Текст книги "Спасительница (СИ)"
Автор книги: Галина Краснова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)
– А может лучше не стоит? – неуверенно переспросил Светозар. – Она же абсолютно неконтролируема! Да еще и психопатка.
– Расслабься братец, у меня все продумано. Ты мне потом еще спасибо скажешь, когда она будет нянчить своих многочисленных детишек, забыв о планах мести тебе.
Бог, позванный Лучезарным, поежился.
– А потом, когда это ее потомство подрастет, она науськает их всех на меня, – обреченно пробормотал он, прекрасно осознавая всю мстительность и долгопамятность натуры своей бывшей пешки.
– Есть такая вероятность, – легкомысленно согласилась богиня любви. – Но зато это будет потом, а не прямо сейчас. Может она и забудет к тому времени о тебе.
– Кого хоть ты ей в мужья решила определить? – смирился с неизбежным Светозар, но получил в ответ лишь задорный смех и лукавое подмигивание.
Глава 17. Княжеское поведение.
Аша
24 азарма (апреля) 5639 года от НЗ
– Писец...
Растерянно оглядев свои покои, которые еще недавно выглядели необжитыми, я поняла, что у меня слишком много вещей. Раскиданные по всюду элементы гардероба, начиная с нижнего белья и заканчивая дорожными плащами, придали моей милой, уединенной комнатке вид разоренного стойбища кочевников. И посреди этого стоит невозмутимый Армандо, указывающий сестричкам-белочкам, что паковать, что убрать в гардероб, а что и вовсе выкинуть. Произвол чистой воды! Между прочим, это мои любимые кожаные штаны – я них половину этого мира прошла! А они выкидывают! Может этим штанам суждено стать бережно хранимой реликвией потомков!!!
– Вы что-то сказали, моя княгиня? – с лживой улыбкой повернулся ко мне лицемер Армандо.
– Ничего, – выдавила сквозь зубы я, провожая взглядом отправленные в утиль мои любимые сапоги.
Подумаешь, порвались чуток. Да они такое видели! Они может моя память о прекрасных прожитых моментах!
– Значит, мне послышалось. Вы уже дочитали? – вновь любезно поинтересовался он.
Между прочим, в пятнадцатый раз за последний час.
– Прошу меня простить, миам Армандо, – оскалила в улыбке я все свои тридцать зубов. – Наша скорость чтения на эльфийском языке не столь велика, но мы намерены это исправить.
Фух, но вроде правильно ответила – все по этикету, учебник по которому я читаю уже все утро. А все Армандо виноват – я видите ли, веду себя недостойно, позоря тем самым наше государство. Нет, это нормально? Государства еще толком нет, а я его уже позорю! Да у нас даже толкового государственного флага нет, бюрократического аппарата, армия и так далее, а я – позорю! Да что хочу, то и делаю!
Ненавижу Армандо. И эльфов тоже – я читаю с нормальной скоростью и на мозги обычно не жалуюсь. Но это ведь сборник ребусов на 2 тысячи страниц мелким шрифтом! Зачем простые мыли отягощать таким обилием метафор, эпитетов, гипербол и аллитераций? Мерзкие ушастые извращенцы. Прав мой брат на все сто десять процентов – гнать ушастых надо. Прямо в ад.
– Но что-то вы уже почерпнули из этого сборника мудростей? – сверкнул ответным оскалом мой министр.
– Несомненно, – манерно протянула я. – Не желаете ли прослушать наиболее примечательные...
– Нет!
– ... моменты.
Ага! Нарушение этикета! Двойное! Грубый лаконичный ответ – это раз. И Прерывания старшего по положению – два. А если вспомнить еще про мою половую принадлежность так Армандо грозит полная анафема от поклонников сего эльфийского трактата.
Я уже собиралась вывести лицемера на чистую воду, когда в мои покои ворвался брат. Он был одет по последней моде соседних человеческих королевств, и от этого выглядел весьма глупо. К сожалению, этикет запрещает истинным аристократам смеяться или хихикать. А ржать как лошадь, как только что поступили Айрис и Лакрис, тем более. Мне пришлось втянуть щеки и закусить губу, чтобы сдержаться.
