Текст книги "Клара Цеткин"

Автор книги: Ганна Ильберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

МНОГОЕ НАДО НАЧИНАТЬ СНАЧАЛА

Сразу же после вступления в Коммунистическую партию Клара Цеткин, испытанный борец «Союза Спартака», была избрана в состав Центрального Комитета.

Еще совсем молоденькой девушкой она без всяких колебаний «сожгла корабли своего буржуазного прошлого».

А теперь, уже в преклонном возрасте, Клара Цеткин так же решительно и безоговорочно порвала с социал-демократией. В юности ей помогли правильно ориентироваться на новом поприще работы Маркса и Энгельса, в старости ей помогают найти верный путь произведения Ленина. И она, не жалея трудов, упорно и неустанно изучала сочинения Ленина. Клара поняла, насколько никчемными становятся все самые прославленные теоретики II Интернационала, когда сравнишь их с Лениным. Из работ Ленина она узнала, что капитализм не находится больше в стадии расцвета. Обуреваемый безумной жаждой завоеваний и добычи, он прогнил до основания и достиг в империализме своей последней стадии.

Новые взгляды оказали плодотворное влияние на неутомимую деятельность Клары в рядах КПГ. Она опять занималась работой среди женщин. Кларе тяжело было сознавать, что ей не осталось ничего иного, как начинать сначала то, чему она отдала всю свою жизнь. Перед тем как выйти из НСДПГ, она беседовала с очень многими социалистками, разоблачала предательскую роль лидеров социал-демократии, вскрывала допущенные ими ошибки и указывала на несостоятельность этой партии. Однако в новую, Коммунистическую партию вместе с Кларой вступило лишь небольшое число женщин. Но Клара не потеряла мужества. Не зная передышки, она агитировала и проводила большую работу, чтобы организовать в рядах только что созданной партии надежные и активные женские группы. Она ездила по всей Германии, разъясняя пролетаркам цели коммунистического движения и вскрывая недостатки Веймарской республики[39]39
  Веймарская республика была провозглашена в 1919 году в Германии после подавления революции. Учредительное собрание, заседавшее в городе Веймаре, приняло конституцию, закрепившую экономическое и политическое господство буржуазии. Эта конституция просуществовала до захвата власти фашистами.


[Закрыть]. Клара всегда показывала своим слушательницам сомнительную ценность преподнесенного им подарка – «равноправия» женщин. Это «равноправие» было таким же формальным, как и вообще вся демократия в буржуазной республике.

Правда, для Клары Цеткин новые законы о женском «равноправии» имели, несомненно, одну положительную сторону: наконец-то и ее кандидатуру можно было выставить на выборах в рейхстаг. В возрасте шестидесяти трех лет она впервые выступила как кандидат на собраниях избирателей. В своих предвыборных речах Клара все время настойчиво и убедительно показывала немецким рабочим, что Великая Октябрьская революция всегда должна служить им ярким примером в их борьбе. Бичуя вождей германской социал-демократии, она обвиняла их в том, что они то и дело всаживают нож в спину революции. Рабочие тоже видели это каждый день собственными глазами. Кайзер сбежал в Голландию, однако его подручные – генералы и помещики, хозяева биржи и рудников – по-прежнему держали в руках бразды правления. Изменилась только вывеска, а сущность осталась та же.

Обстановка, сложившаяся в Германии, внушала многим настоящим коммунистам отвращение к их собственной родине. Они признавались Кларе, что хотели бы отправиться в Россию, чтобы принять участие в социалистическом строительстве и в борьбе с интервентами. Клара Цеткин не любила распространяться о своих личных переживаниях. Но когда таких высказываний становилось все больше и больше, она на III партийном съезде обратила свою речь в адрес этих товарищей; «…Поверьте мне, что я хотела бы давно быть в России, меня тянет туда всей душой. Почему же я остаюсь здесь? Я стыдилась бы бежать из Германии, где революционное движение развивается недостаточно быстрым темпом. Именно здесь нужно с удвоенной, удесятеренной энергией бороться за революцию….» Клара остается на родине, хотя уже многие годы, «душой стремясь в желанную страну», она обращала взоры на восток Европы. Сперва надо в Германии выполнить свой долг!

