Текст книги "Камень для Дэнни Фишера"

Автор книги: Гарольд Роббинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава 3

Дом переполнен народом. Мне пришлось посадить Рекси в свою спальню и запереть дверь. Она всегда беспокойно вела себя при большой толпе. Я протолкался через гостиную и направился к лестнице в подвал. Мать устроила там игровую комнату для детей.

Меня подозвал к себе мой дядя Дэйвид. Он стоял в углу комнаты, разговаривая с отцом. Я подошел к нему, и он протянул мне руку.

– Мацелтов, Дэнни!

– Спасибо, дядя Дейвид, – автоматически улыбнулся я. Взяв меня за руку, он повернулся к отцу.

– Кажется только вчера я был у него на Бриссе, Гарри, – оказал он.

Отец согласно кивнул головой.

В нетерпении я вспыхнул. Я знал, что он сейчас скажет, я уже слышал это двадцать раз сегодня. И он не разочаровал меня.

– Как летит время, а? – Дядя Дейвид тоже кивал головой. – А теперь ты уже парень. – Он сунул руку в карман и достал оттуда монету. – Вот тебе, Дэнни.

Я повертел монету в руках – это была десятидолларовая золотая монета.

– Спасибо, дядя Дейвид, – поблагодарил я. Он ухмыльнулся мне. – Большой парень, – сказал он, повернувшись к отцу. – Скоро он сможет тебе помогать в лавке, как это делает мой Джоел.

Отец отрицательно покачал головой. – Нет, Дэнни не будет работать в лавке, – твердо заявил он. – Мой Дэнни пойдет учиться. Он будет юристом или, может быть врачом, и если дела пойдут хорошо, я открою ему когда-нибудь отличную контору.

Я с удивлением посмотрел на отца. Я в первый раз такое слышу. Я в общем-то никогда и не задумывался о том, кем собираюсь стать. Да и мне было все равно.

У дяди Дэйвида на лице появилось понимающее выражение. – Да, конечно, Гарри, конечно, – примирительно сказал он. – Но ты знаешь, какие теперь времена. Ничего хорошего. Тебе и так-то приходится вертеться будь здоров.

Так вот, если бы Дэнни пошел работать ко мне в лавку на лето, как Джоел, разве это ему повредило бы? Отнюдь. Да и тебе будет экономия в пять долларов в неделю. Пять долларов – это все-таки пять долларов. – Он поглядел на меня. – А Дэнни отличный парень. Я уверен, что он захочет помогать мне, как это делает Джоел. Не так ли, Дэнни?

Я кивнул. Никто не может сказать, что мой двоюродный брат Джоел лучше меня. – Конечно, дядя Дейвид, – быстро согласился я.

Отец посмотрел на меня. В глазах у него промелькнула тревожная тень.

– Еще есть время обсудить все это, Дэнни, – медленно произнес он. – До каникул еще целый месяц. Тем временем сбегай-ка вниз. Дети тебя уж, наверное, обыскались.

Я направился к лестнице, сунув монету в карман. Уходя, я слышал, как дядя Дейвид повторил, что мысль-то неплохая, да и не повредит мне это.

На лестничной площадке я остановился и заглянул в игровую комнату.

Мама развесила гирлянды на стенах и потолке, и комната выглядела очень веселой и праздничной, но дети что-то притихли. Наверху взрослые разговаривали очень громко, каждый пытался перекричать остальных, все говорили одновременно, как будто у них больше никогда не будет возможности поговорить друг с другом; их голоса глухо доносились сюда. Все мальчики собрались на одной стороне комнаты, девочки – на другой. Голоса у них были приглушены и осторожны. Все это совсем не походило на то, что было наверху.

Когда я направился к мальчишкам, мой двоюродный брат Джоел сделал мне шаг навстречу. Он был года на полтора постарше меня, и лицо у него было в прыщах. Я уже слыхал, как об этом рассказывали, и надеялся, что у меня их не будет.

