Текст книги "Египет. История страны"
Автор книги: Гарри Адес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 35 страниц)
Пожалуй, самый известный памятник эпохи Хатшепсут – ее поминальный храм в Дейр эль-Бахри, на западном берегу Нила, напротив Фив; многие считают этот храм прекраснейшим сооружением Древнего Египта. На основе ниспадающего каскада утесов возведены элегантные откосы и колоннады, устроены террасы из известняка. Храм Хатшепсут был назван «джезер джезеру»– «святая святых»; он стал архитектурным венцом ее царствования, на стенах храма в рельефах, фресках и надписях была представлена вся жизнь и правление царицы. Воздух охлаждали фонтаны, в помещениях посадили миртовые деревья, привезенные из страны Пунт. Храм был посвящен Амону, но в действительности включал в себя множество святилищ и часовен на трех уровнях, а также большой алебастровый алтарь солнечного культа и жертвенники в честь самой Хатшепсут и ее отца.
Одной из примечательных черт комплекса был десяток портретов Сенмута, царского архитектора, размещенных в темных уголках и альковах, позади дверей. Присутствие простолюдина в таком священном месте было неслыханной дерзостью, но, возможно, Сенмут являлся возлюбленным Хатшепсут, в таком случае понятно появление его изображений в ее поминальном храме. Сенмут выстроил даже собственную гробницу – некоторые считают, что втайне, – позади храма, но внезапно исчез из исторических записей еще до того, как стройка завершилась. Можно представить, что Хатшепсут покарала его за посягательство на священный храм, ведь на стенах было начертано: «Тот, кто воздает ей честь, будет жив, тот, кто злословит и кощунствует о фараоне, умрет». Но более прозаическое объяснение гласит, что он умер по естественным причинам.
Переписать историюПримерно через двадцать лет после номинального провозглашения Тутмоса III фараоном его мачеха Хатшепсут либо умерла, либо отошла от власти, и он наконец смог по-настоящему вступить на престол. Утвердилось мнение, что Тутмос был так разгневан долгим ожиданием, что отомстил царице, систематически уничтожая следы ее правления на памятниках Египта: портреты сбивали со стен, статуи разбивали, имя счищали из надписей, а иногда заменяли на его собственное или на имя его отца, словно Хатшепсут никогда не существовала. Даже великолепные обелиски в Карнаке были скрыты из вида высокими известняковыми стенами.
В действительности damnatio memoriae [3]3
Проклятие памяти (лат.) – церемония вычеркивания чьего-либо имени из истории.
[Закрыть]Хатшепсут началось через 25 лет после ее ухода, в самом конце правления Тутмоса, и продолжилось его сыном Аменхотепом II (ок. 1427–1400 гг. до н. э.); едва ли это можно назвать немедленной местью разгневанного наследника. Ничто не позволяет нам утверждать, что Тутмос или его придворные сопротивлялись Хатшепсут или высказывали недовольство ее царствованием при жизни. Гораздо вероятнее, что фараон готовил в свои преемники сына Аменхотепа и хотел воспрепятствовать претензиям на трон со стороны кровных родственников Хатшепсут, стирая ее память из истории. Несмотря на исключение из священного списка фараонов, Хатшепсут оказала огромное влияние и оставалась в народной памяти вплоть до 300 года до н. э., когда Манефон записал, что пятым правителем Восемнадцатой династии была женщина.
В качестве фараона Хатшепсут изображали в виде мужчины, поскольку роль царя рассматривалась исключительно как мужская. Это отражает важную истину о состоянии египетского общества: женщины могли быть богатыми и влиятельными, могли даже в виде исключения стать фараонами, но статус их был ниже, чем у мужчин. И все же египетские женщины наслаждались относительным равенством, немыслимым в большинстве стран Древнего мира; теоретически они имели те же права перед законом, что и мужчины. Жена могла представлять мужа в коммерческих делах, на рынке, в суде. Она могла покупать, продавать, владеть собственностью и наследовать имущество. Она могла уехать из дома или найти работу.
