Текст книги "Пленники Черного леса (СИ)"

Автор книги: Геннадий Авласенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

беспорядке, приземистые хижины гномов. Они чем-то напомнили юноши своих

коренастых обитателей и казались ещё более приплюснутыми на фоне огромных

древесных стволов, возвышающихся между ними и достигающими, казалось, до самого

неба.

Меж хижинами и деревьями извивались во все стороны узкие тропинки, но почти все

их хитроумные переплетения заканчивались, а вернее, сходились на идеально округлым и

довольно обширном участке земли, свободном, как от хижин, так и от деревьев. Участок

этот находился совсем недалеко от убежища юноши, но мельтешившие туда-сюда гномы

не дали ему возможность как следует разглядеть странную эту площадку. Впрочем, перед

тем как окончательно нырнуть в глубину своего временного пристанища, Стив, бросив

прощальный взгляд на площадку, успел заметить, что на ней не было даже травяного

покрова, один лишь голый песок, а в самом центре округлой этой площадки имелось

некое чёрное отверстие или, скорее, колодец. Ещё Стив увидел по внешней окружности

площадки множество тёмных пятен и понял, что это не что иное, как следы от

многочисленных костров. И ещё одна странность не укрылась от внимательных глаз

молодого воина: гномы, в огромном количестве сновавшие по всех, казалось,

направлениях, почему-то всячески избегали этой самой площадки, ни один из них даже на

десяток шагов к ней не приблизился.

Итак, попытка покинуть дупло уже сейчас, днём, было бы чистейшим безумием, и Стив

отлично это осознавал. Приходилось полагаться на обещание гнома помочь ему сразу же

после наступления темноты, ну а пока… пока следовало хотя бы немного подкрепиться и

отдохнуть, ибо, опустившись вновь на жёсткое дно дупла, Стив почувствовал вдруг

страшную слабость буквально во всём теле. Особенно гудела и кружилась голова, что,

впрочем, было совсем неудивительно, левая рука юноши плохо двигалась в плечевом

суставе, и каждое её движение немедленно отзывалось резкой болью во всём теле. Ещё

болело распухшее колено, боль в нём была постоянной и, хоть довольно терпимой – всё

равно неприятной. По-прежнему не хотелось есть, Стива почему-то начинало мутить при

одной только мысли о еде, но, пересилив себя, молодой воин придвинул горшочки

поближе и снял крышку с более тяжёлого.

В горшочке обнаружилось горячее тушёное мясо, сочное и ароматное, стушенное

вперемешку с какими-то корешками, совершенно Стиву незнакомыми, но, тем не менее,

удивительно вкусными, мгновенно пробудившими аппетит. Опустошив примерно

половину содержимого горшочка, Стив снова закрыл его крышкой и, вернув на прежнее

место, придвинул к себе горшочек с водой.

К удивлению юноши в горшочке оказалось не вода, а какой-то чуть сладковатый и

очень приятный на вкус напиток. Вдоволь утолив жажду, Стив отодвинул от себя

горшочек и вдруг почувствовал неожиданное и быстрое исчезновение боли буквально во

всё теле. Напиток, видимо, что-то содержал, если не целебное, во всяком случае,

обезболивающее и успокаивающее… и Стив, расслабленный и умиротворённый,

немедленно привалился к покатой стене дупла и сразу же закрыл тяжёлые, словно

свинцом налитые веки. Уснул он мгновенно, словно и не уснул вовсе, а просто провалился

куда-то…

Сон Стива был необычайно глубок и вязок, без сновидений даже… и хорошо ещё, что

ни один любопытный гном не удосужился заглянуть от нечего делать в его убежище в

течение всего этого долгого летнего дня. Ибо, когда молодой воин, наконец, пробудился и

открыл глаза, за пределами дупла всё успело погрузиться уже в вечернюю тьму. Впрочем,

проснулся он не сам, скорее, юношу разбудила какая-то странная музыка, доносившаяся

снизу.

