Текст книги "Проклятая дочь (СИ)"
Автор книги: Галина Краснова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)
– Мистрис Эрриха, не будьте вы моей сестрой, я бы первым попросил вашей руки, – галантно вмешался в разговор Ульрих.
– Сир, даже не будьте вы моим братом, это было бы не осуществимо, ибо первое предложение брака я получила еще в семилетнем возрасте.
О том, что это предложение мне сделал пятилетний мальчишка из семьи рыбаков, с которым я познакомилась в доках, я умолчала. Как и о том, что причиной стал разделенный на двоих украденный пирожок. Мною украденный, чем я до сих пор в тайне горжусь, так как стянуть что-то с лотка бабки Таисы до этого считалось невозможным.
– Дворецкий сообщает, что стол накрыт. Прошу всех пройти в столовую, – наконец-то подал голос герцог.
– Светлоликая, прошу у тебя терпения, – мысленно взмолилась я, теребя поводок оборотня и двигаясь вслед за семейкой, – чтобы вынести этот обед. Прошу у тебя смирения, чтобы не позорить больше себя недостойными спорами. А лучше дай силы, что уничтожить это гнездо гадюк!
Глава 9.
Трапезничали мы в крайне напряженной обстановке. Я методично проверяла все блюда на отраву, но находила лишь слабительное, что вызывало у меня оскорбленную ухмылку и понимание того, что я к таким детским методам давно не прибегало. 'Приправленную' пищу я пыталась скормить оборотню, но он каждый раз отворачивался, неблагодарный.
Рис пытался вести светскую беседу, но у него это не очень хорошо получалось, и паузы становились все длительней и тяжелей. Рет активно отбивался от ухаживаний сестренки, сдерживая рвущийся наружу стон мученика. Отец семейства не отрываясь смотрел на меня, видно надеясь, что я подавлюсь. Мечтать не вредно – с едой у меня никогда особых проблем не было, ибо я абсолютно всеядна, а мой желудок переварит даже мифрил.
– Простите, герцог, вы, кажется, хотели со мной поговорить? – проявила я нетерпение, понимая, что сытой уже отсюда не уйду, а кушать хочется. Надо еще успеть в трактир забежать.
– О, дела могут подождать. Попробуйте этого дивного карпа в сметанном соусе, – попытался оттянуть неизбежное родственник.
– Да, я заметила в нем удивительные приправы, – открестилась я от очередного блюда, 'обработанного' любящими сестричками. – Но у меня мало времени, так что я бы хотела бы завершить нашу встречу в кратчайшие сроки.
Тем более что желудок начинает подводить от голода. Как эти две бестии умудряются отравить только то, что полагается мне, не потчуя слабительным, при этом всех остальных? Может все дело в тарелке? С виду, конечно, обычный фарфор, но кто знает? Плохой фарфор, кстати. Подделка под знаменитого мастера Фуй Хень Линь, умудряющегося создать настоящие шедевры, но роспись, которой мастер уделяет особое внимание, выполнена хоть и красиво, но не тем оттенком. Хень Линь, с которым часто ведет дела мой отчим, терпеть не может зеленый цвет, в силу своих религиозных убеждений, поэтому не допускает даже малейшего признака этого оттенка в своих росписях по фарфору, а тут я ясно вижу добавление изумрудного цвета в синий, для получение морского. В принципе не плохо, но я, на месте жены герцога, постеснялась бы такое подавать при гостях – только в семейном кругу.
А может она и считает меня семьей за одно с Ретом? Что-то мне подсказывает, что вряд ли. Скорей я для нее – таракан, которого и надо мы уничтожить, но туфельки жалко.
– В приличном обществе дела за столом не обсуждают, – сухо обронила мачеха Риса, от чего у меня разом заныли все зубы.
И как он ее выдерживает? Я бы уже давно сбежала из дома или села в тюрьму за особо жестокое убийство, причем преднамеренное и хорошо спланированное.
– Ну так в приличном обществе обедают и на приличной посуде, – все-таки не сдержалась я, – а не на низкосортных подделках.
Рет и Рис, переглянувшись между собой, синхронно приподняли правые брови в немом вопросе.