Однако, за исключением очень богатых женщин, на практике все обстояло не совсем так. Мужчины имели доступ к лучшим рабочим местам, получали лучшее образование, в то время как женщины обычно оставались неграмотными и присматривали за хозяйством. Только высокорожденные женщины получали формальное образование и участвовали в управлении и административных делах, хотя нет данных ни об одном писце-женщине. Имущественные права также давали мало пользы, если все пожитки сводились к нескольким тряпкам и горшкам, а именно так обстояло у большинства. Обычные замужние женщины были слишком заняты домашними делами, чтобы искать работу на стороне, поскольку они присматривали за детьми, шили и штопали одежду, прибирали, мололи зерно, пекли хлеб, варили пиво. Если жизнь мужчины проходила в основном во внешнем мире, типичная жена была замкнута в маленькой семейной хижине; ничего удивительного, что мужчин в живописи изображают загорелыми и сильными, а женщин – бледными и тонкими. Двойные стандарты заметны и в отношении к супружеской измене. Несмотря на некоторое моральное осуждение, мужчина мог переспать с одинокой женщиной (или заплатить за посещение одного из быстро множившихся публичных домов), но неверность жены вела к суровому наказанию.
Впрочем, египтяне обоих полов заботились о семьях, отдавая предпочтение гармоничному сосуществованию в доме. И хотя литература, написанная женщинами, нам неизвестна, сохранились фрагменты, посвященные тому, как сделать женщину счастливой, чтобы тем самым обеспечить и мужчине успех и процветание. Вот, например, «Поучения Птахотепа»:
СверхвластъЕсли берешь жену… пусть она будет довольнее, чем ее подруги. Она в два раза больше станет привязана к тебе, если цепь ее будет приятной. Не огорчай ее; дари ей то, что может ее порадовать; благодаря своему довольству она оценит твои труды… Если ты мудр, присматривай за своим домом; люби свою жену от всего сердца. Наполняй ее чрево и прикрывай ее спину одеждой… На протяжении всей своей жизни делай ее счастливой… Не будь грубым; мягкая манера лучше убедит ее, чем насилие… Именно это удержит ее при тебе; если ты оскорбишь ее, между вами возникнет пропасть. Обними ее, отвечай на ее протянутые руки; показывай ей свою любовь.
Египетский Наполеон
Когда власть наконец оказалась в его руках, Тутмос III (ок. 1479–1425 гг. до н. э.) вынужден был заняться гораздо более насущными делами, чем уничтожение памяти Хатшепсут. Правители государства Митанни последовательно расширяли пределы своих владений в Леванте, и хотя некоторые средиземноморские порты, вроде Библа и Сидона, все еще находились в сфере влияния Египта, важные внутренние области, богатые оловом, медью и кедром, оказались под контролем Митанни.
Тутмос быстро собрал армию и начал первую из семнадцати военных кампаний, пришедшихся на годы его правления. Между Египтом и Митанни располагались многочисленные независимые и хорошо укрепленные города-государства, которые Тутмос захватил одно за другим, продвигаясь на север. Игнорируя советы своих полководцев, он выбрал опасный горный маршрут в сторону Мегиддо, где коалиция правителей городов объединилась вокруг враждебного Египту царя Кадеша. Никто не ожидал, что Тутмос пойдет этим трудным путем, и египтяне смогли нанести внезапный удар. Царь Кадеша вынужден был бежать, Мегиддо пал, а местным правителям пришлось выплатить фараону дань серебром, золотом, лазуритом и малахитом. Тутмос вернулся домой с фантастической добычей: у него была едва ли не тысяча колесниц (главная из них отделана золотом), великолепные бронзовые доспехи, сотни рабов, коней и многие тысячи голов рогатого скота. В последующие века битва при Мегиддо стала синонимом молниеносной победы: в Откровении Иоанна Богослова, написанном почти 1500 лет спустя, место последнего сражения между добром и злом на еврейском языке названо Армагеддон – от названия «Мегиддо».
В отличие от Нубии, подвергшейся цивилизационному влиянию Египта, Левант в культурном и языковом отношении представлял собой полную мешанину, которую не так-то легко было включить в состав Египетского царства. Тутмос не тратил время на то, чтобы превратить только что покоренные земли в египетские во всем; ему достаточно было дани с вассальных территорий. Он оставил гарнизоны, способные быстро подавить восстания, и увез молодых левантинских царевичей в Египет для обучения и воспитания среди своей элиты, так что они выросли вполне лояльными фараону. Эти царевичи были еще и заложниками, мысли о которых удерживало их семьи от мятежей.