Как только Клара Цеткин и еще один товарищ с мандатами первых депутатов КПГ вступили в рейхстаг Веймарской республики, тотчас же его зал стал трибуной убеленной сединами коммунистки. Первую свою речь она обратила к широким массам, через границы стран, к людям всех национальностей – вдохновенная поборница и глашатай тех «десяти дней, которые потрясли мир»

Наконец наступил день, когда Клара, как делегат Коммунистической партии Германии, смогла отправиться в желанную страну – страну Великой Октябрьской революции, – чтобы принять участие в работе конгресса Коммунистического Интернационала. Правда, там еще продолжались жестокие бои Красной Армии с русскими и иностранными контрреволюционерами. Это не испугало Клару. Она была очень рада, что будет вместе с русским народом в тяжелое для него время, в самый разгар борьбы. В августе 1920 года Клара отважилась на сопряженную с большими трудностями поездку. Она испытывала такое нетерпеливое и радостное чувство, словно ехала на родину.

В Гатчине Клару Цеткин окружили красноармейцы, которых молодая Советская республика послала навстречу своему верному другу. Они были из числа тех, кто отбил от Петрограда белогвардейские орды Юденича. Среди них находились и старики с развевающимися бородами и юноши, почти еще дети, в самых невероятных одеждах. Они бурно приветствовали Клару Цеткин. Многие уже слышали ее имя и хотели пожать ей руку. С такой замечательной охраной Клара Цеткин в бронированной дрезине поехала в Москву. Во время поездки она спала крепким и спокойным сном: в этой стране под защитой таких надежных людей она чувствовала себя в полной безопасности.

Сразу же после приезда она отправилась в Кремль. Ленин как раз вел заседание в Свердловском зале. При появлении Клары он встал, пошел навстречу и радостно ее обнял. Позже, во время заседания, Клара озабоченно и испытующе вглядывалась в лицо Владимира Ильича. Это было в Штутгарте в 1907 году, когда она его видела в первый и единственный раз. Ленин был так же деятелен и энергичен, как и прежде, однако его лицо, ставшее более суровым, говорило о многих бессонных ночах. Одно показалось Кларе совершенно не изменившимся, и она могла бы поклясться в этом: вождь и руководитель Великой Октябрьской социалистической революции носил тот же скромный, тщательно вычищенный пиджак, что и тринадцать лет тому назад.

Недолго пробыла Клара в России, но она сумела многое увидеть. Она посещала крупные промышленные предприятия, в гигантских цехах выступала перед их собственниками – русскими рабочими. Повсюду она встречала энтузиазм и упорное желание, несмотря на голод и лишения, отстоять и построить государство рабочих и крестьян, одновременно действуя ружьем, кельней строителя и лемехом плуга. Свое самое сокровенное желание, то, за что она боролась всю свою жизнь, Клара на каждом шагу видела воплощенным в действительность: на предприятиях, в учреждениях, в новом государственном аппарате – повсюду женщина стоит в первых рядах строителей новой жизни. Впервые в истории она обладает равными с мужчиной правами! Клара увезла домой богатые, незабываемые впечатления.

Возвратившись на родину, Клара Цеткин стала рассказывать женщинам-коммунисткам об увиденном в Советской России. На объединительном партийном съезде НСДПГ и КПГ она передала им привет от девятисот беспартийных московских работниц. «После моего рассказа об обстановке в Германии и борьбе немецких коммунисток, – описывала Клара делегатам московское собрание, – из среды этих женщин, переносящих тяжелые лишения и не покладая рук работающих для обороны и дальнейшего развития Советской России, был задан вопрос: «Что могли бы сделать русские пролетарки, чтобы помочь своим сестрам в Германии в их борьбе с капитализмом?» Я, товарищи, должна сказать, что никогда не видела более волнующего и трогательного проявления международной солидарности трудящихся, чем эта готовность беспартийных русских работниц оказать помощь немецкому пролетариату».

