Текст книги "Земная хватка"

Автор книги: Гарри Норман Тертлдав

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Гарри Тертлдав
Земная хватка

Джиму Бранету…

в его словах была доля правды.

Ж’буры

I

Принц города-страны Т’Каи с шипением выпустил воздух из легких, что лучше всяких слов выразило его отчаяние.

– Несомненно, мы будем сражаться, – сказал принц К’Сед, обращаясь к четверым торговцам с Земли, сидевшим напротив его трона. – Но я боюсь, у нас нет шансов.

Его челюсти печально лязгнули. Земляне переглянулись. Никто из них не горел желанием высказаться первым.

Дженнифер Логан была не прочь оказаться сейчас где-нибудь в другом месте, лишь бы не ощущать на себе обеспокоенный пристальный взгляд инопланетянина. Лучше всего – в земной университетской библиотеке, но в крайнем случае сгодилась бы и ее каюта на борту торгового корабля «Летящий фестон».

Наконец Бернард Гринберг решился.

– Ваше высочество – дословно титул принца звучал: «Тот, у кого все десять ног не касаются земли», – мы сделаем для вас все, что в наших силах, но мы можем немногое. Мы не солдаты, и нас только четверо.

Устройство, прикрепленное к поясу, перевело его слова с испанглийского на язык Т’Каи.

К’Сед тяжело опустился на свой трон – латунное основание, покрытое большой круглой подушкой, на которой покоились его головогрудь и брюхо. Три пары конечностей свисали, не доставая до ковра нескольких сантиметров, – почетная поза, подобающая его сану. Две его супруги и премьер-министр, сидевшие на более низких подставках – поганках, сзади и по обе стороны от него, гневно защелкали.

К’Сед подал знак, требуя тишины, и всеми своими глазами уставился на Гринберга. Несмотря на уже более чем годовое пребывание на планете Л’Pay, капитан корабля испытал неловкость. Он почувствовал себя так, будто его обследуют стереопантографом.

– Вы действительно так слабы, как утверждаете? – жалобно спросил К’Сед. – В конце концов, это вы пересекли звездное море, чтобы торговать с нами, в то время как мы не можем к вам пожаловать. Это ли не доказательство вашей силы?

Гринберг в раздумье, потер лысину. Кстати, если он с трудом отличал друг от друга крабоподобных ж’буров, да и то не всегда, они безошибочно узнавали Гринберга благодаря тому, что, нося густую бороду, он был начисто лишен волос на голове.

– Ваше высочество, вы разоблачили трусость мягкотелых! – воскликнула К’Рет, одна из жен К’Седа. Ее панцирь стал темно-зеленым от злости.

– Ваше высочество, вы ошибаетесь, подозревая нас в трусости, – вступила в разговор Мария Вассилис, лучший лингвист в команде «Летящего фестона». Она понимала язык Т’Каи достаточно хорошо, чтобы ответить, не дожидаясь, пока закончит электронный переводчик.

– Мы не меньше вашего не желаем увидеть триумф варваров м’саков. Какую выгоду мы извлечем, если ваши города будут разрушены? – Она по-гречески гордо вскинула голову.

– Но в то же время, ваше высочество, мы можем задаться и таким вопросом. Какую выгоду извлекут мягкотелые, если они погибнут, сражаясь за Т’Каи? – вставил Б’Ром, визирь К’Седа. Он был самым циничным разумным существом, которого когда-либо знала Дженнифер. – Наиболее подходящим выходом для них было бы спасение бегством.

– Пытается манипулировать нами, верно? – пробормотал Павел Конев. Остальные люди неодобрительно взглянули на него, но он выключил свой переводчик. – Старается вызвать у нас чувство вины, достаточное для того, чтобы воевать или умереть за Т’Каи.

Один из говорящих глаз К’Седа всмотрелся в Конева. Дженнифер было интересно, понимает ли принц что-либо на испанглийском. Но К’Сед не сделал никаких замечаний и переключился на Гринберга.

– Вы еще не ответили на мой вопрос, – заметил он.