– Ты уверена, что это подделка? – беспардонно поинтересовался Рет, отчаявшись дождаться того момента, когда мой мозг остановится на каком-нибудь одном варианте трактовки их мимики.
– Ну конечно. Я знакома с мастером Хень Линь – мы живем по соседству. Во-первых, я знаю все его работы. Этой среди них нет. А во-вторых, он, по религиозным причинам никогда не использует зеленый цвет. А здесь мы можем видеть смешение...
Я села на своего любимого конька – говорить о фарфоре я могу часами. Но меня прервала совершенно беспардонным образом визжащая дикая свинья. Ну, по крайней мере, мне так показалось.
– Заткнись! Немедленно заткнись, грязная плебейка! – визжала эта рыжая мегера, совершенно неприличным образом замахиваясь на меня булкой. – Не смей оскорблять меня в моем же доме! Ты, никчемная дрянь, должна быть мертва, слышишь?! Ты умерла двадцать лет назад! Так что ты – самозванка! Убирайся из моего дома.
Это выступление, алогичное, неинформативное и слишком уж громкое, немного ошарашило меня. Или правильнее будет сказать 'контузило'? А в довершение всего, эта стерва все-таки запустила в меня булкой, которая непостижимы образом попала прямо в пасть Снежку. Стало почему-то обидно, что первая съедобная вещь на этом обеде досталось не мне, а меховому уничтожителю еды.
– Гэбриэлла, замолчи! – рявкнул герцог, отчего лично я подпрыгнула.
Все остальные же втянули головы. Герцогиня, расстроено всхлипнув, действительно замолчала и опустилась на стул.
– Пока что я в этом доме хозяин, – тяжеловесно произнес герцог, не вызывая желания поспорить. – Мистрис Эрриха...
Я подняла глаза и встретилась с испытывающим взглядом человека, привыкшего повелевать, но неожиданно столкнувшегося с нестандартной ситуацией. Герцог явно был в растерянности и не знал, как поступить. Я видела, что ему не хочется ссориться с семьей – свою супругу он если и не любит, то как минимум уважает. Но и я ему нужна. Не как потерянная когда-то дочь, любимая и долгожданная, но как поглотитель. Как маг. Как трофей.
Наверное, в глубине души я надеялась, что он любит меня. Что Они все полюбят меня, потому что у нас одна кровь. Я сильно ошиблась и это немного неприятно. Ну да ладно, это я переживу. Все-таки меня любит брат, Аррихс, у меня прекрасная семья, которая так же сильно любит меня, как и я их всех. Зачем мне привязанности еще и в этом серпентарии.
– Ваша Светлость, – улыбнулась я, хоть и не искренне, – обед был восхитителен, но я вынуждена сообщить вам, что неотложные дела требуют моего немедленного присутствия в другом месте.
О, как завернула-то, аж сама собой горжусь. Может голодный желудок стимулирует как-то мозг? Не суть, потом разберусь, главное чтобы сейчас живот не стал громко проявлять свое недовольство, а то ведь неудобно будет перед Рисом и Ретом. Напарники так старались, чтобы мое 'воссоединение с семьей' прошло без особых жертв. Ну не судьба нам объединиться, я это уже поняла.
– Но как же наш разговор, – на секунду растерялся герцог. – Может, завершим его в кабинете?
– Ничего не имею против, – все же пошла я на уступки.
Отбросив салфетку, герцог вполне вежливо помог мне выбраться из-за стола, после чего мы и направились в пресловутый кабинет.
Эта семейка живет с щиком, как я отметила. Конечно, в некоторых местах явно переборщили с роскошью – слишком много резьбы и позолоты, бархатных драпировок, но кабинет мне понравился. Такое истинно мужское место с надежными, элегантными, не вычурными вещами, темными цветами и неуловимым запахом хорошего крепленого вина и сигар.
– Мистри Эрриха, – начал герцог, усадив меня в гостевое кресло и устроившись за письменным столом. – Я бы хотел обсудить с вами возникшую проблему.
– Я вас слушаю, Ваша Светлость, – кивнула я, поражаясь тому, как этот немолодой человек нервничает из-за самого обычного разговора.
– Вы выросли замечательной, красивой девушкой. Похожи на свою мать,– неожиданно выдал этот аристократ. – Жизнь была милосердна к вам.