– Я выгляжу как клоун-педик, – мрачно оповестил меня Вова.
В чем-то он прав – небесно голубые обтягивающие чулки, красные туфли с заостренными и загнутыми носами, удлиненный, расшитый золотыми нитями лиловый камзол, синие в розовую полоску панталоны до колен, белоснежная рубашка с кучей оборок. И желтый галстук-жабо! Боже, галстук-то зачем?! Он сюда совсем не вписывается! Как и зеленые перчатки.
– Ты выглядишь очень... представительно, – выдавил из себя Армандо, одетый гораздо более скромно и стильно.
Лакрис от этой фразы всхлипнул особенно громко и попытался опереться о комод, но промахнулся. Рухнув на пол, он так и не прекратил смеяться, впрочем как и Айрис, повалившийся в кресло.
– Я выгляжу по-идиотски. Не надо мне врать, Ар. А вы, мохнатые придурки, если не прекратите ржать... – еще больше нахмурился Вова.
– То что? Надуешь щечки и не поделишься рубашками, – выдавил из себя оборотень, уже рыдая от смеха. – Пра-ати-ивный!
А вот это уже интересно. Где оборотень понахватался подобного? Хотя...
... Мы были пьяны в хлам. В дымину. В бревно. Мы отмечали победу над некромантом, удобно устроившись прямо в его замке. Сиг и Саакрель сгоняли в погреб и принесли вино в древних кувшинах. Оно было прекрасно на вкус и сносило крышу напрочь.
В какой-то момент мы решили спуститься в подземелье, посмотреть на согнанных туда подручных некроманта. Нам было весело.
– Ты посмотри, какой красавчик,– заплетающимся языком начал Сакакрель, показывая на какого-то оборотня. – А давай его...
Я, пьяно икнув, перехватила эльфа с ключами на пути к просторной клетке с пленными.
– А ты решил перейти на мальчиков, любимый? – захихикала я. – Пра-а-ативный!
– Нет, – фыркнул он. – Я тебя ни на кого не променяю!
Он впился в мои губы поцелуем, и мы отключились от происходящего в мире.
– Осторожно! – прервал нас Сиг
Начался хаос – подручные некроманта завладели ключами, оброненными Саакрелем, и освободились. Мы разделились – я убегала по одному из коридоров от разъяренных оборотней и вампиров и знала, что не переживу эту ночь. Но...
– Наташка, ты чего опять плачешь? – потряс меня за плечо брат. – Что случилось?
Шмыгнув носом, я рукавом вытерла выступившие слезы. Нарушение всех правил этикета, но сейчас мне наплевать на это.
– Да ничего, – выдавила я из себя улыбку. – Просто твой вид ослепляет меня!
– Издеваешься, да? – насупился он. – Я не буду это носить. А твое портного...
Да, портной у меня появился совсем недавно и все еще не отошел от веяний моды в столицах других государств. Мне он заявлял, что я должна носить корсет, который сделает более заметной мою микроскопическую грудь. И кринолины, которые добавят мне женственности. Мы спорили с ним до хрипоты, но в конце он понял, что нужно подстроиться под мои желания и даже воодушевился – стать создателем абсолютно нового стиля для него было мечтой.
– Просто поговори с ним и объясни, чего хочешь. Не смотря на свое поведение, он достаточно вменяемый мужчина.
– Он не мужчина, – буркнул брат, стягивая жабо и отрывая розовые манжеты своей белой рубашки, которые я даже не заметила в общем ансамбле. – Он – гомик.
– Это не считается особым позором, – пожала плечами я. – Просто у Златокудрой свое понятие о чувстве юмора.
Черт, до меня только сейчас дошло!!!
Лолитана на мой зов не ответила. В ее храме мне послышался лишь издевательский смешок. Даже жрицы не вышли – безобразие! Пусть только попробует эта зараза желтоволосая выкинуть хоть какой-то фокус – разнесу храм на кусочки.
