Текст книги "Земная хватка"

Автор книги: Гарри Норман Тертлдав

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Обзорный экран был темным во время всего перелета, да и что можно было увидеть, когда корабль шел на гиперприводе? Он и сейчас был темным, но это была несколько иная темнота – темнота бархатной черноты космоса. Пара звезд мерцала, как драгоценные камни, уложенные на бархат.

Гринберг и Дженнифер уставились друг на друга.

– Доложить обстановку! – скомандовал Гринберг.

– Корабль перешел в нормальное пространство, – доложил компьютер, – причина неизвестна.

Они вновь переглянулись, на этот раз в ужасе. Если они не смогут запустить гиперпривод, то единственным шансом вернуться домой будет фотонный двигатель. Поставить световой парус и погрузиться в сон. В пределах космического пространства, контролируемого людьми, это было выполнимо, каждая населенная людьми планета принимала сигналы бедствия и имела специальные спасательные корабли. Но отправившись откуда-то из центра космической области, занимаемой фойтанцами, они могли лететь и десять тысяч лет, прежде чем долетят до границ области, населенной людьми.

– Состояние двигателя гиперпривода? – торопливо спросил Гринберг.

После небольшой паузы компьютер доложил:

– Все системы в порядке. Однако гиперпривод не функционирует.

Гринберг изобразил, что рвет на голове волосы. Дженнифер душил нервный смех, она бы удивилась, если бы он на самом деле дергал себя за волосы до того, как облысел. В этот момент на экране расцвела вспышка, похожая на взрыв сверхновой звезды. Дженнифер подняла руки к глазам, чтобы защитить их от невыносимо яркого света.

– Радиация! Защитные экраны… – взвизгнул компьютер. После чего последовала пауза в несколько секунд, – …установлены.

Из переговорного устройства донесся ровный голос переводчика:

– Корабль фойтанцев «Хорзефалус Квеф» вызывает корабль людей «Смиренный Гарольд». Вы можете вернуться к нормальному режиму полета.

– Сперва скажите нам, что за чертовщина сейчас приключилась? – спросил Гринберг. Его голос был нетверд, но Дженнифер ничуть его не упрекала.

– Мы успешно уничтожили ловушку для гиперприводов, которая осталась здесь со времен Великих. Как только корабль вернулся в нормальное пространство, мы выпустили ракету, предназначенную для нормального пространства, в направлении ловушки. Эта ракета сейчас взорвалась. Так что можете отправляться дальше.

В третий раз за последние несколько минут Дженнифер и Гринберг переглянулись. Она не удивилась, что он первым нашел нужные слова:

– Невозможно так вот непосредственно «вытащить» корабль из гиперпространства!

– Напротив, – ответили фойтанцы с «Хорзефалус Квеф», – очень даже возможно. Впрочем, вы только что сами видели наглядную демонстрацию. Нашим ученым не удалось пока установить сам принцип. И исходя из того, что вы столь удивлены, я делаю вывод, что люди тоже не решили эту проблему. Но Великие умели многое. Повторяю, вы можете продолжать полет. Нежелание будет истолковано как отсутствие честных намерений.

– Приступаем, приступаем, – сказал Гринберг. Он отдал компьютеру необходимые команды. «Смиренный Гарольд» без всяких осложнений вернулся в гиперпространство Гринберг глазел на пустой черный обзорный экран и качал головой. Он опять обратился к компьютеру: – Сохрани несколько копий всех телеметрических данных, связанных с этим происшествием.

– Будет исполнено, – ответил компьютер. Дженнифер заметила:

– Одно только сообщение о том, что возможно установить ловушку для гиперпривода, заставит наших инженеров долгие годы ломать головы. Никто даже не мог вообразить подобного. И ты единственный, у кого есть уникальные записи, как сработала одна из них.

«Смиренный Гарольд» был кораблем Гринберга, и записи были тоже его. Закон Торговой гильдии трактовал это однозначно, она была здесь просто пассажиром.

