Текст книги "Дипломатия (ЛП)"

Автор книги: Гарольд Никольсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Гарольд Никольсон
Дипломатия

Предисловие

Гарольд Никольсон написал большое количество книг, содержание которых в значительной мере посвящено вопросам дипломатии. Среди них одна книга посвящена бывшему министру, иностранных дел Англии Керзону. В другой книге Никольсон рассказывает о деятельности своего отца Артура Никольсона (1849–1928 гг.), бывшего посла в Петербурге (1906–1910 гг.), затем постоянного помощника министра иностранных дел Великобритании накануне первой мировой империалистической войны и в начале ее, сыгравшего большую роль в вопросе о вступлении Англии в войну 1914–1918 гг. За свои заслуги Артур Никольсон получил звание лорда и стал лордом Карнок[1]1
  Гарольд Никольсон родился в 1886 г. в Тегеране в то время, когда его отец занимал там пост поверенного в делах. Он закончил дипломатическую карьеру в 1929 г. в должности советника английского посольства в Берлине. Он – член парламента от объединенных университетов Англии и числится национал-лейбористом, т. е. фактически является консерватором. В кабинете Черчилля Гарольд Никольсон стал помощником министра по делам информации.


[Закрыть].

I

Гарольд Никольсон хорошо знает буржуазную дипломатическую кухню. Настоящая книга – «Дипломатия» – входит в состав английской «Библиотеки университета на дому».

Одним из достоинств книги Никольсона является то, что он рассматривает дипломатию как одно из важнейших средств внешней политики государства. Никольсон принимает определение дипломатии, данное «Оксфордским словарем английского языка». По этому определению, «дипломатия – это ведение международных отношений посредством переговоров; метод, при помощи которого эти отношения регулируются и ведутся послами и посланниками; работа или искусство дипломата». Никольсон находит также разумным определение английского дипломата Сатоу, для которого дипломатия представляет собой «применение ума и такта к ведению официальных отношений между правительствами независимых государств». Это определение весьма расплывчато, ибо всякое дело требует ума и такта.

Некоторые данные для определения того, что такое дипломатия, можно найти у известного военного авторитета Клаузевица, который дал определение войны: «Война есть не что иное, как продолжение политических отношений с привнесением иных средств»; или: «Война есть продолжение политики, только иными средствами». Ленин по поводу этого определения писал: «Марксисты справедливо считали всегда это положение теоретической основой взглядов на значение каждой данной войны».

Проводя параллель между войной и дипломатией, Клаузевиц ставит вопрос: «Разве когда-либо прекращаются вместе с дипломатическими нотами политические отношения различных народов и правительств? Разве война не является только другим видом письма и речи, выражающим их мысли?»

«Письма и речи» в международных отношениях это – ноты и переговоры. Переговоры часто приводят к договорам. Ленин международные переговоры и договоры относил к области дипломатии.

Дипломатия является важнейшим оружием в руках государства. История учит, а современное международное положение подтверждает, что ни одно государство, если оно не желает оказаться в невыгодном положении среди других государств, если оно не желает, чтобы за его счет усиливались другие государства, не может обойтись без умело поставленной, хорошо организованной дипломатической службы.

Государству нужны опытные, образованные дипломаты, умеющие с честью и со знанием дела отстаивать интересы своего государства, умеющие помогать своему правительству своевременно ориентироваться в изменениях, происходящих в соответствующих странах, умеющие правильно проводить внешнюю политику своего государства.

Все эти качества дипломата приобретаются не только практикой, но не в меньшей мере и серьезным изучением истории внешней политики, истории дипломатии различных стран.

Таким образом, можно сказать, что дипломатия является средством внешней политики, деятельность дипломатии состоит в ведении международных переговоров, в заключении международных договоров и в изучении международных отношений.

Для успешного ведения дипломатии необходимо серьезное знание международных отношений и положения дел в каждой стране. Для дипломата, находящегося на дипломатическом посту за границей, совершенно необходимо обстоятельное знакомство с историей и тем более с экономическим, политическим и культурным состоянием страны, в которой он осуществляет свою дипломатическую миссию.

