Текст книги "О Москве Ивана Грозного"

Автор книги: Генрих Штаден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

К С этим пришел опричнине конец (darmit nam Aprisnay ein Ende) и никто не смел поминать опричнину под следующей угрозой: [виновного] обнажали по пояс и били кнутом на торгу. 'Опричники должны были возвратить земским их вотчины. И все земские, кто [только] оставался еще в живых, получили свои вотчины, ограбленные и запустошенные опричниками.

На следующий год, после того, как была сожжена Москва, опять пришел крымский царь полонить (einzunehmen] Русскую землю (об.); Воинские люди великого князя встретили его на Оке, в 70 верстах или по-русски в „днище" (Tagereise) от Москвы.

Ока была укреплена более, чем на 50 миль вдоль по берегу: один против другого были набиты два частокола в 4 фута высотою, один от другого на расстоянии 2 футов, и это расстояние между ними было заполнено землей, выкопанной за задним частоколом. Частоколы эти сооружались людьми (Knechten) князей и бояр с их поместий. Стрелки могли таким образом укрываться за обоими частоколами или шанцами и стрелять [из-за них] по татарам, когда те переплывали реку.

110

На этой реке и за этими укреплениями русские рассчитывали оказать сопротивление крымскому царю. Однако, им это не удалось.

Крымский царь держался против нас на другом берегу Оки. Главный же военачальник крымского царя, Дивей-мурза, с большим отрядом переправился далеко от нас через реку, так что все укрепления оказались напрасными. Он подошел к нам с тыла от Серпухова.

Тут пошла потеха (erhup sich das Spill). И продолжалась она 14 дней и ночей. (35) Один воевода за другим непрестанно бились с ханскими людьми. Если бы у русских не было гуляй-города (Wagenborgk)1, то крымский царь побил бы нас, взял бы в плени связанными увел бы всех в Крым, а Русская земля была бы его землей.

Мы захватили в плен главного военачальника крымского-царя Дивей-мурзу и Хаз-булата. Но никто не знал их языка. Мы [думали], что это был какой-нибудь мелкий мурза. На другой день в плен был взят татарин, бывший слуга Дивей-мурзы. Его.спросили – как долго простоит [крымский] царь? Татарин отвечал: „Что же вы спрашиваете об этом меня! Спросите моего господина Дивей-мурзу, которого вы вчера захватили". Тогда было приказано всем привести своих полоняников. Татарин указал на Дивея-мурзу и сказал: „Вот он – Дивей-мурза!". Когда спросили Дивей-мурзу: „Ты ли Дивей-мураа?", тот отвечал: „Нет! я мурза невеликий!". И вскоре Дивей-мурза дерзко и нахально сказал князю Михаилу Воротынскому и всем воеводам: „Эх, вы, мужичье! Как вы, жалкие, осмелились тягаться с вашим господином, с крымским (об.) царем!". Они отвечали: „Ты [сам] в плену, а еще грозишься". На это Дивей-мурза возразил: „Если бы крымский царь был взят в полон вместо меня, я освободил бы его, а [вас], мужиков, всех согнал бы полоняни-. ками в Крым!". Воеводы спросили: „Как бы ты это сделал?". Дивей-мурза отвечал: „Я выморил бы вас голодом в вашем гуляй-городе-в 5-6 дней". Ибо он хорошо знал, что русские били и ели своих лошадей, на которых они должны выезжать против врага. Русские пали тогда духом.

Города и уезды Русской земли – все уже были расписаны и

1 Гуляй-город – подвижное деревянное укрепление, двигавшееся посредством лошадей.

111

разделены между мурзами, бывшими при крымском царе; [было определено] – какой кто должен держать. При крымском пап было несколько знатных турок, которые должны были иг о– дать за этим: они были посланы турецким султаном (Keiser) по желанию крымского царя. Крымский царь похвалялся перед турецким султаном, что он возьмет всю Русскую землю в течение года, великого князя пленником уведет в Крым и своими мурзами займет Русскую землю (36).

