Текст книги "Хищники"

Автор книги: Гарольд Роббинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

ГЛАВА 6

В Детройте они провели еще три дня. Барнетт сказал, что ему нужно время, чтобы ознакомиться с устройством автомобиля и научиться им управлять, поскольку дорога им предстоит дальняя. Жан-Пьер никак не прокомментировал решение директора. Он знал истинную причину: Барнетту пришелся по вкусу роман с фордовским менеджером. Каждый день они встречались за ленчем, а также вместе обедали.

Жан-Пьер не проявлял нетерпения. Он много времени проводил в отеле, читал об Америке. И в то же время ему хотелось как можно быстрее добраться до дома Барнетта. Мистер Джонсон уже выбрал для них оптимальный маршрут.

Он посоветовал сесть на корабль и по озерам добраться до Эри, штат Нью-Йорк. Тем самым они сокращали поездку чуть ли не на неделю. А там по хорошим дорогам они добрались бы до побережья штата Мэн, откуда рукой подать до Бостона и Кейп-Кода.

Путешествие по Америке произвело на Жан-Пьера неизгладимое впечатление. Соединенные Штаты совсем не были похожи на Францию. Каждый штат казался отдельной страной со своими законами и чуть ли не другим языком. Но все они составляли единое государство. Пятьдесят процентов дорог уже покрылись асфальтом, пятьдесят еще напоминали проселок.

Отели встречались нечасто, поэтому путешественникам случалось ночевать и на обочине, и в меблированных комнатах. Зачастую их принимали за отца и сына, поэтому селили в одной комнате. Поначалу Барнетта это смущало, но он заметил, что Жан-Пьер не имеет ничего против, и успокоился.

До пункта назначения они добирались почти три недели. Миновали Бостон, большой, красивый город, и повернули на юг, к Кейп-Коду. Летний коттедж семьи директора находился в маленькой деревушке на берегу. Называлась она Хайниспорт и пользовалась большой популярностью среди самых богатых семей Бостона. Жан-Пьер узнал, что семьи эти в большинстве своем имеют ирландские корни и контролируют местную политику. Предки Барнетта также прибыли в Америку из Ирландии.

После отъезда из Детройта Элиша проникся к Жан-Пьеру особой нежностью, и скоро тот уже ублажал Элишу. Следуя указаниям старшего товарища, Жан-Пьер учился доставлять и получать удовольствие. Он и Элиша перепробовали все, кроме содомии. Элиша объяснил Жан-Пьеру, что его анус слишком мал и ввести в него большой мужской член просто невозможно. Жан-Пьеру нравились эти сексуальные забавы. Он чувствовал себя взрослым. Но с приездом в дом Барнеттов все переменилось.

Жан-Пьеру выделили отдельную комнату на третьем этаже, рядом с комнатами трех младших сестер Элиши. Элише уже исполнился тридцать один год. Мать Элиши, первая жена его отца умерла через год после рождения сына.

Второй раз Барнетт-старший женился через десять лет. Элише как раз стукнуло одиннадцать. Сестры Элиши появлялись на свет с промежутком в два года. Когда двадцатилетний Элиша учился в Гарварде, его сестрам было соответственно пять, семь и девять лет. Девочки, все постарше Жан-Пьера, с любопытством приглядывались к нему.

На третьем этаже была только одна ванная, и Жан-Пьер всегда попадал в нее последним. Пока все ждали своей очереди в коридоре, девочки говорили с ним по-французски, а он отвечал им на английском. Относились они к нему очень дружелюбно, посчитали малышом, хотя ему и исполнилось одиннадцать лет.

Каждое утро они брали с собой корзинку с едой и целый день проводили на берегу. Жан-Пьер влюбился в океан. В Париже ничего такого не было и в помине. Песчаный пляж, солнце, теплая вода – рай да и только. Через несколько недель Жан-Пьер загорел дочерна. У него вошло в привычку снимать верхнюю часть купального костюма, так что скоро загорела и грудь. Увидев мальчика с голой грудью в компании девушек, Элиша заставил его прикрыться.

Спальня Элиши располагалась на втором этаже. К ней примыкала маленькая ванная. А главная спальня, занимавшая три четверти второго этажа, принадлежала, разумеется, отцу Элиши. Гостиная, столовая, кухня и две комнаты слуг находились на первом этаже.

