Текст книги "Египет. История страны"

Автор книги: Гарри Адес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 35 страниц)

Глава 11. Британская оккупация 1882–1952 гг.

Годы Кромера

Поначалу британцы рассматривали вторжение в Египет как кратковременную миссию по восстановлению власти хедива и защите иностранных интересов в стране. Однако обещания уйти из Египта в ближайшем будущем, по некоторым подсчетам, только в 1883 году прозвучали более сорока раз, и с течением месяцев казались все менее серьезными. Дело в том, что британцы не желали уходить, пока проблемы, послужившие причиной интервенции, не будут разрешены. Парадоксально, но факт: применение политики твердой руки для наведения порядка втягивало англичан все глубже в повседневное управление страной, и изменить ситуацию становилось все труднее. Вскоре стало чем-то само собой разумеющимся, что Египет является «скрытым протекторатом», а не официальной частью Британской империи, и правят им находящиеся в тени агенты и чиновники Великобритании.

«Спасение» египетского общества

Первоначальные приоритеты состояли в том, чтобы «решить проблему банкротства», рассчитаться по долгам и восстановить политическую стабильность; все это были труднодостижимые цели даже при благоприятном стечении обстоятельств, но следовало помнить и об интригах Франции и Османской империи. Только блестящие способности и огромные усилия сэра Ивлина Бэринга (1841–1917), лорда Кромера (с 1892 года), «британского агента и генерального консула», фактически являвшегося правителем Египта с 1883 по 1907 год, позволили добиться существенного улучшения финансового положения страны. Будучи членом знаменитой семьи банкиров, Бэринг стал представителем британских кредиторов в Египте во время кризиса конца 1870-х годов. Он казался единственным человеком, обладавшим достаточной квалификацией, чтобы вытащить страну из экономического хаоса, обладал глубоким чувством долга и искренне верил в «миссию англичанина» – «спасти египетское общество».

Полагаясь больше на здравый смысл, чем на эффектные новшества, он тщательно соблюдал режим экономии, стремился к повышению производительности труда и упорядочению расходов, так что к 1887 году ему удалось избавить Египет от угрозы банкротства. Была полностью обследована, отлажена и расширена ирригационная система, так что крестьяне получали воду круглый год, что позволило увеличить урожаи и засеять дополнительные поля. Обветшавшая оросительная система в районе Дельты была восстановлена Мухаммедом Али, построившего хорошо функционирующую систему дамб, начались работы по возведению первой Асуанской плотины (завершена в 1902 году). Резко возросла производительность труда, доходы государства удвоились, а прибыль от импорта подскочила в четыре раза. Выбравшись из трясины долгов, страна к 1891 году получила такую доходность, что Кромер смог сократить налоги, истощавшие феллахов, а накопившиеся резервы вложить в общественные работы, осушение болот, прокладку железных дорог и другие проекты, сулившие скорый возврат средств.

Лорд Кромер, фактический правитель Египта с 1883 по 1907 г.

В политике целью Кромера была стабильность. Статус Великобритании как оккупанта провинции Османской империи, формально являвшейся дружественным государством, был замаскирован с типичной для Уайтхолла изощренностью. Британцы не управляли покоренным народом, они лишь действовали как советники местного правительства. Систему «Двойного контроля» отменили (к негодованию французов), но хедива и его администрацию практически не тронули, правда, с одним существенным исключением: британские чиновники заняли ключевые посты, чтобы «давать советы» министрам – последние обязаны были следовать этим «советам».

Хедив Тевфик со всем соглашался, а его премьер-министры глотали горькую пилюлю без возражений. Политики старого времени Нубар-паша и Рийяд-паша, недовольные переменами, ушли в отставку. Шариф-паша (который, как Нубар и Рийяд, до оккупации некоторое время занимал пост премьер-министра) уступил британским требованиям отказаться от Судана, но в дальнейшем, на протяжении всего пребывания в Египте лорда Кромера, во главе местного правительства стоял Мустафа Фахми-паша, схожий покладистостью с хедивом.