А вот это он сказал зря. Стиснув кулаки, я изо всех сил попыталась сдержать рвущиеся наружу слова. Я пришла сюда не жаловаться, а выслушивать.
– Передо мной стоит дилемма, мистрис Эрриха. Если я признаю вас своей дочерью, то мой брак станет незаконным. И, следовательно, сорвется два перспективных брачных договора, причем один из них – с младшим сыном Императора. Кто же возьмет замуж девушек, вокруг имени которых возник такой скандал.
Я упорно стискивала зубы, слушая речь герцога. Как же омерзительны подобные рассуждения!
– С другой стороны, если я вас не признаю, как свою дочь, то прослыву глупцом, так как таким даром не разбрасываются. И если я откажусь от вас, вполне возможно, что меня упрекнет сам Император, потому что оборотни уже сделали свой ход по переманиванию вас на свою сторону, а мы....
– Достаточно, Ваша Светлость,– не выдержала я этих гадких размышлений. – Я выслушала вас достаточно. И с уверенностью могу сказать, что нашла решение вашей проблемы. Вам даже не надо ничего решать. Я не признаю вас своим отцом!
Последние слова я просто выплюнула ему в лицо, со всей той ненавистью, что накопилась во мне.
-Вы правы, этот идеальный вариант я и хотел вам предложить. Если вы отказываетесь от родственных связей со мной, – разулыбался этот хрыч, – то в этом нет моей вины. А вас никто и не посмеет в чем-то обвинять.
Ненависть сменилась во мне отвращением и какой-то детской обидой. Даже со своим даром я оказалась недостаточно хороша для этого семейства. Во мне вечно что-то не так. Только мама любит меня безоговорочно, даже отчим принимает меня не до конца, ворча, что девушке надо думать о замужестве. Да и видит он во мне, скорей всего, продолжение обожаемой жены.
Но этот мужчина – другое дело. Он видит во мне помеху его амбициозным планам и больше ничего. Конечно, когда-то мне пророчили свадьбу с наследным принцем, но такие женихи долго свободными не остаются, а значит признание, меня как дочери не гарантирует этого брака. И сейчас у герцога два весьма перспективных варианта замужества дочерей. Младший брат будущего императора это всего одна ступенька до абсолютной власти.
– Так как, мистрис Эрриха, мы с вами договорились? – скалясь во все тридцать два зуба, переспросил меня герцог.
-Договорились. У меня нет отца,– холодно бросила я. – Но при оном условие: никто из вашей семейки, кроме Аррихса естественно, не должен приближаться ко мне, говорить обо мне, напрямую вредить мне же. Любое публичное сказанное оскорбление в мой адрес, даже просто гримасу в мою сторону, я восприму как объявление войны. И клянусь здоровьем мамы, я уничтожу вас.
Этим заявлением я явно выбила герцога из колеи. Наверняка, он не ожидал подобных угроз от какой-то сопливой девчонки. Но не на ту напал. Для меня он не авторитет. Я не воспитана в уважение к титулам, а как человек он полное ничтожество, не стоящее даже крупицы моего внимания.
– Да что ты можешь,– побагровел от гнева герцог.
– Все могу. Я слишком ценное оружие, чтоб император мог позволить себе потерять меня. Заявлю, что ваши дражайшие дочери обидели мою хрупкую ранимую натуру, в связи с чем я считаю правильным переехать на постоянное жительство к оборотням и все. Ставлю свой сервиз мастера Хень Линя 'Закатные облака' против вашей жалкой подделки, что простым укоризненным взглядом вы в этом случае не отделаетесь. Или я не права?
– Мелкая тварь, – едва слышно прошипел герцог.
– Согласна с вами, у меня дурная наследственность,– мерзопакостно улыбнулась я. – Разрешите откланяться, меня ждут дела.
Отвесив учтивый поклон, я направилась к выходу из кабинета, предвкушая взволнованно-невинную морду своего Снежка, оставленного караулить под дверью. То, что он подслушивал – даже не подлежит сомнению. А вот сколько он понял из этого разговора – надо проверить.
– Чего ты хочешь? Денег? – неожиданно рявкнул герцог, становясь между мной и дверьми.
