Текст книги "Беседы с палачом. Казни, пытки и суровые наказания в Древнем Риме"
Автор книги: Геннадий Тираспольский
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)
Там пещера была, и в глубинах её недоступных
Прятался Как-полузверь и скрывал от света дневного
Гнусный свой лик. У пещеры его увлажнённая тёплой
Кровью дымилась земля, и прибиты над дверью надменной
Головы были мужей, осквернённые гноем кровавым..[589]589
Вергилий, с.292 (Энеида VIII, 193–197)
[Закрыть]
Мрачный мотив отрубленной головы проник даже в тот жанр художественной литературы, которому не до загробных завываний. Так, в потешно-сатирическом романе И.Ильфа и Е.Петрова «Золотой телёнок» читаем: «Ах, как плохо, – думал Александр Иванович, – плохо и страшно! Вдруг он[590]590
Остап Бендер
[Закрыть] сейчас меня задушит и заберёт все деньги! Разрежет на части и отправит малой скоростью в разные города. А голову заквасит в бочке с капустой».[591]591
Ильф, Петров, с.455 (глава 30-я «Александр ибн Иванович»)
[Закрыть]
Манипуляции мёртвыми головами исходят, несомненно, из самых тёмных, звериных глубин людского естества, сопряжены с отталкивающими сексуальными извращениями (ср.,[592]592
Фрейд. Введение в психоанализ, с.194
[Закрыть][593]593
Фромм, с.3, 79–80
[Закрыть]) и мало отличаются от жутких игрищ с отрубленной головой у дикарей (см.,[594]594
Тайлор, с.478
[Закрыть] ,[595]595
Фрейд. Тотем и табу, с.232
[Закрыть][596]596
Страбон, с.188 (IV, IV, 5, С 198)
[Закрыть]), тупо считающих её многозначительным и даже отрадным символом (см.[597]597
Ливий, т. 1, с.68 (I, 55, 5–6)
[Закрыть]).
Глава 2-я. ПЫТКИ
Пытки (tormentum «пытка» отtorquēre «скручивать, сгибать, гнуть») в Древнем Риме в республиканский период применялись при допросе лишь к рабам в качестве обвиняемых и свидетелей, но только не для того, чтобы они давали показания против своих господ. Однако если рассматривалось дело о кощунстве или о государственном преступлении, то показания рабов, полученные под пыткой (а только такие свидетельства подневольных считались действительными), могли быть использованы и против их владельцев (см.[598]598
Горенштейн, Грабарь-Пассек, т. 1, с.392, примеч. 59
[Закрыть]). После такого допроса под пыткой рабы считались свободными и более не принадлежали прежнему владельцу.[599]599
Омельченко. Римское право, с.72
[Закрыть]
Со времён императора Тиберия пыткам стали подвергать римских граждан и свободных лиц, а при доминате пытки сделались обычным явлением. Официально они производились вне судебного заседания, под наблюдением особого чиновника (judex questiōnis), который допрашивал обвиняемого и заносил его показания в протокол.
Пытки состояли «в сечении розгами, растяжении членов[600]600
в горизонтальном положении
[Закрыть] на кóзле[601]601
equuleus = eculeus букв. «лошадка, конёк»
[Закрыть] или на верёвках в висячем положении,[602]602
на дыбе
[Закрыть] подвешивании на железных крючьях, вонзавшихся в тело, и поджаривании на горячих угольях».[603]603
Энциклопедич. словарь Брокгауза и Ефрона, с.896
[Закрыть]
Судя по тому, что угроза растянуть тело на козлах или на верёвках вошла в арсенал образных средств художественной литературы (см., напр.,[604]604
Катулл. Стихотворения, с.37 (XVI)
[Закрыть] этот способ пытки был в Древнем Риме ходовым.
Римляне охотно пытали и раскалённым железом,[605]605
Цицерон. Речь против Гая Верреса. «О казнях», с.114 (VI, 14)
[Закрыть] в частности, с применением раскалённых щипцов.[606]606
Цицерон. Письма, т. 2, с.73 (CCXLI, 5)
[Закрыть] В ходу были также раскалённые медные пластинки.[607]607
Гиро, с.573
[Закрыть]
Заботливые палачи, впрочем, позволяли истязуемым порой и расслабиться. Правда, на раскалённом железном кресле. Вот что рассказывается в книге Поля Гиро о публично-показательном издевательстве над христианами: «…Со всех сторон раздалось требование железного кресла. Этот снаряд был принесён, его накалили на огне и потом сажали на него мучеников. Ужасный запах горелого мяса распространился в амфитеатре».[608]608
Гиро, с.574
[Закрыть]
У Плавта в комедии «Пленники» («Captīvi») находим упоминание о пытке «чёрной смолой»,[609]609
Плавт, 1937, с.38
[Закрыть] по-видимому, горячей или кипящей.
Проперцием упомянута пытка при помощи раскалённого кирпича, которым прижигались руки жертвы:
По глумливой иронии заплечных дел мастеров в городе Риме официальным местом допросов и пыток был избран Атрий (т. е. храм) Свободы (см.[611]611
Горенштейн, Грабарь-Пассек, т. 2, с.382, примеч. 88
[Закрыть]).
