Текст книги "Чара силы"

Автор книги: Галина Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

К концу работы Агрик не чуял ни рук, ни ног. Более привычный Арагаст подхватил его под локоть и потащил из забоя. С другой стороны плечо подставил еще один человек из их группы. Повиснув на них, отрок с трудом сосредоточился на дороге. Завтра никто не будет ждать, пока он вспомнит все повороты.

Снаружи полумрак подземного дня сменился глубоким беспросветным мраком. Проще простого было сбежать в темноте, но рабы были так измотаны, что еле перебирали ногами.

Внезапно Агрик почувствовал на себе чей‑то взгляд – тяжелый, ищущий взор скользнул мимо, но потом вернулся и остановился на нем. Он исходил от хозяйского крыльца – осязаемый, как тепло или свет. Отрок вскинул голову – и застыл как парализованный. На крыльце кто‑то стоял.

Мрак скрывал его черты – видно было лишь, что незнакомец очень высок и широк в плечах. Мрачно горели глаза – ни дать ни взять две случайные звездочки. Неизвестный смотрел на отрока в упор, и казалось, что он читает его мысли, не спеша и осторожно разбирая каждое слово. Не было сил, чтобы отвести взгляд или скрыть свои чувства.

Почувствовав дурное, Арагаст тряхнул Агрика за локоть:

– Что с тобой?

– Он. – Отрок кивнул на крыльцо. – Он смотрит на меня…

– Кто это?

– Не ведаю, но я…

Арагаст подхватил его снова и потащил силой;

– Идем, иначе нам не поздоровится! Скорее!

– Один из охранников и в самом деле начал присматриваться к рабу, что остановился посреди дороги и уставился на крыльцо.

Арагаст успел увести его. но до самого конца Агрик ощущал на себе взгляд незнакомца.

* * *

Падуб был жив и даже смог приподняться на локте навстречу друзьям. Он был бледен, как призрак, выпрямиться для него было трудной задачей, но, полный решимости, он жадно выспрашивал Агрика. Когда отрок рассказал ему об алом песке в толще земли, лицо пекленца озарила слабая улыбка.

– Я знаю, знаю, что это означает, – сказал Падуб. – Я мог бы помочь отыскать ход… Этого песка много?

– Ну, как сказать… Мне не с чем было сравнивать, но заметить его было легко.

– Но не отдельные песчинки?

– Вроде нет.

– Отлично. – Падуб откинулся назад, растянувшись на земле и тяжело дыша. – Завтра я попробую встать. Только спина болит после плетей… Но вы мне поможете?

Агрик подставил ему плечо, и пекленец оперся на него, всеми силами стараясь превозмочь слабость и заставить слушаться онемевшие ноги.

Неожиданный свет прервал их разговор. Смолкли удивленные неурочным вторжением рабы, и все обернулись к выходу.

Прихрамывая и перешагивая прямо через тела, прямо на Агрика и Падуба шел оборотень со светильником в лапе. Рабы невольно следили за каждым его шагом, но никто не сдвинулся с места, не издал ми звука.

Никто не подозревал, что оборотни могут быть такими старыми. Поздний гость был невообразимо тощ. Сухие руки–лапы покрывал облезлый содой мех, тусклые глаза ввалились. Худое тело обтягивала грязная шкура, но было в нем что‑то, что говорило о его огромной силе и праве здесь находиться.

Подойдя к Падубу и Агрику, гость опустился перед ними на колени. Его тяжелый недобрый взгляд по очереди ожег обоих, и отрок снова почувствовал обволакивающее тепло, как там, во дворе, и снова кто‑то читал его мысли.

– Кто ты и зачем здесь? – молвил оборотень неожиданно низким сильным голосом, не вяжущимся с его внешностью.

Губы Агрика зашевелились против воли. Он боролся с собой, но с уст слетали имена и названия, которые он до сих пор держал в самом сердце. Старый оборотень слушал очень внимательно, запоминая.

– Ты знаешь еще что‑то, – произнес он, когда измученный отрок умолк. – Я вижу это по твоим глазам и требую, чтобы ты сказал мне, что вы задумали сделать завтра!

Падуб, лежавший как раз между ними, пошевелился как раз в тот момент, когда Агрик снова открыл рот.