– Денег у меня предостаточно,– презрительно скривилась я, глядя на эту багровую рожу, в раз утратившую все свое благородство и аристократизм.
– Их никогда не бывает достаточно. Пытаешься набить себе цену? – плюясь, заорал он.
Кошмар, как такое могло стать моим отцом? Бедная мама. Как же она смогла пересилить себя и родить аж двоих детей от этого ничтожества? Неужели, любовь и правда ослепляет? Ну, зато я теперь точно знаю, Аррихс – самая удачная попытка герцога оставить после себя потомка.
– Вы бы успокоились, Ваша Светлость, в вашем возрасте опасно так нервничать. Сердце может не выдержать.
Я старалась говорить спокойно, но эмоции бушевали во мне как в психически неуравновешенной пациентке. Ярость сменялась весельем, затем следовала обида и тоска, тут же нежность к семье и Аррихсу, беспокойство за Снежка и нелогичное желание перебить всю семейку герцога, чтобы сделать мир чище.
– Ты мне угрожаешь? – зашипел дель Рейхс, плюясь еще больше и хватая меня за оборки платья на вороте.
– Лучше вам отпустить Эриху, а то я за целостность ваших рук не отвечаю, – угрожающе произнес до зубовной боли знакомый голос.
Моя домашняя прожорливая зверюга опять приняла человеческий облик. И в этот раз он не выглядел особо угрожающим или мужественным, на мой взгляд. На длинных, до плеч, пепельных волосах раскачивался кричаще-розовый бант, придавая его лицу достаточно трогательный оттенок. А золотые бусинки на банте удачно гармонировали с янтарными от ярости глазами. Розовая же балетная пачка, расшитая стразами, прикрывала ниже пояса все то, что могло бы вызвать во мне смущение. Хотя мускулистые волосатые ноги торчали из этой юбки весьма комично. А уж ошейник, усыпанный стразами, так вообще смотрелся на нем великолепно.
– Ты еще кто такой? – презрительно сморщившись, поинтересовался герцог.
– Жених ее, – самодовольно скалясь заявила эта зверюга. – Что, не видишь? Может тебе зрение надо поправить? Так я мигом, если свои ковырялки от нее не уберешь.
– Какой жених? – спросили мы одновременно с дель Рейхсом.
– Милая, дома поговорим, – ослепительно улыбнулся этот баран, по недоразумению получивший при рождении кошачью ипостась.
Оттолкнув герцога, оборотень подхватил меня под локоть и вывел и кабинета. Ненадолго притормозив, он стянул бантик с волос, раздражено клацнул зубами и запустил аксессуаром в хозяина дома. Лишь после этого показательного акта неповиновения мне, он громко хлопнул дверью и перетек в звериный облик.
– Никакой ты мне не жених, – рявкнула я, дернув кошака за ухо.
Наградив меня снисходительно надменным взглядом, он двинулся к столовой, забавно перебирая задними лапами, чтобы не запутаться в балетной пачке. Его хвост при этом так выразительно двигался, что я поняла – мое мнение этого волосатого обжору не интересует. Ну ничего, еще посмотрим, чьи воля и упрямство сильнее. И я эту назревающую схватку характеров не проиграю!
В столовой нас встретила гнетущая тишина. Все члены семейства Рейхс, кроме Риса, смотрели на меня, как на буйнопомешанную маньячку, от которой не пойми чего ждать. Но эти взгляды меня даже не задели, так как в глазах напарника и брата я прочитала истинное волнение и безоговорочную поддержку.
– Ребята, мои дела здесь закончены, и я ухожу. Вы со мной или попозже загляните? – улыбнулась я им, забыв обо всех обидах и страхах.
– Конечно с тобой. Расскажешь нам, как прошла беседа?
Они оба поднялись из-за стола и даже не извинились или попрощались. Они, наверно, сразу все поняли, и встали на мою сторону!
– Конечно, расскажу! Дома, за чашечкой чая.
Глава 10
– Я спокойная. Я миролюбивая. Я ни на что не реагирую. Мир прекрасен. Меня ничто не раздражает. Я спокойна. Спокойна! Спокойна!! СПОКОЙНА, перца тебе под хвост, СНЕЖОК!!! Я тебя убью! Я тебя расчленю! Я удушу тебя твоими собственными кишками!
