Текст книги "История инквизиции. том 1"

Автор книги: Генри Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

Веронский собор 1184 г. официально отлучил от Церкви всех еретиков; всякий отлученный, если он не попросит отпущения грехов в течение года, осуждался бесповоротно; следовательно, все еретики, которые умерли без последнего напутствия и не отреклись от ереси, уже сами себя осудили и не имели права на погребение на освященной земле. Если же они были погребены как христиане, то, как только обнаружилась ошибка, их следовало вырыть и сжечь; следствие, устанавливавшее их виновность, было простым расследованием их поступков, а не обвинением; а карательные меры вытекали сами собой. Обычай вырывать тело еретика вошел во всеобщее употребление; было признано, что великий грех предать погребению тело еретика или его покровителя; даже невольно виновный в нем мог получить прощение, если собственноручно выроет тело. Дела о мертвых играли видную роль в деятельности инквизиции.

Люди святой доброты, высокого ума проявляли страшную жестокость, когда дело касалось ереси, и были готовы подавить ее самыми бесчеловечными наказаниями. Как показывают судебники и судебные хроники европейских стран XIII – начала XIX в., строгость наказаний возрастала начиная с XIII в., и это, очевидно, было следствием пагубного влияния инквизиции на уголовный суд Европы.

Люди смотрели на ересь не только как на преступление, а как на мать всех преступлений. Фома Аквинский доказывает, что ересь более всех преступлений отделяет человека от Бога, что она – преступление по преимуществу и наказания за нее должны быть самыми тяжелыми. Стефан Палеч Пражский перед Констанцским собором объявил, что верование, в тысяче пунктах католическое и в одном пункте ложное, должно считаться еретическим. Ни один католик не сомневался, что еретик был непосредственным и действенным орудием Сатаны в его вечной борьбе против Бога.

Искренность большинства людей, бывших орудием инквизиции, и их глубокое убеждение, что они трудились во славу Бога, подтверждаются, между прочим, тем, что обыкновенно их поощряли к деятельности дарованием индульгенций, как за паломничество в Святую Землю. Кроме нравственного удовлетворения по поводу исполненного долга, это была единственная награда их за труд, и они вполне удовлетворялись ею. Уничтожение еретиков было делом, которое радовало верных, и тем более должны были они радоваться, если их внутреннее убеждение или общественное положение налагало на них долг преследования; схоластическое богословие поучало, что преследование есть проявление любви к ближнему и чрезвычайно полезно для тех, против кого оно возбуждается.

Очень часто в преследованиях играли видную роль эгоистические и корыстные мотивы, гордость и честолюбие не менее, чем чувство долга перед Богом и людьми. Не нужно также упускать из виду, что религиозное восстание угрожало мирским благам Церкви и привилегиям ее членов; сопротивление, которое встречало всякое новшество, до известной степени объясняется желанием удержать эти преимущества. Вожди Церкви считали своей священной обязанностью сохранять унаследованные ими права и бороться за их удержание против врагов, учение которых стремилось ниспровергнуть то, что они считали основанием социального строя.

Еще один мотив, более низменный и грязный, возбуждал деятельность инквизиции и зажигал дикий фанатизм: конфискации имущества повсюду были обычным наказанием еретиков.

Глава 6. НИЩЕНСТВУЮЩИЕ МОНАХИ

В народных массах сильно чувствовалась потребность в Церкви, которая соблюдала бы заветы своего божественного Основателя. В конце XII в. явился апостол, деятельность которого некоторое время внушала надежды, что удастся без насилия провести полную реформу в жизни народа и духовенства и что эта реформа осуществит наконец те прекрасные обещания, которые Церковь дала человечеству.

Фульк из Нейльи был мало образованный священник, глубоко убежденный, что забота о душах людей обязывает его на проповедь веры. Иннокентий III разрешил ему проповедовать публично. Скоро опыт и навык открыли ему дорогу в сердца людей, а легенда объясняет его дар проповедника и чудотворца наитием Св. Духа, давшим ему, кроме того, и дар творить чудеса. Много катаров обратил он силой своего слова; благодаря ему удалось открыть и сжечь Корбиньи, известного ересиарха из Нивернэ. Фульк обличал распущенность духовенства, за что в Лизье был брошен в цепях в тюрьму; но как утверждала молва, ему удалось чудесным образом освободиться и бежать из города. Папа Иннокентий III поручил ему в 1198 г. проповедовать крестовый поход. Умер Фульк в Нейльи в мае 1202 г., когда выступили в поход крестоносцы, которых он должен был сопровождать; все свое имущество он завещал этим пилигримам.