Клара на съезде прославляла большевиков за их мужество и упорство, неутомимость и личную непритязательность в бою и в труде. Она прямо заявила немецким коммунистам: «Быть коммунистом – ко многому обязывает. Обязывает не только к борьбе с силами капитализма в обществе. Обязывает также к повседневной, ежечасной борьбе с пережитками капиталистической морали в собственном сознании. Быть коммунистом – значит быть новым человеком, лучшим человеком, более самоотверженным, более энергичным, более отважным человеком, чем тот, которого создала капиталистическая мораль».

Каждый день и каждый час Клара Цеткин помогала воспитанию этого нового человека, никогда не забывая, что прежде всего надо начинать с себя.

ПО ЗАДАНИЮ КОМИНТЕРНА

Русские рабочие и работницы, красноармейцы и крестьяне были очень рады, что Клара Цеткин, соратница Вильгельма Либкнехта и Августа Бебеля, безоговорочно встала на их сторону и на сторону недавно завоеванной ими свободы. Руководимый Лениным Коминтерн относился с огромным доверием к Кларе, которая после целых десятилетий борьбы в первых рядах II Интернационала раз и навсегда порвала с ним. Клара за время своей долгой политической деятельности впадала иногда в заблуждения – такова уж она! – но всегда быстро распознавала и исправляла свои ошибки. Жизнь и борьба Клары Цеткин были прямолинейны. Она всегда отдавала все свои силы делу пролетариата и никогда не щадила себя. Поэтому такой примерной коммунистке Ленин и руководители Коминтерна дали очень почетное задание. Она, как делегат II Интернационала, должна была в декабре 1920 года принять участие в работе учредительного съезда Французской коммунистической партии. Ленин поручил ей расправиться в Туре с теми французскими социалистами, которые, подобно предателям из немецкой социал-демократии, изменили рабочему классу и заделались прислужниками буржуазии.

Торжественная встреча Клары Цеткин на берлинском вокзале 31 августа 1927 года. Справа – Вильгельм Пик.

Клара Цеткин и Анри Барбюс.

Во время войны среди французского народа искусственно насаждался шовинизм. Часть населения до сих пор охвачена им. Даже среди делегатов съезда было немало людей, которые относились с одобрением к лозунгу: «За все заплатят боши!» В этой среде, отравленной шовинизмом, Клара заявила:

– Пролетариат Германии не ждет пересмотра Версальского договора ни от немецких капиталистов, ни от капиталистов Франции, Англии или других стран. Он не ждет пересмотра этого договора и путем реванша и войны, о которой мечтают кое-какие глупцы. Только могучая рука революционного пролетариата, будь то во Франции или в Германии, аннулирует этот навязанный силой договор и создаст между обоими народами союз человечности, братства и революционной солидарности.

Клара Цеткин рассказала в Туре об ожесточенных и героических боях русских рабочих, рассказала увлекательно и правдиво Когда она потребовала от пролетариев Франции, чтобы они всегда, всеми силами поддерживали Советское государство, навеянные шовинизмом настроения сменились настоящей бурей воодушевления и братской солидарности.

Для многих французских пролетариев неожиданное появление Клары на съезде было настоящим событием. «Французы, участвовавшие в работе съезда, во время короткого выступления Клары Цеткин могли убедиться, – писала «Юманите», – что она, несмотря на жизнь, проведенную в непрерывной борьбе, сохранила свою молодость души, свое мужество, свое воодушевление и силу своего ясного ума. Не забывайте, что эта женщина с ее неукротимой энергией была в течение долгих лет соратницей и другом Розы Люксембург – такой же, как она, вдохновенной и готовой пожертвовать жизнью ради дела революции… Партия может гордиться, что в ее рядах находятся такие люди. На глазах многих слушателей появились слезы, когда Клара обратилась к пролетариату с призывом бороться за победу мировой революции. Каким хорошим уроком было это для мужчин, собравшихся в зале, где проходил съезд, когда эта убеленная сединами женщина словами, в которых мы чувствовали дыхание пламенного воодушевления, напомнила нам о нашем долге!»

