Текст книги "Я все еще тебя (не)люблю (СИ)"

Автор книги: Галина Джулай

Соавторы: Рина Ларс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

– Здравствуйте, Ксения, – поздоровался он. – С Вами хотят поговорить.

– Кто? – спрашиваю я, но уже догадываюсь.

– Григорий Петрович. Пройдёмте, здесь недалеко, – говорит шкаф и указывает рукой направление.

Больше всего мне хочется сесть в свою машину и уехать отсюда как можно дальше, но навряд ли это мне поможет. Поэтому я иду за мужчиной в конец университетской стоянки, где стоит черная машина. Передо мной открывают заднюю дверь, и я забираюсь внутрь, где сидит отец Кирилла.

– Здравствуй, Ксюша, – здоровается он, я лишь киваю, на что мужчина ухмыляется. – Как успехи?

– Вам, правда, интересно?

– Ты права, не очень. Тогда сразу к делу. Родителям звонила?

– Нет пока, – его слова заставляют напрячься.

– Тогда я сообщу тебе новости. На фирме твоего отца с сегодняшнего дня работает аудиторская проверка.

– У моего отца чистый бизнес, они ничего не найдут.

– Не найдут, если ты… Скажем, решишь бросить моего сына и поучаствовать в программе студентов по обмену. Я помогу. Можешь выбрать страну и заведение.

– Мне от Вас ничего не нужно…

– Ну, ну. Не торопись с ответом. Сегодня у нас что? Среда. Так… Я даю тебе время, скажем… до выходных. А дальше, поверь, магазины твоего отца будут закрываться один за другим. А проверка потянет за собой такие штрафы, что мало не покажется.

– Вы блефуете, – пробормотала я.

– Нет, девочка. Мне нужен мой сын и его брак с той, кого я выбрал. И я могу быть или другом, или врагом, впрочем, я уже об этом говорил. Я жду твоего ответа. Лично мне можешь ничего не говорить. Скажи то, что нужно, Кириллу. Этого будет достаточно, чтобы проверка прошла хорошо.

– Я расскажу все папе. Мы заявим на вас.

– Наивная простота, – Григорий Петрович покачал головой. – Милая, вы не сможете со мной тягаться. А вот разозлить меня можете. Так что советую сделать так, чтобы Кирилл не хотел с тобой больше общаться.

Несколько минут я смотрела на мужчину, молча сверля его полным негодования взглядом. А потом покинула салон дорогого авто, так и не проронив больше ни слова.

Звонить папе не стала, просто поспешила домой. Какая-то глупая надежда, что все это неправда, теплилась во мне всю дорогу.

– Мам, ты дома? – крикнула я, когда зашла в квартиру.

– Привет, – мама вышла мне навстречу. – Как экзамен?

– Сдала, – широко улыбнулась.

– Умница, – мама обняла меня. – Кушать будешь?

– Да, но немножко. Скоро на тренировку. Как у папы дела? – закинула удочку.

– Нормально. Сегодня аудиторы пришли. Не очень приятно, ведь сильно тормозится работа. Но куда деваться.

– А разве они могут просто так прийти?

– Да. Это же проверка. О таких вещах не предупреждают.

– А папе есть, что скрывать?

– Думаю, что скрывать есть у всех. Но ещё со всеми можно договориться. Не волнуйся, все будет хорошо.

Не ответила. Проглотить ложку салата так и не смогла. Не будет хорошо, понимала я. И договориться не получится, потому что цель другая. Чтобы мама не заметила моего растерянного и подавленного состояния, я поспешила к себе в комнату. Переоделась и ушла на тренировку.

Пошла пешком, времени было ещё много, а подумать было просто необходимо. Итак, у меня два варианта: или я сохраняю отношения с Кириллом, а папа теряет свой бизнес, или я теряю Кирилла… Сама не заметила, как по щекам потекли слёзы.

Как прошла тренировка, помню плохо, все мысли были заняты поиском решения. Тренер снова ругался, но мне было всё равно. Я стояла на краю пропасти, и я в любом случае туда сорвусь. Любое принятое мной решение причинит боль, и не только мне.

– Ксю, – на моё плечо ложится тяжёлая ладонь Славы. – В пятницу в "Красном квадрате" в семь.

– Что? – не поняла я.

