Текст книги "«Хижина» для гейши"
Автор книги: Гарриет Хок
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
8
Прошло три дня, но Морган ни разу не позвонил Маргрет. До него самого дозвониться было нельзя, так как в новом доме телефон еще не установили. Как только девушка начинала об этом думать, ее сразу охватывало волнение. Придя в этот день домой, она нашла письмо от Моргана. Дрожащими руками разорвала конверт. Но это оказалось всего лишь приглашение на официальное новоселье.
Дорогая Маргрет,
в будущую пятницу я устраиваю праздник для моих друзей, во время которого я хочу показать им свой дом. И этот вечер не мыслю без тебя. Ведь это должен быть и праздник в твою честь. Я с гордостью представлю тебя моим друзьям и хочу, чтобы ты познакомилась с ними. Ты ведь знаешь, как я жду твоего решения. Подумай, но, пожалуйста, приезжай в пятницу. Я хочу, чтобы мы оба еще долго вспоминали об этом вечере.
Любящий тебя Морган
P.S. Твою подругу Джекки я тоже сердечно приглашаю. Разумеется, с кавалером, если таковой есть. М.
* * *
«У него прекрасный почерк – подумала Маргрет, направляясь в комнату. – Если бы я, в конце концов, точно знала, чего хочу, тогда все было бы проще». Находясь вдали от Моргана хоть какое-то время, она тосковала без него. Ей не хватало его улыбки, его ласки. Она хотела ощущать его сильное тело, дотрагиваться до его мускулов, ей хотелось, чтобы он обнимал и любил ее.
Но как только они оказывались вместе, то цапались из-за всяких мелочей. «А может быть, это и не мелочи», – размышляла Маргрет. Внимательно прочитав приглашение еще раз, она положила его на стол.
Нужно ли ей идти? Может, подвести наконец черту? «Если я его больше не увижу, то через пару недель забуду о нем», – пыталась она уговорить себя. Но девушка прекрасно понимала, что в Гейнсвилле это ей не удастся.
Маргрет надела тренировочный костюм и спортивные тапочки. За последние дни она безобразно запустила гимнастику. Небольшая пробежка пошла бы ей на пользу.
Вернувшись через полчаса домой, она застала Джекки. Перед ней стояла бутылка вина, и она тотчас же предложила подруге бокал.
– Попозже, сначала приму душ, – тяжело дыша, произнесла Маргрет. – Я совсем выдохлась, дай мне немного отдохнуть.
Конечно, Джекки, обнаружив на столе приглашение Моргана, прочитала его. Она сразу же загорелась.
– Мне страшно интересно, что у него за дом. Из тебя же не вытянешь ни слова. Ты только рассказала, что он построил и обставил его в японском стиле.
– Честно говоря, я пока не знаю, пойду ли я туда, – ответила Маргрет, отпив глоток вина. Это было сухое шабли, слегка охлажденное, но не такое ледяное, когда уже не ощущаешь вкуса. – Ах, хорошо!
– Здесь и думать нечего, – отрезала Джекки. – Разумеется, мы туда пойдем. – Она тут же вскочила и побежала к платяному шкафу. – Если бы я знала, что надеть, – сокрушалась она, роясь в гардеробе. – Мне опять нужно что-нибудь необычное.
– Какой сегодня день? – спросила Маргрет. Джекки уже сумела заразить ее своим радостным настроением, и Маргрет почти решила принять участие в вечере. Тогда она смогла бы познакомиться с его друзьями и таким образом побольше узнать о Моргане.
– Среда. А что? – Джекки вопросительно посмотрела на подругу. Она задумчиво постукивала указательным пальцем по вытянутым губам. Так она делала, когда о чем-то сосредоточенно думала.
– А то, что по средам «Секонд-хенд» работает до десяти часов. Там мы наверняка что-нибудь найдем.
Время от времени девушки прочесывали в городе эти магазинчики. Большинство из них принадлежало церковным общинам или другим благотворительным организациям. Большой выручки магазинчики не имели, а служили, главным образом, благому делу.
– Отличная идея, – сразу же согласилась Джекки. – Помнишь то роскошное платье, которое мне досталось в последний раз? Грязно-голубого цвета с зеленым, ну, такое, в полосочку с широкими рукавами и огромным вырезом?
