Текст книги "Неидеальный (СИ)"

Автор книги: Галина Джулай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

53 глава

ЛИНА

Уснуть не удаётся. В очередной раз глянула на часы, два сорок три. Я так и не решила, что мне делать, и как поступить. Я так устала, что казалось, стоит мне лечь, я сразу же усну, а в итоге, лежу и смотрю в потолок. Давид решил меня не тревожить, когда вышел из душа, просто лег рядом, а через какое-то время, его дыхание стало ровным.

Я думала о Маисе. В моей голове не укладывалось то, что я узнала. И стало откровением то, что все эти годы он следил за нами, хранил наши фото. Не забывал. Мой устоявшийся и привычный мир становился с ног на голову. Я искала правильное решение, и никак не могла найти.

Если я позволю им встретиться, Тигренок, конечно же, не сообразит, что Маис его отец. Он знает, своё отчество, но навряд ли проведет параллель. А ещё, совсем непонятно, чего именно хочет Маис. Просто показать внука умирающему отцу или как-то участвовать в его жизни? Давид хотел официально усыновить Тигренка, дать свою фамилию… Как быть теперь? Могу ли я, имею ли я право принимать такие решения за сына? В голове бедлам…

Я все же отключаюсь под утро, а встав, мучаюсь головной болью.

– Милая, останься сегодня дома, – предлагает за завтраком Давид, но я не соглашаюсь, мне нужно отвлечься, хоть на чуть-чуть, перестать думать и искать выход.

День подходит к концу, и радует, что сегодня пятница. У меня ощущение, что я заболеваю, такой разбитой я себя чувствую. Давид ездил навестить Еву в обеденное время, поэтому с работы мы уходим вместе.

Я прошу отвезти меня к моим родителям. И когда мы приходим, я почему-то абсолютно уверена, что то, что я хочу им рассказать, для них уже не новость.

– Он что приходил? – спрашиваю маму. Она лишь кивает в ответ. – И что? – так и стою в дверях, даже не раздевшись. Почему-то становится по-детски обидно.

– Папа хотел сначала с лестницы спустить, даже на порог не пустил, – вздыхает мама. – Но потом они поговорили, и Витя разрешил войти.

– Вы на его стороне?

– Дочка, мы всегда на твоей стороне, – примирительно говорит мама. – Но и он как-то не чужой нам. Два года прожил здесь, – она разводит руки в стороны.

– Ты думаешь, надо рассказать все Тигренку? – обессиленно я присаживаюсь на банкетку. Давид молча стоит и в разговор наш не лезет.

– Может, вы всё-таки пройдете? Чего в пороге то стоять? – я качаю головой. Не хочу, ничего не хочу. – Давид? – мама пытается воздействовать через него, но он тоже остаётся стоять. – Дочь, я честно не знаю, что тебе посоветовать. Это только твое решение. Прощать или нет. Рассказать Тиграну или нет. Ехать с Маисом или нет.

– Ясно, я пойду, – устало говорю маме.

– Дочь…

– Все нормально. Ты права, решение принимать мне.

Встаю и выхожу из квартиры.

А чего я в принципе ждала? Что мои проблемы кто-то решит за меня? Смешно. Я так гордилась, что самостоятельная, а теперь, хочу, чтоб все решили за меня.

– Лина, – слышу за спиной. Останавливаюсь. Давид догоняет и обнимает меня. – Ну, что ты, милая моя. Не молчи, говори со мной. Пожалуйста.

– Я просто совсем не знаю, как поступить. Знаешь, иногда мне хочется поехать, и пусть этот… – я не смогла подобрать слова, чтоб назвать отца Маиса. – Увидит, чего он лишил своего сына. Чего он лишил нас. А потом, я думаю о том, что тогда все придется рассказать Тиграну, и я не знаю, как я буду ему это объяснять, – я не сдерживаю эмоций, говорю громко и машу руками.

– Чего ты боишься? – этот вопрос заставляет остановиться и задуматься.

