Текст книги "По законам судьбы. Николь (СИ)"
Автор книги: Галя Шенец
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)
Глава 6
Они лежали в темноте, различая только очертания тел друг друга. Мужчина, тесно прижавшись к девушке, повернулся на бок и нежно, чуть касаясь подушечками пальцев, трогал её лицо. Как художник обвёл ушки, брови, губы, потом спустился по подбородку к шее. Провёл по ключицам и уже всеми пальцами очертил по кругу грудь, при этом лаская большим пальцем сжавшийся от прикосновений сосок.
Николь млела от нереального чувства блаженства. Эти ласки приводили её в восторг, а тело к безумному желанию продолжения.
– Ты очень красивая.
– Может это только в темноте? – не смогла смолчать Николь.
Мужчина засмеялся:
– Маленькая, ершистая девочка-лисичка.
Он медленно провёл губами по её лбу, касаясь своим носом волос, а из-за бороды заставляя закрывать глаза, шепча:
– Моя девочка. Улыбаешься? Если бы ты не была красива, то господин Каин тебя бы не украл, но и я сам чувствую под руками нежную кожу, а изгибы твоего тела мои руки помнят даже когда тебя нет рядом.
– Как бы я хотела, что этот Каин где-нибудь потерялся и не приехал.
Девушка улыбнулась, снова чувствуя прикосновения широких ладоней и тепло, которое шло от горячего мужского тела, с упоением вдыхала его запах. Ощущала, как и любовник чуть ли не дышит ею.
– Ты пахнешь по-особенному, – продолжая ласкать, прошептал мужчина, – ты пахнешь нежностью, лёгкостью, светом.
– Нет таких запахов, – развеселилась Николь.
– Есть. Ты пахнешь ими. Знаешь, это конечно глупость, но я представляю тебя очень светлой, не смуглой, а именно светлой, с яркими, но не карими глазами и светлыми волосами. Почему у меня такой образ перед глазами я никак не могу понять. Так, наверное, я чувствую твой внутренний мир, твою суть.
Николь удивилась такому очень близкому к её внешности описанию, но сама, не понимая почему, промолчала, а араб решил, что сказал глупость и поэтому девушка не стала его поправлять.
В это время, пока они разговаривали, рука мужчины коснулась её лона и, заставив развести ноги, так же нежно прошлась до самой попы. Не выдержав, Николь повернулась лицом к арабу и опять прижалась к его горячему телу. Он в ответ довольно, что-то проурчал, сгребая в свою лапищу её попку и ещё сильнее вдавливая в себя, чуть двигая при этом бёдрами. Его налитый возбуждением член оказался зажатым между обнажёнными телами. Араб отстранился и быстро сел на узкой кровати, свесив ноги и оперевшись спиной о стену, позвал:
– Иди ко мне.
Быстро и легко потянул Николь на себя и усадил на свой пах. А потом, чуть приподняв, сам направил в неё своё достоинство. Медленно обхватив девушку руками, заставил опуститься, полностью вбирая его в себя. Он не торопил Николь, позволяя самой регулировать скорость и глубину проникновения, понимая, что она ещё не привыкла ни к нему, ни к самому действу, что происходило между ними.
– Не торопись, твоё тело ещё приспосабливается к моему размеру, – озвучил причину, – лучше пусть будет медленно и нежно. Хочу чувствовать твоё наслаждение.
– Знаешь, – проговорила Николь, задыхаясь от чувств и ещё непривычных и иногда не очень комфортных ощущений, – мне кажется, что ты человек по своей натуре жёсткий, любишь покомандовать и такая нежность не в твоём характере.
– Не думай ни о чём, – приподнимая её под попу и снова опуская на свой член, – зашептал араб. – Главное, чтобы нравилось тебе, а я могу кончить прямо сейчас. С тобой даже сдерживаться сложно, желание просто зашкаливает и это в темноте. Интересно, что бы со мной было, если я мог бы тебя видеть? Видеть твои глаза, твоё тело и твою сладкую дырочку.
– Тебе бы пришлось зажмуриться от моей красоты, – рассмеялась девушка, чувствуя, как отступают страхи и напряжение.