– Не смотри ему в глаза! – воскликнул пекленец. – Не смотри! Он чародей и наверняка заодно с ними!..

Старый оборотень взглянул на пекленца, и тот мигом покрылся холодным потом под его взором. Костлявая рука легла Падубу на шею.

– Он умрет, – предупредил Агрика гость, – если ты всего не откроешь!

Падуб смог дотянуться до противника только одной рукой, когда тот сдавил ему горло. Пекленец дернулся, бросая умоляющий взгляд на друга, что‑то захрипел ему, но Агрик, в душе ненавидя свою слабость, уже рассказывал оборотню о найденной им примете и готовящемся побеге.

Оборотень не снимал руки с горла пекленца до тех пор, пока Агрик не замолчал.

– Хорошо, – сказал он тогда. – – Смотрите не перепутайте завтра дороги. Вас там будут ждать!

Он уже привстал, чтобы уйти, но бросил взгляд на Падуба и раздумал. Его рука опять потянулась к парализованному. Тот шарахнулся прочь с ужасом. Слова мольбы замерли у него на губах, но оборотень не стал его душить. Тонкая рука скользнула по груди, животу и ногам лежащего, подвижные костлявые пальцы по очереди ощупали каждый сустав бесчувственных ног и ослабевших рук, на прощанье погладили пекленца по голове, и странный гость поднялся, чтобы уйти.

Однако он почувствовал что‑то во взглядах трех рабов, которые следили за тем, как он уходит. Внезапно обернувшись, старый оборотень молвил:

– Или вы завтра совершите задуманное, или послезавтра будете убиты!

В подвале после его ухода долго еще стояла завороженная тишина. Большинство рабов успели заснуть, и только кучка заговорщиков не могла сомкнуть глаз, теряясь в догадках.

– Что нам делать? – не выдержал Агрик.

– Он все знает, – горько вымолвил Арагаст. – И может выдать нас хозяевам… Зачем ты только…

– А что я мог сделать? – воскликнул отрок. – Его глаза… В них было что‑то, чему я не мог сопротивляться! Он чародей еще сильнее Кощея. У меня не было сил бороться…

– Теперь нас поймают, – обреченно вздохнул Арагаст. – Вы слышали, что он сказал? Нас там будут ждать!.. Это ловушка, и он требовал, чтобы мы сами попались в нее.

– И кроме того, я так боялся, что он навредит Падубу, – продолжал оправдываться Агрик.

Падуб, о котором вспомнили только что, все это время не шевелился, прислушиваясь к себе. Но постепенно лицо его светлело, расплываясь в улыбке. Медленно, осторожно он пошевелил руками, ощупал себя, потом сел и двумя руками подтянул левую ногу.

– Он… он исцелил меня, – прошептал пекленец. – Посмотрите, я здоров!.. Я могу двигаться!

Он порывисто вскочил на колени, горячо обнялся с Агриком и Арагастом, потом привстал и выпрямился, насколько позволяли цепи, а сев снова, долго еще по очереди подтягивал то одну, то другую ногу и ощупывал их.

Друзья не сводили с него глаз.

– Что будем делать? – снова вымолвил Арагаст.

– Вы можете думать, что я говорю глупости, но, по–моему, мы должны ему довериться, – осторожно сказал Падуб. – Он ведь понимал, что без меня вам не найти нужного места. А это значит, что он что‑то знает, но не говорит… Нам и в самом деле нечего терять…

– Кроме того, неужели мы втроем не справимся с ним? – подал голос Агрик.

* * *

К рассвету, когда надсмотрщики подняли рабов, заговорщики так ничего и не решили, но зато лишились почти всех сторонников. Узнав, что один из оборотней о чем‑то догадывается, большинство рабов отказались участвовать в побеге. Верность сохранили только бывшие слуги Арагаста.

Сбившись в плотную группу, заговорщики одними из первых сошли в забой, где вперед выступил Агрик, ищущий нужный ход. Подземелья, где рабы рыли ходы, представляли собой сложный лабиринт без каких-либо указателей. Приметами служили камни, ширина ходов и их высота, иногда оттенки грунта и забытая кем‑то вещь.