– Конечно, помню, – рассмеялась Маргрет. – Оно было там же, где я купила себе серебряную сумочку за пятьдесят центов. – Девушка до сих пор радовалась этой покупке.
– Точно, – сказала Джекки. – Попытаем там счастья и сегодня. Лучше всего поехать прямо сейчас.
– Может, сначала дашь мне одеться? – После душа Маргрет закуталась в уютный халат, поскольку уже никуда не собиралась выходить. Но теперь вдохновилась этой идеей.
Она надела желтые брюки и тоненький свитерок в желтый горох. Она вязала его несколько месяцев, так как шерсть была настолько тонка, что пришлось использовать самые тонкие спицы. Закончив свитер, Маргрет решила, что больше никогда не притронется к вязанию.
– Все в порядке, можем идти, – сказала Маргрет Джекки, быстрым движением пробежав щеткой по волосам.
* * *
Магазин, в который они поехали, принадлежал Онкологическому обществу, деятельность которого была посвящена борьбе с этой болезнью. Товары, в основном одежда, шли из пожертвований. Продавцы – приветливые пожилые дамы – работали здесь на общественных началах.
Маргрет иногда казалось, что эти женщины, всегда тщательно причесанные и аккуратно одетые, делали свое дело почти играючи, словно это был большой игрушечный магазин. С одной только разницей, что по вечерам они находили в кассе не игрушечные деньги, а настоящие доллары.
Как и в настоящем магазине, одежда здесь была аккуратно развешена по размерам на длинных кронштейнах. Все без исключения вещи были, конечно, не новые, но, разумеется, чистые и аккуратные.
– Я думаю, что это хорошее предзнаменование! – Джекки схватила Маргрет за руку и потащила ее к кронштейну, на котором была табличка «Одежда по особо низким ценам». – Смотри, настоящее кимоно. Обязательно примерь.
Маргрет в нерешительности уставилась на экзотическую одежду.
– Может быть, оно совсем не настоящее, – сказала она, не сумев объяснить себе, почему кимоно появилось именно в Гейнсвилле.
– Наверняка оно с какого-нибудь карнавала.
– Ошибаешься, – ответила Джекки и показала пришитую бирку. – «Сделано в Японии», – прочитала она торжественным голосом. – Давай, не уходи, померяй! Цвет тебе отлично пойдет.
«Наверное, я сошла с ума, – думала Маргрет, стоя в кабине. – Во-первых, мне вообще не следует ходить на праздник, а во-вторых, абсолютно ни к чему поддерживать всю эту японскую кутерьму Моргана. Если я появлюсь перед ним в этом костюме, он решит, что сумел убедить меня».
– Ты просто неотразима, моя дорогая, – с восхищением проговорила Джекки, когда подруга подошла к большому зеркалу.
Маргрет и сама была удивлена, как ей шло кимоно. Материал блестел, как шелк, но он был тяжелее и жестче шелка. Девушка повернулась, чтобы посмотреть на себя сбоку.
Кимоно было ей до щиколоток. На черном поле переплеталось множество пестрых цветов и птиц, выдержанных в ярко-голубых и желтых тонах. У шеи кимоно заканчивалось маленькой стойкой. Рукава были широкого свободного покроя. Ниже груди находился широкий пояс, который Джекки завязала на спине.
– Ай, не так туго, – запищала Маргрет. – Дышать нечем.
– Красота требует жертв, – беззаботно философствовала подруга.
– Ерунда, я живу не на княжеском дворе в давно минувшем веке. – Маргрет крутилась перед зеркалом. – Честно говоря, не знаю. Может, мне все-таки надеть свое голубое платье. То, с белым воротником. Оно намного удобнее.
– Но не такое броское, – энергично возразила Джекки. – Твой Морган ведь написал в приглашении, что это должен быть незабываемый вечер. И если спросишь меня, то ты просто обязана купить это кимоно.
– Сколько, собственно говоря, оно стоит? – И прежде, чем Джекки нашла ценник, Маргрет быстро заключила сама с собой пари. «Если оно стоит меньше восьми долларов, я его возьму», – решила она.
– Семь долларов и девяносто пять центов, – сказала Джекки. – Эта вещь стоит того.
