Текст книги "Египет. История страны"

Автор книги: Гарри Адес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 35 страниц)

Борьба за независимость

После того как правительство либералов в Лондоне назначило сэра Элдона Горста (1861–1911; генеральный консул в 1907–1911 годах) на пост нового генерального консула, внезапно показалось, что складываются отличные условия для политических реформ. Умный и чувствительный к переменам, Горст хорошо знал Египет, говорил по-арабски и так же быстро завоевал дружеское расположение хедива, как Кромер его потерял. Горст был дипломатичен и тактичен, что резко контрастировало с равнодушием и властностью его предшественника.

В благодатном климате, созданном новой администрацией, стали появляться первые в Египте политические партии, каждая из них боролась за право определить направление реформ и увлечь за собой массы, в последнее время явно политизированные. Первой была «Умма», или Партия народа; ее основали образованные либералы, которые считали, что разумное общественное развитие в сотрудничестве с британцами может обеспечить наилучший путь достижения независимости. Их газету «Аль-Джарида» издавал мозг и движущая сила партии Ахмад Люфти аль-Сайид, который отдавал предпочтение секуляризации перед панисламизмом и протурецкими тенденциями, ассоциируемыми с более экстремистскими националистическими группами, такими как Национальная партия Мустафы Камиля (Хизбалъ-Ватани),торопливо созданной в ответ на появление Партии народа. Третья крупная партия того времени образовалась в 1907 году – Партия конституционной реформы (Хизбалъ-Исла аль-Дустуш)во главе с шейхом Али Юсуфом; она представляла интересы хедива и его двора в ответ на вызов Уммы, требовавшей передачи власти парламенту. Надо признать, у нее было совсем немного последователей в стране.

Попытки Горста либерализовать режим сосредоточились на укреплении отношений с хедивом, передачи власти консультативным органам, состоявшим из местных жителей, увольнении целого ряда британцев из гражданской администрации. Первой цели он достиг сравнительно быстро, вторая дала надлежащие результаты, а третья сделала его весьма непопулярным среди соотечественников в структуре управления.

Проблемы начались после назначения нового премьер-министра, Бутроса Гали, способного и умного человека, в чье правительство вошел и Саад Заглул (1857–1927) из партии «Умма», а также противник последнего из Конституционной партии. Гали националисты презирали за то, что он подписал соглашение об учреждении кондоминиума в Судане и возглавил специальный трибунал по инциденту в Диншавае. Будучи коптом, Бутрос Гали не пользовался доверием у многих мусульман, которые яростно критиковали его как коллаборациониста, предателя и неверного в газетах Националистической партии, которая все больше скатывалась к исламскому фанатизму после безвременной кончины Мустафы Камиля в 1908 году.

Другой крупной ошибкой было одобренное Горстом в 1910 году предложение продлить 99-летний период аренды Суэцкого канала еще на сорок лет. Националисты боялись, что это продлит оккупацию, и подняли настоящую волну протеста, кульминацией которой стали почти единодушный отказ участвовать в работе вновь созванного законодательного собрания и убийство Бутроса Гали молодым мусульманским экстремистом. Последнее подвело итог эксперименту Горста по предоставлению египтянам ограниченного самоуправления. Страдая от тяжелой формы рака, генеральный консул в 1911 году ушел в отставку и вскоре после этого умер.

Китченер

Назначение лорда Китченера (генеральный консул в 1911–1914 годах), героя Хартума, означало возврат к силовому, авторитарному стилю правления лорда Кромера. Подавив националистическую агитацию одним ударом, он отстранил от власти хедива и политиков и вернулся к системе управления через британских советников и чиновников. Китченер вновь обратил внимание на сельское хозяйство, улучшение ирригации, строительство Асуанской плотины, облегчение положения феллахов; издал ряд документов, в том числе Закон о пяти федданах (мера площади чуть больше акра), призванных облегчить долговое бремя крестьян. У Китченера было мало времени для политических уловок, хотя он все же созвал в 1913 году законодательное собрание; вскоре разразилась война, положившая конец деятельности собрания – как и консульству Китченера – всего после пяти месяцев работы.