Внутри хода вперед пропустили Падуба. Охранники, конвоирующие рабов, чуть поотстали, свет отдалился, но коренной житель подземелий отлично видел в темноте. Неловко двигаясь в кандалах, он прошел до тупика, где были свалены заступы и лопаты, осторожно трогая стены и прислушиваясь к шорохам, неслышным для других. Иногда губы его шевелились – он что‑то говорил, но остальные не разбирали ни единого слова.

– А вы не ошиблись? – вдруг обернулся он к остальным.

Заговорщики застыли как вкопанные.

– Ошиблись?

– Здесь нет алого песка, – произнес Падуб. – Смотрите сами!

Агрик уже сделал шаг, как вдруг сзади появился надсмотрщик.

– За работу! – рявкнул он. – Чего ждете?

Арагаст медленно наклонился и поднял заступ.

– Может быть, придется действовать так? – тихо промолвил он.

Его бывшие слуги, догадавшиеся первыми о намерении хозяина, тоже взялись за инструменты, но вместо того, чтобы начать долбить камень, двинулись к охраннику.

Тот тоже все понял и попятился, уже набирая в легкие воздуха для крика. В этот миг Агрик резко наклонился к сапогу.

Охранник развернулся к нему. Пользуясь кратким мигом, Арагаст метнул в него заступ. Лезвие пробило охраннику плечо, он дернулся, но Агрик уже выпрямился. В его руке сверкнул нож, и отрок всадил его в шею охраннику.

Тот вскрикнул, но его крик перешел в хрип. Кровь хлынула на руку Агрику. Отрок отскочил, и тело бьющегося в судорогах охранника рухнуло, загородив проход.

– Бежим! – скомандовал Арагаст, подняв оружие охранника.

Заговорщики выскочили из тупика. Падуб мчался впереди – он должен был найти следы алого песка и уговорить горы открыть им проход, а остальные должны были охранять его в это время.

Прочие рабы прервали начатую было работу, наблюдая, а охранники ринулись со всех ног усмирять беглецов.

Арагаст скрестил с первым оружие, прикрывая друзей.

– Помогите! – бросил он другим.

Призыву вняли. Несколько человек бросились к стражникам. Один из них тут же упал с проломленным черепом, другие откатились назад, но эта короткая заминка дала возможность заговорщикам невредимыми отступить в один из ходов.

Но надолго ли? Издалека нарастал шум – о попытке побега доложили наверх, и теперь в подземелья наверняка спешили наемники и оборотни, справиться с которыми почти безоружным беглецам будет не по силам.

– Сделай хоть что‑нибудь! – взмолился к Падубу Арагаст, вставая у прохода.

Тот вместе с Агриком и остальными шарил по стенам.

– Нашел! Есть! – послышался его голос. – Здесь его много!

– Начинай!

Пекленец оперся о стену ладонями, прикрывая глаза и беззвучно шевеля губами. Гора могла и не отозваться на призыв – ведь алый песок, означавший, что здесь порода мягче, был всего лишь приметой.

Гнавшиеся за беглецами надсмотрщики были уже недалеко, но прежде чем Арагаст опустил занесенный для удара короткий меч, невысокая сгорбленная фигура проскользнула под его рукой в ход. В ноздри Арагасту ударил кислый запах оборотня.

– Нашли‑таки! – раздался низкий голос.

Вчерашний старый оборотень, сгибающийся почти пополам под тяжестью каких‑то мешков на спине, прихрамывая, подбежал к Падубу и бесцеремонно оттолкнул его.

– Почему? – только и ахнул он.

– Это не твое дело, – отрезал оборотень. – Встань там!

Люди только открыли рты, когда он подхватил два заступа в одну руку. Страшный и неожиданный по силе удар сотряс стену. Паутина трещин разбежалась по ней, а старый оборотень с маху вонзил заступы в стену, как копья, и налег на них всем телом.

Вдруг с противоположной стороны донесся ответный удар, стена содрогнулась – и оборотень еле успел отскочить, чтобы не погибнуть под градом камней, рухнувших в ход.

– Бегите! – приказал он.

В стене зиял провал, достаточный для того, чтобы в него мог протиснуться человек. За ним открылось пустое пространство неизвестной пещеры.