Музыка эта звучала исключительно громко, впрочем, назвать её музыкой можно было с

известной долей натяжки, ибо особой мелодичностью, с точки зрения человека, она явно

52

не отличалась. Стив, к примеру, так и не смог уловить в ней ничего, хоть отдалённо

похожего на мелодию, скорее, это была какая-то варварская какофония, состоящая из

пронзительного рёва труб, изготовленных, вероятно, из полых рогов больших буйволов,

из гулких вибрирующих ударов чем-то деревянным по огромным барабанам-тамтамам.

Дополняли и органично вписывались в дикую эту «музыку» леденящие душу вопли и

визг, издаваемые какими-то струнно-смычковыми инструментами.

Окончательно пробудившись от сна и сообразив, наконец, где он находится, Стив чуть

приподнялся на затёкшем локте и внимательно осмотрелся вокруг.

Снаружи было уже совершенно темно, но, тем не менее, по округлым стенкам дупла,

чуть освещая его, пробегали почти непрерывно странные красноватые отблески. Стив не

сразу сообразил, что отблески эти вызваны пламенем многочисленных костров,

зажжённых там, внизу. Крайне заинтересованный и музыкой, и кострами, юноша

осторожно подобрался к самому краю отверстия и с ещё большей осторожностью

выглянул наружу.

Зрелище, открывшееся ему снизу, было поистине необычным и даже, по-своему,

впечатляющим. Во всяком случае, Стив за всю свою, недолгую ещё жизнь не встречал

ничего подобного.

Ярко пылали костры, сплошным огненным кольцом опоясывая округлую площадку…

но в этом не было ещё ничего необычного, и не это поразило молодого воина до самой

глубины души. Просто, в тот самый момент, когда он выглянул, таясь, из своего убежища,

какой-то гном в странной, ярко сверкающей накидке и таком же головном уборе, вдруг

высоко подпрыгнул и сразу же оказался внутри этого огненного кольца. Тотчас же он

быстро побежал по внутренней огненной дуге, делая какие-то плавные, размеренные

движения обеими руками… приглядевшись повнимательней, Стив понял, что гном

бросает что-то в каждый из костров. Пробежав, таким образом, полный круг, гном вновь

высоко подпрыгнул и сразу же исчез за внешней стороной огненной дуги, так же

неожиданно, как и появился. Варварская ликующая музыка грянула ещё громче, хоть,

казалось, громче уже невозможно… а алое пламя костров начало вдруг неуловимым

образом изменяться, окрашиваясь постепенно в самые разнообразные цвета и оттенки…

Вот это необычное зрелище и поразила Стива так, что он, казалось, позабыл буквально

обо всём на свете. Пламя костров, красное, жёлтое, синее, зелёное даже, непрерывно

менялось, причём самым неожиданным образом. Синее внезапно становилось ярко-

оранжевым или рубиновым лишь затем, казалось, чтобы через какое-то короткое

мгновение ярко засветиться насыщенным изумрудным цветом. Так происходило в каждом

из костров, в таинственных этих превращениях не было никакой системы. Впрочем,

какая-то скрытая закономерность присутствовала здесь, вернее, намечалась… и в то же

самое время это был самый настоящий хаос, хаос в высшем его проявлении, хаос,

прекрасней и совершеннее которого трудно было даже вообразить себе, представить себе

хоть что-либо…

А вокруг, беснуясь и надрываясь, вопила, гремела, визжала варварская музыка,

казавшаяся теперь Стиву особенно грубой и отвратительной на фоне этого вот

сверкающего великолепия.

А потом всё окончилось. Вспыхнув разноцветно в самый последний раз, пламя всех

костров вновь приобрело однообразный, кирпично-красноватый оттенок, а сам Стив,

очнувшись от чарующего этого наваждения, смог, наконец, более внимательно

осмотреться вокруг.

Пламя пылающих костров ярко, до мельчайших деталей, освещало всю площадку и

чёрное отверстие в её центре. За чертой этого пылающего круга смутно угадывалось в

полумраке великое множество гномов.

Они сгрудились вокруг сплошной серой стеной, но так, как площадка находилась на

дне глубокой впадины – чего утром Стив как-то не разглядел – то даже гномам из задних

рядов была отчётливо видна вся эта песчаная окружность с таинственным отверстием

53

посередине. Гномы собрались здесь явно не случайно, они чего-то ждали, какого-то

действа, а пока терпеливо стояли и так же терпеливо выслушали весь этот шум, визг,

грохот, вместе именуемый «музыкой». Потом оглушительный грохот внезапно умолк и

Стив понял, что сейчас-то и начнётся самое основное, то, ради чего и собралась здесь вся

эта толпа.