Маргрет глубоко вздохнула – пари она проиграла.
– Итак, согласна, я его беру. – Может быть, Джекки права и это действительно хорошее предзнаменование, что они пришли именно сюда и нашли здесь эту необычную одежду.
– Ну и отлично, – обрадовалась подруга. – Теперь ты должна помочь мне. Спорю, что найду для себя тоже что-нибудь эдакое.
– Что скажешь? – спросила Маргрет, подняв платье, которое только что отыскала. Это было национальное платье из баварской деревни. Громадный вырез, обрамленный рюшкой, очень узкая талия и широкая присборенная юбка до икр. Все оно было из тяжелого разноцветного клетчатого шелка, а на плечиках висел нарядный красный шнурочек – дополнительная деталь.
– Отвратительно! – отмахнулась Джекки. – Этого не надела бы даже моя прабабушка, хотя она и родом из Австрии. Абсолютное безумие. – Маргрет не смогла сдержаться, чтобы не рассмеяться над реакцией Джекки. Она и сама не приняла всерьез свое предложение. Просто хотела обратить внимание подруги на этот экзотический наряд, показавшийся ей забавным.
После недолгих поисков подруги сошлись на двух платьях, которые Джекки предстояло примерить. Одно было из разряда так называемых «маленьких черных платьев». Платье имело, безусловно, свой шарм. Мягкий струящийся материал, свободный покрой, широкие рукава «летучая мышь», доходившие до линии бедер. Спереди материал был присборен так, что у подола он дважды закруглялся. Это давало свободу движения и позволяло продемонстрировать ножки, как будто спереди был разрез.
– Оно меня слишком старит, – заметила Джекки, крутясь перед зеркалом.
– Но оно безумно сексапильно, – ответила Маргрет. – Если оно тебе не нравится, может быть, мне примерить?
– Об этом вообще не может быть и речи, – энергично заявила Джекки. – Ты остаешься при своем кимоно.
Выйдя из кабинки во втором платье, Джекки просто сияла. Маргрет одобрительно кивнула.
– Решено, бери, – сказала она.
Это было тоненькое платьице из серебряной ткани, спереди на застежке. Высоко посаженный вышитый разноцветным стеклярусом широкий пояс подчеркивал тончайшую талию Джекки. К платью прилагался темно-синий жакет из тяжелого переливающегося шелка с расширенными плечами и на подплечиках. Спереди сверху жакет расходился и только снизу придерживался кнопкой ниже бедер. Впечатление было потрясающим.
– Двенадцать долларов, – с сомнением произнесла Джекки. Лицо ее вытянулось, как будто при упоминании этой цены у нее заболел зуб.
– Да здесь один пояс чего стоит, – убеждала ее Маргрет. Нельзя же было допустить, чтобы Джекки пожадничала.
По дороге домой Маргрет молчала и почти не слушала веселую болтовню подруги. Она немного завидовала, что Джекки купила такое платье. С другой стороны, сама она в этом экстравагантном наряде показалась бы смешной: ведь она же не кинозвезда. Джекки запросто могла надеть все. Маргрет была слишком самолюбива. Даже в кимоно она чувствовала себя неловко. Хотя наряд был действительно элегантным.
Как на это среагирует Морган? Понравится ли она ему? Наверняка! Однако не слишком ли она старается ему угодить? Хорошо, она пойдет туда, но, если он ее неправильно поймет, тут же поставит его на место. Во всяком случае, его покорной гейшей она никогда не будет. Никогда!
– У-у, – восторженно произнесла Джекки, когда они приблизились к дому в лесу. Маргрет так нервничала, что от возгласа подруги даже вздрогнула. – И это ты называешь сараем? Да он выглядит, как сверкающий драгоценный камень.
Маргрет не могла не согласиться с подругой. Дом Моргана был ярко освещен, свет из огромных окон подсвечивал темную зелень леса. Дом сверкал, как белый стеклянный дворец в темно-зеленом обрамлении. Сквозь окна Маргрет увидела несколько фигур. Кажется, здесь затевалось нечто большее, чем она ожидала. Девушка занервничала еще сильнее.