Не раздумывая, Падуб схватил Агрика за руку и сиганул в проем. Вслед за ним оборотень затолкал Арагаста, за которым протиснулись н все остальные.

Цепи на лодыжках и запястьях мешали нормально двигаться, но беглецы сделали всего несколько шагов, когда навстречу им показались огни. К ним бежали несколько человек с факелами и оружием.

Арагаст бессильно застонал, но Падуб с криком уже рванулся вперед.

– Мы спасены! – кричал он. – Пекло! Пекло!

Несколько воинов пекленской дружины окружили беглецов.

– Мы ждали вас, – сказал предводитель, – но чуть в стороне. Идемте!

Беглецов под руки потащили прочь. Навстречу им спешили кузнецы с долотами, чтобы сбить цепи. Предводитель отряда в самый последний момент отстранил наиболее нетерпеливых и вытолкнул вперед Падуба и Агрика:

– Их первыми!

Арагаст встретился с ним взглядом:

– Вы сказали, что ждали нас? Но кто…

Вместо ответа тот указал глазами назад. Арагаст обернулся. Старый оборотень откуда‑то извлек огромный и неуместный в его слабых руках двуручный меч и стоял у входа. Преследующие беглецов охранники теснились с той стороны, но в проход одновременно мог протиснуться лишь один из них, что было удобно для оборотня, который убивал одного преследователя за другим.

– Я должен сражаться, – сказал Арагаст.

– Тогда присоединяйся, – скомандовал ему пекленец.

Уже освобожденные от цепей Агрик и Падуб бросились к старому оборотню. Один из воинов Пекла сменил его, и старик выпрямился, опираясь на окровавленный меч. Бледные губы его щерились в циничной усмешке, обнажая желтые тупые клыки.

– Почему вы спасли нас? – спросил Агрик.

– Твое? Держи!

В Агрика полетел, едва не сбив его с ног, еще опт двуручный меч, в котором отрок с удивлением узнал меч Даждя. К нему были ремнями прикручены меч самого Агрика и сабля Падуба, отнятые у них при аресте.

– Откуда?.. – начал Агрик.

– У вас нет времени, – оборвал его оборотень и кивнул предводителю отряда: – Только задержи их, Крик. Мне не нужны ваши трупы!

Тот кивнул, жестом отдавая приказ, и пекленцы с присоединившимся к ним Арагастом и его людьми поспешили отбросить охранников назад и заделать отверстие.

Падуб и Агрик потянулись было к Крику, чтобы спросить его, но старый оборотень бесцеремонно потащил их за собой.

– Нечего лясы точить, – заявил он. – Вы должны найти Даждя… Или я ошибся и освободил не тех?

– Так это ты должен был прийти на помощь? – внезапно осенило Падуба и Агрика.

– Меня позвал Гамаюн, – ответил оборотень.

Это развеяло сомнения друзей, тем более что у проема уже завязался настоящий бой и надо было торопиться.

Подхватив факел, Падуб первым бросился бежать, отыскивая дорогу. В тот день они начали путь в другом месте, а потому следовало сначала отыскать дорогу.

Как ни странно, но Марена невольно помогла им в этом. Беглецы одолели всего сотню–другую шагов, как впереди мелькнул свет. На дороге у них встали несколько наемников, перегораживая узкий, теряющийся во мраке ход, единственный, который охранялся.

С диким громовым криком старый оборотень прыгнул вперед, подняв над головой меч. Воины кинулись к нему, но сверкнул металл, и первые из нападавших рухнули на землю, перерубленные пополам. Вращая меч над головой, оборотень сам ринулся в атаку, пробивая дорогу.

– Быстро! – долетел его приказ. – Я задержу их!

Падуб и Агрик прошмыгнули мимо. Один из наемников устремился было вдогонку, но оборотень с быстротой молнии кинулся наперерез и сбил преследователя с ног, загораживаясь им, как щитом, от остальных врагов. Бросив его тело на меч, он, не теряя времени, пустился вдогонку за удиравшими друзьями.

Ход был тот самый. Как и тогда, Падуб шел впереди, освещая путь. За ним двигался Агрик, а замыкал шествие их странный спаситель. Оборотень не выпускал меча из рук и то и дело оглядывался назад.