Технические подробности пыток и статистика их применения в обследованной литературе нами не обнаружены. В частности, о дыбе вскользь упоминает Цицерон,[612]612
Цицерон. Речь в защиту Тита Анния Милона, с.238 (XXI, 57)
[Закрыть] и неоднократно – Плавт. Как рассказывал Сенека, у человека, истерзанного пыткой, спина и грудь «вспучиваются горбом»:[613]613
Сенека, с.255 (CI, 14)
[Закрыть] речь, вероятно, идёт о сильнейшем отёке тела под термическим или механическим воздействием.
Выше были упомянуты типичные древнеримские пытки. Существовали, однако, и пытки причудливые, плод игры людоедского воображения.
Так, наместник Сицилии Гай Веррес, стремясь вынудить руководителя городской общины грека Сопатра поступиться своим имуществом в пользу Верреса, приказал сорвать с него одежду, широко растопырить ему руки и ноги, привязать к конной статуе и держать под открытым небом в дождь и холод, пока тот не окоченеет.[614]614
Цицерон. Речь против Гая Верреса. «О предметах искусства», с.88–89 (XI, 86–67)
[Закрыть]
Император Домициан, чтобы выведать у противников имена скрывающихся сообщников, «придумал новую пытку: прижигал им срамные члены, а некоторым отрубал руки».[615]615
Светоний. Жизнь двенадцати цезарей, с.217 (VIII Домициан 10, 5)
[Закрыть]
Одну из несгибаемых христианок мучители «закатали в сеть и бросили бешеному быку, который многократно подбрасывал её на воздух».[616]616
Гиро, с.575
[Закрыть]
Хитра римская голь на выдумки, ой хитра…
Некоторые сообщения о древнеримских пытках следует отнести к разряду неясных и спорных случаев. Так, в одном из компилятивных сочинений без ссылки на первоисточник бегло сообщается, что «рабов пытали на специальных приборах – enucleum».[617]617
История Древнего Рима, с.840
[Закрыть] Между тем ни в капитальном словаре И.Х.Дворецкого,[618]618
Дворецикий
[Закрыть] ни в других обследованных нами трудах этот термин и сам способ пытки не упомянуты. Остаётся только недоумевать, почему составитель цитированного сочинения не сослался на источник, из которого он почерпнул указанный термин, или не разъяснил его подробнее.
Глава 3-я. СУРОВЫЕ НАКАЗАНИЯ
Как уже отмечалось, к суровым наказаниям мы относим жестокое карающее физическое и (или) психическое воздействие на того, кто совершил проступок, не приводящее намеренно к гибели наказываемого.
I. Высшая мера наказания (poenă capĭtis = poenă capitālis) в Древнем Риме имела две разновидности: потеря гражданской правоспособности и добровольное изгнание.
1. Потеря гражданской правоспособности включала в себя две категории: а) полная утрата гражданского статуса, связанная с лишением свободы; б) частичная утрата гражданского статуса, связанная с утерей римского гражданства при сохранении свободы.
А. Полная утрата гражданского статуса, связанная с лишением свободы (capǐtis deminutio maxĭmă). В результате такого наказания гражданин становился рабом со всеми вытекающими последствиями.
Б. Частичная утрата гражданского статуса, связанная с утерей римского гражданства при сохранении свободы (capǐtis deminutio mediă). Хотя de jure такое наказание было не столь суровым, как первое, всё же de facto положение наказанного мало отличалось от рабского.
2. Добровольное изгнание (exilium) – добровольное оставление отечества навсегда преимущественно из-за политических правонарушений, при помощи которого граждане знатных родов и могли избежать смертной казни или другого сурового наказания. Добровольное изгнание сопровождалось потерей римского гражданства и конфискацией всего имущества. Со временем оно усложнилось в формах и способах применения. На первых порах к этому наказанию добавлялся так называемый запрет воды и огня (interdictio aquae et ignis) – запрещение совместно проживать со своими согражданами тому, кто добровольно удалился в изгнание. В случае его возвращения любой мог безнаказанно убить его. Во времена Империи такой запрет был упразднён.
Местом ссылки были отдалённые древнеримские территории и мелкие скалистые острова Средиземного моря: Аморг, Гиар, Сериф, Церцина, а также самые страшные из них – Пандатерия (к западу от прибрежного города Кумы) и Планазия (между Корсикой и побережьем Этрурии).[619]619
Ореханова, с.859, примеч. 25
[Закрыть]
II. Насильственное изгнание. У Тацита читаем: «Обсуждался[620]620
сенаторами
[Закрыть] и вопрос о запрещении египетских и иудейских священнодействий, и сенат принял постановление вывезти на остров Сардинию четыре тысячи заражённых этими суевериями вольноотпущенников, пригодных по возрасту для искоренения там разбойничьих шаек, полагая, что если из-за тяжёлого климата они перемрут, то это не составит большой потери…».[621]621
Тацит, с.101–102 (Анналы II, 85)
[Закрыть]
