Текст книги "По законам судьбы. Николь (СИ)"
Автор книги: Галя Шенец
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)
– Не надо, папа. Я всё слышал. Николь, она умная и хитрая. Она выкрутится.
– Нет, сынок. Я продал её и она уже ничего не сможет сделать, потому что уже ничего нельзя изменить. Николь сейчас очень плохо, а я не могу ей ничем помочь. Моя девочка не примет помощь.
Встрепенувшись после своих же слов, Фаттах схватил телефон и тут же перевёл назад те деньги, которые он получил от шейха за Николь. Ещё вчера думал, что отдаст эти деньги на свадьбу.
– Отец, Николь вернётся? – с надеждой в голосе, спросил сын.
– Нет, – обречённо, но твёрдо ответил Фаттах.
Он был уверен, что за то, что с ней сделал сын шейха, она никогда его не простит.
Глава 12
Глава 12
Прошёл месяц, Фаттах всё это время жил надеждой, что всё же Николь объявится. Сам всем говорил, что этого не будет, но в душе лелеял безумную надежду. С женой они не разговаривали, вернее она не разговаривала с ним, словно замёрзло что-то между ними, застыло. Таня вообще старалась не выходить из своей комнаты, в которую перебралась из их спальни. Фаттах пробовал чуть ли не каждый день, пробиться сквозь её молчание, но натыкался раз за разом на обречённый взгляд жены и каждый раз, видя мужа, она начинала плакать, повторяя одну и ту же фразу:
– Ты погубил, Николь, а я не защитила её. Думала, что не ты станешь её проклятьем, что не поднимется у тебя рука причинить ей зло.
После этого жена отворачивалась и срывалась в истерику. Он и сам от бессилия, метался по ночам по кабинету и ждал, всё равно ждал. Те, кого он нанял разыскать Николь так и не вышли на её след. Друг тоже не обнадёживал, предполагал, что девочка вообще не выходит на улицу.
Не помог даже запрос в официальный розыск, потому что девчонка за это время не засветилась ни на одной камере во всём городе. Никто из жителей не откликнулся на обещанное вознаграждение. Девчонки, её подружки, улетели в Россию, ещё до всех этих событий и несколько раз звонили ему, узнавая, когда вернётся Николь и почему они не могут до неё дозвониться. Круглосуточное наблюдение за Наимой, дочерью садовника и детской подругой Николь тоже ничего не дало. Они не общались ни по телефону, ни встречались. Девушка жила обычной жизнью и явно не зная, что случилось с Николь, всегда доброжелательно здоровалась с Фаттахом, когда он заставал её в саду, помогающей отцу, ухаживать за любимыми розами жены.
Неожиданно в притихшем доме раздался звонок, почему-то Фаттаху он показался очень громким и слишком настойчивым. Мужчина уже знал, чувствовал, что разговор будет неприятным. На том конце собеседник представился, но Фаттах пропустил и приветствие и его имя мимо ушей, приказав:
– Короче.
– Я представляю интересы госпожи Николь. Она настаивает на вашей с ней личной встрече завтра в ресторане «Флоренция» в два часа дня. Если вы хотели бы перенести время встречи, то прошу вас сообщить мне об этом заранее, чтобы я успел предупредить госпожу Николь.
– Нет, никакого переноса времени не нужно. Я обязательно буду, – сдерживая эмоции и пытаясь выровнять дыхание, торопливо пресёк дальнейшие рассуждения юриста, Фаттах.
– Хорошо, до встречи, господин Фаттах.
Когда звонок был завершён, мужчина долго сидел и смотрел на телефон, потом всё же встал и пошёл к жене. В душе снова затеплилась, почти угасшая за месяц надежда, что он сможет вернуть Николь, вот только настораживало, что встреча предполагалась деловой. Благодаря звонку Фаттах впервые разговаривал за последнее время с женой, которая смотрела на него огромными глазами и кивала.
– Таня, не надо надеяться, что получится убедить Николь вернуться домой, но я обещаю тебе, что попытаюсь. Я сделаю для неё всё, что будет в моих силах.
– Я поеду с тобой. Хотя бы глазком взгляну на неё, увижу, что она жива. Хорошо, Фаттах?
