Текст книги "Хищники"

Автор книги: Гарольд Роббинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Гарольд Роббинс
Хищники

Пролог.

Тысячу лет била вода из родника Плескассье во французских Альпах. Роднику поклонялись, родник обожествляли до тех пор, пока человек не решил собирать этот дар природы, разливать в бутылки и развозить по миру, чтобы продавать, извлекая из воды прибыль.

И появление воды «плескассье» изменило если не все, то многое.

Книга первая
Ровно два цента

ГЛАВА 1

Я смотрел на кухонный стол. Вернее, на тетрадь с домашним заданием по математике. Кошмар, да и только. С четырьмя арифметическими действиями я справлялся без труда: складывал, вычитал, делил и умножал в уме, но алгебра и геометрия мне не давались. Я не считал себя тупицей, просто не соображал, что к чему. Я перевел взгляд на часы. Почти полночь. Выглянул в окно. Я оставил его приоткрытым, и холодный воздух заполнил кухню. Я встал, чтобы включить обогреватель. Оставалось только позавидовать родителям, которые отправились на уик-энд в Атлантик-Сити. На берегу сейчас так хорошо, к тому же им нравится морской воздух. Я закрыл кухонное окно и включил радио. Играли «Гай Ломбарде и его королевские канадцы»[1]1
  Дэнс-бенд, организованный Гаем Ломбардо (1902 – 1977), в состав которого входили три его брата: Кармен, Леберт и Виктор. Все четверо родом из г. Лондона в канадской провинции Онтарио.


[Закрыть]. Каждую ночь в двенадцать часов из отеля «Пенсильвания» начинали транслировать танцевальную музыку. Хорошую музыку. Мои родители не пропускали эту передачу. Наверняка и сейчас радиоприемник в их автомобиле настроен на эту волну.

Я посмотрел на пачку «Туэнти гранде». Почти пустая. Я закурил сигарету и собрался уже сложить тетради и учебники в портфель, когда в дверь черного хода постучали. Быстро затушив сигарету, я выбросил бычок в окно.

– Кто там?

Я знал, что это не родители, у них был свой ключ. Могла прийти Китти, но она не говорила, что зайдет вновь. Китти забежала чуть позже полудня, и мы дважды трахнулись, прежде чем пошли поесть к китайцам. К тому же она не могла прийти, зная, что мои отец с матерью возвращаются сегодня вечером. Из-за двери донеслись голоса, но слов я не разобрал.

– Кто там? – повторил я.

– Твои дядя Гарри и тетя Лайла, – ответил хриплый мужской голос.

Я подошел к двери и отодвинул засов. Родители требовали, чтобы я запирался на засов, оставаясь дома один.

– Заходите. – Появление дяди и тети в столь поздний час меня удивило. – Папа и мама еще не вернулись из Атлантик-Сити, но я жду их с минуты на минуту. Наверное, задержались из-за пробки на автостраде. – Я взглянул на тетю. Глаза у нее были заплаканные.

Дядя Гарри молча смотрел на меня.

– Хотите войти и подождать? – спросил я. – Они вот-вот подъедут.

Дядя Гарри и тетя Лайла прошли на кухню. Я закрыл за ними дверь.

– Выпьете кофе?

Тетя Лайла, едва достававшая мне до плеча, подняла руки, обхватила меня за шею и притянула к себе.

– Мой бедный сиротка. – Ее слезы полились мне на рубашку. – Бедный сиротка. Что же нам теперь делать?

Внезапно мне судорогой свело живот. Я подался назад и посмотрел на багровое лицо дяди Гарри.

– Что слу... – У меня перехватило дыхание.

– Крупная авария на скоростной автостраде. Твои отец и мать возвращались по ней из Атлантик-Сити.

– Да, я знаю. – Я еще на что-то надеялся. – С ними ничего не случилось?

Ответ я прочитал в глазах дяди Гарри.

– С ними ведь все в порядке?

– Их автомобиль слетел с дороги. Патрульные вытащили его из воды, но слишком поздно.

– Дверцы заклинило, – добавила тетя Лайла. – Они не смогли выбраться. – По ее щекам катились слезы, она вновь потянулась ко мне.

У меня подкосились ноги, и я тяжело плюхнулся на стул, не сводя глаз с тети Лайлы. Потом почувствовал руку дяди Гарри на своем плече.

– Сейчас налью тебе шнапса. Знаю, что ты еще слишком молод, но, думаю, он тебе не повредит.

Я уже собрался показать ему, где стоит бутылка. Похоже, это дядя Гарри не мог обойтись без выпивки.