В наступившей тишине послышались вдруг чьи-то повелительные выкрики, среди

серого месива гномов произошло какое-то движение, шевеление… один из костров, не то,

чтобы погас, но пламя его как-то разом потускнело, съёжилось, а потом и вовсе исчезло,

превратившись в красноватый жар угольев. Перешагнув через них, во внутреннее

огненное кольцо вступило десять гномов, облачённых в ярко сверкающие разноцветные

накидки и головные уборы.

Приглядевшись повнимательней, Стив догадался, что и накидки, и громоздкие

головные украшения сделаны исключительно из перьев особого вида птиц. В глубинах

Чёрного леса изредка встречались такие птицы с блестящим, переливающимся,

светящимся в темноте оперением. Оперение этих птиц высоко ценилось в племени Стива,

да и в других племенах тоже… за одно небольшое такое пёрышко можно было получить

несколько золотых монет. Прикинув, сколько же пёрышек содержится в одной только

накидке, и, переведя их мысленно в золото, Стив даже присвистнул от изумления.

Впрочем, трезво мыслящий юноша не стал увлекаться пустыми фантазиями. Ему бы

выжить да вернуться домой… большего для себя молодой воин и помыслить не мог.

Поэтому он лишь вздохнул украдкой, и вновь продолжил невесёлые свои наблюдения.

В правой руке каждого из жрецов – ибо были они, скорее всего, жрецами – был зажат

большой кусок окровавленного свежего мяса, в левой же руке жрецы, все как один,

держали длинные, заостренные сверху скипетры, тоже украшенные около острия пучком

сверкающих перьев. Быстро и на удивление слаженно жрецы разошлись по всему

внутреннему диаметру песчаной площадки и, по сигналу одного из них, принялись, тоже

одновременно, но уже медленно, сходиться па направлению к чёрному отверстию в её

середине. Подойдя к отверстию, но не вплотную, жрецы остановились и, выкрикнув что-

то хриплыми голосами, одновременно швырнули в это отверстие кровоточащие куски

мяса. Сразу же вслед за этим они затянули, хрипло и немелодично, унылый какой-то гимн,

а может и заклинание, кто знает. Жрецы вопили всё громче и громче, постепенно

возбуждаясь, подпрыгивали на месте, размахивая своими скипетрами во все возможные

стороны… а потом вдруг разом умолкли и принялись медленно пятиться назад, по-

прежнему не отводя глаз от отверстия. Стив тоже невольно перевёл взгляд в ту сторону и

заметил вдруг странные изменения, происходящие в самом центре площадки.

Там что-то было. Живое что-то медленно выползало, а вернее, выплывало из тёмного

отверстия наружу и так же медленно растекалось во все стороны одновременно, всё шире

и шире, заполняя собой площадку, зловещее, оранжево-красное. Снова грянула откуда-то

сбоку ликующая варварская музыка, а Стив вдруг понял, что это такое выползает

медленно из чёрного, таинственного отверстия. Это было, ни что иное, как одна из тех

жутких оранжевых тварей, которые повстречались воинам вчера на дороге. Правда, на

этот раз оранжевая тварь была поистине гигантских размеров.

Вот она заполнила собой уже большую часть площадки и всё продолжала и продолжала

увеличиваться, а Стив понял вдруг, почему на площадке этой начисто отсутствует всякая

растительность. Гномы-жрецы, пятясь, почти достигли уже пылающей окружности

костров и остановились, немного до этой окружности не дойдя. Они выставили вдруг

жезлы навстречу оранжевой твари, а тварь упрямо ползла и ползла вслед за ними… но,

коснувшись пучков сверкающих перьев, она вдруг остановилась и даже попятилась

немного. Тогда жрецы одновременно вскинули вверх жезлы, и по этому сигналу музыка

вновь смолкла. По серой толпе гномов снаружи пробежало непонятное какое-то волнение,

в одном месте толпа эта даже чуть подалась назад… потом из-за костров на площадку