Вскоре Жан-Пьеру стало недоставать Элиши. У того было много друзей, и по вечерам он обычно уезжал куда-нибудь на автомобиле. Если же в дом приезжал кто-то из друзей Элиши и Жан-Пьер подходил к ним, Элиша разговаривал с ним, как с ребенком. Жан-Пьер задавался вопросом, так ли хорошо Элише с его друзьями, как было с ним?

К сожалению, большинство мальчишек, с которыми он сталкивался на берегу, все время играли в американские игры, то в футбол, то в бейсбол, и не выказывали желания научить этим играм Жан-Пьера.

Жан-Пьер писал отцу каждую неделю. Рассказывал о том, как живут американцы. С гордостью сообщал, что уже говорит по-английски не хуже американцев, даже освоил сленг! Писал он и о том, как комментируют ход военных действий американские газеты. Его удручало, что газетчики в один голое прочили победу Германии. Он также объяснял, что Барнетты по происхождению ирландцы, а потому их радует любая победа немцев над англичанами. С другой стороны, они не испытывают никакой враждебности к французам.

Много узнал Жан-Пьер и о девушках, потому что их голоса легко проникали в его комнату из соседних. У старшей, Розмари, был кавалер. Во Франции его бы назвали fiance[18]18
  Жених (фр.).


[Закрыть]. Дважды в неделю молодые люди ходили в кино, чуть ли не каждый день встречались на пляже, а по воскресеньям Розмари обедала с семьей своего кавалера.

Морин, средняя сестра, ни минуты не сидела на месте. Играла с мальчишками в футбол и бейсбол, боролась с ними на песке, соревновалась в плавании.

Самую младшую, пятнадцатилетнюю Кэтлин, все звали Кейт. Красотой она, пожалуй, превосходила своих сестер и уже округлилась в нужных местах. Почти такая же высокая, как Розмари, Кейт выглядела старше своих лет. На пляже она больше всего любила почитать книгу. Часто сидела одна у самой воды, иногда подходила к Жан-Пьеру, садилась рядом и говорила с ним по-французски.

С ней Жан-Пьер тоже говорил по-французски, хотя и знал, что с произношением у Кейт нелады. Ему нравилась ее компания, тем более что американские мальчишки старались его не замечать. Кейт спрашивала его о жизни во Франции, о том, чем эта страна отличается от Америки. Кейт также сказала Жан-Пьеру, что выглядит он очень взрослым, даже старше, чем мальчишки ее возраста. При первой встрече она подумала, что ему никак не меньше пятнадцати лет. Кейт интересовало, по какой причине Элиша привез Жан-Пьера на Кейп-Код на все лето. Она сказала, что брат у нее очень странный и обычно проводит все свое время с более старшими мужчинами.

Об Элише Жан-Пьер ничего ей не рассказал. Зато достаточно быстро выяснил, что о брате Кейт довольно мало знает, кроме того, что работает он учителем, а сам прекрасно учился и с отличием окончил университет. Но она считала его эгоистом, потому что Элиша ни разу не предложил сестрам прокатиться в автомобиле.

Как-то вечером, во время обеда, Жан-Пьер набрался храбрости и заговорил с Элишей по-французски. Родной язык придавал ему уверенности.

– Почему бы тебе после обеда не отвезти нас в город на автомобиле? Мы могли бы поесть мороженого. Я угощаю. Отец прислал мне немного денег.

– У меня, между прочим, могут быть другие планы, – с видимым раздражением ответил Элиша.

– Много времени это не займет, – настаивал Жан-Пьер. – А девочкам очень хочется прокатиться на автомобиле.

Мистер Барнетт повернулся к сыну.

– Я думаю, это неплохая идея. А за мороженое заплачу я.

Отвертеться Элише не удалось. В семь часов все набились в машину. Элиша прорычал Жан-Пьеру:

«Идея твоя, тебе и крутить ручку!»

Жан-Пьер молча обошел «форд», встал перед передним бампером и вставил заводную ручку. Потом поднял одну руку, давая Элише знать, что он готов. Элиша кивнул. Жан-Пьер крутанул ручку. Двигатель не завелся. Зато ручка вертанулась в обратную сторону, больно ударив Жан-Пьера по правой руке. Он поднял голову, взглянул на Элишу и понял, что тот сделал это специально. Однако Жан-Пьер ничего не сказал, а вновь крутанул ручку. На этот раз Элиша повернул ключ зажигания и мотор завелся Жан-Пьер закрепил ручку на кронштейне, залез в кабину и сел рядом с Элишей. Когда автомобиль тронулся с места, Жан-Пьер повернулся к девушкам.