– Не вставай, Джерри. Я знаю, где твой отец держит шнапс.

Дядя вернулся с двумя стаканами и бутылкой. Один стакан поставил передо мной.

– Мне не наливай, дядя Гарри. Если хочешь, выпей, а мне сейчас не до того.

Он молча плеснул себе шнапса.

– И что мне теперь делать? – спросил я.

– Много чего, – ответил дядя Гарри. – Как только откроется твоя школа, я позвоню туда и скажу, что неделю ты на занятия ходить не сможешь. Затем я отвезу тебя в морг Нью-Джерси-Сити. Ты теперь глава семьи и должен подписать кое-какие документы. Я уже позвонил Каплану в похоронное бюро на Семнадцатой улице. Как только мы оформим документы, он пошлет катафалк в морг, чтобы забрать тела твоих родителей.

– Гарри! – Тетя Лайла попыталась притормозить мужа, но тот нетерпеливо отмахнулся от нее.

– Старший сын Каплана придет сюда утром и выберет одежду, в которой будут хоронить твоих родителей. Служить будет Рабби Коуэн. У нас есть семейный участок на кладбище «Гора Сион» в Куинсе. Начнем обзванивать родственников прямо сейчас, чтобы собрать всех ко вторнику.

Дядя Гарри все распланировал, но, как мне показалось, неудачно.

– А чего ждать? Почему мы не можем похоронить их сегодня? – спросил я.

– Но как же родственники? – удивился дядя Гарри.

– Я уже не помню, когда видел их в последний раз. Они держат тебя и отца за дешевых букмекеров. Пошли они к черту.

– Но, Джерри... – начала тетя Лайла.

– Нет, тетя Лайла, – оборвал ее я. – С какой стати мы должны тратить деньги на «кадиллаки», которые повезут их на кладбище?

Тетя Лайла вновь заплакала.

– Это же ужасно, они скажут, что мы их не уважаем.

– Хватит, – осадил ее дядя Гарри и поднял руку, показывая, что дискуссия закончена. – Джерри прав. Они нас не уважают. К черту их всех.

– Но, Гарри... – не унималась тетя Лайла. Потом она вскинула глаза на мужа и замолчала. Поняла, что решение уже принято.

Я повернулся к дяде.

– Когда мы должны выехать?

Достав из кармана часы, дядя Гарри откинул крышку.

– Если похороны завтра, мне придется заскочить за тобой в шесть пятнадцать, чтобы мы успели съездить в Нью-Джерси-Сити и вернуться обратно.

– Я буду тебя ждать.

Тетя Лайла коснулась руки мужа.

– Хорошо бы мальчику сейчас собрать одежду, чтобы он мог поехать с нами. Мне не хочется оставлять его одного, – Почему? – спросил я.

– Джерри, а ты не хотел бы провести эту ночь у нас? Тогда ты не будешь чувствовать себя одиноким. Мы тебя любим и хотим, чтобы ты побыл с нами.

Я знал, что тетя Лайла говорит от чистого сердца, но мне как раз хотелось побыть одному.

– Я уже не ребенок и привык к своей кровати. Кроме того, мой дом по-прежнему здесь. Я никуда не хочу уезжать.

Дядя Гарри поддержал меня.

– Оставь его в покое. У него еще есть дела. Надо подготовить одежду, в которой будут хоронить родителей, и найти свой синий костюм.

– Дядя, я надевал его на бар мицва. Моль давным-давно с ним разобралась. У меня есть новый костюм, который папа купил мне несколько месяцев назад. – У меня вновь перехватило горло. Я закрыл глаза и глубоко вдохнул. Очень не хотелось плакать в присутствии дяди и тети. За костюмом мы с отцом ездили в универмаг «Джо и Пол», потом съели ленч и вместе выбрали подарок маме на День матери. Со слезами я справился.

– И еще. – Дядя Гарри огляделся. – У твоего отца был маленький брифкейс, с которым он не расставался. Ты часом не знаешь, где он его держит?

Действительно, отец не расставался с маленьким брифкейсом. В нем хранились расписки. А держал его отец в стенном шкафу в спальне.

– Сейчас принесу, дядя Гарри. – "Я прошел в родительскую спальню и вернулся с брифкейсом.

Дядя Гарри открыл его, заглянул внутрь, быстро схватил толстую пачку денег, перетянутую красной резинкой, пересчитал их, потом бросил пачку в брифкейс и закрыл крышку.

