Текст книги "Жёлтый песок среди бескрайнего моря (СИ)"

Автор книги: Геннадий Авласенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Девочка моя единственная, поздняя и последняя моя любовь…

И, словно в ответ на это моё прикосновение, Снежана вдруг вздрогнула и открыла глаза.

– Тед! – проговорила она тихо, но внятно. – Ты здесь, Тед?

– Я здесь, маленькая! – Голос мой, хриплый и срывающийся, даже для меня самого прозвучал странно и почти незнакомо. – Я с тобой, я никогда тебя не брошу!

– Правда? – чуть повернув голову, Снежана посмотрела на меня. – Ты обещаешь?

– Обещаю!

Нащупав под одеялом её узенькую ладошку, я накрыл её сверху своей рукой. Так, словно пытаясь этим хоть как-то защитить Снежану от всей мерзости и всей жестокости окружающего нас мира.

– Мне приснился сон, – глядя на меня в упор, прошептала Снежана. – Странный и страшный. И там был ты…

Она замолчала, но и я ничего не ответил, почти физически ощущая, как выводятся сейчас на многочисленные мониторы наши изображения, как чутко прислушиваются притаившиеся микрофоны к каждому произнесённому нами слову.

– И я почему-то очень на тебя рассердилась! – вновь зашептала Снежана. – И даже ударила тебя по щеке, два раза ударила! Но ведь всё это было во сне, правда?

– Правда! – отозвался я, ощущая, как подкатывается снизу к горлу какой-то тугой солёный комок. – Это было во сне!

– Я ведь не смогла бы ударить тебя на самом деле?

– Не смогла бы! – прошептал я сдавлено. – А то, что я приснился тебе, это даже здорово! Это значит, что ты думаешь обо мне. Даже во сне думаешь…

Я вдруг ощутил, как ладонь Снежаны выскользнула из-под моей, и вот она уже где-то сверху. Тонкие пальцы девушки принялись лихорадочно вычерчивать на тыльной стороне моей ладони какие-то мудрёные знаки, впрочем, я так и не смог в них разобраться…

Наверное, осознав это, Снежана вдруг стала нажимать указательным пальцем на тыльную сторону моей ладони и я сразу же распознал азбуку Морзе, в которой довольно неплохо разбирался когда-то.

Оказывается, Снежана тоже владела этим искусством тайного общения ничуть не хуже моего.

«Здесь везде всяческие устройства понатыканы, – прочитал я. – Я, как только пришла в себя, сразу же это поняла».

«Когда ты пришла в себя? – ответно просигналил я. – Только что?»

«Гораздо раньше!»

Пальцы Снежаны замерли в ожидании моего ответа, но я так ничего и не ответил.

«Ты ведь понимаешь, что это был не сон? – вновь пришли в движение её пальцы, переместившись почему-то на моё запястье. – Что мы действительно были там вдвоём?»

«Понимаю! – тотчас же отозвались мои пальцы. – И прости меня за то, что я…»

Пальцы мои вновь замерли.

«Это ты меня прости! – пальцы Снежаны теперь столь быстро нажимали на моё запястье, что я с трудом улавливал смысл. – Ты был прав тогда, а я вела себя как самая последняя идиотка!»

«Я жалею о том, что у нас с тобой не произошло тогда! – признались мои пальцы. – Я очень об этом жалею сейчас!»

«Я тоже!»

Ладонь Снежаны соскользнула с моей руки, и я понял, что на этом наш тайный разговор закончен. А всего через мгновение дверь распахнулась и в комнату (или всё же, в палату?) вновь вошёл мистер Смит, но не один. Вслед за ним сюда не вошёл даже, а буквально ворвался некий румяный толстяк в зелёном блестящем комбинезоне.

– Явное улучшение состояния пациентки! – провозгласил он громогласно и почти торжественно. – Как я это и предвидел заранее! Видимо присутствие господина майора оказало на состояние фрау Малевской поистине исцеляющее воздействие!

После этого толстяк в комбинезоне подошёл вплотную к кровати и совершенно бесцеремонно стащил со Снежаны одеяло. И сразу же уставился сальным взглядом на её обнажённое тело.

Именно обнажённое, ибо на Снежане не было сейчас даже ночной рубашки, а этот толстый хмырь аж губами причмокнул от удовольствия, чем окончательно вывел меня из себя.