Нагаи, которые были в войске [крымского] царя, были недовольны тем, что добыча поделена не поровну, потому что они помогали царю жечь [Москву] в прошлом году. '

л* Как и в прошлом году, когда спалили Москву, великий князь опять обратился в бегство – [на этот раз] в Великий Новгород, в 100 милях от Москвы, а свое войско и всю страну бросил на произвол судьбы.

Из Великого Новгорода великий князь отправил нашему воеводе, князю Михаилу Воротынскому, лживую грамоту (faische Brife): пусть-де он держится крепко, великий князь хочет послать ему в помощь короля Магнуса и 40.000 конницы. Грамоту эту перехватил крымский царь, испугался и обробел и пошел назад в КрымГ

Все тела, у которых были кресты на шее, были погребены у монастыря, что около Серпухова. А остальные были брошены на съедение птицам.

Все русские служилые люди (Knesen und Boiaren) получали придачу к их поместьям (wurden ihre Landg-uter gemehret oder vorbessert)1, если были прострелены, посечены или ранены спереди. А у тех, которые были (об.) ранены сзади, убавляли поместий и на долгое время они"попадали в опалу. А те, которые были совершенно искалечены от ран так, что становились калеками, те назначались чиновниками (zij Amptleuten) в города й уезды и вычеркивались из воинских смотренных списков. А здоровые приказные (Amptleute) из городов и уездов расписывались на места калек. Княжеским или боярским сы

1 Автор хорошо отметил двоякий способ пожалования служилого человека за службу: или путем действительной прирезки земли или же путем „ сдабривания" поместной дачи, т.-е. качественной ее переоценки. Поместная земля могла быть или „худой", или „середней" или „доброй". Если служилый человек был испомещен на „ середней “ земле, то при одабривании каждые 125 четвертей считались лишь за 100 четвертей; 150 четвертей худой земли шли также– за 100 четвертей.

112

новьям, достигшим 12-летнего возраста, также раздавались поместья, и они также записывались в смотренные списки. Если лично они не объявлялись на смотру, их наказывали так же, как и их отцов. Никто по всей стране не свободен от [службы], даже и тот, кто ничего не получает от великого князя.

Затем были убиты два военачальника – князь Михаил Воротынский и Микита Одоевский.

**~Хотя всемогущий бог и наказал Русскую землю так тяжко и жестоко, что никто и описать не сумеет, все же нынешний великий князь достиг того, что по Есей Русской земле, по всей его державе (Regierung) – одна вера (37), один вес, одна мера! Только он один и правит! Все, что ни прикажет он – все исполняется и все, что запретит – действительно остается под запретом. Никто ему не перечит: ни духовные, ни миряне.

И как долго продержится это правление – ведомо богу вседержителю!

Как великий князь завоевал и. добыл Казань и Астрахань.

Великий князь приказал срубить город с деревянными стенами, башнями, воротами, как настоящий город; а балки и бревна переметить все сверху донизу. Затем этот город был разобран, сложен на плоты и сплавлен вниз по Волге, вместе с воинскими людьми и крупной артиллерией. Когда он подошел под Казань, он приказал возвести этот город и заполнить все [укрепления] землей (mit Grund und Erden); сам он возвратился на Москву, а город этот занял русскими людьми и артиллерией (об.) и назвал его Свияжском.

Так казанцы лишились свободного пути и постоянно должны были биться и сражаться с русскими.

Великий князь вновь собрал великую силу и подошел опять к Казани; вел подкопы и взорвал их. Talc взял он город, а [казанского] хана-царя Шигалея1 взял в плен и отдал воинским людям город, как добычу (preis). хТород был разграблен. Жителей убивали, выволакивали и

1 Последним казанским царем был Едигей, взятый в плен при завоевании Казани. Шигалей был его предшественником на казанском престоле, на котором он сидел в качестве московского вассала; не будучи в состоянии удержаться у власти, Шигалей бежал из Казани в Москву.