– Это потому, ваше высочество, что ответ, который я могу вам дать, – ни «да», ни «нет», – осторожно начал Гринберг. К’Рет насмешливо щелкнула челюстями. Гринберг, не обратив на это внимания, продолжил: – Конечно, мои люди более сведущи в искусстве механики, чем ваши. Но, как вы успели заметить за время нашего пребывания здесь, наше единственное личное оружие – парализаторы, которые имеют едва ли большую дальнобойность, чем ваши самострелы и пращи.

– Этого может оказаться достаточно, – сказал К’Сед, – если тысяча дикарей неожиданно будет сбита с ног, парализована, попробуй они атаковать.

– Сотня, возможно, ваше высочество, но не тысяча. Зарядов хватит только на сотню. После чего ружья можно будет использовать разве что как дубинки.

Отсутствие плоти вокруг глаз К’Седа лишало его взгляд всяких эмоций. Но Дженнифер решила, что К’Сед посмотрел на Гринберга довольно злобно.

– А ваш корабль? – спросил принц. – Какую отговорку вы придумаете теперь?

– На борту есть оружие, – согласился Конев.

К’Сед вновь издал свистящий звук, на этот раз означавший что-то вроде «наконец-то-мы-что-нибудь-получим» и выдававший крайнюю степень нетерпения.

Конев – офицер, отвечавший за вооружение во время полета, продолжил:

– Оружие, которым оснащен корабль, к несчастью, функционирует только в космосе, где нет воздуха.

– Нет воздуха? Воздух есть повсюду, – возразил К’Сед.

Развитие астрономии на Т’Каи находилось примерно на уровне Птолемея. Местные жители поверили людям, когда те сказали, что прибыли из потустороннего мира. Слишком уж необычны были и внешний облик пришельцев, и их товары.

Однако еще не все вовлеченные в беседу высказались.

– Я думаю, все мы неправильно подходим к этой проблеме, – неожиданно раздался голос Дженнифер.

Ее спутники с удивлением посмотрели на нее. Молчание на протяжении всей беседы до этого момента полностью соответствовало характеру Дженнифер. И не только потому, что ей было двадцать два и она была новичком. Будь она даже вдвое старше и будь она капитаном корабля – не то чтобы ей когда-либо хотелось им стать, – она вела бы себя точно так же.

– Объясни, – поторапливал Гринберг, по-своему понявший причину ее молчания. В отличие от остальных она ничем не управляла на корабле, – что ты заметила из упущенного нами?

Кровь прилила к лицу девушки, однако она молчала. Гринберг недовольно проворчал:

– Ну давай. Его высочество не интересуют твои прелести. Не заставляй его ждать.

– Извините, капитан, – ответила девушка, еще больше заливаясь краской смущения. Не ее вина, что она родилась блондинкой, к тому же хорошенькой. Она скорее сожалела об этом, так как часто окружающие не принимали ее всерьез. Но Гринберг был прав, для обитателей Т’Каи она была такой же ужасной и чуждой им, как и остальные мягкотелые. Свирепый взгляд капитана заставил ее заговорить.

– Реально мы мало что можем противопоставить м’сакам, не так ли? – Голос ее был тихим, с придыханием, его едва хватило для работы переводчика.

–  Мыэтого не знаем, – ответил Б’Ром, не соизволив повернуть к Дженнифер хотя бы один говорящий глаз. – Вы, мягкотелые, утверждаете это, но мы этого не знаем.

После того как визирь столь бесцеремонно прервал ее, Дженнифер потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями. Наконец она произнесла:

– Может быть, и м’саки сомневаются, так ли мы безвредны, как кажется?

Шестнадцать говорящих глаз внезапно расширились до своей предельной величины. Шестнадцать жутких глаз сверлили Дженнифер. Замолчав, она бросила взгляд на Гринберга, ища у него поддержки. Он ободряюще кивнул:

– Думаю, тебе удалось завладеть их вниманием.

Капитан имел свойство высказываться сдержанно.

– Но что мне сказать им? – спросила девушка.

– Понятия не имею, – ответил Гринберг. – Как ты думаешь, хорошо бы мы смотрелись, причудливо раскрашенные, с достаточным количеством искусственных лап и зубов, в роли четырех ф’ноев!