– Не смей так смотреть на неё, ты, жирный боров! – заорал я, вскакивая, и толстяк тотчас же испуганно отшатнулся. А я, вырвав из его рук одеяло, вновь набросил его на обнажённое тело Снежаны.

– Самоуправство! – заикаясь, пробормотал толстяк и, оборотившись к мистеру Смиту, добавил, возвысив голос почти до визга: – Я сейчас при исполнении и никаких угроз терпеть не намерен!

– Мы разберёмся с этим, господин Штайнер, – невозмутимо произнёс мистер Смит. – Зайдёте чуть позже, когда…

Тут он замолчал и как-то странно на меня взглянул

– …когда всё это закончится!

– Ну, ладно! – В голосе господина Штайнера мне почудилась некая скрытая угроза. – Загляну позже!

После этого он вышел, а я, немного поколебавшись, вновь опустился на табурет.

– Прощения прошу, что посмел вас потревожить! – произнёс мистер Смит вежливо и, одновременно, с плохо скрытой насмешкой. – Но тебе, Тед, тоже пора! Завтра, если не возражаешь, сможешь вновь проведать госпожу Малевскую, а сейчас…

Он замолчал, глядя на меня в упор, и, одновременно с этим, рука Снежаны, вынырнув на мгновение из-под одеяла, ухватила мою руку и повлекла её за собой.

«Попроси у него пять минут! – принялись вновь лихорадочно выстукивать тонкие пальцы девушки. – Всего пять минут для прощания, но чтобы наедине!»

«Ладно!»

Высвободив руку, я умоляюще взглянул на мистера Смита.

– Сейчас уйду… сейчас… – забормотал я сбивчиво и взволнованно, стараясь выглядеть как можно более естественным в этой своей фальшивой взволнованности. – Вот только… только вот…

Я замолчал и вновь бросил умоляющий взгляд в сторону мистера Смита.

– Пять минут для прощания… всего пять минут…

Некоторое время мистер Смит лишь молча и пристально на меня взирал, так, словно пытаясь прочесть затаенные мои мысли. Потом почти безразлично пожал плечами.

– А почему бы и нет, Тед Тайлер, – проговорил он скучающим голосом. – Почему бы и нет! Пять минут, эта такая малость… что стоит мне подарить тебе эти пять минут…

После этого он вышел, а моя рука вновь торопливо нырнула под одеяло.

«Что ты задумала, Снежана? – лихорадочно отстучали мои пальцы. – Нам вместе отсюда никак не выбраться!»

«Мы выберемся отсюда вместе, Тед! – прочитал я ответ Снежаны. – Только не отпускай сейчас мою руку, ладно? Держи её как можно более крепко!»

Ничего на это не отвечая, я изо всей силы сжал прохладные пальцы Снежаны. А потом вдруг её пальцы стали не просто тёплыми, горячими даже…

И в следующее же мгновение перед глазами моими вновь полыхнула знакомая ослепительно-ледяная вспышка, и пол вновь исчез под ногами, но падение это, в отличие от предыдущего, продолжалось всёго ничего, одно лишь краткое мгновение. А потом я с удивлением обнаружил вокруг себя такие знакомые стены собственного коридора. Я сидел прямо на полу, всё в том же парадном мундире со всеми полагающимися к нему регалиями, а Снежана, обнажённая как и прежде, лежала рядом, не отпуская моей руки. Впрочем, она почти сразу же вскочила на ноги.

– У нас мало времени, Тед! – проговорила она, встревожено озираясь по сторонам. – У нас очень мало времени!

Замолчав, Снежана метнулась в сторону спальни, и я, подхватившись, тоже побежал следом.

Когда я вбежал в спальню, на кровати громоздилась целая куча новых и поношенных вещей из моего гардероба, а Снежана просовывала голову в мою старую тенниску, и та оказалось ей почти до колен.

– Ну вот! – с каким-то даже удовлетворением проговорила Снежана, глядя на себя в зеркало. – Весёленькое платьице получилось! Жалко, что ты не был женат, Тед! Иначе, возможно сохранились бы у тебя хоть какие-либо женские шмотки!

– Я был женат, – сказал я, невольно любуясь ею. – Даже два раза, впрочем, оба раза так и не оформил официальных отношений! И женских шмоток себе тоже не оставил, извини! А что сейчас с нами всё-таки произошло? Ты что, можешь перемещаться вот так, просто лишь пожелав этого?