– У насесть, – поправил он, – я не собираюсь следовать всем предписаниям по отношению к тебе. Ты не оказалась бы в этой заварушке, если бы не моя «помощь». И кроме того… эти записи принесут столько денег, что их хватит даже больше чем на двоих.

– Ты не должен так поступать, – сказала Дженнифер. – Я пошла в торговцы не ради денег. И кроме того, я уже довольно давно оставила это занятие.

– Ты уже довольно давно находишься вдали от дома, и это моя вина. Компьютер, зафиксируй, что все прибыли от записей, связанных с ловушкой для гиперпривода, будут разделены в равных долях между рядовым Дженнифер Логан и мной.

– Выполнено, – ответил компьютер. Дженнифер поняла, что дальнейшие возражения, бесполезны.

– Спасибо Бернард.

Он лишь отмахнулся. – Давай сперва посмотрим, удастся ли нам вернуться в космическое пространство, контролируемое людьми, и обменять записи на деньги. В данный момент я бы сказал скорее нет, чем да.

У некоторых людей такое качество, как щедрость, отсутствует вообще. Это не должно было беспокоить Дженнифер, пленки принадлежат Гринбергу, потому что он капитан. Некоторые люди могут проявлять щедрость и после этого требовать чего-нибудь взамен, иногда совсем немалого. И лишь очень немногие люди были похожи на Гринберга: проявляя щедрость, они после этого ведут себя так, будто ничего не случилось. Дженнифер подумала, что это замечательно, но знала, что Бернард не желает услышать от нее эти слова.

Остаток пути прошел без особых событий. Единственная неприятность состояла в том, что иссякли запасы человеческой еды, и пришлось перейти на рацион фойтанцев. Дженнифер с хрустом перемалывала его, как камнедробилка, с необычайно низким энтузиазмом [ Здесь игра слов, вызванная тем, что в английском слово singular имеет два значения: «необычайный» и «единственный»].

– Нет, с многообразно низким энтузиазмом, – сказала она после нескольких перемалываний, – потому что существует множество причин, по которым она мне не нравится.

Гринберг в ответ лишь фыркнул. Игра словами не принадлежала к числу его достоинств (или недостатков). Зато именно каламбуры отчасти были причиной того, почему Дженнифер предпочитала читать среднеанглийскую научную фантастику в оригинале. Робинсона, помимо всего прочего, нельзя было перевести на испанглийский именно из-за них.

Время текло час за часом, как ему и положено, и наконец компьютер объявил, что «Смиренный Гарольд» достиг звездной системы Гилвер. Чернота на обзорном экране приобрела бархатистый оттенок, в центре экрана вспыхнуло солнце Гилвера. Сам Гилвер – яркая сине-зеленая искорка, светился в одном из углов. Компьютер скорректировал курс корабля, направляя его к планете уже при помощи обыкновенных фотонных двигателей.

Неожиданно раздался сигнал тревоги.

– Ракетная атака! – завопил компьютер. – Стреляют из фотонной пушки. Множество вражеских целей приближаются к кораблю с нескольких сторон. Маневрируют при помощи фотонного двигателя, выходят на позицию. Стреляют… Маневрируют…

– Корабль людей «Смиренный Гарольд» вызывает «Хорзефалус Квеф», – настойчиво повторял Гринберг. – Что за кровавый дьявол приближается к нам? Помнится, вы утверждали, что Гилвер – мертвая планета, если не считать омерзительного Великого Неизвестного. Откуда взялись все эти древние ракеты, уж не из времен ли Великих?

Пока он с Дженнифер ожидали ответа, системы защиты корабля уничтожили три ракеты. Но гораздо большее их число продолжало атаку. Затем и они начали пропадать с экрана, некоторые просто исчезали, другие превращались в радиоактивный огненный шар. Дженнифер подумала, достаточно ли надежна система защиты на «Смиренном Гарольде», и еще она подумала о том, что хорошо бы сейчас быть одетой во что-нибудь более подходящее, чем синтетическое нижнее белье и облегченный хлопчатобумажный комбинезон. Свинцовый бронированный костюм, возможно, это было бы то, что надо.