Ф’ной, выглядевший как неправдоподобная помесь тигра и рака, был самым ужасным хищником во всей округе.

– Ты смеешься надо мной! – воскликнула Дженнифер. У кого-то эти слова могли прозвучать вызывающе. Но вместо жесткости, которую постаралась придать своему голосу Дженнифер, в ее словах прозвучало лишь огорчение.

Мария Вассилис попыталась спасти положение.

– Мы все еще недостаточно хорошо знаем ваших противников – варваров, – напомнила она принцу и его свите. – Вы должны будете проконсультировать нас, как нам выступить наилучшим образом, чтобы вселить ужас в ваших врагов.

– Возможно, будет достаточно одного лишь вида вашего корабля, – с надеждой в голосе проговорил К’Сед. – Я не думаю, что кто-либо из мягкотелых торговал непосредственно с м’саками.

– Зачем им это? – заметила Д’Кар, другая жена принца, сопроводив свои слова звуками, которые переводчик передал как презрительное фырканье. Ее «ноги» были украшены золотыми лентами, а на панцире кокетливо переливались два ряда желтых гранатов. – М’саки – низкие негодяи и, конечно же, ничего стоящего для обмена предложить не могут.

– Позвольте им доесть пирог, – процитировал Конев. Точный перевод этих слов не имел значения, он все равно не смог бы передать скрытый смысл.

«Да, выгодное дельце», – подумала Дженнифер, когда беседа в конце концов вернулась к основной теме.

* * *

Вернувшись в свой номер-люкс, который земляне переоборудовали за несколько месяцев в соответствии со своими представлениями о комфорте, Дженнифер плюхнулась на надувной матрас и надела на нос читающее устройство – ридер. Матрас, умывальник и химический туалет – все это было значительно усовершенствовано по сравнению с местными образцами. Например, «постель» т’кайцев представляла собой не что иное, как набор параллельных брусьев.

Гринберг что-то говорил, но Дженнифер была слишком увлечена чтением. Он кашлянул. Девушка подняла глаза, но потребовалось несколько секунд, чтобы она вернулась к действительности.

– Спасибо, что ты высказала свое мнение. Это помогло нам выйти из затруднительного положения.

– Большое спасибо, я не была уверена, что из этого положения можно найти выход, но… – она смутилась. И как часто случалось, нерешительность привела к тому, что она совсем замолчала.

– Но как бы то ни было, ты спасла положение, – закончил Гринберг. – Так-то.

Он, похоже, был не прочь продолжить разговор с Дженнифер.

Она вернулась к прерванному чтению, но все еще чувствовала на себе его взгляд. Дженнифер и раньше привлекала внимание мужчин. Но в этом рейсе у Гринберга и Конева больший успех имела Мария, хотя она была на пятнадцать лет старше Дженнифер и ее нельзя было назвать красавицей по общепринятым людским канонам. Что касается Дженнифер, то такая ситуация ее устраивала как нельзя более.

Гринберг вновь попытался что-то сказать. И опять Дженнифер заметила движение его губ, но не расслышала слов. Он повторил:

– Что ты читаешь?

– Хайнлайн – одна из ранних книг Истории Будущего.

Дженнифер с детства обожала научную фантастику на среднеанглийском. Это все учитель английского, он научил ее любить этот древний язык настолько, что Дженнифер читала на нем так же свободно, как и на испанглийском. По молодости ей казалось, что и другим должно нравиться то, во что влюблена она.

– Не хотите взять эту книгу, когда я закончу? – охотно предложила она Гринбергу.

– Снова твои мертвые языки?

Она кивнула.

– Нет, спасибо, – ответил Гринберг. И хотя тон был вежливым, лицо девушки вытянулось. – Меня больше интересует то, что происходит здесь и сейчас, нежели старинные описания будущего, которое так и не реализовалось.

– Дело отнюдь не в том, чтоон писал о будущем, а в том, какон это сделал, – ответила Дженнифер, пытаясь передать очарование тщательно выстроенного Мира Хайнлайна.

Гринберг тряхнул головой.