вытолкнули четырёх человек со скрученными за спиной руками. Стив присмотрелся и с

54

трудом, не сразу, узнал вдруг в этих босых, оборванных и жестоко избитых пленниках

своих боевых товарищей. Впрочем, один из четырёх, толстяк Люк, выглядел ещё более-

менее сносно. Он был даже обут, одежда его была сравнительно целой, да и следов

насилия, кроме багровой ссадины на виске, на теле Люка не наблюдалось. Зато

остальные…

Рядом с Люком находился воин, владевший языком гномов. Окровавленная одежда его

превратилась в лохмотья, лицо было изуродовано до неузнаваемости. Узнал же его Стив

только по одной-единственной, индивидуальной примете, на голове воина, среди густых,

чёрных как смоль волос, ярко выделялась на темени одна совершенно белая прядь.

Следующего, столь же изуродованного воина Стив узнал лишь по перевязанной правой

руке: вчера утром он сам делал эту перевязку. И, наконец, последним стоял высокий воин

и быть он мог только… неужели это сам Гаай?!

Весь избитый и окровавленный, Гаай не производил, тем не менее, жалкого

впечатления. Голова его по-прежнему была высоко поднята – прочие же пленники стояли,

низко понурив головы – плечи широко расправлены. Всем видом своим предводитель,

казалось, хотел подчеркнуть полное своё пренебрежение и к окружающим его

многочисленным врагам, и к той страшной участи, которая, судя по всему, его ожидала.

Среди пленников не оказалось Гэла, и Стив не знал даже, радоваться ему по этому

поводу или огорчаться. Плохо, конечно, что он погиб – у Стива и мысли не возникало, что

Гэлу посчастливилось прорваться сквозь плотные шеренги врагов и уйти, это было,

практически, невозможно – но, тем не менее, смерть его была быстрой и почётной, тогда

как у всех остальных…

Противоречивые чувства буквально раздирали молодого воина. Ему страшно хотелось

сейчас же, сию же минуту выбраться из дупла и броситься на помощь товарищам, благо и

оружие у него имелось. Но Стив отлично понимал: единственное, чего достигнет он

безрассудным своим поступком – это смерть одного, двух… ну, пусть даже пятерых

гномов. Всё равно не сможет он пробиться к товарищам, достигнуть даже костров…

впрочем, достигнуть их он сможет, но только крепко скрученным и для того лишь, чтобы

честно разделить с товарищами их будущую страшную участь.

К тому же, этим своим безрассудно-отчаянным поступком Стив приговорит к смерти и

своего спаситель-гнома, и мысль об этом едва ли не сильнее, нежели мысль о собственной

возможной гибели, удерживала юношу на месте.

Между тем священная церемония внизу продолжалась. Снова раздался резкий,

пронзительный выкрик одного из жрецов… и тотчас же два других жреца подскочили к

воину с перевязанной рукой, выдернули его чуть вперёд из общего строя и, подхватив,

один за плечи, второй за ноги, легко, словно пушинку, вскинули отчаянно извивающееся,

связанное тело пленника поверх своих голов. Ещё мгновение и жрецы понесли пленника

по кругу, всё ускоряя и ускоряя движение. Остальные же гномы-жрецы принялись

сбивчиво и немузыкально распевать какие-то заклинания.

– Трусы! – что есть мочи закричал вдруг обречённый воин, тщетно пытаясь вырваться. –

Дайте мне меч, исчадия тьмы! Дайте мне умереть, как подобается воину! Будьте вы

прокляты, подлые, трусливые твари!

Вновь грянула музыка, и все гномы вдруг оглушительно заорали ей в такт… гневный

голос воина словно потонул в ликующем этом хоре. И даже, когда гномы-жрецы с силой

бросили свою жертву почти на самую середину оранжевой этой смерти, и воин, упав на

спину, сразу же стал исчезать прямо на глазах, и при этом, конечно же, отчаянно кричал

от невыносимой боли – криков его всё равно не было слышно среди оглушительных

воплей, восторженно следящих за происходящим, зрителей-гномов.

– Прощай, Стив! – громовой голос Гаая перекрыл на мгновение всё и вся. – И помни, что

смерть твоя – это смерть воина! И ты обязательно будешь в Заоблачном мире, и мы

встретимся с тобой там уже скоро!