Никольсон в своей книге «Дипломатия» дает интересный материал, помогающий понять важность дипломатической деятельности для интересов государства. Не все в его книге одинаково ценно и не все выводы, которые он делает, могут быть приняты советским читателем. Автор «Дипломатии» – буржуазный английский дипломат, и естественно, что он рассматривает вопросы дипломатии с колокольни английской дипломатической службы. Однако книга Никольсона, богатая конкретным материалом, написанная человеком, знающим дипломатию всесторонне, заслуживает того, чтобы с ней ознакомились наши читатели.

II

Роль дипломатии как орудия внешней политики государства всегда была исключительно велика. Деятельность дипломатии в значительной степени влияла на судьбы государств и при умелом пользовании этим могущественным орудием давала громадные результаты. Многие международные катастрофы сопровождались плохой, по разным причинам, дипломатией.

Богатый материал для суждения о значении дипломатии дает история древнего Египта. Работа русского ученого Тураева по истории древнего Востока содержит яркие страницы, характеризующие дипломатию этой страны в античные времена.

Египет с его продолжительной историей, а также с колоссальным опытом всех видов государственной деятельности представляет исключительный интерес для изучения международных отношений и дипломатии древних веков.

Сравнительно недавно в одной гробнице XIX династии (около 1400 г. до н. э.) найдено изображение министерства иностранных дел, его канцелярии и архива. Оно показывает, что древний Египет имел сложные отношения с соседними государствами и развернутую дипломатию, которая требовала постоянного аппарата, специально ею занимавшегося. Неудивительно, что первый международный договор, известный истории, был найден в Египте. Этот договор о союзе был заключен около 1270 г. до н. э. между египетским фараоном Рамзесом II и царем хеттов Хаттасилем (или Хаттушилем) и составлен почти по всем правилам дипломатического искусства.

Важнейшие международные вопросы тогда уже разрешались при участии дипломатии. Когда (в середине VI века до н. э.) персидский царь Кир приступил к осуществлению своих завоевательных планов, он вел тщательную дипломатическую подготовку соответствующих операций. Он обладал не только военными талантами, но и дипломатическими и умел привлекать на свою сторону влиятельные элементы в разных странах.

Широко применялась дипломатия во внешней политике городов-государств древней Греции. Афины в борьбе со Спартой умели применять дипломатические методы для сближения с другими греческими городами-государствами. Например, после победы в 490 г. до нашей эры на Марафонском поле над персами Аристид вел очень успешную дипломатию и сумел оторвать от Спарты многих ее союзников. Но затем Афины отбросили в сторону дипломатию и стали проводить ничем не прикрытую теорию силы.

В переговорах между афинянами и медианами, жителями острова Мела, в марте 416 г. до н. э. афинские послы предлагали медианам подчиниться Афинам, не доводя дело до решительного боя. Афинские послы прямо говорили: «Оставим в стороне пространные, изобилующие красивыми фразами, но неубедительные речи… Сильный делает то, что может, а слабый уступает».

И, далее, афинские дипломаты, без всякой дипломатии, заявляли: «Не мы установили этот закон, не мы первые применили его; мы получили его готовым и сохраним на будущее время, так как он будет существовать вечно. Согласно с ним мы и поступаем в той уверенности, что и вы и другие, достигнув силы, одинаковой с нашей, будете действовать точно так же… Мы благословляем вашу наивность, но не завидуем вашей глупости».

Мелиане не послушались афинян и в результате понесли большое поражение. Афиняне умертвили всех взрослых мелиан, а детей и женщин обратили в рабство.

Такая «дипломатия» дорого стоила афинянам и оттолкнула от них соседние государства. В конце концов могущество Афин было так подорвано, что они, несмотря на свое богатство и большую военно-морскую силу, потеряли свое господствующее положение в Греции, особенно после того, как в результате плохой дипломатии (и внутреннего разложения) они потерпели жестокое поражение (в 415 г. до н. э.) в битве против Сиракуз в Сицилии, когда Сиракузы получили помощь от греческих противников Афин.

Филипп Македонский проявил себя как крупный дипломат, умевший надлежащим образом использовать дипломатию как орудие объединения Греции под его властью.