обнаженные трупы складывали в большие кучи. Затем убитым связывали вместе ноги внизу у щиколоток; брали длинное бревно, насаживали на него трупы ногами и бросали в Волгу по 20, 30, 40 или 50 [трупов] на одном бревне. Так и спускались вниз по реке эти бревна с трупами. Они висели на бревне под водой, и только ноги оттуда, где они были связаны вместе, торчали Вверх над бревнами.

Это видел астраханский царь и опасался, как бы и астраханцам не были связаны так же ноги. Он испугался и ушел к крымскому царю, а Астрахань оставил незащищенной. Русские пришли и заняли Астрахань воинскими людьми и артиллерией.

Великий князь вернулся в (38) Москву, оставив в Казани и Астрахани у своих.воевод много золотых вещей, серебра и золота и различных шелковых материй.

Хотя эти два царства и были взяты, но оставалось еще много мурз, князей или фюрстов, живших в этих царствах, которые [по прежнему] были [независимы] в своих землях. Этих не легко было покорить, ибо страна раскинулась далеко и широко, как [например] луговые и нагорные черемисы.

у В обоих городах – в Казани и в Астрахани – русские воеводы завязывали дружбу с некоторыми татарами, звали их в гости и дарили их золотыми вещами и серебряными чарками, как если бы [эти татары] были высокого рода или чина, и отпускали их обратно в их земли, с тем, чтобы они показывали другим подарки великого князя-[тем], которые не думали даже и подчиняться великому князю, а не то, чтобы служить [ему]. Видя, однако, что их людям' даже и много более низкого происхождения, нежели они, выпали такая великая честь и подарки от воеводы и начальных людей, [знатные татары] думали, что они [получат еще больше] (об.). На это-то и расчитывали начальные люди в Казани и Астрахани. Они послали просить к себе всех знатнейших мурз-князей, т. е. фюрстов: пусть те придут и получат милость и подарки великого князя. Знатнейшие мурзы пришли в Казань, были хорошо приняты и думали, что им будет тр же, что и их предшественникам, что, получив подарки, они смогут вернуться домой. Но, когда они, выпив слишком много вина и меда, – к чему не так они были привычны, как русские,-достаточно опьянели, пришло несколько сот стрелков и перестреляли этих татарских гостей, которые [у себя] были самыми знатными^

114

Так великий князь привел в послушание оба царства, пока крымский царь не пришел и не спалил ему Москвы.

Тогда поднялся народ из обоих царств и отправился в страну великого князя, пожег много незащищенных городов и увел {39) с собой великое множество русских полоняников, не считая тех, которые были убиты на смерть. Думают, что это удалось им только потому, что крымский хан спалил великому князю Москву.'

На другой год хан опять пришел из Крыма, чтоб захватить Русскую землю. Он дал своим купцам и многим другим грамоту, чтобы ездили они со своими товарами в Казань и Астрахань и торговали там беспошлинно, ибо он царь и государь всея Руси (Keiser und Herr uber ganz Russland).

Но так как татарский царь ошибся [в своих расчетах], то все эти купцы были ограблены [русскими] в Казани и Астрахани. У них было найдено так много товаров и [столь] различных, что русские даже и не знали, что это за товары! Да так и не узнали.

Хотя войско его величества короля шведского стояло тогда под Везенбергом, великий князь все же отправился сам [против татар] со своими воинскими людьми. Приехав на границу, он послал в Казань и Астрахань спросить, что же думают они делать и хотят ли они быть у него в послушании, или нет. Если онй хотят быть ему послушными, то пусть захватят всех начальных людей, которые начали эту игру (об.). А коли нет-он пойдет на них со всем своим войском и уничтожит их. И пусть они отпустят еще на свободу всех русских.

Тогда пришли  многие из начальных людей, которые не участвовали в этом замысле и заявили от имени своей земли, что они готовы захватить главарей, и пусть великий князь пошлет за своими русскими пленниками и всех их выведет.

# Великий князь послал вывести обратно на Русскую землю всех русских полоняников и приказал перебить татар. Начальных же людей он приказал разорвать на согнутых деревьях, а иных посадить на кол. Это было в назидание всей земле

Земля великого князя так расположена среди других, что ему нет возможности наступать на турка, так как он не может к нему пройти.