– Храм получился великолепным, – диссонансом влез в мои мысли голос Саакреля. – Сегодня здесь была свадьба – прекрасное зрелище.
– Почему вы бросили меня тогда в замке? Когда мы думали что уже победили, – задала я давно мучивший меня вопрос.
Эльф отвернулся, рассматривая витраж.
– Я не знаю, – ответил он, абсолютно не выказывая эмоций.
– Все ты знаешь, – до противного жалобно возразила я. – Вы посчитали, что миссия выполнена, что спасительница вам больше не нужна, вот и не попытались меня спасти.
– Не правда! – неожиданно взбесился эльф. – Мы все хотели пойти за тобой, просто... я испугался! Мы едва выбрались из этого лабиринта ловушек. Кларисс с ног сбилась, залечивая наши раны и выводя токсины. И я знал, что надо вернуться за тобой. Мы все знали, но нам было легче поверить в то, что ты уже мертва, чем заставить себя спуститься снова в этот ад. Да, я трус! Ничтожество! Ты это хотела услышать?!
– Нет... не знаю.. – растерялась я от такого напора истинны. – Я уже ничего не знаю.
Мы замолчали, рассматривая статую Златокудрой. Я не знала, что я могу сказать этому эльфу. Что простила? Это будет безбожное вранье. Я скорей поняла некоторые его мотивы, частично оправдала поступки, но не приняла это. Я бы так не поступила. Я бы дралась за того, кого я однажды назвала другом или любимым. Я бы дралась, даже если бы не было никакой надежды на то, что он жив! И на суде тоже. Если бы Саакрель был на моем месте, я бы врала и изворачивалась, доказывая невинность, а потом устроила бы побег. Но это я, а это – он. Трусливое вероломное ничтожество.
– Мне иногда снится, – хриплым голосом начал эльф, – что мы опять в тех коридорах. За нами гонятся оборотни и вампиры, срабатывают ловушки. Все как в тот раз. Только несколько различий – ты бежишь рядом со мной.
– Тебе бы хотелось, чтобы было как в твоем сне? – с иронией переспросила я.
Иногда ему снится, блин... Мне постоянно что-то снится из тех ужасзов, что пришлось пережить по его вине! Или по своей... например убийство хранителя... А ведь он мне нравился...
– Нет. В моем сне ты погибаешь, потому что даже в этом кошмаре я знаю, что должен спасти тебя, но от страха не могу пошевелиться. Мне стыдно смотреть тебе в глаза...
А ведь он действительно трус. Терпеть не может конфликты – предпочитает их избегать. Не осмеливается перечить своему отцу даже в мелочи, бледня при одном упоминании его имени. И что я в нем нашла тогда, за исключением внешности? Тряпка и ничтожество.
– Хватит сопли разводить, – буркнула я. – Это всего лишь сны. Я выжила. Мир спасен. Все прекрасно. Выкинь уже свои терзания из башки и начни строить новую жизнь.
– Стерва бессердечная, – констатировала бесспорный факт Саакрель. – Я перед тобой душу выворачиваю, рассчитываю на понимание, а ты...
– На меня не рассчитывай – я в свое время тоже перед тобой душу вывернула, рассчитывая на понимание. Напомнить, что ты сделал в ответ? – язвительно ухмыльнулась я и направилась к выходу из храма.
Потом с Златокудрой поговорю. Обязательно – только мне очередного сноса крыши из-за влюбленности в кого-нибудь не хватало.
– Я и сам прекрасно помню. Но тебе в голову не приходило, что я мог измениться?
– Мужики не меняются. Они просто ненадолго приспосабливаются, чтобы потом вновь стать козлами и сволочами,– фыркнула я в ответ.
– А твой брат?– нагнал меня принц.
– Я люблю Владимира. Он умный, красивый, сообразительный. Но это не отменяет того факта, что он редкостная зараза. И характер у него сволочной. И недостатков у него выше крышы. Да и вообще...
– Но все равно любишь? Так говоришь о нем и заявляешь, что любишь?
Что за дурацкий вопрос?