Знаменитая борьба карфагенского полководца Ганнибала против Рима во время второй Пунической войны сопровождалась упорной и ловкой дипломатией с обеих сторон.

Победа Ганнибала при Каннах в 216 г. до н. э. была подготовлена его дипломатической деятельностью. Он привлек к себе разные племена Пиренейского полуострова, Галлии и др. Рассчитывая на помощь народов, угнетавшихся римлянами, Ганнибал шел в Италию через Испанию и Галлию. Вместе с тем римляне, чтобы парализовать дипломатические успехи Ганнибала, добились поддержки соседних Карфагену нумидийских царей в Африке, сговориться с которыми не могла дипломатия Карфагена. Надежды Ганнибала на содействие племен Средней Италии не оправдались.

В итоге римляне разбили сначала брата Ганнибала в 207 г. до н. э. при Метавре, а затем самого Ганнибала в 202 г. при Заме, в Африке. Этим поражениям способствовала также успешная для римлян война (214–205 гг.) против союзника Ганнибала македонского царя Филиппа V, который благодаря этой войне не мог оказать содействие Ганнибалу.

Так погибло карфагенское государство, и город Карфаген был разрушен римлянами.

Первое грозное предостережение, которое получили римляне от германских племен, было поражение в 9 г. н. э. в Тевтобургском лесу римских легионов, которыми командовал Вар, нанесенное вождем германцев Арминием, развившим чрезвычайно ловкую дипломатию против Вара.

Энгельс рассказывает довольно подробно историю поражения Вара:

«…Арминий обладал большим государственным умом и был выдающимся полководцем. Решив положить конец господству римлян на правом берегу Рейна, он без колебаний воспользовался всеми необходимыми для этого средствами. Надлежало привлечь, по крайней мере, большую часть военной знати херусков, которая была под сильным влиянием римлян, и втянуть в заговор хаттов и хавков и особенно бруктеров и сигамбров, находившихся под непосредственным римским игом. На это требовалось время, хотя почва и была подготовлена вымогательствами Вара…».

Поражение Вара положило предел подчинению Риму германских племен, которые с тех пор накапливали силы для решительных столкновений с Римской империей. Арминий считается национальным героем Германии. Он выведен в одной из драм немецкого драматурга Клейста, весьма популярного в Германии в период наполеоновских войн. О нем говорил в своих поэмах Клопшток.

История дает богатейший материал, показывающий громадную роль дипломатии в истории всех времен и народов.

Возьмем для примера Англию.

Англия надолго обеспечила свое могущество благодаря разгрому испанской Армады, после которого сила и влияние Англии шли непрерывно вверх, а когда-то могущественная Испания все более и более падала.

Эта победа Англии, одна из величайших по своему значению во всемирной истории, была подготовлена не только всем предыдущим развитием Англии и Испании, но и международной обстановкой, которую использовала дипломатия Англии.

Англия в это время опиралась на силы, выступавшие против господствующего католицизма. Римский папа всеми доступными ему средствами поддерживал испанского короля Филиппа против главы всех «еретиков» – королевы Елизаветы.

Английская дипломатия очень ловко использовала общее недовольство в Европе католицизмом.

Англия посредством удачной дипломатии получила содействие своего конкурента на море, Голландии.

Филипп Испанский явно переоценивал свои силы, и его Армада была уничтожена в июле 1588 г. Победил не только английский флот, одержала победу нарождающаяся буржуазия над силами феодальной реакции, взяла верх более ловкая дипломатия над неповоротливой и отсталой.

В борьбе с Наполеоном в конце концов Англия одержала победу больше всего своей дипломатией и своими финансово-экономическими ресурсами. Свою военную силу Англия пускала в ход лишь в отдельные периоды, все остальное время она действовала дипломатическими комбинациями, натравливая на Наполеона одно за другим континентальные государства.

Роль дипломатии в истории Англии XIX века весьма велика и очень поучительна.