– Здравствуй, Джоел, – смущенно заговорил я. – Веселитесь? – Он вежливо кивнул, не сводя глаз с одной девочки напротив. – Конечно, – быстро согласился он, слишком быстро. Я проследил за его взглядом. Он смотрел на Марджори-Энн. Она увидела, что я смотрю на нее и что-то прошептала моей сестре, которая тут же захихикала. Я подошел к ней, Джоел со мной.

– Что смешного? – сердито спросил я. Я подумал было, что они смеются надо мной.

Мими покачала головой и снова захихикала. Мардж загадочно улыбнулась.

– Мы ждали, что ты придешь и оживишь нам компанию, – сказала она.

Я принужденно улыбнулся и осмотрелся. Все дети торжественно смотрели на меня. Она была права, праздник затухал. Взрослые веселились, а дети не знали, чем заняться.

– Эй, что это мы приуныли? – завопил я, подымая руки. – Давайте поиграем во что-нибудь.

– Во что? – с вызовом спросила Мими.

Я растерянно посмотрел на нее. Я и не подумал об этом. Беспомощно я оглядел комнату.

– Как насчет почты? – предложила Мардж. Я сделал кислую морду.

Именно в эту игру мне не хотелось играть. Детские штучки.

– Ну а во что ты хочешь играть? – отрезала она, увидев мое выражение лица. – В пятнашки?

Я раскрыл было рот, но Джоел прервал меня.

– Отлично, – поспешно произнес он. – Я согласен.

Я с отвращением повернулся к нему. Теперь мне понятно, откуда у него прыщи, это все девочки.

Я готов был поспорить с ним, но все остальные дети с удовольствием подхватили предложение.

Когда мы расселись полукругом по полу, я угрюмо уставился на свои скрещенные ноги, сожалея, что не сумел придумать другой игры. Джоел позвал Мардж в небольшую котельную, которая служила нам почтой и я был уверен, что она пошлет за мной, когда подойдет ее очередь.

Я оказался прав. Дверь в котельную открылась, и Джоел остановился против меня. Он показал большим пальцем на закрывшуюся за ним дверь. У меня вспыхнуло лицо, когда я поднялся на ноги.

– Вот это девочка! – прошептал он, когда я проходил мимо него. Я посмотрел на Мими. Она раздраженно глядела на меня. Я чувствовал, что у меня горят щеки. Я слегка помедлил перед дверью в котельную, затем открыл ее и шагнул внутрь. Прислонился к закрытой двери, пытаясь разглядеть что-либо в полумраке. Свет проникал сюда лишь через крохотное оконце в углу.

– Я здесь, Дэнни, – раздался голос Мардж с другой стороны котла.

Я все еще держался за ручку двери. В висках у меня застучала кровь. – Что, что тебе надо? – хрипло промямлил я. Я вдруг испугался. – Зачем ты меня позвала?

Она прошептала:

– А как ты думаешь, зачем я тебя позвала? – В ее голосе было что-то дразнящее. – Хотела посмотреть, действительно ли ты мужчина.

Мне не было видно ее. Она стояла за котлом. – Оставьте меня в покое, – сердито сказал я, не отходя от двери.

Голос у нее теперь стал бесстрастным. – Если ты хочешь покончить о этим, лучше подойди сюда. – Я услышал, как она беззвучно смеется.

– Я тебя не обижу, мальчик Дэнни.

Я обошел котел. Она стояла, прислонившись к нему, и улыбалась. Зубы у нее сверкали в полумраке, а руки она держала за спиной. Я молчал.

Глаза у нее смеялись. – Ты подглядывал за мной через окно сегодня утром, – вдруг бросила она мне. Я замер. – Нет!

– Да, да, – резко сказала она. – Я видела тебя. Да и Мими мне говорила то же самое.

Я уставился на нее. Задам я Мими за это.

– Раз уж ты так была уверена, – зло сказал я, – то почему же не опустила занавески?

Она шагнула ко мне. – А может я не хотела, – задиристо произнесла она.

Я посмотрел ей в лицо. Это мне было непонятно.

– Но ведь...