– Отлично. Ты сэкономил мне много денег, Джерри. Теперь мне не придется платить по поддельным квитанциям, якобы полученным от твоего отца. – Он пожал мне руку. – Ты весь в отца, Джерри. Такой же умный, как и он. – Дядя взглянул на тетю Лайлу и вновь повернулся ко мне. – Если хочешь, я могу остаться с тобой.

– Я управлюсь сам, дядя Гарри. Но все равно спасибо.

Тетя Лайла подошла, обняла меня. Из ее глаз вновь покатились слезы.

– Ты мой маленький храбрец.

– Не надо больше плакать, – попросил я ее. – Я люблю вас обоих.

Гарри вновь пожал мне руку.

– Ты хороший парень. – Затем он погрозил мне пальцем. – Однако помни, курить вредно. – Он словно начал входить в роль отца.

– Хорошо, дядя Гарри.

Видать, он учуял сигаретный дым, когда вошел на кухню.

А дядя Гарри уже смотрел на тетю Лайлу.

– Поехали домой. Пора спать. Завтра у нас очень длинный день.

ГЛАВА 2

Я закрыл дверь и заперся на засов и на замок. Вернулся к столу, сел. Скинул тетради и учебники на пол. Закурил еще одну сигарету. От табачного дыма мне как-то полегчало. Я присмотрелся к пачке «Туэнти гранде». Красивую на ней нарисовали лошадь, победительницу Кентуккийских скачек. Наверное, из-за этой лошадки я и покупал «Туэнти гранде». Правда, они и стоили дешевле «Кэмела», «Лаки» и «Честерфилда». Я уставился в белую стену перед собой. Вспомнил, как мы с отцом сами пытались наклеить обои. Из этого, конечно, ничего не вышло, пришлось нанимать человека, который знал, как это делается. Сердце у меня буквально выскочило из груди, когда вновь раздался стук в дверь.

– Иду, дядя Гарри! – крикнул я, вновь затушил недокуренную сигарету и выбросил ее в окно.

– Это я, – раздался из-за двери голос Китти. – Открывай скорей, а то кто-нибудь может увидеть меня.

Я распахнул дверь, и Китти в тонком розовом халатике проскочила мимо меня. Я закрыл за ней дверь.

– Ты рехнулась? – прошипел я, – Твой отец убьет меня, если найдет тебя в моей квартире в таком наряде.

– Мой отец крепко спит и думает, что его дочке снится сказочный сон. – Она улыбнулась. – Я поднялась по пожарной лестнице и залезла в коридор через окно.

– Китти, я думаю...

Но она тараторила как пулемет.

– Твои дядя и тетя появились, когда я уже подбиралась к кухонному окну, чтобы удивить тебя. Мне пришлось подниматься наверх и ждать, пока они уйдут.

– Китти... – Тут слова у меня закончились.

– Сначала я подумала, что это твои родители, которые всегда появляются некстати, но потом увидела, что это не они... – Китти наконец-то посмотрела на меня. – Эй, что-нибудь случилось?

Дар речи все еще не вернулся ко мне. Я потер рукавом щеку, чтобы остановить слезы.

– Что случилось, Джерри? – В голосе Китти слышалась неподдельная тревога.

– Они... – Я потянулся к кухонному полотенцу и вытер слезы. – Сегодня ночью они погибли в автокатастрофе, возвращаясь из Атлантик-Сити. – Вот тут слезы полились ручьем.

– Боже мой!.. – Китти прижала меня к себе. – Бедненький ты мой ребенок.

– Я не ребенок... Ты только на два года старше меня. – От рыданий сотрясалось все мое тело. Я, однако, попытался взять себя в руки. – Я выкарабкаюсь, Я попытался отстраниться, но Китти крепко держала меня. Тут я заметил, что под халатиком у нее ничего нет.

– И что ты собираешься делать? – спросила Кити. – Один ты здесь жить не сможешь.

– Не знаю. Наверное, придется переехать к дяде. – Я попытался взять со стола пачку сигарет, но рукой неловко задел за халатик и он распахнулся. – Черт! Что это ты придумала, Китти? Я же вижу все твои прелести! – И действительно, я не мог оторвать глаз от ее набухающих сосков.

– Это и есть мой сюрприз. Поэтому я и прокралась сюда, – ответила она.

– Черт, мы до обеда занимались этим дважды.

– Вот я и подумала, что Бог любит троицу. В конце концов не так уж часто нам выпадает возможность побыть вдвоем и не вздрагивать при каждом шорохе. – И Китти прошлась рукой по моей ширинке.