– Подожди восхищаться, пока все не увидишь внутри, – осадила она пыл Джекки. – Там не чувствуешь себя дома. Это выставочный павильон или аквариум. Стен нет, спрятаться негде. Каждый видит другого.
Дверь была открыта. Они запросто вошли в дом. Маргрет с удивлением огляделась вокруг. Весь дом, казалось, изменился. В первое мгновение она не поняла, в чем дело. Но потом Джекки толкнула ее в бок.
– Что ты тут говоришь? – спросила она с укоризной. – Все тут есть, вот стены.
– Привет, красавицы, – весело поздоровался с ними Морган, распахнув руки для объятия. Он, кажется, уже немного выпил. Его глаза блестели. – Маргрет! – почти закричал он от восторга, отходя немного подальше, чтобы получше рассмотреть ее. – Это же настоящее кимоно! Японское кимоно! Как ты в нем очаровательна. Где ты его раздобыла?
Маргрет эта сцена была неприятна. Морган привлек к ней внимание присутствующих гостей. И когда он обнял и расцеловал ее в обе щеки, то она почувствовала, с каким любопытством все на нее смотрят. Эти люди были Маргрет незнакомы. Среди них она узнала нескольких преподавателей или руководителей групп, но все они были с естественного факультета. С ними ей никогда не приходилось иметь дело.
– Ну, скажи же, откуда у тебя кимоно? – настойчиво повторил Морган, после того как представил девушек гостям.
– С распродажи, – успела ответить Маргрет, прежде чем увидела укоризненный взгляд Джекки. Они стояли в окружении других гостей, и все женщины горели желанием узнать, из какого же конкретно магазина эта великолепная вещь. Когда внимание к Маргрет ослабло, Джекки прошипела ей:
– Берегись, если проговоришься, что мое платье тоже оттуда, – пригрозила она ей. – Оно у меня от «Сакса», поняла?
– Ясно! – прошептала, ухмыляясь, Маргрет. Она не могла понять, почему Джекки так не хотела выдавать свою тайну. В конце концов, главное, чтобы одежда была красивой и шла. А откуда она, ей, по крайней мере, было полностью безразлично.
– Как тебе нравятся все эти изменения? – спросил Морган, когда она осмотрелась. Стены, поставленные им, были тоже из тонкого материала, похожего на рисовую бумагу. Через стену, разделяющую комнату и кухню, Маргрет могла видеть две тени. Мужчину и женщину. Они целовались. Пальцем она указала на предательские очертания.
– Такие стены не спасают, – заметила она. – Только посмотри. Каждый может видеть, как целуются, а пара даже не подозревает об этом.
– А-а, это Глория и Пит, – проговорил Морган, махнув рукой. – Они постоянно целуются. Им абсолютно все равно, смотрит на них кто-нибудь или нет. Но разве эти стены не придают дому некое таинственное звучание?
– Звучание? – повторила она, не понимая.
– Да, – серьезно кивнул Морган. – Как струны арфы. Я рассматриваю стены как контрапункт к внешней открытости…
– Совершенно верно, Морган, – вмешался в их разговор сухощавый мужчина с трубкой во рту. Маргрет уже как-то видела его на территории университета, но имени его не знала. – Это симфония формы и света. Ты создал здесь маленькое произведение искусства.
– Но не дом, – тихо промолвила Маргрет. Девушка вдруг показалась себе такой глупой: ведь она не понимала всей прелести архитектуры, которой все так безгранично восхищались.
– Совершенно верно, детка, – подтвердила пожилая женщина с огненно-рыжими волосами, подойдя к группе беседующих. На ней было пончо ручной работы, а на ногах – лиловые вязаные гольфы, удивительно не сочетающиеся с такими же лиловыми туфлями на высоком каблуке. – Это не дом. В нем нет уюта. Это произведение искусства, от которого не становится тепло на сердце.
– Не болтай ерунду, Сью, – засмеялся худощавый мужчина, которого, как выяснилось, звали Роджер Мелвилл. – А разве «Герника» Пикассо согревает твое сердце? И что же, от этого она перестает быть величайшим произведением?