Он снова и снова входил в гостеприимное лоно, не останавливаясь, понимая, что слишком большой, но, скользя, вбивался в его глубину. Николь стонала, сама не зная от чего больше, толи от лёгкой боли, пронизывающего её каменного и очень большого члена, толи от дикого нестерпимого удовольствия, которое разливалось по телу, требуя продолжения.
Закричав, чего совсем не ожидала от себя, Николь обмякла в сильных руках араба. Он смотрел в темноте на девушку и не понимал, что же в ней такого, что он не может остановиться. Снова и снова он вдалбливался в её тело и рычал от неимоверного удовольствия, лавой растекающегося по телу. Когда он кончил, держа Николь за плечи на своих руках, Николь сама целовала его шею, гладя по волосам. Бережно уложил её на кровать, девушка глубоко вздохнула и араб почувствовал, как её руки безвольно соскользнули вниз, буквально через мгновенье она уж ни на что не реагировала. Девочка спала. Араб улыбнулся, продолжая целовать лицо, зарываясь в волосах.
– Не отдам, никому тебя не отдам, – прошептал самому себе.
– Не говори так, – неожиданно сквозь сон прошептала Николь. – Ты разбудил меня.
Прекрасно понимала, что это эмоции и только слова, у которых нет и не может быть продолжения, мужчина глухо зарычал, в каком-то бессилии, осознавая насколько сейчас права эта совсем ещё девчонка против него матёрого уже мужика. Страсть и дикое желание присвоить её, всегда обладать затмевали разум. Он должен был что-то ей обещать, но был ли готов к этому, сам не знал. Ему нужно было время, для того чтобы осознать и понять, что с ним произошло и почему его безумно тянет к ней, безымянной узнице.
Как и все дни, охранник проснулся раньше, чем забрезжил рассвет и ушёл, оставляя свою девочку, с её мыслями и решениями, пообещав вернуться ночью. А ночь, последняя их ночь снова была такой сладкой, что араб подхватил Николь и долго не выпускал из своих объятий. Они занимались любовью нежной и ласковой, безудержной и ненасытной. Дарили друг другу ласки и целовались, целовались, целовались, а потом араб, словно маленькую девочку, завернул Николь в одеяло и, посадив на колени, качал и гладил, тихонько нашёптывая:
– Лисичка, ты такая сладкая, что я схожу с ума. Не знаю, как спасти тебя. Нам нельзя покидать территорию, пока не истечёт срок, на который мы заступили. Но у меня вообще короткий договор. Мой срок заканчивается ещё до приезда хозяина. У нас осталась только эта ночь. Завтра возвращается хозяин.
– Я знаю. Наши свидания закончились?
– Да, сегодня я уже не смогу остаться до утра, так как мне пора уходить. Время моей работы закончилось.
– Ты теперь можешь спокойно поехать в город? – подпрыгнув на его коленях, взволнованно спросила Николь.
– Я туда и поеду, но почему ты так удивляешься?
– Прошу тебя. Там есть господин Фаттах, у него офис в самом центре. Прошу тебя, очень-очень прошу, скажи ему или его секретарю, что здесь, ты знаешь адрес этого дома, есть девушка, которую они ищут.
– Ты уверена, что тебя ищут? В городе всё тихо, хотя, я могу быть не в курсе, но мой друг ничего не говорил. Я сам живу не здесь, поэтому завтра уезжаю домой.
– Ты сходишь к господину Фаттаху? Ради тех ночей, которые мы провели вместе, больше ничего не прошу, сообщи ему обо мне. Пожалуйста.
Немного поразмыслив, охранник согласился, предупредив, что лично не пойдёт, так как к нему сразу появится много вопросов, но свяжется с его помощником прямо с самого утра. Он обнял Николь и притянул к себе.
– Какая же ты глупая, почему раньше не сказала?
– Ты же сказал, что вам в отсутствие хозяина запрещено покидать резиденцию и у вас нет телефонов. Что ты мог сделать, если нет связи с внешним миром?
– Я хочу тебя хотя бы ещё раз, девочка, – зашептал, сильнее прижимая к себе. – Не знаю, как буду без тебя? Каждый день с самого утра ждал наступления ночи. Не могу тобой насытиться, словно и не было между нами этих пяти ночей.
Они долго ласкали друг друга. А когда страсть утихла, одевшись, мужчина вдруг сел на край постели и погладил Николь по голове.