Совершенно не походил на Фулька каталонец Дурандо из Уэски. Он был одним из вождей еретиков – вальденцев, но после диспута 1207 г. в Памье с епископами Осмы, Тулузы и Консеранса обратился в католичество и посвятил себя обращению заблудших душ. Он писал трактаты против ереси и составил проект основания ордена, который служил бы образцом нищеты и бескорыстия и занялся бы проповедью веры; орден этот должен был сражаться с еретиками таким же духовным оружием, которым еретики отвращали людей от Церкви. Он в Испании и в Италии обратил многих из своих бывших единоверцев. Иннокентий III после беседы с Дурандо одобрил его план. Большинство членов новой общины были духовные лица, истратившие все свое имущество на добрые дела; они давали обет жить в самом строгом целомудрии и аскетизме. Более ученые должны были проповедовать среди верных и обращать еретиков, но не обличать пороки духовенства; остальные должны были заниматься физическим трудом, чтобы уплатить Церкви все десятины и иные приношения, которые она требовала. Забота о бедных должна была стать одной из самых главных обязанностей нового ордена. Они имели право избирать своего начальника и не были подсудны суду прелатов. Устав Бедных Католиков – как они назывались – заключал в себе все то, что позднее было принято св. Домиником и св. Франциском. Это было началом великих нищенствующих орденов. В 1209 г. Дурандо основал общины в Арагоне, Нарбонне, Безье, Узесе, Каркассоне и Ниме; но прелаты Лангедока отнеслись к нему враждебно. Бедные Католики принимали к себе мнимо обращенных еретиков. Папа брал Дурандо под свое верховное покровительство, приказывал прелатам оказывать поддержку его общине. Тем не менее о Бедных Католиках после 1212 г. почти не упоминается; в 1237 г. Григорий IX предписал доминиканскому провинциалу в Таррагоне заставить их принять устав одного из утвержденных монашеских орденов. Послание Иннокентия IV от 1247 г. к архиепископу Нарбонны и епископу Эльна запрещает Бедным Католикам проповедовать.

Совершенно иной успех имел Доминго де Гузман, которого римская Церковь чтит как самого великого из своих подвижников. Он родился в 1170г. в Каларуэге в Старой Кастилии от родителей, которых доминиканцы выводят из царского рода. Святой сделали даже его мать, Хуанну де Ага; поднимался (безуспешно) вопрос о причислении и его отца к лику святых. Даже купель, в которой крестили св. Доминика, стала предметом особого поклонения: ее перенесли в Мадрид в королевский монастырь св. Доминика для крещения членов королевского дома. Десять лет учения в университете в Паленции сделали из Доминика ученого богослова. В 1206 г. епископ Осмы Диего проповедовал в Лангедоке Евангелие, а возвращаясь в Испанию, оставил в Лангедоке своего помощника – Доминика.

Легат с соизволения папы Иннокентия разрешил в 1207 г. ему проповедовать. Он основал монастырь в Пруйле. Для борьбы с распространением ереси Доминик выработал около 1206 г. проект школы для бедных девушек из хороших семей католиков и осуществил его при помощи епископа Тулузского. Пруйль сделался скоро огромным и богатым монастырем, который стал колыбелью доминиканского ордена. В 1214 г. Петр Селла, богатый гражданин Тулузы, присоединился к Доминику и отдал ему свой дом близ Нарбоннского замка, и этот дом более столетия служил главным местопребыванием инквизиции. Еще несколько ревностных людей примкнуло к Доминику, и они начали вести монашеский образ жизни. Тулузский епископ, фанатик Фульк, предоставил им шестую часть десятинных доходов, чтобы они могли приобретать книги и другие предметы для их обихода и для обучения будущих проповедников.

Фульк, отправляясь в Рим на Латеранский собор, взял с собой Доминика, чтобы получить от папы утверждение новой монашеской общины. Иннокентий после неудачи Дурандо недоверчиво относился к начинаниям энтузиастов; собор запретил основание новых монашеских орденов. Рассмотрев проект Доминика, Иннокентий одобрил его план с условием, что Доминик и его братья примут устав одного из существующих орденов.