Наконец «Хорзефалус Квеф» соизволил ответить.

– Корабль людей, эти ракеты сделаны не Великими. Мы были атакованы частями космического флота с фойтанской планеты Роф Голан. По своей природе эти фойтанцы злые и вероломные. Они, должно быть, каким-то образом выкрали информацию, которая и привела их на Гилвер. Мы прилагаем все усилия к тому, чтобы защитить ваш слабый корабль так же, как и наш…

Передача внезапно прервалась.

– Тебе не кажется, что в них попали?

Дженнифер наполовину была уверена, что ответ будет «да». «Хорзефалус Квеф», возможно, и защищает их от кораблей Роф Голана, но если так будет продолжаться, они могут попытаться преградить путь кораблю людей. Используя установленную на борту электронику, фойтанцы имели определенные возможности сделать это. Но после изучения данных, поступивших с локаторов, Гринберг сказал:

– Нет все в порядке. Другие корабли глушат радиообмен. Они движутся туда, вниз, к поверхности планеты. Я думаю, нам лучше последовать за ними.

К сожалению, Дженнифер пришлось признать, что он прав. На обзорном экране и на радаре повсюду вокруг корабля виднелись непрекращающиеся вспышки. «Смиренный Гарольд» не был предназначен для ведения войны. Корабли же с Роф Голана были предназначены именно для этой цели. Они имели более высокую скорость разгона и лучшую маневренность, чем любой мирный корабль. Между тем «Хорзефалус Квеф», похоже, оказался для нападавших достойным противником. Можно было биться об заклад, что самое безопасное – держаться поближе к нему.

Из переговорного устройства доносились непонятные слова, голоса принадлежали фойтанцам, но они были не такие спокойные и сдержанные, как фойтанцы с Одерна. Эти пронзительно визжали, вопили и кричали.

– Как ты думаешь, что они говорят? – спросила Дженнифер.

– Ничего такого, что нам было бы приятно услышать, и ты можешь смело держать на это пари, – ответил Гринберг. Он изучал картинку на радаре. – Сюда летит один из этих ублюдков! И эта ракета выпущена не с «Хорзефалус Квеф». В конце концов системы, установленные нашими друзьями-параноиками, на поверхности планеты должны расквитаться с ними.

– Они, естественно, невысокого мнения о других фойтанцах, не так ли? И они считают, что Великое Неизвестное – нечто, что следует защищать. Они могут оказаться здесь, как в ловушке, если фойтанцы с других планет как-нибудь разузнают о Гилвере.

– Отлично, кто-то попал в нас, – заметил Гринберг. Обзорный экран ярко вспыхнул. Завыл сигнал тревоги, но постепенно успокоился.

– Мы не сможем выдержать еще один удар со столь близкого расстояния, без серьезных повреждений, – предупредил компьютер. Чуть позже он добавил: – Входим в атмосферу.

Атмосферные самолеты роились у земли. Они могли вести сражение лишь вблизи поверхности планеты, поэтому от них было очень мало пользы против космических кораблей. Дженнифер поймала себя на том, что не смогла сдержать одобрительных криков, когда один из атакующих их кораблей взорвался, вспыхнув с яркостью сверхновой. Она тут же замолчала, удивленная и немного сердитая на себя.

– Никогда бы не подумала, что буду выкрикивать возгласы одобрения этому жалкому народу, который меня похитил.

– Когда они помогли сохранить тебе твою единственную и неповторимую шею, ты увидела их с другой стороны, – философски заметил Гринберг.

– По-видимому, да, – согласилась Дженнифер, довольная, что он понял. Она восхищалась его способностью здраво рассуждать даже в обстановке, когда они в любой момент могли превратиться в раскаленное радиоактивное облако.

Каким-то чудом до них дошел сигнал с «Хорзефалус Квеф».

– Корабль людей, «Смиренный Гарольд», садитесь между двумя самыми западными ракетными установками на нашей базе. А сейчас ныряйте под нас, мы обеспечим вам дополнительную защиту.