– Блин, ты дурак или прикидываешься? – не выдержала я. – Любить – означает не замечать недостатков в любимом, а принимать его вместе с ними! Просто принимать, понимаешь? Не терпеть, не закрывать на них глаза, а принимать!
Я бы продолжила нашу беседу, но заметила приближающегося Армандо с томом по этикету в руках. Поэтому пришлось чинно сложить ручки, нацепить на лицо благостное выражение обдолбанной идиотки и прикинутся приличной девушкой.
– Моя княгиня, – начал обличительную речь министр, – дамам вашего положения не престало передвигаться по улице пешком, если вы не совершает прогулку в саду или по магазинам. И тем более бегать.
У меня свело скулы от фальшивой приторной улыбки. Все-таки фиговая из меня актриса.
– Прошу простить нас. Нам срочно понадобился совет Златокудрой, – вежливо ответила я, мысленно уволив Армандо и выслав его с острова.
Имею полное юридическое право быть самодуркой. Но вот морального права у меня на это нет. Жизнь так несправедлива.
– Из-за меня ты не веришь в любовь? – шепотом поинтересовался Саакрель, вызвав настороженную реакцию брата.
Вот ведь специально нарывается – я сейчас взбеленюсь, перестану себя контролировать и выскажу все, что наболело. Это услышит Владимир и взбесится. Дальнейшую его реакцию предсказать уже не берусь – может проигнорирует, может кинется в драку, а может и вовсе убьет. Причем не факт, что только его.
– Нат-аша, – немного спотыкнувшись, окликнул меня полным именем эльф.
Не знаю почему, но мое несложное имя вызывает затруднение у большей части жителей этого мира. Наверное, все дело в ударении– у них во всех именах оно ставится на первый слог.
– Успокойся, – неожиданно даже для себя улыбнулась. – Это нормально. Просто некоторые люди рождаются с какой-то физической или психической паталогией. В них что-то не так, поэтому остальные подсознательно таких избегают.
Я давно изобрела эту теорию – где-то через год после смерти мамы и... Во мне, внутри меня, что-то не так. Поэтому никто на Земле не мог полюбить меня. Я надеялась, что в этом мире подобный дефект не будет иметь значения, но все равно. Нет смысла жалеть об этом. Я могу прожить и без любви. Лишь бы брат...
– Тупость какая-то, – рявкнул Вова так, что я вздрогнула. – Ты нормальная. И тебя все любят!
Да ну? – скептически приподняла я правую бровь и попыталась уйти от этого неприятного разговора.
– Не знаю как безмозглый Степашка, но уж Мурзик и Бобик точно любят,– кивнул он на моих телохранителей, от чего оба подавились воздухом. – И тролль твой, и Лааска, и даже зануда Миленка.
-Это не любовь, – едва подавила я раздраженный вздох. – Просто они зависимы от меня...
– Это и есть любовь. Они все заботятся о тебе, оберегают, пытаются сделать твою жизнь проще, порой ценой потери собственного комфорта. И если ты этого не понимаешь, значит ты просто дура, не смотря на весь твой зашкаливаюший ай-кью, -зло отчитал он меня, заставив покраснеть.
– А ты меня любишь? – с вызовом спросила я его.
Владимир покраснел. Впервые с ним такое на моей памяти.
– Люблю, – тем не менее твердо ответил он.
-Даже не смотря на то, что у меня не тот же отец что и у тебя? – перестала совсем следить за языком я.
– Какая разница? – зарычал он и вдруг оборвал себя сам.– А откуда ты...
-Даже не смотря на то, что я убила наших родителей?
Меня понесло. Я почувствовала, что у меня опять начался приступ панической атаки – я вспотела, не смотря на прохладу храма, сердце забилось часто-часто, а пред глазами поплыли 'черные мушки'.
-Ты дом не поджигала, – спокойно заявил он.
– Да, это была не я. Но Он сделал это из-за меня! Это все – моя вина!!! – закричала я, желая изо всех сил исчезнуть прямо здесь и сейчас, забыть все... Перестать существовать.
И кто-то милосердный сказал мне 'спи', заставив уйти в небытие.
Глава 18. На прощание...