Египет оставался стабильным, в стране происходило настоящее экономическое чудо. Национальное государство обретало форму и становилось доходным, закон и порядок торжествовали. Крестьяне с облегчением избавились от тягостной трудовой повинности и курбаша, которые Кромер запретил. Это были очевидные успехи. Но, с точки зрения египтян, имелось и много причин для недовольства.

Цена «спасения»

Кромер, по большей части, решал экономические и административные проблемы, добивался быстрой финансовой прибыли. Другие проблемы, такие как образование и индустриализация страны, требовали крупных инвестиций времени и капитала, а потому оставались второстепенными, зачастую просто игнорировались, хотя и являлись краеугольным камнем долгосрочной перспективы развития. Образование находилось в полном небрежении, на него выделяли от силы 1,5 % государственных расходов. Процветавшие при Исмаиле начальные и средние школы практически исчезли, технические училища при Кромере задыхались от нехватки средств; он был убежден, что «подданные» не имеют потребности в обучении, а необразованная страна будет больше нуждаться в квалифицированных иностранцах, которые могут ею управлять.

Индустриализацией также пренебрегали – и не только из-за медленного возврата инвестиций. Местная текстильная промышленность могла бы составить конкуренцию английским ткацким фабрикам, так что Египет держали в состоянии монокультурной экономики, поставлявшей дешевое сырье (хлопок) Великобритании. Усилия были направлены на достижение максимальных объемов производства хлопка, и Кромер в этом преуспел, хотя даже при переходе к круглогодичному орошению полей возникали серьезные осложнения. Перегораживание Нила и распределение воды по каналам вело к заболачиванию земель, а кроме того, лишало почву ежегодного удобрения нильским илом. Новая дренажная система нуждалась в развитии, крестьяне попадали в зависимость от искусственных удобрений, в то время как топкие участки превращались в рассадники комаров, разносивших такие инфекции, как малярия, и прилегающие поселения пустели.

У британцев не было стратегии политических реформ или желания стимулировать развитие местных политических учреждений, они не готовились передать власть египтянам – совсем наоборот. Уже в 1886 году Кромер высказал предположение, что не следует ограничивать время британского присутствия в Египте, а к 1889 году Уайтхолл, под сильным влиянием доводов Кромера, отказался обсуждать планы ухода. Со временем Кромер разместил на разных должностях огромное количество британских чиновников, одновременно ослабляя власть хедива и его людей, укрепляя в них чувство зависимости, формируя группу местных деятелей, ориентированных на иностранцев, желавшую бесконечного продления срока оккупации. Начался классический процесс колонизации, когда даже мелкие должности передавались чужакам, согласно определению Рональда Сторрза, который и сам был чиновником невысокого ранга в британской администрации того периода и оставил мемуары. «Все и вся стали чище, богаче, свободнее и состоятельнее, но что-то… не видно особой радости. Мы увеличили урожайность, но не удовольствие от жизни». Британцы и египтяне почти не общались между собой, первые предпочитали проводить досуг в закрытых спортивных клубах и на танцевальных вечеринках в отелях, не желая контактировать с арабскими коллегами. Сторрз писал:

Британский чиновник… был усердным и честным работником, пунктуальным и щепетильным до мелочей в своем департаменте или министерстве, он трудился с раннего утра до середины дня. Затем он садился на велосипед и ехал в элитный клуб или в свою квартиру на обед, играл в теннис или гольф до наступления темноты в спортивном клубе, возвращался в элитный закрытый клуб, чтобы обсудить дела за день и пообедать, или ехал домой… Считалось добродетелью и едва ли не самоотречением, если [его жена] жертвовала серединой дня и встречалась с египетской или турецкой дамой, зачастую не менее высокородной, лучше воспитанной, начитанной, лучше выглядящей и одетой.