Компенсаторы торможения тихо скулили по мере того, как компьютер направлял «Смиренный Гарольд» к обозначенной точке посадки. База находилась на той стороне Гилвера, где сейчас была ночь. Недалеко от нее на поверхности светился, как днем, большой круг. В центре круга стояла большая башня – сердце Великого Неизвестного. Она одиноко возвышалась среди безжизненной равнины, устремленная к звездам.

Дженнифер затаила дыхание, завороженная этой картиной. Она знала, что эстетические вкусы одернских фойтанцев отличались от ее собственных. Внезапно ей пришла в голову мысль, что не только от ее, но и от вкусов их собственных предков тоже. Ни одна из фотографий в их базах данных не была сделана ночью.

– Приземляемся, – объявил компьютер. – Рекомендую не покидать корабль в настоящий момент. Значительный риск получить радиационное облучение вне корабля.

– Ты запрограммировал компьютер на преуменьшение опасности? – спросила Дженнифер.

Гринберг, тихонько посмеиваясь, покачал головой. Не имея других занятий, они провели первый час на Гилвере, занимаясь любовью. Как раз в тот момент, когда они устремились к кульминации, рядом с ними в землю попала ракета, вызвав на корабле сильное сотрясение. Дженнифер тихонько рассмеялась.

– Что с тобой? – Гринберг тяжело дышал над ней.

– Глупая шутка из двадцатого столетия, – ответила она, притягивая его к себе. – «Земля двигалась и для тебя тоже?»

Затем на время, которое никогда не могло быть слишком долгим, всякое желание говорить оставило ее. Позже, одеваясь, Гринберг заметил:

– Теперь я знаю, тебе действительно предначертано быть ученым, а не торговцем.

– Почему, Бернард?

– Кто, кроме ученого, стал бы думать о шутке тысячелетней давности в такой момент? И ты права, глупой шутке тысячелетней давности.

– Именно это я и говорила тебе на борту «Летящего фестона», тогда ты мне не поверил. Я догадываюсь, почему ты повысил меня из стажера в рядовые.

– Я полагаю, что не верил тебе отчасти. Но были и другие причины. Ты доказала мне, что способна хорошо справляться с работой торговца. Ты сделала то, что надо было сделать. Казалось, что ты не сможешь справиться с трудностями, но у тебя получилось, да еще так, как никто другой не смог бы. Это единственное, по большому счету, что имеет значение.

– Вместо того чтобы следовать «Руководству торговца», я использовала в качестве базы данных древнюю литературу. Поэтому нет ничего удивительного в том, что я показалась тебе странной.

– Тем не менее это не совсем то, что я хотел сказать. Большинство торговцев – я бы даже сказал все торговцы – чрезвычайно напористы во всем, что они делают. Напористость – это одна из черт торговца. Ты не такая. Ты более скрытная, почти застенчивая. Тогда ты была очень застенчивой, сейчас, я думаю, меньше. Но все же ты сделала очень много.

– Ну уж какая есть, – отозвалась Дженнифер.

– Я люблю тебя такой, какая ты есть.

Гринберг улыбнулся, и взгляд его при этом смягчился. Переговорное устройство обнаружило устойчивую привычку портить им моменты нежности, как если бы оно было ребенком, который обижается, когда обращают внимание на кого-нибудь, кроме него. И на сей раз оно не изменило своей привычке.

– «Хорзефалус Квеф» вызывает корабль людей «Смиренный Гарольд». Мы разбили и прогнали прочь пиратов с Роф Голана. Вы можете выйти и присоединиться к нашей научной группе.

– Значит, с другой стороны, мы можем и не выходить, – съязвила Дженнифер, раздраженная, что их в очередной раз прервали.

Молчание в переговорном устройстве продлилось не больше секунды. Фойтанец с той стороны заявил:

– Наше оружие наведено на вас. Так что выходите и присоединяйтесь к нашей научной группе.