– Конечно, только прошу, не отталкивай меня. Сколько бы времени не прошло, сейчас главное что наша девочка жива, и я постараюсь вернуть её.
– Я еду с вами, – заявил не понятно, откуда взявшийся Усман. – Я сам, как мужчина поговорю с сестрой.
– Усман, подслушивать не хорошо, разве так я тебя воспитывал?
– Сейчас это неважно отец. Я тоже хочу увидеть Николь.
Усман, не смотря на то, что отец запретил кому бы то ни было рассказывать что Николь нашлась, не выдержал и позвонил Юсуфу, сообщив где завтра пройдёт встреча. Они все выехали из дома на двух машинах. Во второй были Али и Фахим с ещё двумя охранниками. Фаттах видел, как расширились зрачки в глазах Али, когда он узнал, что Николь назначила встречу. Али не спал всю ночь, чуть ли не каждые пятнадцать минут ходил, проверял охрану и вздыхал. Эта ночь всем в доме Фаттаха показалась очень длинной.
Как только они вошли в ресторан, вышколенная администратор, не спрашивая кто они, сразу же провела их к столу, на котором не было никаких блюд, только бутылки с водой и высокие стаканы. Когда все расселись, предложила чай, кофе или что-то другое по личным предпочтениям. Фаттах, поднял руку, молча останавливая предложения, администратор тут же исчезла и они остались ждать. Охранники сидели в машине, внимательно наблюдая за входом в ресторан, Фаттах приказал им не заходить, тем самым не нагнетать атмосферу, чтобы Николь случайно не почувствовала себя в ловушке. Неожиданно в зале появился Юсуф, поздоровавшись с отцом сел рядом, заставив пересесть младшего брата. Решив, что сейчас не до разборок, Фаттах промолчал, хотя и понимал, что присутствие старшего брата навряд ли понравится Николь.
Буквально за минуту до назначенного времени в ресторан вошла худенькая, одетая, как мальчишка в тёмной спортивной кофте с капюшоном, девушка. Это была Николь. На её лице ещё были заметны сильно побледневшие за это время следы от ремня и побоев. Один след, перечёркивал наискосок её щёку, ещё один, который не был виден на фотографии, пересекал лицо с другой стороны, проходя через лоб, глаз, губы и подбородок. Девушка пришла в сопровождении двух мужчин, одетых в дорогие костюмы с деловыми портфелями в руках. Юристы сели с двух сторон от неё и достали бумаги, положив их перед Фаттахом.
– Что же он с тобой делал, девочка? – одними губами, почти беззвучно спросил отец.
– Уже не важно, господин, Фаттах, главное, что он хорошо за это заплатил.
– Ты похудела, – нервно теребя край платка на шее, прошептала мать.
– Мне нельзя было есть, нужно было соблюдать строгую диету и залечить раны. Не волнуйтесь, теперь всё в порядке.
Чтобы перевести разговор в деловое русло, девушка указала на документ, лежащий перед арабом.
– Господин Фаттах, – начала Николь тихо, но уверенно, – это договор на передачу моей доли, выделенной вами в своём имуществе в пользу моего брата Усмана. Договор очень простой и лаконичный, никаких подводных камней. Ознакомьтесь с ним.
– Почему Усману, почему не мне? Я старший и раз тебе не надо, значит это всё должно перейти мне, – громким голосом потребовал Юсуф.
– Ты и так уже достаточно много промотал отцовских денег. Я не собираюсь бросать свою долю в бездну, тем более, что ты самостоятельный взрослый мужик и можешь сам зарабатывать и строить бизнес, Усману ещё нужно учиться и пусть эти деньги пойдут на его образование.
– Я аннулирую этот договор, – закричал в бешенстве Юсуф.
– Не получится, – отрезал один из юристов. – Мы всё предусмотрели. Вы не можете претендовать на эти средства. Если они не достанутся господину Усману, то будут перечислены в помощь, пострадавшим от людей и содержащимся в неволе, диким животным.
Юсуф, отшвырнув стул, вскочил и размашистым шагом вышел из ресторана. Отец его не остановил. Договор подписали быстро. Передав, таким образом, причитающуюся ей часть имущества в пользу младшего брата, Николь свернула свой экземпляр договора в трубочку и встала.