Вернувшись, Доминик собрал свою братию в Пруйль. Последняя состояла тогда из шестнадцати человек, пришедших из Кастилии, Наварры, Нормандии, Северной Франции, Лангедока, Англии и Германии. Эта монашеская община приняла устав регулярных каноников св. Августина, к которым принадлежал Доминик, и избрала аббатом Матвея Галльского. В дальнейшем развитии орден делился на провинции, и каждая из них находилась в ведении своего провинциального приора; все приоры зависели от одного генерала. Все должности были выборными, и были выработаны правила для провинциальных и общих капитулов. Всякий монах был обязан во всем повиноваться своему старшему. Братья должны были жить среди мирян, и их готовили к этому; они хорошо умели убеждать других, были сведущи в богословии и риторике и готовы на все решиться и все перенести в интересах воинствующей Церкви. Имя Братьев-Проповедников они получили от самого папы Иннокентия. Обета бедности не было в первоначальном уставе ордена. Он был принят в 1220 г., а в основные правила ордена был внесен только в 1228 г. За папским утверждением ордена отправился в Рим сам Доминик, но Иннокентий умер до его приезда. Новый папа, Гонорий III, разделял взгляды Доминика и 21 декабря 1216 г. утвердил его орден. Вернувшись в 1217 г. в Тулузу, Доминик разослал своих учеников в Испанию, в Париж, в Болонью; сам Доминик вернулся в Рим, где, благодаря благоволению к нему папского двора, приобрел много учеников. Отправленные в Париж встретили там самый радушный прием: им отдали монастырь Святого Иакова, где они основали знаменитый Якобинский монастырь, существовавший до уничтожения ордена революцией 1789 г.

В 1221 г. орден уже насчитывал шестьдесят монастырей и был разделен на восемь провинций – Испания, Прованс, Франция, Англия, Германия, Венгрия, Ломбардия и Романья. В 1337 г. всей доминиканской братии насчитывалось до двенадцати тысяч человек. Смерть Доминика в 1221 г. не задержала развитие вскоре ставшего могущественным Ордена. Самые образованные люди эпохи вступали в доминиканский орден.

Папство оценило его заслуги. В 1243 г. ученый Гуго Вьеннский первый из доминиканцев стал кардиналом; а в 1276 г. доминиканец брат Петр из Тарентезы стал папой под именем Иннокентия V.

Самого Доминика 3 июля 1234 г. папская булла причислила к лику святых.

Если св. Доминик был деятельным и опытным миссионером, то св. Франциск являлся аскетом-созерцателем, с беспредельной любовью и неутомимым служением на пользу ближнего. Джованни Бернардоне родился в 1182 г. Он был сыном богатого купца в Ассизе. Когда ему исполнилось двадцать лет, опасная болезнь резко изменила его характер, он перестал предаваться рассеянной жизни молодежи своего круга и посвятил себя делам благотворительности, чем заслужил славу тронувшегося умом. Отец, убедившись, что сын твердо решил идти своей дорогой, привел его к епископу, чтобы юноша перед духовным лицом отрекся от наследства; Франциск исполнил это. Все мысли Франциска отныне были направлены к трудам для собственного спасенья, терпя добровольное нищенство и служа ближним, даже прокаженным; слава о его святости распространялась быстро.