– Очнись. Мы же говорили, что собираемся встретиться. Так вот, в эту пятницу в клубе "Красный квадрат" в семь.

– А, да, хорошо. Спасибо.

Слава только головой покачал и ушёл в раздевалку, я тоже отправилась переодеваться. Долго стояла под душем. Но это не спасало. Мои мысли, словно кислота, разъедали меня изнутри. Что же делать?

Решила поговорить с папой. Но его ещё не было дома, когда я вернулась. Попыталась взяться за конспекты. Расслабляться было нельзя, впереди ещё были зачёты… Но в голове ничего не откладывалось.

– Мам, а почему папы так долго нет? – спросила маму, когда мы сели ужинать.

– Задерживается, – устало сказала мама.

– Мам, скажи честно, эта проверка может ему навредить?

Мама посмотрела очень серьезно. А потом вздохнула:

– Я не знаю. Но папа… Он говорит, что такое ощущение, что они пришли, чтобы что-то найти, а значит, найдут. Хорошо, если отделается административным нарушением или штрафом.

– А если нет?

– А если нет… Надеюсь, до этого не дойдет, – мама грустно улыбнулась.

После ужина я вернулась в свою комнату. Прежде, чем задернуть шторы, посмотрела в окно Кирилла. Света там не было, значит, его ещё нет дома. Закрыла шторы и снова села за конспекты. Через какое-то время мой телефон ожил. Я посмотрела на экран и увидела фото Кирилла. Мои ребра словно стянуло тугими ремнями, так тяжело стало дышать. Я дотянулась до телефона и отключила звук. Экран погас. Через пару минут звонок повторяется, и я снова не нахожу в себе сил принять вызов. Но когда он звонит в третий раз, я, сделав пару глубоких вдохов, принимаю вызов. Его голос ласкает слух, согревает душу. Я хочу оказаться рядом с ним, но мне нужно принять решение. А рядом с ним я этого сделать не смогу. Говорю, что устала, и первая кладу трубку.

Без сил ложусь в кровать. Стараюсь не издавать ни звука, закусываю край подушки, чтобы сдержать громкие всхлипы. Слёзы непрерывным потоком льются из глаз. Я оплакиваю свое счастье. Ведь решение уже принято. Если выбирать между собой и родителями, я выберу их. Я не позволю им из-за своего эгоистичного желания быть с любимым потерять все, что они создали. Не уверена, что папа перенесет этот удар. Не уверена, что смогу быть счастлива, видя их крах и знать, что это из-за меня.

Утро встретило меня дикой головной болью. Что неудивительно, ведь большую часть ночи я проплакала. В зеркало на меня смотрела нечто с красными опухшим глазами. Папа уже уехал на работу, мама уехала с ним. И слава Богу, они не увидели меня в таком состоянии. Все мои старания привести себя более-менее в нормальный вид не увенчались успехом. И даже яркий макияж не помог стереть следы бессонной ночи.

На занятиях присутствовала скорее моя оболочка, чем я сама. О чем говорили преподаватели, я не слышала. Я готовилась к встрече с Кириллом. Он ещё утром написал, что будет ждать меня после занятий в полюбившемся нами кафе.

Все мои силы уходили на то, чтобы не плакать. Когда я остановила машину возле кафе, где уже меня ждал Кирилл, мне понадобилось не менее пяти минут, чтобы собрать себя по частям и, натянув на лицо улыбку, выйти из машины.

62 глава

Марьяна

После того, как Кирилл уходит, набираю Григория Петровича и прошу назначить нам встречу на завтра. Нам предстоит расставить все точки над i. Вся эта неопределенность с девушкой Кирилла мне порядком надоела, пора уже что-то менять. Может, если ее фигура исчезнет с нашей шахматной доски, все станет проще и яснее. Кому вообще нужны чувства? Они так все усложняют и не дают здраво мыслить и строить долгосрочные планы.

Наверняка у такого дальновидного человека, как Григорий Петрович, спрятаны тузы в рукаве по болевым точкам этой Ксюши. Вот пусть и надавит на них, чтобы ускорить наше общее дело. Ложусь спать с хорошим предвкушением насчет завтрашней встречи.

Встреча назначена с самого утра. В приемной секретарша говорит, что меня уже ожидают. Негромко стучусь и открываю дверь.

– Доброе утро, Григорий Петрович.

