяснял Звереву бородатый консультант, доктор каких-то наук.– Хрустальная гора может измениться. Ведь она все время разная. Наш институт уже два года исследует одну-единственную полянку, и ни разу еще мы не находили ее такой же.

– А местные здорово насолили этим чудесным? – поинтересовался Зверев.

– Конечно. В первые месяцы они ездили семьями менять электронные часы, кофемолки, будильники на горсти сказочных бриллиантов. Своими шуточками вогнали в краску не меньше пятнадцати принцесс. Обидели трех богатырей...

– А сейчас как с этой контрабандой?

– Все прекрасно. С тех пор как вокруг горы выставили охрану, сказики – так мы их называем – вздохнули свободно. Спящие принцесы спят. Великаны ворочают деревья. Баба Яга занялась гаданием. Она, кстати, неплохая старушка.

– Кто-кто? – недоуменно поднял на него глаза Зверев.

– Баба Яга.

– И что она там... Живая?

– Привыкайте. Там все живое. И еще какое! Чуть зазеваешься, голова с плеч. Баба Яга нашего человека за версту чует. Говорит, что человечий дух от ученых...

Зверев передернул плечом. Это не укрылось от глаз бородатого ученого.

– Я тоже трудно привыкал. А так она бабка ничего. Вот кефир наш любит. Будете ехать – захватите ей ящик.

Зверев замер на дороге. Как это он забыл про кефир? Все сборы поспешные эти. Ведь не собирался он никуда. Да и не привык отправляться на задание с подарками. Нечестно вроде. Хотя ситуация не проста.

За поворотом он увидел домик на курьих ножках. Огромные куриные ноги безо всякого стеснения торчали из протертых валенок.

Зверев хотел было незаметно пройти мимо. Зачем лишние свидетели его появления в заповеднике. Тут сначала надо разобраться. Но мимо пройти не удалось, он словно прирос к земле. Выходит, не миновать встречи. И Зверев свернул на тропинку, ведущую к избушке.

– Избушка-избушка, стань к лесу задом,– пытался вспомнить он из сказок. Но не выдержал и зло сплюнул. Как это он, лейтенант Зверев, будет слова такие детские говорить. Да и в валенках она эта избушка. Какая-то не такая, как положено.

Он хотел повернуться, но невидимая сила прочно тянула его к домику.

Зверев со злостью откашлялся и закричал на весь лес:

– Избушка! Избушка!

– Чего орешь-то? – донеслось откуда-то сбоку.

Зверев повернулся. На ветке соседнего дуба сидел ворон и укоризненно качал головой.

– Избушка-то правильно стоит. К лесу задом, а к тебе передом. Избушки, что ли, никогда не видел? Заходи!

– А в валенках она чего? – начал было спорить Зверев, но невидимая сила подтолкнула его в спину, и он пошел к избушке.

Оглянувшись, он посмотрел на ворона.

– Смелей, смелей,– прокаркал тот, и Зверев отворил дверь.

Глава вторая.
У БАБЫ ЯГИ

Входя, Зверев не рассчитал высоту потолка и стукнулся лбом. Надо низко кланяться заходя в такую избушку. Потирая шишку, Зверев стал всматриваться в полумрак.

– Добрый день,– вежливо молвил он, заметив в углу какое-то шевеление.

Оттуда послышалось кряхтение и вылезла согнутая пополам старуха, непрестанно повторяющая «фу-фу-фу».

– Добрый день,– повторил Зверев.

– Ты чего расшумелся? Чай не дома. Горланишь на весь лес, спать не даешь.

– Простите,– стал переминаться с ноги на ногу Зверев.– Я... это... не знал, что вы спите. і

– А что ж еще в лесу делать. Гадаю, коли светло. Сплю, коли темно. А ты, я чую, нездешний. Человеком от тебя пахнет. Признавайся побыстрее, кто ты?

– Человек я и есть,– согласился Зверев.– По делу к вам.

– По какому-такому делу,– беспокойно вглядываясь в него, сказала старуха.

– Видно, что человек служивый,– сказал с подоконника влетевший ворон.

Баба Яга вытянула вперед руку и помахала перед носом приготовившегося к самому худшему Зверева.

– Зовут тебя как? – словно запела старуха, да так, что Зверев аж вытянулся вперед, чтобы не пропустить ни слова из того, что она скажет, и поскорее прокричать ей ответ.

– Зверев Петр.

– А по батюшке?

– Иванович.

– А служишь кем?