III. Наказания, близкие к смертной казни.
1. Присуждение к пожизненным работам в рудниках и каменоломнях (damnatio in metallum) – самое близкое к смертной казни наказание, связанное с утратой свободы. Вот что рассказывал Цицерон: «Все вы слыхали о сиракузских каменоломнях; многих из вас знают их; это огромное и величественное создание царей и тираннов; все они вырублены в скале на необычайную глубину; для чего потребовался труд многочисленных рабочих. Невозможно ни устроить, ни даже представить себе тюрьму, которая в такой степени исключала бы возможность побега, была бы так хорошо ограждена со всех сторон и столь надёжна. В эти каменоломни даже и из других городов Сицилии по приказу доставляют государственных преступников для содержания под стражей».[622]622
Цицерон. Речь против Гая Верреса. «О казнях», с.130 (XXVII, 68)
[Закрыть]
О том, что это свидетельство великого оратора не было плодом его пылкого воображения, говорит и то обстоятельство, что ряд римских законоведов не делал различия между государственной тюрьмой и каменоломней (см.[623]623
Памятники римского права, с.236
[Закрыть]).
По образному выражению А.Дж. Тойнби, рабы в рудниках «сгорали в непосильном труде за несколько дней».[624]624
Тойнби, с.167
[Закрыть]
Каково же было в каменоломне узнику, догадаться нетрудно, если прочитать следующий отрывок из Фукидида, повествующий о горестной доле пленников, захваченных сиракузянами в ходе одного из сражений Пелопонесской войны 431–404 гг. до н. э. и брошенных в сиракузский каменный мешок: «Первое время сиракузяне обращались с пленниками в каменоломнях жестоко. Множество их содержалось в глубоком и тесном помещении. Сначала они страдали днём от палящих лучей солнца и духоты (так как у них не было крыши над головой), тогда как наступившие осенние ночи были холодными, и резкие перепады температуры вызывали опасные болезни. Тем более что скученные на узком пространстве, они были вынуждены тут же совершать все естественные отправления. К тому же трупы умерших от ран и болезней, вызванных температурными перепадами и тому подобными, валялись тут же, нагромождённые друг на друга, и поэтому стоял нестерпимый смрад».[625]625
Фукидид, с.472 (VII, 87, 1–2)
[Закрыть]
2. Расчленение тела неоплатного должника кредиторами как суррогат погашения долга. Согласно Законам XII таблиц, кредиторы, если они того пожелают, могут разрубить на части и разделить тело должника, не погасившего задолженности в установленный срок. «Если отсекут больше или меньше, то пусть это не будет вменено им в вину», – хладнокровно уточняет закон.[626]626
Памятники римского права, с.6
[Закрыть] Однако, как сообщает римский писатель-компилятор II в. н. э. Авл Геллий, «я не читал и не слыхал, чтобы в старину кто-нибудь был разрублен на части».[627]627
Бартошек, с.203, подстрочное примеч.
[Закрыть]
IV. Обезображение внешности. В соответствии с древнеримским законодательством рядовым преступникам брили голову, а виновным в тяжких преступлениях вдобавок сбривали брови (см..[628]628
Петроний, с.164
[Закрыть] Впрочем, высказывалось мнение о том, что сбривание бровей применялось и для придания мужчине женоподобного облика[629]629
Гаврилов, Гаспаров, Ковалёва, Петровский, Солопов, с.488, примеч. 103
[Закрыть]). Следует также учитывать, что обривали себе голову спасшиеся после кораблекрушения.[630]630
Гаврилов, Гаспаров, Ковалёва, Петровский, Солопов, с.535, примеч. 81
[Закрыть]
Ещё круче поступали с клеветниками, беглыми рабами и неисправимыми ворами.
Клеветникам, выбрив голову и брови, раскалённым железом выжигали на лбу клеймо (stigmă) в виде буквы К (по другой версии – С, от слова calumniātor «клеветник»; по поводу клеймения клеветников, впрочем, высказывались сомнения, см.[631]631
Бартошек, с.59
[Закрыть]).
У беглых рабов на лбу выжигали клеймо FUG, от fugitīvus (servus) «беглый раб», у неисправимых воров – FUR «вор, воровка»,[632]632
Горенштейн, Грабарь-Пассек, т. 2, с.342, примеч. 36
[Закрыть] иногда – краткую фразу, напр. CAVE FURUM «берегись вора»,[633]633
Маркиш, с.416, примеч. 11
[Закрыть] ср.:
В историческом романе Лиона Фейхтвангера «Иудейская война», насыщенном подлинными подробностями, рассказано, что рабы, заключённые в эргáстул (каторжную загородную или пригородную тюрьму, подробнее см. гл. 3, пункт XII), имели на лбу клеймо Е,[635]635
Фейхтвангер. Иудейская война, с.34 (книга 1-я)
[Закрыть] что, по мнению, комментатора, не выражающего сомнений в исторической подлинности этого сообщения, значит ergastŭlum «эргастул».[636]636
Касаткина, с.337, примеч. 23
[Закрыть] В обследованных нами источниках и в других комментариях о таком виде клейма, однако, ничего не сообщается.