– Я не знаю. Если я скажу – нет, а он начнет требовать и заявлять права… А если – да, и мне придется ехать туда… А если они захотят отобрать у меня Тигренка… – мои мысли несутся со страшной скоростью, я, не закончив одну, начинаю озвучивать другую.

– Тише, тише, – Давид прижимает меня к себе. Начинает падать снег, большими белыми хлопьями, тихо танцуя над городом. – Поехали.

– Куда?

– Решать этот вопрос, а то в ЗАГС мне придется вести твою тень.

Мы садимся в машину. Я звоню Маису и спрашиваю, где мы можем встретиться, он называет адрес гостиницы, в которой остановился, и мы едем к нему.

ДАВИД

Лина сама на себя не похожа. В ее голове беспрерывно идёт мысленный процесс. Она закрывается от меня. Вроде понимаю, что не специально… Но я так боюсь ее потерять.

Когда она вылетает из квартиры родителей, я, попрощавшись, догоняю её только на улице. Она быстрым шагом идёт вдоль дома.

– Лина, – зову ее, она замирает. Догоняю и обнимаю. – Ну, что ты, милая моя. Не молчи, говори со мной. Пожалуйста, – прошу, поворачиваю к себе и заглядываю в глаза.

– Я просто совсем не знаю, как поступить, – начинает она. – Знаешь, иногда мне хочется поехать, и пусть этот… Увидит, чего он лишил своего сына, – она отстраняется, даёт выход эмоциям, начинает жестикулировать. – Чего он лишил нас. А потом, я думаю о том, что тогда все придется рассказать Тиграну, и я не знаю, как я буду ему это объяснять.

– Чего ты боишься? – она снова замирает и задумывается.

– Я не знаю, – со вздохом, через какое-то время отвечает Лина. – Если я скажу – нет, а он начнет требовать и заявлять права… А если – да, и мне придется ехать туда… А если они захотят отобрать у меня Тигренка… – тараторит она.

– Тише, тише, – прижимаю ее к себе. – Поехали.

– Куда?

– Решать этот вопрос, а то в ЗАГС мне придется везти твою тень, – улыбаюсь своей невесте.

Лина звонит своему бывшему и узнает, где мы можем встретиться. Он предлагает у него в гостинице, и мы едем по указанному адресу.

Маис встречает нас в фойе и приглашает подняться в номер.

– Может заказать ужин?

– Мы не ужинать пришли, – говорит Лина.

Мы садимся рядом, и чтоб поддержать ее, я переплетаю наши пальцы. От меня не ускользает, как этот жест был вознаграждён взглядом Маиса. Долгим, тоскливым. В этот момент я понимаю, что Лина ему небезразлична. Он всё ещё питает к ней чувства. И во мне начинает просыпаться ревность. Я теряю уверенность. Глупо? Да! Я должен, обязан доверять Лине, но нерациональный страх, а вдруг и она не забыла, вдруг они решат начать все заново. У них целая история, ребенок. А у нас, всего пару месяцев, где я постоянно косячу, да ещё и беременная от меня Ева. Стараюсь прогнать назойливые мысли. Лине я сейчас нужен в адекватном состоянии.

– Hrechtak*

– Чэ петке айтпес анванел** – он вскидывает на меня взгляд. – Не удивляйся, у меня хоть и немного армянской крови, но язык я знаю.

– Вкусы не меняются, да Ангелина? – в этот момент хочется ему врезать, чтоб стереть ухмылку.

– Мы пришли не мои вкусы обсуждать, – крепко сжимая мои пальцы отвечает Лина. И вот не знаю, это она у меня поддержки ищет, или так меня успокоить пытается, потому что это смазливое чмо меня бесит все сильнее. – Мы пришли поговорить, но можем уйти.

– Я готов к разговору, – поднимает он руки вверх ладонями.

– Я хочу знать, ты хочешь показать Тиграна своему отцу, и на этом распрощаться? Или же у тебя другие планы?