Нет, этот кошак совсем совесть потерял! Он разорвал мою балетную пачку! Конечно, она мне никогда не нравилась. Просто напоминание о том времени, когда я поддалась расстроенному взгляду мамы и начала посещать уроки балета. Меня, помнится, хватило на два месяца постоянных вывернутых ног, издевок и диет. Тогда проявилась моя самая худшая черта характера – мстительность. Причем я свято верю, что месть это то блюдо, которое нужно подавать не просто холодным, а ледяным и тщательно спланированным. Поэтому воплощение справедливости в своем лице я отложила до показательного выступления перед родителями и спонсорами балетного класса. К нашей приме, получившей главную роль в небольшом спектакле, я питала особо 'теплые чувства' вследствие ее надменности, язвительности и стремления унизить всех. В ее костюме я аккуратно подпорола несколько швов, рассчитывая, что при прыжке с поддержкой, эта дура порвет его окончательно и останется голой. Вот только костюм не просто лопнул, он еще и спутал ей ноги, в результате чего та гадина сломала руку, ногу и нос. Я, конечно, жалела, что не шею, но довольствовалась мучениями ее свиты, заполучившими в свои костюмы кучу перца. Спектакль не удался, я торжествовала, но не долго, так как сначала меня отругала учительница, а потом и выпорола мама. Но юбка у меня осталась, как напоминание о самом жутком времени в моей жизни. А эта волосатая тварь мало, что порвал это боевое знамя моей первой победы над моральным врагом, так еще и попробовал спустить обрывки в унитаз! И мое чудо сантехники не перенесло подобного издевательства, засорившись и затопив мой чудный бежевый ковер. А уж каким амбре наполнилась вся квартира! И все из-за одного усато-хвостатого вредителя!
– Я сейчас прочищу все, чего ты тут панику разводишь, – раздражено отмахнулся от меня, как от надоедливой мухи, Снежок.
– Прочистишь? Прочистишь?! А всю эту гадость тоже ты уберешь?! Полы помоешь? Ковры выкинешь и новые купишь?! И проветришь все так, чтобы вонять перестало? – сорвалась я, видя, как он своими тапками переносит грязь из ванной в свою спальню, с намерением перейти в гостиную. – СТОЯТЬ!!!
Всем своим видом показывая недовольство и презрение к моему поведению, снежок застыл. Но раскаяния в его лице я даже не заметила. Наоборот, он меланхолично почесал свой зад, зевнул и уставился на меня, как на таракана.
– Ты зачем засорил туалет, олигофрэн недобитый?!– взъярилась я еще больше.
– А не надо было на меня эту тряпку цеплять, – равнодушно буркнул Снежок, ковыряясь в ухе.
– Так я еще и виновата, в итоге? – ласково переспросила я, подхватывая брошенный на пол вантуз.
– Чего ты бесишься-то? Сейчас я все приведу в порядок, сказал же уже! Ведешь себя так, будто у тебя затяжной хронический ПМС,– смерил он меня подозрительным взглядом.
– А ты, как будто стал бессмертным? – мрачно поинтересовалась я, уже замахиваясь.
– Да ты меня даже задеть не сможешь,– презрительно фыркнул он.
– Не может только тот, кто ничего не делает, – выпалила я, и бросилась в атаку.
Мой кошак – весьма вертлявое создание. Даже при учете того, что нас разделяло небольшое расстояние, он успел не только увернуться, но и подставить мне подножку. В результате я, нелепо взмахнув руками, пронеслась мимо и влетела головой в шкаф. Тонкая дверца из клена треснула под напором моего черепа, но мне показалось, что этот звук стал зловещим сопровождением появления огромной дыры в мое лбу.