55

Стив вздрогнул, в какой-то момент решив даже, что предводитель обращается именно

к нему, что каким-то чудом Гаай догадался, где находится сейчас юноша и таким вот

образом шлёт ему свой прощальный привет. Но Стив ошибся, Гаай, конечно же, ничего о

нём не знал. Просто погибшего только что воина тоже звали Стивом, имя это, кстати,

довольно обычное у племени почитателей священной Совы.

А поверхность оранжевой твари уже снова была спокойной и ровной, вот только на

месте, где исчез воин, виднелось красноватое пятно, но и оно постепенно исчезало. Тварь,

казалось, замерла в ожидании следующей жертвы… и также замерла в молчании

несметная толпа гномов.

Снова раздался пронзительный крик-команда и всё те же два гнома кинулись к

толстому Люку, схватили его, потащили в сторону от остальных.

– Не надо! – заорал толстяк, бешено отбиваясь. – Не хочу!

Вырвавшись из рук гномов, он бросился бежать… вот только бежать Люку было

совершенно некуда! С одной стороны свирепая, оранжевая тварь, нетерпеливо жаждущая

следующей порции человеческой плоти и крови, с противоположной же, за цепью ярко

горящих костров, плотной стеной толпились гномы. Они тут же закричали, заглушая

ликующими своими воплями отчаянные крики Люка, которого уже снова успели схватить,

и теперь не менее пяти жрецов держали его, стараясь поднять повыше… и всё у них что-

то не получалось…

Не желая видеть того, что сейчас произойдёт, Стив крепко зажмурился, правая рука его

невольно сжала шершавую рукоятку меча. Так хотелось прыгнуть вниз, прямо на голову

ничего не подозревающих гномов, и рубить, рубить жестокую, безжалостную эту толпу…

только б видеть, как обагриться светлое лезвие меча их подлой кровью… только б успеть

до собственной неизбежной гибели убить их как можно больше: пять, десять, двадцать…

Стив очнулся уже внизу. Он и сам не понял, как смог спрыгнуть с такой большой

высоты да ещё устоять при этом на ногах. В правой руке юноши был меч, на голове

шлем… а вот когда он успел надеть шлем, этого Стив не помнил абсолютно…

– Вот тебе! – ликующе закричал Стив, обрушивая тяжёлый меч на голову ближайшего

гнома. – Получи!

Гном ещё валился на бок с разрубленной головой, а Стив уже успел следующим

ударом начисто снести с плеч голову ещё одному гному.

– Получи!

Он рубил направо и налево… испуганно вопя, гномы бросились врассыпную, вернее,

хотели броситься, но скученность их была такова, что каждый, считай, удар Стива

находил себе жертву, и число жертв этих всё увеличивалась и увеличивалась…

– Зрелища захотелось! – меч Стива был подобен разящей молнии. – Вот вам зрелище!

Ещё получите! Ещё одно!

Вдруг перед юношей образовалась пустота. Ни одного гнома не было видно впереди, до

самой огненной дуги костров. Смутно заподозрив неладное, Стив приостановился… и в

это самое время его накрыла сзади какая-то сеть, сплетённая из тонких, но удивительно

прочных нитей. Ещё мгновение – и сеть, как живая, крепко сжалась, лишая юношу всякой

возможности сопротивляться.

И сейчас же десятки гномов обрушили на Стива свои дубинки. Юношу свалили наземь,

некоторое время ещё били дубинками и ногами, потом, накинув верёвки прямо поверх

сети, потащили куда-то, волоча, избитого и полуоглушённого, прямо по земле. Стив

успел только заметить, как промелькнули перед глазами огни костров, горячая зола

больно обожгла щеку… и вот уже крепкие руки жрецов вздёрнули юношу кверху,

поставили на ноги рядом с остальными пленниками.

– Ты?! – недоуменно прохрипел воин-переводчик, вытаращив глаза на Стива. – Мы

думали – ты убит! Откуда ты взялся?

– Я прятался! – Стив досадливо сплюнул кровь. – Да вот… не смог удержаться! – высоко

вскинув голову, юноша добавил с гордостью. – Я уложил не менее десятка этих тварей!