– Твои шикарные волосы сводят меня с ума. Я и так знаю, что они чёрного цвета, но я готов их гладить и гладить и безумно жажду видеть. Знаю, что расстаёмся, но хочу тебе на память подарить небольшую подвеску. Она не дорогая, но всё же золотая и очень красивая, по крайней мере мне она понравилась.
Араб, дотянувшись до своей одежды, что-то достал. Нащупав руку Николь, вложил ей в ладонь, украшение.
– Это лисичка. Пусть она напоминает тебе обо мне. Мне почему-то кажется, что ты похожа на эту лисичку. Жаль, что мы не можем быть вместе и что мы так быстро расстаёмся.
– Мы можем где-нибудь с тобой встретиться. Пригласи меня не свидание, – вдруг предложила Николь.
– Нет. Продолжения не будет. Я сразу говорил, что между нами может быть только свободная любовь и ты на это согласилась. Это невозможно изменить.
– Согласилась, – с обидой в голосе повторила за ним девушка. – Но я понравилась тебе, как и ты мне.
– Я связан обещанием, которое дал своему отцу. Пока не женится мой старший брат у меня не должно быть серьёзных отношений. Видишь, – снова погладив Николь по волосам, вздохнул охранник, – я сказал тебе больше, чем должен был. Мы с тобой никогда не увидимся, Лисичка. Я уезжаю, так что прощай, но воспоминания о тебе всегда будут жить в моём сердце.
Мужчина даже не поцеловал её на прощанье. Вышел из комнаты, словно торопился забыть всё, и захлопнул дверь. Николь так и осталась стоять по середине комнаты, прислушиваясь к темноте и глотая горькие слёзы разочарования. Она не знала, что её первый мужчина, вышел на свежий воздух и, подняв голову к небу, громко зарычал, как раненый зверь. Потом долго стоял, широко расставив ноги и сжав кулаки, пытаясь успокоиться. Ему казалось, что он оставил в той тёмной комнате половину своего сердца от чего стало очень больно на сердце и тяжело на душе. К нему неслышно подошёл другой мужчина и аккуратно прикоснулся к плечу.
– Что случилось?
– Я хочу оставить её себе или остаться с ней.
– Ты прекрасно знаешь, что это невозможно. По крайней мере не сейчас.
– Вот поэтому готов рвать всё вокруг от злости и безысходности. Это дурацкое обещание, которое я дал отцу, а мой брат и не думает жениться. Эти опасения, что я буду претендовать на власть, связали меня по рукам и ногам. Если я ослушаюсь, ты знаешь, отец отречётся от меня, и я потеряю не только свою семью, но и честь. Наше общество относится к этому очень щепетильно. Я не могу заплатить такую цену за любовь. Не готов.
– Для начала успокойся. Отпусти из сердца и из разума эту девочку и подожди. Судьба иногда преподносит не только сюрпризы, но и подарки. Верь, твой братец, что-то мутит, и он обязательно где-нибудь ошибётся. Твоя миссия здесь окончена, ты выиграл, хотя честно говоря, все эти ваши споры меня очень напрягают. В этот раз, идя на поводу у своей гордости и желания доказать брату, что не привязан к богатству, ты должен был отработать охранником, а в следующий?
– Следующего не будет. Обещаю. Я не глупый мальчишка, просто этот наглый двоюродный братец меня уже достал и его нужно было заткнуть. Я могу работать хоть кем и мне это не претит. Просто доказал, что не пропаду и без денег отца.
– Поехали домой.
– Знаешь, я хотел посмотреть на девушку, когда её выведут из дома, не знаю, как она выглядит, в темноте невозможно было рассмотреть. Она рассказала, что её ищут. Отправь информацию в офис, если офис на самом деле существует, проверь есть ли такой господин Фаттах, о котором она упомянула. Я напишу координаты. Девочка считает, что её ищет этот Фаттах, надеюсь, что она не ошибается.
Пока охранник собирался, друг доложил:
– Всё сделал в чистом виде, ещё и удостоверился, что информация получена. Её на самом деле разыскивали. Господин Фаттах, сказал, что приедет за ней лично.
– Сейчас ночь. Ты побеспокоил людей в такое время?
– Ты не представляешь, как они обрадовались моему сообщению. По-моему, они не спали, потому что мгновенно прочитали и ответил мне сам Фаттах.