– Здравствуй, Марьяна, проходи. Рад тебя видеть. Дела уже уладила или что-то не так? – расплывается он в улыбке.

– Нет, с делами все хорошо. Закупку товара я всегда лично контролирую, а товар у вас как всегда высокого качества.

– Похвально, конечно. Твоему отцу повезло с дочерью.

– Спасибо, – улыбнулась, отвечая на комплимент. – Я здесь по другому поводу. Хотела с вами серьезно поговорить. Вчера мы с Кириллом ужинали и разговор снова зашел в прежний тупик.

– Ксюша? – тут же понял меня Тихомиров.

– Она самая. Думаю, пора уже нам решить эту проблему. У Вас есть варианты?

– Есть, конечно. Я сам все решу, не беспокойся, Марьяна, мало того, процесс уже запущен. Ты, главное, Кирилла не упусти.

– Он ничего не знает о моей заинтересованности, и надеюсь, что и дальше так будет.

– Естественно, ты можешь на меня положиться. Думаю, что к концу недели проблема с девушкой будет ликвидирована.

– Кирилл просил поговорить с вами. Надеюсь, вы найдете, что ему сказать.

– Не волнуйся.

– Благодарю, с Вами приятно вести дела, – мне нравился его деловой подход и умение решать проблемы.

– Взаимно, Марьяна, я рад, что мы как деловые люди понимаем друг друга с полуслова.

– Не буду Вас задерживать, Григорий Петрович. Хорошего дня.

– Ты не спеши уезжать, возможно, новости будут совсем скоро и твое присутствие будет как раз кстати, – я коротко благодарю и прощаюсь.

Кирилл

Утром сначала посетил склад, а потом отправился в офис. Сегодня Марьяна должна приехать поговорить с отцом, хочу поприсутствовать. На удивление, Марьяну я застал на выходе из офиса.

– Привет.

– Привет, ты рано.

– У меня ещё дела, да и Григорий Петрович мог уделить мне время только утром.

– Да? Я надеялся пойти с тобой, не хотел, чтобы ты одна отстаивала нашу свободу, – я потрепал свои волосы, сожалея, что не договорился заранее с Марьяной о времени встречи. – И как прошло? Что он сказал?

– Ничего толком не сказал, просто выслушал.

– Ясно. Тогда я ещё раз с ним поговорю сам. Ты сегодня уезжаешь?

– Нет, наверное, задержусь до выходных. Может, ещё удастся пообщаться.

– Спасибо, Марьяна.

– Да, не за что, – отмахивается она.

Мы прощаемся, и я спешу зайти к отцу. У него в кабинете сидят люди, но я устраиваюсь на диване. Собираюсь дождаться, когда он освободится. Его раздраженный взгляд на меня не действует.

– Что за хамство?! – рычит он, когда посетители покидают его кабинет.

– Мне нужно было поговорить…

– Мог подождать в приемной.

– А разница, – рыкнул я. – Я знаю, что к тебе приходила Марьяна.

– Да, она была у меня. Потрясающая девушка. Не понимаю, что тебе нужно. И красивая, и умная…

– Она так же, как и я, не желает этого брака.

– Нет, я бы сказал, она… Она не против, но просто не хочет навязываться… Уверен, если ты проявишь к ней свой интерес, она на него ответит.

– Это она так сказала?

– Нет. Но в грудь себя не била и не просила не лезть в ее жизнь. Вот я и сделал вывод.

– Ты неисправим, – бросил я и покинул кабинет, громко хлопнув дверью.

Как же хотелось все здесь разнести. Но люди не виноваты и им не стоит видеть, как я ненавижу своего отца. Пишу Ксю, договариваюсь встретиться после ее занятий в нашем любимом кафе. День проходит в ожидании этой встречи. Только это и держало меня в относительном равновесии. Бэмби сегодня заканчивала в четыре, и я, плюнув на незаконченные дела, сорвался на встречу с ней.

Заняв полюбившийся столик в уголке возле окна, сделал заказ и стал ждать.

Она немного задержалась, но вот дверь открывается, и я ее вижу. Меня охватывает чувство нежности, спокойствия и какой-то теплоты. Она словно свет, за который хочется держаться. Встаю ей навстречу. На ней сегодня довольно яркий макияж. Отчего глаза кажутся ещё выразительней. Красивая, какая же она у меня красивая. Помогаю снять пальто.