На глаза навернулись слезы боли, а весь боевой запал пропал без следа. Схватившись руками за голову, я закрыла глаза, чувствуя, как подступает самое ужасное из чувств – жалость к себе. Почему все это происходит именно со мной? Мой отец, которого я втайне начала идеализировать, полагая, что он всего лишь ошибся, отказавшись от меня, оказался сволочью. Моя семейка с его стороны – сборище разномастных рептилий – гадюка-мачеха, питон, удав, две жабы-сестренки и склизняк-папаша. А оборотни мне подсунули мужлана-олигофрена, который разрушил мое идеальное жилище, ведет себя как идиот и постоянно заставляет меня чувствовать себя неполноценной. И Аррихс с Ретом такие совершенные, такие хорошие маги, а я тяну нашу команду на дно. И дар свой почти не контролирую, не смотря на все тренировки. Я такая неудачница! Никчемная! Зачем я вообще родилась и живу?!
Слезы хлынули потоком, жалость к себе и стыд притупили боль. А еще я вдруг испугалась, что Снежок увидит меня такой и станет презирать еще больше. Резко поднявшись на ноги, чтобы уйти, я почувствовала сильное головокружение.
-Эй, ты в порядке?– сдавленно поинтересовался кошак, дотрагиваясь до моего плеча.
– Не трогай меня,– просипела я, чувствуя, что рыдания сдавливают мне горло, мешая говорить.
– Тебе больно, что ли? – удивленно переспросил он.
– Нет, блин, мне щекотно! Отстань! Я хочу побыть одна! – скинув руки, я бросилась в свою комнату
Свою дверь я успела закрыть на ключ прямо перед встревоженным взглядом профессионального телохранителя, после чего уже смогла не сдерживать свои слезы.
Ирвинг (он же Снежок, он же Олигофрен)
После посещения герцога и его мерзкой семейки, я почувствовал дикую злость. Мало того, что эта избалованная девчонка, которую мне поручили охранять, закатила с утра истерику и вырядила меня как идиотскую карманную собачку, так еще этот недобиток голубокровый посмел руки распускать. Да еще и оскорблял мою подопечную! А потом еще эта капризная сантехника и новая истерика малолетней закомплексованной девицы! Да, я дал выход своему раздражению, но я же не думал, что эта корова настолько неуклюжая, что поранит саму себя!
А теперь эта идиотка закрылась в комнате и ревет белугой, заставляя меня чувствовать себя подлецом! Сама же во всем виновата, наивная овца! Верит в чудеса, как маленькая, доверяет всем подряд, еще и шкаф мне своей монолитной башкой сломала! А эти ее смехотворные угрозы в мой адрес? Да что она может со своими куцыми познаниями в боевых искусствах и магии? За что мне все это?
Меня тренировали лучшие учителя, готовили к сложнейшим спецоперациям, но одно маленькое пророчество Оракула для моей семьи и все! Теперь я почти раб безмозглой девчонки, которая сейчас всхлипывает за дверью и шмыгает носом как хронический больной. Гадость...
– Эй! Ну чего ты разревелась-то! Не сильно ведь ударилась! – я решил все-же наладить контакт
Все-таки мне с этой неуравновешенной девицей всю оставшуюся жизнь возиться, так что лишние проблемы в общении нам ни к чему.
Рыдания в запертой комнате еще больше усилились, перейдя в тихое подвывание, прерываемое икотой и неразборчивым бормотанием.
– Ну, Эрриха, не плачь! Ну хочешь, я чай заварю и в кондитерскую за твоими любимыми пирожными сбегаю, – попытался подлизаться я, чтобы успокоить эту идиотку.
Все-таки в моем голосе прорезало раздражение, но не думаю, что она заметила. Да что за жизнь такая?! Почему бабы всегда ревут по всяким пустякам?! Бесит!
– Эй! – Открой дверь! – постучал я погромче, надеясь, что ее помутнение рассудка пройдет.
– Что у вас тут происходит? -дружелюбно поинтересовался внезапно появившийся Рис. – Опять мою сестренку доводишь?
Это никуда не годится – меня настолько отвлекли слезы девчонки, что я не заметил приближения двоих магов. И хорошо, что это друзья, а если бы враги? Поглотители рождаются редко, но всегда именно тогда, когда наш мир находится на грани своей гибели из-за нарушения потоков магии. Это знают немногие посвященные, поэтому их цель – сохранять жизнь и здоровье родившегося поглотителя. Но есть и те, кто жаждут смерти уникальному магу по каким-либо причинам. А уж про использование таких фигур в политических играх и вовсе стоит помолчать. Поэтому члены ордена всегда пытаются приставить к поглотителю 'своего человека' для охраны и психологической поддержки. Я считал свое назначение почти что честью, пока не познакомился с этой беспечной идиоткой, которая ничего не умеет, не приспособлена к жизни и слишком наивна!