– Значит, утром здесь объявятся гости.
– Не тяни время, друг. Нам уже пора в путь иначе будем добираться по жаре.
– Жаль, что не увижу этой встречи.
Глава 7
Хозяин вернулся с рассветом, но совсем не думал, что утром чуть ли не следом за ним в его особняк пожалуют незваные гости. Причём гости были не простые, вместе с высшими чинами полиции приехал один из сотрудников министерства строительства. И именно он потребовал вернуть ему дочь. От неожиданности хозяин дома даже не сразу сообразил за кем приехала такая делегация. Когда выводил Николь, его заметно потряхивало, тем более что ему вручили повестку с требованием явится в полицию для разъяснения обстоятельств дела. Араб долго клялся, что девушка сидела одна и к ней никто не заходил, что не было никакого насилия. Его слова под грозным взглядом подтвердила вся прислуга, а потом и сама Николь.
Проходя к воротам, Николь внимательно вглядывалась в глаза охранников, пытаясь угадать с кем же провела пять страстных ночей, кто же стал её первым любовником, но ни один из мужчин даже не посмотрел в её сторону. Они, как застывшие истуканы, стояли, вперив свои взгляды в пространство перед собой, зная, что никто не отменял запрета разглядывать чужую женщину.
Кортеж из нескольких машин развернулся и поехал в сторону магистрали. Оставшийся стоять перед открытыми воротами араб готов был от злости рвать на себе волосы. Из-за этой золотоволосой девчонки он попал в поле зрения властей и теперь это грозило большими неприятностями, тем более, что он давно промышлял вот таким обеспечением своих личных удовольствий. Развлекался за счёт туристок, которые приезжали в Эмираты с целью подцепить шейха или на худой конец его сыночка, ну а если не повезёт с ними, то богатенького араба, готового спонсировать их прихоти и желания. До сегодняшнего дня всё было как всегда, выкрасть, чуть надавить или попугать и ву-а-ля, девочка готова ублажать и радовать. Через несколько дней, он возвращал свою временную игрушку в отель, из которого её увозили его люди и одаривал единоразово деньгами. Его жертвы всегда молча покидали страну, потому что в принципе не знали где и у кого находились всё это время и не было у них таких защитников, какие оказались у этой наглой девчонки. Араб ломал голову, откуда взялся у неё такой покровитель, аж сотрудник министерства, к тому же первый помощник министра и кто ему сообщил о том, что его пассия здесь. Ответов на эти вопросы у хозяина резиденции не было и это злило его ещё сильнее.
– Я отомщу, – тихо просипел араб вслед удаляющемуся кортежу, дыша, как разъярённый бык.
Николь, сидя в машине с отцом, краем глаза видела его застывший профиль. Она не пыталась заговорить, потому что прекрасно знала, что нужно немного переждать пока всё хоть немного не перекипит у него внутри. Подождать, когда он поймёт, что снова владеет своими эмоциями, и сам спросит с неё за всё, что произошло. Николь сидела тихо, как самая правильная в мире мышь. Впереди рядом с водителем возвышался, упираясь головой в потолок, её личный охранник Али. По его развёрнутым могучим плечам и вздёрнутому подбородку она хорошо понимала, что Али зол и отец ему наверняка отвалил по полной за такой промах с её безопасностью. Ну с Али она знала, что легко сможет помириться. Он не мог на неё долго злиться. Николь вообще всегда считала его своим близким родственником, он был в её жизни с самого раннего детства. Помнила этого верзилу ещё с того момента, как служил ей настоящей нянькой. Таскал за ней игрушки во дворе отцовского особняка, хмурился на шалости, но никогда не ругал. Ей казалось, что именно Али больше, чем отец носил её на руках. Но чаще всего вспоминала, как няня укладывала её спать. Николь всегда баловалась, редко она гостила у отца с матерью в этом большом доме, поэтому не могла быстро успокоиться и уснуть. Устав от её шалостей и не желания ложиться спать, няня каждый раз бежала за Али, прося у того помощи. Маленькая Николь сразу ныряла в постель, хитро улыбалась и ждала, когда эта громадина протиснется в дверь её детской. Ему достаточно было взглянуть на неё, улыбнуться, пожелать доброй ночи, а потом, видя восторженные глаза ребёнка, хмуро сдвинуть свои чёрные брови. Баловница тут же быстро зажмуривала глаза и натягивала до подбородка одеяло. Через несколько минут, после этого почти ежедневного ритуала, она уже мирно спала, а няня облегчённо вздыхала.