Почти весь XIX век и начало XX века прошли под знаком сопротивления Англии завоевательной политике России. Англия не подпускала царскую Россию к Дарданеллам. Она при помощи Японии, с которой заключила союз в 1902 г., остановила экспансию России на Дальнем Востоке. Она сумела задержать русское продвижение в Средней Азии. По соглашению 1907 г. между Россией и Англией, Россия лишилась права непосредственных дипломатических сношений с Афганистаном и должна была, отозвав своих дипломатических представителей, сноситься с афганским правительством только через английских дипломатов в этом государстве. Этим соглашением Англия завершила свою политику, имевшую целью приостановить расширение владений России всюду, в том числе и в Средней Азии, вблизи Британской Индии.

Некоторые германские дипломаты, в частности имевший в свое время большое влияние в германском министерстве иностранных дел Фридрих Гольштейн, были твердо убеждены, что Англия не может ни в коем случае преодолеть своих противоречий с Францией и Россией. На основе франко-английского и русско-английского соглашений дипломатии Англии удалось создать единый фронт Англии, Франции и России против Германии во время первой мировой войны. Это сильное орудие государственной политики сослужило Англии большую службу.

III

Одной из положительных сторон книги Никольсона является то, что она дает краткий исторический обзор форм и методов дипломатии, начиная с древних времен. Он говорит о доисторическом человеке. Он затрагивает времена Гомера.

Некоторый интерес представляет дипломатия индейских племен Америки. Богатый материал американского ученого Л. Моргана был использован Энгельсом в его работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства».

Индейское племя ирокезов имело племенной совет, в круг ведения этого совета «входило регулирование отношений к другим племенам; он принимал и отправлял посольства, объявлял войну и заключал мир».

Особа посла считалась для индейских племен неприкосновенной, но все же во избежание «недоразумений» бывали случаи," когда индейцы отправляли посольство и в обмен получали тоже посольство, не для постоянных дипломатических сношений, а в качестве заложников.

Дипломатия индейских племен во враждебном окружении интересна тем, что во внутренней их жизни эти племена вызывали «восхищение всех белых, соприкасавшихся с неиспорченными индейцами, перед чувством собственного достоинства, прямодушием, силой характера и храбростью этих варваров», а в своих внешних отношениях они вынуждены были вести хитрую дипломатию и частые войны.

В античном мире не могли развиться постоянные дипломатические отношения между отдельными государствами, потому что эти государства не были устойчивы.

Римская империя стремилась к созданию единого мирового государства. Рим должен был считаться с наличием вокруг него отдельных племен и даже государств и постольку вынужден был заниматься в отношении их дипломатией, но, добиваясь подчинения их себе, не мог создать системы международной дипломатии с соответствующим аппаратом.

Это обстоятельство не прошло мимо внимания Никольсона. Он отмечает, что, достигнув могущества, Рим в своих взаимоотношениях с другими странами пользовался «скорее колониальными и административными приемами, чем дипломатическими».

Хотя римляне и старались проповедовать доктрину о «нерушимости контрактов» и о «святости договоров», но она ничем не связывала в отношениях к окружающим народам самих римлян.

Известный знаток истории Рима Моммзен пишет: «Римские наместники попирали международное право и надолго запятнали честь Рима своим неслыханным вероломством и предательством, самым наглым нарушением договоров и капитуляций, избиением безоружного населения и подстрекательством к убийству неприятельских полководцев».

В средние века в жестокой борьбе стали складываться в основном современные национальные государства. Только римская церковь еще являлась носительницей идеи единой мировой державы. Эта идея держалась долго, вплоть до XIX века, в Китае. Отчаянная, ни перед чем не останавливающаяся борьба стремившихся к самостоятельности феодальных властителей наделяла эту дипломатию чертами обмана, вероломства и безжалостного уничтожения противников.

Особого развития этого рода дипломатия достигла во взаимоотношениях между итальянскими городами-государствами, которые почти непрерывно вели между собой борьбу и постоянно пользовались дипломатией как средством в этой борьбе. На дипломатию этого времени оказывала влияние восточновизантийская дипломатия. По этому поводу Никольсон пишет:

«Дипломатия средних веков имела, главным образом, итальянский, точнее византийский, привкус. Этому наследию она обязана той плохой славой, которой она пользуется в современной Европе».

Дипломатия этой эпохи имела своего теоретика – Никколо Макиавелли (1469–1527 гг.).