– Привет, родная, – прижимаю к себе, чувствую в этом физическую потребность.

– Привет, – Ксю улыбается немного натянуто. Может, устала.

Мы устраиваемся за столиком и буквально сразу нам приносят заказ.

– Ты так на меня смотришь, – говорит Ксюша, – Что-то не так?

– Соскучился, а ещё ты очень красивая.

– Любишь меня? – задаёт вопрос, не поднимая глаз.

– Люблю. Больше жизни люблю, – отвечаю и сжимаю ее пальчики. Но Ксю выдергивает свою руку.

– Кирилл, мы расстаёмся, – произносит она и быстро возвращает взгляд в свою тарелку.

В ушах стоит гул от разогнавшейся по сосудам крови, пульс ударяется с такой силой, что я не могу даже думать, он заглушает все. Я не могу поверить, что слышу это. Может, это слуховой мираж?

– Что? Я не понимаю! О чем ты говоришь? – хочу все прояснить, это же явно какая-то шутка.

– Мы расстаёмся, что тут непонятного? – пытается быть невозмутимой Бэмби.

– Ксюша, о чем ты говоришь, у нас ведь все хорошо! Я тебя люблю…

– Ну вот и замечательно, – перебивает меня. – Значит, мой план сработал, – пожимает она плечами.

– Какой план, Бэмби? Почему ты говоришь загадками? – пытаюсь говорить спокойно.

– Я все спланировала: хотела влюбить тебя в себя, а потом сделать тебе также больно, как и ты сделал когда-то мне. Думаешь, раз я была подростком, то все забыла и простила? Ты тогда убил все светлое, что было во мне. Я тогда подолгу стояла перед зеркалом и гадала, что же со мной не так? Я себя ненавидела: то, как я выглядела, как звучал мой голос и смех, как я несла свое тело в походке, цвет волос и глаз. Когда я собрала себя по кусочкам и исцелилась, собрав всю волю и уверенность в себе, пообещала, что не буду больше никого любить, и тем более – тебя. Ты меня тогда растоптал, теперь настала моя очередь. Может, ты почувствуешь хотя бы долю той боли, что пережила я, – все это она произнесла монотонно, словно заученную фразу, глядя не выше моих губ. А мне так хотелось видеть ее глаза.

Растерялся, просто не знал, что ответить. По-моему, я просто потерял дар речи. Она же просто приближает свое лицо ко мне и целует мои губы, невесомо, едва касаясь, а потом улыбается.

– Прощай, Кирилл, удачи тебе в жизни! – она встает и уходит.

Просто уходит. А я не могу сдвинуться с места. Тысяча мыслей разрывает мой мозг. Что это было? Неужели она и правда меня настолько ненавидит? Неужели все это было игрой? Нет, я не могу в это поверить. Она была слишком счастлива, слишком откровенна в разговорах и честна в постели, такое невозможно сымитировать. А я не мог настолько ошибаться в человеке. Или, может, я просто был слеп и видел то, что хотел видеть?

Боже, как раскалывается голова, мысли начинают делить меня между собой, и я не могу вынести этого давления. О, Боже! Неужели нельзя повернуть время вспять и снова быть счастливыми? Ксюша была моим личным островком счастья во всем этом безумии с отцом. Теперь же я даже не вижу смысла бороться с ним. Для чего? Для кого? Кажется, смысл моей жизни покинул меня ровно пять минут назад через эту чертову дверь, теперь ненавистного мне кафе. Из меня будто выкачали всю кровь. Как же больно…

63 глава

Ксюша

– Правильно! Я все сделала правильно. Я все сделала правильно, – повторяла я, ударяясь лбом о сложенные на руле руки.

Я отъехала недалеко. Просто не могла вести машину. Поэтому свернула в ближайший двор.

Речь, что я толкнула Кириллу, я продумала заранее. Сделать ему больно было единственным способом оттолкнуть его от себя. Возможно, кто-то сказал бы, что нужно было бы рассказать правду… Но что бы это мне дало? Он бы разругался с отцом, а тот сделал бы всё, чтобы мой папа лишился всего. Были бы мы тогда счастливы? Смогли бы не обвинять друг друга в том, что произошло? Пусть не в лицо, но ведь такие мысли точно бы проскальзывали. А как бы мои родители к этому отнеслись? Нет. Я все сделала правильно.