– Николь, – позвала мать.
– Мама, не волнуйся за меня. Я уже взрослая, у тебя есть муж, а главное есть Усман, поэтому посвяти себя им, отныне мы не вместе.
Женщина заплакала, она не могла обсуждать жизнь семьи в общественном месте.
– Николь, зачем ты мне всё отдала? Разве тебе самой не нужны деньги? – решился спросить младший брат, но сестра не ответила.
Девушка посмотрела в глаза Фаттаха и произнесла свой приговор:
– У меня больше нет семьи, а чужого мне не надо.
Переведя взгляд на брата, добавила:
– Господин Фаттах не мой отец. Он очень давно, ещё малышкой удочерил меня, поэтому это всё по праву твоё.
– Я люблю тебя, Николь, – громко и отчётливо проговорил мужчина. – Ты всегда будешь моей дочерью. Я безмерно виноват перед тобой.
– Поздно сожалеть о содеянном. Только вот недаром люди говорят: Не своё не жалко.
Её слова, словно кинжал, пригвоздили всех на месте, лишив дара речи. Николь молча вышла из ресторана. Мать, не моргая провожала свою дочь, шепча молитвы ей в спину, вымаливая для неё помощи и сил справиться со всем, что с ней произошло.
Неожиданно на то место, где только что сидела Николь, опустился, не понятно откуда взявшийся здесь, Зишан.
– Я готов взять твою дочь себе, – забыв о почтении к старшим, развязно заявил мажор. – Я, честно говоря, не помню, что было той ночью, помню только, как держал её обнажённую в руках, и мне нравилось, как она кричала от страсти, а я целовал её. Теперь она снится мне каждую ночь.
– Кричала от страсти? Ты ненормальный. Отдать тебе Николь? Принцессу? После того, что ты сделал с ней? – из последних сил блокируя внутри ураган, выдохнул Фаттах.
– Какую принцессу? Я уже от души поимел её. Кому она теперь будет нужна? Привези её ко мне. Сладкая она у тебя.
– Сладость теперь горчит, – выдавил из себя Фаттах и встал, за ним поднялись и жена с сыном, и его личный юрист.
– Куда она теперь от меня денется? – зло процедил им вслед Зишан. – Я подожду.
В тот же день Фаттах подал в отставку, отказавшись от поста в министерстве. Когда об этом доложили шейху, тот очень удивился:
– Эта девчонка не была его родной дочерью, к чему такие радикальные решения? Я могу и сейчас отдать её замуж, только у них на её счёт такие претензии и требования, словно она и вправду настоящая принцесса, а от принцессы там уже ничего не осталось. Видите ли, унизительно ей стать второй или третьей женой.
Зишан, сидящий в кабинете отца, скривил губы:
– Пусть строят из себя гордых и обиженных, а я посмотрю на сколько их хватит. Вот увидишь, отец, теперь она мне задаром достанется, ещё и в ногах будет валяться, а я уж, поверь, умею с такими обращаться.
– Зишан, а тебе пора хоть немного остепениться и так разговоры уже пошли о твоих подвигах. Я смотрю на эти выкрутасы сквозь пальцы, потому что это обычные девчонки, но сразу скажу, поостерегись тронуть женщину из арабской семьи.
– Я не дурак, отец, всё понимаю, поэтому и развлекаюсь с такими, как эта Николь. Правда, красивая зараза. Вот увидишь, всё равно со временем приберу её к рукам. Никто на ней не женится.
Через несколько дней в одном из районов города для старшего сына Фаттах купил хорошую квартиру. Юсуф сразу переехал, хоть и всячески сопротивлялся, но по требованию отца, всё же покинул его дом. Младший сын буквально в то же время уехал учиться в университет в Лондоне. Фаттах уволил всех слуг, оставив только несколько охранников для смены, одну служанку, повара и садовника. От садовника он не мог отказаться, зная, что Татьяна много времени проводит в саду и это могло хоть немного исцелить её душу. После того, как бывший персонал покинул дом, Фаттах приказал охране закрыть ворота и никого больше не принимать. Только слуги могли уходить и приходить в дом, в других случаях, открывать ворота было категорически запрещено.