– Конечно, «Герника» не согревает мое сердце, Роджер, – сказала со злостью Сью, размахивая в опасной близости от его лица сигаретой. – Но я, в отличие от многих, не считаю «Гернику» величайшим произведением Пикассо. Это лишь выражение его гнева и возмущения. Впрочем, мое сравнение неточно, если…
– Тебя волнуют его душераздирающие картины, изображающие нищету, из голубого и розового периодов, Сью? – грубо прервал ее мистер Мелвилл.
– Нет, – сердито потрясла головой Сью, сжав ярко-накрашенные губы. – Я не отношусь к тем невеждам, которые обычно судят о творчестве Пикассо только по этим двум крайностям. Мне известны и другие аспекты его творчества. Например…
Один из гостей увел Моргана от беседующих. Тот бросил на Маргрет извиняющийся взгляд и пошел за гостем. Судя по всему, Морган был рад удалиться от воинственной Сью и не менее твердолобого Роджера.
Маргрет использовала момент, чтобы тоже незаметно улизнуть. Ей совсем не хотелось участвовать в развернувшейся дискуссии. Она бесцельно бродила по отдельным помещениям, пока не присоединилась к другой группе гостей. Повсюду велись оживленные беседы. Сквозь тонкие стены со всех сторон до нее доносились обрывки фраз.
Нет, эта Сью абсолютно права. Здесь неуютно. Как можно себя хорошо чувствовать в доме, где даже нельзя поболтать по телефону с лучшей подругой, не будучи услышанной в соседнем помещении? И тени, ползающие по стенам. Они похожи на привидения. Если бы не оживленный разговор, сопровождавший эти живые картинки, было бы совсем жутко.
9
Громкие приветствия и смех, доносящиеся с улицы, прервали мысли Маргрет. Изо всех комнат гости с любопытством устремились ко входу. И, прежде чем Маргрет поняла, в чем же причина такого веселья, общий говор стих. Постепенно стало так тихо, что можно было бы услышать стук падающей иголки. Только из кухни слышалось кряхтение. Когда девушка обернулась, то через тонкую, как лист бумаги, стену она снова увидела два силуэта, которые, кажется, крепко обнявшись, целовались.
Со стороны двери Маргрет услышала ясный и очень высокий голос: «Для меня большая честь и большая радость служить вам в этот вечер, мой господин». И вслед за этим низкий голос Моргана: «С вашим приходом, Йоко Ю, в моем доме взошло солнце. Я благодарю вас».
Гости захлопали в ладоши, засмеялись и опять все стихло. Только теперь Маргрет увидела, что там происходило.
В дверях стоял высокий мужчина лет двадцати пяти и, улыбаясь, смотрел на миниатюрную женщину, склонившуюся перед Морганом. Он также улыбался и протянул ей руку.
– Пойдемте, Йоко Ю, – произнес он с чрезвычайной любезностью. – Я хотел бы вас провести по дому и услышать ваше мнение.
Японка в традиционной одежде гейши послушно выпрямилась. У Маргрет перехватило дыхание, она не знала, что и подумать. Лицо женщины было покрыто белилами, отчего все остальные краски неестественно ярко выделялись. Это была настоящая маска. Черные как смоль волосы японки, искусно уложенные в пирамидку, украшали палочки и ленты. Кимоно, которое было надето на Йоко Ю, походило на кимоно Маргрет, только завязывалось в талии, и шлейф на спине больше оттопыривался. Скорее, он напоминал маленький пакет с книгами, чем шлейф.
Японка взволнованно семенила около Моргана и комментировала своим стрекочущим высоким голоском все, что он ей показывал. Уже сам ее голос казался Маргрет отвратительным. Она поставила свой пустой бокал на столик, служивший баром, и тут же взяла новый.
– Позвольте мне с вами познакомиться, моя дорогая, – обратился к Маргрет мужчина, который пришел вместе с гейшей. Он также взял бокал шампанского. – Я Берни Делл, друг Моргана.
– Меня зовут Маргрет Нил, – вежливо ответила девушка и попыталась уклониться от дальнейшего разговора. Сейчас у нее не было никакого желания разговаривать с ним. Она поискала Джекки, но нигде не смогла ее найти. Однако от Берни Делла не так-то просто было отделаться.
– О, Маргрет, – засмеялся Берни и нежно взял ее за руку. – Морган так много говорил о вас. Как вы очаровательны в этом кимоно, моя дорогая. Сегодня настоящий японский вечер. Сказочно!