Примерно за десять лет военных действий Тутмос установил господство над побережьем Палестины и Сирии, включая регион Кадеша; но он знал, что рано или поздно ему придется столкнуться с Митанни в борьбе за владение территорией. Время для конфликта наступило на тридцать третий год его правления. Проявив блестящий дар предвидения, Тутмос направился в Библ, один из центров торговли древесиной, построил корабли, а потом на повозках перевез их в сопровождении армии к границам Митанни. Первые стычки с вассалами Митанни, встречавшимися на пути фараона, вынудили противников Египта отступить в глубь страны, пересечь Евфрат в районе Кархемиша и искать убежища на другом берегу. Они понятия не имели, что у египтян есть в распоряжении настоящий флот, который по приказу фараона быстро развернули на реке и продолжили преследование. Это была громкая победа, которую Тутмос отметил установлением стелы поблизости от той, что воздвиг его дед; на ней оставлена запись о событиях, о которых услышали и в противоположной части империи – в нубийском Каргасе. Царство Митанни потерпело унизительное поражение, но не исчезло, и Тутмос предпринял не менее шести кампаний, чтобы ликвидировать влияние Митанни в Северной Сирии.
К концу правления Тутмоса Египет управлял сотнями городов-государств, и его верховная власть была признана царями сопредельных Ассирии, Вавилона и Хеттского царства, которые посылали дары Тутмосу, чтобы обеспечить защиту и покровительство фараона. Деньги и предметы роскоши текли в Египет, и вскоре фараон стал самым богатым и могущественным человеком на свете. После пятидесяти четырех лет на престоле Тутмос наконец смог найти применение своим богатствам, уделив значительную их часть на строительные работы во многих храмах по всей стране и прежде всего в храме Амона в Карнаке. Среди усовершенствований были новые ворота (Шестой и Седьмой пилоны), покрытые резными изображениями фараона, поражающего чужеземные орды, причем Тутмос стоял в той же древней ритуальной позе, что и Нармер; эти рельефы призваны были рассказать историю его правления. Тутмос превзошел Хатшепсут, установив в Карнаке семь обелисков и еще два в Гелиополе; ни один из них сегодня не находится в Египте. Самый крупный имел в высоту 36 м, теперь он, слегка усеченный, стоит на Латеранском холме в Риме и является величайшим в мире подлинным обелиском. Другие попали в Париж и Стамбул; пару из Гелиополя римляне перенесли в Александрию, а в конце XIX века они отправились в Лондон и Нью-Йорк, где их назвали «иглами Клеопатры», хотя они не имеют никакого отношения к этой царице.
Триумфальное правление Тутмоса III превратило Египет в настоящую сверхдержаву, и сам фараон остался в памяти поколений как величайший царь-воин этой страны. Иногда его называют Наполеоном Древнего Египта; оба военачальника жаждали сражений и имперской власти, оба были небольшого роста. Мумифицированные останки Тутмоса, еще в древности лишившиеся покровов и сильно поврежденные, с тех пор неоднократно были потревожены любопытными потомками, но и сегодня можно сказать: это был лысый человек с сильно стертыми зубами, довольно худощавый, пяти футов роста.
АрмияПоявление Египта на мировой арене в качестве грозной военной силы стало результатом создания новой, профессиональной армии. Новое царство подчеркивало воинскую доблесть фараонов, как завоевателей, а скромные пехотинцы сменили плохо обученных призывников, рвавшихся домой и сражавшихся без особой охоты. Внезапно армия обрела ореол славы и успеха, она стала почти такой же почтенной частью общества, как жречество и класс писцов. Представители элиты по-прежнему находили себе место в храмах и на гражданской службе, но теперь и армия сделалась престижным и желанным поприщем (вскоре наиболее важные посты стали наследственными), а простые египтяне стремились записаться в войсковые части в надежде на карьеру и благосостояние. Перед профессиональным солдатом открывались немалые возможности, которых не существовало для крестьянина или торговца.
Вознаграждение могло быть значительным, и некоторые полководцы становились даже фараонами, например Тутмос I. Другие получали большую плату за службу по выслуге лет; один солдат низкого происхождения, который храбро сражался бок о бок с фараоном, был пожалован «золотом, рабами и многими полями», так что остаток жизни смог провести в роскоши. Кроме того, воины добывали сокровища, грабя захваченные земли.
Но риск и трудности были тоже весьма велики. Многие солдаты вступали армию почти мальчишками, оказывались в бараках, где их тренировали и регулярно били, превращая в «кусок папируса» (телесные наказания были стандартной частью обучения). Пехотинцев могли отослать прочь от дома, в отдаленный гарнизон в пустыне, на самой границе империи. Примерно пятьдесят рангов офицеров отделяли обычного солдата от фараона. Опасность погибнуть в схватке была источником постоянного беспокойства, но не только по очевидной причине страха перед физической смертью; смерть вне пределов Египта и невозможность совершения правильных погребальных ритуалов угрожала потерей надежды на вечную жизнь. Как рассказывает сатирический папирус Лансинга, жребий солдата нельзя было назвать счастливым:
Мир с МитанниПозволь рассказать тебе о горестях солдата… Его будят в любой час… и заставляют трудиться до самого заката. Он голоден, живот его болит; он скорее мертв, чем жив… Его отправляют в Сирию. Нет ему отдыха. Нет у него одежды, нет сандалий… Он идет вверх по горам. Он пьет воду раз в три дня; она солоноватая и дурно пахнет. Он заболевает. Враги окружают его с оружием в руках. Тело его слабеет, и ноги запинаются… Его жена и дети остались в деревне; он умирает, так и не добравшись до дома.