Так Клара Цеткин краткой речью внесла свою долю в создание могучей теперь Французской коммунистической партии.

Переход французской границы и поездка в Тур в декабре 1920 года были сопряжены с большими трудностями. Клара должна была считаться с опасностью ареста. Незадолго до поездки во Францию ей попалась на глаза заметка в газете «Матэн»: «Если Клара Цеткин будет обнаружена, ее арестуют… Правосудие отнесется к ней со всей строгостью…» Подобные угрозы не в состоянии были запугать Клару. Уже в следующем году ей опять, как уполномоченной Коминтерна, удалось совершить еще более опасный переход границы и тайком приехать в Италию. В Милане, на конгрессе социал-демократической партии, тоже нужно было как следует расправиться с реформистскими элементами, погрязшими в болоте предательства. Итальянские власти узнали о намеченной поездке Клары. Питая честолюбивые мечты схватить прямо на границе эту «красную агентшу», они подняли на ноги самых испытанных сыщиков, а те пустились на свои изощренные хитрости. Но тщетно! Никакая Клара Цеткин не переходила границы.

Перед открытием Миланского конгресса сильные наряды полиции заняли все входы. Полицейские и даже рабочие, собравшиеся в зале, уже решили, что Клара отказалась от трудной и опасной поездки. И вдруг совершенно неожиданно в зале появилась седая женщина. Участники конгресса несколько секунд не могли прийти в себя от изумления, вслед за тем разразилась буря аплодисментов. Итальянские товарищи приветствовали Клару с неистовым ликованием. У Клары стало тепло на душе от этой восторженной встречи, но это не помешало ей тотчас же со всей определенностью заявить:

– Я прошу вас адресовать ваши рукоплескания не мне, а Коммунистическому Интернационалу. Я прибыла не для того, чтобы пожинать здесь аплодисменты, а для того, чтобы исполнить довольно серьезную обязанность.

И она, не медля ни минуты, принялась расправляться с реформистами на чистейшем итальянском языке, так что каждое ее слово было понятно рабочим. Оппортунистические вожди, которые еще за несколько минут до этого приветствовали Клару своими рукоплесканиями, заволновались. Они стали перебивать ее каждую минуту. Но Клара не потеряла самообладания. Она провела параллель между итальянскими и немецкими реформистами, которые убили из-за угла Розу Люксембург и Карла Либкнехта и на совести которых была смерть семнадцати тысяч пролетариев. В Милане так же, как и в Туре, она закончила свою речь призывом под знаком революционной солидарности поддерживать и защищать Советскую республику.

Полиция, которой не удалось арестовать Клару при въезде в Италию, готовилась схватить ее после окончания конгресса. Но не так-то просто было это сделать! Группы рабочих, охраняя Клару, окружили ее кольцом, проводили до ждущего на улице автомобиля, создали вокруг нее живую стену. Полиция предпочла, во избежание драки с рабочими, следовать по пятам за автомобилем Клары и схватить ее, когда она будет выходить из машины. Один полицейский автомобиль следовал за машиной Клары, другой перегнал ее. Когда машина, в которой ехала Клара, остановилась у миланского отеля, там ее уже ждали полицейские. Из автомобиля, приветливо улыбаясь, вышла грациозная молодая женщина с каштановыми кудрями. Одураченные сыщики с удивлением и злостью заглянули в машину. Там они нашли белый парик и палку…

А в это время другой автомобиль доставил Клару Цеткин к ближайшей границе. Днем по дороге, в Милан в ярком солнечном свете, а теперь при свете автомобильных фар она видела на стенах многих домов и церквей начертанные мелом или выведенные краской слова: «Да здравствует Ленин!» Этими словами итальянские рабочие выражали свою надежду и глубокую веру в лучшее будущее, воплощение которого они видели в Ленине и в Октябрьской революции…

Клара беспрепятственно перебралась через грани-цу. Ее личность и ее слова надолго остались в памяти итальянских рабочих. Неделями по всей стране – на рисовых полях, в селитряных рудниках и в цехах заводов – продолжались споры о речи старой немецкой коммунистки. В сердцах многих итальянских рабочих пробудилось доверие к молодой Коммунистической партии[40]40
  Итальянская коммунистическая партия была основана 21 января 1921 года на съезде в Ливорно.