Первая мировая война и протекторат

Вступление Османской империи в Первую мировую войну в ноябре 1914 года на стороне Германии составило серьезную проблему для британского присутствия в Египте и неопределенности юридического положения этой страны. Формально Египет все еще являлся провинцией империи, его народ оставался подданными султана, а потому все жители Египта официально находились в состоянии войны с Великобританией, так что им разрешалось совершать враждебные действия против британцев и их интересов.

Не желая полностью аннексировать Египет, Великобритания решила сымпровизировать и в декабре объявила о протекторате, разрывая связи с Османской империей, длившиеся почти четыреста лет. Хедив Аббас Хильми, который в тот момент оказался в Константинополе, был смещен, а на его место назначили дядю – Хусейна Камиля (1914–1917), получившего титул султана. Дальнейшие доказательства того, что Великобритания будет защищать Египет и не собирается вовлекать египтян в боевые действия, создали деликатную ситуацию.

Помимо этого, официальный статус Египта при протекторате был не более ясным, чем прежний, но националисты подозревали – и справедливо, – что ничего хорошего ожидать не приходится: законодательное собрание распущено, правящий дом получил новый титул. Военная обстановка препятствовала активному протесту (благодаря введению строгих мер цензуры, а также драконовских законов безопасности), но оппозиция выжидала удобного момента, составляя заговоры, пока не удалось разработать план сопротивления оккупационным войскам. Тем временем Египет стал базой многочисленных сил союзников, включая тысячи солдат Антанты, которые готовились в Александрии к высадке в Галлиполи в 1915 году.

К августу 1916 года редкие набеги протурецки настроенных бедуинов из Ливии и Западной пустыни, а также более серьезные нападения на Суэцкий канал и Синай были нейтрализованы. Безопасность Египта и наступление британцев на Палестину требовали пополнения живой силы, гужевых животных, продовольствия и прочего. Египетские провинциальные лидеры и старейшины деревень получили задание набрать «добровольцев», которые на самом деле были таковыми лишь по названию; британцы проводили конфискации зерна, фуража и животных – насильственно и без компенсации. Кроме того, война увеличила спрос на хлопок, который производили в ущерб продуктам питания, и это привело к нехватке еды и резкому росту цен. Египет кипел от негодования.

Перемирие

11 ноября 1918 года, в день заключения перемирия, появились основания надеяться, что Египет может наконец обрести независимость. Президент США Вудро Вильсон провозгласил «Четырнадцать пунктов» послевоенного урегулирования, подчеркнув идеалы демократии и национального самоопределения. Великобритания обещала суверенитет Сирии, Месопотамии и Хиджазу, где арабы восстали против Османской империи во время войны – этот бунт ассоциируется с участием Т. Э. Лоуренса, знаменитого Лоуренса Аравийского.

Если эти регионы сочли достойными независимости, почему Египет не вправе ее требовать, спрашивали египтяне. Они понесли достаточно жертв в период войны, их вклад был весьма значительным, они терпели несправедливость и жестокость британской военной администрации. Теперь пришло время получить в качестве вознаграждения свободу и демократию, – то есть те ценности, за которые сражались союзники. Однако британцы вернулись с войны с убеждением в стратегической ценности Египта и не имели намерений его покидать.

Саад Заглул и «вафд»

Через два дня после заключения перемирия делегация ( вафд) во главе с Саадом Заглулом встретилась с верховным комиссаром (новый титул генерального консула) протектората сэром Реджинальдом Уингейтом и потребовала полной автономии Египта. Заглул был сыном сельского старейшины, коренным египтянином скромного происхождения, который пробился в элиту благодаря таланту, честолюбию и женитьбе на девушке из турко-египетской аристократической семьи. Получив юридическое образование, он занялся политикой и завоевал популярность в обществе как министр образования, когда (вопреки воле британцев) настаивал на использовании арабского языка в начальной школе. Постепенно его позиции становились все более непримиримыми, пока в должности вице-президента предвоенного законодательного собрания он не стал лидером оппозиции против правительства и стоявшей за тем британской администрации.