Клеймение как законная мера наказания рабов упомянуто в «Институциях Гая».[637]637
Памятники римского права, с.18
[Закрыть]
Так что привычная и с виду невинная пословица «На лбу (у кого-л. что-л.) не написано», как видим, невольно наполняется зловещим смыслом.
Чтобы замаскировать выжженное на лбу клеймо, применяли – и небезуспешно – косметические мушки (см.[638]638
Марциал, с.63, эпиграмма № 29
[Закрыть]).
Плутарх сообщает, что греки ставили военнопленным на лоб клеймо, в частности, в виде совы.[639]639
Плутарх, т. 1, с.303 (Перикл XXVI)
[Закрыть] С учётом того что латинское слово stigmă «клеймо» заимствовано из греческого языка, приведённое сообщение Плутарха можно считать основанием для гипотезы о греческом происхождении римского обычая клеймить преступников. Этому, впрочем, противоречит то обстоятельство, что для наименования клейма у римлян было и своё слово – notă.
V. Выкалывание (вырывание) глаз. Светоний рассказывал: «Квинт Галлий, претор, пришёл к нему[640]640
Октавиану Августу
[Закрыть] для приветствия с двойными табличками под одеждой: Октавий заподозрил, что он прячет меч, однако не решился обыскать его на месте, опасаясь ошибиться; но немного спустя он приказал центурионам и воинам стащить его с судейского кресла, пытал его, как раба, и, не добившись ничего, казнил, своими руками выколов сперва ему глаза».[641]641
Светоний. Жизнь двенадцати цезарей, с.48 (II Божественный Август 27, 4)
[Закрыть] В свете этого гнусного эпизода сусально-слащавыми выглядят иные описания Октавиана Августа как паиньки без сучка и задоринки (см., напр.[642]642
Чанышев, с.267
[Закрыть]).
По сообщению Флора, палачи вырвали глаза у брата знаменитого древнеримского полководца Гая Мария.[643]643
Флор, с.128 (Гражданск. война Мария III, 26)
[Закрыть]
Выкалывание глаз то и дело упоминается в комедиях Плавта (см., напр..[644]644
Плавт, 1933, с.266
[Закрыть]
VI. Урезание языка. В том же месте у Плавта читаем: «Ясно, это старушонка донесла про золото. / Вот вернусь, язык отрежу прочь! Глаза ей выколю!».[645]645
Плавт, 1933, с.266
[Закрыть] В одной из эпиграмм Марциал пишет:
О том, что угроза отчекрыжить язык – не художественное преувеличение драматурга и поэта, свидетельствует следующий пассаж из Светония: «Один римский всадник, брошенный диким зверям, не переставал кричать, что он невиновен; он[647]647
император Калигула
[Закрыть] вернул его, отсёк ему язык и снова прогнал на арену».[648]648
Светоний. Жизнь двенадцати цезарей, с.118 (IV Гай Калигула 27, 4)
[Закрыть]
VII. Отсечение рук. Оказывается, военная разведка и контрразведка – изобретение далеко не новое. Штирлицы и Мюллеры в тогах и туниках и сандалиях на босу ногу вовсю шустрили уже под сенью древнеримского Капитолия. В сладостной прохладе италийских кущей не хватало им, правда, раций, «жучков» и других примочек, а главное – задушевного тепла партайгеноссе Бормана и товарища Сталина. Вот почему древнеримские Джеймсы Бонды орудовали порой с наивностью, способной вызывать у нас, поднаторевших в глотании затейливых детективных повествований, снисходительную улыбку, ср.: «…Публий[649]649
Корнелий Сципион Эмилиан Африканский Младший
[Закрыть] каждый раз отряжал вместе с гонцами-посредниками несколько человек ловких солдат, даже переодетых в рабов, в грязном убогом платье, дабы они могли беспрепятственно разыскать и осмотреть входы и выходы в обеих стоянках[650]650
карфагенского войска
[Закрыть]».[651]651
Полибий, т. 2, с.224 (XIV, 1, 13–14)
[Закрыть]
Но шифровки и хитроумные шифровальные устройства у античных лазутчиков всё же имелись: например, жителями Спарты охотно применялась упоминаемая Плутархом так называемая скитала (skut£lh).[652]652
Плутарх, т. 2, с.145–146 (Лисандр XIX)
[Закрыть] Это круглая палка, на которую плотно навёртывался ремень; на ремне писали сверху вниз, потом его распускали, и, чтобы прочесть написанное, следовало навернуть ремень на точно такую же палку;[653]653
Вейсман, с.1140
[Закрыть] ;[654]654
Соболевский, Маркиш, с.639, примеч. 214
[Закрыть] .[655]655
Томашевская, с.559
[Закрыть]
Но и спартанская палка – о двух концах, и, как ремешочку ни виться, «был схвачен карфагенский лазутчик, который два года таился в Риме: его отпустили, отрубив ему руки…».[656]656
Ливий, т. 2, с.103 (XXII, 33, 1)
[Закрыть] Чтоб неповадно, значит, было вставлять палки в колёса римской государственной колесницы…