– Да, – ответила Маргрет тихо. На самом деле, она находила этот вечер далеко не сказочным.
– Может быть, вы немного осведомлены о японской церемонии чаепития? Тогда могли бы позже немного помочь Йоко.
– Нет, – коротко ответила Маргрет. Ей еще не хватало соревноваться с этой куклой-гейшей за благосклонность Моргана. В конце концов, ей было совсем не нужно выставлять себя на посмешище. Если этой Йоко Ю так был нужен Морган, пожалуйста!
– У вас, кажется, далеко не лучшее настроение, – определил Берни, не выпускавший Маргрет из поля зрения. – Пойдемте, сядем в спокойное местечко, и вы мне расскажете о своих тревогах.
– Сесть? – взорвалась Маргрет. – Где, к черту, можно сесть в этом дурацком доме?
– Вам что, здесь не нравится? – поразился Берни. Такой он себе не представлял подругу Моргана. Знал ли его друг, что его хобби так мало значит для Маргрет? Как же они находят общий язык? Ведь Морган целиком и полностью посвятил себя этому дому.
– Выглядит он, конечно, очень хорошо, – промолвила Маргрет, поведя плечами, – но жить в нем нельзя. – Она вытянула голову, в отчаянии поискав глазами Джекки. Любым способом нужно освободиться от этого человека прежде, чем он начнет ее расспрашивать дальше.
– А Морган знает о вашем мнении? – спросил Делл свою визави и изучающе посмотрел на нее.
– Я думаю, да, – кивнула Маргрет. Потом, переведя дыхание, сказала: – Извините меня, пожалуйста, Берни. Мне нужно поискать мою подругу Джекки. – «Фу, какая неприятная сцена», – подумала она.
Джекки оказалась среди гостей, собравшихся вокруг Моргана и гейши. Он сидел на циновке, скрестив ноги. Японка расстелила перед ним другую циновку, на которой стояли ваза с маргаритками, чайница из тончайшего фарфора, спиртовка с кастрюлькой и ступка с пестиком.
Морган с улыбкой восторга смотрел на гейшу. Элегантными, точно выверенными движениями женщина брала из красиво разрисованной чайницы несколько листиков чая и клала их в ступку, потом медленно их растирала. При этом она все время соблазнительно улыбалась Моргану.
Маргрет сделал шаг назад. Она не имела ни малейшего желания продолжать наблюдать за этой дурацкой игрой. Морган выглядел просто глупо. И, судя по всему, он был окончательно очарован. Еще бы! Если эта гейша так его обхаживала. Вот тебе и пожалуйста! Ей, видно, только этого и надо было.
Джекки, не отрываясь, смотрела за действиями японки. Она уцепилась за руку молодого блондина, которого Маргрет, кажется, никогда не видела. Ему, по крайней мере, эта чайная церемония была также безразлична. Он положил глаз на Джекки и в тот момент, когда Маргрет подошла к ним, нежно жал Джекки руку.
– Джекки, – прошептала Маргрет и подала ей знак, чтобы та отошла немного в сторону. Джекки, извиняясь, томно посмотрела на свое новое завоевание и ласково освободила руку.
– Клевый тип твой Морган, – хихикнула она. – Ему, видно, не лень выдумывать всякие штучки, чтобы его гости не скучали. А?
– Послушай-ка, Джекки, – прервала Маргрет размечтавшуюся Джекки, ни капельки не поддерживая ее разговор. – Я не хочу больше здесь оставаться. Когда ты собираешься домой?
– Домой? – взвилась Джекки от возмущения. – Не раньше, чем подадут суши. Это я не пропущу ни в коем случае. Кроме того… ты видела Фила? Разве он не прелесть? Мы только начинаем и…
– Ну хорошо, – сдалась Маргрет. Она знала, что в этой ситуации заставить Джекки поехать домой было невозможно. Джекки весело махнула Маргрет рукой и опять повисла на Филе. Маргрет бесцельно побрела в другую комнату.