– Прекрати! – прорычал я. Не убирая руки, она ткнулась носом мне в щеку и прошептала:

– Ты растерян и нервничаешь. Может, тебе станет лучше, если ты немного расслабишься. Я оттолкнул ее.

– За кого ты меня принимаешь? Или ты чего-то не поняла? Мои родители только что погибли в автокатастрофе!

Но Китти уже справилась с ширинкой, просунула в нее руку и крепко ухватилась за моего «молодца».

– Лучше объясни все это ему. Он уже стоит по стойке «смирно».

Она вытащила из ширинки мой член, стоящий столбом.

– Это от нервов.

– Что ты говоришь? – Она закатила глаза. – А я вот думаю, что у тебя все встало от близости моей «киски», которой, кстати, очень хочется.

Я оторвал ее руку.

– Это нехорошо. К тому же сейчас у меня ничего не выйдет Китти прищурилась.

– Не дури, – зло бросила она. – Как, по-твоему, мы сможем заниматься этим делом, если ты будешь жить с тетей и дядей? Не разбивай мне сердце. Возможно, это наш последний шанс.

Я покачал головой и убрал член в штаны, чувствуя себя круглым идиотом. Природа требовала своего.

Китти заплакала.

– Я просто хотела тебе помочь. Слушай, возьми «рэмс»[2]2
  Ramse – марка презерватива.


[Закрыть] из верхнего ящика комода.

Я взял ее за руку и подвел к кухонному столу.

– Давай немного посидим. Мне как-то нехорошо. Но Китти вновь ухватилась за мой конец.

– Я знаю, что с моей помощью тебе полегчает.

– Ты можешь помочь мне только одним – убрать руку. Дай мне несколько минут, чтобы сообразить, что к чему. Я должен понять, как жить дальше.

Китти запахнула халатик и села напротив меня за кухонный столик. Я взял сигарету, другую предложил ей. Она поднесла сигарету к губам, я чиркнул спичкой. Китти затянулась и скорчила гримаску.

– Не понимаю, как ты можешь курить такие дешевые сигареты.

Я выпустил дым через нос.

– Мне они нравятся. А кроме того, – я взял со стола пачку сигарет, показал ее Китти, – мне нравится эта лошадка.

Мы оба рассмеялись. И сразу мне полегчало.

– Что ты собираешься делать? – спросила Китти. – Старики оставили тебе деньги?

– Отец перед отъездом дал мне пятерку, – ответил я. – Он оставил свой брифкейс, но дядя Гарри попросил меня принести его и взял с собой.

– А что в нем было? – спросила она.

– Деньги и расписки.

Китти смотрела на меня. Умная девочка. Девятнадцать лет, на два года старше меня. Училась она на втором курсе Хантеровского бизнес-колледжа[3]3
  Один из колледжей, входящих в состав Городского университета Нью-Йорка.


[Закрыть], а я заканчивал среднюю школу. Буквально с того дня, как мы поселились в этой квартире, я заметил, что в «киске» у нее так и свербит.

Год назад, когда я поднимался по лестнице еле" дом за ней, Китти задрала юбку выше трусов, обернулась и с милой улыбкой спросила: «Тебе нравится черный курчавый ежик?»

Я чуть не свалился с лестницы. Не мог поверить, что Китти это сказала. Мне тогда было только шестнадцать, и я разве что гонял шкурку, а о женщинах даже не помышлял.

– Для своего возраста ты парень крупный, – продолжала она. – Мне бы хотелось заняться с тобой этим делом. Я надеюсь, у тебя все большое. – Тут она прикоснулась к моей ширинке, засмеялась и двинулась вверх. – Я чувствую, что прибор у тебя лучше некуда, Джерри. Когда мы сможем его опробовать?

Я лишь таращился на нее.

– Откуда ты знаешь мое имя? – наконец выдавил я.

Она этот вопрос проигнорировала.

– Меня зовут Китти. В этом доме для меня тайн нет. Дом принадлежит моему отцу.

Прежде чем я успел произнести хоть слово, Китти вошла в свою квартиру, находившуюся этажом ниже, чем наша. Но тут же высунулась из двери.

– Только не забудь запастись резинками, – прошептала она. – Беременеть мне незачем, Дверь закрылась, и я зашагал вверх по лестнице. Мне не составило труда выяснить, что ее отец приобрел квартиру в этом доме за месяц до нашего переезда. Потом я узнал, что он целыми днями пропадает в своей риэлтерской конторе. Два дня спустя Китти зазвала меня к себе и в буквальном смысле затрахала.