Вскоре присоединились к нему последователи и образовалась группа из восьми человек. Тогда Франциск решил идти в мир проповедовать Евангелие; к нему добровольно присоединились еще четверо, Франциск выработал устав, и все двенадцать, как говорит францисканское предание, чтобы получить признание от папы, явились в Рим, где в это время заседал Латеранский собор. Красноречие и серьезная убежденность Франциска увлекли папу; устав был одобрен и братьям было разрешено идти проповедовать слово Божье. В первое время братья должны были зарабатывать себе пропитание личным трудом; прошение милостыни им разрешалось только в случае крайней нужды. Братья после некоторых колебаний посвятили себя евангельской проповеди; и францисканский орден стал одной из наиболее могущественных организаций христианского мира. Когда в 1221 г. Франциск созвал первое общее собрание ордена, то число присутствующей братии насчитывало от трех до пяти тысяч, причем среди них присутствовал один кардинал и несколько епископов; на капитуле 1260 г. орден был разделен на тридцать три провинции и три викариата (наместничества), всех настоятельств было в нем сто восемьдесят два. К этому времени орден проник уже во все католические и даже в окрестные страны. Минориты (меньшие братья), как они сами называли себя, настолько отличались от всех существовавших в Церкви монашеских орденов, что первые францисканцы из Германии и Венгрии были изгнаны как еретики. Во Франции их поначалу приняли за катаров из-за строгости их жизни. В Испании пятьсот миноритов умерли мученической смертью. Иннокентий только словесно одобрил их орден; так как он умер, то надо было как-то оградить братьев от преследований. Поэтому Франциск составил новый устав, менее строгий, чем первый, и представил его Гонорию. Папа одобрил его, сделав, однако, некоторые изменения, но Франциск отказался менять что-либо в своем уставе, утверждая, что все пункты его продиктованы самим Иисусом Христом. Этот устав очень прост; в сущности, это не что иное, как краткое толкование клятвы, которую давал всякий брат в том, что будет жить по Евангелию в послушании, в целомудрии, в нищете. Всякий желавший вступить в орден должен был свое имущество раздать бедным; если то было невозможно, то достаточно было одного желания сделать это. Всякий мог иметь только самую необходимую, грубую и дешевую, одежду, обувь могли носить только те, кто совершенно не мог без нее обойтись. Все должны были странствовать пешком. Никто не должен был брать денег, ни сам лично, ни через третье лицо; только министры (главные провинциалы) могли брать деньги на уход за больными и покупку одежд, в особенности в странах с суровым климатом. Работа строго предписывалась всем способным к физическому труду; но вознаграждение за нее нельзя было брать деньгами, а лишь необходимым трудящимся и их братьям. Устав требовал полной нищеты и полного самоотречения и повиновения. Особенно убеждал Франциск братьев верно служить Риму. Глава ордена – генерал-министр выбирался провинциальными министрами, которые могли сместить его, если этого требовали общие интересы ордена. Разрешения на проповедь давались генералом, но никто из братьев не имел права проповедовать в епархии без разрешения местного епископа.

Бедность была тем краеугольным камнем, на котором Франциск воздвиг здание своего ордена. Но стремление сохранить это сверхчеловеческое совершенство породило раскол, давший инквизиции массу жертв, ересь которых заключалась только в том, что они строго следовали наставлениям Франциска.

Организаторские таланты Франциска и Доминика сказались еще в создании терциариев (братств мирян при монашеских орденах). Франциск выработал устав, который дозволял лицам обоего пола, не выходя из мира, присоединиться к ордену, который им покровительствовал. Устав запрещал прибегать к оружию, за исключением случаев защиты римской Церкви, христианской веры и своих собственных земель. Проект был одобрен папой в 1221 г.; официальным названием нового установления было «Братья и Сестры Покаяния», но оно известно как Третий Орден Миноритов, или францисканцев. Подобную же общину создал Доминик, дав ей более вызывающее название – «Милиция Иисуса Христа». Нищенствующим орденам были предоставлены всевозможные привилегии и льготы. Григорий IX, Иннокентий IV, Бонифаций VIII в течение 1240-1244 и 1295-1296 гг. сделали их совершенно независимыми от местных церковных властей, освободили нищенствующих монахов от подсудности суду епископа; одни только статуты ордена должны были быть применяемы к ним, несмотря ни на какие положения канонического права.

Отныне Святой Престол имел в своем распоряжении собственную армию, набираемую и содержимую верными, защищенную от нападений даже самого духовенства и всецело преданную интересам Рима. В 1241 г. Григорий IX дал братьям право свободно жить среди отлученных, таким образом, они могли проникать всюду и служить тайными лазутчиками даже во владениях тех, кто был враждебно настроен против папства. Никогда до этого не было более грозной армии, ибо монахи были полны ревности и глубоко убеждены в правоте своего дела; окружавший их ореол святости обеспечивал им расположение и поддержку народа и давал им большое преимущество в их постоянных стычках с местными церквями.