– И что вы об этом думаете?

– Чудесно, – чуть ли не в унисон откликнулись они.

Но Кент заметила синяк на руке Жан-Пьера.

– Что случилось? Откуда у тебя это г синяк?

– Ерунда, – отозвался Элиша. – Такое случается, когда заводишь мотор. Жан-Пьер рассмеялся.

– Pas de problem[19]19
  Это пустяк (фр.).


[Закрыть].

Пятнадцать минут спустя Элиша припарковал автомобиль у «Итальянского кафе-мороженого». Внутри все было очень красиво. Стены забраны панелями красного дерева, стулья и диваны обиты белым дерматином. Вся компания уселась за один из больших столиков, Жан-Пьер рядом с Элишей. Тут же подошел Джованни, хозяин кафе.

– Я только что приготовил клубничное мороженое. Могу предложить вам и клубничный молочный коктейль со взбитыми сливками.

Все, за исключением Элиши, заказали клубничное чудо. А тот остановил свой выбор на новой газированной воде, «кока-коле», которую недавно начали завозить с Юга. Джованни открыл маленькую, запотевшую бутылочку и вставил в нее соломинку. Элиша пил «кока-колу» и улыбался, пока остальные ждали клубничный коктейль.

– По-моему, очень вкусна И прибавляет сил, если чувствуешь усталость.

Жан-Пьер решил, что настроение у Элиши улучшилось.

Девушек достоинства «кока-колы» нисколько не заинтересовали. Они без умолку болтали об автомобиле. Поездка произвела на них неизгладимое впечатление. Элиша благосклонно выслушивал комплименты, пока не заметил приятеля, стоявшего на улице у витрины. Он тут же встал, извинился и вышел из кафе.

Розмари повернулась к Жан-Пьеру.

– Не понимаю, что может быть общего у моего брата с этим дурачком. Мои друзья называют его не иначе, как сисси.

– А что значит сисси? – спросил Жан-Пьер. – На французском вроде бы такого слова нет.

– Сисси – это парень, который ведет себя, как девчонка. Не играет в спортивные игры и не встречается с девушками, – ответила Розмари.

Жан-Пьер кивнул. Он все понял. О пристрастиях Элиши он знал несколько больше, чем его сестры. Принесли молочные коктейли. Очень вкусные, в больших стаканах. Жан-Пьер решил, что американское мороженое лучше французского. Возможно, потому, что при его изготовлении использовались натуральные молоко и сливки. К каждому молочному коктейлю подавался стакан воды. Газированной воды.

Жан-Пьер повернулся к Морин.

– Я не знал, что здесь есть источник газированной воды.

Морин рассмеялась.

– На Кейп-Коде никаких источников нет. Тут только океан с соленой водой.

– А откуда берется газированная вода?

Вопрос услышал Джованни.

– У нас есть баллоны со сжатым газом. Газ подается в баки с водой, а потом газированная вода льется отсюда. – Он повернул кран и наполнил стакан кипящей от лопающихся пузырьков водой.

– Благодарю, – улыбнулся Жан-Пьер и глубоко вздохнул... Они такие умные, эти американцы.

Элита вернулся в кафе-мороженое и подошел к Розмари.

– Джонатан пригласил меня на день рождения к своему приятелю. Деньги оставляю тебе. Тут хватит и на мороженое, и на дрожки, чтобы доехать до дома.

– Отец спросит, почему ты оставил нас одних, не убедившись, что мы сможем добраться до дома, – сердито бросила Розмари.

– Скажешь отцу, что у меня встреча с профессором из Гарварда, который рекомендует меня на должность преподавателя университета, – ответил Элиша, не обращая внимания на злые нотки в голосе сестры. – А ты знаешь, насколько это для меня важно.

Все молчали, наблюдая, как Элиша и его приятель идут к автомобилю. Когда они уехали, Жан-Пьер с раскрасневшимся лицом повернулся к Розмари. – Так осенью он собирается перебраться в Гарвард и не намерен возвращаться к школу святого Ксавье?