В другой раз повязали уже целую гурьбу хитрованов, которые под видом перебежчиков задумчиво слонялись по римскому лагерю, а на самом деле были посланы передать хитрющему Ганнибалу письмо с просьбой вызволить город Капую, осаждённый римлянами. «Их захватили больше семидесяти, вместе с вновь прибывшими, высекли и, отрубив руки, прогнали в Капую».[657]657
Ливий, т. 2, с.293 (XXVI, 12, 19
[Закрыть]
«И хотя жестоко применять против пленников огонь и железо, однако не было ничего страшнее для варваров, чем перенести наказание и остаться жить с отрубленными руками», – меланхолически разъясняет Флор.[658]658
Флор, с.101 (Фракийск. война III, 7)
[Закрыть]
Особенно часто отсечению рук подвергались перебежчики .[659]659
Аппиан Александрийский, с.106 (Война с Ганнибалом 43)
[Закрыть]
VIII. Перебивание рук и ног. Так был наказан уже упомянутый брат знаменитого древнеримского полководца Гая Мария.[660]660
Флор, с.128 (Гражданск. война Мария III, 26)
[Закрыть]
IX. Кастрация. Аппиан рассказывал: «Минуций Базилл… убит был своими рабами за то, что некоторых из них в виде наказания он приказал кастрировать».[661]661
Аппиан Александрийский, с.497 (Гражд. войны III, 98)
[Закрыть] Попутно отметим, что кастрация в Древнем Риме чаще применялась в качестве коммерческого изуверства (см. гл. 4, § 1, раздел 1).
X. Присуждение к работам на мельнице. По степени суровости сравнивалось древними римлянами с присуждением к каторжным работам.
В комедии Плавта «Пуниец» («Poenŭlus», точнее – «Молодой пуниец») раб Синкераст, сетуя на своего хозяина, восклицает: «Нет, ей-ей, в каменоломне или же на мельнице / Лучше век влачить в оковах крепких, чем ему служить…».[662]662
Плавт, 1937, с.169
[Закрыть] В пьесе Теренция «Девушка с Андроса» господин угрожает своему рабу Даву: «Велю тебя я выдрать, Дав, до смерти сдам на мельницу…».[663]663
Теренций, с.39
[Закрыть]
XI. Присуждение к полевым работам. Близкой к каторжной была и работа на полях. У Горация читаем:
Комментарием разъясняется, что речь идёт о направлении девятого по счёту раба на полевые работы в Сабинское поместье. «Удаление городского раба на работу в деревню было одним из тяжёлых наказаний».[665]665
Петровский, с.390, примеч. 118
[Закрыть]
В комедии Теренция «Формион» раб Гета, перечисляя виды суровых наказаний, философски изрекает: «Молоть ли мне на мельнице, быть битым ли, в оковах быть, / Работать в поле – ничего я нового не вижу тут».[666]666
Теренций, с.298
[Закрыть]
XII. Присуждение к эргастулу. Эргáстул (ergastŭlum) – каторжная тюрьма для рабов, обычно в сельской вилле, реже – в городе. Представляла собой подвальное помещение с рядом узких, высоко расположенных оконцев. В эргастуле находилось до 15 узников, закованных в кандалы или колодки.[667]667
Кузищин, с.291
[Закрыть] За рабами наблюдали надзиратели, также из рабов.[668]668
Гладкий, с.765
[Закрыть]
XIII. Порка (castigatio = verberatio). Как самостоятельное наказание было распространено в армии, в семье и в школе.
Свободных лиц обычно били палкой (fustis), рабов стегали кнутом или плетью (flagellum = flagrum = verber), школьников хлестали рóзгой (ferŭlă) по рукам[669]669
Овидий, с.45 (Любовные элегии I, 13, 17–18)
[Закрыть] и ей же полосовали спину и место ниже спины. «Горе для мальчиков всех, для наставников – сущая радость…», – писал Марциал об этом воспитательном орудии.[670]670
Марциал, с.366, эпиграмма № 80
[Закрыть] Недаром в лексиконе школьников выражение manum ferŭlae subducĕre«подставлять руку под розгу» значило «идти в школу».
Сечение розгой или порка кнутом (плетью) свободных людей при этом считались более суровым и унизительным наказанием, чем избиение палкой (см.,[671]671
Институции Юстиниана, с.313
[Закрыть][672]672
Винничук, с.92
[Закрыть]). При этом плеть по силе воздействия превосходила розги. Не случайно у римских поэтов упоминание плетей связано с устойчивым определением рабские (см., напр..[673]673
Тибулл, с.194 (элегии II, 3)
[Закрыть] В одном из покорённых римлянами малоазийских городов, например, действовала коллегия (корпорация) бичевателей рабов.[674]674
Голубцова, с.312
[Закрыть] Ливий сообщал о Публии Корнелии Сципионе Эмилиане Африканском Младшем: «Застав воина в неположенном месте, он приказывал, если тот был римлянин, сечь его розгами, а если не римлянин, то плетьми]Ливий, т. 3, с.622 (периоха книги 57)].