8*

115

На восток лежит Наганская земля. На юго-востоке-Черкасская земля, заморская Персия-кизильбаши, Бухара, Шемаха. На юге -Крым; к югу (siidwerts) – Литва с городом Киевом. На западе – Польша. На севере – Швеция, Норвегия и описанное выше западное Поморье (40) с Соловецким монастырем. На северо-востоке: самоеды, Мунгазея и Тахчеи.

Нагаи – вольные люди, без царей, королей и государей. Раньше они служили обычно великому князю за повольный грабеж в Литве, Польше, Лифляндии и по границам Швеции. Когда крымский царь жег Москву великого князя, с ним было 30.000 нагайской конницы. Раньше из года в год они пригоняли в Русскую землю великое множество лошадей на продажу – в одном табуне, при чем великий князь получал каждую десятую лошадь в виде таможенной пошлины. А если он хотел получить сверх того, то стоимость тех [лошадей] определялась целовальниками и оплачивалась [казной].

Из Черкасской земли великий князь взял себе в жены дочь князя Михаила (!) Темрюковича1. Этот также был с крымским царем, когда тот жег Москву.

Персия– кизильбаши, Бухара, Шемаха -все эти страны постоянно "торгуют с Русской землей. Обычный их товар – золотые изделия, разных сортов шелковые ткани, пряности и многое другое (allerlei genug). Великий князь ото всего получает 10 -часть в виде таможенной пошлины.

Против этого [крымского] царя великий князь из года в год должен держать своих воинских людей на Оке (об.). Раньше его войско встречало царя у Великого Дона и Донца, у дикого поля, между Крымом и Казанской землей.

Если бы даже великий князь и смог пройти через Литву около города Киева, все-таки он не мог бы нанести удара турку.

Дума великого князя такова,' чтоб в Немецкой земле управляться ему так же, как управлялся он с Казанью и Астраханью, в Лифляндии и в Литве, в городе Полоцке.

Под Полоцк великий князь подошел с большим войском и артиллерией. В лагерь к великому князю вышло из города духовенство с крестами, иконами и хоругвями и город сдали вопреки воле наместника Довойны . Великий князь вызвал из города все рыцарство и воинских людей. Их таким образом

1 Автор путает Темрюка, отца Марии с ее братом Михаилом.

116

разъединили, а затем убили и бросили в Двину. С евреями, которые там были, случилось то же самое, хотя они и предлагали великому князю много тысяч флоринов выкупа. Евреи держат в Литве все кабаки и таможни.

Бедный люд замерзал и умирал от голода. (41) Мещане (Burger) вместе с женами и детьми были развезены по нескольким городам Русской земли. Наместник Довойна был отвезен в Москву в тюрьму. Но через несколько лет он был дан на размен против одного русского князя1… Тогда он вырыл тело своей супруги, похороненное на немецком кладбище [в] Наливках за городом, и увез его с собой в Польскую землю.

Мещане, равно как и многие из дворян, вместе с женами и детьми жили несколько лет по тюрьмам, закованные в железа; залитые свинцом. Когда же великий князь вместе со своими опричниками осаждал (uberzoch) некоторые города [в Лифляндии], все они были убиты вместе с их женами и детьми. И всем еще для устрашения были отсечены ноги, а [тела их] брошены потом в воду.

Великий князь давно склонялся к мнению, что следует поддерживать дружбу с римским императором, пока не перезовет он в свою страну всякого рода мастеров и боннских людей – столько, чтобы с их помощью оказать сопротивление крымскому царю. А еще его дума такова: подбить Римскую империю на войну с Польшей. Он и хотел это учинить (об.) как раз тогда, когда польский король стоял под городом Гданском. В то время [великий князь] забирал остальную Лифляндию. Что ' тогда учинил он с лифляндцами – кто не знает этого, может узнать при желании.

Когда же Римская империя напала бы на Польшу, великий князь взял бы тогда город Вильну в Литве, чем и приблизил бы [свою] границу к Немецкой земле.