Розмари покачала головой.

– Точно сказать не могу. Своими планами Элиша ни с кем не делится.

ГЛАВА 7

Когда они возвращались домой на дрожках, Кейт не сводила глаз с Жан-Пьера. Около десяти вечера они поднялись на крыльцо. Жан-Пьер оглядел девушек.

– Я немного посижу на свежем воздухе. Что-то не хочется спать.

Розмари и Морин прошли в дом, а Кейт повернулась к Жан-Пьеру.

– Не будешь возражать, если я останусь с тобой? Жан – Пьер покачал головой.

– Наоборот.

Кейт села на стул напротив Жан-Пьера. Какое-то время оба молчали.

– Тебе грустно? – наконец спросила она.

– Да нет.

– Ты расстроился из-за того, что Элиша не возвращается в твою школу.

– Я этого не понимаю. Почему он пригласил меня поехать с ним, если знал, что осенью отправится преподавать в другое место?

Кейт всмотрелась в него.

– Ты любишь моего брата? Жан-Пьер не отвел глаз. – – Это глупый вопрос.

– Мой брат не первый раз привозит на лето мальчика. А потом отсылает его домой. – Она коснулась его руки. – Ты не такой, как другие мальчишки, побывавшие здесь. Они не вызывали у меня никакого интереса.

– Твой брат никогда не говорил мне, что и раньше привозил кого-то к себе домой.

– Я знала, что ты не такой, как остальные. Ночью ты никогда не спускался в его спальню. – Кейт все держала Жан-Пьера за руку. – Иногда я думаю, что Элиша такой же сисси, как и многие его друзья. Но мне не хочется в это верить. В конце концов он мой старший брат.

Жан-Пьер заглянул ей в глаза и увидел, что Кейт вот-вот заплачет.

– Это правильно. Твой брат – не сисси. Он очень добрый человек и очень хороший учитель. Кейт убрала руку.

– А ты осенью возвращаешься в школу святого Ксавье?

Жан-Пьер покачал головой.

– Еще не знаю. Я должен написать отцу. Я бы с удовольствием вернулся во Францию. Не нравится мне эта школа. И друзей там у меня практически нет.

– Я могу поговорить с отцом, – предложила Кейт. – Ты ему понравился, и он мог бы устроить тебя в очень хорошую школу в Бостоне. Ты бы жил с нами и помогал нам с французским.

На этот раз Жан-Пьер взял Кейт за руку.

– Кейт, мне только одиннадцать лет, и я должен выполнять все указания моего отца.

Она посмотрела на его руку, потом подняла глаза.

– Наверное, пора спать. Скоро одиннадцать часов. Отец считает, что в это время нам положено лежать в кровати.

– Ты иди. А я еще посижу. Мне не спится.

– Ты хочешь дождаться Элишу? Может, он расскажет тебе о том, что задумал. Я, например, не уверена, что он собирается в Гарвард.

– А с чего пошли эти разговоры? – спросил Жан-Пьер.

– Морин подслушала, как наш отец с кем-то об этом говорил. Но мы будем знать наверняка лишь когда Элиша сам скажет об этом!

– Странно, – пожал плечами Жан-Пьер. – Мой отец знает все, что я делаю. Во Франции родители всегда в курсе намерений своих детей. Наверное, в Америке все по-другому.

– Американцы точно такие же, – ответила Кейт. – Все дело в Элише. Его мать умерла, когда ему исполнился только год, и до двенадцати лет его воспитывали няньки. У отца времени на Элишу не находилось, он занимался бизнесом. И лишь после того, как наш отец второй раз женился, Элиша снова начал жить в нормальной семье.

– Я потерял мать в очень раннем возрасте. Даже не помню, как она выглядела. Но мои отец и дед старались окружить меня теплом и заботой. – Жан-Пьер улыбнулся. – Наверное, мне повезло.

– Это точно, – кивнула Кейт. – Моя мать умерла, когда мне было четыре года. Я ее помню, но заботились обо мне старшие сестры.

– Тогда нам обоим повезло. Она встала.

– Точно. – Кейт рассмеялась. – Мне действительно пора спать.

– Bon dodo[20]20
  Спокойной ночи (фр.).


[Закрыть], – рассмеялся и Жан-Пьер.