Сейчас, сидя в машине, которая везла её в дом отца и, глядя на широкую спину Али, Николь вспомнила другого охранника. Теперь она понимала, что он был такой же большой и сильный, ничем не уступал Али, даже явно был выше ростом. Николь подумала, что правду говорят, что девочки подсознательно выбирают себе мужей похожих на своих отцов. Её отец тоже был достаточно представительным и подтянутым мужчиной, но не мог своей статью тягаться ни с Али, ни с её охранником. Вот и выбрала она себе мужчину похожего именно на Али. Николь вздохнула, не сама в общем-то выбрала, выбрала за неё судьба, подсунув именно такого охранника, но отдалась-то она ему сама и добровольно. Вспомнив с какой радостью любил её этот огромный охранник, невольно сама улыбнулась, а потом и вообще громко хихикнула. Она отвлеклась и совсем забыла о своих разозлённых попутчиках и о их настроении. То, что у отца в этот момент всё же сорвало крышку с кипящей в его голове кастрюльки, как визуально представляла его переживания Николь, она поняла, когда он мгновенно развернулся к ней всем корпусом и, зло глядя не просто в глаза, а в душу, рявкнул:
– Веселишься? Тебе оказывается весело. Я думал ты рыдать будешь, что влипла в такое дерьмо, а у тебя хрен пойми с чего такое прекрасное настроение.
Отец замолчал, пытаясь всё же усмирить свой пыл, но успокоиться так и не смог, снова тихо зарычав:
– Понравилось сидеть в подвале?
– Отец, не злись, пожалуйста. Поверь, совсем не понравилось, но если честно, то лучше было сидеть именно в подвале, чем лежать в койке этого урода.
Отец открыл рот, явно намереваясь перебить её объяснения, но после этих слов просто так ничего и не сказав, закрыл и отвернулся.
«Всё, перекипело», – облегчённо выдохнула Николь и тоже, чтобы больше не провоцировать вспышек ярости, отвернулась к окну, выбросив из головы воспоминания о большом и ласковом любовнике. Она ещё сильнее сжала кулак, в котором была зажата золотая лисичка, у неё не было времени её рассмотреть, но Николь знала, что никому её не отдаст и сделает всё чтобы сберечь. Это то, что судьба оставила ей на память о нескольких счастливо-несчастливых днях проведённых в неволе с первым в её жизни мужчиной.
Фаттах привёз Николь домой. Мать выскочила прямо на встречу ещё не остановившимся автомобилям. Николь, только открыв дверь, сразу же попала в её руки. Татьяна плача, целовала дочь, тараторя то, как она рада и при этом благодаря Фаттаха за то, что спас дочку. Суета и шум, который поднялся по поводу её возвращения, совсем не радовали Николь. Побыв дома всего лишь день, клятвенно пообещав отцу, что впредь будет осторожной, согласившись на охрану, помчалась обратно в отель к подругам.
Вернувшись в сопровождении четырёх охранников под предводительством Али в отель, Николь наконец-то облегчённо вздохнула. Здесь ей не будет надоедать отец с его постоянным ворчанием, что она попала в такую передрягу, мама тоже не будет поглядывать укоризненно, как будто от неё что-то зависело и она сама строила глазки этому ненормальному арабу, хотя в глаза его до этого ни разу не видела. Тут в отеле всё было своё, по крайней мере свои вещи и свои девчонки, которые узнав, что она нашлась, с нетерпением ждали её возвращения. Они первые подняли шум, когда она не вернулась в номер, и сразу же позвонили матери Николь, что она пропала. Сейчас радости от встречи, визгам и пискам не было предела.
– Всё, девчонки, я вернулась, – весело заявила Николь и упала обессиленно на постель.
Подружки тут же уселись рядом, во все глаза глядя на неё. Николь не оставалось ничего, как сразу же рассказать им про все свои злоключения последних дней, они же сидели и слушали её не дыша.
– Зачем ты ему дерзила? – только и вздыхала во время её рассказа Алёна.