Фаттах с Таней остался в безмолвном доме, отказавшись от людей и общения с ними. В доме больше не раздавались даже телефонные звонки. Семейный бизнес вёл поверенный, которому Фаттах полностью доверял. Шейх со своими помощниками попытался навестить Фаттаха, но охрана так и не впустила их в дом. На любые вопросы следовал неизменный ответ, что хозяин с женой уехали и когда вернуться ни кто не знает. Только после этого, поняв, что Фаттах закрылся в своём горе, в душе шейха шевельнулось чувство, отдалённо напоминающее сожаление, но он решил подождать и посмотреть, сколько будет длиться добровольное заточение, к которому сам себя приговорил Фаттах. Только шли дни, недели, месяцы, а Фаттах так и не появился в обществе. Шейх запретил всем говорить о Николь, чтобы пресечь сплетни. Его помощник придумал легенду, что девушка просто влюбилась и разругалась с отцом, пойдя против его воли. Из-за чего сбежала обратно в Россию, не желая общаться с семьёй. Фаттах, очень переживая за девушку и её будущее, ограничил все свои контакты вне семьи, чтобы не отвечать на неприятные вопросы.
Николь, забрав договор и поставив точку в своей истории с семьёй, вышла из ресторана и облегчённо вздохнула, покосившись на рулончик в руке:
– Что ж дело сделано, так что теперь я свободна.
Али и Фахим давно встали у дверей, не пропуская незваных посетителей внутрь ресторана. Они напряглись, когда заметили, выходящую на крыльцо, Николь. Она же спокойно, не глядя по сторонам, прошла мимо них. Али нерешительно шагнул за ней:
– Госпожа, – тихо позвал здоровенный мужик, но девушка, словно ничего не услышав, стала спускаться с крыльца.
– Что же теперь делать, госпожа? – в голосе Али звучала обречённость.
Николь остановилась буквально на секунду и, не поворачивая головы, произнесла, глядя в пространство пред собой:
– Жить.
Не оглянувшись, она села в поджидающую её машину одного из юристов и уехала, так и не посмотрев на своих бывших охранников, получивших большие деньги и забывших о своём долге. «А был ли когда-нибудь этот долг?» – подумала Николь, глядя на мелькающие за окном машины сверкающие небоскрёбы. «Им всегда платили в надежде на их верность и преданность семье. Али, он учил меня ходить по ступенькам. Сколько мне тогда было? Три? А отец? Хотя какой он мне отец? Правильно бабушка говорила, я для него всегда буду чужестранкой. Как золотая монетка – красивой, но разменной, тратить жалко, но если понадобится, то можно и расплатиться».
– Что же теперь будете делать, госпожа? – спросил юрист, поглядывая на девушку.
Николь пожала плечами и улыбнулась, во второй раз повторив одно очень важное слово:
– Жить.
Если Фахим растерянно смотрел на Али, не понимая, что делать дальше, то Али не мог вздохнуть полной грудью, будто только что получил мощнейший удар в солнечное сплетение, от которого внутри всё сжалось. Он был давно и счастливо женат. Любовь с Азалией настигла их ещё тогда, когда они босиком бегали по пыльным дорогам своей деревни. Это потом они выросли и стали поглядывать друг на друга глазами, в которых была нежность, восторг и обожание. Али по жизни оказался везунчиком. Он всегда хотел быть самым сильным и самым смелым. С детства не боялся ничего и никого, остервенело дрался, отстаивая свои убеждения и мнение, защищая девчонок и в первую очередь свою Азалию. Ему повезло в жизни, как Али сам считал, трижды. Вначале его заприметил тренер спортивного клуба, в котором уже через месяц тренировок Али вышел на ринг и стал финалистом в самой младшей категории. А дальше он рос сам, а с ним рос и список его побед. Всевышний не обидел его ни ростом, ни шириной плеч. Второй раз, стал самым решающим в жизни Али. Случайно пересеклись жизненные дороги Фаттаха и Али. Богатому и амбициозному Фаттаху на тот момент нужен был хороший охранник для маленькой дочери, которая приезжала погостить из далёкой России. Когда он увидел на ринге Али, то уже не смог оторвать от него глаз. О такой работе мечтали многие участники боёв, но судьба выбрала Али, после чего он уверенно встал на ноги. У него была хорошая работа, за которую получал большие деньги, а вскоре появилась и жена. Этот третий раз, был для Али самым волнительным. Наконец-то исполнилась его детская, но самая заветная мечта. Его женой стала любимая, та самая Азалия, на которую он с самого детства не мог надышаться.