– К сожалению, сейчас у меня нет ни времени, ни желания читать древних авторов. Иллюзии Хайнлайна очень приятны, только в реальном мире мы, увы, имеем м’саков. Надеюсь, что как раз наши иллюзорные угрозы смогут отогнать их прочь. Но боюсь, что в ближайшем будущем нам предстоит ряд самых настоящих сражений.

Дженнифер согласно кивнула. Когда участники встречи с принцем и его приближенными разошлись, прибыл посыльный, который принес дурные вести: Ц’Лар, один из северных городов конфедерации Т’Каи, пал под натиском м’саков. Несколько поколений жителей Т’Каи и их соседей до настоящего времени вели мирный образ жизни. И поэтому, когда К’Сед получил тревожную весть о неожиданном появлении дикарей из северных джунглей, его подданные не сумели должным образом противостоять сильным варварам.

Но К’Сед намеревался дать отпор дикарям. И на «Летящем фестоне» никто ни разу не поднял вопроса о том, чтобы поддержать другую сторону Торговля с Т’Каи приносила экипажу значительную прибыль, которая с каждой поездкой возрастала. И если победят м’саки, ни о какой прибыли не будет речи. К тому же предводитель дикарей В’Зек, казалось, брал уроки у Чингисхана – он был необычайно талантлив и необычайно безжалостен.

Тревожные мысли по этому поводу одолевали Дженнифер до тех пор, пока очередная повесть Хайнлайна полностью не захватила ее. Да и беспокойство ее лишь отдаленно напоминало настоящую тревогу. Ведь если бы положение серьезно ухудшилось, «Летящий фестон» мог бы в любой момент покинуть эту планету.

К’Седу определенно повезло бы меньше.

* * *

Желая увидеть восход полной луны, В’Зек спустился наземь и зашагал прочь от своего укрытия.

Многие его воины все еще с опаской слезали с деревьев, на которые они взбирались при каждом удобном случае. Но В’Зек бросил вызов прежнему образу жизни, захватив открытые пространства южных земель. Ему же никто не осмеливался бросить вызов, он всегда первым вонзал клешни

Поэтому он не втянул говорящие глаза, когда оказался за постами и за веревочной сетью, имитирующей тесно переплетенные ветви джунглей. И в самом деле есть некая торжественность в созерцании большого желтого щита. В этом удовольствии ему не должны были мешать ветви и листья. В’Зек выдвинул свои говорящие глаза настолько, насколько мог: на расстояние захвата своей клешни. Он резко выхватил нож и замахнулся им на луну:

– Скоро все, что ты освещаешь, станет моим!

– Возможно, мягкотелые имеют свое мнение на этот счет, мой господин, – заметил сухой голос за спиной В’Зека. От неожиданности он свистнул. В’Зек не услышал, как к нему подкрался З’Йон. При желании шаман мог двигаться сверхъестественно тихо.

– Мягкотелые, – произнес В’Зек, презрительно щелкнув. – Они не защитили Ц’Лар, не спасут и Т’Каи, когда мы достигнем ее. Я буду сильно удивлен, если они вообще существуют. Огромные открытые пространства заставляют воображение рисовать удивительные вещи.

– Они существуют, – ответил З’Йон. – Это одна из причин, по которой я разыскал вас сегодня вечером. Что вы собираетесь с ними делать?

Вождь с досадой щелкнул. С тех пор как пал Ц’Лар, он знал, что мягкотелые действительно существуют, но гнал от себя мысли о них. З’Йон был достоин похвалы, так как заставлял его задумываться над трудными проблемами.

– Я попытаюсь наладить с ними торговлю, если они того пожелают, – произнес наконец В’Зек, – у них есть презабавные вещицы.

Он подумал о зеркале одного вельможи, добытом в захваченном Ц’Ларе (сейчас оно, конечно же, принадлежало В’Зеку), и снова восхитился идеальным отражением. Оно было значительно четче того, которое давало зеркало из отполированной бронзы, лучшее зеркало, произведенное в Т’Каи. Раньше В’Зек и не подозревал, какой он красавчик.

– А если они не пожелают? – не унимался З’Йон.