25 азарма (апреля) 5639 года от НЗ
Хочется пить. И кажется, есть. Но больше всего хочется в туалет. Но для этого надо встать, а сил не хватает.
– Че приперся? Я тебе велел не приближаться к моей сестре, – прошипел кто-то почти над самым ухом.
Хотя почему 'кто-то'? Вова сидит над душой. Наверно, ждет моего возвращения в мир реальности, чтобы задушить. Или расчленить. Или еще что-то жуткое – на фантазию садисткую он никогда не жаловался.
– Молчал бы лучше, – фыркнул Саакрель. – Между прочим, именно из-за тебя у нее одна душевная травма на другой!
Вот дурак ушастый! Ему что, жить надоело, что он осмелился обвинять моего брата хоть в чем-то? Да Владимир его в лепешку закатает! Он же терпеть не может, когда кто-то пытается разбудить его совесть!
Надо открыть глаза и прекратить этот балаган, но мне страшно. Мне очень страшно, что все...
– Ты хавальник-то прикрой, – набычился Вова.– А то туда кирпич ненароком залетит, будешь кашкой до конца своей недолгой жизни питаться.
– Тихо, разбудите, – шикнул знакомый женский голос. – Успокойся Дим. В чем-то Саакрель прав, твое поведение...
– Нормальное у меня поведение, – перебил брат, понизив все же голос. – Просто идиотка эта навыдумывала себе. Давно бы рассказала все. Что, я бы не понял что ли? Да отец всегда с головой не дружил – даже я его опасался.
Что за нафиг? Я чего-то не понимаю? Я что, пока без сознания была, все рассказала? Или...
Кларисс! Это же Кларисс вместе со своими сестрами по ордену лечила меня. И она знает все мое прошлое! Наверняка, следуя своим каким-то благодетельным принципам все разболтала Владимиру. А я не хотела! Не хотела чтоб он знал! Как она посмела?!
– Ты обвинил ее в том, что она...
Господи, заткните кто-нибудь ее! Владимир ни в чем не виноват! Любой бы га его месте поступил точно так же!
– Если бы она сразу сказала хоть кому-то! Ведь все соседи твердили, что она просто стояла и смотрела как горит дом. А я тоже не железный. Молодой же был, сорвался – со всеми бывает. Но потом-то, когда мы вместе жили, могла бы и рассказать.
Он произнес это с такой обидой, что мне захотелось заехать ему пяткой в глаз. Да как он себе подобное представляет. Брат, дай мне денег на такси, кстати, наш отец убил нашу маму, а я в это время пряталась среди мусора, так как он хотел убить и меня? Так что ли? Да после этого он окончательно бы убедился в том, что я больная на всю голову и вновь бы упек в психушку.
– Аше пришлось перенести слишком многое, прежде чем она попала к тебе. И вполне естественно, что она тебе не доверяла, – явно примиряющее зашептала Кларисс. – К тому же ей и самой тяжело вспоминать ту ночь. Ее психика до сих пор не стабильна.
Брат у меня над ухом засопел как рассерженный ежик.
– Все равно, пусть этот хмырь ушастый держится от нее подальше, а то я за себя не ручаюсь.
– Сам боров облезлый, – выдал в ответ Саакрель.
Боже, детский сад Ромашка, ясельная группа 'Одуванчики'. Два взрослых мужика, а ведут себя как пятилетние обормоты. Дать им по совочку и отправить играться в песочнице. Вот за что мне все это?
– Что ты вякнул?
– Тише, разбудите же, – вновь влезла Кларисса.
Раздалось громкое недовольное сопение с двух сторон.
– Да она уже давно не спит, – сдала меня с потрохами эльфийская целительница.
С такими предателями в окружении мне никаких врагов и не надо – свои же удавят. Вот почему именно эльфы мне каждый раз мешают подслушать все самое интересное? Что эта, что Саакрель в свое время.
– Наташа, – требовательно позвал меня брат.
– Не хочу, – неожиданно даже для себя выдала я.
– Дура ты, – тяжело вздохнул он и погладил меня по голове.