Сила новой армии в борьбе Святого Престола с его светскими врагами подверглась испытанию в борьбе пап с Фридрихом II. В 1229 г. всех францисканцев изгнали из Неаполитанского королевства, как папских лазутчиков, возмущавших подданных императора. В 1234 г. в Англии они собирали деньги для папы на продолжение борьбы с Фридрихом. Когда Григорий на Пасху 1239 г. отлучил императора от Церкви, он поручил францисканцам читать свой эдикт народу. Когда Лионский собор в 1244г. низложил его, то огласить это решение было поручено доминиканцам. Фридрих всегда утверждал, что заговор на его жизнь в 1244 г. был делом францисканцев, которые проповедовали тайно крестовый поход против него в его же собственных землях. Когда папе разными интригами удалось в 1246 г. избрать вместо Фридриха римским королем Генриха Распа Тюрингенского, Иннокентий IV повелел францисканцам всемерно защищать его интересы. В 1248 г. братья обоих орденов были снова посланы сеять смуты среди подданных Фридриха. Император ответил на это повелением не изгонять, как прежде, а сжигать нищенствующих. Однако нищенствующие монахи продолжали проповедовать крестовый поход против Фридриха, а после его смерти против его сына Конрада.

Со временем нищенствующие монахи начали вместо епископов сообщать народу папские распоряжения или приводить их в исполнение. Они представляли сеть невидимой полиции, охватившую всю Европу. Раньше, когда поступала в Рим жалоба на злоупотребления какого-либо прелата, составляли комиссию из двух-трех епископов или местных аббатов и поручали ей произвести следствие и представить отчет или реформировать ту церковь или тот монастырь, где было обнаружено злоупотребление. Вскоре эти важные обязанности стали поручаться одним только нищенствующим монахам, через которых папская власть давала себя чувствовать во всех епископских дворцах и во всех аббатствах Европы.

Роль следователей, навязанная нищенствующим монахам, вызвала столкновение между новыми орденами и старым строем Церкви, который они стремились изменить. Гораздо более серьезной причиной к несогласиям было предоставление нищенствующим монахам права проповеди и исповеди. Епископы тщательно охраняли свое право проповедовать, но дело проповеди находилось в полном забросе.

В уставе доминиканцев 1228 г. было обусловлено, что никто из братии не может проповедовать в епархии без согласия местного епископа и что проповедник не должен обличать пороки духовенства. В уставе св. Франциска это было также предусмотрено.

Папа Гонорий III обратился к епископам с просьбой разрешить доминиканцам проповедовать и принять меры к подготовке проповедников из среды белого духовенства и к поднятию среди него богословского образования. В 1227 г. Григорий IX ознаменовал свое вступление на папский престол предоставлением обоим орденам права проповедовать, исповедовать и отпускать грехи повсеместно; странствующие монахи, вопреки своим уставам, постепенно захватили все приходы и взяли на себя все заботы о душах людей к великому неудовольствию местного духовенства, которое из-за этого теряло свои главные доходы и влияние.

Еще более увеличивало поводы к столкновениям то обстоятельство, что миряне повсюду предпочитали нищенствующих своим священникам.

Белое духовенство постепенно теряло паству. Иннокентий IV неожиданно в ноябре 1254 г. буллой поддержал белое духовенство и резко ограничил права нищенствующих в приходах. Орденам грозил упадок.

Смерть Иннокентия 7 декабря 1254 г. была спасением для нищенствующих орденов. Новый папа Александр IV, избранный уже через две недели после смерти Иннокентия, был всецело на стороне нищенствующих. Назначение им доминиканца и францисканца папскими капелланами показало это. 31 декабря, через десять дней после своего избрания, папа энцикликой отменил буллу Иннокентия, направленную против нищенствующих.

14 апреля 1255 г. вышла булла «Жизнь подобна дереву», которая решала в пользу доминиканцев их спор с Парижским университетом, выступив против привилегий орденов. Но профессора Сорбонны начали громить нищенствующих со своих кафедр.

Фома Аквинский и францисканец Бонавентура возражали на эти нападки. Первый в трактате «Против осквернения религии» доказал, что братья имели право поучать, проповедовать, исповедовать и жить, не работая; он опроверг обвинения, направленные против их нравственности. Он доказывал, что они имели право бороться с клевещущими на них, искать защиту в судах и даже охранять себя оружием и карать своих преследователей. Бонавентура в своем трактате «О чистоте христианства» утверждал, что пример Христа является решительным доказательством в пользу бедности и нищеты, а в своих «Апологетическом памфлете» и «Рассуждениях о том, как отзываются о младших братьях» он откровенно и энергично раскрыл недостатки, пороки, грехи, разврат и упадок белого духовенства.