Пальцы ее оказались у меня на губах и заставили меня замолчать. Лицо у нее приняло напряженное, строгое выражение – А может быть хотела, чтобы ты смотрел. Она помолчала мгновенье, глядя мне в лицо.

– Тебе не понравилось то, что ты видел?

Я не знал что ответить.

Она тихонько засмеялась. – Понравилось, – прошептала она. – Я знаю, что понравилось. Твой двоюродный брат Джоел считает, что я великолепна, а ведь он не видел и половины того, что видел ты.

Она стала почти вплотную ко мне. Обняла меня за шею и потянула меня к себе. Я двигался как деревянный. Почувствовал ее дыхание у своего рта, затем губы. Я закрыл глаза. Это был такой поцелуй, какого никогда раньше не было. Он не был похож ни на мамин, ни на сестрин, ни какой-либо другой, с кем бы я не целовался.

Она убрала свое лицо от моего. Я все еще чувствовал ее дыхание у себя на рту. – Дай мне руку, – быстро потребовала она.

Совсем одурев, я протянул руку. Голова у меня закружилась, и комната закачалась как в тумане. Вдруг что-то ударило меня по пальцам как электрический ток. Она положила мою руку к себе на платье, и я почувствовал ее грудь с твердыми соском. Перепугавшись, я отдернул руку.

Она тихо рассмеялась, глаза у нее блестели.

– Ты мне нравишься, Дэнни, – прошептала она. Она пошла к двери и повернулась, чтобы посмотреть на меня. На лице у нее снова появилась насмешка.

– Кого тебе послать сюда теперь, Дэнни? – спросила она. – Твою сестру?

Глава 4

Я прошел по гостиной, по пятам за мной бежала Рекси. – Дэнни, зайди-ка сюда на минутку, – донесся голос отца с кушетки, где он сидел рядом с мамой.

Мама выглядела усталой. Она только что закончила уборку после того, как все ушли. В доме теперь было удивительно тихо.

– Да, папа, – я остановился перед ними.

– Ты хорошо отпраздновал Бар-Мицва, Дэнни? – полувопросительно спросил отец.

– Очень хорошо, папа, – ответил я. – Спасибо.

Он слегка махнул рукой. – Не благодари меня, – сказал он. – Благодари мать. Это она все делала.

Я улыбнулся ей.

Она устало улыбнулась мне, похлопывая рукой по подушке, лежавшей рядом. Я сел. Она подняла руку и взъерошила мне волосы. – Русачок мой, – задумчиво проговорила она. – Ты теперь совсем, совсем взрослый. Скоро жениться пора.

Папа рассмеялся. – Ну не так уж скоро, Мэри. Он еще достаточно молод.

Мама посмотрела на него. – Достаточно скоро, ответила она. – Смотри, как быстро прошли эти тринадцать лет.

Отец хмыкнул. Он достал из кармана сигару и закурил, на лице у него установилось задумчивое выражение. – Дейвид предложил Дэнни поработать у него в лавке летом.

Мать дернулась вперед со своего места. – Но, Гарри, ведь он еще совсем ребенок!

Отец захохотал. – То он уже женится, а то летом будет слишком молод, чтобы поработать. Он повернулся ко мне. – Что ты думаешь на этот счет, Дэнни?

Я глянул на него. – Я сделаю все, как ты хочешь, папа, – ответил я.

Он кивнул головой. – Вот так я и думал. Но я ведь спрашиваю тебя, чем бы ты хотел заняться. Кем ты хочешь стать?

Я замешкался. – Я, право, не знаю, признался я. Я даже и не думал об этом.

– Пора уже начинать задумываться. Дэнни, – серьезно сказал он. – Ты смышленый мальчик. Ты уже год учишься в средней школе, а тебе только тринадцать лет. Но любой ум не приведет ни к чему хорошему, если только ты не поставишь себе цели. Ты будешь как корабль без руля.

– Я пойду летом работать в магазин, папа, – поспешно ответил я. – В конце концов, если это тебе поможет, я этого и хочу. Я знаю, что дела нынче идут неважно.