Я курил и все смотрел на нее. Просто не верилось, что я уже с год трахаю эту девицу. Мысль эта вернула меня к реальности. Точно так же я все не мог поверить, что родителей нет. Они умерли, я остался один и понятия не имел, что делать. Мой мир рухнул.

– О чем ты думаешь? – спросила Китти.

– О многом. Столько всего навалилось. Мне надо найти одежду, в которой завтра будут хоронить родителей. Выложить ее на кровать. Потом достать свой костюм.

– Я тебе помогу, – пообещала Китти. – Не волнуйся.

– Спасибо, – кивнул я. – Тогда начнем. У меня перехватило дыхание, когда я вошел в родительскую спальню. Закружилась голова. Но Китти крепко сжала мне руку.

– Не волнуйся. Все будет хорошо. Если не возражаешь, я подберу одежду для твоей матери.

Я посмотрел на Китти. Ее уверенность подбадривала меня.

– Спасибо тебе. – Я указал на стенной шкаф у туалетного столика. – Мама держала свою одежду там. – Сам я направился ко второму стенному шкафу. – А я достану одежду отца.

Китти кивнула и распахнула дверцы. Я решил взять выходной костюм отца, в котором тот ходил по праздникам в синагогу. Повесил его на лучшую вешалку, положил на кровать. Потом заглянул на верхнюю полку, где отец держал шляпы, и увидел там коробку из-под обуви. Я достал ее, решив, что в ней кожаные туфли. И ошибся. В коробке лежали деньги. Толстые пачки пятерок и десяток, потоньше – двадцаток, несколько сотенных.

– Откуда у твоего отца такие деньги? – удивленно спросила Китти.

– Не знаю, – честно признался я. – Отец давно работал у дяди Гарри. Но он лишь собирал ставки, Дядя Гарри – крупный букмекер. Все контакты с Френком Эриксоном шли через него.

– И сколько же тут денег?

– Понятия не имею, – я все пытался сообразить, откуда у отца могли взяться такие деньги. – Давай посчитаем.

Мы разделили пачки. Когда закончили считать, я посмотрел на Китти.

– Сколько у тебя?

– Две тысячи четыреста. А у тебя?

– Три тысячи.

– И что ты собираешься делать с этими деньгами?

– Не знаю. Наверное, отдам дяде Гарри, чтобы они хранились у него.

– Не дури. Он заявит тебе, что это его деньги, которые твой отец утаил от него.

– Мой отец никогда такого не делал, – с негодованием ответил я.

– Теперь это не важно. Речь идет о конкретных деньгах, не так ли? Готова спорить, твой отец хотел бы, чтобы они достались тебе. Если ты отдашь их дяде Гарри, можешь распрощаться с ними навсегда. Он букмекер, а мой отец много чего рассказывал мне о букмекерах. Эти люди вцепляются в каждый доллар, который попадает к ним в руки. Отдав эти деньги дяде, обратно ты их не получишь.

– Так что же мне делать?

– Положи деньги в банк.

– Не могу. Мне только семнадцать. Без поручительства родителей счет мне не откроют. Выхода у меня нет. Придется отдать деньги дяде.

– Подожди. Я могу положить их в свою банковскую ячейку. А когда тебе исполнится восемнадцать, верну их и ты откроешь свой счет.

– Завтра я не смогу помочь тебе отнести деньги в банк. Буду занят на похоронах. Мой дядя заедет за мной в четверть седьмого.

– Пусть они полежат у меня в комнате. Если ты мне доверяешь.

Я закурил новую сигарету и посмотрел на деньги.

– Беспокоиться тебе не о чем, – продолжала Китти. – Это все равно, что сунуть их в мою «киску». А ты уже знаешь, что надо сделать, чтобы их достать.

Похоже, у Китти на уме было только одно.

– Ты чокнутая.

Она наклонилась ко мне. – Если я и схожу с ума, так только из-за твоего члена. Всякий раз, вставляя его в меня, ты словно кладешь депозит в банк.

– Какая романтическая мысль. – Я просто сочился сарказмом.

– Ни в деньгах, ни в трахании нет ничего романтического; Джерри. – Китти подняла руку с зажатым между пальцами «рэмсом». – Не хочешь внести депозит прямо сейчас?

– Черт! – вырвалось у меня. – Мои родители еще не похоронены, а у тебя на уме одна... Она прервала меня.

– Я очень сожалею, Джерри, но они мертвы, и тебе не удастся вернуть их. Их можно похоронить через неделю, через месяц, но они мертвы, и тут "уж ничего не попишешь. А вот ты живой. И тебе жить дальше. Ты мужчина. И пора начинать думать не об их жизни.