Вот откуда он выкопал этот дурацкий жест? Неужели обнять никак нельзя? Я же...
Против воли у меня полились слезы. Неожиданно я поняла, что с моей души свалился огромный камень, размером с Эверест. Мне кажется, что брат действительно любит меня, и при этом не важно, как давно.
– Ну вот, опять сырость разводишь, – досадливо пробурчал он, неуклюже пытаясь одеялом вытереть мне слезы и сопли.
– Прости, – захныкала я. – Прости что из-за меня...
– Ты ни в чем не виновата, – отрезал он. – И забудь уже об этом. У нас новая жизнь в новом мире.
– Да, – улыбнулась я.
– Но это не значит, что я позволю тебе путаться со всякими длинноухими извращенцами!
Я честно пыталась откосить от отъезда, но все сговорились против меня. Даже Вовка.. Нет, его теперь зовут Дим. А меня Аша. У нас действительно новая жизнь.
– Теплое белье взяла? – дотошно уточнил брат. – Носки? Плащ?
Я стиснула зубы, чтобы не заорать.
– Взяла, – терпеливо ответила я.
– Приемы помнишь?
Да уж, забудешь их. В условиях ограниченного времени, делающего невозможным быстрое изготовление пояса целомудрия, этот деспот решил меня обучить некоторым принципам самообороны. Проще говоря, он показал мне несколько болевых точек, общих для всех мужчин и показал как бить. Показывал, кстати, на Степа.. на Саакреле. Мне стало реально жалко эльфа, хотя в глубине души я и почувствовала себя частично отомщенной.
– Помню, – благосклонно улыбнулась я.
Все-таки это было достаточно приятное зрелище, за что своему брату я чрезвычайно благодарна.
– А с детьми решила, что будем делать?
Вот блин! Мелкая графиня Люсиандрина Маврентийская и ее братец Ромуальд, наследник герцогства. Проще говоря Люська и Ромка. После для нашей незабываемой встречи я видела их всего один раз – когда официально признавала их своими временными подопечными. До выяснений обстоятельств. Но ввиду моих неприятностей, этих двоих Армандо пристроил у себя дома, мотивировав тем, что жене пора учиться обращаться с детьми, а то свои на подходе. Но вечно гостить там они не могут. И к эльфам я их взять тоже не могу. А из брата нянька хреновая, по своему опыту знаю. Да и Милена в последнее время стала несколько рассеянной и взвинченной. Так кому же доверить этих двоих?
– Я не просто так спросил. Там целая делегация прибыла забирать этих двоих демонят, – пояснил Дим.
– Чего? – подскочила я. – Да я этой твари лицемерной даже рыбок аквариумных не доверила, не то, что детей!
– Я так и понял, – немного грустно улыбнулся он. – Если хочешь, выставим их.
– Нет, – попыталась я взять себя в руки. – Нужно их выслушать. Займи их, пожалуйста, чем-нибудь, пока я переодеваюсь в официальное.
Неупакованным парадным нарядом у меня осталось только одно платье, привезенное всего два часа назад. Оно было прекрасно внешне – тончайшие многослойные юбки из разных оттенков синего, голубого и белого, белоснежный корсет, расшитый жемчугом. Он напоминало мне волны и небо одновременно. В комплекте с эти платьем предполагалось одевать белоснежные туфельки, ажурные наручи до локтя из серебряной проволоки с мелкими жемчужинами и диадему, более похожую на корону.
Вот только я уже один раз примерила этот пыточный агрегат – корсет, изготовленный по моим меркам, сдавливал ребра и явно перемещал некоторые мои внутренние органы. Хотя не спорю – в результате этого у меня появилась сравнительно неплохая грудь. Юбки, тонкие и прозрачные – липли к ногам от статического электричества. Туфли – это вообще трындец. Огромные шпильки, узкие носки, твердая кожа. Гадство и кровавые мозоли в одной паре. А эти наручи, символизирующие перчатки, царапаются. Проще говоря, такое не оденет ни один нормальный человек. Но кто бы посмел назвать меня нормальной? У меня и справка есть.