Слёзы все не прекращались, а я не могла перестать прокручивать в мыслях нашу встречу. Больше всего я жалела, что не могу на него посмотреть последний раз так близко. Я боялась. Боялась, что расплачусь, что не смогу сказать вслух все, что собиралась сказать. Его губы… Я смотрела на них… И больше всего на свете мне хотелось их поцеловать ещё раз, чтобы запомнить вкус и ощущения счастья, которые они мне дарили.

Внутри все умирало. Медленно, но верно внутренности заполняла пустота и холод. Сейчас я понимаю, что тогда на лестнице, когда мне казалось, что хуже быть не может… Тогда я не испытывала и половины той боли, что раздирает меня сейчас. А все потому, что я сама лишила себя счастья. Но хуже того, я намерено обидела человека, которого люблю. Мне казалось, я физически чувствую его боль, его непонимание… Даже теперь, на расстоянии. Ему плохо, я знаю, чувствую…

Сколько прошло времени, не знаю. Но я сильно замёрзла, ведь машину заглушила, когда остановилась. Телефон я отключила ещё до того, как вошла в кафе, и включать его теперь боялась. И даже не знаю, чего больше. Звонков от Кирилла или их отсутствия.

"– Любишь меня?

– Люблю. Больше жизни".

Этот диалог снова и снова звучал в моей голове, каждый раз вонзаясь в сердце раскаленной спицей. Больно. Количество эмоций привело к дикой усталости, а она – к отрешенности.

В какой-то момент я почувствовала полное безразличие ко всему. Слёзы высохли. И сейчас я смотрела в темноту за окном абсолютно пустым взглядом. Я почти перестала чувствовать пальцы на руках, но и это меня мало беспокоило. Моя душа умерла, а может, просто покинула меня, потому что она хотела быть там, рядом с Кириллом, а не здесь, в теле, которое ничего не чувствует. Хотя… А разве можно чувствовать без души?

Не знаю. Тусклый фонарь почти не освещал улицу, но когда пошел снег, на его фоне крупные хлопья красиво кружились, засыпая улицу снегом. Вскоре снег стал закрывать и лобовое стекло, отрезая меня от мира.

Мне очень захотелось спать. Сил шевелиться не было, как и желания. – Мама! Мама! – раздалось совсем близко от меня. – Как красиво, правда!? Давай ещё побудем тут.

Мама. Мне нужно к маме. Если со мной что-то случится, она не переживет. Я сегодня уже сделала больно одному любимому человеку, больше никто не должен пострадать.

Непослушными пальцами повернула ключ зажигания. Мотор тихонько заурчал, а воздух в салоне стал прогреваться. Медленно, очень медленно. Я включила печку на полную мощность и подставила замёрзшие руки под поток тёплого воздуха. Приборная панель засветилась, и я глянула на часы – было начало десятого. Получается, я просидела здесь четыре часа. Включила дворники и расчистила стекло, а потом выехала из двора, что приютил меня.

Как добралась до дома, не помню. Постаралась улыбнуться маме и быстро скрылась в ванной. Мой яркий макияж от пролитых слёз потек и размазался. То, что я видела в отражении, даже близко не было на меня похоже. Я забралась в ванную и включила воду, постепенно отогревая тело. Жаль, с душой так не получится. Отогревшись, пошла спать в гостевую комнату. Её окна выходят на другую сторону и дома Кирилла из нее не видно. Мама пыталась узнать, что произошло, но я могла сказать только "потом, все потом", и закрыла перед ней дверь комнаты.

А уже лёжа в кровати, я вспомнила, как совсем недавно здесь спал Кирилл. И когда мне казалось, что плакать я больше не способна, я снова заплакала. Тихо, без всхлипов и завываний. Слёзы просто текли по вискам, затекая в уши, а я смотрела в потолок.

Пройдет, я справлюсь. Справлюсь. Я поступила правильно. Черт побери, я правильно все сделала! Ведь правильно?

Как жаль, что мне никто не мог ответить.

Универ я проспала. А когда встала и нашла в прихожей сумку и достала из нее телефон, долго не решалась его включить. На кухне мама оставила завтрак и записку.