Всё было хорошо. Красавица жена, достаток и уютный собственный дом, вот только одного не было у Али и Азалии – детей. Как не переживала Азалия, сколько не ходили они по врачам, но так и жили вдвоём в любви и согласии, молча лелея надежду, что может быть и эта радость придёт в их дом. Али отказался брать вторую жену, хоть все родственники и настаивали на этом, не мог он даже смотреть на других женщин. Но однажды он всё таки впустил, сам не зная как, в своё сердце ещё одну, совсем маленькую золотоволосую девочку. Её звали Николь. Хитрая, весёлая и жизнерадостная, совсем другая, ни на кого не похожая, из далёкой, как представлялось Али холодной страны, она словно в протест морозам была порождением солнца. Рядом с ней сердце охранника таяло, потому что по-другому не получалось. Свет и тепло этой крохи были такими сильными, что Али, не смущаясь, стал для неё не только охранником, но и заботливой нянькой. Она платила ему искренней любовью, напитывала его душу наивным детским обожанием, смотрела на него такими глазами, в которых ни разу Али не увидел сомненья. В них сияла только вера и уверенность, что он рядом и значит всё будет хорошо.
Али видел, как его Николь утаскивали из ресторана, но сам Фаттах распорядился, чтобы Али не вмешивался и, кроме того, чтобы не позволил никому другому помешать Зишану увезти девушку, заверив, что с ней всё будет хорошо. И Али, и Фахим получили приличное вознаграждение за сопровождение Николь и Юсуфа на этот приём. Они даже не пошевелились, когда Николь просила их о помощи. Али всегда на протяжении уже многих лет безоговорочно доверял Фаттаху, знал, как трепетно он любит свою жену и дочку, которая выросла и стала настоящей красавицей.
А теперь Али смотрел вслед уходящей Николь, видел как она села в машину, так и не оглянувшись, чтобы посмотреть на него. Душа охранника рвалась следом, ему хотелось схватить её, закрыть своей широкой спиной от всего зла, спасти маленькую золотоволосую принцессу, принцессу из другого мира. Вот только была одна проблема: принцесса, не смотря ни на что, осталась на светлой стороне жизни, теперь в одиночку пытаясь оправиться от зла и выжить, а он защитник, сам не ведая того, шагнул на сторону зла и так и остался на тёмной стороне.
Али уже давно был начальником охраны у Фаттаха и не мог он никому показать, что душа его разорвана в клочья, только любимая Азалия каждую ночь приходила к нему в кабинет, слыша, как он глухо рычит в темноте от ярости и бессилия, которые не давали ему спать. Со временем чувства всё же притупились, словно их запорошило этим самым временем. Только изредка боль давала о себе знать, если возвращаясь со службы домой, случайно встречал по дороге какую-нибудь девочку со светлыми волосами. Но в мире смуглых и черноволосых людей это было таким редким явлением, что давало Али шанс на забвение.
На следующий день Николь, попрощавшись с Наимой, которая довезла её до аэропорта, улетела в Россию. Она знала, что у отца подруги нет денег, чтобы позволить дочери выйти замуж за парня, который ей нравился ещё со школы. Когда Наима переступила порог дома, она увидела, что отец сидит и смотрит перед собой, даже не отреагировав на её возвращение.
– Отец, что с тобой? Тебе плохо? Сейчас, потерпи, я позвоню врачу.
– Не суетись, дочка. Со мной всё хорошо. У тебя теперь есть приданное, нужно купить всё необходимое.
– У тебя есть деньги? Откуда, отец? – нахмурилась Наима.
– Николь прислала перевод, там ещё есть подпись, что это деньги на свадьбу и пожелание тебе счастья.