[Закрыть] и к III Интернационалу.

ПЕРЕД ВЫСШИМ СУДОМ

Всю жизнь Клара чувствовала себя ответственной за все свои действия и упущения только перед одним судом – судом своей совести. Эта чистая, неподкупная совесть настоящей марксистки явилась причиной избрания Клары еще в 1901 году в контрольную комиссию правления партии и принесла ей почетное звание «Совести партии». Стойко и мужественно боролась Клара во многих боях.

Теперь она входит в состав Центрального Комитета Коммунистической партии Германии. Здесь тоже часто возникают сильные разногласия. Клара Цеткин, умудренная большим опытом, видит в них лучшее доказательство здорового роста недавно созданной партии. Она посильно словом и делом способствует этому росту. В разногласиях по поводу тактических вопросов сталкиваются противоположные взгляды. Мнение Клары не находит одобрения. Она считает, что после всех «за» и «против» необходимо прийти к единодушному решению. Когда, однако, единодушия не достигнуто и все спорные вопросы по-прежнему остаются неразрешенными, Клара чувствует, что дальше она не может перед своей совестью нести ответственность за политику, проводимую высшей партийной инстанцией. Поэтому она, старая коммунистка, совершенно неожиданно и демонстративно выходит из состава Центрального Комитета. Клара Цеткин прекрасно понимает, что такой поступок – тягчайшее нарушение дисциплины. Может ли она оправдать этот шаг перед своей совестью? Она думает, что может: по ее мнению, слишком затянувшиеся разногласия товарищей по тактическим вопросам приносят партии вред. Поэтому-то она и отказывается от дальнейшей совместной работы с ними.

Летом 1921 года в Москве был созван конгресс III Интернационала. На повестке дня стояли важные политические вопросы, в том числе и вопрос о разногласиях в Коммунистической партии Германии по тактическим-проблемам, разногласиям, которые повели к внезапному выходу Клары Цеткин из Центрального Комитета. На этот раз Клара поехала в страну, где осуществляются ее мечты, в подавленном состоянии. «Тяжело, очень тяжело угнетало меня сознание, – писала она позже, – что таким «нарушением дисциплины» я оказалась в резкой оппозиции к тем, кто и политически и лично стоял ко мне ближе всего, то есть к русским друзьям. Я знала, что меня ожидают очень жаркие бои, и твердо решила принять этот бой, безразлично, одержу ли я победу или потерплю неудачу».

«Я, как и многие приезжавшие в то время из западных стран, – рассказывала Клара много лет спустя, – должна была уплатить дань перемене образа жизни и слегла. Ленин навестил меня. Заботливо, как самая нежная мать, осведомился он, имеется ли за мной надлежащий медицинский уход, получаю ли я соответствующее питание, допытывался, в чем я нуждаюсь, и т. д. Ленин усомнился, все ли так хорошо, так великолепно, как мне казалось. Особенно он выходил из себя по поводу того, что я жила на четвертом этаже одного советского дома, в котором, правда, в теории имелся лифт, но на практике он не функционировал. «Точь-в-точь, как любовь и стремление к революции у сторонников Каутского», – заметил Ленин саркастически…»

В тот раз, когда Ленин со своей женой Крупской навестил Клару[41]41
  Излагая подробности встреч и бесед Клары Цеткин с В И. Лениным, Г. Ильберг допускает ряд неточностей. Так, события, происходившие в 1920 году, она относит к 1921 году. Ленин навещал больную К. Цеткин не во второй ее приезд в Советскую Россию, а в первый, то есть осенью 1920 года. См. К Цеткин, «Воспоминания о Ленине», Москва, 1955, стр. 17 и 20


[Закрыть], которую нужно было щадить, он ни единым словом не обмолвился по поводу «грехов» Клары. Но она чувствовала себя очень стесненно. Она была убеждена, что после ее выздоровления разразится изрядная гроза и не последнюю роль в этом сыграет ее выход из Центрального Комитета партии.