Проделав столь большую работу по преобразованию Египта в мировую сверхдержаву, Тутмос III не желал проблем с наследованием власти, а потому попросил сына Аменхотепа разделить с ним трон в последние годы правления. Аменхотеп II (ок. 1427–1400 гг. до н. э.) был лихим конником шести футов роста, прославился успехами в стрельбе из лука с движущейся колесницы по небольшим медным мишеням: «Замечательный подвиг… никогда прежде не виданный», как утверждает стела в Гизе.
Дважды ему приходилось подавлять беспорядки в Сирии, причем в одном случае фараону противостоял союз семи местных вождей. Продемонстрировав безжалостную мощь Египта, Аменхотеп лично убил каждого из них булавой, а тела подвесил головой вниз на царской ладье, которая шла по Нилу к Фивам; в Фивах он разместил шестерых казненных на стенах города. Последний гниющий труп проделал путь до поселения Напата в Нубии, где его выставили на всеобщее обозрение, «чтобы победу эту запомнили навечно по всей земле» (провозглашает стела Амада). Среди самых заметных трофеев этой кампании – три четверти тонны золота и свыше шестидесяти тонн меди.
Вскоре после окончания сирийской кампании в Египет прибыли посланцы Митанни, предложившие мир, и Аменхотеп охотно согласился, явно предпочитая тратить фантастические богатства на строительство памятников и храмов, а не искать славы вдали от дома, на чужеземных полях сражений. С этого времени царство Митанни стало упоминаться в искусстве Египта как союзник, а не враг, а его правители изображались приносящими подношения фараону, однако вернее будет предположить, что государства просто обменивались дипломатическими подарками.
Энергичная подготовка и проведение строительных работ, рассчитанных на празднование юбилея (тридцать три года правления фараона), были продолжены после смерти Аменхотепа II, царившего двадцать шесть лет. Недостатка в молодых людях, готовых занять трон, не ощущалось, так как в многочисленном гареме было много детей, и царем стал Тутмос IV (ок. 1400–1390 гг. до н. э.), сын Тии. Тутмос заявил о своем божественном праве на титул фараона на «Стеле сна», эффектно расположенной между лапами Сфинкса в Гизе. Текст на стеле повествует, как Сфинкс явился Тутмосу во сне, когда тот отдыхал в тени, и попросил очистить его от песка, засыпавшего его члены; взамен Сфинкс обещал наградить Тутмоса короной Египта, что и случилось наяву.
Тутмос IV жил недолго, но оказался энергичным правителем, успевшим за недолгие годы царствования повоевать в Сирии, подавляя непокорных вассалов, и ликвидировать партизанские действия в Нубии на торговых путях к египетским золотым рудникам. Установив дипломатические отношения с Митанни, он убедил царя этой страны Артатаму отдать ему в жены дочь. Однако когда Тутмос умер в результате мучительной болезни, истощившей тело, фараоном стал его юный сын от жены-египтянки по имени Митемвийя.
Аменхотеп III: апогей империиВозможно, Аменхотеп III (ок. 1390–1352 гг. до н. э.) к моменту коронации даже не был подростком, однако он унаследовал огромную империю, достигавшую пика своего величия. Героические цари-воины, правившие до него, завоевали для Египта земли и ресурсы и добились уважения, а непосредственные предшественники заключили дипломатические союзы и стратегические альянсы с соседними державами. После подавления мелких беспорядков в Нубии и Палестине в первые годы своего правления, продемонстрировав способность поддерживать порядок-маат, Аменхотеп III имел мало внешних забот. Его царствование было вполне безопасным, трон прочным, а серьезные враги не показывались. Ему оставалось лишь поддерживать мир и провести остальные тридцать восемь лет правления, наслаждаясь роскошью громадной империи.