Путь до Столбового зала был неблизок. В первый раз, когда несли тело Даждя, пришлось делать несколько остановок, чтобы передохнуть, но на сей раз времени не было. Наемники Марены прорвались в подземелья и теперь преследовали беглецов.

Падуб и оборотень казались двужильными – они почти бежали, не чувствуя усталости. Но у Агрика скоро начали подкашиваться ноги. Он так и не согласился расстаться с мечом самого Даждя и теперь обливался потом, таща его за спиной. На поворотах от тяжести ноши его заносило, а над самой пропастью, чуть не погубившей когда‑то Падуба, он споткнулся и едва не упал с обрыва. Не чуя под собой ног, сам не помня как, он все‑таки добрался до берега Каменной реки. Ее неожиданно светлая вода поманила отрока, и он бы непременно кинулся напиться, но оборотень подхватил его под руку и потащил за собой, неожиданно заботливо об– ннмая за плечи. А перед тем как пройти по мосту над Каменной рекой, он вообще вскинул отрока на руки и не отпускал до самого конца, хотя и сам тащил, кроме собственного меча, еще какой‑то загадочный сверток.

В Столбовом зале желтоватые и розовые блики мерцали на телах сталактитов, создавая причудливые тени. На первый взгляд казалось, что вокруг столпились чьи‑то тени. Спрыгнув с рук оборотня, Агрик с воплем радости бросился к одному до боли знакомому силуэту – и отпрянул, не скрывая разочарования при виде обычного соляного столба.

Оборотень внимательно прищурился на сталактит, так привлекший отрока и, подойдя, вдруг с размаху рубанул его мечом. Тишину пещеры расколол высокий многоголосый звон. По столбу пошли трещины, его полупрозрачная поверхность затуманилась, подернулась дымкой. После второго удара он покачнулся и рухнул на землю, разлетевшись на сотни осколков. Внутри обнаружился изъеденный солью скелет в останках одежды.

Агрик закричал, зажимая себе рот руками, и рухнул перед ним на колени. Лицо его исказили ужас и боль.

– Нет! Нет! – простонал он. – Только не ты…

Оборотень через плечо обернулся на Падуба. В глазах полузверя волной поднималась ненависть. Казалось, он начал расти.

– Сюда издавна свозили тела казненных преступников, – торопясь оправдаться, заговорил пекленец. – Здесь их множество. Это наверняка один из них – чтобы соль так обработала останки, необходимо лет десять, не меньше. А Сварожич находится здесь от силы месяцев пять.

– Ты уверен в этом? – прорычал оборотень.

– Я бы ни за что не повел вас сюда, если бы думал, что его уже нельзя спасти! – воскликнул Падуб. – Ведь я должен искупить свою вину перед ним!

– Тогда живо показывай, где он!

Падуб оглянулся по сторонам, светя факелом.

– Если это тот самый зал, то отыскать его будет гораздо легче, – словно советуясь сам с собой, заговорил он. – Я не уверен, но… Вы должны меня понять, – быстро добавил он, поскольку оборотень двинулся на него, занося меч для удара, – я ведь не знал, кто он, и не рассчитывал сюда возвращаться! Но есть примета, которая должна нам помочь! Неподалеку от того места, где он замурован, я… убил четверых рабов по приказу Марены. Должны остаться следы крови. Конечно, прошло много времени, но если ты… У оборотней очень чуткий нюх…

– Понял, – отрезал старый оборотень. – Стойте здесь!

Одним движением забросив меч за спину, он пригнулся и пошел меж сталактитов. Падуб и Агрик последовали за ним.

Следопыт стал приближаться к противоположному краю зала. Здесь столбы стояли уже не так часто, но зато было много наваленных в беспорядке камней.. Многие глыбы имели почему‑то явно узнаваемые человеческие очертания, что затрудняло поиск.

– Где‑то здесь, – подал голос Падуб. – Вроде вход был рядом.

– Это ясно и без тебя, – ворчливо отозвался оборотень и чихнул, лапой вытирая белую от пыли морду. – Запах крови!

Он указал на пол у своих ног – сквозь слой пыли, значительно истончившейся после его чиха, на камне проступили бурые пятна.