– Я бы хотел, участвовать в его жизни. У меня не было такой возможности, но сейчас… Я бы хотел, чтоб он знал кто я.

– И как ты планируешь это делать? Приезжать раз в год на неделю?

– Нет, я бы хотел, чтоб он приезжал ко мне на несколько месяцев.

– Ты охренел? – Лина вскакивает с дивана.

– Милая, – тяну ее за руку обратно. – Успокойся, – а потом обращаюсь к Маису. – Мое предложение такое. После нашей свадьбы, мы все вместе едем навестить твоего отца. Но Тиграну, мы представляем тебя, как моего родственника, так как я хочу его официально усыновить. Или ты можешь побрыкаться, не давая свое согласие, и может твой отец покинет этот мир раньше, чем ты сможешь выиграть суд, отстаивая в нем права на сына.

В комнате повисает тишина.

– Это шантаж.

– Это наше условие. Если ты хочешь выполнить просьбу своего отца, судя по всему, не самого достойного человека, то ты согласишься. И сможешь общаться с Тиграном, как его дядя. Приезжать на день Рождения, дарить подарки на Новый год. Что там ещё дяди делают для любимых племянников? – вижу, как на его лице ходят желваки. Он переводит взгляд с меня на Лину.

– И чья это идея?

– Наша, – уверенно говорит она. Мысленно усмехаюсь, горжусь ей.

– Мне надо подумать. Лина, мы можем поговорить наедине?

– Мой номер у тебя есть, можешь позвонить или написать о своем решении. А теперь, нам пора к сыну, – она поднимается первой, я за ней:

– Решишь стать родственником, пригласим на свадьбу, – не скрывая издёвки, говорю я, прежде чем покинуть его номер.

Стоит нам оказаться в машине, как Лина прижимается ко мне и перед тем, как поцеловать, говорит спасибо.

*Ангел

**Не стоит ее так называть

54 глава

ЛИНА

Через два дня мне приходит сообщение от Маиса. "Я согласен. Хочу увидеть сына". Иду к Давиду и показываю сообщение.

– Ну, это же замечательно, да? – улыбается он. – Можешь пригласить его сегодня к родителям, маму я предупрежу. Раз, он мой "родственник".

– Спасибо тебе, – я становлюсь сзади его кресла, и ложу подбородок к нему на плечо, обвиваю руками. – Я так тебя люблю.

– Мне кажется, я люблю чуточку сильнее, – отвечает мой, без пяти дней, муж. Улыбаюсь и целую в висок.

– Ну, и люби, – он поворачивает голову и находит мои губы.

Мы ушли из офиса пораньше, я нервничала и сильно волновалась перед встречей Маиса и сына. Анаит Вардановна уже в сотый раз повторила, что все будет хорошо. Когда раздался звонок в ворота, я все равно немного вздрогнула. На что Давид лишь обнял за плечи.

Анаит Вардановна открыла дверь и впустила гостя. Тигренок, который строил что-то не совсем понятное из лего, поднял голову, чтоб посмотреть на гостя.

Маис же, мне кажется, не видел никого, кроме сына. Моё сердце обливалось кипящей кровью, а глаза начало щипать.

– Привет, – его голос подводит, и приходится прокашляться.

– Привет, – отвечает Тигран.

– Познакомься, Тигран, – выручает Анаит Вардановна. – Это Маис. Он очень хотел с тобой познакомиться. – Тигран поднимается и протягивает ему свою ладошку.

– Тигр, – говорит он.

Маис опускается на колено и прячет его ладошку в своей.

– Я очень рад нашей встрече, – говорит он сыну и дарит ему улыбку.

Я не выдерживаю и, извинившись, выбегаю из комнаты. Давид догоняет меня, прижимает к себе, гладит по спине и голове, успокаивает. А я, не сдерживаясь, реву, уткнувшись ему в грудь.