«Суперимпериалист» Бэринг, которого коллеги в шутку называли «сверх-Бэринг», был блестящим администратором, но по человеческим качествам оставался приверженным замкнутому кругу, – был, по сути дела, расистом, исполненным предрассудков своего времени, связанных с идеей о том, что «имперская нация» стоит намного выше «бедных, невежественных, суеверных» египтян, ограниченных «шестьюдесятью веками дурного управления и подавления», «древними полуварварскими обычаями» и «восточным складом ума» со склонностью к «жажде правильности, легко переходящей в нечестность». Подобный народ, на взгляд Кромера, должен был служить хорошему иностранному правительству, а не пытаться управлять собой. В глубине души он был убежден, что египтяне не способны править своей страной.

Кромер быстро учился иностранным языкам, но за четверть века пребывания в Египте не потрудился выучить арабский; как и культура, религия и повседневная жизнь коренных египтян, этот язык был для Кромера излишним, ненужным для финансовых отчетов и подведения баланса. Кромер отличался властным и неподкупным характером, но ему не хватало человечности, чтобы построить здание новой нации.

Формы оппозиции

Национализм был подавлен с падением Ураби, но смерть Тевфика в 1892 году предоставила возможность вновь организовать сопротивление британцам. Новый хедив Аббас Хильми II (1892–1914), семнадцатилетний сын Тевфика, быстро освоился в новой роли, снял с поста премьер-министра отцовского соратника, податливого Мустафу Фахми, и на его место назначил своего человека, которому поручил сформировать правительство. С Кромером он советоваться не стал, и тот отреагировал с типичной жесткостью, потребовав от хедива письменного обещания следовать в дальнейшем британским указаниям. Аббасу пришлось уступить. Это был горький и унизительный урок, показавший, что ни хедив, ни его правительство не способны сопротивляться несгибаемой воле Кромера.

Утративший иллюзии Аббас стал искать поддержки у оппозиции, спонсировал антибританскую газету «Аль-Муайяд» и втайне направлял деньги Мустафе Камилю (1874–1908), молодому юристу и пламенному агитатору, который стремился возродить и перестроить национальное движение. Голос Камиля, политического последователя Ураби, звучал все громче. Камиль начал выпускать ежедневную газету «Аль-Лива», а позднее создал Национальную партию и был «вечной занозой» для британцев, поскольку не стеснялся резко критиковать противоречивость и лицемерие их политики в Египте. Он призывал немедленно эвакуировать британские силы из страны, причем подразумевал всю долину Нила и Судан. Это требование стало лозунгом националистов и главной проблемой англо-египетских отношений вплоть до 1956 года, когда Великобритания наконец покинула Египет, а Судан провозгласил себя независимым государством.

Судан

Восстание Махди

Судан был передан Мухаммеду Али турецким султаном в 1841 году, а хедив Исмаил направил экспедиционный корпус на юг, чтобы расширить территорию страны до верховий Белого Нила и экватора. В широком смысле суданцы были не слишком довольны управлением соседей, и во время беспорядков и перемен 1870-х годов в стране начались волнения. Местным вождям также не нравилось стремление иностранцев запретить в Судане работорговлю. Взрыв спровоцировал Мухаммед Ахмед (1844–1885), мусульманский мистик и самопровозглашенный «Махди» (пророк Аллаха), фигура мессианского плана; он считал своей миссией распространить в мире божественную справедливость, восстановить веру и поразить врагов ислама, прежде чем наступят последние времена. В 1881 году Махди собрал своих сторонников и провозгласил джихад, призывая изгнать неверных из страны.

Восстание быстро распространялось. Египтяне не имели сил для его подавления, а британцы, которые только-только вошли в Египет, не желали вмешиваться в дела Судана. По сведениям Кромера, египетское правительство направило против бунтовщиков смешанное войско из «9000 пехоты, которую 50 хорошо обученных солдат могли разогнать за десять минут, и 1000 кавалерии, в которой большинство не умело ездить верхом», под командованием британского офицера Уильяма Хикса. Махдисты полностью перебили этот отряд в ноябре 1883 года.