Элиша вернулся домой после полуночи. Он поднялся на крыльцо и уже открыл дверь в дом, когда увидел сидящего в плетеном кресле Жан-Пьера.

– Что ты тут делаешь так поздно?

– Мне не хочется спать, – ответил Жан-Пьер. – Как прошла вечеринка? Элиша пожал плечами.

– Нормально. Но большинство парней так глупы, – Тогда почему ты с ними общаешься? – спросил Жан-Пьер, – А что еще тут делать? – Элиша достал из кармана пачку сигарет и вытащил одну.

Жан-Пьер не сводил с него глаз.

– А мне дашь?

Элиша закурил.

– Тебе нельзя курить. Ты еще слишком мал.

– Отец начал давать мне сигареты, как только мне исполнилось девять, – солгал Жан-Пьер. Он действительно курил с девяти лет, только сигареты иногда давал ему Арман. Он смотрел на Элишу. – Так что?

Элиша дал ему сигарету и пристально наблюдал, как тот прикуривает.

– Черт! Да ты действительно куришь. Жан-Пьер выпустил струю дыма.

– Девочки сказали мне, что ты собрался в Гарвард.

– Девчонки слишком много говорят. – В голосе Элиши слышалось раздражение. – Еще ничего не решено.

– Но ты хочешь там преподавать? – настаивал Жан-Пьер.

– В моей карьере это будет большой шаг вперед, Жан-Пьер. Гарвард – один из лучших университетов -Соединенных Штатов. Разумеется, если меня пригласят туда, я не откажусь.

Жан-Пьер растоптал окурок каблуком.

– Разумеется, не откажешься. Я в этом уверен.

– Но если я перейду в Гарвард, это не значит, что ты не можешь вернуться в школу святого Ксавье. Заверяю тебя, следующий директор тоже будет хорошим учителем.

– Это не важно. Мне тут одиноко. Я хочу домой, во Францию. В Канаде и Соединенных Штатах мне как-то не по себе.

– А как же война? – напомнил Элиша. – Германия вот-вот возьмет верх над Францией. Что ты будешь делать, если немцы покорят твою страну?

– Я француз, – быстро ответил Жан-Пьер. – Я научился говорить по-английски. Думаю, выучу и немецкий.

– Ты должен написать отцу и получить его разрешение.

– Я знаю, – кивнул Жан-Пьер. – Но едва ли он ответит отказом. Он тоже француз и поймет мои чувства.

Жан-Пьер услышал, как открылась дверь в его спальню. Он сел на кровати и всмотрелся в приближающееся к нему белое пятно. Скорее понял, чем увидел, что к нему подходит человек в халате.

– Кто тут? – спросил он.

– Кейт, – прошептали в ответ. В раскрытое окно падал лунный свет, теперь Жан-Пьер смог разглядеть ее получше.

– Что ты тут делаешь? – тоже шепотом спросил он.

– Я расстроена. – Кейт присела на краешек кровати.

– Твой отец рассердится, если застанет тебя здесь.

– Не застанет. Он спит как убитый. До его спальни не долетает ни звука.

– Что тебя расстроило?

– Элиша говорит, что ты возвращаешься во Францию. Но я не хочу, чтобы ты уезжал. Там идет война, это опасно.

– О своем желании уехать во Францию я сказал Элише только что, после его возвращения домой. Я думал, ты давно спишь. Когда ты успела переговорить с ним?

Кейт молчала.

В полумраке он попытался разглядеть ее лицо, – Элиша заходил в твою спальню? Она молчала.

– Он часто приходит в твою спальню? – мягко спросил Жан-Пьер и услышал, как Кент заплакала. Он оторвал ее руки от лица.

– В чем дело? Скажи мне, мы же друзья. Кейт посмотрела на него.

– Ты никому не скажешь? Ни сестрам, ни отцу?

– Обещаю.

– Каждое лето, с тех пор, как мне исполнилось двенадцать, – прошептала она.

– А в комнату твоих сестер он заходил?

– Нет, – уверенно ответила Кейт. – Они всегда делили спальню. А у меня была своя комната.

– Элиша что-нибудь с тобой делал? – с любопытством спросил Жан-Пьер.

– Пожалуй, нет.

– Тогда зачем он приходит к тебе?