"Обязательно поешь. Я буду к часу. Я знаю, что вы поссорились с Кириллом. Позвони ему, он вчера искал тебя. Люблю."

И снова за грудиной раздирающая боль царапает и выворачивает. Сжимаю себя руками, но легче не становится. Сжимаю зубы, сгибаясь пополам, но не сдержавшись, кричу. Громко, вкладывая всю боль, выражая ее диким воплем. Беру себя в руки. Заставляю выпить воды, отдышаться. Набираюсь смелости и включаю телефон. Сорок семь пропущенных от Кирилла. Семнадцать сообщений в Телеграме. Удаляю чат, не открыв ни одного. Заношу его в черный список. Удаляю страницы из соцсетей. Стираю себя отовсюду. И только потом замечаю сообщение от неизвестного номера.

"Ты приняла верное решение. Все вопросы с университетом решены. Зачёты у тебя выставлены. Жду от тебя название университета, в который ты бы хотела перевестись."

"Мне все равно"

Набираю я, но подумав, стираю. Нет, уж если начинать жить заново, то нужно подумать, где. Убираю телефон и смотрю на тарелку с моими любимыми оладьями на рисовой муке. Не хочу. Аппетита нет от слова совсем. Поэтому я покидаю кухню, так и не притронувшись к завтраку.

Снова скрываюсь в гостевой. Вбиваю свою специальность и просматриваю заграничные вузы, где я смогу продолжить учиться. Ближе к обеду приходит сообщение в чат. Парни напоминают, что сегодня у нас встреча в клубе и они меня ждут. Не хочу никуда идти, поэтому ничего им не отвечаю. Снова погружаюсь в изучение вузов. В конечном итоге останавливаюсь на Калифорнийском университете. Америка, то что нужно. Хочу уехать как можно дальше.

Отправляю выбранный колледж отцу Кирилла. Раз сказал, что я могу выбрать, пусть теперь решает этот вопрос.

А потом я решаю отправиться в клуб. Возможно, это моя последняя вечеринка здесь. Да и с парнями я больше не увижусь. Одеваюсь вызывающе: короткое красное платье с глубоким декольте, яркий макияж – черный смоки-айз и помада в тон платья. Высокий хвост и крупные серьги. Полуботинки на шпильке. Я уже одевала пальто, когда дверь открылась и вошли улыбающиеся родители.

– Дочь, ты куда? – удивилась мама.

– Мы с ребятами договорились устроить что-то типа новогоднего корпоратив.

– Какими ребятами? – уточнил папа.

– С которыми я тренируюсь. Ладно, я уже опаздываю, – спешила уйти, боялась, что они заговорят про Кирилла. И только потом вспомнила об одном важном моменте. – Кстати, а как дела с проверкой? – уже в дверях спросила я.

– Все хорошо, – улыбнулся папа. – Они закончили. Удивительно, но даже ни к чему не придрались.

Я улыбнулась. Значит, он свое слово сдержал. Ну что ж, уже хорошо. Я попрощалась с родителями и поспешила вниз, где меня уже ждало такси.

64 глава

Ксюша

Клуб встретил громкой музыкой, наши были уже в сборе. Почти все парами, кто с женами, кто с девушками.

– А где твой «плюс один»? – спросил Артём.

– Нету, – ответила я, занимая место за столиком.

К счастью, парни – не девушки, и никто из них в душу не лез. Ну а я сосредоточилась на коктейлях. Мне так хотелось, чтобы мне стало легче. Так хотелось, чтобы боль притупилась. Но нет. Этого не было. Ни после третьего, ни после пятого.

– Ксю, притормози, – позаботился кто-то из парней. Но разве это могло меня остановить?

Я ушла на танцпол, впуская музыку по венам, отдавалась ритму танца. Ко мне подходили какие-то парни, но быстро исчезали. Как оказалось, роль моего телохранителя взял на себя Мишка. Хорошие они у меня, жаль будет с ними расставаться. Вернувшись за стол, я подняла бокал с очередным коктейлем и громко сказала:

– Ребята, я вас очень люблю! И буду скучать. Всего вам хорошего!

А потом почти залпом осушила содержимое. За столом начались вопросы, но я уже подхватила сумочку и неровной походкой отправилась на выход. Мишка пошёл за мной и отстал только удостоверившись, что я села в такси. Я назвала адрес. Подъезжая к дому, полезла в сумочку за кошельком и сразу вытянула связку ключей.