– А если бы он, а он явно ненормальный, убил бы тебя в таком неадекватном состоянии?
– Нет, я ему нужна была для развлечения. Обещал в начале, что заплатит много денег, а потом начал стращать, что сдаст в бордель.
Николь с удовольствием валялась на мягкой постели дорогого отеля, наслаждаясь чистотой и богатым интерьером, который радовал её, как дизайнера.
– Что ни говори, но ты сейчас совсем не похожа на жертву похищения. Светишься вся, раньше в народе говорили, как начищенный медный пятак. Давай, колись, что от нас скрываешь. Что-то с тобой не так, периодически видим, как ты чему-то улыбаешься. Может этот старый и толстый араб был не так уж и плох, как ты рассказываешь?
– А может он вообще был не такой старый и не такой толстый? – поддержала Алёну Лизка. – Николь, мы ждём подробностей.
– Ой, нет. Этот точно конченый мудак и страшный аж жуть, особенно как посмотришь на его волосатые пальцы-сосиски, так сразу понимаешь, есть перед встречей с ним не стоит.
– Это почему?
– Да потому, что сразу вырвет, если дотронется. Думаю, что он поэтому и решил меня не кормить, – Николь улыбнулась, оглядывая подружек. – Поверьте, он когда запер меня в качестве воспитания и перевоспитания в подвале, я даже обрадовалась. А вообще мне повезло, что ему пришлось срочно уехать и его всё это время не было дома.
– Тогда с чего у тебя такое хорошее настроение? – удивлённо спросила Лиза, явно не понимая подругу.
Николь немного подумала, но потом всё же решила не мурыжить девчонок. Если бы она надеялась на продолжение отношений со своим неизвестным любовником, то никогда бы не рассказала о нём, но это уже стало прошлым, которое никак не вернётся к ней и вспыхнувшее в её душе яркое чувство, так и останется мимолётным событием, поэтому решила всё же поделиться.
– Хотите фишку?
– Очень хотим, подползая к ней поближе словно две обезьянки перед великим и могучим Ка из «Маугли», разом прошептали заинтригованные подружки.
Глядя на них и давясь от смеха, Николь заявила:
– Если бы этот мудак узнал, после всего что он мне обещал, что я добровольно отдалась его охраннику за очень вкусную, но всё же обычную лепёшку, то он бы тут же сдох от злости.
Николь смеялась, упав на подушки, а девчонки с разинутыми ртами не шевелясь продолжали смотреть на неё.
– Ну, вы чего? Отомрите. Замёрзли по ходу что ли? – Николь смеялась и одновременно потихоньку пинала каждую из них. Те, как по команде всё же закрыли рты и обмякли.
– Николь? Что ты сделала? – наконец придя в себя, нахмурилась Алёнка.
– Ты что с кем-то переспала? – почти одновременно с ней выкрикнула Лиза. – Чтобы ты? Не верю. Ты нас разыгрываешь.
– Да ничего я вас не разыгрываю. Верьте мне, честное слово не вру, – продолжала веселиться Николь, видя, как её новость ошарашила подружек.
– Отдалась за лепёшку? Точно врёшь. Ты последняя девственница из всей нашей группы и вот так за какую-то лепёшку?
– Ага, за лепёшку, да ещё и в подвале, кайф, – Николь, демонстрируя удовольствие, прикрыла глаза и сладко улыбнулась.
– Трэш, – помотала головой Алёнка, словно смахивая наваждение.
– Но заметьте, – продолжала их добивать Николь, – хоть всё произошло и в подвале, но на шёлковых простынях.
– А откуда в подвале шёлковые простыни? – нервно шмыгнув носом, недоверчиво уточника Лиза. – Ну теперь ясно, что ты всё придумываешь на ходу. Признайся, Николь, – это развод такой? Решила постебаться над нами такими доверчивыми?
– Ничего подобного. Честно. Честно и ещё раз честно. На шёлковых. Этот охранник, когда я ему сама себя предложила, вечером пришёл и принёс бельё – шёлковое и новое.
– Скажи ещё белоснежное.
– Не скажу, не знаю. Там темно было, так что цвет не видела.
– Алёнка, не перебивай, – остановила подругу Лиза, – а ты, Николь, давай дальше рассказывай. У меня внутри всё сжалось, хочу продолжения.