– Рис, мне кажется, или Снежку уже удалось довести нашу напарницу до слез?– мрачно поинтересовался Рет, сверля меня недобрым взглядом.
Этого еще не хватало – поссориться с теми, кто помогает мне делать мою работу. Ведь в Университет я не могу ходить с ней, так что большую часть дня обязанность по охране ценного мага лежит на их плечах.
– Да она вообще на пустом месте завелась,– начал оправдываться я, присл4ушмваясь к всхлипываниям за дверью. – Подумаешь, ковры испачкались! Да почищу я все! Слышишь, истеричка? Я все уберу!
В дверь с той стороны врезалось что-то массивное и, судя по звуку, разбилось. Прекрасно, она перешла к разрушению. Вот что это, если не пмс?
– Хочешь еще одну дверь сломать? – не удержался я от сарказма. – Так лучше головой попробуй – она у тебя как каменный таран. Такая же монолитная и крепкая.
Рыдания затихли, но я получил пинок и затрещину от ее напарников. Что за нафиг?
– Ты сдурел что ли такое ей говорить? – злобно поинтересовался Аррихс. – Совсем себе мозги мускулами заместил?
– Не понял, чего и ты бесишься? То же пмс, что ли? – огрызнулся я.
– Кретин! Она девушка, существо слабое по определению! И у нее был сегодня адский день. Ее оскорбили собственные родственники, смешали с грязью, несколько раз пытались отравить слабительным, а теперь еще и ты концерты устраиваешь? Тебе разве никто не говорил, что девочек надо оберегать и защищать?! В том числе и от нервных срывов, которые неизбежны в ее случае, – прочитал мне целую проповедь Рет, которого я всегда считал самым умным в этой компании.
– Да о чем ты вообще?– переспросил я, немного растерявшись.
– О том, что ни один маг по природе своей не является психически стабильным существом. Магические потоки в наших телах резонируют с магическими потоками мира. Обширные курсы медитаций и транквилизаторы помогают нам гармонизировать потоки, что помогает сохранять душевное равновесие. А Эррихе медитации не даются из-за силы ее дара и его побочных действий, поэтому ее потоки не гармонизированы. Проще говоря, мир, на данный момент пытается от нее избавиться как любой организм от инородного тела. Раньше это было не столь губительно для нее, так как от природы у нее достаточно спокойный и рассудительный характер, но в последнее время тренировки стали развивать ее дар, менять потоки в ее теле, что и привело к проявлению истерик. В подобные периоды магам советуют избегать всех ситуаций, способных вызвать сильные эмоции. И ты должен был знать об этом!
Свою спокойную, прочувствованную речь, Рет завершил громким криком и ударом в солнечное сплетение, в результате которого я на десяток секунд лишился возможности дышать.
– Сестренка, открой дверь, пожалуйста, – ласковым голосом позвал Эриху Рис, вызвав у меня непонятную мне самому злость.
– Уйди, – донеслось из-за двери.
– Не уйду,– ответил блондин, прислоняясь плечом к косяку. – Может ты не в курсе, сестренка, но я тебя, вроде как люблю. А значит, бросить тебя в таком состоянии я не могу.
Некоторое время из-за двери доносились только всхлипы и икание, но я вдруг понял, что она уже почти успокоилась. Почему ее брату удалось так быстро сделать то, чего я не мог добиться целый час?
– Извращенец,– наконец связанно буркнула она, явно подойдя ближе к нашей преграде.
-Эй, ты что там себе навыдумывала? Я тебя как сестру люблю!– неуклюже завозмущался Рис, вызвав у меня невольную улыбку.
– Не оправдывайся, извращенец! – донеслось из-за двери вместе с редкими всхлипами.
– Ну я доберусь до тебя и выпорю, мелкая пакостница, – начал закатывать рукава ее братец, вызвав у меня улыбку. – Открывай дверь!
– Не открою, я страшная,– донеслось до нас обреченно-возмущенное.