– Действительно неважно, но и не так уж плохи, чтобы заставлять тебя делать то, чего тебе не хочется, – промолвил он, глядя на сигару. У нас с матерью на тебя большие надежды. Что ты будешь доктором или юристом, поступишь в колледж. Может быть, если пойдешь в магазин, то учиться не придется. Так получилось у меня. Я так и не закончил школу. Не хотел бы, чтобы так же произошло и с тобой.

Я посмотрел на него, затем на мать. Они опасались, как бы со мной не случилось того, что стало с ним. И все же дела шли плохо, и отцу нужна была моя помощь. Я улыбнулся им. – Если я поработаю в магазине летом, это еще ничего не значит, папа, – сказал я. – Осенью я снова пойду в школу.

Он обернулся к матери. Они долго смотрели друг на друга. Затем мать слегка кивнула головой, и он снова повернулся ко мне. – Ну хорошо, Дэнни, – с трудом произнес он. – Пусть будет так некоторое время. А дальше видно будет.

Ребята кричали, в то время как волейбольный мяч летал взад и вперед над сеткой. В школьном спортзале одновременно шли четыре игры. Краем глаза я заметил, что г-н Готткин направляется к нам. Я снова стал следить за мячом. Но мне очень хотелось смотреть на Готткина, ведь он был тренером футбольной команды.

Мяч летел ко мне высоко над головой, но я прыгнул и ударил по нему.

Он зацепился за сетку, перекатился на другую сторону и упал на пол. Я горделиво огляделся, мне было очень приятно. Это было восьмое очко, забитое мной из четырнадцати. Г-н Готткин не мог не заметить этого.

Но он даже не смотрел в мою сторону. Он разговаривал с каким-то мальчиком на соседней площадке. Мяч снова вошел в игру. Я пропустил пару, как казалось, простых мячей, но их каждый раз подхватывали. Когда вдруг стала выигрывать команда противника, я мельком глянул на учителя.

Сзади я вдруг услышал, как крикнул Пол:

– Дэнни, твой мяч!

Я резко повернулся. Мяч легко летел через сетку в мою сторону. Я приготовился и прыгнул. Темная фигура с другой стороны сетки промелькнула прежде меня и послала мяч вниз. Рука у меня автоматически дернулась, чтобы прикрыть лицо, но я не успел. Я рухнул на пол. Сердитый, я встал на ноги, одна сторона лица у меня была красная и горела, там, куда попал мяч.

Темнокожий паренек с другой стороны сетки ухмылялся.

– Ты сделал фол! – бросил я ему.

Улыбка слетела у него с лица. – В чем дело, Дэнни? – усмехнулся он. – Ты разве единственный герой во всей этой игре?

Я бросился под сетку за ним, но чья-то рука крепко ухватила меня за плечо и остановила меня.

– Продолжай игру, Фишер, – спокойно сказал г-н Готткин. – Никакого бузотерства.

Я нырнул назад под сетку на свою сторону и рассердился еще больше, чем раньше. Теперь Готткин запомнит только то, что я злюсь.

– Я тебе покажу, – прошептал я парню.

Он только лишь презрительно скривил губы и сделал неприличный жест.

В следующей же игре мне подвернулся случай. Мяч летел на меня, а этот парень прыгнул к нему. Я бросился и свирепо ударил по мячу обеими руками.

Мяч попал ему прямо в рот, и он покатился по полу. Я громко прогудел ему.

Он вскочил с полу и, бросившись под сетку, схватил меня за ноги. Мы покатились по полу, метеля друг друга. Его жаркий злой голос зазвучал у меня над ухом: «Сукин ты сын!»

Готткин растащил нас. – Я же говорил не бузотерить.

Я угрюмо смотрел в пол и молчал.

– Кто начал? – спросил Готткин жестким голосом. Я посмотрел на парня, а он уставился на меня, но ни один из нас не ответил. Учитель физкультуры не стал дожидаться ответа.

– Продолжайте игру, – с отвращением произнес он. – И никакого бузотерства. – Он отвернулся от нас. Как только он повернулся спиной, мы автоматически вцепилась друг в друга.