Получив отказ британцев в праве представлять «дело Египта» в Лондоне и Париже на мирной конференции, Заглул принял решение сделать «Вафд» постоянным официальным представительством египетского народа. За нескольких лет «Вафд» превратилась в важную политическую партию современного Египта, а ее лидер Заглул получил неофициальный титул «Отец египтян».

Используя сеть тайных типографий, он распространял по стране националистические издания, быстро завоевывая поддержку масс. Когда в 1919 году началась Парижская мирная конференция, вафдисты усилили агитацию, и британцы занервничали всерьез.

Восстание 1919 года

Заглул был арестован в марте 1919 года и выслан на Мальту. Ответная реакция оказалась молниеносной: демонстрации и забастовки прокатились по стране, все слои египетского общества вышли на улицы в знак протеста; даже самое многочисленное меньшинство, женщины, голос которых до того не был слышен, заявили о своем присутствии. Вскоре демонстрации вылились в массовое восстание, в котором выплеснулась наружу копившаяся десятилетиями ярость. Телеграф и железнодорожное сообщение были блокированы, народ убивал британских солдат.

Генерал сэр Эдмунд Алленби, победивший турок в Палестине, был направлен на место Уингейта с целью навести порядок, что он и сделал в апреле, освободив Заглула и позволив делегации «Вафд» отправиться в Париж. Это был лицемерный жест; британские союзники, включая Соединенные Штаты, на которые националисты возлагали большие надежды, уже согласились признать протекторат. По всему Египту прокатилась новая волна неповиновения.

Британское правительство оставалось непреклонным, но для Алленби, «Вафд» и египтян было совершенно ясно, что протекторат в его текущей форме сохранить не удастся. В Египет направили комиссию во главе с лордом Милнером, чтобы изучить возможность введения конституции «под протекторатом», однако «Вафд» успешно организовала национальный бойкот. В частных беседах с Милнером в Лондоне в 1920 году Заглул получил предложение о предоставлении Египту ограниченной независимости с сохранением британского военного присутствия и финансовых и юридических советников из Великобритании в администрации. Это было весьма далеко от того, к чему стремился Заглул, равно как и от представлений египтян о независимости, поэтому предложение отвергли.

Попытки британцев обойти «Вафд» и заключить договор с новым премьер-министром, Адли-пашой Яканом, также оказались бесполезными. Адли был беспомощен без Заглула, переговоры провалились, Адли ушел в отставку, а египтяне снова вышли на улицы. Заглула повторно депортировали, на этот раз на Сейшелы. Алленби сумел воспользоваться его отсутствием, потребовал от кабинета предоставления независимости Египту, и личный визит генерала в Лондон помог урегулировать этот вопрос.

Ограниченная независимость

В день возвращения Алленби в Египет, 28 февраля 1922 года, британское правительство объявило о прекращении протектората и провозгласило Египет независимым суверенным государством. Однако в ведении британцев остались безопасность имперских коммуникаций, оборона Египта, защита интересов иностранцев и меньшинств и Судан.

Это «частичное присутствие» стало фокусом ожесточенных дискуссий, сопровождавших британо-египетские отношения на протяжении следующих тридцати лет.

Королевство Египет: либеральная эра

Конституция 1923 года

Решение британского кабинета превратило Египет из протектората в королевство, и султан Фуад (1917–1936), сын хедива Исмаила, стал королем Фуадом I. Лучшие юристы страны немедленно приступили к разработке конституции, утверждавшей нормы парламентской демократии, в качестве подходящего образца выбрали Бельгию. После некоторой борьбы между королем и политиками в апреле 1923 года конституцию приняли.