Это были деньги самой Николь, которые выплатила ей за проект, строительная фирма, строящая огромный современный бизнес-комплекс. Прилетев домой, написала подруге сообщение:
«Я сама заработала эти деньги, пусть они принесут тебе счастье. Спасибо, что не предала, что до самого конца осталась верна нашей такой простой детской дружбе. Люблю тебя Наима. Будь счастлива».
Девушка много раз перечитывала эти коротенькие строчки и обливалась слезами. Она сама каким-то неведомым образом чувствовала ту боль, которая жила в сердце подруги, но ничего не могла изменить. Много много дней, каждую ночь Наима будет твердить слова благодарности Николь, за то, что та подарила ей счастье быть с любимым человеком. Будет благодарить судьбу за встречу с прекрасной маленькой девочкой с золотыми волосами, которую в первый миг приняла за чудом выросшего сказочного эльфа, обитающего в саду господина Фаттаха.
Глава 13
Сойдя с трапа самолёта и вдыхая воздух после недавно прошедшего дождя, Николь подумала: «Я дома и я буду жить, не смотря на то, что судьба сделала крутой поворот, я сделаю всё, чтобы отомстить».
Алёна с Лизой встретили её на машине и никак не хотели сразу везти домой. Не зная, куда она делась, пропав на целый месяц в Эмиратах, решили растормошить и узнать подробности, поэтому уговаривали сразу же, только переодевшись отправиться на вечеринку. Николь всю дорогу грустно улыбалась, слушая их голоса, отшучивалась, что отдыхала и настолько устала от отдыха, что теперь ей снова нужно отдохнуть. Так и не пригласив девчонок в гости, пообещала, что скоро они соберутся, и она всё им расскажет в мельчайших подробностях. Оставив девчонок в недоумении, облегчённо выдохнув, спряталась в своём доме, как в коконе, в котором было почти всегда темно и тихо. С тех пор, как вернулась, она не включала не то что телевизор, но и даже свет, сидя по вечерам в темноте, смотрела на соседние дома, в окнах которых то тут, то там зажигались и гасли яркие огни. В отличие от её дома, там была жизнь.
Для Николь все дни превратились в одинаковые серые будни, однообразные и похожие один на другой, как две капли воды. Ходила на работу, старалась выполнять заказы, но то, что до этого приносило удовольствие и радость сейчас, после возвращения из Эмиратов, стало тяготить. Раньше идеи в голове рождались молниеносно, стоило услышать пожелания заказчика, чтобы он хотел от дизайнера, как полёт фантазии приводил к восторгу. Теперь внутри было безмолвие. Начальник уже пристально посматривал на Николь, не понимая, что произошло с девчонкой, которую всегда переполняло идеями. Активная, открытая, яркая она вдруг поблекла, как будто спряталась в тень. Он давно обратил внимание и на одежду, которая стала тёмной и серой.
Подружки ходили вокруг неё кругами, пытаясь вытащить то в кино, то в кафе или в клуб, но Николь каждый раз находила отговорку и, как улитка в раковине, пряталась в своей квартире.
Она обходила и парней, и мужчин десятой стороной, избегая даже мимолётных прикосновений и ничего не значащих контактов. Подружки шутили до поры до времени, что она влюбилась в какого-то араба и теперь блюдёт ему верность, но постепенно стали понимать, что Николь изменилась и это далеко не от любви. Исчезла весёлая и дерзкая, готовая на шутки и розыгрыши девчонка. Из Эмиратов вернулась совсем другая Николь, неулыбчивая, равнодушная и неразговорчивая. Она так и не рассказала им о том, что делала без них в далёкой красивой стране. Постепенно они стали реже встречаться, а потом и вовсе перешли на общение по телефону. Девчонки за несколько месяцев так и не смогли до неё достучаться.
Не изменилось в жизни Николь только одно: как и раньше, ей нравились выходные. Она облегчённо вздыхала вечером в пятницу, зная, что по крайней мере, в ближайшее два дня её никто не будет донимать. Никто не будет лезть к ней с советами, подсовывать визитки классных психологов и царапать на листке адрес какой-нибудь очередной бабки, которая выльет на воск все её проблемы. Можно будет просто посидеть одной в тишине, ни о чём не думая, ни на кого не обращая внимания, не отвечая на вопросы и не ловя на себе косые взгляды. В пятницу, как уже повелось у Николь, после работы она ходила в магазин и закупалась продуктами на все выходные, чтобы больше не выходить из дома.