Сестрички-белочки помогли мне облачиться и весьма быстро уложили мои отросшие волосы в затейливую прическу. Поэтому в тронный зал я вплыла как истинная королева. Да что там – императрица! А весь мой дискомфорт стоил этих восхищенно раскрытых ртов. И перешептываний. Да, я умею быть красивой и грациозной! Главное не споткнуться. Хотя, ковров нет, так что актуальней будет подскользнуться... Тьфу-тьфу, не сглазить.
Умостившись на краешке трона (будь проклят этот корсет), я вежливо кивнула группе незнакомых лиц из 10 человек.
– Мы слушаем вас, – мило улыбнулась я, складывая руки на коленях по образу благообразных барышень правильного воспитания.
Так, лицо должно быть приветливым и немного отрешенным, чтобы создавать видимость величия и готовности идти навстречу просителям. Дурацкая книжка по этикету имеет указания на все случаи жизни.
Среди гостей возникло некоторое смятение. Видимо, ждали немного другую княжну, дерзкую и хамоватую. Но что поделать, Армандо зудящий над ухом не только этикет заставит выучить, но и свято уверовать в его полезность. Наконец, вперед вышел пожилой мужчина с цепким взглядом. Он мне сразу не понравился, хотя я даже для себя не смогла сформировать ответ на вопрос 'что в нем не так'.
– Я опекун наследника герцогства Маврентийского, барон Самир Калийский. Мне стало известно, что вы силой удерживаете у себя моего подопечного и его сестру. Как полномочный представитель королевства Мавриалия, посол Его Величества Абимашира Рамиза Мавриалия, да продлят боги его жизнь, я требую передать мне и моим сопровождающим детей, которых вы удерживаете. В случае отказа мы вынуждены объявить вам войну.
На нем был амулет, защищающий от ментального считывания, но на некоторых из свиты таких дорогих игрушек не было. И пошарив в их головах, я поняла, что война действительно будет объявлена. Старый мерзкий король соседних островов давно мечтал расширить свою территорию, вот только не хотел связываться с заведомо более сильным противником. А меня сочли слабой 'пигалицей, которая по счастливому стечению обстоятельств очистила лакомый кусочек от грязи', то бишь богатый на ресурсы остров от нечисти.
Я всегда ненавидела тех, кто пользуясь правом сильного отбирал результаты кропотливого труда у более слабых. Но конкретно этот персонаж меня взбесил еще двумя фактами. Во-первых, никто не принял меня в серьез. Те, кого я смогла прочитать были полностью уверены, что я испугаюсь, отдам детей и еще постараюсь откупиться, чтобы задобрить их. А во-вторых, они желали этой войны. Они решили убить детей и свалить вину на меня. Ну как же, 'чокнутая истеричка' решила, что герцогство, на которое я уже якобы позарилась, не достанется никому. Сволочи!!!
Лишь двое из прибывших были нормальными и честно беспокоились о девчонке с малышом – мужчина среднего возраста, друг детства отца бедных сирот и женщина, бывшая фрейлина матери, а ныне – гувернантка, прикинувшаяся фрейлиной новой опекунши. Свою новую нанимательницу она не переваривала, зато детей любила как родных. И собиралась бороться за них до конца.
Пауза немного затянулась. Армандо, Милена и Дим бросали на меня обеспокоенные взгляды. Айрис и Лакрис придвинулись ближе и застыли в напряженных позах. И хоть мысли их я всегда старалась не читать, но все же уловила тот факт, что их звериное чутье вопило об опасности.
– Мы обдумали ваши слова, – едва заметно качнула я головой и убрала с лица даже намек на улыбку. – Юная графиня просила у Нас защиты, которую Мы обещали. Мы не можем отказаться от своих слов. Но мы можем позволить двоим сопровождающим остаться рядом с детьми, дабы воспитать из них достойных вассалов вашего короля.
Прибывшие заволновались – они не продумали такой вариант и не были к нему готовы. Мои тоже зароптали.
– Наташка, не делай глупостей, – едва слышно зашипел на меня брат. – Отдай этих детей. Мы не готовы к войне.