Во многом она явилась результатом компромисса, а потому не удовлетворяла полностью ни одну из сторон. Король получил немалую власть, включая право распускать парламент, назначать премьер-министра и две пятых сената – верхней палаты нового законодательного собрания, в которое также входила палата депутатов, членов которой выбирало взрослое мужское население. Но даже это было весьма далеко от абсолютной власти, которая, по мнению Фуада, должна была принадлежать ему по праву. Он считал парламентскую демократию едва ли не «большевизмом» и почти всю жизнь прилагал усилия, чтобы ликвидировать конституцию и расширить пределы своей власти.

С другой стороны, «Вафд», лидеры которой все еще находились в изгнании, отвергала декларацию независимости, провозглашенную Алленби, и не признавала конституцию, поскольку та давала слишком много прав королю. Вспышки насилия продолжались, пока Саад Заглул и другие националистические лидеры не получили разрешение вернуться в Египет и принять участие во всеобщих выборах в январе 1924 года. «Вафд» реорганизовали в настоящую политическую партию, ее представители получили 90 % мест; они побеждали каждый раз, когда проводились свободные выборы. Однако, принимая участие в выборах, члены «Вафд» автоматически признавали предоставленную Египту форму независимости и конституцию; это был первый из многих компромиссов в борьбе за власть, постепенно подрывавших доверие к «Вафд» и лишавших партию широчайшей народной поддержки, пока в начале 1950-х годов ее не обошли экстремисты и радикальные группировки.

Большие надежды: оптимизм, Тутанхамон и фараоны

Хотя британская военная оккупация продолжалась, появлялись и признаки того, что восстание 1919 года породило «новый дух». Талаат Гарб основал банк «Миср» (1920), заслуживший репутацию «банка только для египтян», вскоре он превратился в настоящего гиганта национального финансового рынка и движущую силу индустриального развития и достижения экономической независимости: деньги инвестировались в производство текстиля, фармацевтические предприятия, издательский бизнес, типографии, кинопроизводство и авиаперевозки.

Именно в это время Египет начал доминировать в культуре арабского мира, как происходит по сей день. В Каире печаталось больше книг, чем во всех других арабских столицах, вместе взятых; египетские периодические издания наполняли арабские рынки; киностудии стали выпускать немые фильмы; открывались звукозаписывающие студии; широкую известность на Востоке стали обретать египетские артисты, такие как великий певец Умм Культум (1904–1975), который к 1970-м годам стал любимцем всего арабского мира.

Сенсационная находка Говардом Картером гробницы Тутанхамона в ноябре 1922 года стала благоприятной кульминацией года, в который страна получила независимость. Когда богатейшее содержимое гробницы извлекли на свет, роскошь и изысканность египетского прошлого стали символизировать славное будущее Египта. Не случайно официальное открытие гробницы в марте 1924 года произошло одновременно с началом работы первого египетского выборного парламента. Внезапно история древних династий предстала в новом свете, определив формулу уникальной египетской национальной идентичности, – не той, которую можно проследить от начала веков, а той, которая сегодня стоит выше различий между арабами, мусульманами, коптами и евреями.

Среди величайших провозвестников этой идеи, известной как «фараонизм», был доктор Таха Хусейн (1889–1973), самый влиятельный представитель нового поколения философов, писателей и интеллектуалов послереволюционной эпохи. Таха Хусейн придавал меньше значения арабскому и исламскому компонентам национальной идентичности, которые он считал лишь последствиями одного из многочисленных вторжений в Египет, включая ливийское, нубийское, персидское, греческое, римское, турецкое, французское и, наконец, британское. В противовес этому он подчеркивал многочисленные исторические связи Египта со Средиземноморьем и Европой, чьи учреждения, науку и философию он называл ключевыми для формирования современного либерального государства.

Плохое начало

В качестве премьер-министра Саад Заглул был твердо настроен на удаление из страны британцев и обеспечение прав Египта на Судан. Существовала надежда, что лейбористское правительство Рамсея Макдональда может пойти на желанные перемены, но переговоры в Лондоне вскоре показали, что надежды необоснованны.