– Тогда я убью их. – В’Зек был крайне прямолинеен. Это делало его беспощадным, опасным военным лидером – наметив цель, он неумолимо шел к ней. Ему идеально подходила роль лидера м’саков, имевших те же, что и у него, черты характера, но слабо выраженные. Однако З’Йон обладал своим мнением на этот счет. Это было еще одной причиной, по которой В’Зек дорожил им. Шаман не ответил В’Зеку. Слова вождя повисли в воздухе. Он подозревал, что панцирь его учителя посинел, что случалось, когда он приходил в замешательство. Кто знал, какой силой обладали мягкотелые?

– По слухам, они не убийцы, – брезгливо сказал В’Зек. Для него это было лучшее оправдание собственной воинственности.

– Но также не слышно, чтобы кто-нибудь нападал на них, – заметил З’Йон.

В’Зеку это было так же хорошо известно, как и шаману. Пользуясь привилегией вождя, он решил сменить тему.

– Зачем еще ты хотел меня видеть?

– Чтобы предупредить вас, мой господин. Услышав последние слова З’Йона, В’Зек насторожился. У шамана был исключительный нюх на интриги. Но З’Йон заговорил совсем о другом.

– Когда снова взойдет полная луна, если только я не ошибся в расчетах, великий ф’ной, обитающий на небе, попытается поглотить ее.

М’саки, конечно, обладали гораздо меньшими знаниями, чем т’кайцы, но их мудрецы много лет наблюдали за небесами.

Вождь не испытывал склонности к подобным делам Суеверный холодок пробежал по его телу, он почувствовал, как его говорящие глаза самопроизвольно сжались.

– Этого можно избежать?

– Это неизбежно, – заверил его З’Йон. – Но у вас еще есть время, чтобы предупредить воинов во избежание возможной паники.

– Мудрая мысль. Ты можешь просить себе любую часть из моей доли добычи награбленного в Ц’Ларе.

В’Зек был щедр на подарки. Да и кто бы стал поддерживать скупого вождя9 З’Йон опустил и поднял глаза, выражая тем самым благодарность.

– Я надеялся предупредить вас раньше, мой повелитель, но военная кампания помешала наблюдениям. Поэтому я до настоящего времени не был достаточно уверен в правильности своих выводов.

– Это, конечно, нельзя назвать приятным. – В’Зек уселся поудобнее. – Но пятидесяти одного дня будет достаточно, чтобы подготовить бойцов. А потом, если все будет хорошо, мы атакуем Т’Каи.

– Да, и поэтому вам необходимо закалить панцири своих воинов, чтобы они не чувствовали страха. Поразмыслите над этим, мой господин. Когда небесный ф’ной вонзит когти в луну, какого цвета она станет, если прольется кровь?

В’Зек задумался. Несколько раз он видел подобные сражения, наблюдал, как З’Йон с другими шаманами бьют в барабаны, стараясь испугать небесного ф’ноя.

– Это напоминает цвет бронзы… – Вождь задумался. – А ты хитер.

– Вы увидите это вновь. После того, как небесный ф’ной нападет на луну, она станет цвета т’кайских знамен. Это знамение, которое без соответствующего разъяснения рядовые воины могли бы истолковать неверно.

– Вероятно, да. – Размышляя, В’Зек открывал и закрывал верхние клешни, будто желая разорвать что-то. Его нижняя левая клешня всегда находилась поблизости от дротика, пристегнутого к нижнему панцирю. – Должно быть, знамение означает то, что т’кайцы нападут на нас. Полагая так до роковой ночи, ты правильно оцениваешь его значение.

– Могу ли я спросить совета у молтингсов, чтобы правильно определить истинную суть этого явления?

– Для собственного развлечения, если хочешь.

Нижняя клешня В’Зека еще ближе придвинулась к дротику. З’Йон почувствовал, как его маленький веерообразный хвост непроизвольно свернулся и прижался к нижней части живота Но и без этого рефлекса он понимал, что боится. Своим острым умом он ощущал страх так же ясно, как и телом.

Вождь продолжил:

– Конечно, ты должен будешь преподнести это нашим воинам так, как я сейчас сказал тебе.

– Конечно, мой господин. – З’Йон почтительно отступил. Отойдя на подобающее расстояние, он повернулся и заспешил прочь.