– Да, она. – Падуб внимательно огляделся, прикидывая. – А вон там – он!

Агрик рванулся, но застыл на месте, опасаясь сделать хоть движение – только что он нелепо и страшно обманулся, – не хотелось повторить ошибки.

Оборотень подошел к бесформенной глыбе, основание которой было обложено валунами. Грязно–серый налет, покрывавший глыбу, делал ее почти не отличимой от остальных. Оборотень отер налет, открыв истинный изжелта–белый цвет глыбы.

– Да, – кивнул Падуб. – Теперь нет сомнений. Его окунули в Каменную реку перед тем, как поставить тут.

Агрик тихо вскрикнул:

– Значит, он мертв?

Оборотень метнул на него сердитый взгляд:

– Нет. Иначе меня бы здесь не было!

Сбросив с плеча свою ношу, он примерился, обхватывая глыбу руками, и рванул ее на себя.

– Глазам не верю, – прошептал Падуб. – Когда его ставили, мы впятером еле своротили глыбу, а он один…

– Может… хочешь сам?.. – прохрипел оборотень.

Пошире расставив ноги, он присел, поудобнее обнимая известняк. Блеклые глаза его выпучились от натуги, шерсть встала дыбом, но неожиданно он с надсадным криком рванулся, выпрямляясь.

Глыба подалась с треском, словно сломался пополам настоящий камень. Оборотень встал на подгибающихся ногах, отклоняясь назад, чтобы удержать камень на весу. При рывке несколько осколков отскочило от камня, а сам он пошел трещинами.

Неожиданно лапы оборотня перестали трястись от натуги. Он глубоко вздохнул и перехватил камень поудобнее. Агрик и Падуб было приблизились, чтобы помочь, но оборотень только выдохнул:

– Назад!

Бросив взгляд через плечо – не оказалось бы там столбов–сталактитов, – он вдруг единым рывком метнул глыбу назад, через себя.

Камень рухнул наземь, подняв тучи пыли, и все– таки сбил какой‑то сталактит, с грохотом рассыпавшийся на тысячу обломков. Пыль и мелкая известковая крошка поднялась стеной, ненадолго скрыв происходящее от глаз свидетелей, а когда она осела, их глазам предстала бесформенная груда мелких осколков.

– Не может быть, – ахнул Падуб. – Он…

Оборотень тяжело рухнул на колени перед кучей щебня, разгребая его руками. Внутри мелькнуло что-то знакомое. Очнувшийся Агрик первым бросился помогать, но чуть не закричал от ужаса, когда его пальцы наткнулись на холодную безжизненную руку. Отстранив отрока, оборотень по локти засунул руку в щебень и вытащил тело Даждя. Оно беспомощно обвисло на его руках.

Перешагнув через груду мусора, оборотень уложил спасенного в стороне и склонился над ним. Все тело и одежда Даждя были покрыты тонким слоем пыли, отчего он казался седым и мертвенно–бледным. Отряхнув одежду и волосы Сварожича, оборотень осторожно стер пыль с его лица и сжал голову спасенного в ладонях.

Агрик и Падуб подались вперед, не веря глазам. Им показалось, что оборотень держит под пальцами зажженную свечу – слабое сияние вырвалось наружу, окутывая голову Даждя и руки его целителя. Тот не шевелился, не произносил ни слова – просто не разжимал рук. А свет рос, расходясь кругами, словно от брошенного камня. В его сиянии спасенный витязь и его целитель казались темными силуэтами. Тело оборотня менялось, будто сгорало в огне, и уже казалось, что над Сварожичем склоняется не тощий старик, а кто‑то высокий и сильный.

Агрику невольно вспомнился силуэт на крыльце – почти такой же…

Чародей… – прошептал Агрик, толкая Падуба локтем в бок, но пекленец не шевелился.

Им показалось, что миновало много времени, но на самом деле они бы не успели сосчитать до десяти, как свет угас. Оборотень выпрямился и кивнул спутникам:

– Дышит. Мы поспели в срок. Берите – теперь он ваш!

С этими словами старик поднялся и отошел подальше, где почти слился с окружающей тьмой.