Кромер встревожился. Он посоветовал немедленно эвакуировать из Судана все оставшиеся египетские гарнизоны, и эта мера, естественно, была крайне непопулярна среди египтян, привыкших считать своей собственностью всю долину Нила вплоть до истоков. Премьер-министр Шариф-паша в знак протеста подал в отставку.

Мухаммед Ахмед (1844–1885), мусульманский мистик и самопровозглашенный «Махди» – «пророк Аллаха»

Гордон Хартумский

Британская пресса устроила шумиху вокруг генерала Чарльза Гордона (1833–1885), который успешно служил в Судане во времена хедива Исмаила, предвидел необходимость эвакуации и предпринял необходимые меры. Кромер не хотел доверять генералу решение вопроса; он знал, что Гордон недооценивает силу Махди, а потому попробует применить против него жесткие меры, хотя сам Кромер склонялся в данном случае к дипломатии.

Не успел Гордон появиться в Хартуме в феврале 1884 года, как сразу же стал посылать телеграммы Кромеру, настаивая на том, что «Махди следует разбить наголову» и избавить народ Судана от свирепых и фанатичных махдистских орд. Но к середине марта события повернулись неожиданным образом; племена, жившие вдоль Нила в северной части страны, восстали в поддержку Махди, снабжение по реке было прервано, телеграфная связь отрезана. Тридцать тысяч махдистов окружили Гордона в Хартуме.

Сам генерал имел в запасе несколько месяцев, чтобы выбраться из страны, но не захотел оставлять гарнизон и гражданских лиц. Гордый человек и ревностный христианин с высоко развитым чувством чести, он, несомненно, хотел также отомстить за смерть Хикса и избежать мусульманского плена. Поскольку он не двигался с места, пришлось посылать ему на выручку экспедиционный корцус. Британский премьер-министр Гладстон уступил общественному мнению, парламенту и королеве Виктории, требовавшим от него действий, и наконец согласился в первых числах августа начать операцию по спасению.

Экспедиционный корпус продвигался по Нилу чрезвычайно медленно. По мере того как неуклонно ухудшалась ситуация в Хартуме, становилось ясно, что надвигается трагедия. В октябре Гордон писал: «Конечно, существует вероятность, что Хартум возьмут под носом у экспедиционного корпуса, который прибудет, но слишком поздно!». Освободительные силы пришли 28 января 1885 года, но Гордон так и не узнал об этом. Двумя днями ранее Хартум был захвачен, а генерал обезглавлен.

Новое завоевание Судана

Махди пережил Гордона всего на пять месяцев, умер не то от яда, не то от болезни, оставив территорию, равную по размеру половине Европы, своему преемнику Халифе Абдалле (1846–1899), чье тираническое кровавое правление привело к гибели двух третей населения страны. Воодушевленный победами над британцами и мифом о неуязвимости махдистов, дарованной Аллахом, Халифа угрожал вторжением в Верхний Египет, писал даже королеве Виктории, требуя от нее покорности и обращения в ислам. Она не снизошла до ответа.

Минуло десять лет, и политический климат стал подходящим для британцев, желавших смыть позор поражения и смерти Гордона со страниц имперских хроник. К 1890-м годам оккупация Египта превратилась в совершившийся факт, позиции Великобритании укрепились, соперничающие европейские державы дрались за каждый кусок африканской земли. Тревожнее всего казалось то, что французы пытались соединить свои колонии на восточном и западном побережьях Африки, заняв Судан и верховья Нила.

Было принято решение вернуть Судан, и операцию поручили генералу Хорейсу Герберту Китченеру (1850–1916), главнокомандующему англо-египетской армией, недавно созданной и обученной; он вышел из Вади-Хальфы в мае 1886 года. Год ушел на постройку железной дороги, по километру в день, через пустыню до Абу-Хамида (минуя излучину Нила, что сократило путь), а на следующий год войска достигли Хартума, за несколько часов разгромив наголову армию Халифы в пустыне под Омдурманом 1 сентября 1898 года. Махдистов накрыли сплошным огнем артиллерии и пулеметов «максим», поля боя усеяли тела более 10 000 вооруженных копьями махдистов, войска Китченера потеряли около 400 человек.