Я откинулся на кровать. В голове у меня все смешалось. Автокатастрофа, деньги, Китти. Я глубоко вдохнул, сел, потом взял Китти за руку и увел из спальни родителей в свою комнату. Быстро расстегнул ширинку, и мой «игрунчик» вылетел из нее, как дротик. Китти упала на колени и присосалась к нему.

ГЛАВА 3

Помощник коронера встретил нас в морге. Он отвел меня вниз, в помещение, где хранились трупы. Открыл дверцу холодильника, выдвинул носилки с телом и откинул простыню, чтобы я мог видеть лицо.

– Это твой отец? – бесстрастно произнес он.

Я не смог вымолвить ни слова. К горлу подкатила тошнота. Мне удалось лишь кивнуть, Он открыл дверцу следующего холодильника. Откинул простыню.

– Это твоя мать?

Я кивнул, и меня вырвало. Помощник коронера, человек опытный, это предчувствовал и подставил ведро за секунду до того, как из моего рта начала извергаться блевотина. Затем он сочувственно обнял меня за плечи.

– Сейчас принесу нюхательную соль. Я замотал головой.

– Все в порядке. Извините. Просто никогда не видел мертвецов. А это мои отец и мать. – Из моих глаз непроизвольно брызнули слезы.

Помощник коронера похлопывал меня по плечу, пока я не успокоился.

– А теперь пойдем в мой кабинет. Ты должен подписать необходимые документы, чтобы похоронное бюро смогло забрать тела.

Только в кабинете до меня дошло, что дядя Гарри вниз со мной не спускался.

– А где мой дядя? – спросил я.

– Твоему дяде стало нехорошо, – ответил помощник коронера. – Мы уложили его на кушетку наверху. Но через минуту-другую твой дядя подойдет. – Он снял с рычага телефонную трубку. – Дженни, принеси вниз вещи Куперов. И посмотри, как там мистер Купер. Спроси его, может ли он спуститься вниз?

В кабинет вошла негритянка необъятных размеров. В руках она несла картонную коробку. За ней следовал сбледнувший с лица дядя Гарри. Дженни обогнула стол, поставила на него коробку, затем достала карандаш из густых черных волос и раскрыла блокнот.

Помощник коронера, открыв коробку, посмотрел на меня.

– Это вещи твоих родителей, найденные полицией на месте происшествия.

Я молчал.

– Да, сэр, мы понимаем, – ответил за меня дядя Гарри.

Помощник коронера быстро выложил содержимое коробки на стол.

– Дженни выдаст вам перечень всех этих вещей. Если здесь чего-то не хватает, так и скажите.

Я взглянул на стол. Кольцо мамы с маленьким бриллиантом, обручальное кольцо, золотая цепочка. Серебряные карманные часы отца, перстень с алмазом, который всегда сверкал на его мизинце. Бумажнике водительским удостоверением, какие-то бумаги, влажные от воды.

– Чего-то недостает? – спросил помощник коронера.

– Вроде бы записной книжки моей мамы. Помощник коронера кивнул Дженни.

– Запиши.

– Есть еще чемодан с вещами, – добавила Дженни. – Они намокли, но чемодан заперт на замок, и мы не имеем права его открывать.

– Чемодан передадут вам, когда вы будете уходить, – вставил помощник коронера.

– Мой брат всегда имел при себе пару сотен долларов, – заметил дядя Гарри.

Помощник коронера повернулся к нему?

– Денег нам не сдали. В карманах мы нашли лишь несколько мелких купюр и монет.

– Странно. Без пары сотен он не выходил из дому. Обычно держал их в потайном кармане.

– По этому поводу ничего сказать не могу. – Помощник коронера открыл папку и достал несколько заполненных бланков. – Подпишите вот эти передаточные формуляры и можете все забирать.

– Некий мистер Каплан хочет забрать тела, – напомнила ему Дженни.

– Таково ваше желание, мистер Купер? – спросил помощник коронера дядю Гарри. Тот кивнул.

– Да, он отвезет тела в Куинс.

С тем Дженни и отбыла.

– Хорошо. – Помощник коронера передал нам формуляры. – Вы оба должны подписать каждый экземпляр. – Он посмотрел на меня. – Я сожалею о случившемся, Джерри, но, поверь мне, со временем все образуется.

Мы подписали бумаги, и на прощание я пожал руку помощнику коронера. Картонную коробку, чемодан и одежду, которая была на родителях в момент гибели, мы положили в «бьюик» дяди Гарри.