У самоедов нет государей; люди они дикие, питаются рыбой, птицей и мясом оленей. Они же стреляют и ловят в своей стране соболей, приносят их на продажу русским и выменивают на сукно, котлы, сало, масло, панцыри и толокно. Съезд бывает в ; Пустоозере, лежащем в глухом месте. С их земли великий князь получает ежегодно много соболей в дань. Земля их лежит приблизительно в 700 милях от Москвы. Имя тепереш

1 Кн. Василия Ивановича Темкина-Ростовского в 1567 г.

117

него сборщика дани с [самоедской] земли-Петр Вислоухий. Он не может требовать с этих народов ничего сверх того, что они дадут ему [сами] по доброй воле.

Мунгазея также не имеет государей; люди здесь также ловят соболей и другое.

(42) Тахчеи совсем пусты. В этой стране нет совсем никакого народа. Говорят, что в римские времена ссыльных посылали именно в эту страну.

Его королевское величество Иоганн III шведский послал в Лифляндию под замок Везенберг шотландских, шведских и немецких воинских людей, конных и пеших (zu Pferd und zu Ross!), с пушка'ми, зельем и всем необходимым для того, чтобы добыть и взять его. Когда же перед приступом обстреливали замок, между шотландцами и немцами начались раздоры; они били и побивали друг друга и много их осталось на месте. Это пришлось по вкусу русским в замке и было им очень на руку. Ведь ежели войско великого князя сдаст город, замок или бург, и оставшиеся в живых попадают в Русскую землю, все равно всех их убивают, а с ними и тех, ктб был поручником по стрелкам. Если же они перейдут на сторону врага, то, как они хорошо знают, их там не мало не почитают; а так как [в таком случае] они поступают противу присяги (об.), то в Русской земле по всем праздникам поминают их в церквах на вечное проклятие. Вот почему [тогда] русские говорили [о шотландцах и немцах]: „собака собаку и съела" (Scabacka scabaka isiel). Таким образом войско королевского величества должно было отступить с позором, и предприятие его не осуществилось (und bleib res infacta).

Великий князь пожаловал всех своих в замке Везенберг, в особенности же наместника и немецкого толмача Симона Кер– келинга: последний получил от великого князя два лучших немецких коня, 400 (!) рублей денег (Rubel Denninge), 400 четвертей (Scetwerten) поместья. Ему же был дан на выбор лучший двор в Нарве, в Лифляндии.

Наместнику и воеводе великий князь за его верную службу пожаловал пошлины со всего Каргопольского уезда сроком на 3 года.

Эту новость узнали каргопольцы, собрали некоторую сумму денег и купили два лучших двора – один рядом с другим и устроили так, что можно было внутренним переходом (inwenzigk)

118

из одного двора пройти в другой. Двор, в котором раньше живали наместники (43), подгнил и завалился. [Прежде] по всей стране– по всем городам и посадам – дворяне бывали наместниками и [каждый] в течение двух или трех лет чинил суд и управу. Со времени же ливонской войны великий князь это отставил и поручил суд присяжным (Geschwornen), так как он не хотел отвлекать дворян от войны.

Когда наместник прибыл в Каргополь, он остановился в обоих закупленных дворах: один был для его княгини, другой для него и его слуг. Вот тут и начал наместник, доправлял с каргопольцев, ставил их на правеж (auf die Prob) и приказывал ежедневно бить их батогами за то, что они не доглядели за наместничьим двором.

Каргопольцы тайно посылали в Москву жаловаться. Однако, ничего они не добились. Наместник же, узнав, об этом, послал по всему уезду к священникам приказ – не венчать в церквах никого прежде, чем не будет уплачено 20 алтын,-чт-о-составляет 60 мариен-грошей. Ко всем сотским (Sotnecken), т. е. к началь– ным людям в сохах, он также послал приказ, что со всех, кто будет варить пиво, должно взимать с (об.) каждой бочки русскую гривну (Markt), что составляет 10 мариен-грошей. Карго– польские [посадские] и все [уездные] „сохи" сговорились все и послали на Москву бить челом самому великому князю. Но опять-таки ничего не добились. Об этом узнал наместник. Он разослал тогда по всем дорогам заставы и приказал занять все перекрестки и задерживать всех, кто шел с Поморья с солью-и семгой к Москве. Не могли ездить купцы и из Москвы в Поморье с другим товаром. Наместник приказывал ото всех товаров отбирать то, что придется ему по вкусу. Он вознамерился даже по всему Поморью ограбить всех торговых людей и крестьян. Но все сохи [тогда] сложились (legten sich alle Shogen) и порешили-сопротивляться силой силе.