– Вы же присутствовали при начале нашего разговора, – тут же налетела на нее Сью. женщина в пончо. – Теперь Роджер утверждает, что я назвала «Гернику» Пикассо произведением о нищете в Испании и тем самым абсолютно неверно истолковала смысл картины. Будьте моим свидетелем, что я этого никогда… никогда… не говорила. Такая глупость не могла прийти мне в голову. Я…
– Сожалею, Сью, – постаралась увильнуть Маргрет, – но я до этого не слушала ваш разговор. – Она солгала, хотя ей действительно было жалко разволновавшуюся женщину. Этот худощавый с трубкой, видимо, и вправду безжалостно загнал Сью в угол, передернув ее слова. Но Маргрет просто не хотелось втягиваться в этот спор.
– Ничего, детка, – ласково успокоила ее Сью. – Тогда я позову Моргана. Он тебе докажет, Роджер.
Маргрет сомневалась, что ей удастся оторвать Моргана от его сенсации – гейши. Девушка присоединилась к двум молодым физикам и какое-то время слушала, как они обсуждают проблемы ядерного синтеза. Но вскоре Маргрет наскучило и это, и она ужасно обрадовалась, увидев спешащую к ней Джекки.
– Маргрет, дорогая, – заговорила та нараспев. Глаза ее блестели от радости и от выпитого шампанского. – Ты не обидишься, если поедешь домой одна? Меня повезет Фил. Ах, представь себе, у него «порше».
– Нет, – ответила Маргрет. – Мне все равно. Дай мне ключи.
Джекки отыскала ключи в сумочке и поцеловала Маргрет в щеку.
– Ты золото, – прошептала она и добавила: – Не жди меня. Может быть, будет уже поздно.
Маргрет улыбнулась про себя. Джекки просто неисправима. Она влюблялась молниеносно. Маргрет тихо вздохнула. Для нее самой не существовало таких коротких легких флиртов. Она влюблялась всем сердцем. И тогда начинались проблемы.
Из залы до Маргрет доносился смех. Видимо, гостей очень забавляла чайная церемония или сама гейша. Но только не ее. Ключи от машины были у нее в руках. Но почему же она не едет? Ей нужно еще попрощаться с Морганом?
Неуверенной походкой она пошла в залу. Моргана она увидела сразу же, хотя вокруг него и японки все еще толпились гости. Гейша сидела позади Моргана на коленях и массировала ему голову. Морган был раздет до пояса и от наслаждения закрыл глаза.
Маргрет почувствовала комок в горле. Вот чего хотел этот человек. Покорнейшая служанка. Нет, прощаться она с ним не будет. Она не останется здесь ни минуты. Бросившись вон из дома, Маргрет слышала, как Берни Делл обратился к ней. Она едва видела, куда ступала: слезы застилали ей глаза.
Дрожащими руками девушка завела машину и дала газ. Она знала, что едет слишком быстро, но не могла совладать с собой. «Прочь из этого дома, прочь», – вертелось у нее в голове. Свет фар скользил по деревьям и по зарослям кустарника. Маргрет тупо смотрела перед собой на дорогу и все время смаргивала слезы. Она немного сбросила скорость, потом вдруг резко затормозила.
Через дорогу, менее чем в пяти метрах от нее, тяжело переваливался аллигатор. Фары машины Маргрет выхватили его почти целиком. Маленькие ядовитые глазки коварно глядели на нее. Девушка затаила дыхание, содрогнувшись от страха и отвращения.
И вдруг тотчас пропала печаль. Осталась только злость на Моргана, вынужденного жить в кишащем аллигаторами лесу, на Моргана, пригласившего гейшу, чтобы развлекать себя и гостей, на Моргана, не желавшего иметь в своем доме ни столов, ни стульев, на Моргана, едва не подцепившего на крючок ее, Маргрет Нил, такую умную, нет, такую мудрую Маргрет Нил.
Энергичным движением она смахнула с лица слезы. Тем временем аллигатор исчез в зарослях леса. Она забудет Моргана Смита. Прямо сейчас. Она возьмется за ум и закончит этот проклятый семестр с наилучшими оценками. Конец всей бессмысленной афере.
Маргрет была настолько погружена в свои мысли, что к месту стоянки подъехала почти автоматически. И, только когда фары осветили ее автомобиль, поняла, что едет прямо на маленький «гремлин» Джекки. Она поставила машину, закрыла ее и пошла в общежитие.