– Он всегда достает свою большую кувалду. Хочет, чтобы я смотрела на нее, пока он ее массирует и она становится еще больше. Потом заставляет массировать меня, пока она не выплескивает сок мне на руки. – Кейт вновь заплакала. – Я говорила ему, что больше не хочу этого делать, но он меня не слушает.

– А больше он от тебя ничего не хотел? – спросил Жан-Пьер.

– Хотел, чтобы я брала ее в рот или терла между ягодиц. Но этого я ему не позволяла, Жан-Пьер. Предупредила, что закричу, и все в доме узнают, чем он занимается.

Короткую паузу прервал Жан-Пьер.

– Многим мальчикам это нравится. Кейт уставилась на него.

– А тебе?

Жан-Пьер пожал плечами.

– Элиша проделывал это и с тобой?

– Конечно, – ответил он. – Я же говорю, многим мальчикам это нравится. Кейт покачала головой.

– Никогда не пойму мальчишек.

– Сейчас тебе и не надо их понимать. А станешь старше, все поймешь. Родители постоянно твердят нам об этом, не так ли? – Жан-Пьер рассмеялся.

– Наверное, американцы все-таки такие же, как и французы. Я это постоянно слышу от отца. – Кейт захихикала. – Ты действительно хочешь вернуться во Францию?

– Там мой дом.

– О, Жан-Пьер, мне будет недоставать тебя. С тобой так хорошо, ты такой умный.

– И мне будет недоставать тебя, – ответил он. – Но мы можем переписываться.

Кейт наклонилась к нему и поцеловала в щеку. Потом поднялась и вышла из спальни.

А Жан-Пьер сел к маленькому столу у окна и написал письмо отцу. Он хотел вернуться домой.

ГЛАВА 8

Жак, сидевший за обеденным столом напротив отца, протянул ему конверт.

– Письмо от твоего внука, маленького эгоиста. Морис прочитал письмо, взглянул на Жака.

– А чего ты так раскипятился? Помнится, ребенком ты забросал меня письмами с просьбой забрать тебя из летнего лагеря, за путевку в который я заплатил приличные деньги. Тебе хотелось домой. Так почему ты злишься из-за того, что твой сын хочет вернуться домой?

– Ты знаешь, сколько мы ухлопали денег, чтобы послать его туда. Поездка в Канаду и Соединенные Штаты стоит дороже путевки во французский летний лагерь.

Морис рассмеялся.

– Ты хочешь сказать, что мы не можем себе этого позволить. Считаем каждый франк. Не болтай ерунды, Жак. Конечно, там Жан-Пьеру самое место. Он не только получит образование, но и поближе познакомится с новой для себя страной. Страной, которая со временем будет контролировать мировой бизнес.

– Американцы глупы, – возразил Жак. – Жан-Пьер ничему у них не научится.

– Жак, они не глупы, – покачал головой Морис. – Запомни мои слова. Вскоре они вышвырнут немцев и из Франции, и из Европы.

– Их президент Вильсон не втянет Америку в войну.

– Их президент Вильсон – блестящий политик, и он хочет чтобы его переизбрали на второй срок. Ты думаешь, можно стать президентом, говоря избирателям, что он хочет поучаствовать в войне? Только глупые европейские страны лезут воевать. Если бы у нас хватило ума, мы бы никогда не стали воевать с Германией. Мы забыли, что они сделали с нами во время франко-прусской войны. Тогда мы благодарили их за то, что они отдали нам часть захваченной территории.

Жак посмотрел на отца.

– Не веришь ты в нас. Морис вновь рассмеялся.

– Мой дорогой сын, французы – не воины. Они любовники. – Он откинулся на спинку стула и взял сигару. – Мы можем разрешить Жан-Пьеру вернуться во Францию только по окончании войны. Тогда мы и обучим его нашему бизнесу. К тому времени он повзрослеет, а уж мы позаботимся о том, чтобы он стал одним из самых уважаемых и удачливых бизнесменов не только во Франции, но и во всем мире.

Лига наций, 1919 год.

Легкий туман плыл по улицам Парижа. Жан-Пьер вошел в дом, поставил зонт на подставку у двери, повесил пальто, положил шляпу на полочку, взглянул на часы, почти пять, и направился в библиотеку.

Как обычно, его дед сидел в удобном кресле. На столике стояла рюмка коньяка, в пепельнице дымилась сигара. Он посмотрел на внука.

– Что-то ты очень взволнован. Жан-Пьер протянул ему конверт.