И немудрено: древнеримская плеть – грозное орудие с длинной рукояткой, от которой отходит несколько тонких цепей или ременных полос со свинцовыми гирьками на конце (см.;[675]675
Гиро, с.550
[Закрыть] .[676]676
Егер, с.450, там же рисунок плети
[Закрыть] Нетрудно себе представить, что делалось с человеческим телом, если оно получало хотя бы один удар таким щекотливым инструментом…
Возвращаясь к телесным наказаниям школьников, приведём следующий отрывок: «Одна картина в Геркулануме[677]677
который, на радость археологам, вместе с Помпеями был засыпан вулканическим пеплом при извержении Везувия в 79 г.
[Закрыть] показывает, каким образом происходило наказание розгами. Виновного брал на плечи более взрослый товарищ; другой держал его за ноги; остальные хладнокровно смотрели на всю эту сцену, как будто бы в ней не было ничего необыкновенного. Учитель, спокойный и серьёзный, вооружён розгой, которой он наносит сильные удары. Ребёнок извивается от боли… Иногда экзекуция производилась с меньшей торжественностью: учитель просто хватал школьника за середину туловища, одной рукой держал его в воздухе вниз головой, а другой наносил ему удары своим ужасным педагогическим орудием».[678]678
Гиро, с.95
[Закрыть]
Магистраты пытались законодательно оградить римских граждан от самочинной порки и избиения палками (см.;[679]679
Доватур, Сергеенко, с.299
[Закрыть] ,[680]680
Ливий, т. 1, с.568 (X, 9, 4)
[Закрыть] в частности, издав закон Порция[681]681
Боданская, Чистяков, с.697, примеч. 40
[Закрыть]) и закон Корнелия (lex Cornelia de injuriis).[682]682
Бартошек, с.186
[Закрыть] Однако уже сам факт принятия нескольких законов по одному и тому же поводу красноречиво свидетельствовал о пренебрежении к ним общественности: удары розог, плетей и палок по-прежнему градом сыпались как на рабов, так и на римских граждан.
Дискредитировало названные законы в первую очередь то, что и в правовом сознании, и в правовой практике римлян порка и избиение палками оставались ходовыми наказаниями за те или иные проступки.
Так, в самый разгар Пунических войн римляне, и без того ошеломлённые неудержимым напором войск Ганнибала, до смерти перепугались оттого, что в храме Весты по халатности одной из весталок угас огонь, и «по приказу понтифика[683]683
верховного жреца
[Закрыть] Публия Лициния весталку, которая в ту ночь должна была смотреть за огнём, высекли плетью».[684]684
Ливий, т. 2, с.407 (XXVIII, 11, 6)
[Закрыть]
Видно, не из робкого десятка был понтифик. Да что там – задрать у беззащитной жрицы подол тоги над местом, где сходятся ноги, и душевно всыпать ей десяток-другой шпицрутенов. Древнеримские бирюльки, мелочи античной жизни… Вот другой жрец – тот лихой молодец: прознав, что Луций Контилий, писец при понтификах, совершил блудодеяние с весталкой Флоронией (а на что ещё, спрашивается, писец?), велел того игрунчика запороть до смерти, да к тому же прилюдно, дабы остальные писцы весталок с невестами не путали и со своими письменными приборами к жрицам впредь не совались (см.[685]685
Ливий, т. 2, с.124 (XXII, 57, 3)
[Закрыть]). Амбец тебе, писец… Знай наших.
О рабах и толковать нечего. В комедиях Теренция то и дело твердят о порке рабов, подвешенных на дыбе. Так, в пьесе «Евнух» служанка Пифиада угрожает рабу Парменону: «Сегодня же тебя пока подвесят да и вспорют / За то, что нашего юнца скандалом ославляешь / Да на него же сверх того ещё доносишь».[686]686
Теренций, с.271
[Закрыть]
Порка, впрочем, могла заменять денежный штраф.
В политических целях иногда производились красочные шоу-порки. Так, по приказу Флакка, римского наместника в Александрии, «были схвачены 38 наиболее влиятельных членов верховного совета,[687]687
александрийских иудеев, почтенных старцев
[Закрыть] закованы в цепи, поволочены в театр и здесь на глазах ликовавшей александрийской толпы подвергнуты бичеванию».[688]688
Иосиф Флавий, с.185, примеч.
[Закрыть]
XIV. Надевание нашейной колодки или железного ошейника. Моглосочетаться с поркой. Как рассказывал Ливий, однажды в городе Риме «какой-то хозяин прогнал розгами прямо через цирк раба с колодкой на шее…».[689]689
Ливий, т. 1, с.110 (II, 36, 1)
[Закрыть]
Колодка, как можно думать, служила не только и не столько для «ущемления шеи»[690]690
Гиро, с.120
[Закрыть] (что могло бы резко и нежелательно снизить производительность рабского труда), а в первую очередь для сурового напоминания рабу о его бесправном положении, сравнимым с участью тяглового скота.