Предположения Клары оказались правильными. Сразу же после того, как она стала выходить, Ленин пригласил ее в Кремль для беседы. Он встретил ее крепким сердечным рукопожатием в своей рабочей комнате, у письменного стола, который, не нося следов «гениального беспорядка», свидетельствовал о неутомимой деятельности[42]42
  Как видно из воспоминаний К. Цеткин, эта беседа происходила не в кабинете Ленина, а в комнате, где жила К. Цеткин. См. «Воспоминания о Ленине», стр. 22–29.


[Закрыть]. Ленин тотчас же потребовал от Клары Цеткин доклада о положении в Германии и в партии. Он внимательно прислушивался к словам старой коммунистки.

Клара кончает свой рассказ. И Ленин откровенно, убедительно и обстоятельно говорит с ней о спорных вопросах тактики, упоминает о ее внезапном выходе из Центрального Комитета. Он хочет помочь коммунистке, которую так высоко ценит, занять в спорном вопросе правильную позицию. Ленин, правда, соглашается, что ее противники вели себя ошибочно. Клара прерывает Ленина:

– Думаете ли вы, может быть, дорогой товарищ Ленин, что вы должны мне также преподнести несколько крох в утешение, так как мне предстоит проглотить этот компромисс, но я обойдусь без утешения и без бальзама.

– Нет, – возразил Ленин, – я об этом не думал. В доказательство я вам сейчас же дам хорошую трепку. Скажите, как могли вы совершить такую капитальную глупость, именно капитальную глупость, – убежать из ЦК? Куда девался ваш разум? Я был возмущен этим, крайне возмущен. Можно ли было действовать так безрассудно, не считаясь с последствиями такого шага, не поставив нас в известность об этом, не запросив нашего мнения;

Ленин не соглашался с доводами Клары.

– Вот еще! – восклицает Ленин с живостью. – Вы не имели права отказаться от оказанного вам доверия…

Несмотря на суровую критику со стороны Ленина, Клара остается «нераскаявшейся». Ленин переводит разговор на другую тему. И прощание Ленина с Кларой проходит так же сердечно, как и встреча. Они слишком хорошо знают, что эта личная беседа является только прологом к решающим дням суда.

Эти дни не заставляют себя долго ждать. Вскоре после разговора в Кремле начинается III Всемирный конгресс Коминтерна.

«Атмосфера крайнего напряжения наполняет огромный высокий кремлевский зал, в котором ярко-красный цвет народного коммунистического дома скрадывает у сверкающего золотом царского дворца оттенок холодности и чопорности.

В сильнейшем нервном напряжении следили за ходом заседаний сотни делегатов и густая толпа слушателей».

На повестке дня III Всемирного конгресса стоят вопросы, имеющие огромное значение для партий, входящих в состав Коминтерна. Во время многодневных обсуждений делегаты ищут правильных решений. Клара Цеткин часто подвергается сильным нападкам за ошибочные взгляды и за выход из Центрального Комитета.

Нелегко ей, старой, заслуженной коммунистке, выслушивать резкие упреки и выговоры русских друзей и товарищей из других стран. Но на ее лице не видно выражения оскорбленного самолюбия. Она воспринимает суровую критику без всякой заносчивости. Постепенно Клара, всегда требовавшая самокритики от других и от самой себя, начинает понимать ошибочность своего поведения. Неужели ее совесть не является больше надежным компасом? Она соглашается с резолюциями III Интернационала и по собственному побуждению торжественно обещает всеми силами содействовать проведению этих решений в жизнь.