56

– Ну и что ты этим доказал?! – воин вздохнул. – Сидел бы тихо – живой остался бы!

Задетый, не столько его словами, сколько тоном, каким они были произнесены, Стив с

обидой посмотрел на воина, потом перевёл взгляд на Гаая, стоящего чуть поодаль и тоже

внимательно на него смотрящего.

– У тебя душа великого воина, юноша! – сказал предводитель. – Я тобой горжусь! Жаль

только…

Не договорив, Гаай замолчал, а из-за костров к группе пленников швырнули ещё одного,

на этот раз гнома, но тоже со скрученными за спиной руками. Неожиданно Стив узнал в

нём своего спасителя.

– Прости! – сказал он с запоздалым раскаяньем. – Это я виноват!

– Твой дурак! – буркнул гном, не глядя на юношу. – Мой предупреждать, твой не

слушать! Теперь твой смерть, мой тоже смерть!

– А его-то за что? – с недоумением прохрипел воин-переводчик. – Ничего не понимаю!

Не отвечая, Стив молча опустил голову.

«А ведь я о нём совершенно даже не думал… я совсем позабыл, что подвергаю его

смертельной опасности! – мысли юноши были какие-то беспорядочные, отрывистые…

горькие, в общем, мысли. – Я ведь мог зарубить и его, если бы он встал у меня на

дороге… это хорошо, что его там не оказалось… хотя, что толку! Теперь его ожидает куда

более страшная смерть, как и меня, кстати… но я то её заслужил! А он… его то за что… за

то, что он проявил неуместное милосердие ко мне, а я в ответ совсем о нём позабыл, я его,

фактически, предал! А с другой стороны, как мог я спокойно сидеть там, наверху, сидеть

и смотреть, как гибнут мои товарищи… как бы я жил тогда, после всего этого?! А

впрочем, я совсем запутался… и пусть всё поскорее окончится… пусть меня первого, ибо

я заслужил…»

И гномы-жрецы, словно прочитав это его мысленное желание, оставили в покое Люка

и, подбежав к юноше, вырвали его из общего строя обречённых. Вырвали, подняли,

понесли… и вновь бешено заорали-заулюлюкали под музыку гномы-зрители.

Стив даже не сопротивлялся. Он уже заранее приготовился к смерти, и даже к жуткой

боли её предшествующей он уже был готов внутренне, вернее, почти готов. Он желал

только, чтобы всё это поскорее закончилось… но время шло, а жрецы всё несли и несли

его по кругу… и всё не было и не было такой желанной развязки…

Когда же, когда?!

В это самое время возбуждённо-ликующие вопли гномов вдруг смолкли, смолкла и,

сопровождающая их, варварская музыка, и вокруг стало почему-то тихо-тихо.

Готовый встретить достойно, как и подобается воину, предстоящую жуткую боль, Стив

весь напрягся в её ожидании, но гномы-жрецы, вместо того, чтобы швырнуть юношу

оранжевому своему божеству, вдруг просто опустили юношу на землю и замерли рядом с

ним, глядя куда-то вдаль, поверх ярко пылающих костров. С трудом поднявшись на ноги,

Стив тоже посмотрел в ту сторону.

А там, откуда-то из темноты, сквозь плотную толпу гномов – впрочем, толпы уже не

было, испуганно подавшись в стороны, гномы высвободили довольно широкий проход –

так вот, по этому проходу двигалась в сторону костров какая-то странная, светящаяся

фигура, точная копия воина в полном боевом облачении. Вот светящийся воин вплотную

приблизился к кострам – он, скорее, и не светился даже, просто всё его существо, включая

доспехи и даже меч, излучали какое-то яркое, голубоватое сияние – и сразу же два

ближайших костра начали заметно тускнеть, угасать, и, наконец, погасли вовсе.

Одновременно с этим яркий, голубоватый ореол вокруг воина тоже стал постепенно

тускнеть, хотя и не исчез до конца. Воин медленно вступил в круг костров, погасшие

костры за его спиной тут же вновь ярко вспыхнули, как ни в чём не бывало. Теперь

пришедший выглядел почти как человек, более того, было в нём что-то удивительно

Стиву знакомое… потом воин повернулся вдруг в сторону юноши и Стив едва не

вскрикнул от неожиданности. Перед ним стоял… Кром.