Перегоняя друг друга, Агрик и Падуб бросились к Сварожичу. В самый последний момент пекленец отстал, и отрок первым склонился над спасенным.

Лицо Даждя снова обрело краски – сохранился даже летний загар. Он был спокоен и безмятежен, широкая грудь его глубоко и ровно вздымалась и опадала, руки снова были мягкими и теплыми. Он спал.

– Хозяин. – Агрик тихонько потормошил его. – Тарх…

Красивые губы спящего сложились в улыбку. Он пошевелился, меняя позу, и вздохнул поглубже.

– Просыпайся! – воскликнул отрок.

Даждь открыл глаза. Отрешенный взор уперся в потолок.

– Ты что меня среди ночи будишь? – молвил он.

Внезапно взгляд его прояснился, в глазах мелькнуло удивление, и он резко сел, оглядываясь.

– Где мы? Что случилось?

Падуб опустился на колени, не сводя с Даждя умоляющего взора, а Агрик бросился рассказывать о побеге, поисках, восстании – путаясь, перескакивая с одного на другое. Даждь не сводил с него задумчивого взгляда, ловя каждое слово.

– Подожди, – заговорил Даждь, когда сбитый с толку его молчанием Агрик прервал рассказ, – Что со мной было?

– Ты не помнишь? – ужаснулся Агрик.

– Нет, кое‑что помню. Марена, чара, яд, а потом я уснул… Сколько же я спал?

– Ты чуть не умер. Она заколдовала тебя.

– Это я уже понял. Спасибо тебе. Я перед тобой в долгу…

Даждь поднялся, прислушиваясь к себе. Голова слегка кружилась, напоминая о том, что и сколько он выпил перед тем, как погрузиться в беспамятство, но в руках и ногах бродила молодая сила. Он чувствовал себя заново родившимся, словно ему опять было тридцать лет. Право, ради такого стоило пережить несколько неприятных мгновений!

Агрик снизу вверх смотрел на него влюбленным взором, боясь даже вздохнуть. Он осторожно достал меч и благоговейно подал хозяину:

– Вот твой меч! Прими его, Тарх!

В помолодевших глазах Сварожича сверкнула улыбка. Он принял меч, взвесил на руке, любовно огладил его длинное тело и размахнулся, чувствуя его привычную тяжесть.

Рядом послышался тихий всхлип. Даждь мгновенно обернулся.

Падуб, приподнявшись было, поймал его взгляд и снова рухнул на колени, ломая руки. По лицу его лились слезы. Даждь не мог припомнить, где видел этого парня.

– Простите меня! – воскликнул пекленец, подползая к нему. – Простите, если сможете, господин мой! Возьмите мою жизнь, но даруйте прощение!

– За что мне прощать тебя? – искренне удивился Даждь.

– Но разве вы не помните?.. Ведь это я! Я видел, как ты шел к колдунье, и не предупредил!.. Я сам связал тебя! Я помогал тебя казнить!.. Прости меня, но я не знал, что ты – тот самый Даждь Сварожич!

Даждь только тут узнал в Падубе того молодого пекленца, с которым судьба дважды сталкивала его в тереме Марены. Он хотел было рассердиться, но отчаяние парня было так велико, что Даждь лишь с удивлением спросил:

– Конечно, Я вспомнил, но скажи, что меняется от того, что я – Сварожич?

– O, – прошептал Падуб, – было непростительной ошибкой мне забыть про вас! Отец мне много раз рассказывал, как вы спасли ему жизнь. Вы должны вспомнить – я сын Палого, того самого, который…

Он еще не договорил, а Даждь уже схватил его руку,

– Ты? —воскликнул он. – Палый твой отец?.. Он был охранником тюрьмы в Пекле! Я помню его. Как он?

– Отец убит. – Падуб опустил глаза. – Он погиб на границе в начале войны с Кощеем, а я попал в том же бою в плен, и Марена…

– Наложила на тебя заклятье, – закончил за него Даждь. – Не горюй о своей участи – я и сам долго находился под чарами этой женщины. Но ты спас меня, – добавил он, не обращая внимания на удивленный взгляд Падуба, – и я прощаю тебя. Ведь ты искупил свою вину!

– Но, господин, – не сдержался Падуб, – спасли тебя вовсе не мы.