Булла «Римский епископ» объявила 5 октября 1256 г., что книга лидера университета Вильгельма де Сент-Амура «Об опасностях нового времени» полна лжи, обмана и соблазна, гнусна и зла. Было приказано сжечь ее перед курией и перед университетом; все экземпляры должны были быть доставлены и уничтожены в течение недели, и всякий, кто стал бы защищать изложенное в книге, приравнивался к мятежникам. Посланные Людовиком Святым и университетом делегаты были принуждены подписаться под этим решением и признать за нищенствующими право проповедовать, исповедовать и жить милостыней на счет других. Отказался подписаться один только Вильгельм. Александр предложил всем профессорам и проповедникам воздерживаться от нападок на нищенствующих под угрозой потери своих бенефиций.

Победа нищенствующих монахов была полная. Университет смирился перед папой, и только один Вильгельм де Сент-Амур ни в чем не уступал, ни от чего не отказывался. В августе 1257 г. папа Александр запретил ему возвращаться во Францию из Рима и навсегда запретил проповедовать. Папа просил Людовика Святого закрыть мятежному богослову въезд в пределы королевства. Последним актом этой ссоры было послание папы Александра от 3 декабря 1260 г., уполномочивавшее парижского епископа дать отпущение всем, у кого имелись сочинения Вильгельма, с условием, чтобы они выдали их на сожжение. Вильгельм умер в 1272 г. и был погребен в своей родной деревне Сент-Амур.

Захват нищенствующими монахами всего в свои руки возбудил против них общую и глубокую вражду всего духовенства, которое боялось не только за свои привилегии, за свои богатства и за свой авторитет, но понимало также, что новая папская милиция окончательно подчинит его Риму и лишит его последней независимости. Если уж сам Парижский университет, опирающийся на симпатии прелатов всего христианского мира, потерпел неудачу, то другим нечего было рассчитывать на успех; надо было склониться перед этими пришельцами, о которых папа говорил, что они – «золотые фиалы, наполненные сладким благоуханием».

Однако булла Климента IV от 1268 г., запрещающая архиепископам и епископам рассуждать о привилегиях, предоставленных нищенствующим, показывает, что вражда не угасла. В Леоне и в Галисии собрание епископов и аббатов отмечает в 1283 г. как одну из обязанностей их союза борьбу против усиления доминиканцев и францисканцев и против несправедливостей, наносимых ими монастырям и белому духовенству.

В 1323 г. Иоанн XXII признал еретическим учение Иоан на де Пуальи, утверждавшего, что исповедь у братьев не имеет никакого значения и что всякий должен исповедоваться только у своего приходского священника.

В 1351 г. духовенство снова поднялось против нищенствующих. К папе Клименту VI явилась депутация кардиналов, епископов и священников, прося его или уничтожить нищенствующие ордены, или хотя бы сократить их привилегии: они просили папу запретить нищенствующим проповедовать и исповедовать и брать деньги за похороны. Но папа заявил депутации: «Если вы заставите их замолчать, то о чем сами-то вы будете говорить народу? О смирении? Но ведь вы – первые гордецы, вы высокомерны и гонитесь за внешним блеском! О бедности? Но ведь вы так жадны до денег, что вам мало было бы церковных доходов всего мира! О целомудрии?… Но об этом я лучше уж помолчу… Коли пошло на правду, то нечего вам жаловаться, что нищенствующие получают часть имущества тех покойников, которых они напутствовали на смертном одре в то время, как вы позорно бежали; нечего плакаться, что они тратят эти деньги на сооружения, служащие только во славу Бога и Церкви, а не мотают их на кутежи и удовольствия. И обвиняете вы нищенствующих только потому, что не живете так, как они, что большинство из вас ведет жизнь суетную и пустую».

В 1373 г. белое духовенство Сицилии оспаривало право нищенствующих исповедовать. В 1386 г. Зальцбургский собор постановил, что нищенствующие не имеют права проповедовать и исповедовать без разрешения епископа и без приглашения местного священника. В 1393 г. Майнцский архиепископ прекратил на время преследование вальденцев и особым эдиктом объявил, что нищенствующие суть волки в овечьей шкуре и запретил им исповедовать. С другой стороны, францисканец магистр Иоанн Говельский публично утверждал в 1408 г., что священники не имеют права проповедовать и исповедовать, что это могут только братья; но Парижский университет заставил его отказаться от своего заявления.