Маргрет уже разделась и легла, когда в дверь позвонили. В десять часов главный вход уже закрывали, чтобы ночью никто из посторонних не мог попасть в здание. Она встала и поправила пижаму.
«Наверное, это Джекки, – подумала она, зевнув. – У нее же нет ключей. Судя по всему, вечер у нее прошел не совсем там, как она ожидала». – Маргрет нажала на автоматический замок, не утруждая себя разговором с позвонившим. Потом опять легла и взяла книгу.
Когда в дверь постучали, Маргрет удивилась.
– Кто там? – спросила она, заметив, что сердце ее забилось сильнее.
– Это я, – ответил мужской голос. В следующий момент дверь отворилась и в комнату вошел Морган.
Облокотившись на руки, Маргрет уставилась на него, как на привидение.
– Что… что тебе здесь надо? – заикаясь, пролепетала она, успев взять себя в руки.
– Поговорить с тобой, Маргрет, – ответил он спокойно и закрыл дверь.
– Я, собственно, не знаю, о чем нам с тобой еще говорить, – отрезала она, спустив ноги с кровати.
– Например, мы могли бы поговорить о том, почему ты, не сказав ни слова, убежала. – Морган все еще был спокоен. Он просто стоял и выжидающе смотрел на нее.
– И ты еще спрашиваешь?! – Маргрет сидела на краю кровати и нервно потирала лицо. – Пойми наконец, что между нами все кончено. Я не хочу больше тебя видеть, и, само собой разумеется, что я никогда не перееду к тебе в этот дурацкий дом.
– Но я люблю тебя, Маргрет. И хочу на тебе жениться. Я знаю, что ты тоже любишь меня. Это ведь чувствуется. То, как мы… то есть, когда мы…
– Чисто сексуальная история, – прервала его девушка и встала. Она подошла к холодильнику и взяла кока-колу. – И эта история кончилась. Но я уверена, что ты скоро найдешь замену. Эта маленькая японская проститутка проявляет к тебе невероятный интерес.
– Подожди, – сказал Морган с недоумением, – что ты этим хочешь сказать? Какое отношение ко всему этому имеет Йоко Ю?
– Боже мой, не делай такой невинный вид. Я же собственными глазами видела, как она флиртовала с тобой. Она тебя чуть не съела.
– Ты что ревнива? – спросил Морган. Улыбнувшись, он подошел к ней поближе. – Это же всего-навсего была шутка.
– Я не ревнива, – твердо, но вместе с тем с некоторым надрывом ответила Маргрет. – Однако, увидев вас двоих, мне все стало ясно. – Сделав глоток, она поставила банку на письменный стол. – Все это время я принимала твои разглагольствования о положении японской женщины в семье за безобидное чудачество. А к твоим разговорам о гармонии не относилась всерьез. Но теперь я, наконец, знаю, чего ты по-настоящему хочешь. – Маргрет все больше входила в раж. Теперь уже, стоя в позе обвинителя, она указывала на Моргана пальцем. – Тебе нужна женщина, которая бы тебе во всем подчинялась, целовала бы тебе ноги и массировала затылок. Но не потому, что у нее есть желание, просто так хочется тебе.
Морган слушал ее с раскрытым ртом. Он был настолько обескуражен и обезоружен, что, ткни она его слегка пальцем, Морган тут же бы упал.
– Но это… – начал было он и беспомощно поднял руки вверх.
– Это факты, Морган Смит, – уверенно продолжала Маргрет. – Ты господин и повелитель. Но с таким типом мужчин я не хочу иметь никаких дел. Я не кровожадная феминистка, но твою позицию не могу и не хочу разделять.
Морган глубоко вздохнул и подошел к ней. Он схватил Маргрет и так сильно начал трясти, что голова ее начала болтаться в разные стороны.
– А теперь слушай меня внимательно, – сказал он дрожащим голосом. – Все, что сегодня вечером проделывала со мной Йоко Ю, было игрой. А я ей подыгрывал, чтобы развлечь гостей. Если бы я знал, что поведение японки так тебя заденет, никогда бы не согласился с предложением Берни. Это, собственно говоря, была его идея, и я счел забавным пригласить в обустроенный на японский лад дом японку.