На улице уже был октябрь. Осень радовала последним теплом. Днём в этом году было сухо и светило солнце, а вот вечером моросил мелкий противный дождик. Всё подмерзало, асфальт покрывался изморозью или ледяной корочкой. Становилось зябко, от витающей в воздухе промозглой сырости. Наконец-то очередная рабочая неделя закончилась, и Николь дождалась пятницы. Собираясь, как обычно, в магазин, недовольно поморщилась, на улице кроме противной погоды поднялся ещё и ветер, из-за которого ощутимо похолодало.
Одевшись потеплее, девушка вышла на улицу. Сумерки ещё не наступили, поэтому Николь решила поторопиться, чтобы успеть засветло вернуться домой. Совсем не хотелось ходить по темноте. Её новый и современный дом, стоял в тихом центре, вот только дальше него шли дороги и парк. Из-за этой особенности около дома можно было за всю дорогу никого не встретить или встретить парочку жильцов, выносящих мусор. Все, как правило, выходя из подъезда, сразу ныряли в свои машины и исчезали за раздвижными воротами двора. Элитный дом был огорожен со всех сторон забором, как это стало модным во время появления такой недвижимости.
Николь, миновав калитку, дошла до перехода, который располагался под скоростной магистралью. Не успев сделать шаг на ступеньки, услышала странный звук, толи тихий стон, толи шёпот. Вокруг в этот момент никого не было, переход был пуст и с другой стороны в него никто не спускался, как это бывало, когда на той стороне останавливался рейсовый автобус. Покрутившись по сторонам и ничего, и никого не обнаружив, Николь продолжила свой путь, но успела спуститься всего на две ступеньки, как снова уловила тот же звук. Вздохнув, потому что стало как-то неприятно на душе, вернулась на тротуар и решила посмотреть за самим переходом. Красивое широкое каменное ограждение закрывало то, что могло прятаться с его задней стороны.
Заглянув за угол, Николь встала, как вкопанная. Потом опасливо оглянулась по сторонам, словно ища поддержки, но на улице всё также было безлюдно. Прямо за переходом, около его стенки лежал мужчина. Он был без шапки, без пальто или куртки, но самое главное на его ногах не было ни ботинок, ни носок. Николь сразу заметила, что ноги у незнакомца были чистые, а ногти явно ухоженные. Она хмыкнула себе под нос: «И что же ты здесь валяешься, красавчик?». Тот, словно услышав её, в ответ тихо застонал. Подойдя поближе и стараясь хоть немного разглядеть лицо, Николь ахнула. Мужик лежал на боку, уткнувшись лбом в стену и поэтому видно было только часть лица, и оно было разбито чуть ли не в хлам. Невольно поморщилась, во рту появилась горечь, как-то разом накатили воспоминания, когда она сама выглядела не лучше. Тяжело вздохнув, наклонилась и потрясла мужика за плечо, но тот в ответ опять застонал. Чуть мягче подёргала за рукав при этом громко и строго сказала:
– Мужчина, вставайте, иначе замёрзнете.
Не дождавшись реакции, она снова потрясла его и ещё громче крикнула:
– Вставайте. Ну же, сейчас нельзя лежать на земле, замёрзните.
Неожиданно, словно проснувшись, мужик открыл глаза и, щурясь, скорее всего от боли, повернул голову к Николь. Его лица разглядеть было невозможно, как невозможно было понять сколько ему лет. Единственное, что отметила Николь – это чёрные, как смоль волосы и растрёпанная сейчас некогда модельная аккуратная стрижка, короткая борода, больше похожая на отросшую щетину и смуглая кожа. «Он явно южных кровей, судя по внешности», – сделала заключение Николь и недовольно поморщилась, с некоторых пор она и так избегала общения с мужской половиной человечества, а с восточными мужчинами и подавно. Ещё раз оглядев незнакомца, Николь непроизвольно отступила от него на пару шагов. Мужик, не шевелясь, проследил за ней нечитаемым взглядом, из-под опухших красных век. Вдруг потянулся рукой в её сторону, а потом сжал руку в кулак. Рука, замерев в воздухе, через мгновение безвольно упала на его бедро, а он устало закрыл глаза. Этот жест выглядел, как безмолвная просьба о помощи.