Расплатившись с таксистом, подошла к подъезду. Но открыть дверь не спешила. Я уставилась на связку ключей в моей руке. Две магнитки, четыре ключа. Надо вернуть – воспроизвёл алкоголь в моей голове. Я сама бы на это точно не решилась. Я обошла дом и направилась к дому Кирилла.

Пока ехала в лифте, отцепила ключи от брелока. Просто отдам. Да, просто отдам.

Кирилл открыл не сразу. Помятый, взлохмаченный, небритый. И все равно самый красивый.

– Бэмби? – прошептал он, словно не верил своим глазам.

– Скажешь хоть слово, я уйду.

А потом я делаю шаг через порог. Сама тянусь к его губам. Он быстро берет инициативу на себя. Как я лишаюсь одежды, как оказываюсь в спальне… Да какая разница! Не знаю, что так обостряло чувствительность. Алкоголь или понимание, что это не повторится, но я парила, таяла и падала в пропасть. Плавилась в его руках и целовала, словно от этого зависела моя жизнь. Старалась запомнить всё: каждую деталь, каждое мгновение, каждое прикосновение.

Как же хорошо, что я пошла в клуб. Если бы не алкоголь в моей крови, разве смогла бы я найти в себе смелость и силы прийти к нему? Разве смогла бы обнаглеть до такой степени, чтобы получить эту чувственную пытку? Напиться живой водой перед тем, как выпить яда…

Эгоистично, подло, безжалостно… Но я брала все, что он мне давал… И отдавала не меньше…

Кирилл не отпустил меня, он, как я и просила, молчал. Точнее, не так. Он говорил много, называл своей девочкой, любимой, самой нежной.

– Ксюша… – Кирилл приподнялся на локте и посмотрел мне в глаза.

– Молчи, – остановила его, не позволив задать вопрос.

И он замолчал, а потом я заснула, прижатая к груди Кирилла.

Я проснулась первой. Кирилл спал рядом, его рука лежала на моем животе. Я тихонько выползла из кровати. По дороге нашла свои вещи, быстро оделась и покинула квартиру, оставив свой комплект ключей на обувной полке.

Прощай. Мы больше не увидимся. Подумала я, выходя из подъезда.

Дома я объявила родителям, что подала документы на обмен студентами и получила подтверждение, что могу уехать учиться в Калифорнийский университет. Они были в шоке. Забросали вопросами. Пытались отговорить, но я была непреклонна.

– А как же Кирилл? – спросила мама.

– Мы расстались. И пожалуйста, если он будет меня искать сегодня или ближайшее время до моего отъезда, меня для него нет.

– Ты хорошо подумала?

– Да, мам. Хорошо.

К концу следующей недели меня вызвали в деканат и объявили о переводе. Григорий Петрович выполнил свою часть сделки. Осталось мне выполнить мою.

Я улетела сразу после Нового года.

Кирилл

Первое желание было напиться. Но я понимал, что это не поможет. Я гипнотизировал дверь кафе и молил ее вернуться.

Пошутила и хватит. Возвращайся, Бэмби. Но она не вернулась ни через десять минут, ни через полчаса.

Я расплатился и поехал к Ксюше. Дверь мне открыла Татьяна, она сказала, что Ксюша ещё не возвращалась. И где она может быть? Мои звонки оставались без ответа, точнее, противный голос сообщал, что абонент недоступен.

Я набрал отца.

– Да, – тон его был довольно радостный.

– Ты снова к ней ходил? Ты ей угрожал? Что ты ей сказал? – заорал я в трубку.

– Уймись, что за истерика, – фыркнул он. – Объясни толком, а не ори.

– Ксюша решила меня бросить. Это твоих рук дело?

– Это ее решение, – ответил и бросил трубку.

Сука! Ненавижу!

Верить в то, что наговорила Бэмби в кафе, я категорически отказался. Просто не хотел в это верить. Как прошла ночь и день пятницы… В агонии… Из меня словно вытащили стержень, оставили пустую оболочку. Мне не хотелось ни есть, ни пить, даже двигаться не хотелось. Я сжимал в руках телефон и с завидной регулярностью набирал номер Ксю. Я писал ей сообщения. Но ни одно из них не доходило до адресата.