Он приказывал мне так, будто имел на это право. Да кто он такой? Он бросил меня после смерти родителей, отдал полусумасшедшей тетке, позволил забрать в детдом, а потом и вовсе определил в психушку, где меня чуть не убили. И кто ему дал право теперь мне указывать, что делать?
– Он твой брат, – раздался в моей голове тихий голос Айриса. – Он любит тебя и пытается защитить.
Какого...? Почему я его слышу??? Ладно, потом разберусь.
– Мы видим, что вам трудно решить, кто останется рядом с детьми, – изобразила вежливый и понимающий оскал, но, кажется, не очень получилось. – Мы поможем выбрать. С детьми останетесь вы, миам, – указала я на хмурого друга отца малышей, а потом и на гувернантку,– и вы, амиама. Если мы не ошибаемся, то вам их судьба не безразлично. На этом аудиенция закончена.
Очередная милая улыбка, и я царственной походкой направилась к выходу, замаскировав боль в спине и ногах под степенность. Дурацкий наряд, больше в жизни подобное не одену.
– Да как ты смееш-ш-шь, пигалица, – кинулся за мной барон, но был остановлен очень недовольным Айрисом. Со своим Псом даже я иногда боюсь связываться, а уж на месте этого типа я бы и вовсе штаны обмочила. – Наш флот уничтожит деревеньку, перебьет всех жителей а тебя я лично...
Он угрожал мне не смотря на то, что руки Айриса находились у него на плечах – слишком близко к шее. Его глаза были полны безумия, такого знакомого мне. Но я уже знаю, что безумие можно победить еще большим безумием.
– Я отправлю весь ваш хваленый флот на дно одним движением руки, – мило улыбнулась я, и погладила барона по груди. – А потом подниму корабли, возьму своих оборотней и приду на ваши земли. Я разграблю все что мне понравится, а потом пробужу вулканы. И я буду смотреть, как вы все сгораете заживо, а тех, кто будет пытаться спастись, я буду топить.
Я знала, что все кто это слышит, верят мне. От моего тихого, ласкового голоса мурашки шли даже у бывалых психиатров. Именно в психлечебнице я научилась быть безумной. Не играть, а именно быть. Но умение это надо применять осторожно– это как ходьба по леске над пропастью. Один неверный шаг и ты летишь в бездну, забываешь обо всем и снова подвергаешься пытке электрошоком.
– Знаешь, – добила я его, потеребив пуговицу на камзоле. – Горелое человеческое мясо так вкусно пахнет.
Лишь после этого я развернулась и стремительно вышла из зала. Мне хотелось поскорей попасть в свою комнату, чтобы смыть с себя всю эту гадость, что бы забыть.
– Наташа!
– Не сейчас!– осадил моего брата Айрис. – Ей плохо.
Плохо – такое банальное слово. Оно не описывает даже частично того спектра ощущений, что я сейчас испытываю. Меня тошнит, я чувствую себя грязной, липкой от испарины и пыльной от мерзких воспоминаний, мне холодно и жарко одновременно. И мне очень страшно, потому что я опять чую запах того пожара.
Неожиданно мир перевернулся – кто-то подхватил меня на руки, как обморочную невесту. Оглянувшись, я с удивлением опознала Айриса и тут же успокоилась. На его физиономии было написано непробиваемое спокойствие, а в красных глазах не было упреков и страха. Он смотрел на мен как на нормальную.
– Не льсти себе, – вдруг усмехнулся он. – Ты нормальной никогда не была и вряд ли когда-нибудь станешь. Норма – это скучно. А ты нам с Лакрисом поскучать совсем не даешь. То охотятся на тебя, то на грани войны оказываешь. Я скоро весь седой с тобой стану.
Такая добрая шутливая манера ему не свойственна. Либо он унижает насмешками, либо говорит серьезно. Но... Я благодарно уткнулась носом ему в шею, вдыхая запах морского ветра в жаркий летний полдень.
-Ты и так уже седой,– буркнула я. – И нам с тобой надо серьезно поговорить.