– Вставайте. Кому говорю, – начала строжиться на него Николь.
Тяжело вздохнув, подошла к нему поближе, решив, что в таком состоянии он не опасен и легонько попинала его по ноге. Незнакомец хрипло выдавил из себя:
– Уходи. Не лезь ко мне.
В его словах угадывался лёгкий акцент, но тем не менее речь звучала чисто и правильно, если не считать шепелявость из-за разбитых губ, превратившихся в кровавую массу с непонятными очертаниями.
– Уйду, как только вы встанете и пойдёте домой, иначе вы замёрзнете.
Мужик устало громко вздохнул, демонстрируя, что она его достала своими требованиями. Кое-как, морщась и матерясь себе под нос, медленно сел, чуть потрясся головой, словно пытаясь разогнать боль.
– Всё. Иди нахрен. Надоела. Сейчас встану и уйду. Видишь, я уже пришёл в себя, – медленно выговорил мужик, даже не глядя на Николь.
– Вот и хорошо. А нахрен ещё лучше. Мне на самом деле пора. Счастливо оставаться. Вижу, что вам уже действительно лучше, если начали материться.
Заметив, что мужик медленно поднял руку, подтянул рукав пиджака и посмотрел на своё запястье, а потом недовольно скривился, Николь сразу догадалась, что не так давно на его руке были часы. Посчитав, что он окончательно очнулся и её помощь ему больше не нужна, тем более, что сам только что послал её подальше, Николь развернулась и помчалась в магазин. Она и так прилично задержалась с этим мужиком и скоро стемнеет. Совсем не хотелось одной идти по пустынному двору.
Накупив продуктов, Николь вернулась домой с двумя большими пакетами. Сама, поразилась тому, что набрала всякой всячины, чего никогда раньше не делала. Непонятно зачем к сырокопчёной колбасе и вяленому мясу купила две бутылки молока и целую упаковку булочек к чаю. Свалив пакеты на кухонный стол, пошла раздеваться, потирая затёкшие руки. Когда расстегнула молнию куртки, вдруг перед глазами встал образ мужика и почему-то вспомнились его голые ноги.
– Зачем кому-то понадобилось разувать его? Уроды. Бросили в таком месте, что он однозначно бы замёрз за ночь.
Чисто машинально она повесила куртку в шкаф и тут же сняла и снова надела. Какая-то заноза царапала сердце, как будто что-то сделала не так, было беспокойно и тревожно на душе.
– Ну, точно нахрен, – тихо выругалась и, недовольно застегнув куртку, вышла из квартиры.
– Только посмотрю, что ушёл и сразу вернусь, а то буду всю ночь дёргаться, думая, что так и остался лежать на асфальте, а я ушла, не помогла.
Подойдя к переходу, прислушалась, но вокруг было тихо. Машин и тех стало мало, водители всегда не любят именно это время, когда к ночи дорога покрывается тонким льдом и только постоянное движение большегрузов, стирает эту опасную ледовую прослойку между дорогой и колёсами. Видя, что к переходу идут люди, судя по времени с только что закончившегося спектакля в городском театре драмы, уже смелее Николь заглянула за угол перехода и тихо выругалась. Мужик так и лежал там, где она его оставила. Он не стонал, было впечатление, что просто спал, но она-то понимала, что ещё чуть-чуть и он замёрзнет, если уже не замёрз. Насмелившись, протянула к нему руку и прижала пальцы к шее, невольно вздрогнула, почувствовав под пальцами холодную кожу. Проглотив неприятное чувство, что она опоздала, прислушалась и через какое-то мгновение различила под пальцами чуть слышно подрагивающий пульс. Тут же набрала телефон скорой помощи, но день был явно не её. Оператор устало ответила, что вызов принят, вот только машин нет, все бригады на выездах из-за гололёда очень много аварий. Посоветовала не ждать врачей, а лучше сразу оттащить мужика в тепло или самим отвезти в травмпункт.