Ничего на это не отвечая, Снежана вытащила из громоздившейся на кровати кучи вещей мои плавки тигровой расцветки.

А я и позабыл даже, что у меня таковые имеются!

– Не возражаешь?

И не ожидая даже ответа, Снежана, усевшись на край кровать, принялась натягивать на себя плавки, потом, не поднимаясь, приложила к обнажённым ногам мои спортивные брюки.

– Великоваты, – пробормотала она, оглядывая брюки со всех сторон. – Впрочем, сойдёт за неимением лучшего! А ты чего застыл столбом, Тед? – закричала она вдруг, метнув на меня поистине яростный взгляд. – Неужели нет у тебя ничего лучшего из одежды, нежели эта форсистая пижама с побрякушками? Вот держи!.. вот! И вот ещё!

Вскочив, она принялась швыряться в меня одеждой, в беспорядке разбросанной по кровати. Потом как-то устало махнула рукой.

– А впрочем, это бесполезно… знаешь…

Продолжая молча стоять у двери, я почти безучастно наблюдал за тем, как Снежана натягивает через голову мой свитер, заправляя его потом в брюки.

– Носки… где-то здесь я видела носки! Ага, вот они! И плевать, что разного цвета!

В это время внизу, под нами, пронзительно завизжали тормоза, и я невольно метнулся к окну.

Не одна даже, три машины стояли теперь у подъезда. А из них выскакивали вооружённые охранники… и вот уже тяжёлый стук армейских башмаков послышался в коридоре.

– Ты со мной, Тед?! – закричала Снежана, хватая меня за руку. – Времени уже нет, потому я спрашиваю: ты со мною сейчас или останешься здесь? Если останешься, тебе ничего не будет! Просто скажи им, что это всё я затеяла, а ты даже не подозревал ничего! Ничего не подозревал даже, а потом вдруг внезапно тут очутился…

В это время во входную дверь позвонили: раз, потом ещё раз. И почти сразу же послышался тяжёлый удар. Впрочем, дверь пока выдержала…

– Ну, так что, Тед? – тяжело дыша. Снежана смотрела на меня в упор. – Да или нет? У меня больше нет времени: да или нет, только это и скажи!

– Да! – не проговорил даже, скорее, выдохнул я. – Я с тобой, Снежана! Куда бы ты не направилась!

В это время послышался ещё один тяжёлый удар, и входная дверь, кажется, не выдержала и сорвалась с петель. Но нас уже не было в квартире, ибо в это же самое мгновение ослепительно-ледяное сияние вновь уносила нас в полную неизвестность.

Глава 8

Вещевой мешок оказался на месте. Как и моя военно-полевая одежка камуфляжной расцветки, аккуратно разложенная на песке, она словно ожидала меня тут.

И не было никакого умершего от жажды двойника, а когда я, чуть скосив глаза, посмотрел на левое своё плечо, шрама там тоже не оказалось. Он вновь переместился на правую половину моего тела.

И ещё я был голым, словно новорождённый младенец. И хорошо, что прежняя моя одежонка соизволила тут меня дожидаться.

А вот Снежана переместилась сюда именно в том одеянии, в кое и успела облачиться ранее в моей спальне, правда, на ногах у неё, кроме носков разного цвета, ничего больше не было.

Впрочем, в мешке лежали поношенные кроссовки, те, в которых Снежана прошлый раз сюда заявилась…

Вот только с водой у нас была, кажется, проблема. Не захватили мы её с собой, просто не успели, из квартиры моей срочно улепётывая.

– Ты скоро? – спросила Снежана, по-прежнему стоя ко мне спиной. – Или уже можно к тебе поворачиваться?

– Можно, – сказал я, застёгивая куртку. Потом сел прямо на песок и принялся обуваться. Вернее, для начала просто расшнуровывать правый ботинок.

Здорово же я его зашнуровал прошлый раз! Нет, чтобы на бантик – на три узла, кажется…

– Давай помогу? – Снежана опустилась на колени и подхватила с песка левый ботинок. – Помочь?

Я хотел было отказаться, но вместо этого лишь равнодушно пожал плечами.

– Валяй!