57

– Кром! – только и смог прошептать ошеломленный юноша. – Это ты, Кром?! Ты

пришёл спасти нас?

Скользнув холодным и совершенно равнодушным взором по опутанной верёвками и

сетью фигуре молодого воина, Кром отвернулся и зашагал дальше, прямо по направлению

к жуткой, оранжевой твари, всё ещё ожидающей добычу. Старый воин словно и не знал

ничего о той смертельной опасности, которую эта тварь из себя представляла… а если и

знал, то полностью её игнорировал. И действительно, стоило ему подойти вплотную к

твари и занести ногу, чтобы наступить на оранжевую её поверхность, как жуткое

создание, вместо того, чтобы ухватить очередную жертву, принялась вдруг трусливо

пятиться назад, всячески избегая даже соприкосновения с ногой воина. Тварь всё

пятилась, съёживалась… а Кром, не останавливаясь, всё шёл и шёл на неё, и твари ничего

другого не осталось, как только вновь убраться в свой колодец-отверстие, что она и

проделала незамедлительно. В центре голой, песчаной площадки остался один лишь

Кром.

Но когда старый воин вновь повернулся в сторону пленников, Стив понял вдруг, что

никакой это не Кром. Глаза таинственного существа с обличьем погибшего воина пылали

теперь ярким зеленоватым светом, слабое голубоватое свечение, исходившее от всей его

фигуры, вновь стало усиливаться. И Стив, обрадовавшийся, было, неожиданному

приходу старого воина и обрёвший, в связи с этим приходом, некую надежду на спасение,

понял вдруг, что таинственное это существо тоже опасно. И, может быть, более даже

опасно, нежели убравшаяся восвояси оранжевая тварь.

А страшное существо задержало вдруг свой пылающий взор на перепуганной кучке

жрецов… казалось, даже их яркие, сверкающие одеяния как-то потускнели враз от того

панического страха, ужаса даже, что невольно вызывал у них таинственный этот

пришелец. Вот он шагнул вперёд, вот глухим, лязгающим каким-то голосом произнёс

одну только короткую фразу, кажется, на языке гномов – и тотчас же всех жрецов словно

ветром сдуло. Мгновенно оказавшись по ту сторону костров, они тотчас же смешались с

плотной толпой гномов-зрителей, словно растворились в ней.

А существо, уже совершенно утратив к жрецам интерес, перевело страшный свой взор

на небольшую кучку пленников… оно смотрело на них долго, пристально, переводя

взгляд с одного на второго… наконец пылающий взгляд пришельца остановился на

высокой фигуре Гаая.

– Ты – Гаай, предводитель! – скорее утверждающе, чем вопросительно проговорило

существо лязгающим своим голосом. – Ты не будешь это отрицать?

– Не буду! – голос Гаая прозвучал как всегда ровно и твёрдо, голова предводителя

поднялась ещё выше. – Кто ты и что тебе от меня надо?!

– Я – ночной демон леса! – всё тем же лязгающим, металлическим голосом произнесло

существо. – Имя моё не дано знать никому из смертных, поэтому и ты его не узнаешь,

хоть жить тебе осталось совсем немного!

Слова демона прозвучали настолько зловеще, что Стив даже содрогнулся от ужаса и

ощутил вдруг, как пробежал по спине явственный холодок смерти. Впрочем, сам Гаай

даже бровью не повёл. Он был готов к смерти, замена же одной смерти другой ровным

счётом ничего не решала.

– И ты прибежал из леса, чтобы сообщить мне об этом? – Гаай пожал плечами. – Я

благодарен тебе за услугу, но ты опоздал, демон! О том, что я скоро умру, я знаю и сам!

В ровном, бесстрастном голосе Гаая, в спокойном его тоне, прозвучала чуть ли не

издевка, и Стив подумал даже, что не стоило бы их предводителю разговаривать так с

демоном. Хотя… какая теперь разница!

– Впрочем, я, кажется, догадываюсь о цели твоего прихода! – продолжал между тем Гаай,

всё так же спокойно. – Не зря ты явился сюда в облике Крома! Этот старый дурак, видно,

пообещал тебе свою душу… ну а взамен…

58

– Взамен, я должен убить тебя, Гаай! – демон вдруг ухмыльнулся. – Ты готов к смерти,

предводитель?