Макиавелли говорит, что «разумный правитель не может и не должен быть верным данному слову, когда такая честность обращается против него и не существует больше причин, побудивших его дать обещание. Если бы люди были все хороши, такое правило было бы дурно, но так как они злы и не станут держать слово, данное тебе, то и тебе нечего блюсти слово, данное им».

Макиавелли, конечно, исходил из того, что окружение, в котором приходится действовать правителю, пропитано обманом и вероломством; другими словами, всякого рода коварство являлось «нормой» международного поведения. Макиавелли писал портрет государя с Цезаря Борджиа, которого считал идеальным правителем. Теория Макиавелли – это обобщение существовавшей практики. Макиавелли не фантазировал, а брал за основу своих рассуждений материал из подлинной жизни. Из своих наблюдений он вывел правило: «надо быть лисицей, чтобы распознавать западню, и львом, чтобы устрашать волков».

Дипломатические нравы в то время были довольно жестокие.

История дипломатии упоминает убийство бургундского герцога Иоанна Бесстрашного во время его дипломатического свидания с наследником французского престола, впоследствии Карлом VII, на мосту Монтеро в 1419 г.

Учитывая этот опыт, свидание французского короля Людовика XI и английского короля Эдуарда IV в 1475 г. было организовано с большими мерами предосторожности.

Обе стороны боялись попасть в ловушку, и свидание состоялось на мосту через реку Сомму, причем по середине моста была построена решетка так, чтобы через нее не могла пролезть рука. Количество придворных, сопровождавших двух коронованных дипломатов, было строго ограничено. Беседа велась через решетку. Современники говорили, что короли виделись друг с другом, как львы в клетке.

Такого рода дипломатические нравы еще долго давали себя знать в дипломатической практике.

Никольсон удостоверяет, что «дипломаты XVI и XVII веков часто давали повод к подозрениям, от которых несправедливо страдают их наследники. Они давали взятки придворным, подстрекали к восстаниям и финансировали восстания, поощряли оппозиционные партии, вмешивались самым пагубным образом во внутренние дела стран, в которых они были аккредитованы, они лгали, шпионили, крали».

Никольсон знает, что имя одного английского дипломата оказалось примешанным к проповеди допустимости лжи в дипломатических делах. Он хочет превратить в шутку выражение английского посла в Венеции Генри Уоттона (1568–1639 гг.), который написал в альбом своего знакомого Христофора Флекамора в Аугсбурге, что «посол – это честный человек, которого посылают за границу лгать для блага своей родины».

Шутил или не шутил Уоттон, это сравнительно второстепенный вопрос. Интересно то, что все считали, что Уоттон выразил мнение о послах, соответствующее действительности. По крайней мере его собственный король Яков I отнесся к его заявлению всерьез и отказался пользоваться его услугами, считая, что он совершил нескромность и проговорился относительно истинного характера дипломатической деятельности в те времена.

Характеристика, данная Уоттоном дипломатии, вполне соответствовала методам дипломатии того времени.

Людовик XI, напутствуя своих послов, давал им указания: «Если будут врать вам, врите еще больше».

В последнее время мы тоже находим примеры легкого обращения с истиной со стороны дипломатов. Никольсон указывает на Бюлова. По поводу известной фразы Бетман-Гольвега относительно «клочка бумаги» в связи с нарушением Германией в 1914 г. договора о нейтралитете Бельгии Бюлов обвинял Бетман-Гольвега в том, что он не отрекся от этой фразы. Тогда трудно было бы решить, кто соврал.

В истории дипломатии XIX и XX веков известно много фактов участия дипломатов в действиях подрывного и диверсионного характера, вмешательство дипломатов во внутренние дела государств, в которых они были аккредитованы.

Особенно буржуазная дипломатия неразборчива в средствах в отношении Советской страны.

В 1918 г. английский дипломат Локкарт и французский дипломат Нуланс устраивали заговоры и восстания против Советской власти. Против советского правительства пускались в ход всякие фальшивки. Иностранные дипломаты привлекали троцкистско-бухаринских выродков для диверсионной и шпионской работы.