На этот раз взгляд, брошенный Гринбергом на Дженнифер, был полон упрека. Она чувствовала, что заслужила его. Ведь еще при первом контакте с этим видом она выяснила, что фойтанцы лишены чувства юмора. Гринберг отозвался:

– Спасибо, «Хорзефалус Квеф». Позвольте нам надеть наши костюмы, если вы не возражаете. Наш компьютер утверждает, что снаружи «жарко». А затем мы выйдем и присоединимся к вашей научной группе.

Вздохнув, он направился к шлюзу. Вздохнув еще глубже, Дженнифер последовала за ним.

VI

На планете Гилвер, даже до того как ее атаковали рофголанцы, очевидно, мало что заслуживало внимания. Она вернулась к тому состоянию, которое на земле называлось плейстоценом. Во время Самоубийственных войн фойтанцы поработали здесь на совесть. Они уничтожили всех представителей своего вида и были в полушаге от того, чтобы вообще уничтожить всю экосистему планеты. Хотя на Гилвере все еще теплилась жизнь, но планета больше не была процветающей.

Дженнифер угнетал этот ландшафт, который в основе своей состоял из гор шлака, а не из травы и деревьев. Однако, если смотреть на восток, а не на запад, то там ландшафт был вообще безжизнен. Участок, окружающий Великое Неизвестное, был стерилен, как операционная. Башня в середине Великого Неизвестного, казалось, вонзалась в небо, хотя исследовательская площадка фойтанцев с Одерна была расположена более чем в пятнадцати километрах от нее. По-видимому, столь большое расстояние определялось необходимостью предохранить больших синих чужеземцев от ужасного умопомешательства, которое поражало их при приближении к слабо мерцавшей белой башне. Их управляемые роботы проникали в пределы Великого Неизвестного и проводили исследования этого района, насколько это было в их силах, но самим фойтанцам дорога туда была заказана.

– Роботы смогли собрать не слишком много информации, – пожаловалась Дженнифер. Айсур Айсур Рус сказал:

– Если бы роботы смогли добыть необходимые нам данные, то нам не понадобилось бы просить вашей помощи. Дженнифер не очень хотелось давать фойтанцам обещания, из-за нежелания быть неискренней, однако она сказала:

– Не уверена, что мне удастся что-нибудь для вас сделать. «И еще менее уверена, что мне удастся выбраться отсюда», – добавила она про себя. – Но я постараюсь сделать все, что в моих силах, для разгадки тайны вашего Великого Неизвестного.

– Это необходимо сделать во что бы то ни стало, – сказал Айсур Айсур Рус, – человек Бернард уже научился обращаться с нашими наземными транспортными средствами. Прежде чем вы войдете в пределы Великого Неизвестного, тебе будет благоразумно приобрести такие же навыки. Также не следует забывать, что в случае чего вы вынуждены будете спасаться сами, так как мы не сможем прийти к вам на помощь.

Дженнифер пришлось признать справедливость последнего замечания. Наземные транспортные средства оказались просты в управлении. Это были сани с батареями в качестве источника энергии, широкими гусеницами для удобства передвижения по пересеченной местности и чем-то, похожим на румпель, для управления. Величина этого самого румпеля представляла для Дженнифер наибольшую трудность, чтобы передвинуть его, ей приходилось вставать.

Дженнифер с Гринбергом выбрали себе сани и катались по территории, примыкавшей к высокой белой башне. Фойтанцы не возражали. Сани двигались вперед бок о бок.

Уровень радиации быстро падал. Вне всякого сомнения, фойтанцы с Роф Голана сбросили нейтронные бомбы для того, чтобы облегчить для себя заселение этой планеты. Дженнифер не испытывала сожалений, что они потерпели неудачу. Ей вполне хватало фойтанцев одного вида.

После того как они миновали четыре или пять километров, она заметила:

– Мы здесь находимся в большем уединении, чем на «Смиренном Гарольде». Что бы мы сейчас ни делали, фойтанцы не последуют за нами, чтобы остановить нас.

– Правильно, – согласился Гринберг, – но готова ли ты поспорить, что они не могут взорвать шасси вместе с моторами на расстоянии?