Зверев с трудом удержался от того, чтобы не проговориться.

– Я... – и тут Зверева точно ударило, ведь в сказках-то все идет по-другому. Он приободрился, сгоняя с себя цепкое внимание Бабы Яги.—Ты сначала накорми, напои, а потом о деле спрашивай.– Сказав это, он почувствовал облегчение. Ему удалось прогнать чужую волю. Зверев прислонился к стенке и вытер пот.

– Тьфу, ты, вывернулся,– сказала Баба Яга, а потом запричитала.– Корми вас, пои вас, а я больная. Животом маюсь. Ты, случаем, кефиру не привез?

– Забыл я,– повинился Зверев.

– Ты забыл. Он забыл. А я тут пропадай! Я, можно сказать, стою бессменно на этом аванпосте цивилизации... Хе, так у вас бают? – усмехнулась старуха и, откинув занавеску, продемонстрировала Звереву радиоприемник.

– Точно так и говорят,– кивнул головой Зверев.

– А как я – не умеют! Чую, съем я тебя, касатик,– тихо вымолвила она.

– Как? – поднял глаза Зверев.

– А так! Вон, видишь, костев сколько,– она кивнула в угол, где действительно белела груда костей.

– Я ж по делу,– чуть не закричал Зверев.

– По делу он, бабушка,– поддержал Зверева ворон.– Видно, что человек служивый.

– Кыш, ты,– замахнулась на ворона старуха.– Ну раз ты по делу, так и быть, накормлю тебя сперва.

Баба Яга обвела избу взглядом и, не найдя ничего, кряхтя, потащилась в погреб. Над нею кругами летал ворон.

Бочком Зверев протиснулся к углу и наклонился к груде костей. Взяв одну из них, он удивился – кости оказались пластмассовыми. Старуха пыталась его обхитрить.

Баба Яга вернулась с засушенной коркой хлеба.

– На вот, жуй!

Зверев с трудом раскусил ее и молча задвигал челюстями.

– Теперича сказывай, ничего не утаивай.

Но Зверева теперь так просто не поймать.

– Разве ж это еда? – стал возмущаться осмелевший лейтенант.

– Испекла, приготовила, а он недоволен.

– На один зубок только.

– Ну ты не очень, а не то... – и старуха кивнула в сторону горы костей.

– Ты, бабушка, брось. Кости те не настоящие.

При этих словах старуха сгорбилась еще больше.

– Говорю тебе, служивый,– клацнул клювом ворон. Старуха зашикала на него, а потом заискивающе посмотрела на Зверева.

– А что же делать, милый, коли зубов уже нету. И кефиру у нас не производют.

Старуха запричитала, утираясь платочком.

– Ты уж меня не выдавай, что кости-то фальшивые. Это мне ваши ученые подбросили. Для колориту говорят. И что за колорит такой...

– Чтоб жить красивее было,– попытался объяснить ей Зверев, едва сдерживая улыбку.

– По голосу видно – служивый! – буркнул ворон.

– Ну, ступай теперь с богом,– вывела его на крыльцо старуха.– Ты краюху жевал, теперь от тебя не такой русский дух идет. Жаль, что ты кефиру не привез. Мне Валерий Митрофаныч обещал, что привезешь.

– Как обещал?—не поверил Зверев, вспоминая бородатого ученого.– Что ж у вас за связь такая?

– На форпосте я,– буркнула старуха, выпроваживая Зверева.– Зеркало волшебное имею. Скажешь ему: «Свет мой зеркальце, скажи, Митрофаныча покажи». Он и появится. С бородищею своею. Придет, говорит, от меня человек. Ты ему подсоби. Вот одежу другую возьми в сарайчике. А лошадь я тебе не дам. Если бы ты кефиру привез, тогда, конечно, другое дело.

Пока Зверев переодевался в кафтан, натягивал красные сапоги, старуха все так же недовольно бурчала:

– Зубов нету, кефиру нету... Зачем на свете живу...

– Клянусь, кефир в следующий раз будет! – сказал Зверев и по-молодецки заломил на голове шапку.

– Будет ли он, следующий-то раз? – услышал Зверев от удаляющейся старухи. А ворон, летевший вслед за ней, крикнул:

– Глянь, и по выправке служивый!

Лейтенант расправил плечи и, поскрипывая новыми сапожками, зашагал по дороге. Теперь его не могла остановить никакая неведомая сила, ибо стал он совсем похожим на обитателей Хрустальной горы.