Как часто я когда-то мечтала об этом. Представляла их встречу… Потом представляла, что пройду мимо и не позволю даже подойти… А сейчас, видя настоящие эмоции Маиса, с каким трепетом, нежностью, с какой любовью он смотрел на сына, у меня внутри все рвется на части. И снова возникает вопрос, а правильно ли я всё делаю? Успокоившись, поправляю макияж, и мы с Давидом возвращаемся в гостиную.

Маис с Тигрёнком уже распаковали привезенную им коробку, в которой оказался набор с черепашками-ниндзя.

– Мам, пап, смотрите, – подскочил Тигрёнок нам навстречу, демонстрируя новые игрушки. Бросила взгляд на Маиса, он отвернулся, пряча влажные глаза. – Это мне дядя Маис подарил, – хвастается он.

Анаит Вардановна зовет всех к столу.

– Где я могу помыть руки? – поднимается с пола Маис.

– Я покажу, – разворачиваюсь и иду к гостевой ванной на первом этаже. Не оборачиваюсь, точно знаю, что он идёт за мной.

Дойдя до нужной двери, пригласительным жестом указываю на неё. Маис открывает дверь, а затем, схватив меня за руку, затягивает внутрь.

– Что ты делаешь? – он не сразу отпускает руку, несколько секунд просто гладит большим пальцем моё запястье.

– Прости, – просит он, поднимая на меня свои шоколадные глаза. – Прости меня, Ангел. И спасибо, – он отпускает мою руку, и прячет свои в карманы. – Я не хочу оправдываться, но я правда, не мог вернуться. Очень жалел… Хотя, сейчас жалею ещё больше, что уехал от вас. Иногда, к сожалению, обстоятельства сильнее нас. И тогда я не мог поступить по-другому, – он отводит глаза. – Он такой классный… Спасибо… Я виноват перед вами, – он не выдерживает, ему приходится быстрым движением стереть слезу. Внутри меня что-то, сжимается, так сильно, что трудно дышать. – Я бы очень хотел все исправить, но понимаю, что слишком поздно, и Тигран… – он запинается. – Ты права, ему будет лучше с Давидом, он хотя бы всегда будет рядом. Но, может быть, ты когда ни будь захочешь рассказать ему…

– Лина, – слышу, как зовет Давид. Ничего не отвечаю, выхожу из ванной и попадаю в руки Давида. Сердце снова отбивает рваный ритм. – Все в порядке?

– Да. Пойдём.

Маис присоединяется к нам через пару минут. Напряжённая обстановка постепенно исчезает. Тигрёнок, как всегда, найдя свободные уши в виде Маиса, готов вывалить на него всю информацию, полученную за почти пять лет сразу.

Я смотрю на них и мне снова больно от того, что мы потеряли друг друга. Но, в то же время, я счастлива, что он когда-то исчез. Ведь тогда я бы не встретила самого лучшего мужчину.

Маис ушел, пока я укладывала Тиграна спать. Мы решили остаться ночевать здесь, я пришла в нашу спальню.

– Ты как? – Давид усаживает меня к себе на колени. Обнимаю его за шею, прячу лицо у него на плече.

– Я очень благодарна, за все, что ты для нас делаешь. Сегодня я поймала себя на мысли, что рада, что он тогда нас бросил. Ведь иначе мы бы не встретились.

– И я рад. Потому что это было бы ужасно, даже представлять себе это не хочу.

Неделя пролетела очень быстро. Нужно было разгрузить следующую неделю, так как в Ереван мы планировали вылететь уже в понедельник. Задерживаться там мы не планировали, но решили устроить себе маленький отпуск. В пятницу у меня был выходной, который я провела в салоне. Завтра домой приедет мастер, сделает макияж и укладку.

– Ну что, – Давид обнимает меня. – Завтра ты сделаешь меня самым счастливым?

– Так же, как и ты меня, – улыбаюсь своему почти мужу.

Подумать только, еще полгода назад я о таком даже не мечтала. Давид дарит мне долгий поцелуй, прежде чем уехать к родителям. Завтра мы встретимся в ЗАГСе, чтоб стать мужем и женой.