– Прочитай это письмо, и ты все поймешь. Морис, улыбаясь, достал письмо из конверта.

– Если это письмо от той американской девушки, с которой ты переписываешься, твой отец этому не обрадуется.

– Дедушка, пожалуйста, прочитай письмо. Морис быстро пробежал глазами несколько строк и в изумлении глянул на Жан-Пьера.

– Американцы предлагают тебе стать переводчиком их делегации на первом заседании Лиги Наций, которое состоится в Париже?!

– Да. – Жан-Пьер буквально раздувался от гордости.

– Почему они выбрали тебя? Странно. Тебе же только что исполнилось шестнадцать. – Он протянул письмо Жан-Пьеру. – Это работа для более зрелого мужчины.

– Нет, дедушка. Пять лет учебы в бостонских школах позволили мне в совершенстве овладеть тем английским, на котором говорят в Штатах.

– Это правда, – кивнул Морис. – Но ты не сказал мне, почему они выбрали тебя.

– Ты обратил внимание на подпись? Морис вновь взглянул на письмо и вскинул глаза на Жан-Пьера.

– Оно подписано руководителем комиссии по переводу, одним из помощников президента Вильсона.

– Посмотри на фамилию, дедушка, – нетерпеливо бросил Жан-Пьер. – Элиша Барнетт. Он был директором моей первой школы в Канаде, а в Бостоне я жил в его семье.

– А американская девушка? Она его сестра?

– Но в Париж он приедет один, без нее. Морис пристально взглянул на внука.

– У тебя был роман с этим мужчиной? – с любопытством спросил он.

– – Скорее нет, чем да, дедушка. У него хватало друзей постарше.

– Что значит – скорее нет, чем да?

– Мы играли, – ответил Жан-Пьер. – Я мастурбировал его, а иногда вставлял пальцы в его анус.

– У тебя был роман с его сестрой? Девушкой, с которой ты переписываешься?

– Нет, дедушка. – Жан-Пьер улыбнулся. – Мы были близкими друзьями, и я думаю, она пыталась выяснить, соблазнил ли меня Элиша.

– Она не пыталась соблазнить тебя сама? Жан-Пьер рассмеялся.

– Нет. Она на пять лет старше меня, а кроме того, ей всегда нравились крепкие, занимающиеся спортом американские парни.

В библиотеке появился Жак.

– Так кто у нас занимается спортом?

– Американские парни, – ответил Жан-Пьер, протягивая отцу письмо. – Мне предложили работу в Лиге Наций на время Парижской сессии.

Жак прочитал письмо и поднял глаза на сына.

– Но это письмо от американской делегации.

– Оно подписано бывшим директором моей школы, в семье которого я жил в Штатах. Он предлагает мне должность переводчика.

Жак повернулся к отцу.

– Мне это не нравится. Жан-Пьер – француз, а не американец. Не следует ему работать на них. Морис покачал головой.

– Жак, ты сам говорил, что Жан-Пьер должен стать бизнесменом, известным не только во Франции, но и во всем мире. Если его не будут знать в Соединенных Штатах, то не узнают нигде.

– Но я не понимаю, какой прок ему от работы в Лиги Наций.

– А ты подумай, Жак. Вспомни, как ты смеялся, когда несколько лет назад американцы начали продавать в Европе «кока-колу». Помнишь, я хотел, чтобы ты заключил контракт на поставки «кока-колы» во Францию. И что происходит теперь? «Кока-кола» – любимый напиток молодежи и по популярности уступает только пиву.

Жак покачал головой.

– Все равно не могу понять, чем его участие в сессии Лиги Наций поможет нашему бизнесу.

– Следующим рынком, на который мы выйдем, станет Америка, – уверенно заявил Морис. – Может, не в мое время, может, не в твое, но уж точно при Жан-Пьере. Став хозяином «Плескассье», он обязательно будет продавать нашу воду в Соединенных Штатах. И сегодня, работая с американской делегацией, он может завязать знакомства, которые очень пригодятся ему в будущем, когда «плескассье» будет пользоваться спросом во всем мире.

Жак повернулся к сыну.

– А что думаешь ты?

– Я бы хотел поработать в Лиге Наций.

– Ты влюблен в своего бывшего директора? Жан-Пьер рассмеялся.

– Я слишком молод, чтобы влюбляться.