Дженнифер подумала, что это уж чересчур.

– У тебя противный подозрительный ум, но как бы то ни было, я не сомневаюсь, что ты прав.

Они продвигались вперед. Сани имели одну скорость вперед – медленную, и одну скорость назад – еще более медленную. Наконец они достигли начала одной из крытых галерей, которая вела внутрь, к центральной башне Великого Неизвестного. Дорога, выложенная серым мерцающим камнем, была такой ухоженной, ее словно привели в порядок только вчера. На ее поверхности нельзя было обнаружить ни одного пятнышка грязи. И как только Великие смогли сделать так? Дженнифер подумала, что было бы неплохо, если бы пол у нее на кухне обладал такими же свойствами.

Колонны, которые поддерживали крышу, по мере приближения к центральной башне постепенно становились выше и толще. Они казались тяжеловесными, и производили подавляющее впечатление. Дженнифер подумала, что это просто оттого, что она гораздо ниже фойтанцев. Тем не менее представить себе, что какое-нибудь живое существо могло во время этого путешествия испытывать иные чувства, кроме ощущения себя муравьем, было выше ее сил.

Она сказала:

– Мне здесь не нравится. Почему это фойтанцам из прежних времен нравилось представлять себя карликами? Я видела фотографии нашей монументальной архитектуры: египетские пирамиды, автострады Лос-Анджелеса, но ничто не может соперничать с этим. Даже пирамиды, если их выставить рядом с этой штукой, произведут впечатление умышленно уменьшенных.

– Те объекты, о которых ты говоришь, были созданы в эпоху низкого развития технологий, – ответил Гринберг. – Я полагаю, что воздействие, оказываемое ими, было найдено экспериментальным путем. При этом исходили приблизительно из следующего: раз большое, то должно производить впечатление. Однако тебе не следует забывать, что прежние фойтанцы точно знали, что они хотели создать. У них были все наши современные строительные технологии и кое что еще, и, кроме того, они могли произвести расчеты, чтобы эта штука смотрелась так, как им хотелось бы. И если это оказывает воздействие на нас, то только подумай, какое воздействие она оказывает на их потомков.

Дженнифер вспомнила записи, которые ей показывали, и быстро тряхнула головой, отгоняя воспоминание. Она предпочитала не думать о безумных фойтанцах, с текущей изо рта слюной, которые приблизились к Великому Неизвестному. Вместо этого она постаралась представить, для чего могла использоваться эта колоннада во времена империи. Она вообразила сотни тысяч больших синих чужеземцев, победоносно шествующих к башне, и еще сотни тысяч, стоящих по обе стороны их пути и приветствующих их.

Это было неплохо Хотя затем, как это часто бывает, ее воображение слишком разыгралось. Она вообразила сотни тысяч ликующих фойтанцев, столпившихся вокруг других сотен тысяч удрученных побежденных чужаков их же расы. Она представила, как эти другие чужеземцы заходят в основание чистой, поблескивающей, в километр высотой башни и больше оттуда не выходят.

Дженнифер еще раз тряхнула головой. Из всего, что она узнала о Великих, это последнее предположение казалось наиболее реальным. Она спросила Гринберга:

– А есть ли какая-нибудь возможность войти в башню? – Фойтанцы проводили исследования методом магнитного резонанса, который показал, что башня не сплошная и внутри ее есть пустоты, – ответил Бернар. – Хотя ни одна из их машин не смогла обнаружить вход, и я, когда был здесь в прошлый раз, тоже не смог.

– Может быть, стоит прожечь отверстие в стене?

– Очень может быть, что в таком случае нас убьют за осквернение, – заметил он, – они изучают эту штуковину уже долгое время, и если бы захотели прорезать в ней вход, то давно бы это сделали. Следовательно, они не хотели этого делать, и я исхожу из предположения, что не захотят и сейчас.