Итак, за три года немного было сварено пива в Каргопольском уезде, хотя на св. Николая по всей стране дозволено иметь в доме пиво.

По всей стране – по городам и деревням – запрещены (vor– gunnet) кабаки. Но добрые друзья в складчину варят пиво и по праздникам (uf heilige Tage) собираются вместе с женами (44); это называется у Иих братчиной (Pratzina), т.-е. Bruderschaft.

Не было радости и на свадьбах. С Поморья не привозилось

119

ни семги, ни соли. И из Москвы в Поморье к приезду англичан не провозилось никаких товаров1.

За три года насильством наместник собрал много денег и добра. А когда бы он дружески обходился с торговыми людьми и крестьянами, он собрал бы и денег, и добра в десять раз больше, ибо Каргопольский уезд велик, и живут в нем большей частью торговые люди и крестьяне. На восток Каргопольский уезд простирается до Вологодского; на юг – до Белозерского; на запад-до Карелии; на север-вниз по всему течению реки Онеги до Белого моря (Westsehe!). Всего на 56 немецких миль пути.

Если кто– нибудь -безразлично кто, но только не еврей -: приходит на русскую границу, его тотчас же опрашивают – зачем он пришел. Скажет он, что хочет служить великому князю, его опять распрашивают о различных обстоятельствах. Все его сообщения и речи тайно записываются и запечатываются. А его самого немедленно (об.) отправляют на ямских с дворянином (mit einen Boiaren) к Москве, [куда доставляют его] в 6 или 7 дней. В Москве его снова тайно и подробно распрашивают обо всех обстоятельствах, и если его показания согласуются с тем, что он говорил (geret!) на границе, ему дают тем большую веру и жалуют его. Не смотрят ни на лицо, ни на одежду, ни на знатность, но ко всем его речам относятся с большим вниманием. В тот самый день; когда он приходит на границу, ему выдаются еще деньги на корм до Москвы. В Москве также в день приезда выдают ему кормовую память (Kormawa pammet), т.-е. записку о кормовых деньгах.

В Москве устроен особый двор, где ставят мед вареный и невареный. Здесь все иноземцы (alle frembden Nationen) ежедневно получают свои кормовые деньги согласно с памятью – один больше, другой меньше.

Ему же выдается память в Поместную избу или приказ о том, что великий князь пожаловал ему 100, 200, 300 или 400 четвертей (Setwerten) поместья.1 2 И [уже сам иноземец] должен приискивать [себе поместье] и распрашивать там и здесь, где, какой дворянин умер, без наследников или убит на войне. В таких слу

1 Порядок немецкого текста, видимо, перебит и в переводе исправлен.

2 Русская „четь,, (четверть) =!/г десятины.

120

чаях вдовам давалось немного на прожиток (zum Underhalt). Затем иноземцу отделялось по книгам по его указанию. Озимое -он получает в земле а для покупки семян на яровое ему даются деньги. Еще некая сумма денег жалуется ему на обзаведение. Вместе с тем [жалуется ему] платье, сукно и шелковая одежда, несколько золотых, кафтаны, подбитые беличьим мехом или соболями. А когда иноземец снимал жатву, с него вычитывали кормовые деньги.

До пожара Москвы великий князь давал обычно иноземцу двор на Москве; теперь*же ему дают [дворовое место в] 40 саженей длины и ширины на Болвановке за городом, если только он из конных немецких воинских людей: пешие в счет не идут. Это место ему огораживается, и иноземец волен здесь строиться, как ему угодно. Если же он попросит у великого князя на постройку дома, ему по его ходатайству выдается еще кое-что. Во дворе он волен держать и кабак: русским это запрещено, у нйх это считается большим позором.