В’Зек не обратил внимания на это незначительное нарушение этикета. Ничто не изменит его планы завоевателя: будь то мягкотелые, кем бы они ни были на самом деле, или луна. Ничто.

Дав себе такой обет, В’Зек наконец вернулся в свое убежище. Веревки и шесты были всего лишь суррогатом тех душистых лиственных ветвей, к которым он так привык. Он безнадежно зашипел, вновь удивляясь, как только южане выносят такую жизнь вдали от лесов. Затем подумал, что, возможно, они стали такими искусными ремесленниками именно в попытках возместить все, чего были лишены из-за отсутствия лесов. Хотя причины едва ли имели значение. Они так давно производили разные забавные вещицы и торговали ими направо и налево, что и думать позабыли об ином назначении клешней. Покорить Ц’Лар удалось даже легче, чем ожидал В’Зек.

Он приготовился ко сну. Ц’Лар был только началом.

* * *

Забравшись на вершину зубчатой стены, Мария захихикала. Дженнифер сняла с носа читающее устройство, чтобы посмотреть, как марширует по городу армия Т’Каи. На ее взгляд, сонм марширующих существ выглядел довольно воинственно, но вымуштрованы они были недостаточно.

– Что тут смешного? – удивилась она.

– Это потому, что я никогда не видела парада консервных ножей, – ответила Мария.

Бернард Гринберг сказал:

– Для консервных ножей они великоваты. – Но он тоже улыбался.

Мария снова указала на марширующих. Покрытые броней ж’буры были вооружены словно земные средневековые рыцари: алебарды, топорики, протазаны. Наконечники, напоминавшие большие ножи, были прикреплены к длинным шестам. В битвах на Л’Рау противника не рубили, а давили и кололи.

Павел Конев робко тронул колючую «Утреннюю звезду».

– Когда местные жители преподнесли мне ее, меня посетило видение, что армия м’саков разгромлена без нашей помощи. К тому же я не смогу участвовать в ближнем бою – если они все время будут потрясать шестами…

Дженнифер продолжила чтение. Странное оружие интересовало ее только в среднеанглийской литературе.

Гринберг объяснил:

– Это оружие личной защиты, типа дротиков. Но если вы слишком приблизитесь с ним к неприятелю, то и сами рискуете нарваться. – Краем уха Дженнифер услышала, как Гринберг щелкнул транслятором, выключив его на случай, если кто-либо из туземцев попытается их подслушать. – Это скорее всего, с нами и случится.

Мария и Конев последовали примеру капитана. Дженнифер тоже бы поступила так, не будь она слишком увлечена своим любимым Хайнлайном.

– Они, кажется, так и рвутся в бой, чего не скажешь об их принце, – заметила Мария.

– Боюсь, принц лучше понимает сложившуюся ситуацию, – ответил Гринберг: Далеко внизу пара воинов К’Седа трещала и щелкала друг на друга настолько громко, что даже Дженнифер обратила на это внимание. Наконечники их оружия запутались, и они задерживали движение целого подразделения.

Гринберг продолжил:

– Они непрофессионалы – кузнецы, бармены, художники и тому подобное. М’Саки – профессионалы.

– Мы тоже любители, – сказал Конев.

– Не стоит лишний раз об этом напоминать, – ответил Гринберг. – Я только надеюсь, что мы любители более высокого уровня, поэтому сможем противостоять профессионалам Ж’Бура.

– В самом деле, – заметила Мария. – С «Летящим фестоном», беспилотными авиетками и тому подобным мы могли бы довольно долго наблюдать за варварами, отслеживая их маршрут, пока они засекут нас.

Гринберг сказал:

– Это мы поручим тебе, Дженнифер.

– Что-что? – услышав свое имя, Дженнифер вернулась к действительности. Она отложила читающее устройство, и тут же заморгала от яркого света.

– Простите, о чем шла речь?

– О беспилотных авиетках. – Судя по голосу, Гринберг с трудом сдерживался.

– А, авиетки, конечно, – пробормотала Дженнифер. К сожалению, у нее не было ни малейшего представления о том, что, по мнению Гринберга, она должна с ними делать. Дженнифер решила, что он уже сказал об этом. Ее щеки пылали. Когда она не была поглощена среднеанглийской научной фантастикой, то искренне желала добросовестно выполнять свою работу.