Впрочем, колодки применялись и к нерадивым римским гражданам. Так, «Гай Матиен, обвинённый народными трибунами в том, что покинул своё войско в Испании, брошен в колодки, долго бит розгами и откуплен за медный сестерций».[691]691
Ливий, т. 3, с.621 (периоха книги 55)
[Закрыть]
По приказу консула 191 г. до н. э. Мания Ацилия Глабриона закованным послам этолян были надеты железные ошейники,[692]692
Полибий, т. 2, с.332 (XX, 10, 8–9)
[Закрыть] как можно полагать, также с целью жестоко унизить. Применялись железные ошейники, между прочим, и греками (см..[693]693
Арриан, с.99 (30, 5)
[Закрыть]
XV. Заковывание в цепь или в кандалы (либо то и другое вместе). У Ювенала читаем:
Кандалы могли сочетаться с колодкой.[695]695
Люцилий, с.378 (XXIX, 40, 854)
[Закрыть]
Своего рода наказанием можно считать и приковывание к стене раба-привратника в богатых римских домах, чтобы страж порядка не мог самовольно покинуть свой пост.[696]696
Гиро, с.150
[Закрыть] Овидий называет такого караульщика «цепным рабом».[697]697
Овидий, с.40 (любовные элегии I, 6, 74)
[Закрыть]
XVI. Битьё по лицу и таскание за волосы. По отношению к прекрасному полу в римском быту считалось воспитательно-оздоровительной процедурой.
Агустин Аврелий рассказывал: «У многих женщин… лица бывали обезображены синяками от пощёчин…».[698]698
Августин, с.122
[Закрыть]
Проперций с мрачной ухмылкой утешает свою неверную возлюбленную:
А вот у Овидия «не вынесла душа поэта позора мелочных обид», нанесённых ему прелестницей, и он с древнеримской солдатской прямотой рапортует:
Как тут не вспомнить родимое, близкое:
А ещё твердят, что Проперций и Овидий не наши парни…
XVII. Наказания за воинские преступления. Полныйперечень таких наказаний содержится в Дигестах Юстиниана (см.[702]702
Памятники римского права, с.591–598
[Закрыть]) и подробно рассмотрен в книге.[703]703
Скрипилёв, с.64–71
[Закрыть]
Большинство из них ни по орудиям, ни по степени жестокости ничем не отличались от наказаний, которые применялись к неслуживым римлянам. Единственная важная особенность состояла здесь в том, что военнослужащих, в отличие от рабов, не подвергали ссылке на работы в рудники и каменоломни, отдаче на растерзание диким зверям и повешению. Кроме того, воинов нельзя было пытать во время допроса. Однако если воин перебегал к неприятелю и затем возвращался в своё подразделение, он утрачивал названные преимущества и в правовом отношении приравнивался к рабу.[704]704
Памятники римского права, с.591, 592
[Закрыть]
Указанные льготы, конечно, же давались не от щедрот властителей. Прежде всего, древнеримская воинская служба была многолетней. (Существуют разные сведения о продолжительности службы в древнеримском войске: от 25–26 лет (см., напр.,[705]705
Ранович, с.29
[Закрыть][706]706
Словарь античности, с.98
[Закрыть]) до 30 (см., напр.,[707]707
Фейхтвангер. Лже-Нерон, с.101 (книга 2, глава 2)
[Закрыть][708]708
Мазуркевич, с.21
[Закрыть] и даже до 40 лет[709]709
Машкин, с.509
[Закрыть]). Кроме того, она была сопряжена, как и во все времена, с жестокими тяготами и лишениями.
Вот лишь одна, но характерная зарисовка из армейского быта римлян: «…зима была столь суровою, что земля покрылась ледяной коркою и, чтобы поставить палатки, требовалось разбивать смёрзшуюся почву. Многие отморозили себе руки и ноги, некоторые, находясь в карауле, замерзали насмерть. Рассказывали об одном воине, нёсшем вязанку дров: кисти рук у него настолько примёрзли к ноше, что, когда он её опустил, отвалились от рук…».[710]710
Тацит, с.310 (Анналы XIII, 35)
[Закрыть]
Единственным утешением для римского солдата была возможность в условиях круговой поруки[711]711
Кнабе. История. Быт. Античность, с.13
[Закрыть] пограбить захваченные города да время от времени утешиться продажными ласками блудниц, которые при нерадивых начальниках тучами налетали на римские лагеря (см. ]Ливий, т. 3, с.622 (периоха книги 57)].