Фараон посвятил себя осуществлению гигантской строительной программы, призванной возвеличить его божественную природу и власть, а фокусом всех работ стали Фивы. В Карнаке он разрушил прежние святилища и дворцы, чтобы расчистить площадку для внушительных ворот, Третьего пилона, который предполагалось покрыть золотом, а также для святилищ богинь Мут и Маат и еще одного пилона для церемониальных проходов. Чуть дальше к югу он соорудил величественный храм Амона, «потаенного бога», святилище которого было скрыто от посторонних взоров; туда можно было проплыть на «небесной ладье» из резиденции фараона во время ежегодного праздника Опет. В новом храме, названном Ипетресит («Храм южного гарема») в ритуальной форме разыгрывалось совокупление между богом Амоном и матерью фараона, «супругой Амона», что составляло часть праздника, подтверждавшего роль фараона как представителя бога на земле.
Колоссы Мемнона высотой около 18 м были выстроены Аменхотепом III перед входом в его погребальный храм
На другом берегу Нила специально прорытый канал вел к царской резиденции, которую называли «Дворец ослепительного Атона», сегодня известный как Мал ката. Достаточно просторная, чтобы вместить царскую семью и весь гарем фараона, слуг и чиновников, обслуживающих царя и его родственников, эта резиденция занимала площадь не менее восьмидесяти акров и была искусно украшена и великолепно обставлена. Погребальный храм был еще более грандиозным – огромный монумент в честь фараона, украшенный золотом и серебром; перед ним высились две колоссальные статуи из кварцита 18 м высотой; они окаймляли вход, сегодня их называют Колоссами Мемнона. Их гигантские изуродованные останки все еще можно осмотреть. (Один из колоссов был сильно поврежден во время землетрясения 27 года до н. э., из-за которого в камне возникла трещина, на восходе издающая тихий звук; в III веке римский император Септимий Север исправил повреждение, и статуя замолчала навсегда.) Аменхотеп установил сотни своих статуй, многие не меньше Колоссов по размеру; позднее часть переделали и «присвоили» другие фараоны, в частности Рамсес И, или разрушили ради сооружения других памятников.
Аменхотеп III был настоящим государственным деятелем и дипломатом, он радикально расширил торговлю с Грецией и Критом, поддерживал дружескую переписку с «братьями»-правителями Митанни, Ассирии, Хеттского царства, Кипра и Вавилона, о чем свидетельствует архив из Амарны – глиняные таблички, найденные крестьянином в конце XIX века, с клинописными надписями аккадским шрифтом Вавилона, который стал международным дипломатическим языком. Обмен подарками между царями разных держав происходил регулярно, фараон получал коней, колесницы, лазурит, медь, железо, которое особенно высоко ценилось, а в обмен отправлял золото, которое, как писал ему царь Митанни, «словно пыль в твоей стране». Однако взаимность не распространялась на царских дочерей. Фараон благополучно брал в жены принцесс из соседних держав, укрепляя добрые отношения, но последовательно отказывался удовлетворять просьбы выдать замуж за иностранцев собственных дочерей, утверждая, что «с древнейших времен ни одна дочь царя Египта не была таким образом выдана замуж». Среди его «братьев»-царей фараон Египта был более чем просто равным.
Самой важной из царских жен была прекрасная царица Тийя, дочь начальника колесничих по имени Юйя и его жены Туйи. Юйя иногда интерпретируется как библейский Иосиф, но есть и другие теории, которые относят Иосифа ко времени правления Сенусерта III (ок. 1870–1831 гг. до н. э.) или Аменемхета III (ок. 1831–1786 гг. до н. э.) или даже к эпохе гиксосских царей (ок. 1650–1550 гг. до н. э.), в то время как некоторые имена и детали истории могут ассоциироваться с гораздо более поздним Саисским периодом (664–525 гг. до н. э.). Однако неясность библейской хронологии и трудности в соотнесении с историческими записями фараонов (не говоря уже о том, что древние египтяне воспринимали ветхозаветных персонажей не так, как жители Израиля, а возможно, и вообще их не знали), ведет к тому, что мы едва ли можем уверенно сказать, какому фараону служил Иосиф.
Семья Тийи происходила из Ахмима, расположенного между Асьютом и Фивами, она стала настолько известной и влиятельной, что ее представителей хоронили в Долине Царей – исключительная привилегия для простолюдинов. Царица Тийя была не просто любимицей Аменхотепа, но и активной участницей государственных дел, ее изображали на памятниках в гораздо более эффектном и важном облике, чем было принято в традиционном искусстве. Она пережила мужа и оставалась любима сыном Аменхотепом IV (Эхнатоном) и внуком Тутанхамоном, которого похоронили с прядью ее волос, – а это два самых знаменитых фараона, чье правление ознаменовало самый серьезный культурный и религиозный кризис в истории Древнего Египта.