И раньше, когда она была моложе, партийные съезды требовали от Клары всех ее сил, а этот Всемирный конгресс стоит ей в несколько раз большего напряжения. Да и русский климат для нее непривычен. Каждый вечер она ложится в постель смертельно усталой. Накануне своего дня рождения, когда ей исполнится шестьдесят четыре года, она с оттенком сарказма думает о том, что ей нечего подвергать себя суду, как она привыкла это делать. Ведь на этот раз товарищи взяли на себя ее обязанность и притом сделали это очень основательно!

На следующее утро, оживленно беседуя с французским делегатом, Клара приходит в Кремль. Она быстро идет на свое место в зале заседаний – и вдруг останавливается в изумлении. Преследуют ее галлюцинации? Нет! Место, на котором она обычно сидит, действительно убрано великолепными цветами! Она пытается подавить охватившее ее волнение. Ей трудно понять, как это товарищи среди серьезной и напряженной работы не забыли о дне рождения «дряхлой старухи» (как Клара часто себя называет), которая только еще и может, что скромно и честно служить делу. Но это не все! В том же самом зале, где только вчера она получила «самую сильную в жизни трепку», сегодня ей устраивают торжественное чествование. Видные коммунисты воздают должное заслугам Клары, ее борьбе против оппортунизма и империалистической войны, ее мужественной защите Октябрьской революции, ее неподкупности и боевому духу. Ей преподносят цветы, букет за букетом, пока их не становится целая гора. Это самые яркие, самые роскошные по краскам и самые великолепные цветы, какими только богата русская земля.

– Вы лишаете меня силы, – отвечает Клара Цеткин, глубоко взволнованная этим чествованием, – когда обращаетесь ко мне со словами признания и похвалы. Когда же вы нападаете на меня, я чувствую себя вполне хорошо. Меня утешает мысль, что даже этим приношу я пользу – помогаю достичь ясности для дальнейшего развертывания революции. А когда вы меня хвалите, я чувствую себя подавленной: я вспоминаю все, чего я хотела и не смогла добиться; думаю о всем том, что дала мне жизнь и идея революции, и сознаю, что, к сожалению, останусь в долгу перед революцией, потому что силы мои ограничены.

Посреди речи Клару вдруг охватывают воспоминания о Розе Люксембург:

– Все, чем я была и что совершила, было нашим общим с Розой Люксембург делом… Все эти цветы здесь я мысленно возлагаю на ее могилу…

Старая Клара с волнением закончила свою краткую речь словами:

– Признаюсь, что у меня есть только одно сокровенное желание, исполнению которого вы все можете содействовать. А именно – работать и бороться ради того, чтобы я не отправилась в могилу, прежде чем не увижу революции в Германии и по возможности в других странах…

Когда после окончания III Всемирного конгресса Коминтерна Клара собиралась возвращаться в Германию, Ленин напутствовал ее еще одним указанием:

– Вы должны, несмотря на ваше нежелание и нерасположение, безусловно войти в ЦК партии. И вы не должны больше оттуда убегать, даже если вам лично покажется, что вы имеете на это право, или что вы даже обязаны это сделать. У вас нет никакого права, кроме права в тяжелое время служить партии и пролетариату…

Этот конгресс научил Клару тому, что для коммунистки есть только один высший суд: III Интернационал, я что коммунистка обязана в интересах партии соблюдать дисциплину. Только партия является совестью коммунистки.

21 января 1924 года под Москвой, в Горках, умер Владимир Ильич Ленин. Его смерть потрясла пролетариат всего мира. Сердце самого мужественного и прозорливого друга рабочих перестало биться.

Смерть Ленина, которого Клара Цеткин как непревзойденного великого вождя мирового пролетариата ставила в один ряд с Марксом и Энгельсом, причинила ей глубокое горе.