Тетя Лайла, должно быть, всю ночь обзванивала родственников. На похороны, а потом в мою квартиру пришли больше двадцати мужчин и женщин. По указаниям тети в квартиру принесли деревянные коробки, на которых полагалось сидеть шиву. Она занавесила все зеркала и картины. На кухонный стол тетя Лайла поставила несколько корзин с фруктами и ваточек с орешками. В квартире она разрешила мне снять пиджак, но не ермолку. Другой мой дядя, Моррис, Рабби, встал и прочитал поминальную молитву. Я вновь не смог сдержать слез.

Дядя Гарри обнял меня за плечи.

– Поплачь, Джерри. Тебе станет легче. Дядя Моррис посмотрел на него.

– Джерри еще ребенок. Пусть идет в свою комнату и немного полежит.

– Не надо мне ложиться, – всхлипнул я.

– Очень даже надо, – возразила тетя Лайла. – Пошли, я разберу тебе постель.

Китти присутствовала на похоронах и вернулась со всеми в мою квартиру.

– Я вам помогу, – предложила она тете Лайле. Я последовал за ними в свою комнату и вытянулся на кровати, как только" они сняли простыни.

– Спасибо за все, тетя Лайла, – поблагодарил я ее.

– Постарайся уснуть. – Тетя Лайла повернулась к Китти. – Вот две таблетки аспирина. Принеси из кухни стакан воды и дай ему запить. Мне надо вернуться в гостиную. Я забыла поставить на стол бутылку шнапса.

Она ушла, и Китти наклонилась, чтобы поцеловать меня.

– Воду я сейчас принесу. Только хочу тебе сказать, что деньги я уже положила в банковскую ячейку.

– Хорошо. – В тот момент деньги меня нисколько не волновали, – Я вернусь ночью, чтобы ты не чувствовал себя одиноким. Ты мне небезразличен, Джерри. Я тебя не брошу. – Китти ушла за водой, но я отключился до ее возвращения.

Проснулся я, когда уже стемнело. Включил лампу на прикроватном столике и сел. В комнату зашла тетя Лайла.

– Как ты? – спросила она.

– В порядке. Все еще здесь?

– Нет. Уже поздно, ехать им далеко, вот они и отбыли. Остались только я, дядя Гарри, твоя подружка Китти и ее отец. Он очень милый человек. Пришел, чтобы выразить свои соболезнования. Сказал, что ему очень нравились твои родители.

– Я не уверен, что он хорошо знал моих родителей. – Я встал. – Мне надо в туалет. Приду к вам через несколько минут.

Тетя Лайла увидела на столике две таблетки аспирина и стакан воды.

– Аспирин прими сейчас.

Спорить я не стал. Проглотил таблетки и прошел в ванную. Взглянул на свое отражение в зеркале над раковиной. Выглядел я ужасно. И костюм весь смялся. Я быстро разделся, встал в ванну, задернул занавеску и включил душ. Долго стоял под струей. Вода освежала, я словно заново родился. Вытеревшись, я надел чистую рубашку и брюки. Прошел на кухню.

Мои дядя и тетя, Китти и ее отец сидели за столом. Китти поднялась мне навстречу.

– Джерри, познакомься с моим отцом, мистером Сэмом Бенсоном.

Со стула поднялся широкоплечий мужчина за шесть футов ростом, а весом никак не меньше двухсот фунтов.

– Я очень сожалею о случившемся, Джерри. Прими мои искренние соболезнования.

Отец Китти пожал мне руку.

– Благодарю вас, Мистер Бенсон. Пожалуйста, присядьте.

Я опустился на стул рядом с Китти. Мистер Бенсон изучающе смотрел на меня.

– Моя дочь говорит, что вы добрые друзья. Она также сказала, что помогает тебе с геометрией. Китти в математике – дока.

Я мысленно улыбнулся. В наших с Китти занятиях основное внимание уделялось отнюдь не геометрии.

– Без нее я бы эту науку не осилил, мистер Бенсон.

– Я также выяснил, – продолжал мистер Бенсон, – что у наших семей много общего. Наши предки практически одновременно прибыли из Европы через Эллис-Айленд[4]4
  Небольшой остров близ Нью-Йорка, в 1893 – 1943 гг. – главный центр по приему иммигрантов в США.


[Закрыть]. Мой дед сразу стал Бенсоном, потому что никто не мог выговорить его фамилию – Брамович. А по словам твоего дяди, твой дед также превратился из Купермана в Купера.

– Мне отец этого не говорил.