В 1409 г. нищенствующие жаловались, что священники называют их ворами и волками и требуют, чтобы всякий, исповедовавшийся у них, шел вторично на исповедь к своему приходскому священнику. Александр V, сам францисканец, ответил на их челобитную буллой «Царствование на небесах», которая объявляла еретиками тех, кто будет утверждать, что исповедь нищенствующего монаха недействительна или что на исповедь у него надо испрашивать согласие приходского священника. Но Парижский университет отказался принять эту буллу, заставил доминиканцев и кармелитов публично отречься от нее и изгнал не согласившихся на это францисканцев и августинов. Канцлер университета Жан Герсон (Жерсон) выступил против буллы с публичной проповедью и в своей речи указал четырех гонителей Церкви: тиранов, еретиков, нищенствующих и антихриста. В 1446 г. Евгений IV опубликовал новую буллу «Паствой слава вверенная», в которой осуждалось учение Иоанна де Пуальи, а в 1453 г. Николай V подтвердил это буллой «Забота наша». Эту буллу в 1456 г. парижский университет не принял и объявил, что она подложная, нарушает мир и ниспровергает иерархическое чиноподчинение. Университет постановил не принимать в число своих членов братьев, которые будут признавать эту буллу. Правда, в 1458 г. один вальядолидский священник, не признававший за нищенствующими монахами права на отправление обязанностей священника, был вынужден публично отречься от своего мнения в своей же собственной церкви; но борьба все продолжалась, порождая скандалы. Нищенствующие и прелаты Германии после долгой борьбы пришли к соглашению, которое было в 1480 г. утверждено Сикстом IV. Священники не должны были учить что нищенствующие ордены являются рассадником ереси, а братья не должны были учить, что прихожане могут не посещать обеден в своих приходских церквях по воскресным и праздничным дням; за это им давалось право исповедовать и отпускать грехи. И священники и братья одинаково не должны были оказывать давления на мирян в вопросе о месте погребения; обе стороны должны были перестать оскорблять и оговаривать друг друга в своих речах. В этом соглашении видели залог прочного мира для всей католической церкви и внесли его в канонический закон. Однако на Латеранском соборе 1515 г. епископы приложили все усилия, чтобы добиться отмены исключительных привилегий нищенствующих монахов. В следующем году было заключено новое соглашение, также в пользу нищенствующих.

Доминиканцы и францисканцы совершенно не имели высоких добродетелей, которыми отличались их основатели. Лишь только ордены стали распространяться, как появились лжемонахи, смеющиеся над обетом бедности и пользующиеся проповедью как источником для грязных доходов. В 1233 г. Григорий IX был вынужден строго напомнить главному капитулу доминиканцев, что бедность, проповедуемая орденом, должна быть действительной, а не притворной. Постоянное использование папами братьев в качестве политических лазутчиков отвлекало их от духовных обязанностей, привлекало в их среду людей честолюбивых и неспокойных и, наконец, наложило на эти ордены светский характер, совершенно противоположный их первоначальной идее. Ведя бродячий образ жизни, братья находились вне всякого контроля, они были подсудны только своим начальникам и подчинялись законам только своего ордена; все это увеличивало и делало более опасной общую всему духовенству неприкосновенность.

«Ангельская религия» францисканцев была подвержена всем превратностям человеческой слабости. Столкновения между теми, кто вступал в орден по убеждению, и теми, кто вступал в него из честолюбия, были неизбежны.

Многие братья прибегали ко всем тонкостям диалектики, чтобы согласовать обладание несметными богатствами с предписанным уставом отрицанием всякой собствености. Св. Бонавентура, занявший в 1257 г. пост генерала ордена францисканцев, разослал своим провинциалам энтиклику, заканчивавшуюся следующими словами: «Бесчестная и низкая ложь – проповедовать полную нищету и в то же время ни от чего не отказываться; на народе просить милостыню, как нищий, а дома у себя утопать в роскоши». Но упреки св. Бонавентуры не изменили дела, и борьба внутри ордена продолжалась и дошла до того, что были признаны еретиками те, кто строго следовал уставу.