После кончины Ленина Клара взвалила на себя огромную работу. Она до предела напрягала все свои силы: как секретарь Женского секретариата Коминтерна руководила из Москвы коммунистическим женским движением, выступала в германском рейхстаге и на массовых митингах. В своих речах она разоблачала врагов рабочего класса: предпринимателей, помещиков, офицеров и предателей из числа вождей социал-демократии.

Однако летом 1924 года Клара Цеткин была настолько больной и изнуренной, что консилиум врачей категорически запретил ей какую-либо работу и предписал на многие недели, даже, может быть, и на месяцы полнейший покой. Клара подчинилась этому требованию и уехала на Северный Кавказ, в маленькое местечко, лежавшее среди гигантских лиственных лесов. Голые каменные громады круто вздымались б южное небо. Ясени, дубы и клены, окружавшие домик, где жила Клара, своим шелестом напоминали ей родину. Царящий здесь покой и целебные источники должны были облегчить ее страдания.

Но такому привыкшему к борьбе человеку, как Клара Цеткин, очень трудно было переносить вынужденное безделье и оторванность от мировых событий, тем более на длительный срок. «Что-то в моей груди, – писала она в книге «На освобожденном Кавказе», – не может мириться ни с тишиной, нет с отрешенностью от мира. Я постоянно слышу крик бедствия миллионов людей и мысленно вижу широкое чистое поле последней, решительной битвы, в результате которой торжествующее человечество освободится, наконец, от закрепощающего проклятия золота».

Каждое утро Клара с огромным нетерпением ждала газет. Первым делом она бралась за немецкую прессу. И однажды в издаваемых реформистами газетах она с удивлением прочла новость: «Великое восстание всего грузинского народа против невыносимого хозяйничанья и тирании Советского государства и его большевистского правительства!» Клара гневно отбросила в сторону газеты: она слишком хорошо знала изощренные козни мировой политики! Восстание в Грузии? И как раз в тот момент, когда немецкая и французская социал-демократия рука об руку с заправилами американских трестов повергает к стопам мирового капитала, словно колонию, такую, нельзя сказать, чтобы маленькую и незначительную, страну, как Германия? Клара Цеткин ни минуты не сомневалась, что сообщения о событиях в Грузии являются грубой ложью.

Ее намерение отдохнуть бесследно исчезло. В прошлом году грузинские товарищи неоднократно приглашали ее посетить их прекрасную страну. Давно уже Клара страстно желала проехать вдоль и поперек какую-нибудь из советских республик, чтобы посмотреть, как зарождается и растет новая жизнь. Ей не терпелось поговорить с рабочими и крестьянами, осмотреть детские дома, больницы, школы, совхозы и промышленные предприятия. Она хотела увидеть собственными глазами, как идет социалистическое строительство.

Клара Цеткин приняла решение: невзирая на преклонный возраст и слабое здоровье, она посетит именно Грузию – страну, где будто бы бушует пламя «мощного народного восстания» против советской власти.

Задумано – сделано! Клара отказалась от опеки врачей и отправилась в Закавказье навстречу работе – своему испытаннейшему целебному источнику. Ее взоры упивались красочным великолепием предгорий Северного Кавказа, чередованием круч и долин, обрывистыми массивами скал, лесами, лугами, полями… Она наслаждалась очарованием благоухающей степи, чье дыхание было насыщено пряным ароматом умирающего тмина. С удовольствием прислушивалась она, как пела степь, как непрерывное стрекотание мириадов кузнечиков сливалось в единый звук, заглушить который не мог ни стук лошадиных копыт, ни грохот автомобиля.

Клара не только наслаждалась несравненными красотами природы – во время поездки она напряженно искала следы «могучего народного восстания», но не могла их найти. Чтобы лучше изучить обстановку, она часть пути ехала по стране в легкой кавказской повозке. На полях еще были видны засохшие растения – следы недавнего неурожая. Палящая жара и беспрерывно льющие дожди уничтожили надежды крестьян. Теперь крестьяне снова прилежно трудились на полях и дружелюбно кивали проезжавшим мимо путникам.