Я ухватил темнокожего за пояс и мы снова покатились по полу. Г-н Готткин снова разнял нас. Он держал нас за руки по обе стороны от себя. У него был утомленный, выжидательный взгляд. – Так вы все-таки хотите подраться? он, пожалуй, сказал это утвердительно, а не вопросительно.

Мы оба промолчали.

– Ну хорошо, – продолжил он, – если уж драться, то будем драться по-моему. Все еще удерживая нас, он подозвал через плечо подменного учителя, своего помощника. – Достань перчатки.

Помощник вернулся с перчатками, и Готткин дал нам по паре. – Надевайте, – почти дружески произнес он. Затем обернулся к ребятам, которые уже начали собираться вокруг. – Лучше заприте двери, ребята, – сказал он. – Не надо, чтобы кто-нибудь вошел сюда.

Они весело смялись, пока я путался в незнакомых мне перчатках. Я знал, почему они смеялись. Если бы вошел директор, то всем крепко попало бы.

Мне было неловко в боксерских перчатках. У меня никогда раньше их не было. Пол молча стал шнуровать их мне. Я посмотрел на этого парня. Первый порыв гнева у меня уже прошел. У меня не было ничего против этого паренька. Я даже не знал, как его зовут. У нас были совместные уроки только по физкультуре. Мне показалось, что он чувствует то же самое. Я подошел к нему. – Это глупо, – сказал я.

Г-н Готткин ответил прежде, чем парень успел раскрыть рот.

– Сдрейфил, Фишер? – усмехнулся он. У него в глазах было какое-то странное возбуждение.

Я почувствовал, как кровь бросилась мне в лицо. – Нет, но...

Готткин оборвал меня. – Тогда вернись вон туда и делай то, что я тебе скажу. Приступайте к бою. Если один из вас упадет, то другой не трогает его до тех пор, пока я не разрешу. Понятно?

Я кивнул. Пацан облизнулся и тоже кивнул.

Я понял, что Готткину это понравилось. – Ну порядок, ребятки, – сказал он, – вперед!

Я почувствовал, как кто-то подтолкнул меня вперед. Темнокожий двинулся ко мне. Я поднял руки и попробовал держать их так, как у боксеров в кино. Я осторожно кружился вокруг мальчика. Он был так же осторожен, как и я, и внимательно следил за мной. В течение почти минуты мы не сходились ближе двух шагов.

– А я-то думал, что вы хотите подраться, – сказал Готткин. Я глянул на него. Глаза его все еще горели от возбуждения.

Тут у меня из глаз полетели искры. Я услышал, как завопили ребята.

Еще одна вспышка, затем резкая боль в правом ухе и во рту. Я почувствовал, что падаю. В голове у меня со скрежетом гудело. Я сердито замотал головой, чтобы прийти в себя и открыл глаза. Я, оказывается, стоял на четвереньках, и смотрел вверх.

Паренек танцевал передо мной. Он смеялся. Эта гнида ударила меня тогда, когда я отвернулся. Я встал на ноги, во мне клокотал гнев. Я видел, как Готткин хлопнул его по плечу, и тогда он снова бросился на меня. В отчаянии я сблизился с ним, схватил его за руки и стал удерживать.

У меня пересохло в горле, я чувствовал, что дыхание просто жжет его.

Я тряхнул головой. Невозможно думать, когда там так гудит. Тряхнул еще раз. Вдруг шум прекратился, и у меня отпустило дыханье.

Я почувствовал, как Готткин нас растащил. Его голос хрипло прозвучал у меня в ушах. – Расцепитесь, ребятки.

Ноги у меня теперь окрепли. Я поднял руки и стал ждать, когда пацан нападет на меня.

Он и набросился, широко размахивая руками. Я отпрянул в сторону, и он пролетел мимо. Я чуть не улыбнулся про себя. Все очень легко, просто надо иметь голову на плечах.

Он развернулся и снова напал. На этот раз я уже ждал его. Было видно, что кулаки у него подняты высоко. Я двинул ему правой в живот. Руки у него опустились, и он согнулся пополам. Колени у него подогнулись, и я отступил. Я вопросительно глянул на г-на Готткина.