Потом я обулся, но подниматься не стал. Просто сидел, уставившись отсутствующим взглядом куда-то вдаль. Туда, где песчаные эти барханы постепенно сливались с мерцающей дымкой синеватого марева.

Тоска, в общем! И стоило сюда возвращаться ради паршивой дымки и унылых этих холмиков?!

– Ну, вот мы и снова здесь! – Снежана уселась рядом и, вытянув ноги, положила голову мне на плечо. – Красиво, правда?

Я ничего не ответил, а Снежана, немного отодвинувшись, внимательно на меня посмотрела.

– А ты чего такой?

– Какой? – вяло промолвил я.

Просто, чтобы хоть что-то сказать. Я ведь хорошо понимал, о чём она сейчас…

– Кислый, как дюжина лимонов сразу!

– Так уж и дюжина? – Я сделал попытку улыбнуться, но, кажется, ничего у меня из этого не получилось. – От силы, полдюжины. Или даже четверть. Впрочем, я и в самом деле не люблю лимонов. С детства их терпеть не могу!

– Ты уже жалеешь, что согласился отправиться сюда со мной?

Снежана вскочила на ноги. Теперь она стояла и смотрела на меня в упор, сверху вниз. Как-то странно смотрела: то ли с презрением, то ли с пониманием…

– Ты жалеешь, потому что всё сейчас потерял? Свою уютную должность с неплохой, скажем так, зарплатой, своё будущее пенсионное обеспечение. Ты ведь всё это действительно потерял, отправившись сейчас со мной, разве не так?!

Я ничего не ответил. Вернее, я просто не знал, что и ответить такое. С одной стороны, Снежана безусловно была права, права во всём…

С другой же…

– А хочешь, я верну тебя обратно?

– Что? – вскинув голову я, с недоумением и каким-то даже испугом уставился на Снежану. – Ты действительно это можешь сделать?

Снежана ответила не сразу. Некоторое время она всё ещё продолжала смотреть на меня, потом перевела взгляда куда-то в сторону. Вернее, куда-то, поверх моей головы.

Туда, где мерцала вдали загадочная мерцающая синева.

– Я попробую! Если ты этого и в самом деле желаешь…

Голос у Снежаны был каким-то тусклым, безжизненным. А ещё я заметил, как почти мгновенно потускнел золотистый песок вокруг, быстро превращаясь во что-то серое и совершенно невзрачное.

– И тебя там простят, я в этом даже не сомневаюсь! Особенно, если ты во всём чистосердечно признаешься мистеру Смиту, да он просто обеими руками ухватится за такую возможность!

– Возможность чего? – переспросил я.

– Возможность поймать меня! – Снежана вдруг улыбнулась, но как-то совсем даже невесело. – Это будет увлекательнейшая охота на человека, и ты, конечно же, примешь в ней деятельное участие, мой доблестный рыцарь! И даже убедишь себя в том, что всё это во благо! Во благо всего человечества, в том числе и меня лично, ведь я тоже неотъемлемая часть этого самого человечества, просто временно слетевшая с катушек, с их точки зрения! Другими словами, просто свихнулась по независящим от меня трагическим обстоятельствам, и потому меня необходимо срочно остановить. Не с целью последующей ликвидации – реабилитация, вот наиболее подходящее для всего этого слово…

Она замолчала, но я тоже молчал, тупо глядя куда-то себе под ноги. Неужели она права и мне здесь действительно не место? Впрочем, ни в какой охоте я, конечно же, принимать участия не буду, да и не поручит мне мистер Смит столь ответственной миссии! Мне, вообще, ничего больше не поручат, впрочем, и за пределы базы меня тоже не выпустят, даже если я подпишу им сто бумажек о неразглашении. И я буду по-прежнему приходить в свой опостылевший кабинет, буду сидеть там в полном одиночестве и ничегонеделании, лишь время от времени поднося ко рту бокал из богемского стекла, в котором будут смешаны в правильной пропорции виски, содовая и лёд кубиками.

А вечером в бар! В тот уютный бар, где у меня даже имеется персональное место у окна…

Не жизнь, а сказка!

А Снежана?.. да что Снежана? Жил ведь без неё ранее, и далее как-нибудь проживу! Баб других, что ли, на свете не существует?! Взять, хотя бы ту симпатичную девчушку с пегими волосами из бара…

Или там, кажется, всё же парнишка тогда ко мне подходил?..