– Кирилл, привет, – я принял звонок от Марьяны.

– Чего тебе? – довольно грубо получилось, но мне было плевать.

– Ничего, – она словно растерялась. – Просто думала, увидимся. Мне придется задержаться до вторника. А впереди выходные.

– Я ничем не могу помочь.

– Что-то случилось?

– Случилось.

– Кирилл, хочешь, я приеду? Если нужна помощь или поддержка… Ты только скажи…

– Спасибо, не нужно.

Я отключил звонок. А потом и телефон. Она недоступна, а остальные меня не интересуют.

И снова взгляд в потолок. И перемотка воспоминаний. Все, что связано с ней, особенно последние месяцы. За окном давно темно. В ее окне так и не включался свет со вчерашнего вечера. Ее нет. Где она может быть?

Звонок в дверь. Не хочу никого видеть. Нет меня. Но звонок повторился. Кто-то держал кнопку и трель звонка не прекращалась. Пришлось встать.

За дверью стояла Ксюша. Хотя я сначала подумал, что это глюк. Она не дала возможности ни о чем спросить. Ну и ладно. Потом, все потом, потому что вот сейчас она здесь, в моих объятиях, и я могу целовать, ласкать, держать в руках самое желанное тело. А вопросы я задам потом.

Когда она уснула, я так боялся, что она сбежит, что просто лежал, прижимая ее к себе и вдыхал ее аромат, зарывшись носом в макушку.

– Люблю тебя, – шептал ей. – Люблю и не отпущу. Из квартиры не выпущу, пока не объяснишь, что это было. Зачем врала.

Но вымотанный за прошедшие сутки организм меня предал, и я отключился, когда за окном уже начинало светать. А проснулся я один.

Первый порыв был бежать к ней, а потом в прихожей я увидел ключи, те, что когда-то отдал ей. Она поставила точку. Попрощалась. Горько усмехнулся. И схватив ключи, швырнул их в стену.

Больше я ее не видел. Она исчезла. Из моей жизни, из соцсетей, словно и не было ее. Словно то был прекрасный мираж или сон. И вот он растаял, закончился.

Ксюшину маму я встретил только раз, караулил специально у подъезда, ведь дверь в квартиру мне никто не открывал.

– Кирилл, я ничего не знаю. И помочь не могу. Я не пойду против решения дочки. А она не хочет, чтобы ты знал, где она.

– С ней все хорошо?

– Да, всё хорошо, – женщина смотрела на меня с сочувствием.

– Ладно… Я рад…

Это был вечер воскресенья. Больше я не делал попытки с ней встретиться. У нее все хорошо. А я… Я как-нибудь привыкну к этой пустоте…

65 глава

Ксюша

Первый контраст, к которому невозможно быть готовой – это то, насколько здесь тепло по сравнению с родным городом. Улетала из зимы, а прилетела не в лето, конечно, но здесь очень тепло, как ранней весной. В Сан-Франциско все по-другому. Пусть мы с родителями и путешествовали по Европе, но здесь, на другом континенте, будто другой мир.

Может, мне все это кажется, потому что мой мир рухнул и за грудиной больно ноет. Я хочу забыть, переступить, но ничего не выходит. Его запах въелся под кожу, его шепот звучит в ушах, его поцелуи до сих пор горят на коже. Когда эти чувства перестанут мучить меня? Иногда эта пытка становится невыносимой. Иногда дрожат руки и хочется набрать цифры, которые я знаю наизусть, и услышать в трубке родной тембр. Я помню, как он звучит, не могу забыть и вряд ли когда-нибудь смогу. Пусть его отец испытает когда-нибудь на себе в квадрате всю ту боль, на которую он нас обрек. Вместо этого я набираю маму и сообщаю, что приземлилась.

В зоне ожидания меня встречает группа студентов с табличкой с моим именем. Это ребята из студенческой ассоциации, Майк и Лиза, так они встречают всех международных студентов. Меня привозят в главный университетский кампус и проводят до общежития. Майк помогает поднять чемодан на второй этаж, где находится моя комната. Лиза предлагает провести экскурсию по этажу и показать, где уборная, душевые и столовая с кухней. Я охотно соглашаюсь и внимательно слушаю. Здесь будет проходить вся моя новая жизнь на ближайшие пару лет. Я сама сделала этот выбор, так будет лучше.