– Тонкий пучок не приведет к сильным разрушениям, – сказала Дженнифер, но затем все-таки оставила эту мысль. Она опасалась, что Гринберг прав. Великое Неизвестное было главным памятником, который оставили после себя фойтанцы времен империи, по крайней мере, из тех, которые знали их потомки с Одерна на сегодняшний день. Если бы они хотели проделать в оном дыру при помощи грубой силы, то они скорее всего сделали бы это сами.

Башня была уже очень близко. Гринберг, который «рулил» прямо на нее, остановил сани. Дженнифер остановилась рядом с ним. Она вытянула шею и смотрела все выше, и выше, и выше. Переживание, вызывающее головокружение. Ее глаза утверждали: горизонт повернулся на девяносто градусов, и она стояла у упавшего вверхи уходящего в космос края башни. Ей понадобилось приложить определенные усилия, чтобы оторвать взгляд от башни и опять посмотреть на Бернарда Гринберга. Он улыбнулся одними уголками губ.

– Со мной было то же самое, когда я впервые попал сюда, только я глазел еще дольше. В следующий раз я засек время по часам, это заняло у меня десять минут.

Дженнифер почувствовала, что хочет вновь перевести взгляд на стену башни. Она боролась с этим желанием до тех пор, пока у нее не возникла мысль.

– Ты считаешь, что это возведено фойтанцами? Может быть, они лишь нашли ее и сотворили себе кумира. Потому что зрелище поражало их гораздо сильнее, чем оно поражает нас.

– Я не думаю, что все так тривиально, – с сожалением ответил Бернар. – По одной простой причине: твоя гипотеза не может объяснить, почему их тянетсюда с окрестностей в десять километров.

– Да, не объясняет, – согласилась она с таким же сожалением.

Дженнифер выбралась из саней.

– Ну я пойду прогуляюсь.

Ее подошвы зашлепали по полированным серым плиткам. За исключением слабого шелеста ветра в ряду колонн, составлявших величественную колоннаду, это был единственный звук на несколько километров вокруг. Если Гилвер и мог похвастаться какими-либо летающими созданиями, они остались вне пределов Великого Неизвестного. Дженнифер нашла, что ей недостает птичьих трелей или хотя бы немузыкальных звуков йарпсов, крылатых созданий, обитавших на Сагусе.

Она также обнаружила, что старается держаться спиной к башне, так, чтобы не видеть ее. И нарочно повернулась к ней. Она не хотела показать себе, что вид фойтанцев запугал ее.

Дженнифер подошла к башне и пнула ее, достаточно сильно, чтобы почувствовать боль. Гринберг бросил на нее насмешливый взгляд, который она проигнорировала. Она пинала пластиковый кувшин, который ей дали фойтанцы, из угла в угол каюты всю дорогу. А теперь хотела, чтобы башня полетела по небу, как кувшин по полу. Но башня не поддалась.

– Ну конечно, разве когда-нибудь хоть что-нибудь фойтанское обращало внимание на мои желания, – сказала она больше для себя самой.

Высказанная вслух, досада несколько притупилась, Дженнифер вновь забралась в сани, повернула их и направилась обратно к лагерю фойтанцев, расположившемуся за пределами радиуса безумия.

– Ты чего? – бросил ей вслед Гринберг. – Мы же только что приехали сюда.

– На данный момент я увидела все, что хотела, – ответила Дженнифер, – достаточно, чтобы убедиться, что мне не удастся превратить Великое Неизвестное в Великое Известное, прогуливаясь вокруг и разглядывая, как если бы я была Шерлоком Холмсом.

– Уже второй раз ты упоминаешь это имя. Кем он был?

– Не имеет значения. Древним вымышленным детективом. – Не все, напомнила она себе, читают среднеанглийских авторов, даже тех, которые переведены на испанглийский. – В любом случае мне необходимо больше информации, чем могут дать мои глаза. И если мы не сможем найти ее у фойтанцев на базе, то тут нечего делать.

– А что, если таких данных нет? – спросил Гринберг.

Он пытался уследить за ее мыслью. Великое Неизвестное не вызывало помешательства у людей, но это не означало, что им доставляет удовольствие находиться рядом с ним, по крайней мере ему, Бернарду Гринбергу.