– Я займусь авиетками, Бернард, – сказал Конев, заметив смущение Дженнифер. – У меня есть в этом кое-какой опыт.

– Знаю. Поэтому я и поручаю это Дженнифер, – сказал Гринберг. – Она должна самостоятельно приобрести кое-какой опыт.

Конев согласно кивнул. Дженнифер тоже. Гринберг принял вполне здравое решение. Но в темных глазах Марии она уловила искру иронии. Кровь снова прилила к лицу девушки. Ведь другой причиной, по которой Гринберг хотел вернуть ее на борт «Летящего фестона», могло быть желание уберечь ее от неприятностей. Ей не пришло в голову поинтересоваться, были ли это неприятности, связанные с м’саками, или это касалось его самого.

В это время вниманием четверых людей завладел К’Сед. Принц Т’Каи, вооруженный церемониальным дротиком, имел весьма воинственный вид. Правда, дротик казался недостаточно отточенным для того, чтобы представлять угрозу чему-либо более прочному, чем воздушный шар.

– Давайте подумаем, что мы можем предпринять, – сказал он.

В первое мгновение только транслятор Дженнифер воспринимал его слова. Потом и остальные торговцы включили свои переводящие устройства. Механически-однообразный голос прибора не в состоянии был передать воинственные интонации принца.

Гринберг сказал:

– Ваше высочество, мы восхищены вашей храбростью в стремлении лично взглянуть в лицо врагам. Большинство принцев предпочли бы остаться в пределах собственных владений, за прочными стенами и попытаться выдержать осаду.

– Мягкотелые, если бы я был уверен, что осаду выдержать удастся, то я остался бы. Но В’Зек, пусть выпадут все зубы в его клешнях, будет глотать мои города один за другим, оставив Т’Каи напоследок. Возможно, городу и удастся выстоять, а может быть, и нет. Конфедерация, конечно, обречена, но придется рискнуть. Иногда это все, что остается.

– Да, – ответил Гринберг.

– Я благодарю вас за то, что помогаете мне. А сейчас я присоединяюсь к моим войскам.

Резко взмахнув дротиком, он направился вниз. Вместо лестниц на этой планете повсюду были вколочены в стены двойные ряды кольев. Ж’бурам, с их десятью конечностями, ничего более сложного и не требовалось. Люди, конечно, тоже могли пользоваться подобными приспособлениями, но куда менее уверенно.

– Похоже, я его недооценивал, – заметил Конев, наблюдая за тем, как ловко спускается принц.

– Принц достаточно храбр и сообразителен, чтобы выработать план действий, – согласился Гринберг. – Главное, хватит ли ему умения и средств для достижения своей цели. Возможно, в этом мы смогли бы немного помочь.

– Возможно. – Голос Марии звучал столь же убежденно, как и голос К’Седа. Кроме того, как и принц Т’Каи, она была готова подкрепить свои слова делом. – Мы будем спускаться? Иначе они покинут город без нас, что не принесет ни им, ни нам ничего хорошего.

Она подошла к краю стены, ворча, нащупала ногой точку опоры и быстро слезла на землю.

Дженнифер торопливо сунула ридер в карман и последовала за Марией. Она спускалась, казалось, даже не понимая, что делает, пока наконец ее ботинки не ударились о гравий. Дженнифер подняла выпавший ридер и засунула его обратно в карман.

Гринберг плюхнулся рядом. Обтерев руки о комбинезон, он тряхнул головой.

– Как я этого не люблю! Не правда ли, ужасно для космонавта иметь плохие способности к прыжкам с высоты?

– Должно быть, чертовски неприятно, да? – спросила Дженнифер. – Я просто не замечаю их.

– Тебя, похоже, ничто не берет, а? – поинтересовался Гринберг. Дженнифер, пожав плечами, присоединилась к друзьям, направлявшимся к войскам Т’Каи. Воины бодро маршировали, окружив свои штандарты: флаги бронзового цвета, на которых былаизображена раскрытая золотистая клешня – эмблема конфедерации Т’Каи. Гринберг кашлянул.