– Да ты по жизни страшная!– рявкнул я. – И ничего, мы уже привыкли.
Напарники моей подопечной совершенно неожиданно разразились хохотом, напомнив мне молодых жеребцов на выпасе. Наверное, именно из-за этого ржания я не услышал как распахнулась дверь, и, соответственно, не смог увернуться от удара, после которого совсем непрофессионально потерял сознание.
Эрриха
Меня так взбесили слова Снежка о том, что я по жизни страшная, что вся моя депрессия резко превратилась в пламя жесточайшей ненависти. Не раздумывая особо над своими действиями, я подхватила со столика тяжелую бронзовую лампу виде нераспустившейся до конца лилии с листками из розового кварца, распахнула дверь и ударила надоедливого оборотня по голове. В одном лепестке после этого появилась трещина, окрасившаяся алой кровью, а Снежок упал на пол как подкошенный. Его пепельные волосы моментально стали мокрыми и красными, что вогнало меня в ступор.
– Эрриха, – потрясенно пробормотал Рис.
– Я убила его? – прошептала я.– Нет...Нет! Снежок!!
Бросившись на колени, я попыталась одной рукой закрыть рану на затылке, из которой медленно вместе с кровью вытекала жизнь этого доставучего, но уже такого родного кошака. Второй рукой, я попыталась нащупать пульс у него на шее, но никак не могла сообразить где именно находится нужная мне артерия. Мне даже начало казаться, что он уже начал остывать, когда поверх моей руки легла его.
– Решила, что стоит меня для верности придушить, маньячка? – прохрипел раненный мною оборотень, сжимая мои пальцы в своей большой ладони.
– Прости, я не хотела. Сейчас перевяжем, подожди, – запричитала я, чувствуя, как слезы облегчения холодят мои щеки.
Его рука крепче сжала мою, не отпуская за повязками и делясь теплом.
– Все нормально, через пару минут рана сама затянется. Только ты меня больше так не бей,– улыбнулся он, от чего я еще больше заплакала.
– Ты умеешь ускорять регенерацию? – задал совсем уж неуместный вопрос Рет, взъерошивая свои и без того торчащие во все стороны волосы.
– Конечно. Этому учат всех телохранителей, – отмахнулся оборотень, медленно пытаясь встать.
Подхватив его под локоть, я попыталась помочь, но Снежок лишь усмехнулся.
– Лучше б ты, моя хозяйка, пожрать приготовила. Ускоренная регенерация требует большого количества энергии, а значит и калории мне сейчас очень нужны.
И я, не задумавшись ни на миг над его ироничной усмешкой, побежала на кухню искать все самое сытное и вкусное для моего кота, которого я чуть только что не убила.
Глава 11
Два дня Снежок прикидывался тяжело больным, утверждая, что хоть рана и затянулась, но у него сильное сотрясение мозга. А следовательно ему необходимы постельный режим, особая диета и компания, чтобы не скучать. Прекрасно осознавая свою вину, я варила ему супы, запекала рыбу, из которой сама же потом и выковыривала все кости, запекала мясо по рецептам его родины и сама пекла хлеб! Более того, он как маленький ребенок, потребовал, чтобы я кормила его с ложечки, читала ему вслух, взбивала подушки, расчесывала волосы и выполняла тысячи его других 'маленьких поручений'. Когда же я пробовала отказаться, он делал большие грустные глаза, заявлял, что раз уж у меня нет на него времени, то он сам, преодолевая боль и тошноту, все сделает. Естественно, моя зубастая совесть начала снова меня грызть заживо и я, смиряя свою гордыню, отправлялась за сладостями, редкими сортами рыбы и интереснейшими книжками про правильную заточку фаламбергов эпохи ранней раздробленности княжеств Впрочем моя совесть заткнулась, когда я увидела, как этот беспомощный раненый олигофрен по всему двору гонялся за кошкой соседей снизу, утащившей его кусок колбасы. Бедное животное, трясясь от страха запрыгнула мне на руки, в отчаянной попытке спастись. А этот упырь оборотнеобразный, в погоне за маленькой кошечкой легко перепрыгнул через две скамейки и поленницу, при это даже не поморщившись.