Железная дисциплина, царившая в элитных римских войсках, непреклонная верность римского солдата ратному долгу недаром вызвали неподдельное восхищение у О.Шпенглера, автора знаменитой книги «Закат Европы». О.Шпенглер писал: «Не бросать своего напрасного поста, без всякой надежды на спасение, – это долг. Выстоять, как тот римский солдат, останки которого нашли у ворот Помпеи, который умер, потому что при извержении Везувия его забыли снять с поста. Вот что такое величие… Этот достойный конец – единственное, чего нельзя отнять у человека».[712]712
Свасьян, с.60
[Закрыть]
Если волею судьбы под градом вражеских стрел, камней, дротиков и разящих ударов меча воин всё же оставался живым, тяготы многолетней службы неумолимо подрывали его здоровье. Так, когда племянник императора Тиберия, полководец Юлий Цезарь Германик прибыл в расположение волновавшихся римских легионеров, «некоторые из воинов, схватив его руку как бы для поцелуя, всовывали в свой рот его пальцы, чтобы он убедился, что у них не осталось зубов; другие показывали ему свои обезображенные старостью руки и ноги».[713]713
Тацит, с.26 (Анналы I, 34)
[Закрыть]
Некоторые ретивые военачальники относились к своим подчинённым с жестокостью, ничуть не меньшей, чем к заклятому врагу. Так, некий центурион Луцилий получил у солдат прозвище «Давай другую», так как, «сломав лозу о спину избиваемого им воина, он зычным голосом требовал, чтобы ему давали другую и ещё раз другую».[714]714
Тацит, с.20 (Анналы I, 23)
[Закрыть] А некий грозный начальник разошёлся и пуще того: одного воина «покарал смертью за то, что он копал землю для вала не будучи перепоясан мечом, а другого – так как он был вооружён только кинжалом».[715]715
Тацит, с.240 (Анналы XI, 18)
[Закрыть] По рассказу Ливия, во время атаки на эквов другой рубака, диктатор Квинт Сервилий Приск, зарубил «за промедление одного из знаменосцев».[716]716
Ливий, т. 1, с.265 (IV, 47, 2)
[Закрыть]
Особое социальное положение военнослужащих, конечно, накладывало свой отпечаток и на пенитенциарную сторону. Так, согласно Плутарху, как-то раз римские воины за проявленное малодушие были подвергнуты, по его словам, «позорному наказанию»: они должны были «на глазах других воинов в одних туниках, без пояса, вырыть ров в двенадцать футов длиной».[717]717
Плутарх, т. 2, с.243 (Лукулл XV)
[Закрыть] Унизительность упомянутого взыскания заключалась, прежде всего, в том, что нерадивые солдаты на время лишились униформы и знаков воинского отличия, среди которых важнейшим была перевязь для меча, портупея, по-латыни cingŭlum (см.;[718]718
Высокий, с.206, примеч. 94
[Закрыть] между прочим, выражение снять с кого-л. портупею (cingŭlo aliquem exuĕre) значило и «уволить кого-л. с военной службы»[719]719
Дворецкий, с.140
[Закрыть]). Вообще, отсутствие пояса у римлян расценивалось как забвение обычаев и варварская неотёсанность.[720]720
Буровик, с.92
[Закрыть] Кроме того, наказанные воины своим внешним видом стали походить на представителей беднейшего простонародья (tunicāti), носившего туники без тоги.
По рассказу Полибия, провинившимся воинам командир «велит выдавать положенную меру ячменя вместо пшеницы, палатки их приказывает ставить за окопами, ограждающими лагерь».[721]721
Полибий, т. 2, с.28 (VI, 38, 3–4)
[Закрыть] Тем самым недокормленные штрафники становились лёгкой мишенью для неприятельских стрел, камней и дротиков.
Аппиан сообщал: «Во время штурма[722]722
испанского
[Закрыть] города одна женщина, когда какой-то солдат хотел изнасиловать её, пальцами выколола себе глаза. Серторий,[723]723
Квинт
[Закрыть] узнав об этом, приказал истребить всю когорту из римлян, которая, хотя бы в лице одного солдата, позволила себе такой дикий поступок» (Аппиан Александрийский, с.357 (Гражд. войны I, 109)].
XVIII. Комбинированные наказания. Некоторые древнеримские человеколюбы в пору гражданских войн на мелочи не разменивались. Они соединяли в одной бригадной работёнке различные наказания:
Были такие мóлодцы, конечно же, усердными учениками презираемых ими варваров. Вот, например, как заботливо вразумлял своих пленных один ухватистый карфагенянин: «…Гасдрубал тех из пленных римлян, которые были у него, вывел на стену, откуда римлянам должно было быть хорошо видно то, что должно было совершиться, и стал кривыми железными инструментами у одних вырывать глаза, языки, жилы и половые органы, у других подрезал подошвы, отрубал пальцы или сдирал кожу с остального тела и всех ещё живых сбрасывал со стены и со скал».[725]725
Аппиан Александрийский, с.170 (Пунич. войны XVII, 118)
[Закрыть] Вообще, такие настенные показательные изуверства над пленными были у древних не редкость. Так, ворвавшись в осаждённый город Тир, воины Александра Македонского устроили там мстительную резню: «их измучила длительная осада, и они не забыли, как тирийцы, захватив их земляков, ехавших из Сидона, поставили их на стене, на глазах всего лагеря закололи и бросили в море».[726]726
Арриан, с.68 (24, 3)
[Закрыть]