Моё молчание Снежана оценила по-своему. А, в общем, правильно она его оценила!

– Ладно! – сказала она. – Можешь валить отсюда! Уверена даже, что всё у тебя там наладится! Итак, крепко зажмурься, а потом… В общем, я начинаю!

– Нет!

Вскочив на ноги, я обнял Снежану, привлёк к себе и ощутил вдруг, как взволнованно и часто застучало её сердце. Словно птица, бьющаяся о золочёные прутья клетки в тщетной надежде вырваться на свободу…

– Плевать мне на всё это! – исступленно зашептали мои губы. – На должность, на зарплату, на пенсию их паршивую! Ты мне нужна, одна ты и никто больше! Никто и ничто мне больше не нужно, кроме тебя! Только не бросай меня, ладно?!

– Это ты не бросай меня, Тед! – ответно прошептала Снежана. – Не бросишь?

Вместо ответа я прикоснулся губами к белоснежно-золотистому завитку волос у неё на виске. И тут только заметил, что песок вокруг нас вновь сияет яркой позолотой, и даже синеватая дальняя дымка стала почти блестящей…

– Красиво как! – прошептал я, по-прежнему сжимая Снежану в своих объятиях. – Это потому, что ты здесь… только поэтому…

– Это потому, что мы здесь! – эхом отозвалась Снежана. – Мы оба! Я ведь без тебя даже ту палату покинуть не могла! Хотела, но не могла, хоть и надеялась немного на Стефана. В общем, ничего у меня не получалось пока ты не пришёл…

– Вот только воды у нас нет! – вдруг вспомнилось мне. – Ни капельки даже…

– А в бутылках? – немного отстранившись, Снежана внимательно на меня посмотрела. – Ты что, всю воду тогда выпил?

– Просто она вся в песок превратилась! – вздохнул я. – Вот взяла и превратилась в песок! Как и море…

– И в самом деле!

Снежана внимательно осмотрелась по сторонам.

– Это, кажется, то самое место, куда мы дошли тогда с компасом?

– То самое! – сказал я и, вновь вздохнув, добавил. – А потом море догнало нас…

– Помню, как же!

Снежана подошла к мешку и, развязав его, сунула руку внутрь. Вытащила из мешка бутылку, и в бутылке вновь была вода.

– Воды, говоришь, нет?

Снежана вытащила вторую бутылку с водой, за ней третью. И, бросив их на песок, весело рассмеялась, глядя на моё обескураженное лицо.

– А хочешь, я и море назад верну?

– Хочу! – сказал я. – Вот только получится ли у тебя это?

– Главное, чтобы ты в меня поверил! – то ли в шутку, то ли всерьёз проговорила Снежана. – Тогда у меня всё получается!

Она замолчала на мгновение, потом закрыла глаза и прошептала что-то.

И вот уже песчаные дюны с одной стороны сначала резко просели, а потом, окрасились все в насыщено синий цвет. Вернее, это не песок так окрасился, а вода начала проступала сквозь него, проступать, выдавливаться на поверхность, растекаясь потом во все стороны и быстро заполняя собой окрестности…

– Ну, вот и море! – сказала Снежана. – А ты сомневался!

* * *

Море теперь было прежним: неподвижно застывшим и не образующим волн. Впрочем, вода в нём оказалась пресной, прохладной и даже слегка бодрящей.

Так что проблем с водой у нас в настоящий момент не возникало, вот только съестное отсутствовало напрочь. Да и откуда ему тут взяться, ежели даже растения на этом сплошном золотистом песочке никогда, кажется, не произрастали.

Возможно, в морских глубинах и водилась кое-какая живность, наподобие рыб, но поймать этих гипотетических рыбоподобных существ мы, естественно, не могли. Даже в том случае, ежели существа эти и в самом деле тут проживали, что было крайне сомнительно. Особенно с учётом того, что странное это море легко могло превращаться в песок, который позже вновь способен был растекаться по песчаным окрестностям прозрачной водицей…

– Ты есть хочешь? – словно угадав мои мысли, спросила Снежана. Потом помолчала немного и добавила: – Ты когда в последний раз кушать изволил?

– В последний раз я изволил кушать…

Тут я замолчал и задумался.

А, в самом деле, когда?

В баре, где напился безбожно, я, кажется, ничем не закусывал? Или закусывал?