– Если у них нет таких данных, тогда, возможно, нам следует задуматься о том, чтобы сделать аккуратный разрез, проникнуть внутрь и узнать, что там скрывается. Если фойтанцы захотят назвать это богохульством или осквернением, то тем хуже для них. Они не смогут упрекнуть нас в том, что мы не нашли ответа, если сами не позволят нам задавать правильные вопросы.

– Кто сказал, что они не смогут?

Гринберг по-прежнему пытался отговорить Дженнифер от идеи вскрыть башню. Хотя она удивилась бы, если бы он во всем с ней соглашался или просто ждал, когда она сама найдет разгадку.

Но в одном он был прав: если база фойтанцев не была самым скучным местом в галактике, то такого просто еще не построили. База почти целиком располагалась под землей, что, впрочем, сослужило ей хорошую службу во время нападения рофголанцев. Она была средоточием скуки, потому что фойтанцы, казалось, не слишком беспокоятся о собственных прогулках. Впрочем, их трудно было в этом упрекнуть, Гилвер отнюдь не был садом даже до атаки рофголанцев. Теперь же он стал еще хуже.

Первым для своего нападения Дженнифер выбрала Айсур Айсур Руса. Из всех фойтанцев, с которыми ей пришлось иметь дело, он был наиболее открыт для общения. Когда она предложила прожечь дыру в башне, фойтанец долго молча изучал ее и наконец прогрохотал:

– Некоторое время назад я предлагал своим коллегам такой вариант. Часть из них сказали, что они боятся, что в башне установлено защитное оборудование, и кроме того, они боятся разрушить ее. Другие же откровенно признались мне, что считают это осквернением. Мне больше нравится последняя группа: ее члены более искренни.

– Если вы не хотите проводить исследования, то как вы собираетесь изучать Великое Неизвестное?

– Именно эту точку зрения я и пытался отстоять, – сказал Айсур Айсур Рус. – Теперь с твоей помощью, возможно, я смогу убедить некоторых ретроградов из моих собратьев признать, что это всего лишь предубеждение.

– А может, они, наоборот, еще больше разозлятся на тебя, потому что на твоей стороне нефойтанец, – высказала свою мысль вслух Дженнифер.

– Да, такой вариант тоже возможен. С другой стороны, фойтанцы с Роф Голана также проявляют усиленный интерес к Великому Неизвестному. И я скорее бы присоединился к нефойтанцам, чем к тем дикарям, которые титулуют себя фойтанцами. Так что, я думаю, возможен и благоприятный исход.

Столь праведный гнев, прозвучавший даже в бесстрастном голосе переводчика, придал в глазах Дженнифер Айсур Айсур Русу некое сходство с людьми. Предпочтение полного атеизма ереси, действий на свой страх и риск, не боясь неудач, – эти корни веди к Земле и были там очень древними.

– Давайте обсудим это с Павасар Павасар Рэсом, – сказал Айсур Айсур Рус, очевидно загоревшись. – На Одерне он всегда отклонял мои просьбы. Сейчас, когда он наконец сам увидел Великое Неизвестное и понял, что рофголанцы жаждут его, возможно, он осознает, что таким путем мы проникнем в тайну, как если бы он побывал внутри рокового радиуса.

У Дженнифер был свой термин – «радиус помешательства», но она не хотела вызывать раздражение Айсур Айсур Руса своим термином. Она взглянула на него Айсур Айсур Рус смотрел в сторону, на пустое место где-то в метре от себя. Его взгляд был настолько напряжен, что заставил Дженнифер вздрогнуть. Она воспользовалась еще одним стандартным вопросом, которые им давали, когда она училась на торговца.

– Ты не обидишься, если я скажу кое-что, что противоречит вашим обычаям?

Айсур Айсур Русу понадобилось некоторое время, чтобы вернуться к реальности.

– Говори.

– Это всего лишь мои ощущения. Ты когда-нибудь был у края рокового радиуса?

Его большая, похожая на медвежью голова быстро повернулась к ней.