[Иноземец] имеет еще годовое жалованье (об.)1 и по всей стране свободен от таможенных пошлин (zollfrei) вместе со своими слугами…

Раньше некоторым иноземцам великий князь нередко выдавал грамоты в том, что они имеют право не являться на суд по искам русских, хотя бы те и обвиняли их, кроме двух сроков в году: дня рождества Христова и Петра и Павла. В грамоте писалось еще имя особого пристава (Pristawe), который [только] и мог вызывать на суд иноземца в эти два праздника [… ] wer– den nicht recht gesezet1 2. А если приходил другой пристав, имени которого не значилось в грамоте, и требовал Иноземца на суд, то иноземец был волен на своем дворе пристава этого бить, [одним словом] обойтись с ним по своему желанию. Если пристав жаловался на иноземца, то сам же и бывал бит или [как– нибудь] иначе наказан.

Иноземец [же] имел право (Macht) [хоть] каждый день жаловаться на русских.

Так великий князь узнает все обстоятельства всех окрестных.

На св. Юрья осеннего (vor Weinachten) крестьяне имеют

1 В копии печатаемых записок, полученной I мечен „л. 45“.

2 Текст неясен и, видимо, испорчен.

Ганноверского архива, не по-

121

свободный выход. Они живут или за (unter) великим князем, или за митрополитом или [еще] за кем (46) нибудь. Если бы не это, то ни у одного крестьянина не осталось бы ни пфеннига в кармане, ни лошади с коровой в стойле.^Теперь некоторые крестьяне страны имеют много денег, но этим отнюдь не хвабтаются. Kpeстьянин хочет ухорониться (will verteidigt sein), чтобы ему не) чинили несправедливости.

Все крестьянские деревни разделены на сохи. Часто случается, что в одной и той же сохе два, четыре, пять [или] шесть дворян (Boiaren) имеют свою долю и участок, ибо один крестьянин живет здесь, а другой там, а списаны они все в одну соху. Соха имеет приблизительно 1000 моргенов земли, считая лес, луга и озера (stehende Wasser).

Пример. Из Москвы к наместнику, в уезды, где есть именья иноземцев, приходит почта с грамотами, чтобы наместник объявил по сохам (den Ssogen), что великий князь собирается в поездку; при этом не говорится – „куда";‘некоторые из тех, которые с ним едут, этого также не знают, пока не приедут, туда, где [великий князь] хотел быть. „Сохи" (Scogen) не должны работать в такой-то день (об.). Одна „соха" должна поставить 1% быка, стоит 1У8 рубля, что составляет 3 рейх– ^ сталера; 5 овец, стоят один алтын, один алтын составляет 3 мариенгроша; 2 диких гуся, каждый по 10 мариенгрошей; V 4 пары голубей, одна пара стоит один мариенгрош; одна пара уток, стоит 6 мариенгрошей; 20 торговых фунтов масла, один фунт стоит один мариенгрош; 3 кружки (Mas) сметаны, одна кружка стоит У8 мариенгроша; 200 яиц, сотня стоит 3 мариенгроша; 4 кружки (Mas) молока, стоит 1/8 мариенгроша; 30 фунтов сала, один фунт стоит Уа мариенгроша; 10 Lisspunt меда, стоит 30 мариенгрошей; 12 сыров, один стоит У2 мариенгроша; 12 кур, одна пара стоит 3 мариенгроша; 5 торговых фунтов хмеля, стоят 1У2 мариенгроша; 20 кружек (Mass) земляники, стоит 1У8 мариенгроша; 7 кружек (Mass) вишен, чем подкрашивается'мед, кружка стоит 5 мариенгрошей; 6 возов сена, стоит 16 мариенгрошей; 7 бочек (Tonnen) овса, одна стоит 10 мариенгрошей. Пусть у иноземца в этих сохах 50 моргенов земли. Высчитай– что и сколько приходится на крестьянина, у которого 10 моргенов земли [и так], чтобы этим не учинилось неправды

Автор имеет в виду польский морген = 2/г десятины -' русской чети.