Утром, проснувшись возле кровати, я принял душ, побрился, но от завтрака отказался категорически, по той простой причине, что мне тогда на еду даже смотреть было тошно.

А вот сейчас бы я умял этот отвергнутый завтрак до последней крошки! И ещё добавки попросил бы…

– Ладно! – сказала Снежана. – Я скоро вернусь!

И она исчезла. Вот так, сразу. Была, и нету!

И одежды после себя не оставила.

Но не успел я даже встревожиться по-настоящему, как Снежана уже вернулась. То есть, вновь появилась на прежнем месте. И в руке у неё был какой-то увесистый баул.

– Вот! – объявила Снежана, ставя баул на песок. – Сейчас будем пировать!

Потом она опустилась на колени и самым первым делом извлекла из баула скатерть. Обыкновенную полотняную скатерть, которую аккуратно расстелила на песке. И принялась вытаскивать из баула (в порядке очерёдности): нарезанный ломтиками хлеб, сыр, колбасу, небольшую кастрюльку с жареной рыбой, несколько готовых бутербродов, даже не поймёшь с чем, завёрнутых в промасленную бумагу. Расставив всё это на скатерти, Снежана вытащила из баула ещё две пластиковые тарелки, две вместительные фаянсовые кружки и спиртовку. Последними появились кофейник и жестянка с молотым кофе, которые, впрочем, Снежана отставила чуть в сторону. Как и спиртовку.

– Это потом, – проговорила она и сделала мне приглашающий жест. – Прошу к столу, господин майор!

– Благодарствую вас, доктор, не знаю каких наук!

Я уселся на песок напротив Снежаны и какое-то время внимательно рассматривал всё это кулинарное разнообразие.

– Ну, что же ты? – улыбнулась Снежана, разворачивая бумагу и протягивая мне один из бутербродов. – Попробуй, сама делала!

– Что? – несколько ошарашенный, я взял из рук Снежаны бутерброд (он оказался с маслом и ломтиками лосося сверху). – За это короткое время ты даже успела бутерброды сотворить?

– Да нет же! – засмеялась Снежана, и тоже взяла бутерброд. – Я их позавчера творила, это те, которые ещё сохранились!

И добавила, озорно сверкнув глазами:

– Стефан обалдеет, когда домой вернётся! Ничего не пропало, кроме еды и парочки кружек с тарелками! Странные какие-то грабители, не находишь?

– Постой, так ты… – я прожевал откусанный кусок бутерброда (вкусный!), – … ты сейчас в собственной квартире побывала?

– Ну, а куда я, по-твоему, должна была наведаться? – Снежана вновь рассмеялась. – К тебе, что ли? Да у тебя в холодильнике мышь с голодухи повесится! И потом, там может до сих пор доблестные охранники в засаде таятся, нас с тобой поджидая…

– Может, и таятся, – пробормотал я, торопливо дожёвывая бутерброд и выуживая из вороха мятой бумаги ещё один. – Слушай, а почему ты вилок-ложек не захватила?

– Надо же, какой культурный! – фыркнула Снежана. – А руки у тебя зачем?! И, вообще, на пикниках надобно всё руками хватать, понял?! И как можно быстрее, чтобы в дураках не остаться!

– Понял! – проговорил я с набитым ртом и, указывая на кусок колбасы, добавил: – А вот нож могла бы и захватить!

– А нож ты можешь в любую минуту вытащить из ножен! – парировала Снежана. – Вот он у тебя, с правой стороны!

– Пардон, запамятовал!

Я вытащил из ножен кинжал и принялся резать колбасу. Потом пришёл черёд сыра.

А Снежана между тем разожгла спиртовку, дабы кофе сварганить, но я сразу же предупредил, что мне кофе сейчас без надобности.

– Тогда и я не буду!

Снежана затушила спиртовку и вытащила из баула бутылку красного вина.

– А как, насчёт этого?

– Совсем другое дело! – одобрил я, отнимая у неё бутылку. Некоторое время смотрел на этикетку, потом ловко расправился с пробкой. Плеснул вино по кружкам, хоть это и выглядело довольно кощунственно: вкушать столь изысканный напиток из грубого подобия настоящей посуды. Да его в бокалы тонюсенькие разливать надобно и смаковать потом постепенно…

Впрочем, выпили мы вино одним залпом, а потом я вновь наполнил кружки, уже до половины. Пить, впрочем, не стал, подналёг на рыбу.