– Не хочу уезжать, – шепчет он в губы. – Кто вообще придумал эту традицию?

– Это нужно, чтоб ты не видел процесс преображения, – объясняю ему. – Иначе не будет вау эффекта.

– У меня с тобой каждый день вау эффект, – возражает он, и снова целует.

– Все, иди, нам надо выспаться, – пытаюсь выкрутится из крепких объятий Давида, но он снова прижимается к моим губам. Потом, с рыком отстранившись, все же покидает квартиру.

55 глава

ДАВИД

В субботу Лина станет законной женой, эта мысль будоражит, радует, делает счастливым. Вспоминаю, как весной не хотел возвращаться сюда. Ждал ли я такого подарка от жизни? Наверное, где-то на подкорке, надеялся, что это произойдет, когда-нибудь… И вот я стану мужем и отцом официально.

Эта мысль немного огорчает, потому что я вспоминаю про Еву. Я ее так и не сказал, что женюсь уже через пару дней. Нет, не потому, что боялся её реакции, скорей не хотел, чтоб она волновалась, ей вроде как нельзя. Но больше оттягивать нельзя и сегодня я решил все рассказать.

Я приехал в больницу, где Ева уже, кажется, находится вечность. В отделении меня узнают и здороваются, уже даже не спрашивают, к кому я пришёл. Я знаю, они думают, что я Евин муж, она постаралась. Захожу в палату.

– Привет, – Ева, свернувшись калачиком, лежит на кровати, и почти никак не реагирует на мое появление. – Что-то случилось? – Я присаживаюсь рядом.

– Давление стало подниматься, мне не светит выход отсюда, – она вытирает слезинки.

– Что врачи говорят?

– Ничего, наблюдаем, контролируем… – фыркает она. Сижу и думаю, как она отреагирует на новость. Но решаю, что лучше от меня.

– Завтра Кир с Хельгой прилетят. Знаешь?

– Нет, с чего вдруг? – без особого интереса спрашивает она.

– Кир будет моим свидетелем.

Проходит несколько минут, прежде чем до Евы доходит смысл моих слов. Она медленно поднимается на локте и пристально смотрит, словно пытается понять правильно ли она меня поняла.

– Да, Ева, у нас с Линой свадьба в эту субботу, – подтверждаю ее немой вопрос. Ещё секунда, и мою щёку обжигает пощёчина.

– Ненавижу, – кричит она и начинает бить меня кулаками, по щекам текут слезы, – Ненавижу, ненавижу…

– Ева, успокойся, пожалуйста, – хватаю ее руки, не позволяю ей меня бить. Прижимаю к себе, держу крепко, пока она пытается вырваться, через какое-то время она затихает, и я отстраняюсь. – Я никогда тебя не обманывал. Я люблю Лину, и это не изменится. Я готов помогать тебе, и участвовать в жизни сына, но Ева, прошу, хватит питать надежды на что-то большее с моей стороны. Этого не будет.

– Что в ней такого, – выкрикивает она. – Чем я хуже?

– Ты не хуже, ты просто не она. Мы не выбираем, кого любить, это решает кто-то сверху. Ты хороший человек, красивая и умная… Я уверен, ты встретишь того, кто станет для тебя единственным.

– Заткнись, – она зажимает уши руками. – Я не хочу слышать этот бред. Не надо меня успокаивать, я жду твоего ребенка, я была рядом, терпела твои измены, твои приступы агрессии… А ты променял меня на секретаршу… Думаешь, она будет это терпеть?

– Она не будет, потому что я не буду ей изменять, а что касается моей агрессии… Лина стала той, кто смог меня избавить от этих приступов.

– И что ж она такого сделала?

– Да, особенно ничего, я просто влюбился, Ева. Я не хочу, чтоб мы ругались. Ради нашего сына, давай будем общаться нормально.

– Уходи, и не жди, что я пожелаю вам счастья.