122

для других крестьян. Некоторые сохи разделены на части: им легче (die habens besser). Сельские приказчики или фогты русских бояр считают всегда так, чтобы крестьяне иноземца (47) несли всю тяжесть (die Last trugen). Оттого (so) поместье иноземца пустело в день св. Юрья.

В Русской земле счет ведут при помощи сливяных косточек.

Точно также устроена пересылка по ямам или почтовым дворам варка селитры для изготовления пороха и т. п.

Когда пустело поместье иноземца, великий князь до трех раз давал [ему] другое, в котором жили бы крестьяне. Теперь же с великим трудом и то однажды иноземец может получить населенное крестьянами поместье. Причина:^ большей своей части страна запустела»

" Большая часть иноземцев на Москве теперь немцы, черкасские татары и литовцы. Те, что были /русской веры и дружили с великим князем, те убиты; крещенных великий князь использует против-некрещенных; некрещенных же против крещенных землевладельцев (Landherren) и их людей.

Иноземец – кем бы он ни был – волен в своей вере; он не может только принуждать своих русских слуг и служанок есть мясо великим постом (quattuor tempora), по средам и по пятницам.

(об.) Чтобы дойти до смертной казни, иноземцу не так-то легко провиниться. Только когда уличат его, будто он хотел бежать за рубеж, – тогда -да поможет ему бог! Его мастерство тогда ему не поможет, не помогут ему ни деньги, ни добро. И редко бывает, чтобы иноземец дерзнул бежать из страны, ибо дорога в страну широка и просторна (ist weit und breit), а из страны – узкая – преузкая (ganz enge). Разве только что прошел он в Москве ее „’высшую “ [приказную] школу – но ведь это невозможно. Как бы ни был человек искусен или научен, придя в Москву, он [это] узнает!

Доктор Елисей Бомелий пришел к великому князю во время великой чумы из Англии; получил много денег и добра1 и туго набил свой кошель. Затем, будто бы для отправки своего слуги в Ригу за некоторыми лекарственными травами, которых он не мог найти в казне, он просил у великого князя проезжую (Pas). Проезжую взял он себе и под видом слуги пустился в путь, обратив в золото все свои деньги и добро и зашив его в одежду. Приехав в город Псков на ям, он хотел купить (48) рыбы на

123

торгу, где его узнали по говору, хотя он и был с остриженной [небритой] бородой. Русские отыскали его гульдены, а самого милейшего доктора повезли обратно в Мос’кву, в железах, залитых свинцом.

Когда на границу приходит торговый человек, его товары осматриваются наместником и дьяком. И если они полагают, что великий князь то-то и то-то купит, то они отправляют к нему на ямских и пишут, что из такой-то страны идет торговый человек и что он имеет при себе такие-то товары и предлагает их по такой-то цене. И если эти товары нужны великому князю, то торгового человека вместе с товарами отводят на ям (uf der Post) и приставляют к нему пристава, как будто бы для охраны его, чтобы не утащили у него его добра. Но [в действительности] охраняют его так для того, чтобы не мог он попасть во все закоулки и осмотреть все, что [ему] нужно в городах и по дорогам.

Если приходит посол, ему навстречу высылают на границу много народу. До того места, где великий князь пожелает дать послу (об.) аудиенцию, посла везут кружным путем и там, где живут крестьяне, чтобы он не узнал прямого пути и того, что страна [великого’князя] так опустелая Посол и его слуги охраняются так тщательно, что ни один иноземец не может к нему пройти. Часто два, три посла приходят в одно и то же место – туда, где великий князь захочет их выслушать. Но они охраняются так строго, что один посол ничего не знает о другом. И ни одного посла великий князь не выслушает до того, пока не будет знать, что сказать в ответ [не только этому первому], но и второму, и третьему, и четвертому послу. Так, великий князь умеет узнавать положение всех окрестных государей и их стран. Но его. и его страны состояние не может правильно узнать ни один соседний государь.