– А ты почему не ешь? – спросил я у Снежаны, которая всёго только половинку бутерброда и осилила. – Всё съедобно и даже вкусно!

– Просто не хочу! – Снежана взяла кружку с вином и отпила немного. – Не знаю почему, но совершенно нет чувства голода, хоть тоже давно уже ничего не ела. Странно, правда?

– Может это потому что…

Я задумался, и тут мне вспомнились многочисленные трубочки, которыми было сплошь утыкано тело Снежаны в той подземной палате.

– Вводили тебе, что-то, наверное, когда в кровати лежала… – пояснил я. – Питательные вещества сразу в кровь, вот и ощущаешь себя до сих пор сытой…

– Может и так, – согласилась Снежана и одним залпом допила вино. Потом помолчала немного. – Другое странно!

– Что именно? – тут же поинтересовался я.

– Столько иголок тогда в меня понатыкали, а ни единого даже следа от них сейчас не осталось.

И совершенно неожиданно хлопнула себя ладонью по лбу.

– Какая же я дура несусветная! Побывала в квартире и что бы мне стоило в свою комнату заглянуть! Запаслась бы там настоящей одеждой, вместо этой…

Замолчав, Снежана почти с отвращением взглянула на свои (вернее, на мои) спортивные брюки.

– Вместо этих обносков!

– Это новые брюки! – с какой-то даже обидой возразил я. – Ну, или почти новые…

– Вот я и говорю: обноски!

Я ничего не ответил. Просто допил вино и вновь принялся за еду. Слопал всю рыбу из кастрюльки, потом прикончил оставшиеся бутерброды и понял, что на колбасу и сыр места уже не оставил.

– Вот это, называется, наелся! – Я тяжело выдохнул и похлопал себя по животу. – Так что, можешь убирать свою скатерть-самобранку! Бутылку, впрочем, оставь.

Снежана сложила остатки снеди в баул, оставив на скатерти лишь обе кружки и бутылку с недопитым вином. Спиртовку, кофейник и банку с кофе она убирать в баул не стала, просто отодвинула их чуть в сторонку. А я разлил по кружкам оставшееся в бутылке вино.

– Третий тост за любовь! – провозгласил я, высоко поднимая свою кружку. – Тем более, что первые два мы, вообще, безо всякого тоста глотали!

– За любовь! – прошептала Снежана и мы сдвинули кружки. Потом почти одновременно выпили.

– Слушай, а как это у тебя получается так ловко с места на место перескакивать? – поинтересовался я, опуская кружку на скатерть. – Из той палаты – в мою квартиру, из квартиры – сюда, причём, точнёхонько к вещам тут оставленным. Да и сейчас тоже… Прямиком на свою кухню, затем обратно ко мне. А почему я так не могу? Почему другие не могут?

– Не знаю! – прошептала Снежана, и я вдруг заметил, что в глазах у неё вдруг заблестели слёзы. – Я, правда, не знаю, почему у меня это получается, а у других нет! Но я не некий мутант, как многие считают! – выкрикнула она, вскакивая. – Я – человек, понимаешь?! Такой же, как и ты, как и все остальные! И я не просила себе этих способностей, они сами, понимаешь?.. А впрочем, ни черта ты не понимаешь! Даже ты, а что уже о других толковать!

И, вновь опустившись на песок, Снежана заплакала, горько и безнадёжно.

– Ну, тише, тише! – вскочив с места, я подбежал к Снежане и, опустившись подле неё на колени, крепко обнял. – Прости, что сболтнул эту ерунду!

– Это не ерунда! – прошептала Снежана, уткнувшись мокрым от слёз лицом в моё плечо. – Это именно то, за что меня так преследуют сейчас! Потому, что не знают точно, человек я ещё или уже не совсем человек!

– Ты – человек! – Я гладил Снежану по всколоченным волосам, потом принялся целовать её пальцы, медленно, по одному. – Ты – самый лучший человечек на свете, для меня, во всяком случае! И я в этом не сомневаюсь даже!

«Или всё же сомневаешься? – мелькнула в голове невольная мысль. – А, может, она и сама ещё не понимает, кто же она на самом деле?»