После категорического отказа недовольство и гнев египтян сосредоточились на одном конкретном британце – сэре Ли Стэке, который имел несчастье быть одновременно генерал-губернатором Судана и главнокомандующим египетской армии; таким образом, он являлся воплощением британского господства. Убийство Стэка в Каире националистами-экстремистами 19 ноября 1924 года было очень болезненно воспринято его другом Алленби, который немедленно, не советуясь с Лондоном, выдвинул ультиматум египетскому правительству с требованием принять суровые меры и выплатить значительную компенсацию. Заглул соглашался только на последнее и отказался искать и наказывать виновных, а король Фуад быстро воспользовался возможностью распустить парламент. Первое демократически избранное вафдистское правительство продержалось всего девять месяцев, и Заглул, самый популярный лидер своего поколения, уже никогда больше не становился премьер-министром.

Треугольник власти

После этого на политической карте страны определились три полюса – король, «Вафд» и британцы. Большую часть времени шла борьба между Фуадом, пользовавшимся своим богатством и влиянием, чтобы подорвать конституцию, и «Вафд», чьи усилия были направлены на организацию свободных выборов в соответствии с конституцией. Британцы поддерживали то одну, то другую сторону, в зависимости от того, что лучше отвечало их интересам в конкретный момент. После убийства Стэка британцы и слышать не хотели ни о каком суверенитете Египта или демократических процессах, словно все еще существовал протекторат. Преемник Алленби в 1925–1929 годах, представитель партии тори и ярый империалист лорд Ллойд-Джордж использовал все возможности, чтобы добиться прихода в Александрию британского военного корабля – в подкрепление словесных аргументов; он сумел не пустить Заглула на пост премьер-министра даже после победы «Вафд» на выборах 1926 года.

Существовали также партии меньшего размера, которые вносили свой вклад в качели власти. Часть этих партий являлась ответвлениями «Вафд», выстроенными вокруг личностей, которые покинули основную партию в результате разногласий, но они редко пользовались серьезной поддержкой населения. Самой крупной была Либеральная конституционная партия (1922), умеренно националистическая организация, созданная Адли Яканом в противовес радикализму Заглула. Она поддерживала конституцию, поскольку та давала членам партии доступ к власти, среди них были в основном крупные землевладельцы и богатые интеллектуалы, тем не менее поддерживавшие короля, которому нужно было сотрудничество с мелкими и независимыми партиями в правительстве, чтобы сдерживать «Вафд».

Реальными неудачниками в этой непрерывной борьбе были простые египтяне и едва зарождавшаяся демократическая система, поскольку ни один выбранный парламент не смог отработать полный четырехлетний срок. Если король и британцы сражались за свои эгоистические цели, то «Вафд», замышлявшаяся как партия, призванная отстаивать интересы народа, продвигать насущные политические и экономические реформы, ставила изначальную миссию гораздо ниже независимости от Великобритании. Более того, «Вафд» почти ничего не делала для развития и укрепления пока еще слабой конституционной структуры Египта и демократии. Партия активно мобилизовала общественное мнение, устраивала марши протеста и демонстрации, но предпочитала откликаться на запросы сверху, а не снизу. Независимое политическое мышление и деятельность рассматривались как нечто подозрительное, мнение рядовых членов партии не поощрялось, как бывает при здоровой демократии.

Даже такой харизматический лидер, как Саад Заглул, не поощрял различия мнений внутри «Вафд», он установил абсолютный личный контроль в партии, и авторитаризм популярного египетского лидера становился все более заметным. Короткое хождение Заглула во власть было весьма показательным, поскольку старые законы о цензуре и безопасности позволяли душить оппозицию и отправлять в тюрьму недовольных, чем он и занимался вместо того, чтобы реформировать страну. Тем не менее смерть Заглула в 1927 году вызвала волну скорби, его восславляли как величайшего государственного деятеля и лидера Египта.