Не удовлетворенный тем, что растер противника «в пыль», Китченер откопал останки Махди и выкинул их в Нил, а голову забрал в качестве личного трофея. Сообщения, что он сделал из нее чернильницу, шокировали викторианскую Англию, генерала вынудили избавиться от головы Махди, и он зарыл ее в неизвестном месте в районе Вади-Хальфы.

Следующей миссией стало изгнание небольшого французского контингента, появившегося на подступах к городу Фашода, примерно в четырехстах милях вверх по течению, куда французы прибыли после опасного перехода из Западной Африки. Китченер вышел на четырех боевых кораблях с тремя батальонами пехоты и покончил с французским влиянием в бассейне Нила, блокировав возможность соединения восточно– и западноафриканских колоний Франции, тем самым существенно облегчив создание британского коридора «север-юг».

Англо-Египетский кондоминиум

Британский и египетский флаги вместе развевались над Хартумом. С января 1899 года вступило в действие соглашение, по которому Судан становился англо-египетским кондоминиумом, что по существу передавало власть над ним Великобритании. Соглашение было выгодно британцам, поскольку избавляло их от необходимости соблюдать решения совместных судов и положения договора и от признания суверенитета Османской империи над этими территориями; теперь суверенитет османов заканчивался на северной границе Судана.

С другой стороны, Египет принял на себя основные издержки завоевания, снабжал войска, страдал от тягот военного времени, но почти не получил вознаграждения за усилия. Неудивительно, что кондоминиум стал еще одним поводом для недовольства, и большинство египтян считало его ударом по национальному самолюбию, поскольку британцы выстраивали, звено за звеном, цепь имперских владений от Дельты до мыса Доброй Надежды.

Кромер уходит

Надежды Мустафы Камиля и других националистов, что Франция сможет однажды помочь в изгнании британцев, рухнули, когда в 1904 году европейские державы заключили союз (Антанту), который снимал ряд разногласий между Великобританией и Францией и признавал права первой на приоритет в Египте. Мустафа Камиль обратился к Османской империи и попытался с некоторой долей успеха внедрить националистические идеи в окружение султана, что сказалось во время территориального спора (инцидент Таба в 1906 году) между империей и Великобританией на Синайском полуострове.

Кромер поддерживал свободную прессу и терпимо относился к тому, что националисты ругали его режим на страницах газет. Он считал, что подобные тирады разряжают обстановку, выпуская накопившийся пар; кроме того, лишь 20 % населения страны умело читать. Он был совершенно уверен, что ворчание образованной элиты не имеет отношения к настроениям неграмотных масс, которые приветствуют наведенный британцами порядок, находят его вполне справедливым и радуются избавлению от коррупции.

Инцидент в Диншавае

Июньский инцидент 1906 году в Диншавае развеял иллюзии насчет доброго отношения масс к британцам. Группа британских офицеров поехала охотиться на голубей в Дельту, в районе деревни Диншавай вступила в конфликт с местными жителями, которые не желали, чтобы британцы убивали птиц, служивших крестьянам одним из основных средств пропитания. В стычке погиб один из офицеров. Наказание было скорым и суровым. Пятьдесят два египтянина были арестованы и подвергнуты особому суду, без права апелляции, четверых казнили на глазах у односельчан, а остальных приговорили к тюремному заключению, тяжелым работам или публичной порке.

Гнев и возмущение охватили страну, Мустафа Камиль получил колоссальную поддержку своим пламенным речам, осуждавшими жестокость иностранного правления, которое не учитывает потребности народа. На сей раз британцы едва ли могли надеяться на то, что их поддерживают феллахи. Кромер уже собирался возвращаться в Англию, но высказал поддержку приговору. Его отставка – официально по причине слабого здоровья, но, без сомнения, ускоренная неприятным делом, – последовала несколькими месяцами позже, в марте 1907 года.