– Ты не пойдешь с нами, – напомнил он Дженнифер. – Ты возвращаешься на борт «Летящего фестона», помнишь?

– Ой, правда, – смутившись, ответила Дженнифер. Она совсем забыла об этом. Корабль стоял в нескольких сотнях метров от них. Его плавные, серебристые изгибы странным образом контрастировали со стенами Т’Каи, напоминавшими темный каменный занавес. Дженнифер довольно охотно поспешила к «Летящему фестону».

* * *

Бернард Гринберг долго смотрел ей вслед. Изящная фигура Дженнифер выглядела довольно необычно в окружении ж’буров, странных существ, представлявших собой покрытые броней сочленения. Он вздохнул, чувствуя, что не может долго на нее сердиться, и зашагал к тому месту, где К’Сед произносил речь, обращенную к армии.

Принц был настроен куда менее оптимистично, чем большинство предводителей землян, окажись они в столь затруднительном положении. Даже заключительная часть речи была произнесена довольно сбивчиво и без надлежащего подъема.

– Воины Т’Каи, мы вступили в бой за свою жизнь и свободу. Сражение – это наш лучший шанс сохранить их. Если мы не станем бороться, то, несомненно, потеряем и то и другое. Поэтому, раз уж настало такое время, давайте объединим свои усилия и вступим в бой.

Его последние слова не потонули в приветственных возгласах воинов: солдаты, тяжело ступая, направились на север. Люди шагали с ними. Тяжелые фургоны, громыхавшие длинной колонной между рядами воинов, тащили т’диты – большие, коренастые, необычайно мощные, похожие на ракообразных существа. К небу поднимались густые облака пыли.

– Неплохо было бы надеть защитную маску, – кашляя, заметил Конев.

– Привыкай, – Гринберг указал вниз, на голую почву, местами покрытую редким низкорослым кустарником. – Ни травы, ни чего-либо похожего.

– Ну и что? – равнодушно произнес Конев. Гринберг пристально посмотрел на него.

– Ну и что? – отозвался он, передразнивая Конева. – Во время следующей поездки мы загрузимся зерном, полученным с помощью генной инженерии, чтобы восполнить пробел в их экологической системе; в конце концов из этого зерна вырастет трава, только с большими семенами. Я знаю людей, давно работающих над этим. И сейчас их работы подходят к концу. Мы могли бы дорого взять с т’кайцев за новую пищевую культуру если… если будет кому ее продавать. Да и м’саки не проклянут нас за это – мы можем посадить для них такие леса, о каких они и не мечтали.

Мария знала о зерновом проекте.

– Мы пытаемся спасти т’кайцев не из альтруизма, Павел, – сказала она.

– Ну, я надеюсь, что нет, – ответил он. – Иначе какая бы нам была от этого выгода?

Гринберг похлопал его по спине. Павел обладал необходимой коммерсанту практичностью. Вот если бы и Дженнифер сумела отыскать в себе хотя бы частицу этого…

* * *

«Летящий фестон» тихо и плавно поднялся в воздух. Нижний экран показывал ж’буров, с полностью вытянутыми говорящими глазами, которые от изумления, охватившего их обладателей, казались еще больше. Ж’буры указывали клешнями на торговый космический корабль, несколько аборигенов уносили ноги, как черт от ладана, хотя космические корабли землян регулярно посещали Л’Рау уже на протяжении жизни нескольких поколений.

Дженнифер едва обращала внимание на всполошившихся аборигенов. Хайнлайн интересовал ее куда больше.

Только после того, как «Летящий фестон» достиг отметки пять тысяч метров, Дженнифер неохотно опустила читающее устройство и собралась приступить к работе.

От корабля отделились три авиетки и медленно полетели – одна на северо-восток, другая строго на север и третья на северо-запад. «Одна из них, – подумала Дженнифер, – непременно должна угодить в место дислокации армии м’саков». Когда это произойдет, ей придется уделить работе больше времени. А до тех пор она могла не волноваться. Дженнифер снова достала ридер, нацепила его на нос и погрузилась в недочитанный роман.