Замолчав, как бы в ожидании ответа, страшное существо из леса, обвело пылающим

своим взором всех пленников по очереди. Зелёное пламя в глазах демона запылало ещё

ярче, хоть ярче, казалось, уже невозможно… голубоватое сияние, исходившее от него,

резало глаза. И стояла полная тишина на площадке, и вокруг площадки, полная, звенящая

тишина… ни один из гномов даже пошевелиться не смел… даже костры вокруг площадки

пылали теперь совершенно беззвучно.

Гаай частенько был высокомерен, жесток, даже несправедлив, но трусом он никогда не

был. Вот и сейчас он спокойно шагнул навстречу демону и, не отводя взгляда от

пылающих его глаз, подошёл к нему вплотную. Окровавленная голова предводителя по-

прежнему была высоко поднята, плечи расправлены… израненный, избитый, крепко

перетянутый тугими верёвками, Гаай, тем не менее, оставался предводителем, а это

значит, примером для своих воинов. Стив откровенно им восхищался.

– Кром поступил как трус! – зычный голос Гаая далеко разнёсся по ночному лесу. – Он

мог драться со мной, и умереть, как воин… тогда душа его была бы сейчас в заоблачном

мире! Но он предпочёл позорную смерть, более того, он отдал свою душу силам зла и

мрака, и всё это только для того, чтобы погубить меня! – Гаай ещё выше вскинул

израненную голову, в голосе его явственно зазвучало высокомерие и надменность. – Я не

боюсь тебя, демон, как не боюсь и самой смерти, какой бы страшной и мучительной она

не была! Более того, я даже благодарен тебе, посланец тьмы, ибо смертью этой ты

избавляешь меня от другой, куда более унизительной и недостойной воина смерти,

смерти, которая уже была мне уготована! Поэтому, я искренне благодарен тебе, и даже

этому старому дураку Крому, хоть, вряд ли он хотел так меня облагодетельствовать… -

замолчав, Гаай вдруг улыбнулся, но демон тоже молчал… и они всё смотрели и смотрели

один одному в глаза… потом Гаай вновь заговорил, и голос его звучал по-прежнему

твёрдо и спокойно: – Я не прошу у тебя пощады, демон, ибо демоны не знают пощады.

Моя просьба иная. Я знаю, что ни один смертный не в силах победить демона… но я вижу

на твоём поясе меч старого Крома. Дай мне другой меч, и позволь умереть так, как

подобает воину: от меча и с мечом в руке!

Сказав это, Гаай вновь замолчал… и демон тоже молчал некоторое время, его

светящиеся глаза в упор смотрели на стоящего перед ним воина.

– Ты – великий воин! – произнёс, наконец, демон. – Ты – храбрый воин! Я не могу

даровать тебе жизнь, ибо последняя воля отдавшего мне душу и пославшего меня сюда

священна и должна быть выполнена, во что бы то ни стало. Но ты заслуживаешь

почётную смерть, и я дам тебе возможность умереть такой смертью! Ты умрёшь от меча,

более того, ты умрёшь с мечом в руке, сражаясь со мной!

Демон вскинул вверх левую руку, свечение вокруг неё стало ещё ярче. У Стива даже

глаза заслезились, но всё равно он, не отрываясь, продолжал следить за происходящим на

площадке. Демон вполголоса произнёс какое-то заклинание, а, может, просто отдал

приказ подвластным ему духам тьмы и ночи… и вот уже крепкие путы, истлевая сами

собой, сваливались с плеч Гаая, потом в правой руке его совершенно непонятно откуда

возник меч. Крепко сжав оружие, предводитель оглянулся и посмотрел на безмолвную

толпу гномов за кострами, глаза его сверкнули мрачным торжеством.

– Ну что, трусливые подлые твари! – зычно крикнул Гаай, обращаясь к гномам и

совершенно не заботясь о том, поймут они его или не поймут совершенно. – Я умру в

бою, а не так, как желали бы видеть вы, паршивые ублюдки! У меня ещё одна просьба,