– Так вот, девчонки, – устраиваясь поудобнее, продолжила Николь. – представляете, он сам застелил постель. Ну а потом, вы сами знаете, что было потом, вы у меня большие уже девочки и в отличие от меня давно не девственницы.
– Ты хоть скажи, тебе понравилось? – Лизка хитро подмигнула.
– Да, как он тебе, мужик этот? – тихо спросила ошарашенная новостью Алёнка.
Николь вздохнула и снова закрыла глаза.
– Вы не представляете, он такой …, он такой …. В общем, если бы он предложил, я бы осталась с ним здесь.
– Он же простой охранник, тебя отец бы прибил вместе с ним.
– Ой, Николь, а что теперь будет, когда отец узнает, что ты не девственница?
– А откуда он узнает? Мы же ему не скажем или вы решили меня ему сдать?
Она, улыбаясь, внимательно осмотрела своих подруг, словно выискивая в них какой-нибудь изъян. Те, как по команде, не сговариваясь хором уверенно словно клятву, выдали:
– Мы не скажем! Мы не такие.
– Ну вот и славно, тогда и бояться нечего. Замуж он всё равно меня за араба обещал не выдавать, значит и знать ему о моих приключениях не стоит.
– Николь, а я вообще так и не могу понять, как ты решилась на такое, что сама предложила себя совершенно незнакомому мужику? – Алёнка взволнованно смотрела на подругу, нервно сжимая в кулачках одеяло.
– А ты бы хотела, чтобы меня изнасиловал тот жирный и больной на голову мудак?
– Нет, нет, – замотала головой Алёнка.
– Если честно, то я не знала того охранника и это конечно чудо, что он оказался нормальным адекватным мужиком, что так бережно ко мне отнёсся и так трепетно. Хотя скажу вам любил он меня так, что удовольствие зашкаливало и порой совсем не нежно, но с та-а-а-а-а-ким чувством. Теперь я вас понимаю, когда вы в захлёб рассказывали про своих парней.
Николь вздохнула и продолжила:
– Я сделала это назло арабу. Решила, что просто так ни за что не достанусь этому козлу, сама выберу с кем мне спать.
В номере несколько минут висела тишина, которая вдруг взорвалась довольными возгласами девчонок.
– Ты молодец, Николь, правильно всё сделала.
– Да ты вообще у нас умница. Это же по-нашему по-русски. Обломала враз всё удовольствие этому уроду.
– Точно, – взвизгнула Алёнка, – пусть, козёл, знает, что нас просто так не возьмёшь.
– Успокойтесь, хватит вопить, а то из отеля выселят. Он же не знает об этом.
– Ну и что, зато он всё равно обломался. И охранник твой молодец, что рассказал про тебя отцу, что выполнил твою просьбу.
– Давайте, отпразднуем, твоё возвращение, Николь, – предложила Лизка.
– Помнится прошлый наш праздник вышел мне боком.
– Это другое. Нужно отпраздновать, – кивнула Алёнка.
– Ладно, поддерживаю, – лёжа на подушках, кивнула Николь. – Только я никуда из номера не пойду, пока не готова к новым приключениям, да и Али караулит за дверью вместе с Саидом. Они меня до отца не довезут, сами прибьют, злые хуже демонов.
Девчонки заказали в номер шампанское, фрукты, сладости и разнообразную закуску. Веселились чуть ли не до утра. После шампанского выпили всё вино из бара своего номера, наплевав, что оно стоит дороже, чем в ресторане, а после устроили танцы в трусах и футболках.
– Это у нас пижамная вечеринка, – закатываясь от смеха, верещала Лизка.
– Нет, никаких пижамных вечеринок, только трусы, – громко выкрикнула Алёнка.
– Тс-с-с-с, – шикнула на них Николь, – Али понимает по-русски, не орите так, а то завтра утром, здесь будет стоять мой отец и выдаст каждой паранджу, и в них мы будем ходить весь остаток отпуска.
Уже под утро, лёжа в постели, Николь достала из косметички золотую, раскрашенную цветной эмалью лисичку. Поцеловала её в носик и, вздохнув, засунула под подушку. Это всё, что осталось у неё от такой короткой и яркой любви, не считая конечно воспоминаний.