Дядя Гарри покачал головой.

– Теперь это уже не важно. Прошло много времени, и теперь мы американцы. – Он повернулся к тете Лайле. – День выдался долгим. Все так же голодны, как и я?

– Сегодня первый день шивы, – ответила тетя Лайла. – Мы не можем идти в ресторан. Мистер Бенсон посмотрел на дядю Гарри.

– За углом есть приличный китайский ресторан. Мы можем заказать семейный обед. Вам нравится китайская еда?

– Очень нравится, – кивнул дядя Гарри. – Но я не могу пойти туда.

– Я схожу, – вызвалась Китти.

– Нам бы не хотелось обременять тебя, дорогая, – вежливо заметила тетя Лайла. , – Мне это не в тягость. Только скажите, что вы будете есть.

Первым заговорил ее отец.

– Думаю, надо брать большой семейный обед. Сдобные булочки, овощное рагу с грибами, свиные ребрышки, куриное рагу; – Он протянул Китти десятку. – Этого хватит на пять порций плюс большие чаевые. Попроси одного из чинков[5]5
  Чинк – пренебрежительное прозвище китайцев в Америке.


[Закрыть] принести еду сюда и скажи, что сдачу он может оставить себе.

Дядя Гарри дал мистеру Бенсону пятерку.

– Давайте поделим расходы пополам. А вы пообедаете с нами.

Тетя Лайла встала.

– Я накрою на стол.

Я и представить себе не мог, что так проголодался. Набросился на еду, словно китайцы решили с завтрашнего дня ничего не готовить. Из холодильника я достал две бутылки пива «Золото Рейна» и две большие бутылки «пепси». Китти, тетя Лайла и я пили «пепси», мужчины – пиво. Ели мы молча, не отрываясь от тарелок. Наконец голод был утолен. Китти, улыбаясь, поставила на стол блюдо печенья с сюрпризом[6]6
  Сухое печенье из двух половинок, внутри которого спрятано послание: полоска бумаги с пословицей, забавным изречением, предсказанием судьбы. Непременный атрибут китайских ресторанов в США. Такое печенье подается в самом конце трапезы.


[Закрыть].

Я протянул руку вперед, но она застыла над блюдом.

– Не знаю, стоит ли мне брать печенье. Будущее у меня очень туманное.

Тетя Лайла погладила меня по плечу.

– Джерри, сегодня – это уже вчера. А твои завтра будут лучше и светлее. Мы все возьмем по одному печенью и будем надеяться, что впереди нас ждет больше хорошего, чем плохого.

Она наклонилась и поцеловала меня. Я посмотрел на нее. А ведь тетя Лайла права. Надо смотреть вперед, не оглядываясь назад. Я взял печенье, разломил пополам. Развернул бумажную полоску, прочитал:

«БОГИ УДАЧИ УЛЫБНУТСЯ ТЕБЕ». И тут я почувствовал такую злость, что смял бумажку и сбросил блюдо с печеньем со стола.

– О какой удаче можно говорить, если моих родителей зарыли в землю, а я остался один в этом гребаном мире?

– Нельзя произносить такие слова при дамах, Джерри, – мягко укорил меня дядя Гарри. – Все будет хорошо, сынок. Пока ты спал, я поговорил с мистером Бенсоном и мы разработали для тебя неплохой план.

Я злобно глянул на него.

– Какой еще план? У вас нет лишней спальни, в которой я мог бы жить, а я не могу оплачивать эту квартиру. Мне придется бросить школу, найти работу и поселиться в каком-нибудь пансионе!

– Джерри, все не так плохо. – Дядя Гарри улыбнулся мне. – Твой отец уплатил мистеру Бенсону страховой депозит, равный квартплате за три месяца. Мистер Бенсон предлагает нам следующую сделку. На втором этаже у него есть однокомнатная квартира.

Этого депозита хватит, чтобы ты жил в ней восемь месяцев.

– Отлично. Но на что я буду жить? Мне ведь надо и есть, и пить.

– Об этом мы тоже подумали. Тетя Лайла подала мне неплохую идею. Когда у тебя заканчиваются занятия?

– В два часа дня.

– Вот и отлично. Ты сможешь работать в моем киоске. Он расположен напротив «Недика» и неподалеку от «С. Клейна». Там же станция подземки, так что покупателей полно.

– И в чем будет заключаться работа? – нервно спросил я.

– Я тебе все покажу, а поскольку ты парень умный, станешь менеджером еще до того, как окончишь школу.

– Хорошо, дядя Гарри. И сколько я буду получать в неделю?