Я ухожу. Осадок на душе, мерзкий, неприятный. Но я не могу ничего изменить, здесь поможет время, хотя и оно не всегда лечит, порою нужен другой человек. И я искренне желаю Еве его встретить. Когда-нибудь, и она так же, как Лина сейчас, будет рада, что не осталась со мной. А сын – он не останется без моего внимания.

ЕВА

Месяц, я уже здесь почти месяц. Я понимаю, это важно для ребенка, но я так хочу домой.

– Здравствуйте, Ева, – в палату входит моя врач.

– Здравствуйте, Екатерина Францевна. Обрадуйте меня, скажите, что я могу поехать домой.

– Очень бы хотелось это сделать, но не могу. Анализы опять не радуют. Девочки говорили вчера у вас было повышенное давление.

– Да, сто тридцать пять на девяносто.

– Вот видите, куда я Вас отпущу.

– Я могу пить таблетки и дома.

– Дело не в таблетках, опасность гестоза в том, что вы не чувствуете этого давления. В обычном состоянии у Вас бы уже болела голова, или были бы другие симптомы. У беременных оно поднимается незаметно, поэтому так важен контроль. Ну и белок, пока стоит на месте, но его тоже нужно держать под контролем. Так что, придется Вам побыть у нас ещё какое-то время.

– Сколько?

– А это зависит не от меня, а от Вашего организма. Так что, наблюдаем.

Она ушла, а на меня напала апатия. Как давно я не чувствовала себя настолько паршиво. Так жалко себя стало. И в отношениях с Давидом ничего не меняется. Анаит Вардановна приезжает каждый день в первой половине дня. Привозит еду, у меня холодильник всегда полный. Мама тоже приехала, живёт на моей квартире, тоже навещает каждый день, но чаще вечером. Но мне этого мало. Я хочу, чтоб рядом был Давид. На той неделе, я почувствовала первое шевеление, так обрадовалась, так хотелось ему рассказать, а он не брал трубку. Я даже его секретарше позвонила, но даже после этого он не перезвонил. Чувствую себя брошенной. Я так устала быть одна.

Я почти весь день так и лежу, потому что даже шевелиться не хочется. В таком положении меня и застал Давид. Но лучше бы он вообще не приходил. Потому что я не хотела слышать то, что он мне сказал. Новость о его свадьбе с секретаршей, меня подкосила, чувства безнадёжности, отверженности и дикой ревности поглотили меня. Я ударила один раз, потом снова, и мне было мало, моя боль не находила выхода в этих ударах. Давид прижал меня к себе, так крепко, что я больше не могла его бить. Пыталась вырваться, но, когда он хочет удержать, с ним бороться бесполезно.

– Я никогда тебя не обманывал, – говорит он, когда я немного успокаиваюсь. – Я люблю Лину, и это не изменится. Я готов помогать тебе, и участвовать в жизни сына, но Ева, прошу, хватит питать надежды на что-то большее с моей стороны. Этого не будет.

– Что в ней такого, – выкрикиваю я. Я действительно не понимаю почему он выбрал ее. – Чем я хуже?

– Ты не хуже, – он начинает говорить всякую успокоительную чушь, не могу это слушать.

– Заткнись, – зажимаю уши руками.

Я выплескиваю на него все, что думаю, но и тут остаюсь не удел. Она, видите ли, вся такая распрекрасная, победила его демонов. Прогоняю, не хочу сейчас его видеть. Он уходит, а я снова сворачиваюсь на кровати. Не могу остановить поток слез. Но тут слышу, как мой малыш, словно рыбка в аквариуме, посылает волны, такое лёгкое и приятное чувство. Он словно напоминает, что я не одна.

– Ты прав малыш, мы есть друг у друга. И вообще, проиграть битву, не значит проиграть войну.

А ещё я рада буду увидеть Хельгу. Не понятно только, почему она мне сказала, что они приедут на свадьбу. Мы разговаривали с ней дня три назад, она ведь наверняка уже знала.