IV

Никольсон – один из немногих буржуазных писателей, которые пытаются делать кое-какие обобщения относительно деятельности дипломатии, в первую очередь относительно английской дипломатии. Он выдвигает две особо важные задачи, стоящие перед английской дипломатией.

Перед ней прежде всего стоит задача защиты целостности Британской империи. Это требует морского господства и борьбы против покушений на это господство, откуда бы эти покушения ни исходили. Нарушение морских связей Англии с ее заокеанскими владениями грозит существованию Британской империи. В настоящей, второй мировой войне, как и в первой мировой войне, этот вопрос имеет первенствующее значение.

Другой важный вопрос для Англии – это вопрос об обстановке на континенте Европы и об угрозе со стороны Европы самой Англии. Англия всегда стремилась и стремится к созданию такого «равновесия сил» в Европе, при котором ни одно государство не должно иметь там господства.

Никольсон говорит по этому поводу следующее:

«Британская политика постоянно направлена к организации коалиций против какой бы то ни было страны, которая в данное время является сильнейшим государством в Европе; это означает, что общая тенденция политики направлена против того, чтобы одно государство или группа государств могли использовать свою силу с целью лишить другие европейские страны их свободы и независимости».

Если в Европе цель английской политики – равновесие сил– достигается без прямого участия Англии, то она готова занимать позицию «блестящей изоляции», «невмешательства». Если без нее дело обойтись не может, она открыто вмешивается в европейские дела, но с тем, чтобы, насколько возможно, недалеко заходить в своих обязательствах, а «равновесие сил» сохранить.

Никольсон умалчивает, что английская политика «равновесия» является средством сохранения гегемонии Англии в Европе.

Интересно, что книга Никольсона посвящена Горацию Румбольду как «идеальному дипломату». Что же собой представляет Румбольд? Он был английским послом в Берлине с 1928 по 1933 г. О нем больше ничего неизвестно, так он умел держаться в тени. В те времена, когда Англия была сильнейшим государством в мире, английская дипломатия могла спокойно выжидать выяснения положения, приглядываться, как сложится обстановка, прежде чем сделать какой-либо обязывающий шаг. Отсюда руководящее указание – «ждать и наблюдать».

Никольсон всячески защищает профессиональных дипломатов, считая, что только люди, посвятившие себя целиком дипломатической карьере, оказываются на высоте положения в дипломатических переговорах и вообще в дипломатической деятельности, но он все же признает, что наиболее успешными британскими послами оказывались люди, которые до этого никогда не были на дипломатической службе. Он называет имена Брайса, Д’Абернона, Крю и Дерби. В настоящее время имеется несколько британских послов, которые никогда не работали в английском министерстве иностранных дел. В трудное время английскому правительству пришлось послать в Вашингтон Лотиана, затем Галифакса, в Москву – Криппса, а в Испанию – Хора (Галифакс и Хор, правда, были министрами иностранных дел, но не могут считаться профессиональными дипломатами).

Никольсон считает слабостью британской дипломатической службы и британского министерства иностранных дел скопление на высших постах людей, которые хотя и «не делали серьезных ошибок и отличались правильными суждениями и энергией, но не подходят для ответственных постов». Иначе говоря, в английской дипломатии собирается немало посредственностей, которые не могут справиться удовлетворительным образом с громадными задачами, стоящими перед международной дипломатией вообще, и перед английской в частности, в сложной и напряженной международной обстановке.

При настоящих условиях каждый из английских дипломатов при достаточном долголетии может рассчитывать, что он в конце концов доберется до верхушки служебной лестницы. Неудивительно, что многие почтенные английские дипломаты, по свидетельству самого Никольсона, воздерживаются от выражения своего мнения по поводу текущих дипломатических проблем и стараются не давать оценок международному положению, дабы не брать на себя никакой ответственности. Такие дипломаты, действительно, превращаются в «почетных почтальонов», более или менее аккуратно передающих по назначению полученные ими инструкции.

Все же Никольсон убежден, что при видимой вялости и медлительности английских дипломатов они почти всегда оказываются удачниками и добиваются успехов. Дипломатия сталкивания между собой других государств и создания коалиций против сильнейшей державы в Европе давала нужный Англии результат. При таком положении вещей английский дипломат не должен был выпячиваться. Он мог выступать на первом месте в дипломатической борьбе лишь тогда, когда этого безусловно требовали обстоятельства и имелись соответствующие указания от министерства иностранных дел в Лондоне.