Он грубо толкнул меня обратно к мальчику. Я дважды ударил его, и он выпрямился, но взгляд у него был мутный.

Я теперь твердо стоял на ногах. Почувствовал прилив сил со всего тела в руки. Правой рукой почти с самого пола я попал ему прямо в подбородок. У меня даже рука задрожала от этого удара. Он повернулся один раз вокруг себя и затем плашмя упал вперед.

Я отступил и посмотрел на г-на Готткина. Он стоял с ошарашенным взглядом, глядя вниз на паренька. Он нервно водил языком по губам, кулаки у наго были сжаты, а рубашка на спине взмокла от пота, как будто бы он сам дрался.

В зале вдруг наступила тишина. Я повернулся к пацану, который неподвижно лежал на полу. Г-н Готткин медленно стал на колени рядом с ним.

Он перевернул паренька на спину и шлепнул его ладонью по лицу.

Учитель был бледен. Он глянул на помощника. – Принеси нюхательную соль, – хрипло крикнул он.

Когда он водил пузырьком под носом мальчика, руки у него сильно дрожали. Он, казалось, просил: «Ну очнись, малыш. Ну давай». Капли пота выступили у него на лбу.

Я смотрел на них сверху вниз. И чего это он не встает? Не следовало мне втягиваться в драку.

– Может быть лучше позвать доктора, – испуганно зашептал помощник Готткина.

Готткин ответил тихим голосом, но я, нагнувшись, расслышал: «Нет, если тебе дорога эта работа.»

– А если умрет?

Вопрос помощника остался без ответа, а к лицу мальчика стала приливать кровь. Он попытался было сесть, но Готткин прижал его к полу.

– Погоди, малыш, – почти с нежностью произнес Готткин. – Через минуту все пройдет.

Он поднял мальчика на руки и посмотрел вокруг. – Вы, ребята, об этом помалкивайте. Понятно? – В голосе прозвучала угроза. Все молча согласились. Он обвел их взглядом и остановился на мне. – А ты, Фишер, – хрипло оказал он, – пойдешь со мной. Остальные продолжайте игру.

Он пошагал к себе в кабинет с мальчиком на руках, я последовал за ним. Он положил его на кожаный топчан, а я закрыл за нами дверь.

– Подай-ка мне кувшин с водой вон там, – сказал он мне через плечо.

Я молча подал его ему, и он опрокинул его на голову мальчика.

Мальчик, отфыркиваясь, сел.

– Как себя чувствуешь, малыш? – спросил Готткин. Мальчик вымученно улыбнулся. Он робко посмотрел на меня. – Как будто бы меня лягнул мул, – ответил он.

Готткин облегченно рассмеялся. Затем его взгляд остановился на мне, и улыбка исчезла.

– Почему ты мне не сказал, что умеешь боксировать, Фишер? – рявкнул он.

– Да я... Я никогда раньше не дрался в перчатках, г-н Готткин, – быстро пробормотал я. – Честно.

Он с сомнением посмотрел на меня, но, видимо, поверил, так как снова повернулся к мальчику. – Ты не против, если мы все это забудем? – спросил он его.

Мальчик посмотрел на меня, снова улыбнулся, и кивнул. – Даже не хочется вспоминать, – искренне произнес он.

Готткин оценивающе посмотрел на меня.

Тогда пожмите друг другу руки и выметайтесь отсюда.

Мы пожали руки и двинулись к двери. Закрывая дверь, я увидел, что г-н Готткин открыл ящик стола и что-то вынул оттуда. Он стал подымать руку ко рту.

Как раз в это время его помощник пролетел мимо меня в кабинет.

– Дай-ка и мне немного этого, – сказал он, пока закрывалась дверь.

– Да чтобы еще раз такое случилось в моей жизни!

Голос Готткина пробубнил за закрытой дверью. – Этот паренек, Фишер, – прирожденный боец. Ты видел...

Я застеснялся и поднял голову. Мой бывший противник ждал меня. Я неуклюже взял его за руку, и мы пошли обратно играть в волейбол.