От этой мысли вдруг стало холодно, но я ещё сильнее сжал Снежану в своих объятиях. А вокруг начало быстро темнеть, а потом по преображённому морю побежали вдруг разноцветные постоянно изменяющиеся сполохи, захватывая собой и небо над нами, и окружающий нас песок…

– Всё, как тогда! – напряжённо и даже испуганно прошептала Снежана. – Всё, как в прошлый раз!

– Всё совершенно иначе! – прошептал я, прикасаясь губами к солоноватым от слёз губам Снежаны. – Мы не будем разочаровывать их сейчас!

* * *

Эта ночь, в отличие от предыдущей, тянулась долго. Вернее, столько, сколько мы сами того пожелали.

А потом мы лежали счастливые и совершенно обессиленные на песке, а ночь медленно покидала нас. Именно покидала, и именно медленно…

Она словно пятилась от нас со всеми своими переливающимися сполохами, столь похожими на северное сияние. А с противоположной стороны на нас надвигался день, постепенно захватывая освобождающуюся от ночи территорию…

– Тед! – прошептала Снежана, осторожно дотрагиваясь самыми кончиками пальцев до моей ладони. – Тебе было хорошо со мной сейчас?

– Мне с тобой всегда было хорошо! – ответно прошептал я. – Но эта ночь… она особенная! И зря мы её так быстро отпустили!

– Может и зря!

Потом мы долго молчали, держась за руки. До тех пор, пока не услышали шорох волн, лениво набегающих на берег. И не ощутили, как лёгкий бриз, налетевший со стороны моря, приятно охлаждает разгорячённые наши тела.

– Пора вставать, Тед! – сказала Снежана, отпуская мою руку. – И одеваться…

– Пора! – согласился я. – Или не пора? Не знаю! Спешить нам, вроде как, некуда!

– Тогда я искупаюсь!

Снежана вскочила и побежала к воде. А я, тоже поднявшись, принялся неспешно одеваться, не спуская при этом глаз со Снежаны, которая уже зашла в воду почти по колено.

– Ты что, уже одеваешься? – оглянувшись, крикнула она. – Иди сюда, вместе поплаваем!

– Я уже попробовал однажды! – ответно крикнул я, натягивая брюки. – Не получилось, знаешь…

– А вот у меня получится, Тэд! – задорно прокричала Снежана, упрямо шагая всё дальше и дальше по мелкой этой воде. – Потому что, я…

И вдруг её не стало. Не погрузилась медленно в воду, а словно ухнула разом в какую-то глубокую яму. Я даже не сразу понял, что произошло.

– Снежана! – прошептал я, глядя на медленно разбегающиеся во все стороны круги. – Снежана! – заорал я, осознав, наконец, только что произошедшее. – Снежана!

Я бросился в воду и, добежав, наконец-таки, до места, где исчезла столь неожиданно Снежана, остановился в полной растерянности.

Вода тут мне и до колен не доходила, и явственно просматривалось твёрдое песчаное дно…

– Ты вернулся, Тед!

Вздрогнув, я обернулся.

Снежана стояла на берегу. Одетая. И как-то странно на меня смотрела.

– Ты всё же вернулся? А почему ты в воде?

Ничего на это не отвечая, я двинулся к берегу. Подойдя к Снежане вплотную, некоторое время лишь молча на неё смотрел.

– Что с тобой, Тед? Почему ты на меня так смотришь? – Снежана тоже смотрела на меня, смотрела с недоумением (или это она так искусно притворяться умела?). – Ну да, я, возможно, была неправа… но и ты тоже…

– Никогда… слышишь… – слова выговаривались с трудом, я словно выталкивал их изнутри, медленно, по одному, – …никогда… больше…так… не делай!

– Как, так, Тед? – Теперь во взгляде Снежаны к недоумению прибавилась ещё и тревога. – Я тебя не понимаю?

Это было уже слишком!

– Не понимаешь?! – заорал я, встряхивая Снежану за плечи. – Ладно, ты умеешь перемещаться, а я нет! Но хвастаться этим зачем, представления дешёвые передо мной зачем устраивать?!

– Какие представления, Тед? – ответно закричала Снежана, отталкивая меня. – Да объясни ты толком!

– Там исчезнуть, тут появиться! – Меня всё ещё трясло словно в лихорадке, никак не мог успокоиться. – И даже одеться успела… поздравляю!