Для характеристики английской дипломатии можно взять Венский конгресс 1814–1815 гг. Основной враг Англии в то время, Наполеон, был разбит при помощи России. Английская делегация на Венском конгрессе, возглавлявшаяся Кэстльри, сначала выжидала и наблюдала. Затем стало ясно, что Александр I, явившийся самолично на конгресс, претендует на роль вершителя судеб Европы. Англичане в этом увидели для себя опасность и решили создать коалицию против России, объединившись с Австрией и с только что потерпевшей поражение Францией.

В этих целях представитель Франции Талейран был привлечен к совещанию великих держав, на котором выносились фактически все политические решения конгресса. Затем было подписано секретное соглашение между Англией, Австрией и Францией, направленное против России и против шедшей вместе с Россией Пруссии.

Английская дипломатия настолько тихо и незаметно делала свои дела, что до сих пор историки часто забывают отметить, что на Венском конгрессе английские дипломаты получили «благословение» на большие приобретения, которые они сделали во время войны с Францией. Англичане получили Капскую землю в Южной Африке, часть Гвианы в Южной Америке, богатейший остров Цейлон в Азии, Мальту и Ионические острова в Средиземном море и, наконец, остров Гельголанд в Северном море. Мало кто заметил, как эти решения были приняты на конгрессе. Мало кто вспоминает об этих решениях конгресса в настоящее время. Венский конгресс принес славу Талейрану, а «вялые» английские дипломаты получили для Англии то, что ей было нужно.

У Никольсона имеются и другие обобщения.

Никольсон совершенно правильно указывает, что международная торговля еще в докапиталистические времена способствовала установлению экономических связей между народами, оказывая свое влияние на международные отношения и на дипломатию.

Но Никольсон забывает, что международная торговля имела всегда и другую сторону – ожесточенную борьбу за рынки сбыта, за сырье, а в эпоху империализма – за экспорт капитала и за передел поделенного мира.

Во всяком случае способы ведения переговоров в торговле оказывали влияние на способы ведения переговоров в дипломатии. Бисмарк как-то сказал, что, продавая лошадь, не назначают сразу самую низкую цену, которую готовы взять; покупая лошадь, не называют самую высокую цену, которую готовы дать. Нечто подобное происходит, по мнению Бисмарка, и в дипломатических переговорах.

В соответствии с этим Никольсон утверждает, что «здоровая дипломатия здравого смысла – изобретение среднего сословия», т. е. так называемых деловых людей. «Здравый смысл» всегда нужно иметь, но одного его недостаточно, чтобы стать хорошим дипломатом.

Во все периоды истории дипломатия старалась маскировать свои цели, использовала религию, опиралась на внутреннюю борьбу в каждом государстве, играла на всевозможных противоречиях, популярных лозунгах и т. д.

В XIX и XX веках появились руководящие доктрины для дипломатов отдельных стран. Сюда относится доктрина Монро, доктрины открытых дверей и равных возможностей в Китае, лозунг самоопределения наций и т. д.

Из всего богатейшего опыта истории дипломатии можно сделать вывод, что важнейшей ее обязанностью является хорошее знание и понимание международных отношений и внешней политики каждого отдельного государства.

В книге Никольсона приведено немало фактов, подтверждающих огромное значение дипломатии в жизни государств. В ней много интересных примеров и ценных замечаний, помогающих нашим советским кадрам изучать «механику» буржуазной дипломатии и вооружиться знанием форм и методов дипломатической деятельности капиталистических государств. Она затрагивает ряд важных проблем международной политики. Написана она легко и просто.

* * *

Советская дипломатия имеет свои руководящие принципы. К числу их относится положение, выдвинутое товарищем Сталиным на XVIII партийном съезде:

«Мы стоим за мир и укрепление деловых связей со всеми странами, стоим и будем стоять на этой позиции, поскольку эти страны будут держаться таких же отношений с Советским Союзом, поскольку они не попытаются нарушить интересы нашей страны».